CC BY
35Д. Чубаля (Бельско-Бяла, Польша)
Польские городские легенды вокруг смоленской авиакатастрофы
виакатастрофа с польским правительственным самолетом Ту-154 про-
изошла в субботу 10 апреля 2010 г. в 8 ч. 41 мин. по центральноевропей-
скому летнему времени. Погибли 96 человек. Среди них были президент Польши Лех Качиньски с супругой, последний президент Польши в эмиграции Рышард Качаровски, вице-маршалы Сейма и Сената, группа парламентариев, командующие польских вооруженных сил всех родов войск, представители духовенства, различных общественных организаций, общества ветеранов, иные лица. Делегация летела на траурную церемонию, посвященную 70-летию катыньской трагедии — одного из сталинских преступлений. Самолет разбился в густом тумане при попытке приземления на военном аэродроме Смоленск-Северный. Никто не выжил в катастрофе.
Смоленская трагедия глубоко потрясла польское общество. Сообщения об аварии и гибели почти ста человек облетают весь мир. Похороны президента стягивают в Краков глав государств Европы и других континентов. Поляки отзываются на событие глубокой скорбью. Массы людей лично участвуют в траурных мероприятиях. При этом многие постоянно следят за информацией в СМИ, за реакцией в мире, за поведением россиян, за действиями официальных властей Польши, выражают поддержку семьям погибших.
При первых же сообщениях о гибели пассажиров самолета возникают вопросы о причине катастрофы. Правительства Польши и России создают особые комиссии для расследования причин аварии. Как известно, специалисты в них работают медленно, а знать, что произошло, люди хотят тотчас же. Поэтому ответы рождаются спонтанно. Лавинообразно растут высказывания в СМИ от лица более или менее опытных в таких вопросах летчиков, журналистов, научных деятелей, политиков, а также свидетелей аварии. Из бесконечного потока медийной информации рождаются версии и гипотезы — реальные и нереальные, правдивые и надуманные, индивидуальные и коллективные. Их количество растет, как снежный ком.
В таком информационном хаосе в момент огромного потрясения, фрустраций, горьких эмоций возникает — не может не возникнуть — фольклорная волна пересудов на тему смоленской катастрофы1. В этом потоке зреет не знающая границ мифологизация события, которой сопутствуют предубеждения, стереотипы — иногда глубоко скрытые в человеке. В ход идут сплетни,
1 Первой попыткой осмыслить данное явление стала статья фольклористки Агнешки Пшы-былы-Думин [РгсуЬу4а-0итт 2010] с анализом спонтанной, инспирированной извне мифологи, выросшей вокруг смоленской катастрофы. Автор отмечает в этом ключевую роль Интернета. В статье особенно отчетливо показана конфронтация «рационалистов» (реалистов) и мифотворцев: с одной стороны, ширилось число легенд; с другой — их безжалостно осмеивали. См. также других авторов: [Щ^к-МУ'акошБка 2010; ^гас2 2013].
толки, включая теорию всемирного заговора и всякие непроверенные сведения2. На этом фоне выделяются «глашатаи» общественного мнения, выдвигаются требования, спонтанные либо специально сформулированные с помощью вожаков-мифотворцев, проходят манифестации и протесты, принимающие иногда характер массовой истерии. Все это мы наблюдали в апреле 2010 г. и частично наблюдаем до сих пор, хотя прошло уже почти 4 года.
Посмотрим на данный процесс с позиции фольклориста и антрополога культуры, изучающего городские легенды, современные мифы. Остановимся коротко на сюжетах городских легенд3, возникших после смоленской трагедии. Они нарастали, как уже сказано, молниеносно. Например, при первом же сообщении все закипело на варшавском (субботнем) рынке. Один из продавцов кричал: «Русские уничтожили польский самолет!» Сюжет о российском покушении с каждым днем набирал силу. Его начали дополнять активные интернет-пользователи, а после погребальной церемонии обрушилась лавина сообщений в прессе. СМИ, от уездных до центральных, несли вести о том, что:
— спецслужба российского аэродрома специально дезинформировала польских пилотов, дав им неверные параметры курса;
— россияне подстроили эту катастрофу из-за ненависти к Качиньскому, выступившему в защиту Грузии, и для этого создали искусственный туман;
— самолет уничтожен тайным оружием, а его пустили в ход твердолобые российские генералы — противники Путина; из оружия называли лазер, вакуумную (или термобарическую) бомбу и гелий.
— самолет сбит ракетой4.
