CC BY
22УДК 304.444:316.3:364.01
ТЕРНОВАЯ Людмила Олеговна,
доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры социологии и управления, Московский автомобильно-дорожный государственный технический университет (МАДИ). ludmilaternovaya@yandex.ru
Ternovaya Lyudmila Olegovna,
doctor of historical sciences, professor, Moscow Automobile and Road Construction State Technical University (MADI). ludmilaternovaya@yandex.ru
ПОНИМАНИЕ ПРОЯВЛЕНИИ ЭКСКЛЮЗИИ И ИНКЛЮЗИИ В ОСМЫСЛЕНИИ СПЕЦИФИКИ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
UNDERSTANDING THE MANIFESTATIONS OF EXCLUSION AND INCLUSION IN UNDERSTANDING THE SPECIFICS OF THE WELFARE STATE
Аннотация
В статье представлен анализ одной из наиболее острых социальных проблем всех времен, не менее характерной и для современного периода, которой является социальная уязвимость. Она создает множество рисков, возникающих даже в самых благополучных областях и экономически преуспевающих государствах. Преодоление социальной уязвимости требует от них кратного повышения эффективности социального управления. На протяжении всего прошлого столетия предпринимались неустанные попытки и со стороны национальных правительств, и со стороны международных структур реализовать политику социальной инклюзии, касающуюся женщин, молодежи,
Annotation
The article presents an analysis of one of the most acute social problems of all time, no less characteristic of the modern period, which is social vulnerability. It creates many risks that arise even in the most prosperous areas and economically prosperous states. Overcoming social vulnerability requires them to multiply the effectiveness of social management. Throughout the past century, tireless attempts have been made by both national governments and international structures to implement social inclusion policies relating to women, youth, and children. The most successful here were welfare states. At the same time, barriers of social exclusion remain in relation to other vulnerable categories and in them.
х
<
00 О CI
ш ^
и и
X
и
детей. Наиболее успешными здесь были социальные государства. При этом в отношении других уязвимых категорий и в них сохраняются барьеры социальной эксклюзии.
Ключевые слова: социальное государство, социальное управление, социальное исключение (эксклюзия), социальное вовлечение (инклюзия), социально уязвимые группы населения, социальный риск, женщины, молодежь, дети.
Keywords: welfare state, social management, social exclusion (exclusion), social involvement (inclusion), socially vulnerable population groups, social risk, women, youth, children.
о ^
о
s ^
О и
X
и
о
X
О m _û х
Q
LÛ
ВВЕДЕНИЕ: КОМПРОМИССЫ СОЦИАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Понятие «социальное государство» возникает в середине XIX столетия. В тот период Западная и Центральная Европа пережили «Весну народов». Такое наименование было дано волне революционных событий, прокатившейся почти по всему Старому Свету и выразившихся не только в форме прямого действия, но и в новой картине государственности, возникшей в сознании многих передовых мыслителей. [16, с. 238-252] Концепция социального государства, формировавшаяся прежде всего в работах немецких авторов, была своеобразным компромиссом между постулатами консерватизма, которых придерживалась власть, и либеральными запросами общества. [14, с. 6-10]
Этот компромисс будет прослеживаться на протяжении всей истории и во всех вариациях социального государства, позволяя представить его политику в виде маятника, раскачивающегося между множеством дихотомий, характеризующих консервативные и либеральные полюса как общественного сознания, так и государственного управления. Ярким примером демонстрации такого непрерывного маятникового движения можно считать стремление в практике социального управления реализовать установки и социальной эксклюзии (лат. exclusio — исключение), и социальной инклюзии (лат. inclusio —
включение, вовлечение). [3, с. 151-170; 4, с. 517; 7, с. 98-114; 19, с. 36-83; 21, с. 547-566]
СОЦИАЛЬНЫЙ РИСК —
ОТПРАВНАЯ ТОЧКА АНАЛИЗА
СОЦИАЛЬНОЙ ЭКСКЛЮЗИИ
Актуализации этих противоположных подходов способствовало выделение заботы о социально уязвимых группах (англ. socially vulnerable groups) населения в специальное направление социальной политики. [20, с. 29-43] Это во многом было инициировано обращением экспертов Всемирного банка (англ. The World Bank) в 1990-х гг. и многих авторов к тематике социальных рисков. [5, с. 158166; 8; 23; 24] Сопряженность проблем социальной уязвимости и риска определяется не только прямой зависимостью наиболее уязвимой части населения от всевозможных опасностей, имеющих политико-экономическое или природное происхождение, но и способностью домохозяйств и индивидуумов ответить на эти вызовы. При таком подходе становится очевидной неготовность общества ответить на них при распаде социальных связей, отсутствии возможности у широкого круга людей принимать участие в социальной жизни, будучи исключенными по разным причинам из значимых для них общественных процессов.
