CC BY
74
УДК. 23(С173): 297 (С173)
Сулейманова Ю.Ф.
Оренбургский государственный педагогический университет E-mail: [email protected]
ПОЛИТИКА ЦАРСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ В СФЕРЕ ПРОСВЕЩЕНИЯ МУСУЛЬМАН ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ В XVIII-XIX вв.: ЦЕЛИ И РЕЗУЛЬТАТЫ
В данной статье произведен анализ политики правительства по отношению к просвещению мусульманских народов в XVIII-XIX веках. Сделан вывод о том, что правительство пыталось с помощью просвещения русифицировать мусульман тем самым облегчить процессы их интеграции в состав империи, а также решало задачу противодействия исламу в регионе.
Ключевые слова: ислам, Оренбургский край, империя, просвещение.
История образования мусульман Приура-лья представляет собой одну из сложных страниц истории образовательной политики Российского государства. В ХУШ-Х1Х веках Российская администрация на территории Оренбургской губернии решала ряд важных задач, связанных, прежде всего с интеграцией мусульман в состав империи. Одним из направлений этой политики было просвещение мусульман, в соответствии с официальной государственной идеологией. На сегодняшний день эта тема является довольно сложной и многоаспектной, в связи с наличием в историографии противоречивых точек зрения. Ряд историков предполагают, что образовательная политика Российского государства по отношению к мусульманам была направлена исключительно на христианизацию, являлась ареной ожесточенных столкновений между правительством и «прогрессивными национальными силами» [9, с. 218]. Представители другого направления считают, что образовательная политика российского правительства по отношению к мусульманам действительно преследовала цель ассимиляции нерусского населения, но насильственного «перекрещивания» мусульман в православие не проводилось[10, с.258].
Особое внимание правительство обращало на нерусское, прежде всего мусульманское население Урало - поволжья. Во второй половине XVIII в. был сформулирован и реализован самостоятельный проект, опиравшийся на систему новокрещенских школ и соответствовавший стремлению правительства к массовой христианизации инородцев Казанского края: в 1734 г. архиепископ Иларион Рогалевский представил в Св. Синод предложения об учрежде-
нии в Казанской епархии четырех школ для обучения детей инородцев вне зависимости от их конфессиональной принадлежности. Они были высочайше утверждены указом от 26 февраля 1735 г., которым разрешалось открытие школ в г. Казани, Елабуге, Цивильске и Царе-вококшайске с контингентом по 30 человек в каждой. Частичная реализация этого проекта началась пять лет спустя, с учреждением 11 сентября 1740 г. Конторы новокрещенских детей, которой предписывалось открыть эти школы под патронажем управителя новокрещенской конторы Димитрия Сеченова и Казанского епископа Луки Канашевича. Указ 1740 г. определял уже иной состав обучаемых (принимались только новокрещеные дети) и подробную структуру обучения: «обучать оных новокрещеных детей русской грамоте и алфабету и слогам букваря с десятисловием, часослова, псалтири и катехизиса и скорописному, однако ж при том за ними смотреть, чтобы и своих природных языков не позабыли». Учебный процесс в школах начался с января 1750 г., но Св. Синод остался недоволен подбором учителей: все назначенные на эти должности церковнослужители не понимали родного языка учеников, знание которого было жестко предписано Синодом в 1751 г. В результате эта попытка формирования системы инородческого образования не удалась. По инициативе епископа происходит централизация школ и их объединение в единственную Казанскую новокрещенскую школу, но вскоре и она пришла в упадок [7, с.297].
С закрытием в 1764 г. новокрещенской Конторы Синод вместе с Сенатом в представлении императрице Екатерине II ходатайствует об упразднении и новокрещенских школ, объясняя
необходимость этого, во-первых, неспособностью инородческих детей к обучению («обучающиеся в тех школах новокрещенские дети по большей части к обучению непонятны») и, во-вторых, отсутствием для выпускников вакансий среди церковнослужителей. Несмотря на повеление императрицы «школ не отрешать», отсутствие финансирования и учебной базы привело к прекращению их деятельности в 1797 г [7, с.296].