Особую популярность получил сюжет о трех выживших в катастрофе пассажирах, которых добили стрелами русские солдаты. Наконец, разнесся слух, что в самолет заранее подложили взрывчатку и она под конец рейса взорвалась. По мнению некоторых сторонников версии покушения, таких взрывов было два или даже три. Конечно, указывали на россиян, так как самолет недавно ремонтировали в России, при этом секретные российские службы никого со стороны к нему не подпускали5.
2 Янина Хайдук-Нияковска, разбирая данную ситуацию, пишет: «Главным уже в день катастрофы в шокирующей, травмирующей экзистенциальной ситуации был вопрос о причинах трагедии. Наплывающая из разных источников информация, пульсирующие картинками и сообщениями интернет-сайты, бурное оживление непосредственных контактов между людьми, дающее осознание совместного общественного переживания трагедии, вызвали серьезный информационный переполох. Единственным способом овладеть ситуацией было заполнение информационного люка «правдивыми», «честными» сообщениями. Этот <...> «дескриптор ситуации» (deskryptorsytuacyjny) высвободил творческую экспрессию, извлек из памяти, даже из подсознания давно существовавшие истории, активизировал давние стереотипы, усилил эмоции и религиозные установки. Сразу же начались активные поиски виновных, конкретизирующие и с каждым днем все более обогащающие теорию всемирного заговора» [Щ^к-МУ'акошБка 2010, 297-298].
3 Городская легенда — короткое, кратковременное известие сенсационного характера, сообщающее о злободневном событии и якобы абсолютно правдивое. От обычной сплетни отличается следующим: касается более важных, общезначимых событий, повествует о развернутом действии, распространена шире — как территориально, так и социально. Подробнее дефиницию см. в статье [С2иЬа1а 1993, 32-35].
4 Вариант с ракетой, оснащенной термобарической головкой, был изложен, в частности, в книге без автора «Смоленское преступление. Анатомия заговора» рЬгс^гла 2011].
5 Появилась также теория покушения не со стороны россиян, а со стороны масонов. Ее привел в своей книге Станислав Краевски [К^ешБк 2012].
Широко разошлись также домыслы о том, какие важные государственные тайны раздобыли секретные службы РФ из документов и мобильных телефонов Леха Качиньского и польских генералов. В них якобы нашлись важные тайные шифры, причем не только польские, но и натовские.
Вскоре появилась утка: совместно с россиянами интригуют польские власти — и в первую очередь премьер-министр Дональд Туск, который вместе с Путиным задумал страшный заговор. Польская разведслужба, мол, должна была иметь полное представление о готовящемся покушении еще перед вылетом самолета в Смоленск, но никто ничего не сделал, чтобы этому воспрепятствовать.
Уже при первом сопоставлении видно, что некоторые из этих антироссийских версий противоречивы или вовсе друг дружку исключают. Есть и домыслы, которые могли зародиться лишь «в больной голове» (например, предположение о том, что уже из Варшавы самолет вылетел с трупами на бор-
ту)6.
Появились также слухи иного — не антироссийского — типа:
— что авария вызвана давлением на пилота со стороны пьяного генерала авиации Анджея Бласика, незаконно находившегося в кабине пилота и требовавшего приземляться в тумане;
— что пилота к чему-либо принуждал президент Лех Качиньски через доверенного подчиненного, также в нарушение правил заходившего в кабину пилотов.
После похорон жертв аварии долго появлялись сообщения об ошибках, о путанице при погребении, а именно о несоответствии останков надписям на гробах. Родственники погибших беспокоились; вокруг этого также возникали разные спекуляции. В конце концов прокуратура, опираясь на обоснованные сомнения, разрешила некоторое количество эксгумаций. Подтвердилось, что нескольких погибших опознали неправильно; потом останки перезахоронили. Все это вызвало новое возбуждение в обществе.
Большое впечатление оставляют слухи о таинственных обстоятельствах смерти свидетелей смоленской катастрофы. К таковым относят, в частности, самоубийство Ремигиуша Муся, члена экипажа Як-40. Он приземлился в Смоленске с журналистами перед президентским самолетом. В интервью, данных в Польше, Р. Мусь утверждал, что разобрал, как российские авиадиспетчеры скомандовали экипажу президентского самолета снижаться на высоту 50 метров (то есть ниже уровня безопасности), а также что слышал два взрыва.
Несколько позже «должны были» погибнуть те, кто располагал какой-либо информацией на эту тему и выражал несогласие с официальными выводами государственной комиссии. Правые СМИ называли свыше десятка таких лиц в России и Польше7. На подобного рода публикации эмоционально реаги-
6 Войтех Ярач, анализируя дискуссию на эту тему в Интернете, пишет: «Не было смоленской катастрофы. Лех Качиньски и члены его делегации были убиты еще до вылета самолета. А настоящий "Туполев" был уничтожен совсем в другом месте. И после этого в Смоленске была инсценирована катастрофа аналогичного самолета». Тут же автор приводит высказывания по поводу гипотезы о двух «Туполевых» уагас2 2013, 196].
