CC BY
8368. Stevens J., Couper D., Pankow J. et al. Sensitivity and specificity of anthropometrics for the prediction of diabetes in a biracial cohort. // Obes Res. 2001;9(11):696-705. doi: 10.1038/oby.2001.94
69. Sui X., LaMonte M., Laditka J. et al. Cardiorespiratory fitness and adiposity as mortality predictors in older adults. // JAMA. 2007;298(21):2507-16. doi: 10.1001/jama.298.21.2507
70. U.S. Centers for Disease Control and Prevention. 2016. Adult obesity causes and consequences. https://www.cdc.gov/obesity/adult/causes.html
71. University College London, Institute of Health Equity. Health inequalities in Taiwan 66-67 (Health Promotion Administration, Ministry of Health and Welfare, 2016).
72. Van Cauwenberg J., De Bourdeaudhuij I., De Meester F. et al. Relationship between the physical environment and physical activity in older adults: a systematic review. // Health Place. 2011;17(2):458-69. doi: 10.1016/j.healthplace.2010.11.010
73. Webbink D., Martin N., Visscher P. Does Education Reduce the Probability of Being Overweight? CPB Discussion Papers 102, CPB Netherlands Bureau for Economic Policy Analysis. 2008. www.genepi.qimr.edu. au/contents/p/Web-bink_JnrlHealthEcon_Feb2010.pdf
74. WHO Expert Consultation. Appropriate-body mass index for Asian populations and its implications for policy and intervention strategies. // Lancet. 2004;363:157-63. doi: 10.1016/S0140-6736(03)15268-3
75. WHO technical report series 894. Obesity: Preventing and managing the global epidemic. 2000. http://www.who.int/nutrition/publications/obe-sity/WHO_TRS_894/en/
76. Wiklund P. The role of physical activity and exercise in obesity and weight management: Time for critical appraisal. // Journal of Sport and Health Science. 2016;5(2):151-4.
77. World Health Organization. Global health risks: Mortality and burden of disease attributable to selected major risks. Geneva: WHO; 2009. http://www.who.int/healthinfo/global_burden_dis-ease/GlobalHealthRisks_report_full. pdf
78. Xu Y., Wang F. Built environment and obesity by urbanicity in the U.S. // Health Place. 2015;34:19-29. doi: 10.1016/j.healthplace.2015.03.010
79. Yoon Y., Oh S., Park H. Socioeconomic status in relation to obesity and abdominal obesity in Korean adults: a focus on sex differences. // Obesity (Silver Spring). 2006;14(5):909-19. doi: 10.1038/oby.2006.105
ПОЛОВЫЕ И ВОЗРАСТНЫЕ ФАКТОРЫ, АССОЦИИРОВАННЫЕ С РАЗВИТИЕМ
ОЖИРЕНИЯ
Маматов А.У.
Аспирант,
ГОУ ВПО Кыргызско-Российский Славянский университет,
г. Бишкек, Кыргызстан ОЯСЮ: 0000-0002-8387-5800 Полупанов А.Г. Доктор медицинских наук, профессор, Национальный центр кардиологии и терапии имени академика М. Миррахимова при МЗ КР, г. Бишкек, Кыргызстан ОЯСЮ: 0000-0002-4621-3939 Какеев Б.А.
Доктор медицинских наук, профессор, ГОУ ВПО Кыргызско-Российский Славянский университет,
г. Бишкек, Кыргызстан ОЯСЮ: ОЯСЮ: 0000-0002-8769-6202 Исмарова Г.С. преподаватель кафедры терапии ГОУ ВПО Кыргызско-Российский Славянский университет,
г. Бишкек, Кыргызстан ОЯСЮ: 0000-0002-8176-8286 Сабирова А.И. Кандидат медицинских наук, и. о. доцента кафедры хирургической стоматологии ГОУ ВПО Кыргызско-Российский Славянский университет,
г. Бишкек, Кыргызстан ОЯСЮ: 0000-0001-8055-6233
SEX AND AGE FACTORS ASSOCIATED WITH THE DEVELOPMENT OF OBESITY
Mamatov A.
Graduate student,
Faculty of Medicine of Kyrgyz Russian Slavic University,
Bishkek, Kyrgyzstan, ORCID: 0000-0003-1858-940X Polupanov A. Doctor of Medical Sciences, Professor, National Center for Cardiology and Therapy named after academician M. Mirrahimov at the Ministry of Health of the Kyrgyz Republic,
Bishkek, Kyrgyzstan ORCID: 0000-0002-4621-3939 Kakeev B.
Doctor of Medical Sciences, Professor, Faculty of Medicine of Kyrgyz Russian Slavic University,
Bishkek, Kyrgyzstan ORCID: 0000-0002-8769-6202 Ismarova G.
Lecturer at the Department of Therapy Department of Surgical Dentistry Kyrgyz-Russian Slavic University,
Bishkek, Kyrgyzstan ORCID: 0000-0002-8176-8286 Sabirova A. PhD, Acting Associate Professor, Department of Surgical Dentistry Kyrgyz-Russian Slavic University,
Bishkek, Kyrgyzstan ORCID: 0000-0001-8055-6233
Аннотация
Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) определяет ожирение как состояние « аномального или чрезмерного накопления жира в жировой ткани до такой степени, что здоровье может быть ухудшено » [40,93]. Это сложное, многофакторное состояние, которое само по себе следует рассматривать как заболевание, но оно также является основным фактором риска, связанным с некоторыми неинфекционными заболеваниями, и с более высоким риском преждевременной смерти и инвалидности [12,13,28,36,49,93,94]. Ожирение значительно увеличивает риск заболеваемости хроническими заболеваниями, а именно инвалидностью, депрессией, сахарным диабетом (СД) 2 типа, сердечно-сосудистыми заболеваниями (ССЗ), некоторыми видами рака, генерализованным пародонтитом [10], а также смертностью. Распространенность избыточного веса и ожирения среди мужчин и женщин сильно различается внутри стран и между странами, и в целом женщины страдают ожирением больше, чем мужчины. Это гендерное неравенство в отношении избыточной массы тела и ожирения усугубляется среди женщин в развивающихся странах, особенно на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Тем не менее, в развитых странах мужчины имеют избыточный вес чаще, чем женщины. Текущие знания показывают, что бесчисленные социокультурные тенденции во всем мире усугубляют гендерное неравенство в увеличении избыточного веса. Различные контекстные факторы определяют гендерные различия в потреблении продуктов питания, и женщины часто сообщают о том, что употребляют более здоровую пищу, но при этом могут потреблять больше продуктов с сахаром, чем мужчины. Учитывая нынешнее увеличение продолжительности жизни, распространенность ожирения также неуклонно растет среди старших возрастных групп. Увеличение продолжительности жизни часто сопровождается дополнительными годами восприимчивости к хроническим заболеваниям, связанным с ожирением, у пожилых людей. И ожирение, и старение - это состояния, ведущие к серьезным проблемам со здоровьем и повышенному риску болезней и смерти. Старение связано с увеличением абдоминального ожирения, которое является основным фактором инсулино-резистентности и метаболического синдрома. В данной обзорной статье представлены литературные данные половых и возрастных особенностей ожирения.