Первые школы на Южном Урале возникли еще в начале XVIII века. В 1709 году - в деревне Суюндуково Бирского уезда, в 1713 - в деревне Четырманово Стерлитамакского уезда. В марте 1738 года В. Н. Татищев и Л. Я. Соймонов приняли решение о создании в Уфе школы «для обучения иноверцев русскому языку», на содержание которой было назначено 300 руб. в год. Очевидно, предполагалось и крещение учеников, так как учредители школы рассчитывали, что ученики, «обучаючись грамоте, познают закон христианский и законы гражданские». Однако в целях осторожности в определении о школе было специально оговорено, чтобы «тех учеников не брать силою и не принуждать и учителям с ними поступать ласково, и в толковании христианского закона поступать весьма осторожно». Следовательно, В. Н. Татищев достаточно осторожно пытался распространять православие, о массовой христианизации речь не шла [8, с.287]. В 40-е годы XVIII века в Уфе была открыта татарская словесная школа. Почти одновременно в 1745 году татарская школа была открыта в Оренбурге [4, л. 101]. В 40-е же годы была открыта школа в Сеитовой слободе. Основным видом школ были мектеб (начальная школа) и медресе (школа повышенного типа). Девочки в мектебе и медресе не учились. Они ходили к жене муллы, которая обучала их правильному соблюдению религиозных обрядов. Грамоте их не учили [2, с. 20]. В конце XVIII века правительство в крае пошло по пути дальнейшего усиления позиций ислама в крае, так как по указу 1799 года при мечетях предполагалось учреждение школ для казахских мальчиков. Финансировались они также из казны. Духовные лица при школах также получали жалование из казны [1, с.137] Так, имам получал 50 руб., муэдзин - 20 руб., муддарис (учитель) -60 руб., всего на содержание школы - 700 руб [7, л. 33]. Еще раньше по именному рескрипту Екатерины II к И.А. Игельстрому 28 февраля 1789
года при мечети у Менового Двора г. Оренбурга была учреждена главная школа для казахских мальчиков, размещавшаяся в двух домах. Число по штату предполагалось - 64, но в действительности было гораздо меньше. На содержание учеников, имама, двух муэдзинов, мудда-риса отпускалось по 2007 руб. в год [11, с.127]. Следовательно, в XVIII веке в регионе правительство проводило довольно осторожную политику в сфере образования среди мусульман. На практике это было сочетание двух тенденций: с одной стороны включить нерусские народы в состав империи, с другой, не допустить противодействия с их стороны.
Реформы эпохи Александра I затронули и инородческое образование, которое должно было осуществляться через систему сельских приходских училищ с опорой на родной язык учеников и широкое использование в качестве учебного и дидактического материала переводов вероучи-тельных книг. В представлении Св. Синода от 12 сентября 1804 г. четко сформулированы эти положения: «В селениях, обратившихся в православную веру греко-российского исповедания, как-то: корел, черемис, мордвы, вотяков, татар, чуваш и прочих, коих дети по-русски не разумеют, - учить священно-церковнослужителям в школах и в церквах наставление производить на их природном языке, дотоле, доколе все их прихожане от мала до велика разуметь будут совершенно российский язык, а для преподавания такового учения и можно будет употребить на первый случай назначенные Св. Синодом к изданию в печать книги на российском языке с переводом на упомянутые, содержащие в себе церковные молитвы, символ веры, десятисловие и катехизис; таковые книги для сих обращенных в веру греческого исповедания народов могут послужить к лучшему вразумлению их и понятию о богопочитании и истинном познании святости христианской веры. И для того в те села во все священнослужительские чины, открываться имеющие, производить или из семинарии тамошних уроженцев, знающих непременно употребляемый там язык, или и самих жителей, обучая последних первым действиям арифметики в семинарии» Однако и светская, и церковная общественность продолжала видеть в школе единственное действенное средство религиозно-нравственного просвещения инородцев, что особенно ярко проявилось в поддержке и оценке Рос-
сийского Библейского Общества (РБО). Хотя в 1826 г. его деятельность была прекращена, последствия его деятельности были очевидны: к 1823 г. РБО распространило на 41 языке более 700 тыс. экземпляров Библии и Евангелия. Среди них переводы, подготовленные по инициативе самого общества и изданные им на русском, калмыцком, карельском, монгольском, литовс-ко-самогитском, турецком, армянском, татарском, татарско-турецком, черемисском, чувашском и мордовских языках [7, с.295].
