CC BY-NC-ND
104
Д.А. Боровков
ПОЛЬСКО-ИМПЕРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ в X - первой трети XI в.
В статье рассматриваются взаимоотношения Священной Римской империи и Польского государства с момента его появления на европейской политической арене в 60-х годах X в. до кризиса польской государственности в 30-х годы XI в. В рамках этого периода выделено три этапа:
1) стратегического сотрудничества (вторая половина X - начало XI в.);
2) вооруженного противостояния, вызванного изменением политического курса империи при Генрихе II, который безуспешно пытался помешать территориальному расширению Польши (1003-1018); 3) выхода Польши из имперской сферы влияния после коронации Болеслава I (1025) и последующего провала антиимперской политики его преемника Мешко II (1025-1032).
Ключевые слова: Священная Римская империя, Польша, Пясты, иностранная политика.
До середины X столетия польское княжество находилось на периферии феодальной Европы, войдя в систему международных отношений лишь в 60-х гг., когда князь Мешко I установил контакты с империей Оттона I, сведения о характере которых противоречивы. Видукинд Корвейский называет Мешко лишь «другом императора». По словам хрониста следующего поколения Титмара Мерзебургского, «Геро, маркграф Остмарка, подчинил императорской власти Лаузиц, Сельпули, а также Мешко с его подданными»1. Принятие польским князем христианства (предшествовавшее его браку с чешской княжной Дубравкой)2 и учреждение первой польской епархии в Познани в 968 г. способствовали его вовлечению в орбиту имперской политики3. Как и немецкие маркграфы, Мешко I боролся со славянскими племенами Поморья,
© Боровков Д.А., 2010
но общность стратегических интересов отнюдь не гарантировала лояльности вассалов императора.
Как сообщает Титмар, во время пребывания Оттона I в Италии в 972 г. «Ходо, почтенный маркграф, собрав войско, напал на Мешко, верного императору и платящего ему дань вплоть до реки Варты <...> Вступив в сражение с Мешко в день святого Иоанна Крестителя и сначала побеждая, они затем были разбиты братом Мешко - Цидебуром». Об экстраординарности ситуации говорит факт вмешательства в нее самого императора, который отправил из Италии послов «велевших Ходо и Мешко, если они хотят сохранить его милость, оставаться в мире до тех пор, пока он сам не придет, чтобы разобрать причину спора»4. Вероятно, этот инцидент был урегулирован в марте 973 г. во время рейхстага в Кведлинбурге (присутствие на котором посольств из Дании и Византии, придало ему характер саммита, выражаясь современным языком). В числе присутствовавших в Кведлинбурге, как сообщают Большие Альтайхские анналы, находился чешский князь Болеслав II, а польский князь Мешко, опасаясь столкновения, прислал в качестве поручителя своего сына (очевидно, будущего Болеслава I)5.
Смерть Оттона I, последовавшая в мае того же года, привела к разобщению имперской элиты. Под 974 г. тот же источник сообщает, что князья Чехии и Польши вошли в соглашение с герцогом Баварии Генрихом II (Сварливым) и епископом Авраамом Фрейзингенским, которые выступили против нового императора Оттона II. Императору достаточно быстро удалось нейтрализовать мятежного герцога (который был заточен в Ингельгейме)6 и привести к покорности чешского князя7; конфликт с Польшей был исчерпан, вероятно, в конце 970-х годов, когда был заключен брак Мешко I с дочерью маркграфа Северной марки Одой, монахиней в Кальбе. Хотя этот матримониальный союз, противоречивший каноническим правилам, вызвал недовольство немецкого епископата, «ради блага отечества и укрепления необходимого всем мира дело не дошло до разрыва, а напротив, было достигнуто спасительное примирение», сообщает Титмар8.