Abstract
The World Health Organization (WHO) defines obesity as a condition of "abnormal or excessive accumulation of fat in adipose tissue to such an extent that health may be impaired" [40,93]. It is a complex, multifactorial condition that should be considered a disease in itself, but it is also a major risk factor associated with some noncommunicable diseases and with a higher risk of premature death and disability [12,13,28,36,49,93,94]. Obesity significantly increases the risk of chronic diseases such as disability, depression, type 2 diabetes mellitus (DM), cardiovascular diseases (CVD), certain types of cancer, generalized periodontitis [10], and mortality. The prevalence of overweight and obesity among men and women varies greatly within and between countries, and in
general women are more obese than men. This gender inequality in overweight and obesity is exacerbated among women in developing countries, especially in the Middle East and North Africa. However, in developed countries, men are more likely to be overweight than women. Current knowledge shows that countless sociocultural trends around the world exacerbate gender inequality in increasing overweight. Various contextual factors determine gender differences in food consumption, and women often report eating healthier foods, but may still consume more sugar-laden foods than men. Given the current increase in life expectancy, the prevalence of obesity is also growing steadily among older age groups. Increased life expectancy is often accompanied by additional years of susceptibility to chronic obesity-related diseases in older adults. Both obesity and aging are conditions that lead to serious health problems and an increased risk of illness and death. Aging is associated with increased abdominal obesity, which is a major contributor to insulin resistance and metabolic syndrome. This review article presents the literature data on the sex and age characteristics of obesity.
Ключевые слова: ожирение, половые различия, возраст, пожилой возраст.
Keywords: obesity, gender differences, age, old age.
Введение. Результаты крупных проспективных исследований подтвердили взаимосвязь избыточной массы тела и ожирения с увеличением сердечно-сосудистого риска (ССР). Относительный риск сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) у пациентов, страдающих ожирением, сравним с вкладом в суммарный риск повышения уровня АД на 20 мм рт.ст.. Однако большинство существующих моделей стратификации ССР не включают оценку ожирения как одного из факторов риска. Ожирение - сложное, многофакторное заболевание, которое можно в значительной степени предотвратить [15], от которого сегодня страдает, наряду с избыточным весом, более трети населения мира [64,79]. Если тенденции в современном обществе сохранятся, к 2030 году примерно 38% взрослого населения мира будут иметь избыточный вес, а еще 20% будут страдать ожирением [47]. В США по прогнозу к 2030 году более 85% взрослых будут иметь избыточный вес или ожирение [86]. В то время как тенденции роста общего ожирения в большинстве развитых стран, похоже, выровнялись [64], патологическое ожирение во многих из этих стран продолжает расти, в том числе и среди детей. Кроме того, распространенность ожирения в развивающихся странах продолжает расти. Эпидемия избыточного веса и ожирения представляет собой серьезную проблему для профилактики хронических заболеваний и сохранения здоровья на всех этапах жизни во всем мире. Благодаря экономическому росту, индустриализации, механизированному транспорту, урбанизации, все более малоподвижному образу жизни и переходу в питании на обработанные пищевые продукты и высококалорийные диеты за последние 30 лет многие страны стали свидетелями того, что распространенность ожирения приобрела характер эпидемии. Сложный, многофакторный характер ожирения, имеющего генетическое, поведенческое, социально-экономическое и экологическое происхождение, повышает риск заболеваемости и смертности. Анализ распространенности и вклад половых и возрастных факторов позволит повысить эффективность превентивных мер у пациентов с ожирением.
Половые факторы развития ожирения. Согласно ВОЗ, пол «относится к биологическим и физиологическим характеристикам, которые определяют мужчин и женщин», тогда как гендер «относится к социально сконструированным ролям,
поведению, действиям и атрибутам, которые данное общество считает подходящими для мужчин и женщин» [88]. Причины ожирения являются как биологическими, так и социальными и могут значительно различаться в зависимости от пола или ген-дера [30,55,87,95].
Патогенез ожирения в значительной степени коррелирует с долгосрочным энергетическим дисбалансом между слишком большим количеством потребляемых и слишком малым количеством расходуемых калорий, который может быть результатом сочетания переедания, скудного расхода энергии и отсутствия физической активности [77]. Каждый из этих параметров находится под сильным влиянием множества демографических, социальных, культурных и профессиональных факторов [25,77]. Многие такие переменные совпадают с увеличением ожирения у женщин, а некоторые аспекты метаболического гомеостаза могут по-разному влиять на возникновение ожирения у обоих полов, поскольку они по-разному регулируются у мужчин и женщин [57]. Фундаментальные половые различия включают распределение и мобилизацию запасов жировой ткани, различную чувствительность к инсулину и профили липопротеинов, а также эффекты гонадных гормонов [53,72]. Поэтому биологические факторы, специфичные для пола, играют ключевую роль в этиопатогенезе и должны приниматься во внимание при изучении профессиональных факторов, связанных с риском ожирения.
Данные Глобальной обсерватории здравоохранения ВОЗ, показывают, что почти два миллиарда взрослых людей во всем мире имеют избыточный вес, и более полумиллиарда из них страдают ожирением [42]. Распространенность ожирения среди женщин выше, чем среди мужчин, на всех континентах, как в развитых, так и в развивающихся странах [25,57, 64]. Переход к питанию, происходящий во многих развивающихся странах, также повлиял на избыточный вес среди представителей обоих полов, но оказал еще большее влияние на уровень физической активности женщин. Более того, в некоторых странах культурные ценности отдают предпочтение большему размеру тела у женщин или мужчин как признаку фертильности, здоровья или благополучия. Поскольку глобальная пандемия ожирения продолжается, дополнитель-
ные исследования тендерного неравенства в отношении избыточного веса и ожирения улучшат понимание этой пандемии.
Обзорная статья Power M. и Schulkin J. рассматривает половые различия в депонировании и метаболизме жировой ткани, а также представляет размышления об эволюционном происхождении этих различий [70]. Последствия избыточного увеличения веса на здоровье могут варьировать в зависимости от пола [31,48,59,62]. У женщин биологический фактор менопаузы влияет на распределение жира, что может увеличить риск или усугубить негативные последствия ожирения для здоровья [63,71]. Тем не менее, несмотря на эти биологические и фенотипические особенности депонирования и метаболизма жировой ткани, связанные с полом, гендерные неравенства и связанные с ними социально-культурные факторы, полноценные данные по изучению половых различий ожирения в области общественного здравоохранения отсутствуют [39,43,51,69].
