Помощь дальневосточной эмиграции голодающим в России в 1921-1923 гг Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Вестник ДВО РАН. 2008. № 5

УДК 94(470+571.9)«19»

А.В.УРЯДОВА

Помощь дальневосточной эмиграции голодающим в России в 1921-1923 гг.

Освещена деятельность организаций помощи голодающим в России, которые были созданы дальневосточной русской эмиграцией в начале 1920-х годов. Проведен их сравнительный анализ с аналогичными структурами в Европе.

Ключевые слова: Дальний Восток, эмиграция, русское зарубежье, голод.

Assistance of the Russian Far East emigration to the starving Russian people in 1921—1923. A.V.URYADOVA (P.G.Demidov Yaroslavl State University).

The paper describes the activity of the Russian Far East emigrant organizations: gathering and sending food, providing industrial, financial and medical help to the starving Russian people. These organizations are compared with the similar ones, created by the Russian emigration in Europe.

Key words: the Far-East, emigration, Russia abroad, famine.

Проблема отношения дальневосточной ветви русской эмиграции к голоду в России 1921 г. до сих пор не выделялась в специальную тему исследований. Но в ряде работ [2, 4-8] приводятся некоторые сведения, например, о вкладе в дело помощи голодающим некоторых организаций [2] или лично управляющего КВЖД Б.В.Остроумова [7]. В данной статье, восполняя этот пробел, мы сочли необходимым представить анализ такой деятельности русских эмигрантов.

Помощь голодающим могла быть как личной (продовольственные посылки), так и коллективной - от уже существовавших или создаваемых с этой целью организаций. Наиболее активно себя проявили те, которые действовали в Харбине, видимо, поэтому большая часть сохранившихся источников связана с ними.

Как правило, причиной голода русские харбинцы считали политику большевиков. Некоторые из эмигрантов злорадствовали по этому поводу, полагая, что России помогать не нужно - и тогда в стране начнется бунт против власти. Журналист одной из шанхайских газет писал: «Очень надо кормить чекистов за свой счет, да еще приплачивать за пересылку» [12]. Но подавляющее большинство эмигрантов отнеслись к ситуации, как к личной трагедии. Во-первых, потому что понимали: страдает простой народ, а во-вторых, у многих в России оставались родственники.

На территории Дальневосточной Республики, вначале в Чите, был образован Дальневосточный центральный комитет по оказанию помощи Советской России (13 августа 1921 г. состоялось его первое заседание). В комитет вошли от правительства ДВР - 2 чел., кооперативного бюро - 3, торгово-промышленной палаты - 4, дальневосточных профсоюзов - 6, бюро Дальнего Востока РКП - 7, Дальневосточного бюро эсеров - 8, Дальневосточного бюро социал-демократов - 8 чел. Несмотря на политические разногласия этих людей, в вопросах помощи они были солидарны [10]. Активно участвовали в сборе средств и профсоюзы ДВР (несмотря на то что в тот момент они не были ни собственно эмигрантской, ни советской организацией, мы сочли уместным упомянуть о них).

УРЯДОВА Анна Владимировна - кандидат исторических наук, доцент (Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова). E-mail: [email protected]

С 14 августа по 31 декабря 1921 г. профсоюз располагал суммой в 15 115 руб. 50 коп. золотом, сюда же добавился кружечный сбор (церковные пожертвования) 632 руб. 25 коп. серебром [13: 22 янв.].

15 августа 1921 г. в полосе отчуждения КВЖД возник международный (американорусский) Комитет помощи голодающим Советской России. Его председателями стали князья А.Б. (?) Куракин и Н.А.Ухтомский. За 1921 г. комитет собрал около 12 тыс. золотых рублей, организовал в Маньчжурии отдел помощи тем немногим голодающим, которым удалось добраться сюда из России. Они ежедневно получали обед и были расселены в бараки, рассчитанные на 200 чел. Содержались за счет комитета и 50 детей из голодающих районов [6, с. 327, 328].

