CC BY
36Закон и право. 2022. № 2. С. 123-128. Law and legislation. 2022;(2):123-128.
Научная статья УДК 347.956
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-2-123-128
NIION: 1997-0063-2/22-092 MOSURED: 77/27-001-2022-2-292
Получение доказательственной информации адвокатом в уголовном судопроизводстве
Наталья Алексеевна Баева1, Ксения Максимовна Баева2
1 Центральный филиал Российского государственного университета правосудия, Воронеж, Россия
2 Воронежский государственный университет, Воронеж, Россия
1 baeva.nata@mail.ru
2 baeva.ksenia@mail.ru
Аннотация. Получение адвокатом доказательственной информации в уголовном судопроизводстве имеет решающее значение при оказании квалифицированной юридической помощи доверителю. Адвокатский запрос рассматривается как институт публичного права и инструмент, предназначенный для использования адвокатом в условиях состязательного процесса. На основе анализа действующего законодательства и адвокатской практики сделан вывод о системной связи института адвокатского запроса и обеспечения права на защиту в уголовном судопроизводстве. Дальнейшее развитие института адвокатского запроса должно быть связано с созданием условий реализации профессиональных прав адвоката в уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: адвокат-защитник, адвокатское расследование, адвокатский запрос, принцип состязательности, квалифицированная юридическая помощь.
Для цитирования: Баева Н.А., Баева K.M. Получение доказательственной информации адвокатом в уголовном судопроизводстве // Закон и право. 2022. № 2. С. 123—128. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-2-123-128.
Original article
Obtaining evidence information by the lawyer in criminal proceedings
Natalya A. Baeva1, Ksenia M. Baeva2
1 Central Branch of the Russian State University of Justice, Voronezh, Russia
2 Voronezh State University, Voronezh, Russia
1 baeva.nata@mail.ru
2 baeva.ksenia@mail.ru
Abstract. The receipt by a lawyer of evidentiary information in criminal proceedings is of decisive importance in the provision of qualified legal assistance to a client. A lawyer's request is viewed as an institution of public law and a tool designed to be used by a lawyer in an adversarial process. Based on the analysis of the current legislation and the practice of law, the conclusion is drawn about the systemic connection between the institution of the lawyer's request and the provision of the right to defense in criminal proceedings. Further development of the institute of lawyer inquiry should be associated with the creation of conditions for the implementation of the professional rights of a lawyer in criminal proceedings.
Keywords: lawyer-defender, lawyer's investigation, lawyer's request, adversarial principle, qualified legal assistance.
For citation: Baeva N.A., Baeva K.M. Obtaining evidence information by the lawyer in criminal proceedings // Law and legislation. 2022;(2):123—128. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-2-123-128.
© Баева Н.А., Баева К.М. М., 2022. LAW & LEGISLATION • 02-2022
Адвокатский запрос, являясь институтом публичного права, возник в процессе развития законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре. Изначально в ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 г. № 63-Ф3 (далее — Закон Ф3-63) упоминалось полномочие адвоката запрашивать справки и другие документы. Нормами той же статьи устанавливалась обязанность органов и учреждений выдавать запрошенные документы. Ни сроков, ни юридической ответственности должностных лиц, подкрепляющих право адвоката на получение документов, закон не устанавливал. Этот нормотворческий пробел не способствовал возникновению правоотношений адвоката с организациями и учреждениями, потенциально владеющими определенной информацией, и затруднял правозащитную деятельность адвоката и адвокатуры в целом.
Введение в текст Закона Ф3-63 ст. 6.1, поименованной «Адвокатский запрос», стало существенным прорывом в сфере регулирования взаимодействий, участниками которых выступали, с одной стороны, адвокаты — представители негосударственной организации, в силу своей юридической природы не наделенные властно-распорядительными полномочиями, а с другой стороны — должностные лица различных государственных, муниципальных органов и других организаций.
Основная цель адвокатского запроса в рамках уголовного судопроизводства — получение доказательственной информации в интересах доверителя. Право адвоката обращаться в различные органы с запросами — это инструмент, предназначенный для использования защитником в условиях состязательного процесса.