7 Интернет-порталы [М1в2а1ейпа.р1; М1ероргашп1.р1] насчитали 13 убийств, среди жертв — генерал Славомир Петелицкий, Стефан Грохолевский и др. В распространении таких новостей участвуют также священники. Например, монах Александр Яциняк в гомилии сообщил прихожанам более чем о десяти таинственных кончинах, связанных со Смоленском [Са2е1а 16.08.2013].
руют интернет-пользователи, например: «Туск, не хватит ли этих убийств?!» Или: «Он намерен всех поубивать, уже видна кровь на его руках». К типичным городским легендам можно отнести сообщение о явленном видении погибшего президента Леха Качиньского в окне одного из варшавских зданий. Снимки этого «образа» моментально распространялись в Интернете и в газетах, собирали перед зданием любопытных8.
Среди смоленских историй были вполне оформленные, подтвержденные «специалистами» по расследованию (версии о взрывах), а были и такие, которые фрагментарно дополнялись, уточнялись в Интернете. Однако в какой бы форме ни выступали эти сюжеты, они обладали всеми атрибутами классической городской легенды, а именно:
— возникли в ситуации огромного эмоционального напряжения;
— распространялись молниеносно;
— выглядели вполне правдоподобными.
Часть польского общества восприняла их как очевидную истину. А значит, потребовала немедленных действий. И тут нашлись политики, которые обратили все чувства, всю энергию в нарастающий общественный протест против предполагаемых виновников гибели президента и политической элиты нации. Перед президентским дворцом в Варшаве проходили многомесячные манифестации. Польское общество довольно быстро разделилось на мифотворцев и рационалистов — людей, сразу отбросивших миф о покушении. Что характерно, правые политики, пользуясь ситуацией раскола, умело его поддерживали, искусственно продлевали и применяли в своих целях. Так, 8 июля 2010 г. члены Сейма и сенаторы самой большой оппозиционной (правой) партии «Право и справедливость» организуют «парламентскую группу по изучению причин катастрофы Ту-154». Руководителем ее становится член Сейма Антоний Матярэвич, абсолютный сторонник теории покушения. Он со знанием дела выискивает, находит в научных и иных кругах специалистов, всячески подпитывающих идею запланированного взрыва в президентском самолете, а результаты их умозаключений публикует на популярном сайте [Sejm].
Важно заметить, что звание профессора, вообще научного сотрудника очень престижно в польском обществе — люди в большей мере доверяют доводам ученых, принимая их за чистую монету. Но, к сожалению, в последние годы появляются интеллектуалы со странными теориями, аберрациями, вымыслами. Многие из них склонны к мифологии и вообще к любой фикции. Политик может подобрать себе подходящего деятеля из такой среды, потому одержимый теорией взрыва ученый может оказаться весьма полезным для ее раскручивания.
Группа Матярэвича и его многочисленные эксперты в Польше и за границей постоянно выступают со все новыми выводами и открытиями, что служит импульсом к обновлению устаревающих сюжетов и появлению новых городских легенд. Так, мы узнаем: компьютерные опыты профессора Веслава Биненды помогли определить, что удар крыла самолета о березу не мог стать
8 «Gazeta ШуЪогс7а» от 27 сентября 2013 г. сообщает, что в сети несколько дней мелькает чудесный профиль Леха Качиньского, появившийся в окне одного из зданий. Газета комментирует это в ироническом стиле: «Верным смоленской трагедии (вероисповеданию покушения) объявился трагически ушедший президент Лех Качиньский. Как и в случае объявлений в других религиях, образ этот предстал преданной вере женщине» [Са2е1а 27.09.2013].
причиной катастрофы (береза оказалась высохшей; достаточно пнуть ее ногой, чтобы она рассыпалась). Следовательно, столь сильное разрушение самолета мог вызвать только взрыв. Инженер, кандидат технических наук Гжегож Шуля-диньский определил, что взрывов было два — один внутри самолета, второй на крыле. По мнению профессора Казимежа Новачика из США, записи черных ящиков подверглись фальсификации: на самом деле самолет разлетелся еще до столкновения с березой [Gazeta 06.02.2013].
В октябре 2012 г. появилась статья в газете «Я7ес7роБро1ка» [RzeczpospoL¡ta 2012] под заголовком «Тротил на Туполеве»9 о том, что на обломках самолета удалось обнаружить тротил: это должно было служить доказательством расправы с поляками. Информация вызывает очередной эмоциональный всплеск. Прокуратура, правда, проведет проверочные мероприятия, но лишь спустя несколько месяцев объявит: эксперты из полицейского надзора не выявили «наличия и следов взрывчатых веществ и продуктов их распада».
