CC BY
73
О. Б. Вахромеева
ПОЛОЖЕНИЕ ПЕТЕРБУРГСКИХ ФАБРИЧНЫХ РАБОТНИЦ В КОНЦЕ XIX — НАЧАЛЕ XX в.: СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (по материалам ЦГИА СПб)
Образ петербургской фабричной работницы рубежа Х1Х-ХХ вв. — собирательный, сотканный из многих тысяч женских судеб, — ассоциируется у современников с определенным образом жизни женщин и их семей, а также чертами характера, прежде всего, благодаря сохранившемуся обширному мемуарному и публицистическому наследию1, подробному освещению в отечественной историографии истории рабочего вопроса в России2.
В данной статье исследуются основные социально-экономические критерии положения трудящихся женщин на промышленных предприятиях столицы (вопросы условий и охраны труда на различных типах производств, заработной платы, здравоохранения, страхования и другие сюжеты). В ходе работы использовались архивные источники, частью впервые вводимые в научный оборот, для того чтобы уточнить имеющиеся сведения о положении трудящихся женщин в Санкт-Петербурге на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Анализ материалов отдельных фондов Центрального Государственного Исторического архива Санкт-Петербурга проходил по тем промышленным предприятиям, которые подпадали под деятельность фабричной инспекции, ведомственную статистику и статистику Санкт-Петербургского губернского Статистического комитета, учитывались при проведении столичных переписей (1888, 1890, 1897, 1900, 1910 гг.), а также рассматривались те производства, на которых работали женщины, и архивы которых сохранили необходимые сведения. Были рассмотрены три группы производств как частных, так и государственных: обработка металла, обработка пищевых и растительных продуктов, обработка волокнистых веществ.
Женщины, работавшие на заводах и фабриках столицы, составляли значительную и вместе с тем низшую категорию трудящихся. Женские рабочие руки ценились дешевле мужских, благодаря чему лицам женского пола беспрепятственно представлялись вакансии на табачных, спичечных, свечных заводах, макаронных, конфетных, медоваренных фабриках, бумагопрядильных мануфактурах, в производстве обуви, одежды, специальных тканей и т. д.3 Лучше оплачиваемые отрасли труда (металлургическая, машинная, полиграфическая промышленность) в большинстве случаев оставались закрытыми для женщин4, хотя были исключения, например, женский труд использовался при производстве гильз на Ижорском заводе с начала 1870-х гг.5 Ускоренный темп развития экономики страны, особенно в период промышленного кризиса на рубеже Х1Х-ХХ вв., способствовал увеличению спроса на дешевый женский труд, что приводило к снижению и без того низкой заработной платы работниц. Так, по данным Н. А. Рубакина, в начале ХХ в. по России средняя зарплата мужчин в месяц составляла 12 руб. 77 коп. «на своих харчах» и 7 руб. 08 коп. «на хозяйских»;
© О. Б. Вахромеева, 2009
работницы вне зависимости от возраста и семейного положения традиционно получали две трети заработка мужчины (73 %)6. Заработная плата фабричных работниц в столице варьировалась от 9 до 55 руб. в месяц в зависимости от типа производства, большинство зарабатывали от 9 до 24 руб. в месяц7. При этом с учетом системы штрафов, больничных и учетно-сберегательных касс, правил выдачи заработной платы целыми рублями реальный заработок был всегда ниже назначенного в расчетной книжке и ожидаемого самими работницами. Жизнь в столице дорожала с каждым годом, усиливалась конкуренция среди работниц. Так, после практиковавшихся в условиях забастовок закрытий предприятий, фабриканты предпочитали брать на работу не работниц с 10-20-летним стажем, а подростков и девушек в возрасте 14-16 лет8.
Кроме того, возникало негативное отношение рабочих к трудящимся женщинам, например, в виде протеста на отдельных предприятиях (дешевизна женского труда влияла на снижение цены мужского труда). На фабриках, на которых женщины составляли большинство (в текстильной промышленности, производстве обуви), практиковалось избиение непослушных девушек; стояла страшная ругань. Там, где работницы составляли меньшинство, они испытывали на себе методы физического угнетения со стороны мастеровых, рабочих и др. В тяжелой обстановке было крайне трудно сохранить здоровый нравственный облик. На помощь приходили специально организованные общества, ставившие перед собой реабилитационные цели, задачи по охране здоровья трудящихся женщин (Общество попечения о молодых девицах, с 1897 г.; Общество охранения здоровья женщин в Санкт-Петербурге, с 1898 г. и др.).