После скоропостижной смерти Оттона II в декабре 983 г. Мешко I вновь оказался в рядах оппозиции, еще раз поддержав Генриха Баварского, оспоривавшего корону у своего малолетнего племянника Оттона III. В 984 г. в Кведлинбурге (где сторонники мятежного герцога «приветствовали его как короля») правители чехов, поляков и ободритов принесли ему вассальную присягу (фактически возобновив коалицию 974 г.). Хотя действия оппозиции не получили поддержки немецкой аристократии (в большинстве своем
сохранившей лояльность вдовствующей императрице Феофано), князь Чехии оказал Генриху вооруженную поддержку, а князь Польши способствовал отражению саксонского вторжения в земли полабских славян (саксонский герцог Бернхард был сторонником Оттона III)9. После того как выступление провалилось, Болеслав и Мешко в апреле 985 г. были вынуждены явиться в Кведлинбург: «В те же дни Мешко признал себя вассалом короля, представил ему среди прочих подарков верблюда и совершил с ним два похода», - писал мерзебургский епископ, вероятно, говоря о военных действиях против полабских славян, которые относятся немецкими хрониками к 986 г.10 Поддерживая имперскую экспансию в Поморье, польский князь (как полагают на основании Dagome index) выплачивал римскому папе «денарий святого Петра», что гарантировало ему покровительство Рима.
В конце 980-х годов, когда отношения Пястов и Пржемыслови-чей обострились снова, Мешко обратился за помощью к империи, а Болеслав II заключил союз с лютичами. Урегулирование конфликта было поручено имперской делегации во главе с магдебург-ским архиепископом Гизилером. Переговоры состоялись в Сельпу-ли в июле 990 г., однако миссия Гизилера окончилась провалом: он попал в заложники к чехам и едва не стал жертвой лютичей, поскольку Мешко отказался в обмен на его освобождение уступить отнятые им земли (под которыми обычно подразумевают Силезию)11. Таким образом, дипломатия Мешко I развивалась в двух направлениях: с одной стороны, проблемы в Поморье требовали сотрудничества с империей, с другой - соображения безопасности заставляли добиваться ее ослабления, что было возможно только «международными» усилиями. Мешко I испробовал и тот и другой путь, но все же был вынужден остаться в фарватере имперской политики.
Этой тенденции первоначально следовал его сын и преемник Болеслав I, который наследовал власть после смерти отца 25 мая 992 г. Когда в том же году Оттон III осадил Бранденбург, к нему присоединились Генрих, герцог Баварии, и Болеслав, князь Чехии. «Болеслав же, сын Мешко, не имея возможности прийти к господину королю лично - ведь ему предстояла тяжелая война с русскими, - отправил на службу к королю своих, достаточно верных ему воинов», - написано в Хильдесхеймских анналах (как раз под 992 г. «Повесть временных лет» сообщает о походе князя Владимира Святославича на белых хорватов, живших у восточных границ польского государства)12. Тот же немецкий источник сообщает, что в 995 г. Болеслав помогал Оттону III опустошать землю ободритов13.
Кроме того, Болеслав I поддерживал в Поморье деятельность католических миссионеров, используя ее в качестве инструмента польской экспансии. По свидетельству Галла Анонима, он «с большим почетом встретил пришедшего к нему св. Адальберта»; после того как Адальберт в 997 г. мученически погиб в Пруссии «Болеслав выкупил у пруссов на вес золота его тело и поместил с надлежащим почетом в архиепископстве Гнезно». Во время паломничества к могиле Адальберта Оттона III (1000 г.) Болеслав добился учреждения автокефальной Гнезненской кафедры. В начале XII столетия факт императорского визита был использован для создания легенды о возведении Болеслава в королевское достоинство. Галл Аноним пишет: «Увидев его славу, мощь и богатство, римский император воскликнул с восхищением: "Клянусь короной моей империи, все, что я вижу, превосходит то, что я слышал". По совету своих магнатов в присутствии всех он прибавил: "Не подобает называть столь великого мужа князем или графом, как одного из сановников, но должно возвести его на королевский трон и со славой увенчать короной". И, сняв со своей головы императорскую корону, он возложил ее в знак дружбы на голову Болеслава и подарил ему в качестве знаменательного дара гвоздь с креста Господня и пику св. Маврикия, за что Болеслав со своей стороны подарил ему руку св. Адальберта. И с этого дня они настолько прониклись уважением друг к другу, что император провозгласил его своим братом, соправителем Империи, назвал его другом и союзником римского народа. Мало того, Оттон уступил ему и его потомкам все права Империи в отношении церковных почетных должностей в самой Польше или в других уже завоеванных им варварских странах, а также в тех, которые еще предстояло завоевать; договор этот утвердил папа Сильвестр привилегией святой римской церкви»14. Разумеется, эти представления на протяжении Средневековья воспринимались как исторические только в Польше, но некоторые исследователи считают, что это известие из хроники Галла Анонима отражает определенные реалии15.
