CC BY
143
Сорочкин Р. А.
8. СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ, ПРОКУРОРСКИЙ НАДЗОР, АДВОКАТУРА
8.1. «ПОЛУЧАТЕЛЬ ВЫГОДЫ» КАК ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ ПРИЗНАК СОСТАВА КОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ - ТЕНДЕНЦИЯ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ?
Сорочкин Р. А., кандидат юридических наук, докторант кафедры уголовного права и процесса. Российский университет дружбы народов.
Аннотация: в статье рассматриваются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с тенденциями в отечественной судебной практике, складывающимися в сфере квалификации коррупционных преступлений.
Ключевые слова: коррупция, получение взятки,
субъект коррупционного преступления,
направленность умысла.
«BENEFICIARY PARTY» AS A MANDATORY FEATURE OF THE COMPONENTS OF CORRUPTION CRIMES - A TENDENCY OF JURISPRUDENCE?
Sorochkin R. A., candidate of legal Sciences, doctoral student of the Department of criminal law and process. The Russian University of friendship of peoples.
Annotation: the article deals with theoretical and practical problems of criminal law, relating to the tendencies of Russian jurisprudence that occur in the field of the characterization of corruption crimes.
Keywords: corruption, bribery, corruption criminal, criminal intent.
Актуальным - для практики и науки, - полагаем рассмотреть проблематику уголовной ответственности за коррупцию прежде всего через призму судебной практики Верховного Суда Российской Федерации последних лет. Направленность исследования обусловлена постоянными изменениями в формах проявления коррупции, в действующем
законодательстве, в методах оперативно-розыскной деятельности, на которые сегодня вынужден
реагировать Верховный Суд РФ при разрешении конкретных уголовных дел. Тем более что общие вопросы ответственности за преступления
коррупционной направленности являлись предметом для значительного количества научных исследований, как в советский, так и в постсоветский период развития наук уголовно-правового цикла.
Изученная судебная практика (300 решений ВС РФ) указывает на наличие у правоприменителя ряда проблем в квалификации преступлений коррупционной направленности и в противодействии коррупции в целом, которые условно можно объединить в следующие группы:
- проблемы, связанные с определением субъекта преступления;
- проблемы, обусловленные противоречиями в уголовном законодательстве;
- проблемы, связанные с оценкой установившейся практики проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Учитывая ограниченный объем настоящей работы, представляется интересным также в научном и практическом смысле проанализировать судебную практику по уголовным делам о преступлениях коррупционной направленности, которая складывается по результатам рассмотрения тех или иных уголовных дел, в основу которых были положены результаты оперативно-розыскной деятельности. Верховный Суд в своих решениях придерживается весьма интересной трактовки тех или иных положений Федерального закона от 12.08.1995 №144-ФЗ «Об оперативнорозыскной деятельности».
Прежде всего интересна следующая тенденция в решениях ВС РФ. Последний придерживается мнения о том, что уголовное дело о должностном преступлении не может быть возбуждено в отношении неустановленного лица.
Так, приведем в качестве примера определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 28.02.2006 №46-ДП05-77. Данным определением
оставлено в силе решение суда первой инстанции, вынесенное в порядке ст.125 УПК РФ, о признании незаконным постановления о возбуждении уголовного дела по ст.ст.285, 286 УК РФ в отношении
неустановленных должностных лиц правительства Самарской области. Оставляя без удовлетворения надзорное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, Судебная коллегия указала, что диспозиции статей 285 и 286 УК РФ предусматривают использование служебных полномочий вопреки интересам службы и превышение должностных полномочий конкретным должностным лицом. Возбуждение уголовного дела в отношении неопределенного круга должностных лиц правительства Самарской области без указания конкретного должностного лица, допустившего действия, подпадающие под признаки указанных выше преступлений, противоречит требованиям закона. По смыслу закона, для возбуждения уголовного дела по признакам преступлений, предусмотренных ч.2 ст.285 УК РФ и ч.2 ст.286 УК РФ, установление конкретного должностного лица, занимающего государственную должность, и допустившего злоупотребление и превышение, является обязательным. Возбуждение уголовного дела по факту злоупотребления неопределенным кругом лиц является незаконным. Тот факт, что в описательной части постановления о возбуждении уголовного дела имеются ссылки на фамилии отдельных должностных лиц, совершивших действия, подпадающие под признаки указанных преступлений, не может служить основанием для признания этого постановления законным, поскольку в постановочной части указано, что дело возбуждено в отношении не конкретных должностных лиц правительства Самарской области. Доводы, изложенные в надзорном представлении о том, что
указание в постановлении о возбуждении уголовного конкретного лица не предусмотрено ст.146 УПК РФ, -несостоятельны, поскольку в ст.146 УПК РФ имеются лишь ссылки на общие основания для возбуждения уголовного дела, а приложение №12 к ст.476 УПК РФ (бланк постановления о возбуждении уголовного дела) содержит конкретные предписания об указании в постановлении признаков преступления и конкретного лица, и это приложение является нормой уголовнопроцессуального закона.