К группе экспертов Матярэвича подключаются все новые лица из числа польских ученых, имеющие целью легитимировать тезу о покушении на Качиньского. Уже 21 октября 2013 г. эти люди на так называемой второй смоленской конференции представляют, якобы независимо от Матярэвича, результаты своего академического расследования. Наибольшую сенсацию вызвало выступление профессора Хриса Тешевски из США, продемонстрировавшего спутниковые фотоснимки, сделанные перед катастрофой. По мнению Тешевски, береза, в которую врезался самолет, была сломана за 5 дней до аварии. Другие ученые разными способами доказывали факты заговора и взрывов. Профессор Пётр Витаковски из Кракова заявил, что самолет разлетелся на части в воздухе, а обломки крыла были «встроены» в березу позже. Факт взрыва подтверждали также кандидат наук Анджей Зюлковски и профессор Ян Обрэмбски из Варшавы. Все озвученные версии противоречили выводам государственной польской комиссии по расследованию смоленской катастрофы.
Теперь обратим внимание на силу, таящуюся в городских легендах. Оказывается, с самого начала внушительный процент польской общественности принимает на веру негативные версии причин трагедии (покушение, заговор), а носители таких легенд — не только рядовые граждане (среди которых есть и малообразованные люди), но и многие журналисты, представители духовенства", политики, ученые. С самого начала жарко спорят реалисты — и жертвы «смоленских мифов». Последних именуют «лживыми фантазерами», «смоленскими лгунами», «смоленской сектой», «смоленской религией», «смо-
9 Статья появилась в октябре 2012 г., а развенчана была прокуратурой лишь в апреле 2013 г. [Gazeta 13.04.2013].
ю Идею заговора распространяют среди общественности некоторые бискупы, монахи или обычные приходские священники. Одни ограничиваются намеками, другие свято верят в заговор и популяризируют эту версию. Например, директор популярной программы «Радио Мария» монах Закона Редемптористов Тадеуш Рыдзык в декабре 2010 г. говорит своим слушателям: «Так вот, я слышал... все выглядит так, что их убили, что это был заговор, так это выглядит. Потому что если не заговор, то почему скрывают? Ясно все сказать? Вполне вероятно, что это было умышленное убийство. Вообще, говорят, было подведение к смерти — и тот самолет «подвели» к аварии. Вся атмосфера, которую создали, была такой, чтобы убить президента. Говорили мне люди, которые были близки к президенту, что он им говорил: "Меня могут убить". <...> Дорогие, все это выглядит как заговор» [Gazeta 06.09.2013].
ленским людом», «смоленским туманом» (или «мглой смоленской»). А сторонники версии заговора своих противников наделяют прозвищами «лемминги» и «чернь» (тлушча = толпа, чернь). О фильме Аниты Гаргас, пропагандирующем идею заговора и покушения, один журналист скажет: «Смоленские бредни... Это взгляд аберрационный, больной, вредный» (таков отзыв Вой-теха Мазярского, озвученный им в телепрограмме после презентации фильма 4 апреля 2013 г.) [Gazeta 04.04.2013]. Споры не прекращаются в Интернете, в газетах11, на телевидении. Появляются книжки и фильмы-агитки. Никакие аргументы, никакая критика вот уже четыре года не в состоянии заглушить мифологов. Напротив, носители конспирологической идеи находят себе все новых сторонников, о чем свидетельствуют данные по изучению общественного мнения. Так, в мае 2012 г. в заговоре были уверены 26% поляков, а спустя год — уже 33% 12.