После визита в Польшу Оттон III занялся реализацией проекта реставрации Римской империи: вероятно, он хотел создать в Центральной Европе федерацию немецких вассалов. Венгерский князь Вайк в 1001 г. получил королевский титул под именем Иштвана I, но так как в январе 1002 г. император скоропостижно скончался, польский князь был вынужден довольствоваться статусом «друга и союзника». В «универсальной монархии» Оттона III польско-немецкие отношения вышли на уровень равноправного партнерства, что вызвало недовольство имперской элиты. «Пусть Бог простит императора, который, сделав данника господином, настолько
возвысил его, что тот, забыв обычаи своего отца, осмелился постепенно низвести в подчинение тех, кто всегда стоял над ним, - с возмущением писал епископ Мерзебургский, добавляя: Когда жив был славный Ходо, отец его, Мешко никогда не осмеливался входить в шубе в дом, если знал, что тот находится в нем, или сидеть, когда тот вставал»16. В результате действий Оттона III на «повестке дня» оказался вопрос о повышении статуса польского князя; хотя Галл Аноним и другие польские хронисты были склонны выдавать желаемое за действительное, решить его удалось лишь четверть века спустя, так как с приходом к власти Генриха II (сына Генриха Сварливого), выражавшего не столько абстрактные имперские идеи, сколько интересы избравшей его на престол немецкой аристократии, два государства перешли от сотрудничества к конфликту.
Впрочем, на первых порах польского правителя, кажется, волновали перспективы территориальных приобретений, а не получение королевской короны. В условиях политического вакуума империи Болеслав оккупировал часть Восточной марки, воспользовавшись гибелью мейсенского маркграфа Эккихарда I (сын которого Герман был женат на его дочери); затем он посетил Мерзебург, где 25 июля 1002 г. принес вассальную присягу Генриху II, но, «пытаясь приобрести город Мейсен за какие угодно деньги, не смог от короля этого добиться, ибо это дело было не в интересах королевства». В вопросе о территориальных уступках Генрих II был непреклонен, и, как сообщает Титмар, польский князь «едва упросил, чтобы Мейсен был передан брату его Гунцелину, с передачей ему областей лужичан и мильценов»17. Кроме того, в Мерзебурге на польского князя было совершено покушение, что негативно отразилось на его отношениях с сюзереном.
После того как двоюродный брат Болеслава I Болеслав III Чешский, по словам Титмара, равный ему в преступлениях, но неравный в талантах, был свергнут своими противниками, польский князь принял активное участие в борьбе за власть в Праге (10021003). Благодаря усилиям поляков Болеслав III вернулся на престол, но уже через несколько месяцев был захвачен на встрече в Кракове и ослеплен, а его княжество оккупировано Польшей18. Поскольку Чехия входила в систему имперских ленов, Генрих II отправил к польскому князю посольство, «уведомляя его, что если он желает получить недавно занятую им землю с его милости, как того требует старинный обычай, и во всем ему верно служить, он выполнит его желание, если же нет, он с оружием выступит против него. Однако Болеслав, недостойно приняв это справедливое и искусно составленное посольство, по праву заслужил будущую
месть», - пишет Титмар19. После того как переговоры кончились неудачей, Генрих II поддержал притязания чешских Пржемысло-вичей, а польский князь вступил в союз с одним из представителей имперской оппозиции маркграфом Генрихом Швайнфуртским.
