CC BY
49
А. В. Тихонов, канд. филос. наук, доцент, кафедра истории философии, Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону, Россия [email protected]
ПОЛИВАРИАНТНОСТЬ ПОНИМАНИЯ УЧЕНИЯ ПЛАТОНА В ФИЛОСОФИИ
Определяя платонизм как тип философского мышления, а не как ту или иную философскую школу, все равно исследователь с необходимостью оказывается в кругу проблем преемственности идей в их историческом развитии. Как и любое другое философское исследование, исследование многообразия значений термина «платонизм» призвано участвовать также и в решении общефилософских междисциплинарных вопросов, связанных с местом, актуальностью и необходимостью философского знания в целом.
Степень адекватно -сти отражения контекста преемственности идей в историко-философском процессе зависит от уровня разрешения трудностей, связанных с поиском адекватных когнитивных средств для смысловой трактовки различных философских вопросов, в данном случае — проблемы восприятия учений Платона. Сегодня термин «платонизм» функционирует не только как историческое философское событие, но и как именование самого учения, и в этом смысле под платонизмом, хотя бы в какой-то мере, понимается любое когерентное философское исследование, опирающееся на учение Платона, и тем самым принадлежащее этому учению. Это дает повышенную много -
Любая деталь, любая часть видимого космоса соотносится с миром истины, это соотношение
называется Платоном «диалектическим» размышлением, т. е. философией.
стей, во многом обусловленную не только содержательным разнообразием каждой ветви учения Платона, но и новым смысловым размещением интерпретативных вариантов.
Платонизм может быть понят, в частности, как компонент и характеристика религиозного мироощущения. В этом случае он может, например, выступать учением, основанным на идее борьбы телесного и материального; может быть основой традиции триадического мышления и видения мира;
может пониматься как параллельный Откровению источник мудрости. В соотношении учения Платона с религиозным видением мира и его основ коренится вопрос о соотношении платонизма и христианства, и через призму этого вопроса проходят не только общемировоззренческие и философские идеи, но и целые исторические эпохи. Сюда можно отнести и тему мифологического мироощущения: Платон, как считает С. Н. Булгаков, должен быть понят как философ, обладающий учением о «мифической структуре мысли». На этой же позиции стоит и А. Ф. Лосев, обладая, вместе с тем, и собственным учением о мифе. Лосев, усматривая смысловую двойственность содержания слова «идея», делает вывод о специфике ан-
аспектность интерпретативных возможно- тичного понимания. Мыслить «идеями», ко-
торые были представлены в учении Платона, и которые заключают в себе разные смыслы, означает находиться в существе мифа и мыслить тем самым как человек, принадлежащий античной культуре.
Кроме этого, необходимо сказать, что А. Ф. Лосев считает, что для правильного постижения самого существа платонизма как образа мысли необходимо воспринять учение Платона в неискаженном виде. Общеизвестно, какое место в творчестве А. Ф. Лосева занимает исследование платоновских идей. Здесь же можно сказать лишь о самых предельно обобщенных их характеристиках: по Лосеву, идеи имеют «отношения», принадлежащие «самой объективной действительности»; также они «являются принципами познания вещей, причинами их возникновения». Идеи не лежат в одной лишь области трансцендентного: они «неразъединимы с материей», «реальный и чувственный космос» является сам по себе наилучшим воплощением идеи.
Платонизм может быть понят и как парадигма философского языка и способа мыслить вообще — как два типа «методологического дискурса» (А. Цыб, Р. Светлов); и, например, как «двуязыковая» метафизика, базирующаяся на «презентативной» и «репрезентативной» моделях языка (М. М. Ьег-тапп). Как тип философского мышления платонизм известен также как опыт следования платоновскому методу философствования («диалектике»). Здесь возникают
вопросы относительно существования «диалектики» как философской дисциплины и метода, объединяющих разные учения. Попытку показать действительное соотношение «диалектики» Платона и философии Гегеля, избегая простого объединения этих учений на основе использования «диалектического метода», продемонстрировал А. Кожев, различая античную «диалектику» как «метод» философствования (т. е. как определенный вид диалога), и «опыт» Гегеля по раскрытию «конкретного Реального».
Необходимо сказать, что диалектика Платона автором понимается как содержательное видение сущего, видение сущего через его начало. Любая деталь, любая часть видимого космоса соотносится с миром истины, это соотношение называется Платоном «диалектическим» размышлением, т. е. философией. Такое видение сущего носит методолого-познавательное значение и в этом случае часто именуется методом «деления».