В 1920-е годы советский автор А.Киржниц писал в своей работе о деятельности общественного комитета, созданного в ДВР и объединившего 25 общественных, профсоюзных, национальных и благотворительных организаций [5, с. 59]. Этот комитет развернул большую агитационную работу: проводил лекции, доклады, печатал листовки, разовые выпуски газет, устроил выставку фотографий на тему голода и образцов хлебных суррогатов. Однако из дальнейшего текста следует, что речь идет о Харбинском общественном комитете помощи голодающим (ХОКПГ), организованном в августе 1921 г. Возможно, это тот же Приморский губернский комитет общественных организаций по оказанию помощи голодающим в Советской России г. Харбин - под таким названием он значится в архивных документах. Известно, что сюда поступали средства и отчетность из нескольких комитетов помощи голодающим: Никольск-Уссурийского, Посьетского, Спасского, Ольгинского, Приморского, Шкотовского, Харбинского, Приамурского, а также Владивостокской городской комиссии Губкомпомгола (Губернского комитета помощи голодающим). Следовательно, такие организации как в самой России, так и за ее пределами сотрудничали. Имеющиеся в нашем распоряжении документы не дают возможности утверждать это точно, тем не менее очевидно, что они входили в структуру единой организации (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 225, л. 3 об.). В их отчетах не указаны денежные единицы, но можно предположить, что это рубли, поскольку некоторые из помголов находились на территории России. Из отчета с 24 ноября 1922 г по 1 июня 1923 г. (в это время острота проблемы голода была уже снята) следует, что комитет собрал 107 245,37 руб. (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 225, л. 4).

В состав ХОКПГ вошли представители 47 общественных эмигрантских организаций Харбина. Возглавил его руководитель харбинской еврейской общины доктор Абрам Иосифович Кауфман. Было создано 12 отделений этого комитета - почти во всех городах Японии и Китая, где жили русские [2, с. 110]. Основной статьей дохода были пожертвования деньгами, продовольствием, вещами. Средства для голодающих собирали по подписным листам; кроме того, с 1 сентября 1921 г. члены профсоюзов полосы отчуждения ежемесячно отчисляли комитету 5% своей зарплаты. Шла помощь и от доходных мероприятий (платных лекций, докладов, концертов, балов, спектаклей, увеселительных вечеров). Были отпечатаны благотворительные марки достоинством в 5 и 10 коп., их выдавали покупателям в магазинах вместо сдачи. Некоторые владельцы кинотеатров, клубов, ипподрома, цирка отчисляли процент со сборов. Это были немалые средства: так, только от одного благотворительного бала в Железнодорожном собрании чистый сбор составил 29 тыс. золотых рублей, что позволило отправить в Россию вагон продовольствия [6, с. 328].

В эмигрантской дальневосточной периодике публиковались материалы о голоде, агитационные воззвания с призывами о помощи. Сбор в пользу голодающих проводился газетой «Шанхайская жизнь», о чем регулярно сообщали ее страницы. На общественных началах подготовили выпуск информационно-агитационной газеты «Голод», печатали листовки с материалами о ходе кампании. Харбинская газета «Заря» призывала домохозяек собирать и сушить остающиеся у них куски хлеба. Комитет принимал их и от церкви, откликнувшейся на призыв патриарха Тихона о сборе пожертвований. По всей Маньчжурии проводились тематические мероприятия: «Неделя сборов вещей и продовольствия»,

«Дни медикаментов» кампании «Дети - детям» и другие. Из специальных мероприятий можно назвать изготовление значков «Подарок голодному» и «Приморье голодному», выпуск тематических журналов «Горе Пахаря» и «Тайфун», детских сказок, афиш, летучек (печатных тематических листков-прокламаций), обращений, плакатов. Выходили спецвыпуски газет, например «Шанхайская жизнь» [13: 18 янв.], «Русское рождество» [11], «Вестник воскресения» [1]. Были отпечатаны почтовые карточки с фотографиями голодающих в различных районах страны. Только со снимками, сделанными в Самарской губернии, было выпущено 10 серий (цена каждой - 50 коп.) по 10 открыток (ГАРФ. Ф. 9145, оп. 1, д. 226). Средства от их продажи шли в пользу голодающих.

Чтобы получать постоянный доход на эту благотворительную кампанию, решили открыть театр «Буфф» и капитально отремонтировали здание для него, а это потребовало немалых денег. Кроме того, в расходную статью бюджета комитета входили оплата почтовых отправлений, труда сотрудников и др., что «съедало» более половины собираемых сумм.

Два крупных харбинских коммерсанта, экспортеры зерна, пожертвовали 30 вагонов хлеба, которые за их же счет были отправлены в Самарскую губернию. Общество домовладельцев и землевладельцев Харбина (председатель Н.Л.Гондатти) выделило 7 вагонов проса; 2 вагона муки получены в дар от трудящихся Сучанских каменноугольных предприятий. Голодающим переданы все средства, собранные живущими в Маньчжурии мусульманами 27 мая 1922 г., в праздник Гайди-фитр [6, с. 327]. В начале октября 1921 г. в Россию был направлен первый состав - 30 вагонов с продовольствием. Из них 15 - пшеницы, 10 - крупчатки, 1 - какао и 4 вагона смешанного груза (чай, сахар, мануфактура, обувь, одежда, белье, 36 пудов медикаментов и т.п.).