Исследования показали, что нельзя ограничиваться констатацией социального неблагополучия и на этом основании искать способы его сокращения или преодоления. Взгляд на многозначные проявления
<
00 О CI
ш ^
U
и
X
и
О ^
О
s ^
О и
X
и
о
X
О ^
m .о X
Q
LÜ
социальных бедствий лишь только с точки зрения тех экономических или политических барьеров, которые они создают для развития, не позволяет признаться в том, что причиной социальной эксклюзии часто выступает совсем иной барьер — социального статуса. Отсюда следует, что политика социальной инклюзии отличается от борьбы с бедностью, безработицей, неграмотностью и т.д., тем, что предполагает в первую очередь создание благоприятной социально-психологической среды, в которой отсутствуют негативные стереотипы восприятия любых уязвимых групп, базирующиеся на этнических, религиозных, региональных, гендерных, возрастных, профессиональных или иных основаниях [15, с. 33-44].
Движение к такой социально-психологической атмосфере, несмотря на утопичность этой цели, можно считать одной из существенных характеристик социального государства. Она выражает понимание принципа социальной справедливости как не ограниченного параметрами материального благополучия. При этом в социальном государстве существенные усилия прикладываются властями и общественными структурами для того, чтобы перечисленные параметры социальной уязвимости оказывались в центре инклюзивных действий. [12; 18] Исторически сложилось так, что из набора социальной уязвимости настойчивее всего требовали перехода к политике инклюзии, проблемы женщин, молодежи, детей. Лидером в данном направлении можно считать политику, направленную на достижение гендерного равновесия [17].
ПОПЫТКИ ДОСТИЖЕНИЯ ГЕНДЕРНОГО РАВНОВЕСИЯ
Первые женские организации появляются во второй половины XIX в., начиная действовать в лоне церкви, становясь секциями политических партий или принимая культурно-просветительский, благотворительный характер. Наиболее мощным среди женских движений было движение суфражисток (фр. suffrage — избирательное право). Но период получения женщинами избирательного права растянулся почти на столетие:
от 1893 г. в Новой Зеландии до 1984 в Лихтенштейне.
Применительно к преодолению гендер-ной эксклюзивности национальная политика во многом определялась мировыми тенденциями и влиянием сверху международных организаций. Еще после Первой мировой войны в Лиге Наций (англ. League of Nations, фр. Société des Nations, исп. Sociedad de las Naciones) был создан Комитет по изучению правового статуса женщин. Серьезных вопросов в области расширения социального участия женщин этот орган не решил. В 194S г., во время образования Организации Объединенных Наций (ООН, англ. United Nations, фр. Organisation des Nations unies, исп. Organización de las Naciones Unidas) из 51 государства, ставшего ее членами, только в трех десятках из них женщины обладали равными с мужчинами избирательными правами и правом руководства публичной структурой. В 1946 г. в ООН была учреждена специальная Комиссия по положению женщин, действующая в рамках одного из ее главных органов — Экономического и Социального Совета (ЭКОСОС). В основополагающих документах ООН было продекларировано ген-дерное равноправие, окончательно зафиксированное во Всеобщей декларации прав человека (1948), инициатором принятия которой была Элеонора Рузвельт.
Одним из важнейших международно-правовых актов в области прав женщин стала Конвенция о политических правах женщин (1953). В соответствии с ней женщинам принадлежит право голосовать на всех выборах на равных с мужчинами условиях, без какой-либо дискриминации. Они могут быть избираемы на равных с мужчинами условиях, без какой-либо дискриминации, во все установленные национальным законом учреждения, требующие публичных выборов. Женщинам принадлежит, на равных с мужчинами условиях, без какой-либо дискриминации, право занимать должности на общественно-государственной службе и выполнять все общественно-государственные функции, установленные национальным законом.