Публицисты умеренные и левого толка, видя негативные эффекты этого явления, начали бить тревогу и энергично добиваться от польских властей решительных действий. Напор был столь мощным, что официальные представители власти включились в борьбу с мифом. Прежде всего прокуратура потребовала от экспертов Матярэвича представить доказательства факта покушения. Результаты оказались компрометирующими для этих ученых". В ноябре 2013 г. свое слово сказала министр образования Барбара Кудрицка: «Для меня это профессора-шаманы. Наука не терпит лжи» [Gazeta 12.11.2013]. Ректоры нескольких вузов дистанцируются от своих профессоров, поддерживающих теорию заговора. Краковская Угольно-металлургическая академия лишает должности профессора Яцка Роньду, главного эксперта в комиссии Матярэ-вича. Премьер-министр Дональд Туск назначает Матея Лясака руководите-
11 Примером такого дискурса может служить высказывание известного в Польше кинорежиссера Казимежа Ктца, ныне сенатора: «В последнее время деградация правил приличия набрала ускорение благодаря гипотезе правых о катастрофе под Смоленском, перелицованной в политическое убийство Леха Качиньского, подстроенное президентом России и премьер-министром Польши. Зерно лежит в старейших исторических комплексах восточных окраин (Кге80ш Ш8сЬо<ШсЬ), на поверхность вышли прогнившие ненавистнические комплексы по отношению к русским и собственным «предателям»; благоразумие — хрупкое у поляков, как первый лед в потоке, лопнуло, как мыльный пузырь. Исчезла этическая чуткость в восприятии мира. Смоленской катастрофе придан религиозный смысл, возникло ультракатолическое движение, основанное на ненависти; третью католического общества, связанного с ПиС [партией «Право и Справедливость». — Д. Ч.], при поддержке Костела овладела слепая ненависть к тем, кто не принял догмат об убийстве президента. Из мрака истории вылился демон тьмы и варварства и отравил пол-Польши. Смоленская секта стала главным орудием политической борьбы» [Gazeta 27.09.2013].
12 При этом не верящих в покушение к марту 2013 г. насчитывалось 52%, согласно данным опросов Центральной комиссии по изучению общественного мнения [Gazeta 02-03.03.2013]. Несколько иные результаты у «Общественного диагноза — 2013», авторы которого — члены Совета общественного мониторинга, работающего под руководством социопсихолога профессора Януша Чаплиньского. Из этой работы, опирающейся на мнение 26 тысяч опрошенных, следует, что теории покушения придерживаются менее 17 % респондентов. Как говорит профессор Чаплиньски в газетном интервью, он не верит в 33% сторонников версии покушения: по его мнению, таких людей в обществе в целом не более 20% [Gazeta 05-06.10.2013].
13 После серии статей, сообщающих о компрометации «экспертов» перед прокуратурой, оживляется Интернет: на них обрушивается лавина насмешек, люди вышучивают Матярэ-вича и руководимую им комиссию Польского Сейма, партию «Право и Справедливость». Кажется, что миф полностью развенчан. Но, к сожалению, оказалось не так. Здесь правит совсем другая логика. От макросплетни вряд ли удастся так просто избавиться. Опровержение в подобных ситуациях бывает малоэффективным, а иногда может привести к обратному результату.
лем комиссии по изучению общественного мнения, касающегося материалов, причин и обстоятельств смоленской катастрофы. Комиссия работает весьма исправно14.
Итак, возникает вопрос: как долго будет сохраняться в Польше такая ситуация? Видимо, смоленские мифы, как и все другие городские легенды, умрут, достигнув пика популярности: ведь живут они очень недолго. Однако конкретно в этом случае городские легенды могут оставить после себя в некотором роде наследие, как это случилось после катастрофы под Гибралтаром (когда погиб премьер-министр польского правительства в эмиграции Владислав Сикорски)15 или после еврейского погрома в Кельцах в 1946 г. (до сих пор не утихают споры о том, кто виноват)".
Аналогичное «наследие» досталось американцам от войны во Вьетнаме. Они были убеждены в том, что их солдаты остались в «страшных вьетнамских лагерях». Американский исследователь urban legends Билл Эллис призывал все же не высмеивать носителей «вьетнамского мифа», поскольку наряду с исторической правдой существует правда психологическая и эмоциональная. Он писал: «Посмотри, это всего лишь фольклор; твой друг мертв, а вы показываете себя глупцами» [ELLis 1990, 4].
Представим далее несколько рефлексий, которые можно сформулировать после определенного этапа исследований, посвященных городским легендам. Открытием жанра urban legend мы обязаны главным образом американ-
14 Вот как формулирует задачу своей группы М. Лясак: «С самого начала деятельности нашей группы для нас важным было разоблачение мифов о причинах катастрофы в духе научного дискурса, а не политической риторики. Поэтому мы обращаемся к людям, пропагандирующим так называемую альтернативную теорию, нацеленную на предоставление материалов-источников для анализа. Недавно на сайте faktysmolensk.gov.pl мы открыли раздел «Opinie» («Мнения»), в котором будем размещать такие научные экспертизы» [Gazeta 08.01.2014].