В ходе военной кампании 1003 г. поляки дошли до Эльбы. В 1004 г., как пишет Титмар, польский князь при содействии маркграфа Генриха стеснил Баварию; Генрих II весною опустошил земли мильчан, а летом (после первого похода в Италию) совершил вторжение в Чехию. Положение Болеслава резко ухудшилось: в результате восстания в Праге к власти пришел один из Пржемысло-вичей - Яромир и поляки были изгнаны из страны20. В ходе зимней кампании 1004 г. имперскими войсками в Мейсенской марке был взят Бауцен. В августе 1005 г. Генрих II совершил поход за Эльбу, хотя это трудное предприятие не столько нанесло ущерб полякам, сколько превратилось в карательную экспедицию против лужичан. Лишь после того как немецкое войско оказалось в двух милях от Познани, Болеслав начал переговоры и при посредничестве магдебургского архиепископа Тагино добился заключения мира. Источники умалчивают о том, каковы были условия «прочного мирного договора». Однако на проверку мир оказался отнюдь не прочным: едва оправившись от поражения, польский князь начал сколачивать антиимперскую коалицию, и весной 1007 г. договор был денонсирован немецкой стороной.
Для Генриха II и его союзника князя Яромира война началась неудачно, так как Болеславу удалось захватить земли лужичан. Осенью 1009 г. поляки совершили рейд за Эльбу. Попытка урегулирования конфликта, предпринятая в 1010 г. саксонским герцогом Бернхардом, не принесла результата, как и военная кампания, последовавшая за нею. Правда, в июле 1012 г. поляки согласились на переговоры, но, прервав их, вновь открыли военные действия. В январе 1013 г. переговоры возобновились; по их завершении сын Болеслава Мешко принес Генриху вассальную присягу в Мерзебурге, а на Троицу (24 мая) его посетил здесь сам Болеслав. «В самый святой день он, приложив руки, стал вассалом короля и, после принесения ему присяги, исполнял обязанности оруженосца, когда тот, в королевском облачении, шел в церковь. В понедельник он расположил к себе короля, принеся ему богатые подарки от себя и своей супруги; затем, получив от королевских щедрот еще большие и лучшие дары, в том числе давно желанный лен, он с честью и радостью отпустил данных тем заложников. После этого, поддержанный нами, он напал на Русь. Опустошив большую часть этой страны, он приказал перебить всех печенегов, когда между ними и его людьми случилась размолвка, хоть те и были его союзниками»21.
Однако и этот мир, купленный ценою лужицких и мейсенских земель, продолжался недолго. По условиям договора Болеслав I должен был сопровождать Генриха II на коронацию в Рим, однако, как пишет Титмар, «показал себя, как обычно, лжецом в тех прекрасных обещаниях, что давал прежде». Кроме того, «он ранее, в письме, отправленном через посыльного, пожаловался господину папе, что из-за тайных козней короля не может выплатить обещанный им князю апостолов Петру ценз. Тогда же, отправив туда послов, он втайне выяснял, как был принят король в тех землях, и кого только мог пытался посредством их отвлечь от его милости»22. В 1014 и 1015 гг. Болеслав неоднократно вызывался Генрихом II для того, чтобы оправдаться в своих действиях, «но не пожелал к нему явиться, потребовав рассмотреть его дело перед лицом князей» (очевидно, надеясь на поддержку имперской аристократии). Вслед за тем «...названный князь, знаток тысячи хитростей, отправил к Ульриху, правителю Чехии, своего сына Мешко, чтобы, помня о взаимном родстве, заключить взаимный мир и сообща противостоять всем врагам и особенно цезарю»23. Однако раскол чешско-имперского блока не удался: князь Ольдржих посадил Мешко в тюрьму и перебил часть польской миссии; лишь после настойчивых просьб он согласился выдать своего пленника императору, с колебаниями выпустившего его на свободу. Это не предотвратило столкновения с Болеславом. 3 августа 1015 г., перейдя Одер, Генрих II разбил при Кроссене войска Мешко, который уже в октябре совершил вторжение в Мейсенскую марку. На следующий год война приняла оборонительный характер.