В XIX веке в медресе и мектебах продолжала господствовать система, в которой главная задача состояла в чтении Корана и заучивании его сур, нередко без понимания прочитанного. Мектебы как уже упоминалось, являлись низшими мусульманскими школами, учреждавшимися при мечетях, на средства частных благотворителей или прихожан. Учителем в них был или имам мечети, или постороннее лицо. Уровень подготовки в мекебах был очень низкий. Обучение в мектебах и медресе было бесплатным [10, с.251].
Заведующий вакуфом любого медресе назывался мутавалий. Он вел всю хозяйственную его часть, которая была совершенно независима от учебной. Последняя находилась в исключительном ведении мударриса (преподавателя). Порядок назначения мударрисов установили лишь с 1891 года. О выборе мударриса местным обществом составлялся приговор, который вместе с заключением инспектора училищ препровождался к главному инспектору училищ края, от которого и зависело утверждение избранного лица в должности. Обучение в медресе продолжалось с октября по март. Первый отдел курса - грамматический; учащиеся должны были овладеть арабским языком. Следующий курс распадался на два отдела - муш-килят (общеобразовательный) и масаля (юридический). В состав первого входили богословие, логика, диалектика, метафизика. Юридический курс слагался из изучения религиозного права. Затем в медресе знакомили с основами геометрии и географии и народной медицины. Ученики медресе подразделялись на три класса или разряда: младший - адна, средний - аусат, старший ала. Экзаменов при переходе в старший класс не существовало: окончив изучение известной книги и переходя к следующей, учащийся тем самым становился учеником высше-
го класса. Определенных сроков для изучения назначенных для класса книг не существовало. Фактически пребывание в каждом из классов продолжалось от трех до четырех лет. Возраст учащихся колебался от 15 до 40 лет. Число обучающихся в одном медресе могло составлять от 5-10 до 300 и больше учеников [10, с.252]. Такая организация обучения резко отличалась от существовавшей в Российской империи системы школьного и вузовского образования. Кроме того, в условиях отсутствия какого-либо контроля во многих медресе широко пропагандировались антироссийский взгляды, идеи пантюркизма и панисламизма. В этой связи с 80-90- х годов XIX века губернские власти высказывались за подчинение мусульманских школ правительственному надзору.
Наиболее радикальные меры предложил Оренбургский генерал-губернатор Н.А. Кры-жановский. Он указывал: «.... основное - убеждение власти, что приведение его мер в действие не приведет к взрыву мусульманского экстремизма, а ослабит противодействие русской цивилизации со стороны магометанских учреждений». Основные предлагаемые им меры сводились к следующему:
1.Наблюдение за магометанскими школами поручить мировым посредникам и запретить открытие новых мусульманских школ без разрешения губернаторов.
2.Для поддержания и распространения русских школ учредить с магометан особый сбор при вступлении в брак по 30 рублей серебром с каждого и по 50 копеек за 2 метрические книги.
3. Обязательно использовать в мусульманских школах русский язык
4. Коран преподавать на русском языке, а если это условие не выполняется закрывать такие школы.