В современных условиях люди подвержены устойчивому увеличению веса. Хотя и мужчины, и женщины могут толстеть, они толстеют по-разному и страдают от разных последствий. Power M. и Schulkin J. рассматривают различия между мужчинами и женщинами в распространенности ожирения, характере отложения жира, жировом обмене и последствиях ожирения для здоровья, а также исследуют возможные эволюционные объяснения этих различий. Женщины обычно имеют большую долю массы тела в виде жира и с большей вероятностью откладывают жир подкожно и на нижних конечностях; мужчины чаще откладывают жир в области живота. Избыточная жировая ткань в брюшной полости, особенно висцеральный жир, связана с большим риском для здоровья. У женщин более высокий уровень обратного захвата неэстери-фицированных жирных кислот жировой тканью; у них также выше скорость окисления жиров во время длительных тренировок. Эстроген, по-видимому, лежит в основе многих из этих различий. Женщины несут более высокие затраты на питательные вещества во время репродукции. У женщин ожирение и фертильность связаны через леп-тин. Низкий уровень лептина снижает фертиль-ность. Функция яичников у взрослых женщин связана с их ожирением при рождении. В эволюционном прошлом человека отсутствие продовольственной безопасности было частым явлением. Женщины выиграли бы от повышенной способности накапливать жировую ткань в легко усваиваемых депо. Авторы предполагают, что модель центрального ожирения, чаще наблюдаемая у мужчин, не является адаптивной, а скорее отражает гипотезу генетического смещения о предрасположенности человека к ожирению. Женское ожирение с избыточным ожирением в нижних конечностях отражает преувеличенную адаптацию к репродуктивному успеху женщин. Повышение частоты ожирения в постменопаузе по сравнению с пременопаузой связано со многими факторами:
уменьшение расхода энергии / физической активности, что нередко связано с ухудшением настроения /депрессией, снижение мышечной массы и ба-зального уровня метаболизма. Большинство исследований, в которых изучалось изменение массы тела / состава тела в переходный период, демонстрируют повышение количества центрального (абдоминального) и/или висцерального жира, а не веса как такового, поскольку одновременно снижается мышечная масса. По сравнению с подкожной жировой тканью, висцеральный жир обладает наибольшей метаболической активностью и тесно связан с инсулинорезистентностью и кардиометаболиче-ским риском. Накопление висцерального жира, надежным маркером которого является увеличение окружности талии (ОТ), особенно у женщин с нормальным весом, формируется постепенно в течение переходного периода [70]. В крупном популяцион-ном исследовании было показано, что у женщин в постменопаузе абдоминальное ожирение выявлялось в 5 раз чаще по сравнению с женщинами репродуктивного возраста, даже после корректировки полученных данных с величиной индекса массы тела (ИМТ) и с другими факторами риска [32].
В Великобритании с 2006 по 2010 гг. в исследовании иК ВюЬапк по изучению половых различий в корреляции между параметрами общего и центрального ожирения и риском инфаркта миокарда (ИМ) приняли участие около 500 000 лиц (265 988 женщин и 213 622 мужчин) в возрасте от 40 до 69 лет, не имевших ССЗ в анамнезе. В течение 7-летнего последующего наблюдения произошло 5 710 случаев ИМ, при этом в 28% случаев - у женщин. Исследователи подсчитали скорректированный относительный риск (ОР) для ИМ в зависимости от величины ИМТ, ОТ и соотношения ОТ к окружности бедер (ОТ/ОБ). Авторы пришли к заключению, что показатели, как общего, так и центрального ожирения коррелировали с повышенным риском ИМ, однако параметры центрального ожирения, а именно, ОТ и особенно соотношение ОТ/ОБ, более четко были связаны с риском ИМ по сравнению с ИМТ, особенно у женщин. Эти результаты были последовательными и не зависели от возраста и социально-экономического статуса участников. Таким образом, результаты данного исследования позволяют предположить, что половой диморфизм, как в количестве, так и в распределении жировой ткани не только приводит к отличиям в фигуре женщин и мужчин, но может иметь разное значение для риска ИМ в будущем. Авторы подчеркивают, что по сравнению с ИМТ параметры центрального ожирения могут служить лучшим прогностическим фактором возможного развития связанного с ожирением ИМ у женщин, а знание гендерных различий показателей ожирения будет способствовать более глубокому пониманию биологических механизмов и разработке специфических вмешательств, направленных на профилактику и лечение, чтобы попытаться остановить общемировую эпидемию ожирения [68]. В Италии распространенность ожирения состав-
ляет 20% для обоих полов, а процент лиц с избыточным весом составляет 65% у мужчин и 52% у женщин [67]. Хотя нынешняя распространенность ожирения в Италии на самом деле несколько ниже, чем во многих других странах, за последние 40 лет число страдающих ожирением населения постоянно увеличивалось с примерно 7% в 1970-х годах до нынешних 20%. По мнению авторов это будет иметь серьезные последствия как для здоровья, так и для экономики, поскольку сокращение продолжительности жизни, связанное с избыточным весом, составляет 2,7 года, а проблемы связанные с ожирением/избыточным весом составляют 9% национальных расходов на здравоохранение [67].
Hajian-Tilaki K. и Heidari B. для определения распространенности ожирения, избыточного веса, центрального ожирения и связанных с ними факторов у жителей городского населения на севере Ирана в возрасте 20-70 лет, провели популяционное поперечное исследование с выборкой из 1800 женщин и 1800 мужчин, средний возраст которых составил 37,5 +/- 13,0 и 38,5 +/- 14,2 лет. Общие показатели распространенности ожирения и избыточной массы тела составили 18,8% и 34,8% соответственно. Общий уровень распространенности центрального ожирения составил 28,3%. Уровень ожирения у женщин был выше, чем у мужчин (P <0,0001). У обоих полов особенно у женщин, уровень ожирения увеличивался с возрастом [44].
Oguoma V.M. et al. провели оценку распространенности и степени связи между избыточным весом, ожирением, центральным ожирением и социально-демографическими факторами в Кувейте. Избыточный вес был больше у мужчин, ожирение -у женщин. Распространенность избыточной массы тела и ожирения была высокой среди молодых людей в возрасте 18-29 лет, что является серьезной проблемой для общественного здравоохранения. Что касается центрального ожирения, с возрастом резко возрастала относительная вероятность центрального ожирения у женщин. У мужчин увеличение центрального ожирения в возрастных группах было незначительным после учета других социально-демографических факторов [65].
Chen Y. et al представили результаты оценки динамической распространенности избыточного веса, общего ожирения и абдоминального ожирения, а также распределения индекса массы тела (ИМТ) и окружности талии (ОТ) среди взрослых китайцев. Это исследование включало 12 543 участника. В соответствии с предложениями ВОЗ для китайского населения, избыточный вес был определен как ИМТ от 23 кг/м2 до < <27,5 кг/м2 , а общее ожирение если ИМТ был > 27,5 кг/м2 . Абдоминальное ожирение определялось как ОТ > 90 см для мужчин и > 80 см для женщин. Ожирение 1, 2 и 3 степени определялось как 27,5 кг/м2 < ИМТ <32,5 кг/м2 , 32,5 кг/м2 < ИМТ <37,5 кг/м2 и ИМТ > 37,5 кг/м2 , соответственно. За 22-летний период наблюдения с 1989 по 2011 годы среди населения с ожирением наблюдается тенденция к увеличению доли мужчин и молодых людей в Китае. Медиана ИМТ и ОТ при наблюдении составляла 23,31 кг/м2 и 80
см соответственно. Средний ИМТ значительно увеличился с 1989 по 2011 год во всех подгруппах (все P <0,0001). Средний ИМТ увеличился на 2,65 кг/м2 у мужчин и на 1,90 кг/м2 у женщин. В стратифицированном анализе по возрасту наблюдались линейные тенденции роста во всех подгруппах (все P <0,0001), за исключением группы 18-39 лет у женщин, которая не попадала в линейную тенденцию к увеличению. Тенденции в отношении ОТ были аналогичны таковым в ИМТ. Средний ОТ увеличился на 8,50 см у мужчин и на 7,00 см у женщин. Значительное увеличение медианы ОТ наблюдалось во всех подгруппах (все P <0,0001). По сравнению с женщинами изменения ИМТ и ОТ были особенно выражены у мужчин. Более того, распространенность избыточной массы тела с поправкой на возраст у мужчин была выше, чем у женщин. В этом исследовании было обнаружено, что распространенность всех показателей, связанных с ожирением, увеличивалась быстрее у мужчин, чем у женщин [29], что соответствовало результатам предыдущих исследований [60,85,89,93]. Несоответствие полов можно объяснить социокультурными, социально-экономическими, поведенческими и генетическими факторами. Во-первых, изменения окружающей среды, вызывающие ожирение, приводящие к высокому потреблению калорий, могли способствовать преобладанию мужчин в увеличении ожирения. Кроме того, необходимо учитывать реакцию половых гормонов на вызывающие ожирение изменения окружающей среды [96]. Во-вторых, различия в поведении мужчин и женщин в питании и физической активности могут частично объяснить гендерное неравенство [26]. В-третьих, неудовлетворенность своим образом тела более распространена среди женщин в Китае [27,56]. Распространенность абдоминального ожирения у женщин была выше, чем у мужчин, что можно отнести к гормональному фону. Когда у женщин наступает менопауза, уровень эстрогена быстро снижается, а уровень фолликулостимулиру-ющего гормона увеличивается. В результате усиливается накопление висцерального жира [54]. Следовательно, распространенность абдоминального ожирения у женщин будет расти быстрее. Годовые отношения шансов показали, что увеличение распространенности избыточной массы тела, общего ожирения и абдоминального ожирения у мужчин было более быстрым, чем у женщин. Таким образом, среди населения Китая с ожирением наблюдается тенденция к увеличению доли мужчин и молодых людей.