Условия труда фабричных работниц не отличались от тех условий, в которых трудились мужчины. Например, наибольшая группа петербургских работниц была занята в хлопчатобумажной отрасли. Несмотря на установленный законом 11 1А часовой рабочий день, ткачихи работали в прядильных до 18 часов в сутки. На отдых и семью у них оставалось всего 6 часов. Часть из них брала работу и на дом (пара воротников забирала 2 часа ночного времени, за которые они получали 25 коп.). Работа осуществлялась в невентилируемых помещениях при температуре 25° С9. Проблема вентиляции остро стояла для столичных рабочих помещений, особенно тех, которые располагались в центре города. На табачных, стекольных производствах, обувных и химических производствах отравления загрязненным спертым воздухом приводили к возникновению профессиональных заболеваний у работниц. Данная проблема становилась отдельным сюжетом в работе временных комиссий по фабрично-заводским делам при Санкт-Петербургском обер-полицмейстере в 1880-е гг.10, рассматривалась в трудах статистов, врачей и ученых, которые выяснили степень вреда отравления женского организма и последствия для потомства11. Несмотря на серьезные выводы специалистов и адресованные к владельцам предприятий призывы озаботиться состоянием здоровья работников, на фабриках и заводах крайне слабо решался вопрос оказания элементарной первой помощи, в большинстве случаев отсутствовали собственные врачи, лазареты или медицинские пункты; к ежегодным медицинским осмотрам рабочих владельцы предприятий относились «спустя рукава».
Отлучаться от работы даже на короткое время и по причине нездоровья женщинам не разрешалось (в случаях, где существовала предварительная договоренность работниц с мастером, многое зависело от отношения последнего). Опоздания, неявка на работу, пререкания с мастерами и т. д. вызывали последствия в виде 100 % лишения работниц суточного заработка (среди фабричных работниц данные виды
штрафов встречались значительно реже, чем у мужчин). Система штрафов, официально предусмотренных в трудовом договоре, размещавшаяся на видном месте в рабочих помещениях, действовала, по мнению работодателей, эффективно, повышая производительность труда. Но это была лишь внешняя сторона вопроса, т. к. именно социально-экономические недовольства толкнули фабричных работниц в разгар рабочего движения к участию в стачках и забастовках. При этом необходимо отметить тот факт, что в годы первой русской революции предприятия, на которых работали женщины, бастовали реже, чем предприятия, на которых были заняты только мужчины12. Обратной стороной штрафов, унижавших человеческое достоинство работниц, являлся промышленный травматизм; и хотя женщины травмировали себя меньше, чем мужчины, судьба ослепшей или физически покалеченной женщины была плачевной, нищенской13.
В рабочей среде остро стояла проблема страхования. Так, актуальным был вопрос страхования работниц во время беременности и после родов. Правительство не спешило брать на себя решение многоступенчатой проблемы охраны материнства, и инициатива перешла в частные руки. На благотворительной основе создавались разнообразные учреждения для матерей (родильные приюты, поликлиники для женщин и младенцев, молочные кухни, помещения для кормления и др.). Для облегчения материального положения, в период, когда заработки прекращались, а расходы возрастали, открывались кассы матерей, средства которых создавались путем накопления страховых взносов и отдавались в непосредственное распоряжение рожениц14. Первая законодательная инициатива об охране материнства имела место в середине 1900-х гг. в законопроекте о страховании работниц во время беременности и после родов (в § 30-32, 35-36, 61). Авторы документа представляли роды как «болезнь», а не как нормальную общественную функцию женщин, совершенно забывая о том, что «перед родами существует беременность, во время которой приходится обращать внимание на условие труда, например, в табачном производстве (в котором самое большое число выкидышей) или спичечное и зеркальное (в которых уродуются кости ребенка), а также обращать внимание на вопрос о кормлении ребенка (чтобы мать была достаточна сыта)»15. Неразвитость законов в области медицинского страхования и, в частности, по вопросу беременности женщин, усугубила и без того сложное положение женщин-рожениц и матерей в системе общественных отношений16. Ситуацию было призвано спасти учрежденное в 1913 г. лейб-педиатром К. Я. Раухфусом «Всероссийское попечительство об охране материнства и младенчества»; создавались детские приюты, ясли, планировалось открытие центрального института материнства и младенчества для теоретического и практического изучения правильных приемов ухода за детьми17. Однако в жизни большинство фабричных женщин в связи с деторождением сталкивались лишь с трудностями.