В 1972 г. по инициативе Международной федерации демократических жен-
х
<
00 О
ш ^
и и
X
и
о ^
о
s ^
О и
X
и
о
X
О m _û х
Q
LÛ
щин (МФДЖ, фр. Fédération démocratique internationale des femmes, FDIF) XXVII сессия Генассамблеи ООН приняла решение о проведении Международного года женщины с задачами привлечения внимания правящих кругов различных стран и мировой общественности к проблемам, связанным с положением женщин. В декабре 1979 г. Генассамблея приняла Конвенцию об уничтожении всех форм дискриминации в отношении женщин, остающуюся одним из основных актов в сфере гендерного равноправия.
На Пекинской конференции, состоявшейся в 1995 г., была принята Международная платформа действий с 12 приоритетными позициями, отражающими гендерную наполненность социальной инклюзии: бедность, здоровье, насилие, вооруженные конфликты, экономика, власть, национальные механизмы улучшения положения женщин, права женщин как составные прав человека, средства массовой информации, окружающая среда и проблемы девочек. Когда в 1990-е гг. известные футурологи Джон Нэсбитт и Патриция Абурдин прогнозировали мегаденденции мирового развития на ближайшие десятилетия, то выделенный ими феномен лидерства женщин, определялся в основном особенностями развития малого и среднего бизнеса, где фиксировалась повышенная активность женщин. [13] В наступившем столетии этот фактор не исчез, но существенно померк на фоне политического лидерства женщин, где пример демонстрируют социальные государства, главами которых все чаще становятся женщины.
СОЦИАЛЬНАЯ ИНКЛЮЗИЯ ПОДРАСТАЮЩЕГО ПОКОЛЕНИЯ
В отличие от преодоления гендерной эксклюзии, во-первых во многом диктуемой мировыми тенденциями, а, во-вторых, предполагающей пакет действий в разных сферах, инклюзия молодежи нуждается в специальной политике, аккумулирующей усилия отдельных социальных институтов, направленные на обеспечение молодых людям больших возможностей и доступа к различ-
ным ресурсам. Такая молодежная политика имеет выраженную страновую специфику. Это объясняется тем, что разных государствах у молодых людей имеется неодинаковый доступ к ресурсам, услугам здравоохранения, образованию, профессиональной подготовке, трудоустройству, а также экономические и политические перспективы. От ограниченного доступа в первую очередь страдают представители подрастающего поколения из государств Африки, Азии и Латинской Америки. В странах Европы, Северной Америки и в Австралии не только в значительной степени решены базисные проблемы молодежи, но даже само определение «молодежь» постоянно трансформируется в зависимости от меняющихся политических, экономических и социально-культурных условий, а планка молодого возраста постепенно ползет вверх. [2]
В государствах, относящихся к социальным, еще с периода, последовавшего за окончанием Первой мировой войны, осознавалась важность социальной инклюзии поколения, получившего тогда дефиницию «потерянного» (фр. Génération perdue, англ. Lost Generation). Однако начало формирования молодежной политики как специально выделенного направления приходится на 1950 — 1960-е гг. Важным документом, в котором молодежь обозначается как отдельная социальная группа, стала «Декларация о распространении среди молодежи идеалов мира, взаимного уважения и взаимопонимания между народами», принятая на заседании Генеральной Ассамблеи ООН 7 декабря 1965 г. В качестве основной цели в Декларации впервые было провозглашено развитие всех способностей молодежи, «формирование людей, обладающих высокими моральными качествами, глубоко преданных благородным идеалам мира, свободы, достоинства и всеобщего равенства и преисполненных чувством уважения и любви к человечеству и к его созидательному труду» [6].
Для привлечения внимания правительств государств и межправительственных организаций к проблемам, стоящим перед молодежью, ООН объявляла два Международных года молодежи (1985 и 2010). Принятая
х
<
00 О
Ш ^
U
и
X
и
о ^
о
S
О и
X
и
о
X
О m _о х
Q
LO
на заседании Генассамблеи ООН в декабре 1995 г. «Всемирная программа действий для молодежи до 2000 года и на последующий период» стала эталоном международно-правового документа по проблемам молодежи. [5] Были установлены десять приоритетных направлений в сфере молодежной политики: образование, занятость, голод и нищета, вопросы охраны здоровья, окружающая среда, злоупотребления наркотическими веществами, преступность среди несовершеннолетних, организация досуга, положение девочек и молодых женщин, полноценное участие молодежи в жизни общества и в принятии решений.