Даже к концу своего существования комитет не снижал темпов работы. 2 февраля 1923 г. ХОКПГ объявил новый сбор в пользу голодающих, предполагалось не позднее 20 февраля отправить 15 «продмаршрутов» [9] (думается, цифра изначально была завышена). На эти деньги комитет отправил еще 2 продовольственных состава (ГАРФ. Ф. 9145. оп. 1, д. 225, л. 4). Всего же из Маньчжурии в Поволжье послали 14 составов с продовольствием и одеждой, каждый из которых состоял из 30 вагонов [2, с. 11; 14].

Так же как и в Европе, принимались индивидуальные посылки в виде так называемых пищевых переводов: суммы от 10 до 50 американских долларов пересылали через Американский международный банк в Харбине. Одна четвертая их часть поступала в фонд помощи детям в России, а остальные три четверти распределяли так: на каждые посланные 10 долл. адресат получал на месте 50 английских фунтов белой муки, 25 - риса, 10 - жиров, 3 - сахара и 3 фунта чая, 20 банок консервированного молока [13: 6 апр.]. Выдавали эти продукты расположенные на территории советской России склады АЯА (American Relief Administration - Американская администрация помощи). Средства шли в страну и через саму ARA, действовавшую в России, кроме того, от ее имени деньги собирал Харбинский христианский союз молодых людей (ХХСМЛ)1 [6, с. 328].

Интересный случай произошел во Владивостоке, где на благотворительном концерте было собрано 270 руб. Эти деньги Владивостокский комитет помощи голодающим прислал в Харбинский комитет, а там возмутились, что, во-первых, это были не все средства, вырученные от концерта (возможно, остальные были оставлены на погашение расходов по организации этого мероприятия), а во-вторых, организатор концерта, японский консул, указывал, в какие города и каким детским домам необходимо их перечислить (голодные районы в них не включались). В результате ХОКПГ, посчитав условия оскорбительными, отказался от этих денег, постановив собрать такую же сумму дополнительно [13: 26 янв.].

1 АЯА поручала и доверяла ряду организаций за границей делать благотворительные сборы на посылки. В Европе таким центром был Лондонский комитет помощи голодающим, куда отправляли средства русские эмигранты, проживавшие не только в Англии, но и во Франции и т.д. Судя по всему в Харбине таким центром стал ХХСМЛ. Он собирал (и перечислял на счет АЯА) деньги, пожертвованные отдельными гражданами. Затем в России ARA выдавала голодающим купленные на эти средства продовольственные наборы.

В октябре 1921 г. в этом регионе, где большинство эмигрантов были связаны с КВЖД, по инициативе русского инженера, управляющего КВЖД Б.В.Остроумова, создали Центральный железнодорожный комитет помощи голодающим, который он же и возглавил. Сначала комитет не намеревался отправлять хлеб в Советскую Россию, но затем изменил это решение. За период с октября 1921 по июнь 1922 г. железнодорожники отчисляли добровольные взносы из жалованья и собрали 38 905 руб. [6, с. 328]. 22 января 1922 г. они направили в Россию свой первый продовольственный эшелон, а всего, по неполным данным, послали 5-6 продовольственных составов [5, с. 61], в том числе 2 так называемых врачебно-питательных поезда и 1 специальный (тракторный) [6, с. 329]. Посылки из первого продовольственного состава были распределены к середине апреля 1922 г. в Екатеринбурге, Перми и других населенных пунктах. Затем специальные сопровождающие, исходя из личного опыта и общения с голодающими, подсказывали, что необходимо изменить в деле помощи. В частности, один из уполномоченных сообщал о нецелесообразности больших бакалейных посылок (консервы, яичный порошок, сухое молоко, какао и т.д.) и о том, что голодающие просят главным образом зерновые (половина посылки - мука, половина - зерно) [13: 6 мая] Отдельно надо сказать о врачебно-питательных поездах, которые помимо вагонов с продовольствием и медикаментами включали несколько вагонов-кухонь, вагонов-пекарен (с печами для хлеба), амбулаторию с койками для больных и штатом медицинских сотрудников, аптеку. Уже в пути был открыт детский дом с собственным изолятором и баней.

Комитет помощи думал и о том, как не допустить голода в будущем. Именно для этого был снаряжен «тракторный» поезд, который привез в голодающие районы не только продовольствие, но и трактора, даже собственный тракторный отряд, который работал в Челябинской области с июня по ноябрь 1922 г. Надо сказать, что когда острота проблемы спала, постановлением Дальревкома (ДРК) инженер Б.В.Остроумов был объявлен «вне закона», его потребовали доставить в распоряжение ДРК для предания суду революционного трибунала или же (в случае невозможности это сделать) уничтожить [7, с. 159]. Когда Остроумова и его ближайших сподвижников арестовали, Центральный железнодорожный комитет помощи голодающим выступил в их защиту [3: 9 янв.]. После года содержания в харбинской тюрьме они были освобождены за отсутствием состава преступления.