На российском рынке труда женщина не представляла для мужчины конкурентную силу. В основе ее подчиненного положения в промышленном производстве, низкого вознаграждения за труд, отсутствия профессиональных объединений лежал ряд причин. Во-первых, разрабатывавшееся промышленное законодательство рубежа Х1Х-ХХ вв. практически не обособляло положение работниц (исключение составляли беременность и роды как негативные явления), законодатель не ставил задачи расширять рынок женского труда. Во-вторых, женщины с большим недоверием относились к идее объединения в профессиональные союзы18, следовательно, не были способны
защитить собственные интересы19. В-третьих, из-за недостаточной профессиональной подготовки женщины пополняли собой контингент необученных рабочих, труд которых оплачивался ниже, чем труд квалифицированный20. Зарождавшиеся положительные культурно-образовательные условия, например, в виде деятельности вечерне-воскресных классов для рабочих, работниц, а также их детей в селе Смоленском под Санкт-Петербургом, расширение сети коммерческих учебных заведений, в т. ч. для женщин, и т. д. в целом не позволили преодолеть низкий технический уровень «женской дешевизны» на производстве21. Наконец, женщина, посвятившая себя труду, равному мужскому, приобретала непримиримых врагов в семье и обществе, т. к. в глазах общественного мнения нарушала традиционные нормы поведения. Фабричная работа замужней женщины непосредственно отражалась на семье и ее функциях материнства. Круг обязанностей женщин был несравнимо шире, чем у мужчин. «Еще не отправляясь на работу, еще задолго до первого гудка женщины уже встают, чтобы приготовить кипяток, заварить чай, позаботиться о детях, и затем уже только будить своих мужей, сыновей или братьев. Домашняя хозяйственная работа начинается для нее и с возвращением домой с фабрики или мастерской. Если у нее осталась свободная минута
по окончании денных трудов, она вооружается своей иглой, шьет и чинит одежду всего
22
семейства или стирает на него»22.
Работницы постоянно боролись с голодом и хронической усталостью. Большинство женщин питались хлебом и селедкой (последнюю называли роскошью)23. Для «неголодного прожития» в Санкт-Петербурге в начале ХХ в. бессемейной работнице в месяц требовалось 20 руб., которые в основном расходовались на еду (черный хлеб, молоко, чай, иногда яйца, редко горячее) и жилье24. Незамужние проживали в ночлежных домах, на съемных квартирах артелями или в домах для рабочих (общих комнатах с четырьмя кроватями), за которые фабриканты высчитывали с одной женщины от 1,5 до 2 руб. в месяц. В годы безработицы рассчитанные работницы в буквальном смысле ходили с протянутой рукой и пополняли ряды городских нищенок и прости-туток25. Бюджет семьи рабочих составлял от 25-30 руб. в месяц (они жили в семейных каморках, с той лишь разницей, что кровати в общей комнате обтягивались пологами) и до 50 руб. в месяц и больше (снимали квартиру в две комнаты по черной лестнице, выходившую на зловонный двор)26. По наблюдениям врача Е. Ф. Карелиной, общие спальни не способствовали устойчивости брачных союзов, т. к. редкий рабочий, живя в них, оставался верным своей жене, «и хорошо, если он не бросал ее и детей, а только ограничивался прогулом части заработка с временными любов-ницами»27. Трудные условия жизни заставляли родителей рано посылать на работу своих детей (дети до 15 лет работали на фабриках и заводах подсобными рабочими или учениками, кроме того, девочек отдавали «в услужение» — в няньки, горничные, посудомойки и т. д.). Таким образом, вся семья жила напряженной трудовой жизнью, что, с одной стороны, неизбежно отражалось на семейном укладе, образе жизни, а с другой стороны, способствовало складыванию кадровой рабочей семьи, всецело связанной с производством как основным источником существования.