Несмотря на успехи молодежной политики, нацеленной на социальную инклюзию подрастающего поколения, в социальных государствах многие проблемы, даже далекие от молодежи, приобретают юношеское лицо. В первую очередь — проблема занятости. Не удивительно, что среди наиболее активных протестующих против пенсионной реформы во Франции весной 2023 г. были молодые люди. В этом контексте специалисты в области социальной инклюзии рекомендуют правительствам социальных государств ослабить меры жесткой экономии и больше инвестировать в процесс восстановления рабочих мест, поскольку кризис молодежной занятости несет угрозу самой социальной структуре общества.
ИНКЛЮЗИВНЫЕ УСИЛИЯ В ОТНОШЕНИИ ДЕТЕЙ
Тот морально-психологический удар, который был нанесен человечеству Первой мировой войной, потребовал переосмыслить глубинные основы социальных взаимодействий. Частью этого процесса явилось изменение понимания положения уязвимых слоев населения, начиная с проблем эксплуатации детского труда, торговли детьми и детской проституции. В 1923 г. Советом неправительственной организации «Спасите детей» (англ. Save the Children), основанной англичанкой Эглантайн Джебб, была принята первая в истории Декларация о правах ребенка. В 1924 г. этот документ одобрила V Ассамблея Лиги Наций, а Декларация полу-
чила название Женевской. В ней были сформулированы принципы, способствующие продвижению социальной инклюзии детей, согласно которым:
• ребенку должна предоставляться возможность нормального развития (материального и духовного);
• голодный ребенок должен быть накормлен, больному ребенку должен быть предоставлен уход, порочные дети должны быть исправлены, сиротам и беспризорным детям должно быть дано укрытие и все необходимое для их существования;
• ребенок должен быть первым, кто получит помощь при бедствии;
• ребенку должна быть предоставлена возможность зарабатывать средства на существование, но он должен быть огражден от всех форм эксплуатации;
• ребенок должен воспитываться с сознанием того, что его лучшие качества будут использованы на благо следующего поколения. [10]
• В рамках Лиги Наций действовал Комитет детского благополучия, стремящийся оказывать помощь беспризорным детям, маленьким рабам и сиротам.Создание в 1946 г. Чрезвычайного фонда защиты детей ООН» (англ. United Nations International Children's Emergency Fund) стало ответом на бедственное положение детей после Второй мировой войны. Оказалось, что его улучшение требует гораздо больше усилий, чем решение проблем других социально уязвимых групп. Понимание неотложности разработки международно-правовой базы, регламентирующей не только экономические, социальные и культурные, но также гражданские и политические права детей, привело к появлению Конвенции о правах ребенка, принятой 20 ноября 1989 г. резолюцией 44/25 Генассамблея ООН.
Ценность данного документа с точки зрения социальной инклюзии состоит в том, что ее основным принципом выступает признание приоритета интересов детей. Также в Конвенции специально выделены задачи защиты социально уязвимых групп детей: сирот, инвалидов, беженцев и т.д. Положения Конвенции получили продолжение
х
<
00 О
ш ^
и и
X
и
о ^
о
S
О и
X
и
о
X
О m _о х
Q
LQ
в Целях развития тысячелетия (ЦРТ, англ. Millennium Development Goals, MDG) и Целях устойчивого развития (ЦУР, англ. Sustainable Development Goals, SDGs).