М.О. Баев, рассматривая тактику защиты от уголовного преследования как подсистему криминалистической тактики, состоящую из «соответствующих средств (приемов, комбинаций, операций, рекомендаций) допустимого и рационального собирания, представления, исследования и использования адвокатом доказательственной информации, оправдывающей подзащитного или смягчающей его ответственность, обеспечивающих реализацию прав и защиту интересов последнего в условиях потенциального или реального, непосредственного или опосредованного тому противодействия со стороны лиц и организаций, противостоящих защитнику при реализации им своей уголовно-процессуальной функции» [1, с. 33], отводит процессу сбора ин-
формации ключевую позицию, поскольку в результате исследования материалов, в том числе результатов адвокатского запроса, могут быть получены доказательства, оправдывающие доверителя или смягчающие позицию суда.
Ряд авторов рассматривают адвокатский запрос в контексте адвокатского расследования.
Н.А. Колоколов считает запрос элементом «института независимого адвокатского расследования» [5, с. 11].
Е.Г. Мартынчик, исследуя научные основы адвокатского расследования, определяет «истребование справок, характеристик, прочих документов» как «пути собирания доказательств защитником» [8, с. 132].
А.Н. Калюжный, анализируя нормы УПК РФ и уже упомянутого Закона Ф3-63, указывает на «незавершенность конструкции института адвокатского расследования» [4, с. 44].
Подводя итог краткому обзору основных позиций по этому вопросу, следует согласиться с мнением А.А. Давлетова, убежденного в отсутствии «объективных оснований для введения в досудебное производство адвокатского расследования наряду с традиционным предварительным следствием и дознанием» [2, с. 41].
Такая позиция продиктована тем, что в условиях российской действительности, где функцию государства по защите прав и свобод граждан в уголовном судопроизводстве в соответствии с нормой ч. 2 ст. 48 Конституции РФ государство возложило на адвокатуру, разрабатывать концепцию «параллельного расследования» не представляется целесообразным. Адвокатура, согласно норме ст. 3 Закона Ф3-63, определяется как институт гражданского общества.
Как уже было сказано, некоторые полно -мочия адвоката получили публично-правовой признак (например, не обеспечено правовой защитой право адвоката проводить опрос лиц с их согласия). Право направлять запрос и получать ответ, подкрепленное санкцией в виде штрафа, — весьма слабый аргумент в пользу идеи подлинного равенства сторон в уголовном судопроизводстве.
Реальному положению более соответствует умеренная позиция О.В. Журкиной и Е.О. Филипповой, обоснованно полагающих, что запрос «выступает средством реализации права адвоката собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи» [3, с. 7].
Действительно, информация, полученная адвокатом, имеет значение не только в ситуациях доказывания по уголовному делу, но в ряде
ЗАКОН И ПРАВО • 02-2022
случаев создает основу для реализации функции оказания квалифицированной юридической помощи.
Краткий обзор адвокатской практики за 2019 — 2020 гг. показывает, что необходимость получения информации побуждает адвоката обращаться в государственные органы и учреждения, муниципальные структуры власти.
Так, адвокат Владимир Васин направил адвокатский запрос в ГУ ФСИН России по Красноярскому краю с просьбой предоставить информацию об этапировании своего доверителя, предполагая, что действия должностных лиц системы Федеральной службы исполнения наказания были не вполне обоснованны и правам осужденного в определенной части оказались нарушены. Получив отказ, мотивированный запретом разглашения персональных данных при отсутствии письменного согласия осужденного, адвокат обратился с административным иском к ГУ ФСИН России по Красноярскому краю.
Нередко отказ в предоставлении сведений носит системный характер.
Так, в прокуратуру г. Дербент поступило заявление адвоката Дагестанской республиканской коллегии адвокатов Азамата Расулова о нарушении его профессиональных прав. Проведя проверку, прокуратура сообщила заявителю о возбуждении в отношении должностного лица муниципального образования шести производств об административных правонарушениях за неправомерный отказ в предоставлении сведений по поступившим адвокатским запросам, предусмотренный ст. 5.39 Кодекса об административных правонарушениях.
Последний пример подтверждает понимание правовой природы адвокатского запроса, высказанное советником Федеральной палаты адвокатов РФ С.Ю. Макаровым: «адвокатский запрос — это субсидированное публичное властное полномочие, предоставленное адвокату для осуществления деятельности по оказанию юридической помощи как публичной функции» [6, с. 4].
Практика применения норм института адвокатского запроса находится в стадии формирования, и препятствия для получения информации возникают по различным причинам: расширительное толкование адвокатами правовых возможностей запроса, нарушение требований к оформлению запроса, отсутствие у адресата запрашиваемой информации, некото-
рые ограничения доступа к запрашиваемой информации и т.д.