Еще в 1880-е гг. многие из петербургских фабричных работниц были выходцами из деревни, не имея постоянного заработка, держались за работу от случая к случаю, часто единственной опорой для них, как и для мужчин, были землячества. В начале ХХ в. ситуация изменилась: можно говорить уже о формировании типа фабричной работницы, пролетарки, постоянно проживавшей в городе28.
1 Карпович Е. П. О развитии женского труда в Петербурге: публичные чтения. СПб., 1865; Дементьев Е. М. Врачебная помощь фабричным рабочим. СПб., 1899; Панкратов В. С. Из деятельности среди рабочих в 1880-1884 гг. // Былое. 1903. N° 3; Воспоминания И. И. Янжула о пережитом и виденном в 1864-1909 гг.: в 2 вып. СПб., 1910-1911. Вып. 1, 2; Каплун С. И. Женский труд и охрана его. М., 1912; Гвоздев С. [Клепиков А. К.]. Записки фабричного инспектора (из наблюдений и практики в период 1894-1908 гг.). М.; Л., 1925; Клейнборт Л. М. История безработицы в России. 1857-1919 гг. М., 1925; Василевский Л. М. Гигиена женского труда. Популярные очерки. Л., 1925; Евстафьев П. Женщина с фабрики // Звезда. 1936. № 2; Воспоминания Ивана Васильевича Бабушкина. 1893-1900 гг. М., 1951; Арманд И. Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975 и др.
2 Григорьев Р. Статистические исследования экономического положения рабочих на Санкт-Петербургских заводах // Вольное слово. 1882. № 37; Туган-БарановскийМ. И. Русская фабрика в прошлом и настоящем: историкоэкономическое исследование. Т. 1. Историческое развитие русской фабрики в Х1Х веке. СПб., 1898; Погожев А. В. Учет численности и состава рабочих в России. Материалы по статистике труда. СПб., 1906; Коллонтай А. М. Социальные основы женского вопроса. СПб., 1909; Чистяков И. И. Страхование рабочих в России. Опыт истории страхования рабочих в связи с некоторыми другими мерами их обеспечения. М., 1912; Чаянов А. В., Студенский Г. А. История бюджетных исследований. М., 1922; Михалевский Л. Н. Основы экономики труда. Фабричный рабочий и его бюджет. Пг., 1924; Столпянский П. Н. Жизнь и быть Петербургской фабрики за 240 лет ее существования, 1704-1914 гг. Л., 1925; Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России: историко-экономические очерки. М., 1958; Струмилин С. Г. Очерки экономической истории России. М., 1960; Рабочий класс и рабочее движение в России, 1861-1917 гг.: сб. ст. М., 1966; Крупянская В. Ю. Эволюция семейно-бытового уклада рабочих // Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония. М., 1970; ЛаверычевВ. Я. Царизм и рабочий вопрос в России (1861-1917 гг.). М., 1972; История рабочих Ленинграда. 1703-1965: в 2 т. Л., 1972. Т. 1. 1703 — февраль 1917; Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914 гг. Л., 1981; Пушщкарева И. М. Рабочее движение в России в период реакции. 1907-1910 гг. М., 1989; Кирьянов Ю. И., Бородкин Л. И. Влияние различных факторов социального, экономического и политического характера на рабочее движение в России в конце Х1Х — начале ХХ вв. // Россия и США на рубеже Х1Х-ХХ вв. Математические методы в исторических исследованиях: сб. ст. М., 1992; Иванов Л. М. Страховой закон 1912 г. и его практическое применение // Отечественная история. 1995. № 5; Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций, 1861 — февраль 1917 г.: сб. ст. СПб., 1997 и др.
3 ЦГИА СПб. Ф. 260. Оп. 1. Д. 259. Л. 137; ЦГИА СПб. Ф. 260. Оп. 1. Д. 299. Л. 99; ЦГИА СПб. Ф. 260. Оп. 1. Д. 327. Л. 179; ЦГИА СПб. Ф. 260. Оп. 1. Д. 422. Л. 268.