Но, кроме вышеуказанного судебного решения по уголовному делу о превышении должностных полномочий, эта тенденция стала прослеживаться и при рассмотрении дел о взятках. Интересен следующий пример, в т.ч. демонстрирующий вышеуказанную тенденцию в практике ВС РФ.
Одним из кассационных определений Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ оправдан ряд лиц по обвинению в получении взяток через посредника за дачу экспертных заключений. Верховный Суд РФ указал, в частности, что «судом не установлено, в чью пользу конкретно совершали действия осужденные, получая денежные средства от З., выступавшего посредником между заказчиками и исполнителями экспертных заключений, что свидетельствует об отсутствии деле
непосредственных исполнителей дачи взятки...». И далее: «Как следует из приговора, объективных данных, подтверждающих достоверные сведения как об истинном заказчике, так и о существовании заказчика вообще в каждом случае направления заявки для проведения экспертиз, в судебном заседании не установлено». Вышеуказанные обстоятельства, в совокупности с тем, что: имелись противоречивые сведения о реальном выполнении обусловленных взятками работ; экспертные
заключения давались по заявкам «посредника», в пределах полномочий осужденных, с документальным подтверждением и бухгалтерско-кассовым
сопровождением своей деятельности, привели Верховный Суд РФ к выводам о том, что «приведенные данные свидетельствуют об отсутствии как объективных, так и субъективных признаков получения Г., Ш. и С. взятки»1.
Тем самым, можно говорить, что Верховный Суд РФ считает, что уголовное дело по получению взятки не может привести к обвинительному приговору, если взятка была получена в пользу неустановленных лиц. Полагаем, что такое решение принимается в связи с тем, что при ином разрешении такого вопроса неясным оставался субъект, в пользу которого действовал взяткополучатель. Таким образом, не разрешается вопрос о том, кому выгодны коррупционные действия, и тем самым ставится под сомнение само наличие факта коррупции.
Вторым существенным в судебной практике моментом является вопрос о разрешении вопроса о провокации взятки, тем более, что данный вопрос до конца в уголовном законе и судебной практике не решен2.
1 См.: Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 18.06.2007 по уголовному делу №12007-10.
2 См., напр.: Волков Г.И. Взяткодательство при провокации взятки // Вестник сов. юстиции.1926. №10. С.338; Косякова Н. Дача взятки - преступление или крайняя необходимость? // Рос.
«Чем слабее уголовно-розыскной аппарат, тем чаще агенты его прибегают к провокационным методам.»3. Отдельные авторы берут под сомнение разумность и обоснованность положений закона, запрещающих провокацию как метод выявления взяточников4. Другие предлагают считать провокацию взятки специальным случаем крайней необходимости5.
Интересно, в свете этого, содержание кассационного определения Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 21.02.2008 №9-008-4 по уголовному делу по обвинению Малова А.В по ст.ст.30 ч.3, 290 ч.4 п. «г» УК РФ.
Малов обвинялся в том, что он, являясь должностным лицом - главой местного самоуправления Сосновского муниципального района Нижегородской области, совершил покушение на получение взятки в крупном размере за выполнение действий в пользу Б. и представляемого им ООО по предоставлению в собственность земельного участка, которые входили в его служебные полномочия. Согласно обстоятельствам дела, за выполнение указанных действий Малов потребовал от Б. 6000 долларов США, а затем, после передачи Б. этих денег сыну Малова, Малов был задержан.
В отношении Малова осуществлялись оперативнорозыскные мероприятия сотрудниками РУБОП.
Судом было установлено, что свидетель Б. выступал представителем ООО, реквизиты которого использовались для проведения оперативнорозыскных мероприятий в отношении Малова, и без ведома руководства данного ООО.
В ходе оперативно-розыскных мероприятий Б. от имени данного ООО встречался с Маловым и обсуждал с ним варианты приобретения земельного участка.