Определенную актуальность в настоящее время, по мнению С.Ю. Макарова, приобретают сложности, связанные с «электронизацией адвокатского запроса как составной части цифровизации адвокатуры России» [7, с. 12].
Обзор судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2020), утвержденный Президиумом ВС РФ 10 июня 2020 г., показал, что адвокаты достаточно продуктивно используют нормы ст. 6.1 Закона Ф3-63.
Так, адвокат В., осуществлявший защиту Н., осужденного за совершение преступления в отношении А., направил запрос в территориальный орган Росздравнадзора с просьбой предоставить сведения о выявленных нарушениях при оказании А. медицинской помощи. Контрольно-надзорные мероприятия были проведены по инициативе адвоката, поскольку защита выдвинула предположение, что смерть А. наступила отчасти по причине некачественного оказания медицинской помощи. Руководитель территориального органа Росздравнадзора сообщил адвокату В., что нарушения выявлены, но детальную информацию предоставить отказался, мотивируя это ссылкой на врачебную тайну.
Адвокат В. оспорил в суде это решение должностного лица, пояснив, что оно нарушает принципы уголовного судопроизводства — равноправие сторон и состязательность процесса.
Отказ в предоставлении сведений, не составляющих врачебную тайну, ограничивает право стороны защиты (адвоката) по отношению к стороне обвинения (должностные лица, осуществляющие предварительное расследование и прокурор), что приводит не только к нарушению баланса сил, но и к попранию фундаментального конституционного права - права на защиту.
Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда РФ своим решением подтвердила право адвоката запрашивать информацию о результатах проверки качества и безопасности медицинской помощи, соответствия действий медицинских организаций порядку оказания медицинской помощи и стандартам медицинской помощи.
Нередко на практике вскрываются случаи толкования адвокатами своих прав, не вполне соответствующие самому предназначению адвокатского запроса.
В решении Совета Федеральной палаты адвокатов РФ от 24 сентября 2019 г. (протокол № 5)
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 02-2022
«О допустимых способах реализации адвокатом права на обращение в органы государственной власти и местного самоуправления, общественные объединения и иные организации с запросом о предоставлении документов и фактических сведений» корпорация, обобщая практику направления адвокатских запросов, обращает внимание адвокатов на предназначение этого инструмента, обусловленное нормами законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации, УПК РФ, Кодекса профессиональной этики адвоката.
По мнению Совета палаты, использование права адвокатского запроса должно быть обусловлено договорными отношениями с доверителем, в том смысле, которое придает этому понятию Кодекс профессиональной этики адвоката.
Следующим обязательным условием следует считать цель запроса — сбор информации, потенциально имеющей доказательственное значение в рамках конкретного уголовного дела. Истребование адвокатом мнений по какому-либо вопросу или толкований права недопустимо, поскольку доказательствами по делу, в соответствии с нормами ст. 74 УПК РФ, могут быть признаны сведения, признанные доказательствами, а не субъективные мнения.
В ближайшее время проблемы получения содержательного ответа на адвокатский запрос могут возникнуть в связи с изменениями, продиктованными необходимостью ограждения персональных данных граждан от необоснованного разглашения. Проект поправок в Кодекс об административных правонарушениях был внесен в Государственную Думу Федерального собрания РФ в сентябре 2020 г. Документ предусматривает повышение размера штрафа за разглашение информации, имеющей конфиденциальный статус. В пояснительной записке к проекту обращено внимание на участившиеся случаи разглашения персональных сведений, в частности, о сотрудниках правоохранительных органов.
Увеличение штрафа в десять раз, по мнению авторов законопроекта, должно укрепить общественный порядок. Полагаем, что такая мера может иметь и другие последствия. «Стимул для соблюдения» (используя конструкции законопроекта) законодательства о защите информации, заложенный в Кодексе об административных правонарушениях, приведет не только к защите интересов сотрудников силовых структур и их семей, но и к ограничению доступа к ин-
формации, до недавнего времени не представлявшей собой охраняемой законом тайны. «Профилактический эффект» проявится в скупых ответах на адвокатские запросы, поскольку чиновники станут отфильтровывать информацию, имеющую хоть какое-то отношение к персонам, упомянутым в пояснительной записке к проекту.
Кроме того, положение, связанное с внесением поправок в нормативные акты, чревато возникновением коллизий.