Особо отмечались меры по борьбе с распространением ислама среди кочевников-киргизов:
1.Обучать киргизских детей в русских школах, на русском языке русскими священниками.
2. Вместо Корана учить молитвам.
3. Попечителями таких школ сделать знатных киргизов.
4.Снабжать такие школы соответствующими светскими книгами.
5. Следить за отсутствием в степных районах мусульманских фанатиков из числа среднеазиатских жителей.
б.Башкирским и татарским муллам запретить принимать у себя киргизов для обучения [10, с.254]
Однако в ответе Н.А. Крыжановскому министр внутренних дел П.А. Валуев в 1867 году отмечал: «... предлагаемые Вами меры неминуемо должны возбудить противодействие духовенства, враждебного всякому нововведению, и оппозиция духовенства вынуждала не раз местную администрацию, из опасения волнения народа, вовсе отказаться от своих намерений по совершенствованию жизни мусульман».[10, с.255] И все же эти мероприятия были частично реализованы генерал-губернатором, через создание системы народных школ для мусульман. Такие одноклассные народные русско-башкирские, русско-татарские школы были открыты в Уфе, Оренбурге, Верхнеуральске [5, л.2]. В рамках программы «просвещения инородцев» правительство пыталось ввести русские классы при мусульманских религиозных учебных заведениях. Однако правительственные мероприятия встретили сопротивление мусульманского духовенства и мусульманских обществ. В этой ситуации правительство приняло решение о русификации, прежде всего мусульманских духовных лиц, поставив в 1890 г. одним из условий для замещения духовной должности в Оренбургском округе знание русского языка. Так, по согласно письму Оренбургскому губернатору, приходские муллы при мечетях и медресе обязательно должны были преподавать русский язык, в случае же незнания ими языка мулл должны были заменить учителя войсковых народных школ [6, л.1]. На это письмо последовал ответ, что введение обязательного русского языка невозможно, так как муллы не знают и не желают изучать русский язык [6, л.2., л.1., л.2., л.4]. Следовательно, магометане вообще могли остаться без верослу-жителей. Поэтому от внедрения этой меры правительство отказалось.
Система мусульманского образования, существовавшая в дореформенный период в тра-
диционном виде и сводившаяся к наличию сети конфессиональных школ (мектебе и медресе), в последней трети XIX века стала испытывать на себе действие разнообразных факторов, оказывавших влияние на ее трансформацию. Одним из важнейших среди них был интерес государства, стремившегося к максимальной русификации нерусских народов, а, как минимум, к полноценному овладению ими русским языком. С этой целью правительство взяло курс на создание русско-инородческих (русско-татарских и русско-башкирских) школ, основанных на некоторых принципах педагогической системы известного миссионера Н.И. Ильминского. Суть этой системы заключалась в приобщении детей нерусских народов к христианству путем обучения основам православия на родном языке учащихся. В то же время правительство пошло по пути дальнейшего внедрения русского языка. Дополнительно для достижения этой цели открывались классы по изучению русского языка при мектебе и медресе. Открытие новых мектебе и медресе без таких классов запрещалось. С целью заставить мусульман принять эти новшества государство использовало метод «кнута» (административно-полицейский нажим на население) и «пряника» (уменьшение сроков воинской службы для инородцев, знающих русский язык). Впрочем, политика государства не была до конца последовательной, так как правительство в период контрреформ 80-х гг. XIX в. взяло курс на поддержку традиционных мусульманских мектебе и медресе, воспитывавших политически лояльных к трону граждан.
Таким образом, в образовательной политике по отношению к мусульманам российское правительство придерживалось целей интеграции и ассимиляции народов, исповедовавших ислам. Однако результаты этой политики неоднозначны: с одной стороны, правительству удалось сохранить эти народы в составе империи, с другой, все они сохранили религиозную самостоятельность.