Известны также примеры таких мыслительных ситуаций, когда платонизмом считается сознательное обращение к Платону, производимое для укрепления собственного философского учения. Сюда относятся такие работы, в которых само обращение к историко-философскому наследию выступает элементом собственной концепции или философского взгляда автора. Другими словами, в таких книгах обрабатываемый материал призван обосновывать и доказывать
идею, имманентно присутствующую в книге. В качестве примера можно привести сборник эссе Д. Деннетта «Внезапные озарения», в одном из которых автор сравнивает свою социальную теорию с государством Платона.
Платонизмом может называться и определенный тип научного мировоззрения. Такой ракурс рассмотрения платонизма приводит к вопросу о парадиг-мальной трансформации представления об объективной действительности: пифагореизм — платонизм — Новое время — современная физическая картина мира. Есть мнение, что в таком рассмотрении платонизм может стать «философским основанием логицизма — крупного направления в современной философии и методологии математики, к которому принадлежали такие мыслители, как Фреге, Рассел и Уайтхед»1.
Стоит отметить, что философская традиция определения природы платонизма как избирательного сочетания тематик и идей философии, существовавшей до Платона, восходит к Аристотелю. Диоген Лаэртский также оценивает философию Платона как учение, синтезирующее в своем содержании основную проблематику и достижения философии прошлого: «он соединил учения Гераклита, Пифагора и Сократа: о чувственно воспринимаемом он рассуждал по Гераклиту, об умопостигаемом — по Пифагору, а об общественном — по Сократу»2.
Представителем другой традиции отношения к Платону, в которой синтез различных идей и составной характер всего учения не являются отправными точками в его исследовании, является М. Хайдеггер. Во многом сам Хайдеггер исходит из представленной в философии Платона глубокой связи «истинного бытия» и бытия вторичного, что подразумевает связь человека и бытия, бытия и времени. Подход М. Хайдеггера, разумеется, продиктован спецификой уже иного исторического сценария. Главная черта платонизма для него проявляется в контексте ответа на вопрос: какой вид приобретает
Платонизм есть целая «идеология», раскрытая в учении Платона и повлиявшая на развитие западной мысли настолько, что без нее невозможно даже представить любое рационалистическое философское учение.
диции, в частности, античной? Как отмечает философ, в платонизме «познавание есть уподобление познаваемому». Познается бытие, но бытие понимается не просто как некоторая наличность, а как бытие, определенное «идеями». Идея есть сама «чтойность» предмета, которая имеет неэмпирическую природу и является бытием по истине. Сверхчувственные идеи конституируют сущее, поэтому «познавание является представляющим соразмерением со сверхчувственным»3. Платонизм заключен в полярности двух начал, с главенствующей ролью идеального начала, «идеи».
Достаточно известная для российских гуманитариев тема борьбы «материализма» и «идеализма», происходящей в античной мысли, не исчерпывает всего содержания отечественного антиковедения. Русской истории философии также свойственно исследование главных терминов, нацеленность на объективный анализ философских учений, свободный от идеологических рамок. Для исследователя греческой философии конца XIX — начала ХХ в. А. Н. Ги-лярова платонизм есть целая «идеология», раскрытая в учении Платона и повлиявшая на развитие западной мысли настолько, что без нее невозможно даже представить любое рационалистическое философское учение. Платонизм развивается в любых учениях «идеального реализма», в том числе и в учениях Канта и Гегеля. Суть платонизма — сама метафизика, приобретающая «поэтический» вид; это идеализм, в котором эстетическая и эротическая составляющие являются определяющими.
В книге В. В. Семенова «Уроки Платона. Наука и политика» суть учения Платона, развивающаяся в дальнейшем и составляющая целую традицию в истории философии, представлена как «диалектический субстан-ционализм», основной чертой которого является теоретическая обработка единой субстанции. Автор исходит из веры в существование универсальных мета-философских концепций, характеров самой мысли (например, правил («структур») «диалекти-
познание в той или иной философской тра- ческой логики»), что позволяет ему объеди-
нять философские учения в «лагеря»: «суб-станционалистский» (платоновский) и «ан-тисубстанционалистский» (эмпирический). В книге С. П. Лебедева «Идеализм: история и логика генезиса» платонизм представлен моментом развития античной идеалистической мысли. Философия Аристотеля, например, не является чем-то чуждым платонизму, поскольку, как считает автор, Аристотель продолжает развивать идеи Платона, так как оба этих философа принадлежат одной мыслительной формации. Из истории развития идеализма можно вычленить суть самого платонизма: она, как считает Лебедев, заключена в решении проблемы сочетания платоновских идей и вещей материального мира.