Так, Министерством юстиции подготовлены поправки в Уголовный кодекс РФ, которые предусматривают уголовную ответственность в порядке ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката». Согласно проекту вмешательство в законную деятельность адвоката, осуществляемое в форме запрета, скрытого противодействия или в какой-либо иной форме, недопустимо, если имеет целью создать затруднения для осуществления профессиональных полномочий.
Важное условие применения нормы — вредные последствия, какой-либо ущерб, причиненный как физическим, так и юридическим лицам; кроме того, норма призвана охранять интересы гражданского общества и государства.
Следует отметить чрезвычайно широкий круг лиц, которым может быть причинен вред в результате воспрепятствования законной деятельности адвоката. Исходя из текста проекта к ним следует отнести доверителей, которые заключили соглашение с адвокатом, доверителей, в отношении которых осуществляется юридическая помощь (подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие, свидетели и другие лица, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом могут обратиться за помощью к адвокату). Кроме того, пострадать в результате каких-либо неправомерных действий, направленных против адвоката, могут доверители, которые обратились за устной консультацией, доверители, которым оказывается юридическая помощь бесплатно, или pro bono. Перечень доверителей следует пополнить лицами, которым юридическая помощь предоставляется по назначению органов предварительного следствия, дознания или суда.
Указание в проекте ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката» на существенный вред, причиненный интересам гражданского общества и интересам государства, порождает иллюзию создания превосходного инструмента воздействия на «злодеев», покусившихся на права адвокатов-защитников (в узком
ЗАКОН И ПРАВО • 02-2022
уголовно-процессуальном смысле) и адвокатов-правозаступников (в самом широком проявлении адвокатских полномочий).
Тем, кто считает проект ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката» своеобразным щитом, прикрывающим от возможных ущемлений интересы граждан, интересы гражданского общества, интересы государства, следует обратить внимание на следующую особенность комментируемой нормы: «существенный вред» — это оценочное суждение.
Истолковать, что явилось существенным, значимым, значительным, а что таковым не является, каждый из участников уголовного судопроизводства может исходя из своих субъективных представлений. Использовать какую-либо шкалу для оценки причиненного вреда не представляется возможным, как и вывести формулу, учитывающую виды ущерба, степень страданий, конкретное лицо или группу лиц, интересы этих участников правоотношений и другие переменные. Ко всему прочему следует добавить такую переменную, как общественный резонанс, вызванный вмешательством в профессиональную деятельность адвоката, что может повлиять на оценку степени вреда, причиненного интересам гражданского общества и интересам государства. Все эти особенности в каждой конкретной ситуации могут проявиться тем или иным о бразом, получая субъективную оценку стороны обвинения, стороны защиты, суда.
Это свидетельствует о слабой проработанности комментируемого документа, хотя обсуждение законопроекта продолжалась достаточно длительное время. В некотором смысле проект можно считать результатом встречи Председателя Правительства России Д.А. Медведева с представителями адвокатской корпорации, состоявшейся в ноябре 2019 г.
Компетентным органам были представлены предложения адвокатского сообщества, обсуждавшиеся на разных площадках около пяти лет, в том числе в Совете при Президенте РФ, которые затрагивали принципиальные вопросы, имеющие отношение к статусу адвокатуры как самостоятельной негосударственной организации и роли адвокатов как независимых профессиональных советников по юридическим вопросам.
На протяжении года министерства и ведомства, причастные к указанной проблеме, готовили поправки в законодательство об адвокатуре. В сентябре 2020 г. на заседании Совета Федеральной палаты адвокатов РФ был рассмотрен
проект поправок в Уголовный кодекс РФ, подготовленный Министерством юстиции.
Президент Федеральной палаты адвокатов РФ Юрий Пилипенко выразил общее мнение собравшихся, заявив о необходимости корректировки некоторых положений, в том числе ст. 294.1 «Воспрепятствование законной деятельности адвоката», поскольку в проекте Министерства юстиции содержится «оценочное понятие «существенный вред», нивелирующее смысл данной нормы» [9, с. 1].
Тот факт, что наряду с разработкой изменений, вносимых в Уголовный кодекс РФ, обсуждается вопрос об административной ответственности лиц, препятствующих адвокатской деятельности, в некоторой степени смягчает остроту проблемы. Обсуждается вопрос об увеличении размера штрафа за отказ в предоставлении информации по адвокатскому запросу.
Ныне действующий Кодекс РФ об административных правонарушениях в ст. 5.39 содержит санкцию (штраф от 5 до 10 тыс. руб.) за неправомерный отказ на запрос адвоката, направление ответа с нарушением сроков или предоставление информации, не соответствующей действительности.