В январе 1017 г. в Альтштедте по инициативе Болеслава было заключено перемирие, которое оказалось сорванным. После этого император «строго запретил каждому из нас отправлять послов к столь явному врагу, - пишет Титмар, - и, в свою очередь, принимать его послов. Было тщательно расследовано, кто имел до сих пор дерзость это сделать»24. Тем не менее, польскому князю удалось склонить баварского герцога Генриха Люксембурга к переговорам, которые завершились безрезультатно. «Пока все это происходило, Мешко, сын Болеслава, вступив с 10 отрядами в Чехию, -которая из-за отсутствия ее князя оказала более слабое, чем обычно, сопротивление, - 2 дня ее грабил, после чего вернулся домой с огромным количеством пленных, доставив отцу огромную ра-дость»25. Вторжение Генриха II в Польшу, совершенное в середине июля, оказалось неудачным. Поляки вновь напали на Чехию, но на сей раз встретили отпор и в октябре возобновили мирные переговоры. «Вслед за тем, согласно приказу (императора), а также благодаря постоянным мольбам князя Болеслава, в городе Бауцене
30 января епископами Геро и Арнульфом, графами Германом и Дитрихом, а также имперским камерарием Фридрихом был клятвенно заключен мир, не так как следовало бы, но так, как тогда было возможно», - резюмирует Титмар.
Бауценский договор подвел черту под 15-летним противостоянием в Центральной Европе: по своему характеру он был компромиссным, позволив не утратить лица всем участникам конфликта. Согласно его условиям, Болеслав сохранил лужицкие и мейсен-ские земли (которые могли использоваться и как пограничный буфер между Польшей и Германией, и как плацдарм для экспансии в Поморье), а император - по крайней мере, видимость сюзеренитета над польским князем. Враждебное отношение к империи не помешало укреплению династических альянсов с имперской аристократией: переговоры в Бауцене завершились браком польского князя с Одой, дочерью маркграфа Эккхарда I Мейсенского (он упрочил права Болеслава на владения ее отца), который состоялся без церковной церемонии во время Великого поста и с точки зрения епископа Мерзебургского был незаконным26.
Кризис, разразившийся в империи со смертью Генриха II в июле 1024 г., позволил Болеславу I укрепить свой международный авторитет, пойдя на беспрецедентный шаг: в 1025 г. он принял королевский титул. Коронация являлась логическим завершением польско-имперского противостояния, начавшегося в 1002 г. (правда, в польской средневековой историографии появление этого титула связывается скорее с событиями 1000, а не 1025 г.). Это решение вызвало негодование в империи. Как писал составитель Кведлин-бургских анналов, «Болеслав, герцог Польский, получив известие о смерти императора, августа Генриха, возгордился душой, наполненной ядом, так, что даже возложил на себя корону, безрассудно сделавшись узурпатором. После этого для самонадеянной и дерзкой души его в скором времени последовала божья кара. Ибо, будучи приговоренным к страшной смерти, он внезапно умер. Потом сын его Мешко, родившийся старшим, подобным же высокомерием наполнившись, ядом напитался и далее его распространил»27. Аналогично выразился автор Gesta Chuonradi imperatoris Випо, отметивший, что «...Болеслав, герцог поляков, королевские регалии и имя короля, в нарушение прав короля Конрада, себе присвоил и за эту опрометчивость вскоре был пожран смертью. Сын его Мешко, такой же мятежник, брата своего Оттона, так как король отчасти благоволил ему, в провинцию Русь изгнал»28.