4 Вахромеева О. Б. Основные факторы «женского вопроса» в России на рубеже Х1Х-ХХ вв. // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 2006. Вып. 3. С. 74.
5 ЦГИА СПб. Ф. 1349. Оп. 1. Д. 384. Л. 3-3 об.
6 Рубакин Н. А. Россия в цифрах: страна. Народ. Сословия. Классы. Опыт статистической характеристики сословно-классового состава населения русского государства (на основании официальных и научных исследований). СПб., 1912. С. 179-182.
7 Пожитнов К. А. Заработная плата в разных отраслях русской промышленности // Вестник финансов, промышленности и торговли. 1908. № 32. С. 192-194.
8 ЦГИА СПб. Ф. 2114. Оп. 1. Д. 10. Л. 2-2 об.
9 ЦГИА СПб. Ф. 338. Оп. 1. Д. 75. Л. 12; ЦГИА СПб. Ф. 338. Оп. 1. Д. 76. Л. 8.
10 ЦГИА СПб. Ф. 338. Оп. 1. Д. 21. Л. 18; ЦГИА СПб. Ф. 338. Оп. 1. Д. 95 Л. 7.
11 Оппенгейм А. Н. Краткий очерк о современном состоянии санитарного дела в столице. СПб., 1903. С. 4; Шевченко И. Ф. Смертность населения Санкт-Петербурга по возрастным группам и в зависимости от рода занятий. СПб., 1904. С. 15; Сеченов И. М. Очерк рабочих движений человека. М., 1906. С. 18; Каплун С. И. Женский труд и его охрана. М., 1921. С. 190; Никитин А. Ф. Труд и социальная гигиена. Л., 1925. С. 217.
12 Статистика стачек рабочих на заводах фабриках за трехлетие 1906-1908 гг. СПб., 1910. С. 190.
13 Сольская О. Работница и страхование. СПб., 1913. С. 6; Быков А. Н. Промышленный травматизм, его размеры, значение и возможность борьбы с ним // Охрана труда в промышленном производстве. СПб., 1913. С. 178; Виленц-Горовец Е. В. Женская фабричная инспекция. Пг., 1914. С. 23.
14 [Б. а.] Охрана материнства: кассы матерей // Союз женщин. 1909. № 12. С. 4-5.
15 Шудская Э. Об охране материнства // Союз женщин. 1908. № 7-8. С. 18-20.
16 Коллонтай А. М. Общество и материнство. М., 1916. С. 57.
17 РГИА. Ф. 767. Оп. 1. Д. 1. Л. 1-3.
18 Общие основания проекта устава общества женского труда. СПб., 1863. С. 2.
19 Общество попечения о молодых девицах // Нива. 1901. № 44. С. 684.
20 Резцов Н. Школы производств при фабриках и заводах и школы при бумажных фабриках // Техническое образование. 1901. № 3. С. 11-13.
21 Вахромеева О. Б. Петербургская техническая интеллигенция «на службе у народа»: экскурсии для рабочих // Мир экскурсий. 2008. № 3. С. 3.
22 Янжул И. И. Детский и женский фабричный труд в Англии и России // Отечественные записки. 1880. № 3. С. 99; [Б. а.] К характеристике экономического положения женщин в России // Первый женский календарь на 1906 г. / под ред. П. Н. Ариян. СПб., 1906. С. 393-399.
23 КабоЕ. О. Питание русского рабочего до и после войны. М., 1926. С. 14.
24 ЦГИА СПб. Ф. 2114. Оп. 1. Д. 2 а. Л. 9-9 об.
25 Кабо О. Е. Очерки рабочего быта. (Опыт монографического исследования домашнего быта рабочих). М., 1928. С. 239-241.
26 ЦГИА СПб. Ф. 2114. Оп. 1. Д. 35. Л. 3-6.
27 Карелин А. Фабричные законы // Экономический журнал. 1892. № 10. Прил. С. 22.
28 Вахромеева О. Б. Женщина и семья в Европейской России на рубеже ХІХ-ХХ вв. СПб., 2008. С. 92-93.