В соответствии с нормой ст. 6.1 Закона Ф3-63 срок рассмотрения запроса и ответа на него составляет 30 дней. Если организация или учреждение не располагают такой возможностью, срок подготовки ответа может быть увеличен еще на один месяц, но при этом следует сообщить адвокату об этом в письменной форме. Такие сроки следует расценивать как препятствие законной деятельности адвоката, поскольку у стороны обвинения полномочия в вопросах получения информации объективно более значимы.
Для восстановления баланса правовых возможностей стороны защиты и стороны обвинения следует исключить норму о продлении срока рассмотрения адвокатского запроса из ст. 6.1 Закона Ф3-63 и увеличить штраф, предусмотренный ст. 5.39 Кодекса РФ об административных правонарушениях, в десять раз.
Обеспечение правовой защиты права адвоката на адвокатский запрос посредством внесения предложенных изменений в УПК РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях повысит эффективность законной профессиональной деятельности адвоката и позволит в полной мере реализовать право на защиту в уголовном судопроизводстве.
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 02-2022
Список источников
1. Баев М.О. Тактико-этические начала деятельности адвоката-защитника в уголовном судопроизводстве / М.О. Баев, Н.А. Баева. М.: Юрлитинформ, 2009. 448 с.
2. Давлетов A.A. Адвокатское расследование: миф или реальность? // Рос. юстиция. 2017. № 6. С. 41—43.
3. Журкина О.В., Филиппова Е. О. Актуальные вопросы реализации права на адвокатский запрос // Адвокатская практика. 2019. № 2. С. 7—11.
4. Калюжный A.H. Трансформация форм адвокатского расследования в уголовном процессе: проблемы правовой конструкции и практики реализации // Адвокатская практика. 2017. № 2. С. 44—49.
5. Колоколов H.A. Адвокатский запрос — база адвокатского расследования // ЭЖ-Юрист. 2017. № 50.
6. Макаров С.Ю. Проблемы направления адвокатского запроса // Адвокатская газ. 2020. № 12 (317). Июнь.
7. Макаров С.Ю. Правовые и организационно-технологические предпосылки процесса электронизации адвокатского запроса // Адвокатская практика. 2020. № 4. С. 12—16.
8. Мартынчик Е.Г. Адвокатское расследование в уголовном процессе. Теоретико-методологические основы доктрины адвокатского расследования. М.: Юрист, 2009. 258 с.
9. Первоочередные задачи корпорации // Адвокатская газ. 2020. № 19 (324). Октябрь.
References
1. Baev M.O. Tactical and ethical principles of the activity of a defense lawyer in criminal proceedings / M.O. Baev, N.A. Baeva. M.: Yurlitin-form, 2009. 448 p.
2. Davletov A.A. Lawyer investigation: myth or reality? // Russian Justice. 2017. № 6. Pp. 41—43.
3. Zhurkina O. V., Filippova E. O. Actual issues of realization of the right to a lawyer's request // Lawyer's practice. 2019. № 2. Pp. 7—11.
4. Kalyuzhny A.N. Transformation of forms of lawyer investigation in criminal proceedings: problems of legal construction and practice of implementation // Lawyer practice. 2017. № 2. Pp. 44—49.
5. Kolokolov N.A. Lawyer's inquiry — the base of lawyer's investigation // EZH-Yurist. 2017. № 50.
6. Makarov S. Yu. Problems of lawyer's inquiry direction // Lawyer's newspaper. 2020. № 12 (317). June.
7. Makarov S. Yu. Legal and organizational and technological prerequisites for the process of electronic lawyer's request // Lawyer's practice. 2020. № 4. Pp. 12—16.
8. Martynchik E.G. Lawyer investigation in criminal proceedings. Theoretical and methodological foundations of the doctrine of the lawyer's investigation. Moscow: Lawyer, 2009. 258 p.
9. The primary tasks of the corporation // Advocate newspaper. 2020. № 19 (324). October.
Информация об авторах
Баева Н.А. — кандидат юридических наук, доцент Баева К.М. — преподаватель
Information about the authors
Baeva N.A. — candidate of law, associate professor Baeva K.M. — lecturer
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 06.12.2021; одобрена после рецензирования 08.01.2022; принята к публикации 14.01.2022.
The article was submitted 06.12.2021; approved after reviewing 08.01.2022; accepted for publication 14.01.2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 02-2022