Никто не спорит с тем, что с большей частью трудностей социальной инклюзии детей сталкиваются государства, которых ранее относили к так называемому «третьему миру». В социальных, как и бывших социалистических странах, уже давно достигнуто «счастливое детство». Однако можно перефразировать известную фразу Льва Николаевича Толстого из романа «Анна Каренина» о том, все счастливые дети счастливы по-своему, но каждый несчастливый ребенок несчастлив одинаково. Оказалось, что в очень успешных социальных государствах счастье детей явилось не столько заботой семей, сколько — общества. Социальная инклюзия приобрела «гиперинклюзивный» характер. Об этом, в частности, можно судить по действию социальных служб Скандинавских государств. Более десяти лет назад, в 2009 г., в центральной газете Норвегии Aftenposten в рубрике «Дебаты» была опубликована статья норвежской писательницы Элин Бродин под заголовком «Государство владеет детьми» (норв. Staten eier barna), посвященная деятельности «Барневерна» (норв. Barnevern). Это — органы социальной опеки, ставящие своей главной целью защиту детей и юношества, а также имеющие практически неограниченные полномочия и власть в принятии решения об изъятии детей из семьи с формулировкой «угроза умственному или физическому развитию ребенка». [22] Тексту статьи предшествовал многозначный подзаголовок: «Отношение и власть. Органы социальной опеки часто утверждают, что они недостаточно активно влияют на ситуацию, и отвергают перегибы и нарушения закона в своей практике. Но ситуация говорит о злоупотреблении этой властью». Бродин построила статью в виде письма Францу Кафке, ибо ситуация с изъятием детей из семей, действительно, могла быть охарактеризована как кафкианская. Автор статьи приходит к выводу, что ребенок должен иметь своего адвоката в судебных делах при рассмотрении дела о передаче ребенка в органы опеки, а не просто быть под защитой адвоката
органов управления, в то время как родители делаются «противниками». С момента данной публикации ситуация с изъятием детей из семей ни в Норвегии, ни во многих других западных социальных государствах не улучшилась. Более того, обнаружились новые аспекты социальной инклюзии детей, например, связанные с их правом смены пола. В 2022 г. в штате Калифорния (США) был принят закон, который позволил не учитывать мнение родителей, в случае желания ребенка сменить пол. Согласно закону, врачи обязаны не передавать родителям медицинские сведения о ребенке, если эти данные связаны с «гендерной идентичностью». А если родители выступают против смены пола своих детей, то они могут быть лишены родительских прав. Гормональная терапия детей легализована в Британии, Дании и Норвегии. Канадские подростки могут изменять свою «гендерную идентичность» без согласия родителей.
Еще один поворот «гиперинклюзии» в социальных государствах Запада можно заметить в формировании такого особого порядка судопроизводства в отношении несовершеннолетних, совершивших противоправные действия, как ювенальная юстиция. В основе этого подхода лежит доктрина римского права «государства-отца» Parens patriae, согласно которой государство ведет себя как попечитель или ответственное лицо за несовершеннолетних, защищая их от опасного поведения и вредного окружения. В настоящее время суды функционируют более чем в шести десятках стран. Хотя, согласно международному акту, называемому «Пекинские правила», «ювенальная юстиция» — это правосудие в отношении несовершеннолетних, оказавшихся в конфликте с уголовным законом, то есть ювенальная юстиция является сферой уголовной юстиции, практика часто выводит дела несовершеннолетних за рамки уголовного делопроизводства и рассматривает их в широком аспекте социализации этой группы населения [11].
Десять лет назад Детский фонд ООН — ЮНИСЕФ провел масштабные исследования о положении юных жителей развитых стран. [9] Составляя рейтинг, аналитики опирались
х
<
00 О
Ш ^
U
и
X
и
о ^
о
S
О и
X
и
о
X
О m _о х
Q
LO
на собственные критерии, однако, они старались зафиксировать оценки и самих детей, и взрослых. Исследование охватило 29 развитых государств. Россия и другие страны СНГ в список не вошли. Авторы проанализировали 26 показателей, объединенных в пять основных групп: материальное благополучие, здоровье и безопасность, уровень образования, поведение и риски, жилищные условия и окружающая среда. По этим критериям оценивались уровень жизни и развития детей и подростков в возрасте до 20 лет. Кроме того, детям разных стран было предложено самостоятельно определить субъективную оценку своего благополучия. Хотя дети исходили из собственных критериев и приоритетов, в итоге их мнение во многом совпало с выводами исследователей. Нашлось лишь несколько резких противоречий.
Выяснилось, что лучше всего детям живется в Нидерландах: в этом сошлись и аналитики, и сами дети. Чуть ниже в рейтинге ЮНИСЕФ расположились четыре северные страны: Финляндия, Исландия, Норвегия и Швеция. В самом конце таблицы разместились самые бедные страны европейского региона: Греция, Латвия, Литва и Румыния. Среди аутсайдеров оказались и США. На этом основании исследователи сделали вывод, что между уровнем ВПП на душу населения и благосостоянием детей нет прямой связи. Например, в Словении детям живется лучше, чем в Канаде; Чехия стоит в рейтинге выше, чем Австрия; а Португалия обгоняет США. Однако лидерские позиции все достались социальным государствам Северной Европы, имеющим наиболее продвинутую модель социальной политики.