Акцентируя свое внимание на особенности восприятия платонизма в России, исследователь Р. В. Светлов формулирует признаки платонизма, исходя из анализа отечественных работ по Платону. С точки зрения Светлова, для русской истории философии второй половины XIX — начала XX в. в целом свойственно считать установку на «метафизическое» описание Бога самой сутью платонизма. С этой точки зрения, платонизм как философское учение заключается в том, что «сфера божественного» есть только «средство для прояснения единства сущего». Крайне тяжело как-то изменить предложенную Светловым формулировку понимания платонизма и не согласиться с ней: платонизмом необходимо счи-
тать такое учение, в котором «Бог — идеал, к которому стремится все, и одновременно скрепа для сущих»4.
В статье другого известного современного историка философии и специалиста по современной западной философии С. В. Никоненко «"История идей" и историческое воображение» раскрываются взгляды представителей школы «истории идей» (И. Берлин, А. Макинтайр, Ф. А. Йейтс) и подчеркивается их антиплатонический (антиуниверсалистский) характер. Вместе с тем, автор находит общие черты данной школы и платонизма. Главную, объединяющую эти два типа философствования, черту можно отнести, безусловно, к самой характеристике платонизма, как его понимает С. Никоненко: «Идеи, их происхождение, трансформация идей столь многообразны, что неизбежно будут "ускользать" от взора самого умного человека»5. Платонизм связывается им с учением об идеях. Однако та часть учения Платона, в которой открывается тема непостижимости и «ускользания» «идей», представленная главным образом в начале диалога «Парменид», у самого Платона связана с критикой наивного, без должного предваряющего «диалектического» рассуждения подхода к описанию идеального мира. «Идеи» не даны непосредственно для познания; но это не значит, что «идеи» вообще не познаваемы, что они окончательно «ускользают». Платон критикует такой способ рассуждения, который нацелен
на осознание некоторого предмета, но не соотносит любое его проявление с вечным (если этот предмет частный), или не видит его раскрытие во всех возможных видах взаимодействия с окружающей действительностью (если этот предмет не относится к множественности жизни и стоит над ней). В этом смысловом ключе можно встретить еще одно определение платониз- =
ма: это учение есть «попытка описания бытия как некой тайны, которой, увы, все никак не открыться человечеству в его историческом движении»6.
В современной российской истории философии можно найти еще множество других разнообразных подходов к выражению самой сути платонизма. По мнению В. Я. Саврея, выраженном в его книге «Александрийская школа в истории фило-софско-богословской мысли», основанием платонизма является идея о соотношении индивидуального разума философа и разума мирового. Также можно встретить и другое мнение: «в платонизме наличествует учение о Божестве и его умалении (т. е. энергийное участие сущности в материи)»7.
Есть и такие позиции в определении платонизма, которые исходят из того, что суть платонизма очевидна и общеизвестна: она выражается в том, что «духовный мир» главенствует над материальным, и природа, материальный мир, т. е. мир множественности, движения и вещей выступает чем-то вторичным для человека, для его познавательной душевной активности. Философствующий биолог А. А. Любищев усматривает «линии» Платона в провозглашении реальности идей, существующих вне пространства и вне времени. С естественнонаучных позиций суть платонизма также усматривается и А. В. Московским, высоко оценивающим вклад Любищева в критику эволюционной теории Дарвина: эта суть заключена, по его мнению, в создании представления о целостном мире, в котором человек выступа-
Все представления о платонизме, какие создаются из прочтения различных диалогов Платона различными исследователями, невозможно свести к единому определенному учению.
Суть платонизма заключается в способности описать одну и ту же идеальную область разными способами, с разных смысловых сторон.
ет микрокосмом, и где идеальная область детерминирует материальную, но оба этих «уровня бытия» суть есть одно целое.
Совершенно очевидно то, что все представления о платонизме, какие создаются из прочтения различных диалогов Платона различными исследователями, невозможно свести к единому определенному учению. Объясняется это в том числе тем, что сам Платон описывает начало бытия разными способами, с разных смысловых сторон. Началом бытия в одном случае может выступать само начало непосредственно, а в другом — те независимые от материального мира области, которые не относятся к нему напрямую, но участвуют в процессе его творения в качестве начала, соотносясь и смешиваясь с ним. Соединение двух природ (чистой и составной) в одном представлении о начале или о той или иной области идеального бытия является главной характеристикой философии Платона, а само занятие философией, в его учении, выступает возможностью правильного видения указанного смыслового соединения. Философское умение есть умение соединить оба типа речи в одном рассматриваемом предмете.