15 Генерал Владислав Сикорски, премьер-министр правительства РП и главный военачальник польских вооруженных сил, погиб в катастрофе британского самолета 4 июля 1943 г. над Гибралтаром вместе с сопровождающими лицами (пилот спасся). Самолет упал в море сразу после взлета. Согласно выводам британской комиссии, причиной катастрофы была техническая неисправность — блокирование управления высотой полета. Среди поляков с самого начала распространились теории заговора, бытующие до сих пор. Чаще всего говорили о том, что генерала уничтожили англичане, немцы, сами поляки и — коммунисты. Появилась многочисленная литература. В том же духе высказывались многие публицисты. Дошло даже до того, что в последние несколько лет Институт национальной памяти (Instytut Pami^ci Narodowej — далее IPN) проводил расследование смерти генерала Сикор-ского, включавшее торжественную эксгумацию и экспертизу останков. Не обошлось без протестов серьезных историков. «Газета Выборча», сообщая о прекращении следствия, пишет: «В рамках расследования, проводимого первоначально прокурором катовицкого IPN Эвой Кой, институт совершил в 2008 г. эксгумацию останков генерала (они покоятся в настоящее время в Вавельском кафедральном соборе). Уже тогда следствие обошлось государству в 60 тысяч злотых; особенно дорогой была экспертиза породы дерева, застрявшего в теле генерала (это был фрагмент обивки самолета). Препарирование показало, что причиной смерти стала травма, типичная для транспортной аварии. Не обнаружено ни огнестрельных ран, ни следов асфиксии либо отравления» [Gazeta 31.12.2013-01.01.2014]. То есть нет никаких доказательств умышленного убийства. Однако сегодня нельзя исключить, что версия о покушении сохранится в фольклорном бытовании.
16 Келецкое дело — из тех трагедий, что и спустя десятилетия разжигают страсти, вызывают политические споры, ангажируют польские правительственные и судебные институты. Горе обрастает, как бывает в таких случаях, сплетнями, сенсациями и современными мифами. Примечательно, что многие из ныне живущих поляков не принимали и не принимают к сведению, что главным «инспиратором» погрома стала вера в истинность ритуальных иудейских убийств [подробнее: CzubaLa, MiLerska 1999].
ской17 и английской науке. В годы Второй мировой войны изучение сплетен и слухов было особенно на высоте — в основном, у американских специалистов в области общественной психологии (во главе с Гордоном Альпортом и Лео Постманом). Импульсом и стимулом для исследований был, безусловно, общественный спрос на них. Во время войны вполне осознавали, какую роль могут сыграть сплетни и слухи в военной и политической борьбе.
Новые возможности использования таких коммюнике в качестве психологического оружия открылись в связи с появлением в то время технических средств передачи массовой информации на большие расстояния (радио). В некоторых государствах создавали специальные тайные институты для изучения и применения сплетен в борьбе с противником на фронте и в тылу. Это психосоциологическое течение, постоянно развивающееся и расширяющееся в годы холодной войны, соединится в дальнейшем с фольклористической концепцией urban legend. Фольклористика обновляет эти исследования и придает им динамику. Это также принципиально для нашей дисциплины. Проникновение в ранее не обследованные области устного фольклора означало отход от традиционной фольклористики и альянс с психологией, социологией, политологией и культурной антропологией. Развертывание исследований, вначале медленное, явно ускорилось в 60-70-е гг. Значительным событием стал Симпозиум американских фольклористов в 1971 г. с участием, в числе прочих, Алана Дандэса, Линды Дэй и Яна Харольда Брунванда, а также последующая публикация материалов симпозиума «American Folk Legend: a Symposium» (1971). Спустя 10 лет Пауль Смит (Paul Smith) организует первую британскую конференцию в Шеффилде. С тех пор там систематически проводятся конференции под общим названием «Perspectives on Contemporary Legend». Сначала в них участвовали в основном английские и американские фольклористы, но со временем туда всё охотнее стали приезжать представители других европейских стран. Встречи в Шеффилде много лет объединяли группу ведущих мировых исследователей городской легенды. Материалы этих встреч регулярно издавались, а в 1988 г. в ходе VI Международного семинара «Perspectives on Contemporary Legend» в Шеффилде был учрежден научный центр International Society for Contemporary Legend Research (ISCLR).
В том же 1988 г. было основано периодическое издание «Foaftale News». Термин foaf, давший ему название, ввел в фольклористику Родни Дэйл. Это начальные буквы слов, составляющих выражение «friend of a friend» («друг друга» или «приятель приятеля») — лейтформулу современных легенд, их своего рода «верительный знак». В журнале печатают и перепечатывают статьи о городских мифах / легендах, публикуют рецензии на интересные работы, полевые материалы и отчеты. Через «Foaftale News» ученые укрепляют взаимные контакты, озвучивают различные обращения, ищут интересные сюжеты в архивах собирателей. Тогда же появляется ежегодник «Contemporary Legend» (первый номер — в 1991 г.), где печатают наиболее яркие и развернутые работы.