Значимость социальной инклюзии детей определяется тем, что те социальные проблемы, которые человеку приходится пережить в юном возрасте, дают о себе знать на протяжении всей его жизни. Так, если с самого рождения было нарушено когнитивное развитие ребенка, позже родители и учителя столкнутся с его плохой успеваемостью в школе. Далее потянутся: плохая производительность труда, низкая зарплата или безработица. Их возможными следствиями
выступают: маргинализация, антисоциальное поведение, преступная деятельность, наркотическая или алкогольная зависимость, психические заболевания.
Все это актуализирует политику социальной инклюзии детей и молодежи. Эти направления инклюзивных практик, как и те, что имеют гендерные проявления, относятся к имеющим длительную историю, а потому они и наиболее проработаны. Однако при этом их справедливо будет назвать и самыми политизированными.
ПЕРСПЕКТИВЫ ПОЛИТИКИ СОЦИАЛЬНОЙ ИНКЛЮЗИИ
Безусловно, в социальном государстве круг инклюзивной политики становится все шире. В него обаятельно включаются лица пожилого возраста и имеющие ограничения по здоровью. По этим направлениям можно отметить достижения, но есть и просчеты, когда власти и обществу проще использовать не инклюзивные, а эксклюзивные механизмы. Например, создаются отдельные пенсионные поселения (англ. retirement communities) — центры совместного проживания для пожилых людей старше 55 лет. Несмотря на привлекательную рекламу, они представляют собой современное гетто, выделенное по эйджисткому (англ. age — возраст) принципу. Социальная инклюзия инвалидов часто ограничивается инклюзивным образованием, но при переходе к активной трудовой жизни им предлагается преимущественно удаленная занятость.
Отдельной темой можно назвать социальную инклюзию мигрантов. Палитра проблем здесь настолько яркая, что даже в одном государстве наблюдаются полярные проявления инклюзии и эксклюзии мигрантов.
При несомненных заслугах социальных государств в реализации принципа социальной инклюзии их общество во многих своих проявлениях по-прежнему напоминает лоскутное одеяло, на котором продолжают появляться новые заплатки там, где нет ни субъективных, ни объективных условий для эффективной социальной инклюзии уязвимых групп населения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность // Общественные науки и современность. — 2001. — № 2. — С. 158 — 166.
2. Алипа В. Н., Вознесенский И. С., Терновая Л. О. Молодежная политика: монография. М.: Издательство: Международный издательский центр «Этносоциум», — 2023. — 216 с.
3. Антонова В. К. Концепты социальной инклюзии и эксклюзии в глобальном обществе: дрейф по m социальным институтам, акторам и практикам // Журнал исследований социальной политики. — % 2013. Том 11. — № 2. — С. 151-170.
ш
¡=; 4. Бородкин Ф. М. Социальные эксклюзии // Социологический журнал. — 2000. — № 3/4. — С. 5-17.
^ 5. Всемирная программа действий для молодежи до 2000 года и на последующий период. URL:
х http://daccessddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N96/771/45/ PDFZN9677145.pdf.
^ 6. Декларация о распространении среди молодежи идеалов мира, взаимного уважения и взаимопо-
нимания между народами. Принята резолюцией 2037 (XX) Генеральной Ассамблеи от 7 декабря 1965 года. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl conv/declarations/youth peace ideals.shtml. ° 7. ДмитриеваА.В. Социальное выключение/исключение как принцип структурации современного
s общества // Социологический журнал. —2012. — № — 2. — С. 98-114.
о 8. Доклад о мировом развитии. Как повысить эффективность услуг для бедного населения / пер.
s с англ. А. А. Блинова и др. — М.: Весь мир, — 2004. — 351 с.
х 9. Доклад ЮНИСЕФ о положении детей в мире,2013 г. URL: http://www.unicef.ru/events/news/1189.
^ 10. Женевская декларация прав ребенка. Принята26 сентября 1924 года, Лига Наций. URL: https://
^ translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.8f7352c5-641830df-03df3362-74722d776562/www.un-
2 documents.net/gdrc1924.htm.
° 11. Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся от-
§ правления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила). Приняты ре-
^ золюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи от — 29 ноября 1985 года. URL: https://docs.cntd.ru/
^ document/901739166.
ti 12. Мисихина С. Г. Социальная поддержка уязвимых групп населения. — М.: Издательство Института
ci Гайдара, — 2011. — 92 с.