При этом отсутствуют доказательства того, что до вмешательства Б. у органа, проводившего оперативно-розыскные мероприятия, были основания подозревать Малова в получении взяток. Как указано в кассационном определении, «оперативно-розыскной орган не ограничился пассивным фиксированием предполагаемой преступной деятельности Малова, а инициировал проведение оперативно-розыскного мероприятия с участием Б., хотя ничего не предполагало, что деяние было бы совершено без его вмешательства. При таких обстоятельствах суд сделал обоснованный вывод о том, что орган, осуществляющий оперативно-розыскную
деятельность, спровоцировал получение Маловым денег».
Обобщая вышеизложенное, считаем, что эти судебные решения в свете рассматриваемой
юстиция. 1999. №50; Волженин Б.В. Служебные преступления. М.2010; Егорова Н. Провокация взятки либо коммерческого подкупа // Росс. юстиция. 1997. №8; Капитонов Н. Эксперимент или подстрекательство// Законнось. 1996. №5; Котин В.П. Провокация взятки (к проблеме совершенствования
законодательства) // Государство и право. 1996. №2; Лобанова Л.В. Провокация взятки: некоторые проблемы квалификации и законодательной регламентации // Юридическая техника и проблемы дифференциации ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. ст. Ярославль. 1999; Яни П.С. «Подконтрольная» взятка // Уголовное право. 1998. №2.
3 Зильберштейн Н. Ответственность за дачу взятки при провокации // Вестник сов. юстиции.1925. №1. С.18-19.
4 Аникин А. Ответственность за взяточничество по новому УК // Законность. 1997. №6. С.34-35.
5 Егорова Н. Указ соч. С.28.
Сорочкин Р. А.
проблематики надо трактовать так. Субъект преступления коррупционной направленности не подлежит ответственности, исходя из судебной практики России, в случае, если не был установлен субъект, в пользу которого были совершены коррупционные действия, либо если этот субъект (так называемый «получатель» выгоды от коррупционных действий) заведомо отсутствовал (как это имело место по делу в отношении Малова). Судебная практика, по нашему мнению, указывает, что в таких случаях и самого состава коррупционного преступления не имеется, поскольку отсутствует важнейший признак преступления - наличие общественной опасности деяния, которое совершает «коррупционер».
Считаем, что подобная судебная практика является «сигналом», свидетельствующем о недостаточности законодательного регулирования в области противодействия коррупции, по следующим причинам.
Оценка обстоятельств, приведенных в вышеуказанных судебных решениях, в том числе по уголовному делу в отношении Малова, указывает, что, занимая вышеизложенную позицию, не усматривая в действия подсудимого состава преступления, судебные органы тем самым указывают на недопустимость провокации как метода оперативнорозыскной деятельности.
Анализируя, в частности, решение суда в отношении Малова, можно говорить, что, конечно, в этом случае результаты оперативно-розыскной деятельности не могут быть положены в основу уголовного преследования, по аргументам, приведенным судом.
Оперативно-розыскная и судебная практика свидетельствует, что основной массив взяточничества выявляется путем проведения, как правило, лишь одной разновидности оперативно-розыскных мероприятий - оперативного эксперимента. Вместе с тем, порой, по ряду причин, проведение оперативного эксперимента может быть либо запрещено законом, может быть невозможным объективно, либо оперативный эксперимент может быть проведен с нарушением установленных действующим законодательством, прежде всего уголовнопроцессуальным, требований, и при таких обстоятельствах результаты оперативно-розыскной деятельности не могут быть основанием для возбуждения уголовного дела и впоследствии выступать доказательствами в уголовном процессе.
Вместе с тем, считаем неоспоримым тот факт, что все же коррупционные действия со стороны Малова имели место: он получил незаконное вознаграждение за действия, которые входили в его должностные обязанности. В данном и подобных случаях, а именно когда все же в действиях лица усматриваются признаки коррупционного правонарушения, однако проведение оперативных мероприятий в отношении него не привело к пресечению именно преступления, но при этом имеются достаточные материалы, свидетельствующие о фактах коррупции, и по результатам данных материалов возможно реагировать вне поля действия уголовно-правовых норм, такие материалы должны, по нашему мнению, в обязательном порядке реализовываться, но в несколько иной форме.
Речь идет о том, что органы - субъекты оперативнорозыскной деятельности должны предоставлять подобные материалы, которые свидетельствуют о
факте коррупции, но являются недостаточными в качестве «фундамента» уголовного преследования, в соответствующие органы, которые вправе реагировать на данные факты. Таким органом в России сейчас является прокуратура, поскольку она вправе проводить проверки по сообщениям и коррупции, и вправе, в отличие от органов - субъектов оперативнорозыскной деятельности, вносить акты реагирования в адрес работодателя субъекта коррупции, обязательные к рассмотрению.