Таким образом, определенные половые факторы предрасполагают к ожирению, которое, в свою очередь, может перерасти в определенные факторы ожирения. Вся эта информация дает довольно точную картину невероятной сложности возможных причинных факторов и их взаимодействия, лежащих в основе ожирения.
Возрастные факторы развития ожирения.
По данным российского исследования "Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний (ЭССЕ-РФ)" 21768 участников (мужчин
(п=8304) и женщин (п=13464)) от 25 до 64 лет из 13 регионов России был обнаружен линейный рост показателей МТ с возрастом. Анализируя средний уровень ИМТ авторы отмечают, что достоверное градиентное увеличение этого показателя отмечено только среди женщин (с 23,7 среди 25-34-летних до 30,9 кг/м2 среди 55-64-летних, р<0,001). Если в самой молодой из анализируемых возрастных групп ИМТ был выше среди мужчин (р<0,001), то уже в старшей возрастной группе - среди женщин (р<0,001). Подобно ИМТ значения окружности талии увеличиваются с возрастом среди обоих полов (р<0,001), однако в каждой возрастной группе среди мужчин этот показатель был выше. Частота общего ожирения расла с увеличением возраста как среди мужчин (с 14,3% до 36,3%, р<0,001), так и среди женщин (с 10,7% до 52,3%, р<0,001). Но в более молодой группе этот фактор риска выше среди мужчин, начиная с группы 45-54-летних - среди женщин, а уже в 55-64-летнем возрасте распространенность ожирения среди женщин превосходила (р<0,001) таковую среди мужчин почти в полтора раза. Абдоминальное ожирение было выше среди женщин в сравнении с мужчинами в каждой из анализируемых возрастных групп, причем с возрастом это разница усугубляется - у 55-64-летних женщин этот фактор риска (ФР) почти в 2 раза или в 1,8 раза выше, чем у мужчин [1].
Недавние улучшения в области общественного здравоохранения и достижения медицинской науки значительно увеличили продолжительность жизни, и доля людей старше 65 лет продолжает расти. В настоящее время серьезная глобальная проблема здравоохранения возникла из-за растущей частоты ожирения, состояния, которое увеличивает распространенность сопутствующих заболеваний, заболеваемости и преждевременной смертности [90]. Кроме того, старение связано с увеличением брюшной белой жировой ткани (АТ) [19,61], и отложение жира в скелетных мышцах [78], которые существенно влияют на чувствительность к инсулину. Изменения в образе жизни пожилых людей, когда они выходят на пенсию, могут вызвать хроническое состояние положительного энергетического баланса, ведущее к накоплению избыточной жировой ткани - состоянию, которое ускоряет развитие возрастных заболеваний [82]. Становится очевидным, что ожирение приводит к сокращению продолжительности жизни и последствиям для здоровья тела, которые аналогичны тем, которые наблюдаются при позднем старении [14]. Поскольку жир обычно является самым большим органом человека, возрастные изменения функции АТ могут привести к глубоким системным изменениям.
Пожилые люди - это самый быстрорастущий сегмент населения, и, по оценкам, к 2050 году их будет два миллиарда человек старше 60 лет, и их будет больше, чем детей [41]. Эпидемия ожирения характерна не только для людей среднего возраста или детей. Распространенность ожирения среди пожилых людей, классифицированная с использованием индекса массы тела (ИМТ), продолжает расти
с течением времени. Недавние оценки Национального обследования здоровья и питания показывают, что взрослые люди старше 60 лет страдают ожирением, превышающим 37,5% у мужчин и 39,4% у женщин [37]. С возрастом меняются состав и функциональные возможности органов и тканей [2,8,11], что требует учета при назначении лекарственной терапии [7]. На протяжении всей взрослой жизни естественное увеличение жировых отложений развивается до 8-го десятилетия жизни, после чего происходит их уменьшение [24]. Перераспределение жира из периферических и подкожных источников в центральное место приводит к увеличению окружности талии и соотношения талии к бедрам у пожилых людей. Важно отметить, что с возрастом происходит естественная потеря мышечной массы и силы, называемая саркопенией [76]. Саркопения также может быть ускорена в других процессах, в том числе дезадаптации, неподвижности или других острых заболеваний [17,33,35]. Считается, что мышечная масса и сила имеют жизненно важное значение для сохранения физических функций и независимости этой группы населения [81]. Таким образом, использование стандартных классификаций взрослых для статуса веса, таких как ИМТ, может недооценить ожирение для данного человека. Несмотря на то, что ученые показали, что ограничение калорийности увеличивает продолжительность жизни [16,18,45], старение остается единственным крупнейшим фактором риска сердечных приступов, инсульта, рака, диабета и большинства хронических заболеваний. Другой важный аспект заключается в том, что с возрастом люди часто становятся менее активными, что способствует снижению общих затрат энергии и влияет на энергетический баланс [78]. Обычно АТ увеличивается в среднем возрасте и снижается к концу жизни [84], а в процессе старения жир перераспределяется из подкожных депо в брюшную, а также в печень, мышцы и другие эктопические участки [50]. Эти особенности сами по себе могут определять органическую недостаточность из-за липотоксичности. Более того, АТ у худых людей зависит от возраста, т.е. снижения репликации преадипоцитов, снижения адипогенеза и увеличения провоспалительных ци-токинов [82]. Таким образом, как у худых, так и у тучных людей возможно наличие возрастных изменений фенотипа АТ, которые могут влиять на энергетический метаболизм и системную инсулиноре-зистентность.