Такое умение ярко представлено Платоном в диалоге «Пир». «Можно предположить, что никто из участников диалога "Пир", произносящих речь о любви до Сократа, не является неправым в прямом смысле этого слова, просто их слова не полны, не содержательны, так как эти люди не философы. Собеседники Сократа старались представить "эрос" как определенное образование со своими характеристиками: в одном случае как высшее благо для жизни человека, в другом — как душевная и разумная любовь, в третьем — как такое явление, которое имеет отношение ко всему видимому космосу и содержащее его в порядке. Различие этих речей призвано подчеркнуть то, что любовь относится к области идей, и поэтому она не может быть полностью определена в рамках
одной точки зрения. Все собеседники старались выразить идею любви в качестве такого образования или состояния, которое охватило все сотворенное сущее, и у которого высшая форма в этом слу- -чае есть "разумность", и которое обладает существованием в своем чистом виде вне зависимости от сотворенного; а такие характеристики и являются характеристиками идеального начала. Но только речь Сократа действительно выразила идею "эроса", поскольку представила его как скрытую в мире и оформляющую мир данность с одной стороны, а с другой — как независимую идеальную область, объединив эти два разных смысла в одно представление. Только такая речь определила Эрота как "посредника" между "бессмертным" и "смертным", требующим действия и душевных порывов от человека»8 .
Таким образом, можно сказать, что суть платонизма заключается в способности описать одну и ту же идеальную область разными способами, с разных смысловых сторон. Соединение чистой трансцендентной природы и «смешанной» в одном представлении об идеях, выступает, для Платона, возможностью философского видения этой умозрительной области. В этом соединении и заключен философский подход к постижению начала бытия.
Различие последующих интерпретаций характеризует любое фундаментальное философское учение. Последователи Сократа образовали целый ряд различных философских школ. Спектр понимания главной ценности учения Сократа разнится в этих школах от изучения «общего» в словах и вещах до провозглашения подлинной свободы как свободы от общепринятых ценностей. До сих пор не утихает дискуссия о подлинных смыслах имеющей структуру строгого научного трактата «Энциклопедии философских наук» Г. В. Ф. Гегеля. В силу самой природы философского познания, разность интерпретаций того или иного учения является позитивным содержанием процесса философствования.
Но в случае Платона польза анализа и учета поливариантности пониманий философского текста еще более очевидна. Благо-
Можно встретить еще одно определение платонизма: это учение есть «попытка описания бытия как некой тайны, которой, увы, все никак не открыться человечеству в его историческом движении».
даря диалогической форме его учения и отсутствию прямых указаний на конкретную, ограниченную заданными рамками спора область исследования, поливариантность - интерпретации предполагается тем самым изначально; сама форма учения Платона предполагает разность интерпретаций. В последующих спорах о сути платонизма эта ситуация не вызывает гносеологического затруднения. Расширение горизонтов мыслящего отношения к философскому тексту, происходящее через принятие поливариантности, позволяет усилить философскую исследовательскую культуру. Предложенная гипотеза об одновременном наличии двух смыслов, заключенных в одном идеальном предмете, сама является одним из вариантов понимания Платона, дополняя своим существованием содержание историко-философского процесса. 'jj¡J
1. Надточаев А. С. Философия и наука в эпоху античности. - М.: МГУ, 1990. С. 146.
2. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — М.: Мысль, 1979. С. 152.
3. Хайдеггер М. Ницще. Т. 1. — СПб.: Владимир Даль, 2006. С. 154.
4. Светлов Р. В. «Русский Платон». Платонизм в русской культуре // Платон: pro et contra. Платоническая традиция в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. — СПб.: РХГИ, 2001. С. 14.
5. Никоненко С. В. «История идей» и историческое воображение // ПЛЛТОЫОПОЛЕ: философское ан-тиковедение как междисциплинарный синтез историко-философских, исторических и филологических исследований: Материалы 2-й летней молодежной научной школы и историко-политологического семинара. — СПб.: СПбГУ, 2003. С. 149.
6. Гончаров И. А. Умозрение и картина мира как варианты интерпретации платонизма // AKAAHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 4. — СПб.: СПбГУ, 2003. С. 56.
7. Городова М. Г. О платонизме Аристотеля // AKAAHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 2. — СПб.: СПбГУ, 2000. С. 65.
8. Тихонов А. В. Диалог «Пир»: гипотеза об онтологической характеристике философии [Электронный ресурс] URL: http://www.plato.spbu.ru/CONFERENCES/2005/04. pdf (дата обращения: 15.12.2012).