Считаем, что введение подобных процедур стало бы эффективным средством противодействия коррупции, и имело бы, в частности, сильнейший профилактический эффект. О необходимости правовой регламентации подобной процедуры обмена информацией говорят сами практики. Так в частности, прокурор Архангельской области Бакун В. и начальник подразделения Регионального управления ФСБ России по Архангельской области Савинский А. указывают: «Сегодня в целях административно-
правового варианта реализации результатов ОРД следует активнее использовать нормы, содержащиеся в ст.ст. КоАП РФ 15.14 «Нецелевое использование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов», 19.28 «Незаконное
вознаграждение от имени юридического лица» и 19.29 «Незаконное привлечение к трудовой деятельности государственного служащего (бывшего
государственного служащего)»6. И далее: «Итак,
внедрение межотраслевого подхода может стать одним из перспективных направлений повышения эффективности работы правоохранительных органов по противодействию коррупции»7.
Однако следует констатировать, что сегодня в отечественном законодательстве правовой механизм подобного обмена информацией, в том числе обязывающий оперативно-розыскные подразделения направлять соответствующие материалы, отсутствует. Соответственно, правоприменительная практика нуждается в научной разработке и внедрении подобного механизма в федеральное законодательство.
Список литературы:
1. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам ВС РФ от 18.06.2007 по уголовному делу №12-007-10.
2. Волков Г. И. Взяткодательство при провокации взятки // Вестник сов. юстиции.1926. №10. С.338;
3. Косякова Н. Дача взятки - преступление или крайняя необходимость? // Рос. юстиция. 1999. №50;
4. Волженин Б.В. Служебные преступления. М.2010;
5. Егорова Н. Провокация взятки либо коммерческого подкупа // Росс. юстиция. 1997. №8;
6. Капитонов Н. Эксперимент или подстрекательство// Законнось. 1996. №5;
7. Котин В.П. Провокация взятки (к проблеме совершенствования законодательства) // Государство и право. 1996. №2;
8. Лобанова Л.В. Провокация взятки: некоторые проблемы квалификации и законодательной регламентации // Юридическая техника и проблемы дифференциации
6 См.: Бакун В., Савинский А. О межотраслевой методике пресечения коррупционных преступлений»./ Законность. 2009. №7. С.11.
7 Там же. С.12.
ответственности в уголовном праве и процессе: Сб. науч. ст. Ярославль. 1999;
9. Яни П.С. «Подконтрольная» взятка // Уголовное право. 1998. №2.
10. Зильберштейн Н. Ответственность за дачу взятки при провокации // Вестник сов. юстиции.1925. №1. С.18-19.
11. Аникин А. Ответственность за взяточничество по новому УК // Законность. 1997. №6. С.34-35.
12. Бакун В., Савинский А. О межотраслевой методике
пресечения коррупционных преступлений»./
Законность. 2009. №7. С.11.
13. Сорочкин Р.А., к.ю.н. К вопросу о «превенционном» составе коррупционного преступления и его субъектах. // Пробелы в российском законодательстве №3, 2012, с. 140-143.
Reference list:
1. The cassation decision of the Judicial Board on criminal cases of the Russian armed forces from 18.06.2007 of the criminal case №12-007-10.
2. Volkov G.. Bribery in the provocation of a bribe / / Vestnik of the Soviet of justice.1926. №10. page.338;
3. Kosyakova N. Giving a bribe is a crime or an extreme necessity? / / The Russian justice. 1999. №50;
РЕЦЕНЗИЯ
В статье Сорочкина Р. А. обсуждаются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с тенденциями в отечественной судебной практике, складывающимися в сфере квалификации коррупционных преступлений.
Автором критически проанализированы уголовно-правовые нормы с позиций их социальной и правовой обусловленности и полноты охвата всего круга преступных деяний коррупционной направленности.
Заслуживают внимания предложения автора о необходимости усовершенствования положений
федерального законодательства по рассмотренной в работе тематике.
Работа характеризуется научной новизной, имеет актуальность для правоприменителей.
При написании статьи автор показал умение анализировать юридические источники, делать обоснованные выводы и предложения.
Вывод: статья Сорочкина Р. А. «Получатель выгоды» как обязательный признак состава коррупционного преступления - тенденция судебной практики?» рекомендуется для опубликования в открытой печати.
Доктор юридических наук,
профессор
Букалерова Л. А.