ш 13. Нэсбитт Дж., Абурдин П. Что нас ждет в 90-е годы: Мегатенденции. Год 2000-й 2000: Десять новых
направлений на 90-е гг. / Пер. с англ.; Предисл. И. Т. Фролова. М.: Республика, — 1992. — 414 с.
14. Охохонин Е. М. Генезис идей социального государства // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. — 2010. — №-25. — С. 6-10.
15. Римашевская Н. М. Бедность и маргинализация населения // Социс. 2004. — № 4. — С. 33-44.
16. Розов Н. С., Пустовойт Ю. А., Филиппов С. И. Динамика революционной волны: сравнительная политология «Весны народов» 1848-1949 гг. // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. — 2018. — № 44. — С. 238-252.
17. Терновая Л. О. Гендерная социология: женское движение в ответах на «женский вопрос». — М.: ИНФРА-М, — 2020. — 198 с.
18. Терновая Л. О., Гольдин Г. Г. Защита прав, свобод и интересов человека в международном праве: история, направления, формы. — М.: Международный издательский центр «Этносоциум», — 2015. — 426 с.
19. Тихонова Н. Е. Феномен социальной эксклюзии в условиях России // Мир России. — 2003. — № 1. — С. 36-83.
20. Шабунова А. А., Калачикова О. Н., Леонидова Г. В., Смолева Е. О. Эксклюзия как критерий выделения социально уязвимых групп населения // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. — 2016. — № 2(44). — С. 29-43.
21. Шмидт В.Р. Междисциплинарный подход к проблеме социальной эксклюзии // Журнал исследований социальной политики. — 2004. — Т. 2. — № 4. — С. 547-566.
22. Brodin E. Staten eier barna // Aftenposten. — 2009. — 28 tirsdag.
43
23. Mosley P., Holzmann R., Jorgensen S. Social Protection as Social Risk Management: Conceptual Underpinnings for Social Protection Sector Strategy Paper // Social Protection Discussion Paper / The World Bank. Washington: D.C., 1999. № 9904. 26 p. URL: https://www.researchgate.net/ publication/23991852_Social_Protection_as_Social_Risk_Management_Conceptual_Underpinnings_ for_the_Social_Protection_Sector_Strategy_Paper.
24. Siegel P., AlwangJ. An Asset-Based Approach to Social Risk Management: A Conceptual Framework // Social Protection Discussion Paper. The World Bank, Washington, D.C. 1999. № 9926. Pp. 10-12.
X
m REFERENCES
О
1. Abrakhamson P. Sotsial'naya eksklyuziya i bednost'// Obshchestvennyye nauki i sovremennost'. 2001. No. 2.
5 Pp. 1S8 — 166.
и
s 2. Alipa V.N., Voznesenskiy I.S., Ternovaya L.O. Molodezhnaya politika: monografiya. M.: Izdatel'stvo: § Mezhdunarodnyy izdatel'skiy tsentr «Etnosotsium», 2023. 216 p.
и 3. Antonova V. K. Kontsepty sotsial'noy inklyuzii i eksklyuzii v global'nom obshchestve: dreyf po sotsial'nym institutam, aktoram i praktikam // Zhurnal issledovaniy sotsial'noy politiki. 2013. Tom 11. No. 2. Pp. 1S1-O 170.
§ 4. Borodkin F.M. Sotsial'nyye eksklyuzii // Sotsiologicheskiy zhurnal. 2000. No. 3/4. Pp. S-17.
5. Vsemirnaya programma deystviy dlya molodezhi do 2000 goda i na posleduyushchiy period. URL: 8 http://daccessddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N96/771/45/ PDFZN9677145.pdf.
s 6. Deklaratsiya o rasprostranenii sredi molodezhi idealov mira, vzaimnogo uvazheniya i vzaimoponimaniya
§ mezhdu narodami. Prinyata rezolyutsiyey 2037 (XX) General'noy Assamblei ot 7 dekabrya 1965 goda.
URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/youth_peace_ideals.shtml.
7. Dmitriyeva A.V. Sotsial'noye vyklyucheniye/isklyucheniye kak printsip strukturatsii sovremennogo obshchestva // Sotsiologicheskiy zhurnal. 2012. No. 2. Pp. 98-114.