Таким образом, 80-е гг. стали переломными в изучении urban legends. После серии статей пришло время публикации целых собраний. В Англии выходят в свет коллекции Родни Дэйла и Пауля Смита. Широкий резонанс в научном мире получает большая подборка легенд Яна Харольда Брунванда
17 Пионеры в этой области исследований — Ричард М. Дорсон, Алан Дандэс, Линда Дэй и Ян Харольд Брунванд.
«The Vanishing Hitchhiker: American Urban Legends and their Meanings» (1981). Позже появились и другие его сборники. В 1986 г. в Швеции была издана коллекция Бента аф Клинберга. В 90-х гг. такие сборники стали активно появляться в разных странах. В Германии Вильгельм Брэдних выпускает несколько томов18. В Польше выходит книжка «Nasze mity wspólczesne» [CzubaLa 1996].
Эти публикации вносят в фольклористику много нового и важного. Во-первых, речь здесь идет о текстах-нарративах, ранее игнорируемых фольклористами. Во-вторых, о специфике их бытования, об особой социальной значимости, о влиянии на различные слои общества. Городские легенды, именуемые также современными легендами, мифами, сплетнями, представляют собой спонтанные злободневные сообщения — это горячие новости, пробуждающие эмоции, вызывающие мгновенную реакцию. Они выступают в виде кратких коммюнике о чрезвычайных происшествиях, говорят о якобы реальных событиях. При этом, хоть рассказчик и ссылается на авторитет друга или каких-либо знакомых, сообщения не относятся к проверенным, верифицированным фактам. Как правило, они оказываются вымыслом, не имеют автора (рассказы анонимные), пользуются популярностью, выступают в различных, иногда многочисленных вариантах. Это явление коллективного изустного творчества. Перечисленные свойства и характеризуют современную легенду как фольклорный жанр. Понимая притягательность подобных легенд, современные СМИ способствуют их распространению. Случается, что та или иная легенда облетает континент и даже весь цивилизованный мир.
Городские легенды затрагивают, пожалуй, все стороны жизни общества. Сюжетно-тематически они связаны со здоровьем (медицинские), эротикой (сексуальные), торговлей (рыночные, фискальные), государством (политические), костелом (костельные, религиозные), с родственными отношениями (семейные), с жизнью маргинальных слоев (случаи общественных патологий), с курьезами и разными причудливыми историями (сюжеты об инопланетянах). Как явление яркое, притягивающее внимание людей, эти легенды используются в искусстве (особенно в кино) и художественной литературе. В произведении может быть обыгран как единичный сюжет, так и нагромождение разных. Есть и фильмы, построенные на той или иной легенде". Более того, сегодня доступны списки фильмов, основанных на городских легендах (см.: [Brunvand 1981; KLintberg 1990; Renard, 1999]; этому вопросу посвящена также специальная работа — [Koven 2008]).
В связи с тем, что у городских легенд короткая жизнь (они быстро гаснут и переходят в состояние гибернации), остается вопрос об их цикличности и пульсирования. Поэтому жанр требует специально разработанных методов документирования. Сюжет легенды (например, вырезание почки у ребенка, паук в банане, привидение в машине) внезапно возникает и быстро распространяется. На начальном этапе ему сопутствует, как сказано выше, предельная правдоподобность. У сюжета появляется наибольшее количество вариантов. Это момент, наиболее благоприятный для их фиксирования и регистрирования. На данной стадии мы можем записать целостное, красочное повествование, полное выразительных удостоверяющих формул. На пике популярности легенды исследователь может ощутить подлинную обществен-
18 См. подробнее об этом в книге Д. Чубали [CzubaLa 1993].
i' Примером тому может служить американская кинокартина «Мария, полная ласки» («Maria full of Grace») режиссера Джошуа Марстона, 2004 г.
ную реакцию и правильно понять собственно функцию этого жанра. Рассказы-легенды могут удовлетворять любопытство (восполнение белых пятен, курьезы), усиливать напряжение, будить страх, предупреждать об опасности (похищение детей, женщин; преступления извращенцев), наводить ужас, снимать стресс, смешить.
На этапе угасания возникают варианты, радикально разнящиеся с первоначальными — в большинстве своем поблекшие, утратившие черты классической городской легенды. Сходя со сцены, такой сюжет воспринимается как часть устаревшего репертуара. В периоде покоя он может проявляться в виде обрывков: как известная формула-напоминание («черная "волга"»), как шутка, как образный пример, используемый для воспитания. Однако лишь только наступит соответствующий момент, сюжет оживет, обретет полнокровную форму — но уже с другими именами и фамилиями героев! — и пройдет аналогичный однажды проделанному путь, чтобы выполнить подобную уже решенной задачу и снова исчезнуть. Такова пульсирующая жизнь современной городской легенды, столь явно отличающаяся от жизни архаичного мифа, древней легенды, сказки, сказа или предания.