ИМТ прост в использовании, дешев и может быть измерен с помощью простого ростометра и весов; однако ИМТ - плохой показатель ожирения у пожилых людей. Во-первых, люди с возрастом теряют рост. Балтиморское прспективное исследование старения показало, что как мужчины, так и женщины теряют рост с 21 года,_что влияет на знаменатель ИМТ, что может привести к переоценке его общей ценности для этой группы населения. Во-вторых, хотя ИМТ явно ценен как показатель на уровне населения, он имеет низкую диагностическую точность для выявления пожилых людей с
ожирением [20,66,74]. Используя данные Национального обследования здоровья и питания за 1999-2004 гг., чувствительность ИМТ для точного определения ожирения составила 32,9% у мужчин и 38,5% у женщин. В-третьих, как описано ранее, пожилые люди обычно набирают вес в центральных частях тела. ИМТ не позволяет различить периферическое и висцеральное ожирение, что является важным соображением для людей с центральным ожирением с нормальным весом [21]. Основываясь исключительно на ИМТ, эта категория людей часто не является мишенью для лечения ожирения, потому что они находятся в пределах нормы (ИМТ 18,5-24,9 кг/м2 ). Люди с центральным ожирением, дарящих нормальным ИМТ также могут быть подвержены риску неблагоприятных кардиометаболического дисфункции, включая дислипидемии, ишемическая болезнь, гипертония и ранней смертности [21,23,75]. Крупномасштабное эпидемиологическое исследование с участием 15 184 взрослых в возрасте 18-90 лет с нормальным ИМТ и центральным ожирением на основе соотношения талии и бедер обнаружили, что люди с центральным ожирением с нормальным весом имели более высокий риск общей и сердечно-сосудистой смертности (ОШ 1,87 [1,53,2,29] у мужчин и 1,48 [1,35,1,62] у женщин). Эти отношения наблюдались и у пожилых людей, при этом у женщин краткосрочная сердечно-сосудистая смертность выше, чем у мужчин, а у мужчин - более высокая долгосрочная смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, чем у женщин [21]. Независимо от пола, люди с центральным ожирением с нормальным весом (соотношение талии и бедер или окружность талии) подвержены более высокому риску долгосрочной инвалидности [23]. Необходимы выявление и оценка лиц в клинической практике, которые в противном случае не могли бы быть идентифицированы как группы высокого риска. Такая неправильная классификация может быть проблематичной с точки зрения управления на уровне населения. Наконец, ИМТ учитывает как обезжиренную (мышечную), так и жировую массу, первая из которых уменьшается в процессе старения. Это также может привести к неправильной классификации и потенциальной недооценке ожирения и риска.
Установленные пороговые значения ИМТ соответствуют неблагоприятным процессам заболевания, включая смертность [36]. В нескольких по-пуляционных когортных исследованиях изучалась взаимосвязь между ожирением и преждевременной смертью. В одном исследовании ожирение привело к примерно 111 909 дополнительным смертельным случаям [38]. В то время как ожирение в среднем возрасте связано с сокращением ожидаемой продолжительности жизни, продолжительность ожирения оказывает значительное влияние на долгосрочную смертность [46], инвалидность [80] и размещение в доме престарелых [34] что подтверждается многочисленными эпидемиологическими исследованиями. Было показано, что взаимосвязь между ИМТ и смертностью среди населения представляет собой U-образную кривую [38];
лица, классифицируемые как люди с недостаточным весом и ожирением, находятся в крайней степени с более высоким риском смертности. С возрастом кривая сглаживается и смещается вправо, указывая на то, что стандартные пороговые значения ИМТ отличаются у пожилых людей, чем у молодых людей. Метаанализ, в котором оценивались 32 исследования в период 1990-2013 гг. (включая 197 940 взрослых в возрасте 65 лет и старше), также продемонстрировал и-образную кривую [91]. Тем не менее, самый низкий риск смерти наблюдался у людей с ИМТ ~ 27,5 кг/м2. Фактически, риск смерти увеличивается только при ИМТ> 33,0 (ОР 1,08 [95% ДИ:1,00,1,15]).
В некоторых группах пожилого взрослого не всех участников с повышенным ИМТ следует относить к группе высокого риска. Существует «парадокс ожирения», согласно которому повышенная масса тела может быть защитной, уменьшая смерть в отдельных группах населения. Например, систематический обзор домов престарелых оценил 19 538 субъектов с ИМТ > 30 кг/м2 и обнаружил, что риск смерти был значительно ниже, чем в группе референта (нормальный ИМТ) (ОР 0,69 [95% ДИ: 0,60,0,79]; р <0,001) [83]. Считается, что это объясняется рядом факторов: во-первых, проблемы, связанные с неспособностью ИМТ различать висцеральный и подкожный жир; во-вторых, сердечнососудистая система, вероятно, смягчает взаимосвязь между ожирением и смертью. Люди с высоким уровнем сердечно-сосудистой системы независимо от их классификации ожирения предсказывают лучшие результаты [52]; в-третьих, избыточное ожирение в группах повышенного риска, подверженных риску дряхлости, которое само по себе является предиктором смерти, может быть защитным. Такие группы населения, как пациенты, находящиеся на гемодиализе, с застойной сердечной недостаточностью или жители домов престарелых, имеют тенденцию терять вес (состоящий как из жира, так и из мышц) с возрастом, что способствует истощению, кахексии и смертности [58]. В-четвертых, может происходить самовыбор -люди с избыточным ожирением, дожившие до старости, могут иметь преимущество в выживаемости по сравнению с теми, кто умер раньше. Таким образом, практикующие врачи должны быть осведомлены об этих соображениях в отдельных группах населения, особенно при использовании ИМТ в качестве меры ожирения у пожилых людей с этими специфическими сопутствующими заболеваниями.
Заключение. В настоящее время наш самый большой пробел в знаниях заключается не в количестве факторов риска развития ожирения и не в их независимом влиянии на риск, а в том, как они взаимодействуют друг с другом - их слиянии. Ожирение должна определяться не просто как избыточная масса тела по отношению к росту, что опровергает этиологически сложный фенотип, в первую очередь связанный с избыточной массой тела или ожирением, который может проявляться метаболически, а не только с точки зрения размера тела, что особенно важно с учетом половых и возрастных
различий. Изучение половых и возрастных особенностей выявило много пока еще нерешенных вопросов, что требует дальнейших исследований, что позволит разработать превентивные меры у пациентов с ожирением.
Список литературы
1. Баланова Ю.А., Шальнова С.А., Деев А.Д., и др. Ожирение в российской популяции - распространенность и ассоциации с факторами риска хронических неинфекционных заболеваний. // Российский кардиологический журнал. 2018;(6):123-130. https://doi.org/10.15829/1560-4071-2018-6-123-130
2. Муркамилов И.Т., Сабиров И.С., Айтбаев К.А. и др. Функция почек и пульсовое артериальное давления у лиц пожилого и старческого возраста. // Нефрология. 2019. Т. 23. № S. С. 37-38.
3. Муркамилов И.Т., Сабиров И.С., Фомин
B.В. и др. Структурные и воспалительные изменения в процессе прогрессирования хронической болезни почек при избыточной массе тела и ожирении. // The Scientific Heritage. 2020. № 54-2 (54). С. 38-48.
4. Муркамилов И.Т., Саткыналиева З.Т., Сабиров И.С., и др. Кардиоренальные взаимоотношения при синдроме обструктивного апноэ сна. // Нефрология. 2019. Т. 23. № S. С. 35-36.
5. Полупанов А.Г., Толебаева А.А., Сабиров И.С. и др. Маркетинговые подходы в рекламе пищевых продуктов на кыргызском телевидении и риск развития детского ожирения (обзор литературы). // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2020. Т. 20. № 5. С. 137-142.