Титмар Мерзебургский упомянул в своей хронике трех сыновей Болеслава: Бесприма (рожденного от брака с венгеркой), Мешко и Оттона (матерью которых была некая Эмнильда)29.
Кроме Титмара, Бесприма в начале 1030-х годов упоминают Хиль-десхеймские анналы, а об Оттоне, как мы видели выше, говорит Випо. Информация Кведлинбургских анналов о старшинстве Мешко противоречит свидетельству Титмара, согласно которому Болеслав женился на Эмнильде после того, как прогнал венгерскую жену, мать Бесприма. Возможно, автор Кведлинбургских анналов (как и Випо) не знал о существовании Бесприма, так как, согласно «Житию св. Ромуальда» (написанному Петром Дамиа-ни), сын «Бусклава, короля славян» был отдан в монастырь Монте-Кассино30. Если после смерти Болеслава I, как пишет Випо, конфликт разгорелся между Мешко и Оттоном, надо полагать, что в Италии находился Бесприм. Поскольку Мешко (женатому на Ри-хезе, дочери пфальцграфа Рейнского) не принадлежало династическое старшинство, он, вероятно, стал преемником отца в результате десигнации31. Как бы то ни было, новый король попытался избавиться от возможных конкурентов в борьбе за власть. По словам Випо, «Мешко преследовал своего брата Оттона до тех пор, пока не изгнал его на Русь. Тогда как там он жил жалким образом, [пока не] начал просить милости у императора Конрада, добиваясь его помощи для своего возвращения на родину»32.
Насильственное утверждение единовластия имело прецеденты в роду Пястов: как пишет Титмар Мерзебургский, Болеслав I после смерти Мешко I изгнал из страны сводных братьев (сыновей Оды) и объединил государство, которое «между многими было разделено»33, так что Мешко II всего лишь продолжил путь отца. Если Оттон действительно пользовался поддержкой империи, его изгнание могло послужить еще одной причиной обострения польско-имперских отношений, но так как император Конрад II первое время после своего избрания был занят умиротворением оппозиции в Германии и Италии, первый раунд борьбы за «польское наследство» был выигран Мешко II. Затем он попытался подчинить своей власти лютичей, которые в 1029 г. обратились за помощью к империи.
Военные действия (получившие подробное освещение в Хиль-десхеймских и Саксонских анналах)34, были открыты нападением поляков на Саксонию в 1028 г., за которым последовало немецкое вторжение на территорию Мейсенской марки и неудачная осада Бауцена (1029). В 1030 г., узнав о смерти Титмара, маркграфа Восточной марки, Мешко II повторил рейд в Саксонию, опираясь на содействие Зигфрида, сына маркграфа Ходо (которого еще при Генрихе II обвиняли в пособничестве полякам)35. Конрад II в свою очередь воспользовался результатами династической коллизии в роду Пястов. Как рассказывает Випо, «...император сделал так,
решив, что сам он выступит вместе с множеством [воинов] с одной стороны, с другой же стороны на Мешко нападет его брат Оттон». Подобная договоренность вряд ли могла быть достигнута без санкции киевского князя Ярослава, при дворе которого находился изгнанник. В «Повести временных лет» под 1030 г. мы находим сообщение о взятии Бельза: военные действия не ограничились локальными операциями на границе; в 1031 г. Ярослав и его брат Мстислав не только заняли «грады червенскыя» (захваченные Болеславом I после похода на Киев в 1018 г.), но и «повоеваста Лядьскую землю»36. Это обстоятельство заставляет исследователей говорить о координации русско-немецких действий против Польши37.