Изложенная здесь в общих чертах теория городской легенды характеризует изустные истории. Сейчас, однако, «жизненный цикл» подобных текстов модифицируется под влиянием набирающих силу СМИ. Так, если в прежней, устной передаче творцы историй, как правило, оставались неизвестными (ведь рассказы были анонимными), то сегодня газеты нередко приводят имя и фамилию автора такого сообщения. Это хорошо видно и на примере представленной здесь смоленской легенды. Вот встает профессор Тешевски перед ученым собранием и доказывает, что березы, в которую врезался самолет, не было уже за несколько дней до трагедии. Информация, представленная этим человеком, облетает все общество. Таков авторский тип городской легенды, я бы назвал их фальшивками. Они проникают в общество сверху, из СМИ, и далее распространяются устным путем — варьируются и фольклоризируются.
ЛИТЕРАТУРА
Brunvand 1981 — Brunvand J. H. The Vanishing Hitchhiker: American Urban Legends and
Their Meanings. New York — London, 1981. CzubaLa 1993 — Czubala D. Wspolczesne legendy miejskie. Katowice, 1993. CzubaLa 1996 — Czubala D. Nasze mity wspolczesne. Katowice, 1996. CzubaLa, MiLerska 1999 — Czubala D., Milerska A. Poszukiwanie «prowokatorow» ostatniego pogromu Zydow w Polsce // Teksty z ulicy: zeszyt folklorystyczny. Katowice, 1999. №3/4. S. 35-44. ELLis 1990 — Ellis B. Introduction // // Contemporary Legends in Emergence. Kalifornia, 1990.
P. 1-7. (Western Folklore; vol. 49, № 1). Gazeta 06.02.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 06 lutego. Gazeta 02-03.03.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 02-03 marca. Gazeta 04.04.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 04 kwietnia. Gazeta 13.04.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 13 kwietnia. Gazeta 16.08.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 16 sierpnia.
Gazeta 06.09.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 06 wrzenia.
Gazeta 27.09.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 27 wrzenia.
Gazeta 05-06.10.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 05-06 pazdziernika.
Gazeta 12.11.2013 — Gazeta Wyborcza. 2013. 12 listopada.
Gazeta 31.12.2013-01.01.2014 — Gazeta Wyborcza. 31 grudnia 2013 — 01 stycznia 2014.
Gazeta 08.01.2014 — Gazeta Wyborcza. 2014. 08 stycznia.
Hajduk-Nijakowska 2010 — Hajduk-Nijakowska J. Teoria spiskowa jako gatunek legendy miejskiej // Zmowa, intryga, spisek: o tajnych ukladach w strukturze codziennosci. Opole, 2010. S. 285-305. (Stromata Anthropologica; vol. 6).
Jaracz 2013 — Jaracz W. Miçdzy zalem, uwzniosleniem a teoriq spiskowq. Internetowe narracje wokol katastrofy smolenskiej i smierci Lecha Kaczynskiego // Netlor. Wiedza cyfrowych tubylcow. Torun, 2013. S. 183-213.
KLintberg 1990 — Klintberg B. Die Ratte in der Pizza und andere moderne Sagen und Großstadtmythen. 2 Auflage. Kiel, 1990.
Koven 2008 — Koven M. J. Film, Folklore and Urban Legends. Lanham (Maryland), 2008.
Krajewski 2012 — Krajewski S. Masoneria polska 2012. Warszawa, 2012.
Niepoprawni.pL — Niepoprawni.pl | Blogerzy dla blogerow [Электронный ресурс]. URL: http://niepoprawni.pl/ (дата обращения: 23.05.2018).
NiezaLezna.pL — Niezalezna.pl : wiadomosci [Электронный ресурс]. URL: http://niezalezna. pl/ (дата обращения: 23.05.2018).
Przybyta-Dumin 2010 — Przybyia-Dumin A. Transformacje medialne folkloru: w kontekscie folklorystycznego obrazu katastrofy smolenskiej // Transformacje. 2010. №1/2 (64/65). S. 373-383.
Renard 1999 — Renard J. B. Rumeurs et légendes urbaines. Paris, 1999. (Que sais-je?)
RzeczpospoLita 2012 — Rzeczpospolita. 2012. 30 pazdziernika.
Sejm — Sejm Rzeczpospolitej Polskiej [Электронный ресурс]. URL: http://sejm.gov.pl/ (дата обращения: 23.05.2018).
Zbrodnia 2011 — Zbrodnia Smolenska. Anatomia zamachu: praca zbiorowa zespolu niezaleznych ekspertow. Warszawa, 2011.