6. Сабиров И.С. Атеросклероз и новая коро-навирусная инфекция (COVID-19): в фокусе печень. // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2020. Т. 20. № 9. С. 75-82.
7. Сабиров И.С. Вторичная профилактика при хроническом коронарном синдроме: акцент на высокоинтенсивную гиполипидемическую терапию. // The Scientific Heritage. 2020. № 48-2 (48). С. 46-53.
8. Сабиров И.С., Ахмад Н., Искендерова С.А. Распространенность факторов риска среди больных хронической ишемической болезнью сердца пожилого и старческого возраста. // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2014. Т. 14. № 4. С. 143-146.
9. Сабиров И.С., Мамедова К.М., Султанова М.С., и др. Ожирение и новая коронавирусная инфекция (COVID-19): взаимовлияние двух пандемий. The Scientific Heritage. 2021. № 63-2 (63). с. 3038.
10. Сабирова А.И., Мамытова А.Б., Муркамилов И.Т., Сабиров И.С. Минерализация костной ткани у больных генерализованным пародонтитом на фоне метаболического синдрома. // Российский медицинский журнал. 2018. Т. 24. № 1. С. 45-49.
11. Цой Л.Г., Сабиров И.С. Особенности течения хронической сердечной недостаточности у лиц пожилого возраста. // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2017. Т. 17. № 3.
C. 74-78.
12. Ackerman SE, Blackburn OA, Marchildon F, Cohen P. Insights into the Link Between Obesity and Cancer. // Curr Obes Rep. 2017;6(2):195-203. doi: 10.1007/s13679-017-0263-x
13. Afshin A., Forouzanfar M., Reitsma M., et al. Health effects of overweight and obesity in 195 countries over 25 years. // N Engl J Med. 2017;377(1):13-27. doi: 10.1056/ NEJMoa1614362
14. Ahima R. Connecting obesity, aging and diabetes. // Nat Med. 2009;15(9):996-997. doi: 10.1038/nm0909-996
15. American Medical Association AMA Adopts New Policies on Second Day of Voting at Annual Meeting [Internet] 2013. http://www.ama-assn.org/ama/pub/news/news/2013/ 2013 -06- 18-new-ama-policies-annual-meeting.page.
16. Anderson R., Shanmuganayagam D., Weindruch R. Caloric restriction and aging: studies in mice and monkeys. // Toxicol Pathol. 2009;37(1):47-51. doi: 10.1177/0192623308329476
17. Bales C., Ritchie C. Sarcopenia, weight loss, and nutritional frailty in the elderly. // Annu Rev Nutr. 2002;22:309-323. doi: 10.1146/an-nurev.nutr.22.010402.102715
18. Bartke A. Delayed aging in Ames dwarf mice. Relationships to endocrine function and body size. // Results Probl Cell Differ. 2000;29:181-202. doi: 10.1007/978-3-540-48003-7_10
19. Barzilai N., Huffman D., Muzumdar R., Bartke A. The critical role of metabolic pathways in aging. // Diabetes. 2012;61(6):1315-1322. doi: 10.2337/db11-130
20. Batsis J., Mackenzie T., Bartels S., et al. Diagnostic accuracy of body mass index to identify obesity in older adults: NHANES 1999-2004. // Int J Obes (Lond) 2016;40(5):761-767. doi: 10.1038/ijo.2015.243
21. Batsis J., Sahakyan K., Rodriguez-Escudero J., et al. Normal weight obesity and mortality in United States subjects >/=60 years of age (from the Third National Health and Nutrition Examination Survey). // Am J Cardiol. 2013;112(10):1592-1598. doi: 10.1016/j.amjcard.2013.07.014
22. Batsis J., Zbehlik A., Scherer E., et al. Normal Weight with Central Obesity, Physical Activity, and Functional Decline: Data from the Osteoarthritis Initiative. // J Am Geriatr Soc. 2015;63(8):1552-1560. doi: 10.1111/jgs.13542
23. Batsis J., Sahakyan K., Rodriguez-Escudero J., et al. Normal weight obesity and functional outcomes in older adults. // Eur J Intern Med. 2014;25(6):517-522. doi: 10.1016/j.ejim.2014.05.008
24. Baumgartner R. Body composition in healthy aging. // Ann N Y Acad Sci. 2000;904:437-448. doi: 10.1111/j.1749-6632.2000.tb06498.x
25. Bluher M. Obesity: global epidemiology and pathogenesis. // Nat Rev Endocrinol. 2019;15(5):288-98. doi: 10.1038/s41574-019-0176-8
26. Bonnefond C., Clément M. Social class and body weight among Chinese urban adults: the role of the middle classes in the nutrition transition. // Soc Sci Med. 2014;112:22-9. doi:10.1016/j.socscimed.2014.04.021
27. Brennan M., Lalonde C., Bain J. Body image perceptions: do gender differences exist. // Psi Chi J Undergraduate Res. 2010;15(3):130-8.
28. Camilleri M., Malhi H., Acosta A. Gastrointestinal complications of obesity. // Gastroenterology. 2017;152(7):1656-70. doi :10.1053/j.gas-tro.2016.12.052
29. Chen Y., Peng Q., Yang Y. et al. The prevalence and increasing trends of overweight, general obesity, and abdominal obesity among Chinese adults: a repeated cross-sectional study. // BMC Public Health 19, 1293 (2019). https://doi.org/10.1186/s12889-019-7633-0
30. Christakis N., Fowler J.. The spread of obesity in a large social network over 32 years. // N Engl J Med. 2007 Jul 26;357(4):370-9. doi: 10.1056/NEJMsa066082
31. Couillard C., Bergeron N., Prud'homme D., et al. Gender difference in postprandial lipemia: importance of visceral adipose tissue accumulation. Arte-rioscler Thromb Vasc Biol. 1999;19:2448-55. doi: 10.1161/01.atv.19.10.2448
32. Donato G., Fuchs S., Oppermann K., et al. Association between menopause status and central adiposity measured at different cutoffs of waist circumference and waist-to-hip ratio. // Menopause. 2006;13(2):280-5. doi: 10.1097/01.gme.0000177907.32634.ae
33. Dutta C. Significance of sarcopenia in the elderly. // J Nutr. 1997;127(5 Suppl):992S-993S. doi: 10.1093/jn/127.5.992S
34. Elkins JS, Whitmer RA, Sidney S, Sorel M, Yaffe K, Johnston SC. Midlife obesity and long-term risk of nursing home admission. // Obesity (Silver Spring). 2006;14(8):1472-1478. doi: 10.1038/oby.2006.167
35. Fielding R., Vellas B., Evans W., et al. Sarcopenia: an undiagnosed condition in older adults. Current consensus definition: prevalence, etiology, and consequences. International working group on sarcopenia. // J Am Med Dir Assoc. 2011;12(4):249-256. doi: 10.1016/j.jamda.2011.01.003
36. Flegal K., Kit B., Orpana H., Graubard B. Association of all-cause mortality with overweight and obesity using standard body mass index categories: a systematic review and meta-analysis. // JAMA. 2013;309(1):7182. https://doi.org/10.1001/ jama.2012.113905
37. Flegal K., Kruszon-Moran D., Carroll M., et al. Trends in Obesity Among Adults in the United States, 2005 to 2014. // JAMA. 2016;315(21):2284-2291. doi: 10.1001/jama.2016.6458
38. Flegal K., Graubard B., Williamson D., Gail M. Excess deaths associated with underweight, overweight, and obesity. // JAMA. 2005 Apr 20;293(15):1861-1867. doi: 10.1001/jama.293.15.1861
39. Flegal KM, Kit BK, Orpana H, Graubard BI. Association of all-cause mortality with overweight and obesity using standard body mass index categories: a systematic review and meta-analysis. // JAMA. 2013;309(1):71-82. doi: 10.1001/jama.2012.113905
40. Frye V., Putnam S., O'Campo P. Whither gender in urban health? // Health Place. 2008;14:616-22. doi: 10.1016/j.healthplace.2007.09.006