Лишившись на востоке Галиции, на западе Мешко II в результате нового немецкого вторжения в 1031 г. был вынужден уступить Мейсен и Лужицы, пожалованные в 1013 г. его отцу Генрихом II. Через месяц после заключения мира, по утверждению Хильдес-хеймских анналов, он внезапно подвергся нападению Бесприма и бежал в Чехию. Старый враг, князь Ольдржих, хотя и находился в тот момент в конфликте с империей, хотел выдать его Конраду II, но тот, по словам Випо, не стал покупать врага у врага. Новый правитель Польши отказался от великодержавных амбиций своего отца и брата. «Этот Бесприм императору корону вместе с другими регалиями, которые брат его незаконно присвоил, отослав, смиренно подчиниться через своих послов по доброй воле обещал». Польша была возвращена в русло имперской политики, однако в 1032 г. Бесприм был убит «не без интриг своих братьев»38. Випо рассказывает то же самое в отношении Оттона, который сделался герцогом благодаря императору, но «спустя некоторое время по неосторожности одним из своей семьи тайно был убит», после чего Мешко стал добиваться благосклонности императрицы Гизелы и остальных князей, «чтобы снова удостоиться императорской милости»39.
Судя по всему, составитель Хильдесхеймских анналов и биограф Конрада II описывали одни и те же события с одним и тем же действующим лицом40. С одной стороны, можно предполагать, что в Польше одновременно появились Бесприм и Оттон (который позднее организовал убийство брата, вступив в сговор с Меш-ко II), - в пользу этого свидетельствует дальнейший рассказ Випо, согласно которому Конрад II разделил «Польскую провинцию» на три части и сделал Мешко тетрархом. С другой стороны, Хиль-десхеймские анналы сообщают, что когда Мешко в июле 1032 г. посетил императора в Мерзебурге, забыв о претензиях на королевскую корону, Конрад II разделил государство между ним и его
двоюродным братом Дитрихом41. Таким образом, есть основания думать, что кто-то из сыновей Болеслава Храброго не участвовал в борьбе за «польское наследство»42. Как бы то ни было, мерзебург-ский раздел 1032 г. ослабил положение Польши и вновь поставил ее в зависимость от империи. Хотя Мешко II удалось восстановить целостность страны, все достижения Болеслава I были им утрачены, а после его смерти в 1034 г. разразился социально-политический кризис, поколебавший основы польской государственности.
Завершая очерк польско-имперских отношений, мы выделим в их развитии три этапа. Первый этап (вторая половина X - начало XI в.) можно охарактеризовать как партнерство, обусловленное общностью стратегических интересов (которое и с немецкой. и с польской стороны не было последовательным). На втором этапе (после 1002 г.) изменение политического курса империи, препятствовавшей присоединению мейсенских и лужицких земель, привело стороны от сотрудничества к конфронтации (которую можно разделить на несколько фаз). Формально завершением этого этапа является Бауценский мир 1018 г., удовлетворивший территориальные претензии Болеслава I. Поскольку польско-имперские противоречия не были окончательно разрешены, логическим их продолжением на третьем этапе стало принятие Болеславом I королевского титула (равносильное провозглашению независимости от империи), однако последовавшая борьба его сыновей за «польское наследство» привела к утрате территориальных приобретений, отказу от самопровозглашенного статуса и усилению имперского влияния.
Примечания
1 Видукинд Корвейский. Деяния саксов. М., 1975. С. 192; Титмар Мерзебургский. Хроника. В 8 кн. М., 2005. С. 29.
2 Галл Аноним. Хроника и деяния князей или правителей польских. М., 1961. С. 32. Польские анналы относят эти события к 965-966 гг. (См.: Annales Poloniae // MGH. Scriptories rerum Germanicarum in usum scolarum (далее -MGH SRG). Hannover, 1866. T. 11. Р. 7, 15, 49).
3 Королюк В.Д. Древнепольское государство. М., 1957. С. 123-130; Он же. Западные славяне и Киевская Русь в X-XI вв. М., 1964. С. 46-55, 61-72.
4 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 28.
5 Annales Altahenses Maiores // MGH SRG T. 4. Hannover, 1891. Р. 11.
6 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 37.
7 Lamberti Annalium // MGH SS T. 3. Р. 65.
8 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 67.