8. Doklad o mirovom razvitii. Kak povysit' effektivnost' uslug dlya bednogo naseleniya / per. s angl.
о
X
О
^ A. A. Blinova i dr. M.: Ves' mir, 2004. 3S1 p.
m
.o 9. Doklad YUNISEF o polozhenii detey v mire, 2013 g. URL: http://www.unicef.ru/events/news/1189.
ш 10. Zhenevskaya deklaratsiya prav rebenka. Prinyata 26 sentyabrya 1924 goda, Liga Natsiy. URL: https://
translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.8f73S2cS-641830df-03df3362-74722d776S62/www.un-g documents.net/gdrc1924.htm.
ш 11. Minimal'nyye standartnyye pravila Organizatsii Ob"yedinennykh Natsiy, kasayushchiyesya otpravleniya
pravosudiya v otnoshenii nesovershennoletnikh (Pekinskiye pravila). Prinyaty rezolyutsiyey 40/33 General'noy Assamblei ot 29 noyabrya 198S goda. URL: https://docs.cntd.ru/document/901739166.
12. MisikhinaS. G. Sotsial'naya podderzhka uyazvimykh grupp naseleniya. M.: Izdatel'stvo Instituta Gaydara, 2011. 92 p.
13. Nesbitt Dzh., Aburdin P. Chto nas zhdet v 90-ye gody: Megatendentsii. God 2000-y 2000: Desyat' novykh napravleniy na 90-ye gg. / Per. s angl.; Predisl. I.T. Frolova. M.: Respublika, 1992. 414 p.
14. Okhokhonin Ye. M. Genezis idey sotsial'nogo gosudarstva // Vestnik Yuzhno-Ural'skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pravo. 2010. No. 2S. Pp. 6 — 10.
15. Rimashevskaya N. M. Bednost' i marginalizatsiya naseleniya // Sotsis. 2004. No. 4. Pp. 33-44.
16. Rozov N. S., Pustovoyt Yu. A., Filippov S. I. Dinamika revolyutsionnoy volny: sravnitel'naya politologiya «Vesny narodov» 1848-1949 gg. // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya. 2018. No. 44. Pp. 238-2S2.
17. Ternovaya L.O. Gendernaya sotsiologiya: zhenskoye dvizheniye v otvetakh na «zhenskiy vopros». M.: INFRA-M, 2020. 198 p.
1B. Ternovaya L. O., Gol'din G. G. Zashchita prav, svobod i interesov cheloveka v mezhdunarodnom prave: istoriya, napravleniya, formy. M.: Mezhdunarodnyy izdatel'skiy tsentr «Etnosotsium», 201S. 426 p.
19. Tikhonova N. Ye. Fenomen sotsial'noy eksklyuzii v usloviyakh Rossii // Mir Rossii. 2003. No. 1. Pp. 36-83.
20. Shabunova A. A., Kalachikova O. N., Leonidova G. V., Smoleva Ye. O. Eksklyuziya kak kriteriy vydeleniya sotsial'no uyazvimykh grupp naseleniya // Ekonomicheskiye i sotsial'nyye peremeny: fakty, tendentsii, prognoz. 2016. No. 2(44). Pp. 29-43.
х
<
00 О
ш ^
и и
21. Shmidt V.R. Mezhdistsiplinarnyy podkhod k probleme sotsial'noy eksklyuzii // Zhurnal issledovaniy sotsial'noy politiki. 2004. T. 2. No. 4. Pp. 547-566.
22. Brodin E. Staten eier barna // Aftenposten. 2009. 28 tirsdag.
23. Mosley P., Holzmann R., Jorgensen S. Social Protection as Social Risk Management: Conceptual Underpinnings for Social Protection Sector Strategy Paper // Social Protection Discussion Paper / The World Bank. Washington: D. C., 1999. No. 9904. 26 p. URL: https://www.researchgate.net/ publication/23991852_Social_Protection_as_Social_Risk_Management_Conceptual_Underpinnings_ for_the_Social_Protection_Sector_Strategy_Paper.
24. Siegel P., AlwangJ. An Asset-Based Approach to Social Risk Management: A Conceptual Framework // Social Protection Discussion Paper. The World Bank, Washington, D.C. 1999. No. 9926. Pp. 10-12.
x
и
О ^
О
s ^
О и
X
и
о
X
О m _о х
Q
LQ
Статья поступила в редакцию 15.01.23; Принята к публикации 03.02.23. Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted 15.01.23; accepted for publication 03.02.23. The authors read and approved the final version of the manuscript.