41. Garrow JS. Obesity and related diseases. 2nd rev. ed. Edinburgh: Churchill Livingstone; 1988.
42. Glatt S., Chayavichitsilp P., Depp C., et al. Successful aging: from phenotype to genotype. // Biol Psychiatry. 2007;62(4):282-293. doi: 10.1016/j.bi-opsych.2006.09.015
43. Global Health Observatory (GHO) data: Overweight and obesity. World Health Organization, 216. https://www.who.int.
44. Gortmaker S., Swinburn B., Levy D., et al. Changing the future of obesity: science, policy, and action. // Lancet. 2011;378:838-47. doi: 10.1016/S0140-6736(11)60815-5
45. Hajian-Tilaki K., Heidari B. Variations in the pattern and distribution of non-obese components of metabolic syndrome across different obesity pheno-types among Iranian adults' population. // Diabetes Metab Syndr. 2019;13(4):2419-2424. doi: 10.1016/j.dsx.2019.06.003
46. Harrison D., Archer J., Astle C. Effects of food restriction on aging: separation of food intake and adiposity. // Proc Natl Acad Sci U S A. 1984;81(6):1835-1838. doi: 10.1073/pnas.81.6.1835
47. Houston D., Ding J., Nicklas B., et al. Overweight and obesity over the adult life course and incident mobility limitation in older adults: the health, aging and body composition study. // Am J Epidemiol. 2009;169(8):927-936. doi: 10.1093/aje/kwp007
48. Kelly T., Yang W., Chen C-S., et al. Global burden of obesity in 2005 and projections to 2030. // Int J Obes (Lond). 2008;32(9):1431-7. doi: 10.1038/ijo.2008.102
49. Knopp R., Paramsothy P., Retzlaff B., et al. Gender differences in lipoprotein metabolism and dietary response: basis in hormonal differences and implications for cardiovascular disease. // Curr Atheroscler Rep. 2005;7:472-9. doi: 10.1007/s11883-005-0065-6
50. Koliaki C., Liatis S., Kokkinos A. Obesity and cardiovascular disease: revisiting an old relationship. // Metabolism. 2019;92:98-107. doi: 10.1016/j.metabol.2018.10.011
51. Kuk J., Saunders T., Davidson L., Ross R. Age-related changes in total and regional fat distribution. // Ageing Res Rev. 2009;8(4):339-348. doi: 10.1016/j.arr.2009.06.001
52. Kumanyika S., Jeffery R., Morabia A., et al. Obesity prevention: the case for action. Health Approaches to the Prevention of Obesity (PHASO) Working Group of the International Obesity Task Force. // Int J Obes Relat Disord. 2002;26:425-36 doi: 10.1038/sj.ijo.0801938.
53. Lee C., Blair S., Jackson A. Cardiorespiratory fitness, body composition, and all-cause and cardiovascular disease mortality in men. // Am J Clin Nutr. 1999 Mar;69(3):373-380. doi: 10.1093/ajcn/69.3.373
54. Link J., Reue K. Genetic basis for sex differences in obesity and lipid metabolism. // Annu Rev Nutr. 2017;37:225-45. doi: 10.1146/annurev-nutr-071816-064827
55. Liu P., Ji Y., Yuen T., et al. Blocking FSH induces thermogenic adipose tissue and reduces body fat. // Nature. 2017;546(7656):107-12. doi:10.1038/na-ture22342
56. Lovejoy J. The menopause and obesity. // Prim Care. 2003;30(2):317-25. doi: 10.1016/s0095-4543(03)00012-5
57. Luo B., Gao Y., Ye L., et al. The Study of the Actuality of Teenagers' Depression of Body Image. // Psychological Development and Education. 2005;(4):89-93.
58. Mauvais-Jarvis F. Sex differences in metabolic homeostasis, diabetes, and obesity. // Biol Sex Differ. 2015;6:14. doi: 10.1186/s13293-015-0033-y
59. McAuley PA, Artero EG, Sui X, et al. The obesity paradox, cardiorespiratory fitness, and coronary heart disease. // Mayo Clin Proc. 2012;87(5):443-451. doi: 10.1016/j.mayocp.2012.01.013
60. Menegoni F., Galli M., Tacchini E., et al. Gender-specific effect of obesity on balance. // Obesity (Silver Spring). 2009;17:1951-6. doi: 10.1038/oby.2009.82
61. Mi Y-J., Zhang B., Wang H-J., et al. Prevalence and secular trends in obesity among Chinese adults, 1991-2011. // Am J Prev Med. 2015;49(5):661-9. doi:10.1016/j.amepre.2015.05.005
62. Miard S., Picard F. Obesity and aging have divergent genomic fingerprints. // Int J Obes. 2008;32(12):1873-1874. doi: 10.1038/ijo.2008.214
63. Mittendorfer B., Magkos F., Fabbrini E., et al. Relationship between body fat mass and free fatty acid kinetics in men and women. // Obesity (Silver Spring). 2009;17:1872-7. doi: 10.1038/oby.2009.224
64. Morita Y., Iwamoto I., Mizuma N., et al. Precedence of the shift of body-fat distribution over the change in body composition after menopause. // J Obstet Gynaecol Res. 2006;32:513-6. doi: 10.1111/j.1447-0756.2006.00437.x
65. Ng M., Fleming T., Robinson M., et al. Global, regional, and national prevalence of overweight and obesity in children and adults during 1980-2013: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2013. // Lancet. 2014;384(9945):766-81. doi: 10.1016/S0140-6736(14)60460-8
66. Oguoma V., Coffee N., Alsharrah S., et al. Prevalence of overweight and obesity, and associations with socio-demographic factors in Kuwait. // BMC Public Health. 2021;21(1):667. doi: 10.1186/s12889-021-10692-1
67. Okorodudu D., Jumean M., Montori V., et al. Diagnostic performance of body mass index to identify obesity as defined by body adiposity: a systematic review and meta-analysis. // Int J Obes (Lond) 2010 May;34(5):791-799. doi: 10.1038/ijo.2010.5
68. Organization for Economic Co-operation and Development (OECD). The heavy burden of obesity: the economics of prevention. Country note to the report the heavy burden of obesity: Italy. Paris: OECD Health Policy Studies, OECD Publishing; 2019. doi: 10.1787/67450d67-en
69. Peters S., Bots S., Woodward M. Sex Differences in the Association Between Measures of General
and Central Adiposity and the Risk of Myocardial Infarction: Results From the UK Biobank. // J Am Heart Assoc. 2018;7:e008507. DOI:
10.1161/JAHA. 117.008507
70. Popkin B. Does global obesity represent a global public health challenge? // Am J Clin Nutr. 2011;93:232-3. doi: 10.3945/ajcn.110.008458
71. Power M., Schulkin J. Sex differences in fat storage, fat metabolism, and the health risks from obesity: possible evolutionary origins. // Br J Nutr. 2008;99(5):931-40. doi: 10.1017/S0007114507853347