9 Там же. С. 47-48; Annales Hildesheimenses et Quedlinburgenses // MGH SS. Hannover, 1839. T. 3. Р. 66-67.
10 Annales Hildesheimenses. Р. 67; Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 50. Вероятно, состоялся только один поход (Королюк В.Д. Западные славяне... С. 110).
11 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 50-52.
12 Annales Hildesheimenses. Р. 69. Полное собрание русских летописей (далее -ПСРЛ). М., 2001. Т. 1. Стб. 122.
13 Annales Hildesheimenses. Р. 91.
14 Галл Аноним. Указ. соч. С. 33-34.
15 Королюк В.Д. Древнепольское государство. С. 133-136, 151-153; Он же. Западные славяне и Киевская Русь. С. 181-183.
16 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 79.
17 Там же. С. 81. В действительности, Гунцелин был зятем Болеслава I.
18 Козьма Пражский. Чешская хроника. М., 1962. С. 79-82.
19 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 86-87.
20 Там же. С. 94, 97-99.
21 Там же. С. 128. Как полагают некоторые исследователи на основании сообщения Титмара (Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 162-163), польско-русский конфликт 1013 г. был спровоцирован арестом туровского князя Свято-полка, его жены (дочери Болеслава I) и ее духовника епископа Рейнберна (Ильин Н.Н. Летописная статья 6523 года и ее источник. М., 1957. C. 82-84; Королюк В.Д. Западные славяне... С. 216-234; Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. C. 34-36; Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М., 1993. C. 151-154).
22 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 129.
23 Там же. С. 135, 137.
24 Там же. С. 154.
25 Там же. С. 157.
26 Там же. С. 165.
27 Annales Quedlinburgenses. Р. 90.
28 Wiponus. Gesta Chuonradi II imperatoris // MGH SRG Hannover, Leipzig, 1915. Р. 31-32. Одна часть исследователей отождествляет Бесприма с Оттоном (Bresslau H. Jahrbucher des deutschen Reichs unter Konrad II. Leipzig, 1884. Bd. 2. Р. 5-6; Свердлов М.Б. Известия немецких источников о русско-польских отношениях конца X - начала XII в. // Исследования по истории славянских и балканских народов. Киев, 1972. С. 156-158), другая разделяет представление о трех сыновьях Болеслава I (Королюк В.Д. Западные славяне... С. 271; Головко А.Б. Древняя Русь и Польша в политических взаимоотношениях X -первой трети XIII в. Киев, 1988. С. 34-36 и др.).
29 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 68, 165.
30 Petri Damiani. Ex Vita Sancti Romualdi // MGH SS. T. 4. Hannover, 1841. Р. 850.
31 См.: Назаренко А.В. Порядок престолонаследия на Руси X-XII вв.: наследственные разделы, сеньорат и попытки десигнации (типологические наблю-
дения) // Из истории русской культуры. Т. 1. Кн. 1. М., 2000. С. 505, 513, примеч. 38.
32 Wiponus. Gesta Chuonradi II. Р. 48.
33 Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 68.
34 Annales Hildesheimenses. Р. 97-98. Annalista Saxo // MGH SS. T. 6. Hannover, 1844. Р. 677-679.
35 Annalista Saxo. SR 678; Титмар Мерзебургский. Указ. соч. С. 140.
36 ПСРЛ. Т. 1. Стб. 149-150.
37 См.: Королюк В.Д. Западные славяне... С. 274-275; Головко А.Б. Указ. соч. С. 3638; Назаренко А.В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников. М., 2003. C. 342-345.
38 Annales Hildesheimenses. Р. 98; Annalista Saxo. Р. 678.
39 Wiponus. Gesta Chuonradi II. Р. 48.
40 Королюк В.Д. Западные славяне... С. 276-277.
41 Как полагает А.В. Назаренко (Западноевропейские источники. С. 345), Дитрих был внуком Мешко I и Оды.
42 Вероятно, это был Бесприм, так как Оттона в 1018 г. упоминает Титмар Мер-зебургский.