Имеющиеся у нас данные об аналогичных эмигрантских комитетах помощи в Европе позволяют говорить о том, что деятельность дальневосточных организаций имела некоторые особенности. Они были автономны и не искали сотрудничества с аналогичными эмигрантскими структурами. Европейские комитеты активно переписывались друг с другом, пытались созвать съезд для объединения усилий в деле помощи голодающим. Но нигде нет свидетельств того, что дальневосточные эмигрантские комитеты участвовали или выражали бы желание участвовать в этих мероприятиях. Также они не искали связи и со Всероссийским комитетом помощи голодающим (ВКПГ): в документах и периодике дальневосточной эмиграции нет обращений к этому комитету, как и свидетельств реакции на его роспуск и аресты (в отличие от русского зарубежья в Европе, которое активно дискутировало о возможности сотрудничества с ВКПГ и негодовало по поводу его судьбы). Так как дальневосточные организации могли сами отправлять продовольствие, то были менее зависимы от иностранной помощи (т.е. от ARA и Красного креста, на которые полагались аналогичные европейские структуры), что в результате сокращало сроки и средства на доставку. Помимо снабжения продовольствием, дальневосточные организации, в отличие от других, оказывали и практическую помощь (медицинскую, сельскохозяйственную). Помощь шла не только голодающим Поволжья, но и близлежащим дальневосточным пограничным районам. Кроме того, последние данные о деятельности дальневосточных комитетов датируются осенью 1923 г., тогда как большинство эмигрантских комитетов помощи прекратили свое существование уже в конце 1922 г.

В целом же можно сказать, что помощь дальневосточных организаций неоценима: они спасли от голодной смерти тысячи людей.

1. Вестник воскресения: изданиие комитета Патриарха Тихона по оказанию помощи голодающим при Православной церкви в Шанхае. Шанхай, 1922.

2. Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая деятельность и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931 гг. М.: ИДВ РАН, 2004. 186 с.

3. Заря: ежедневная газета. Харбин, 1923.

4. Иванов В.П. Проблема реэмиграции в СССР в 1920-1945 гг. // Русская эмиграция в Европе (20-30-е гг. ХХ в.). М.: Ин-т всеобщей истории РАН, 1996. С. 77-107.

5. Киржниц А. У порога Китая. М.: Красная новь, 1924. 69 с.

6. Мелихов ГВ. Белый Харбин: Середина 20-х. М.: Русский путь, 2003. 440 с.

7. Мелихов ГВ. Деятельность Б.В.Остроумова на КВЖД (1921-февраль 1922) // Культурное наследие российское эмиграции. 1917-1940. Кн. 1. М., 1994. С. 153-160.

8. Мелихов Г.В. Помощь российской эмиграции в Китае голодающим в Советской России. 1921-1923 гг. // Россия XXI. 1996. № 11/12. С. 138-158.

9. Новости жизни: политическая, литературная и торгово-промышленная газета / ред. И.Челпяковский. Харбин, 1923. № 26.

10. Помощь / ред. ГН.Сагоский-Ржевский. Харбин, 1921. № 3.

11. Русское рождество: спец. журн. в пользу голодающих СССР. Шанхай, 1922.

12. Русское эхо: ежедневная демократическая общественно-политическая, торгово-промышленная,

литературная газета. Шанхай, 1921. 19 ноября.

13. Шанхайская жизнь: ежедневная общественно-политическая и торгово-промышленная газета / ред.-изд. ГВ.Заан. Шанхай, 1922.

14. Экономический вестник Маньчжурии. 1923. № 3.

Новые книги

Сидоренко Е.В. Северо-восточное Приморье в эпоху палеометалла / отв. ред. О.В.Дьякова.

Владивосток: Дальнаука, 2007. - 271 с. - ISBN 978-5-8044-0856-6.

Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН

690950, Владивосток, ул. Пушкинская, 89. Fax: (4232) 268211.

E-mail: [email protected]

Работа посвящена изучению эпохи палеометалла северо-восточного Приморья. Значительное увеличение количества археологических источников требует переосмысления происходивших в регионе процессов в эпоху палеометалла на основе детальной систематизации и классификации всего накопленного материала. Исследование выполнено на большом объеме источников, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот в виде классификации материалов, стратиграфического и картографического анализов.

Книга предназначена для археологов, этнографов, культурологов, краеведов.