27.05.2011
Список литературы:
1. Амелин В.В. О некоторых аспектах политики царской России по отношению к исламу//Христианство и ислам на рубеже веков: Материалы Всероссийской научно - практической конференции. - Оренбург, 1998. С.136-139.
2. Валидов Д. Очерк истории образованности и литературы волжских татар. Вып.1. - М.- Петроград, 1923.
3. ГАОО.Ф.5.Оп.1.Д.24.
4. ГАОО.Ф.5.Оп.1. Д.33.
5. ГАОО. Ф.73.Оп.1.Д.68, Д.97., Д.158., Д.179.
6. ГАОО. Ф.11. Оп.1.Д.303.
7. Киржаева В.П. Проекты просвещения нерусских народов Поволжья в контексте истории инородческого образования России XVIII - начала XIX вв. // Регионология. - 2004. - №2. С.293-301
8. Очерки по истории Башкирской АССР/ Под ред. А.П. Смирнова. Т.1.- Уфа: Башкнигоиздат, 1956.
9. Сафиуллина Р. Система мусульманского образования у татар в поликонфессиональной среде. // Материалы Всероссйис-кой научно-практической конференции Татарские мусульманские приходы в Российской империи. - Казань, 2005. С.217-225.
10. Тихонов А.К.Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII - начале XX века. - СПб., 2008
11. Чернавский Н. Оренбургская епархия в прошлом и настоящем // Труды Оренбургской Ученой Архивной Комиссии. Bbm.VII. - Оренбург, 1900
Сведения об авторах: Сулейманова Юлия Фаритовна, аспирант Оренбургского государственного педагогического университета, кафедра истории России, е-mail: [email protected]
UDC 23(С173): 297 (С173) Suleimanova Y.F.
The Orenburg state pedagogical university; [email protected]
POLICY OF THE IMPERIAL ADMINISTRATION IN THE SPHERE OF EDUCATION OF ORENBURG PROVINCES MOSLEMS AT THE XVIII-XIX CENTURIES: PURPOSES AND RESULTS
In this article one can find the analysis of the Russian governments policy in relation to the XVIII-XIX centuries. There was made a conclusion that the government tried to russify Moslems by means of education, thereby it could facilitate processes of their integration into empire structure, and also solved a problem of counteraction to Islam in the region.
Key words: Islam, Orenburg krai, empire, education. Bibliography:
1. Amelin V.V. About Some Aspects of the Imperial Russia?s Policy in Relation to Islam // Christianity and Islam on the boundary of centuries: Materials of the All-Russian Researching Conference. - Orenburg, 1998. Pages136-139.
2. Validov D. The Sketch of Erudition and Literature History of the Volga Tatars. Publication 1. - M. - Petrograd, 1923.
3. ORSA. Fund 5.Inv. 1. C.24.
4. ORSA. Fund 5. Inv. 1.C.33.
5. ORSA. Fund 73.Inv.1. C.68.C.97.C.158.C.179.
6. ORSA. Fund 11. Inv.1.C.303.
7. Kirzhaeva V.P. Projects of Education of the Volga Region Non - Russian People in a Historical Context of Russia?s Foreign Formation at the XVIII and early XIX centuries// Regionologiya. - 2004. - №2. Pages 293-301.
8. Historical Sketches of Bashkir ASSR/ Under A.P. Smirnov?s edition. Volume 1. - Ufa: Bashknigoizdat, 1956.
9. Safiullina R. Tatar System of Muslim Education in the Polyconfessional Environment // Materials of the All-Russian Researching Conference Tatar Muslim Parishes in the Russian Empire. - Kazan, 2005. Pages 217-225.
10. Tikhonov A.K. Catholics, Moslems and Judes of the Russian Empire at the late quarter of the XVIII - early XX centuries. - St. Peterburg, 2008.
11. Chernavskiy N. The Orenburg Diocese in the Past and the Present // Works of Orenburg Scientific Archival Commission. Publication VII. - Orenburg, 1900.
