CC BY
30
УДК 342
С.И. Нагих*, А.М. Нальгиев
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)», Москва, Россия
127051, Москва, Большой Каретный пер., д. 10а
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Российский химико-технологический университет имени Д.И. Менделеева», Москва, Россия
125047 Москва, Миусская пл., 9
sine@mail.ru*
ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ИНГУШСКОГО НАРОДА НАКАНУНЕ ВХОЖДЕНИЯ В РОССИЙСКУЮ ИМПЕРИЮ
В статье рассматривается тема вхождения в состав Российской Империи народов разных национальностей на примере ингушского народа. Дан анализ исторических, политических и экономических причин объединения. Приведен анализ правовой системы ингушей, особенность которой заключалась в санкционированности общественно-политическими институтами, а брачно-семейные отношения являлись важнейшей составляющей предмета правового регулирования. Обращено внимание, что в преобладающем большинстве ингуши обладали высоким уровнем правовой культуры.
Ключевые слова: политико-правовая организация, ингушский народ, политическая система ингушей, обычное право ингушей.
Вопрос о политико-правовой организации ингушей на «дороссийском» этапе их истории неоднозначен и в научных кругах до сих пор имеются противоречивые точки зрения по этому поводу. Сложность его заключается в том, что на момент вхождения в конце 18 века первых ингушских тайпов и горских обществ в состав Российской Империи, государственности как таковой российским властям в свете бытовавшей тогда государственно-правовой концепции зафиксировать не удалось. Да и вообще, ингуши по большей части воспринимались как дикари, варвары, которые могут только грабить и воевать, а о наличии у них правовой или политической культуры не могло идти и речи.
Однако в процессе более тесного взаимодействия с ингушами, изучения их быта, традиций, обычного права («адатов») те же офицеры или ученые-краеведы приходили к совершенно противоположному выводу. Так, в статье, опубликованной в Терских ведомостях в 1907 году, говорится, что «по исследованиям комиссии 1865 года ... Назрановское общество (ингуши) устроено на началах демократических: привилегированных сословий нет, все свободны, пользуются одинаковыми правами, рабов нет; землею пользуются на правах общинного владения и что хотя между ними существуют известные фамилии, но все они выдвинулись из толпы заслугами гражданскими, или военными доблестями; не пользуются никакими иными правами, кроме уважения, приобретенного исключительно умом и личными достоинствами каждого члена. Таким образом, как видно из исследований комиссии, упомянутое устройство вызвано условиями быта этой национальности, а этому быту, как мы видим, могла бы
позавидовать, не только тогда, но и в наше время, любая из стран обоих полушарий. Мы же привыкли ингушей считать за «дикарей». Вот вам и «дикари»!..»[1].
После окончания русско-турецкой войны 1735-1739 гг. и подписания мирного договора в Белграде территория Северного Кавказа была объявлена нейтральной. Тем не менее, Османская империя все же оказывала скрытую или явную поддержку и покровительство кабардинским феодалам, дружины которых в то время периодически предпринимали разорительные набеги на ингушские земли.
Необходимо обратить внимание на тот факт, что степень политической организации у ингушей была несравнима с социально -политическим строем кабардинцев,
возглавляемыми собственными феодальными князьями. Ингуши в тот период существовали в рамках обособленных обществ или военно-политических союзов, каждый из которых по отдельности не мог оказать достаточное сопротивление во много раз превосходившим в числе воинским отрядам кабардинских князей.
Именно стремление обезопасить свои земли, а также получить возможность свободной торговли в русских крепостях (Кизляр) и стали главными причинами принесения некоторыми ингушскими фамилиями клятвы в верноподданстве Российской Империи.
Посредником между ингушами и Россией в тот период была Осетинская духовная комиссия, которая являлась структурным подразделением Русской Православной Церкви и вела проповеди в местах расселения осетин, ингушей и др. Именно из рапортов и донесений данной комиссии, которые рассматривались в различных
правительственных ведомствах России, таких как Коллегия Иностранных дел, Сенат, Синод можно восстановить историческую последовательность событий. Так, в начале второй половины 18 века, один из членов упомянутой комиссии, встретив вблизи кабардинских селений отряд из 60 вооруженных ингушей, начал проповедовать о необходимости встать под знамя православного властителя. Россия способствовала такой миссионерской деятельности, так как сама искала союзников в данном регионе, предпочитая единоверцев, каковыми были ингуши, всем остальным. Часть ингушей к тому времени уже были христианами, имели свои церкви, места отправления культов, так что предложение комиссии было принято с известным энтузиазмом. Однако более предметных действий российская сторона, связанная положениями Белградского мира, предпринять не могла. Только после начала в 1768 году новой русско-турецкой войны, естественно аннулировавшей положения Белградского договора, Россия в 1770 году начала переговоры о принятии ингушами подданства, которые закончились принятием акта присяги представителями некоторых фамилий в том же году [2].
Значение для России и для ингушей этого судьбоносного события нельзя не переоценить: ингушам было позволено переселиться с гор на более плодородные равнинные земли, свободно торговать на близлежащих российских территориях. Россия и Ингушетия обрели в лице друг друга верных военных союзников, что позволило ингушам обезопасить свои земли от воинственных соседей, а России вести успешную внешнюю политику в данном регионе.
Что касается политической организации ингушей в тот период, то проблема здесь заключается в том, что властно-правовые учреждения Ингушетии того периода попросту не вписывалась в доминирующие как в монархической России, так и в советской юридической науке, основанной на постулатах марксизма, концепции развития общества и перехода к государству.