72. Regitz-Zagrosek V., Lehmkuhl E., Mahmoodzadeh S. Gender aspects of the role of the metabolic syndrome as a risk factor for cardiovascular disease. // Gend Med. 2007;4:S162-77. doi: 10.1016/s1550-8579(07)80056-8
73. Reue K. Sex differences in obesity: X chromosome dosage as a risk factor for increased food intake, adiposity and co-morbidities. // Physiol Behav. 2017;176:174-82. doi: 10.1016/j.physbeh.2017.02.040
74. Riobo S. Obesity and diabetes. // Nutr Hosp. 2013;28(Suppl 5):138-43. doi: 10.3305/nh.2013.28.sup5.6929
75. Romero-Corral A., Somers V., Sierra-Johnson J., et al. Accuracy of body mass index in diagnosing obesity in the adult general population. // Int J Obes (Lond) 2008 Jun;32(6):959-966. doi: 10.1038/ijo.2008.11
76. Romero-Corral A., Somers V., Sierra-Johnson J., et al. Normal weight obesity: a risk factor for cardi-ometabolic dysregulation and cardiovascular mortality. // Eur Heart J. 2010 Mar;31(6):737-746. doi: 10.1093/eurheartj/ehp487
77. Sayer A., Syddall H., Martin H., et al. The developmental origins of sarcopenia. // J Nutr Health Aging. 2008;12(7):427-432. doi:10.1007/BF02982703
78. Sharma A., Padwal R. Obesity is a sign - overeating is a symptom: an aetiological framework for the assessment and management of obesity. // Obes Rev. 2010;11(5):362-70. doi: 10.1111/j.1467-789X.2009.00689.x
79. Slawik M., Vidal-Puig A. Lipotoxicity, over-nutrition and energy metabolism in aging. // Ageing Res Rev. 2006;5(2):144-164. doi: 10.1016/j.arr.2006.03.004
80. Stevens G., Singh G., Lu Y., et al. National, regional, and global trends in adult overweight and obesity prevalences. // Popul Health Metr. 2012 Nov 20;10(1):22. doi: 10.1186/1478-7954-10-22
81. Strandberg T., Sirola J., Pitkala K., et al. Association of midlife obesity and cardiovascular risk with old age frailty: a 26-year follow-up of initially healthy men. // Int J Obes (Lond) 2012 Sep;36(9):1153-1157. doi: 10.1038/ijo.2012.83
82. Studenski S., Peters K., Alley D., et al. The FNIH sarcopenia project: rationale, study description, conference recommendations, and final estimates. // J Gerontol A Biol Sci Med Sci. 2014 May;69(5):547-558. doi: 10.1093/gerona/glu010
83. Tchkonia T., Morbeck D., Von Zglinicki T., et al. Fat tissue, aging, and cellular senescence. // Aging Cell. 2010;9(5):667-684. doi: 10.1111/j.1474-9726.2010.00608.x
84. Veronese N, Cereda E, Solmi M, et al. Inverse relationship between body mass index and mortality in older nursing home residents: a meta-analysis of 19,538 elderly subjects. // Obes Rev. 2015 Nov;16(11):1001-1015. doi: 10.1111/obr.12309
85. Visser M., Pahor M., Tylavsky F., et al. One-and two-year change in body composition as measured by DXA in a population-based cohort of older men and women. // J Appl Physiol (1985) 2003;94(6):2368-2374. doi: 10.1152/japplphysiol.00124.2002
86. Wang H., Du S., Zhai F., Popkin B. Trends in the distribution of body mass index among Chinese adults, aged 20-45 years (1989-2000). // Int J Obes. 2007;31(2):272-8. doi:10.1038/sj.ijo.0803416
87. Wang Y., Beydoun M., Liang L., et al. Will all Americans become overweight or obese? estimating the progression and cost of the US obesity epidemic. // Obesity (Silver Spring). 2008 0ct;16(10):2323-30. doi: 10.1038/oby.2008.351
88. Wardle J., Haase A., Steptoe A., et al. Gender differences in food choice: the contribution of health beliefs and dieting. // Ann Behav Med. 2004;27:107-16. doi: 10.1207/s15324796abm2702_5
89. WHO. What do we mean by "sex" and "gender"? http ://www.who. int/gender/whatisgender/en/
90. Wildman R., Gu D., Muntner P., et al. Trends in overweight and obesity in Chinese adults: between 1991 and 1999-2000. // Obesity. 2008;16(6):1448-53. doi: 10.1038/oby.2008.208
91. Willett W., Dietz W., Colditz G. Guidelines for healthy weight. // N Engl J Med. 1999;341(6):427-434. doi: 10.1056/NEJM199908053410607
92. Winter JE, MacInnis RJ, Wattanapenpaiboon N, Nowson CA. BMI and all-cause mortality in older adults: a meta-analysis. // Am J Clin Nutr. 2014 Apr;99(4):875-890. doi: 10.3945/ajcn.113.068122
93. World Health Organization (WHO). Obesity: preventing and managing the global epi-demic.2000.p.894. https://www.who.int/nutrition/pub-lications/obesity/WHO_TRS_894/en/.
94. Xi B., Liang Y., He T., et al. Secular trends in the prevalence of general and abdominal obesity among Chinese adults, 1993-2009. // Obes Rev. 2012;13(3):287-96. doi:10.1111/j.1467-789X.2011.00944.x
95. Xu H., Cupples L., Stokes A., Liu C. Association of Obesity with mortality over 24 years of weight history: findings from the Framingham heart study. // JAMA Netw Open. 2018;1(7):e184587. doi: 10.1001/jamanetworkopen.2018.4587
96. Yang W., Kelly T., He J. Genetic epidemiology of obesity. // Epidemiol Rev. 2007;29:49-61. doi: 10.1093/epirev/mxm004
97. Yoo S., Cho H-J., Khang Y-H. General and abdominal obesity in South Korea, 1998-2007: gender and socioeconomic differences. // Prev Med. 2010;51(6):460-5. doi:10.1016/j.ypmed.2010.10.004
COVID-19 И КОМОРБИДНАЯ ПАТОЛОГИЯ (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)
Абдурахманов И. У.
Клинический ординатор кафедры пропедевтики внутренних болезней, Санкт-Петербургский государственный университет,
г. Санкт-Петербург, Россия Умурзаков Ш.Э.
Заочный аспирант кафедры терапии №2 специальности «Лечебное дело»,
медицинский факультет, ГОУ ВПО Кыргызско-Российский Славянский университет,
г. Бишкек, Кыргызстан Жамилова Г.К.
Преподаватель Международной школы медицины,
г. Бишкек, Кыргызстан Сатарова А.А.
Ассистент кафедры факультетской терапии, Кыргызская государственная медицинская академия имени И.К. Ахунбаева,
г. Бишкек, Кыргызстан Айдаров З.А. Доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой общественного здоровья и здравоохранения, Кыргызская государственная медицинская академия им. И.К. Ахунбаева,
г. Бишкек, Кыргызстан