Как уже было замечено выше, уровень централизации у ингушей был очень низок, т. е. царя, либо князя, который опирался бы на аристократическую верхушку, не было. В литературе такого рода общества называют акефальными. Однако, несмотря на это, вывод о том, что политическая организация ингушей находились на низком (первобытном) уровне развития, был бы ложным. Не только экономические институты и уровень развития ремесел и земледелия не позволит назвать ингушей, находящимися в этот период на первобытнообщинной стадии. Наличие развитых структур внутриобщинного управления у ингушей, таких как Народные собрания (Мекх-Кхел), выборные старшины, советы старейшин, решениям и постановлениям которых
подчинялись беспрекословно, свидетельствуют о демократическом характере общественного управления и высокой развитости политических институтов [3].
Эта система находила свое отражение в морально-нравственной культуре, коллективном правосознании и мировоззрении ингушского народа, где критерием оценки человека был не его материальный достаток, происхождение, а честь и достоинство, воинская доблесть, заслуги перед обществом. Все ингуши были равны между собой в правах, за исключением тех, кто посредством выборов был наделен обществом дополнительными полномочиями с абсолютной ответственностью этих лиц перед обществом за исполнение своих должностных обязанностей.
Все это дает возможность провести известные параллели с ответственностью республиканских магистратов в Риме и выборных коллегий в Афинах. «Каждый ингуш - сам себе князь» - так гласит ингушская пословица. Попытка без достаточных оснований ограничить кого-либо из ингушей в его врожденных, естественных правах, принималась в штыки, как со стороны жертвы такой попытки, так и со стороны всего общества. Об этом свидетельствует наличие общественного института у ингушей сходного с древнегреческим остракизмом («байтал вакхар»), который предусматривал процедуру изгнания тех лиц, которые своими амбициями и действиями угрожали демократическим основам ингушского общества.
Вышеперечисленные признаки политической системы ингушей накануне вхождения их в состав Российской империи имеют аналогии у греков классического периода полисной демократии. Обстоятельно эта проблема рассмотрена в статье А. В. Коротаева «Горы и демократия». В древнегреческих полисных системах также существовал институт Народных собраний (Экклесия в Афинах), совет старейшин, возможность изгнания из полиса человека, имеющего дурную славу, либо делающего попытку узурпировать власть, принадлежавшую народу (остракизм) [3, с.82].
На основании вышеизложенных фактов можно определить политический строй каждого из ингушских обществ накануне вхождения в Российскую Империю как суверенную гражданскую общину с развитой структурой институтов республиканско-демократической политической самоорганизации.
Относительно развития правовых учреждений можно привести высказывание Д. Х. Сайдумова, который отмечает, что «чеченское и ингушское адатское право - это уникальная система, как и римское право, шариатское право, с той лишь разницей, что указанные системы права развивались параллельно развитию
государственности, где использовались эти правовые системы» [4].
Обычное право ингушей, основанное на адатах, регулировало все стороны жизни общества в тот период. Особенность этой правовой системы состоит в том, что она санкционировалась общественно-политическими институтами, а нормы адатов неукоснительно соблюдались под страхом потери чести, изгнания, а то и смерти. Но смертная казнь применялась лишь в крайних случаях, лишь при особой общественной опасности, либо крайней недопустимости действий в качестве мер превентивного характера.
В целом право ингушей предусматривало возможность смягчения наказания в случае
покаяния, совершения определенных действий в отношении потерпевшей стороны. Важнейшими составляющими предмета правового
регулирования были брачно-семейные
отношения, а также отношения, связанные с кровомщением. Нарушение норм, регулирующих данные отношения, вело часто к неблагоприятным последствиям для нарушителя со стороны общества, поэтому в преобладающем большинстве своем ингуши обладали высоким уровнем правовой культуры, тонким ощущением границы дозволенности, ясным осознанием того, что хорошо, а что плохо.
Нагих Сергей Иванович, кандидат юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права, ВГУЮ (РПА Минюста России), Россия, Москва; доцент кафедры государственно-правовых дисциплин, РХТУ им. Д. И. Менделеева, Россия, Москва
Нальгиев Адам Мухажирович, студент 2 курса дневного отделения юридического факультета ВГУЮ (РПА Минюста России), Россия, Москва
Литература
1. Безпристрастный П. Наблюдения и заметки // Об Ингушетии и Ингушах. Газета «Терские ведомости» 1907. № 5: Сб. материалов. Москва - СП., 2005. - С. 16-17.
2. Блиев М. М. Русско-ингушские отношения и присоединение Ингушетии к России // Вопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе. - Орджоникидзе, 1985. - С. 111-124.
3. Коротаев А.В. Горы и демократия: К постановке проблемы // Восток. 1995. № 3. - С. 80-84.
4. Сайдумов Д. Х. Суд, право и правосудие у чеченцев и ингушей (XVIII - XX вв.) // Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук по специальности 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве. Грозный, 2014. - 69 с.
Nagikh Sergei Ivanovic, Nalgiev Adam Muhazhirovich All-Russian State University Justice (RPA Justice Ministry, Moscow, Russia. D. Mendeleev University of Chemical Technology of Russia, Moscow, Russia. e-mail: sine@mail.ru*
POLITICAL AND THE LEGAL ORGANIZATION INGUSHSKY PEOPLE ON THE EVE OF ENTERING THE RUSSIAN EMPIRE
Abstract
The article discusses the topic of became part of the Russian Empire, people of different nationalities on the example of the Ingush people. The analysis of historical, political and economic reasons for the association. An analysis of the legal system of the Ingush, a feature of which is to issue a social and political institutions, and marriage and family relationships are an important part of the subject of legal regulation. The attention that the vast majority of Ingush possess a high level of legal culture.
Key words: politico-legal organization, the Ingush people, the Ingush political system, customary law Ingush.
