CC BY
160
тизм военных может и помешать превращению этой поддержки в реальную политику, поскольку такое развитие событий будет означать ограничение, если не прекращение, военно-технической и финансовой помощи со стороны западных стран, прежде всего США. Китай - пока не равнозначная замена Соединенным Штатам, чтобы пакистанские военные решились бы полностью переориентироваться на него вместо США. Да и сам Китай вряд ли поддержит такую переориентацию, поскольку это означало бы обострение отношений и с США, и с Индией, а он пока не готов к такой конфронтации.
Конечно, можно ожидать и обратной последовательности: после ухода из Афганистана США потеряют большую заинтересованность в Пакистане и снизят помощь его ВС, что сделает более вероятной открытую поддержку пакистанскими военными «исламистского проекта», реализация которого в рамках всего государства, очевидно, будет сопровождаться широким применением репрессивных методов, призванных посредством подавления национальных движений и инакомыслия обеспечить включение в этот проект большинства населения. Ответная реакция этнических и религиозных групп, будучи поддержана извне, способна привести к распаду государства (вспоминается Бангладеш).
«Партнерство цивилизаций - нет разумной альтернативы», М., 2011 г., с. 217-234.
К. Бутба,
востоковед (ИВ РАН) ПОЛИТИКА США В ИРАКЕ В КОНЦЕ XX - НАЧАЛЕ XXI в.
То, что политика США по отношению к Ираку на рубеже XX-XXI вв. несет черты «колониального стиля», подтверждается отчасти сравнительным анализом с колониальной политикой Великобритании в странах Персидского залива в конце XIX - начале XX в.
Великобритания обосновывала свою колониальную деятельность необходимостью «цивилизовать» якобы отсталые государства и общества. США в самом начале рассматриваемого периода мотивировали свою политику относительно Ирака необходимостью защитить Кувейт от страны-агрессора, чье руководство не соблюдает права человека во внутренней политике. Тогда, после
периода полугодовой оккупации Кувейта иракскими войсками с января по февраль 1991 г., многонациональными силами (МНС) во главе с США была осуществлена успешная операция, вошедшая в историю как «Война в Персидском заливе» и имевшая в качестве последствий международные санкции по отношению к Ираку. В последовавшие за этим годы негативное отношение США к Ираку широко освещалось СМИ. На международных площадках Вашингтон стал активно обвинять руководство Ирака во главе с Саддамом Хусейном в поддержке терроризма, в том числе в лице «Аль-Каиды», и создании и хранении оружия массового поражения. С 1998 г. комиссия МАГАТЭ искала это оружие. Официальная позиция США заключалась в том, что Ирак нарушает основные положения резолюции 1441 Совета Безопасности ООН и занимается разработкой оружия массового поражения (ОМУ), а потому необходимо разоружить Ирак силовым путем. США и Великобритания планировали провести голосование в Совете Безопасности по разработанной ими соответствующей резолюции, но отказались от этого, так как Россия, Китай и Франция дали понять, что наложат вето на любую резолюцию, содержащую ультиматум, позволяющий использовать силу против Ирака. Проигнорировав это обстоятельство, Соединенные Штаты начали военную операцию рано утром 20 марта 2003 г.
В дальнейшем, когда ОМУ в Ираке найти не удалось, упор был сделан на необходимость демократизации. Последний тезис представляется новой формулировкой старой идеологемы о необходимости «цивилизовать» отсталое общество. Относительно поисков ОМУкак повода для вторжения в Ирак, стоит отметить, что сами США рассматривали возможность применения ядерного оружия еще во время проведения операции «Буря в пустыне». Тогда по предложению Дика Чейни Колин Пауэлл разработал план его использования. При этом американцы держат на вооружении более 7 тыс. единиц ядерного оружия. Напрашивается вывод, что суверенность в современном мире гарантируют не международное право и организации, призванные следить за его соблюдением, а наличие такого оружия, которое исключает вооруженное вторжение и посягательство на суверенитет.
В эпоху колониализма официальное обоснование политики Великобритании было прикрытием ее истинных интересов - защиты колониальной администрации в Индии и присоединения к этой колонии новых территорий, рынков сбыта, а впоследствии и концессии на нефть. Трудно согласиться с тем, что сегодня за ритори-
кой США не стоят экономические и геостратегические интересы: борьба за нефть и влияние в регионе, в котором есть как союзники Вашингтона - Саудовская Аравия и Иордания, так и противник Америки и Израиля - Исламская Республика Иран.
Следующей общей чертой является вмешательство «в дела престолонаследия». Получив определенную власть, Великобритания при помощи интриг и силы свергала неугодных правителей и приводила к власти «подходящих». Например, в 1870-х годах британский резидент в Персидском заливе полковник Пелли прибыл в Манаму в сопровождении парохода «Виджилант» и двух канонерок и потребовал от Мухаммеда аль-Халифы отречения от престола в пользу его брата Исы аль-Халифы за невыполнение обязательств перед Великобританией и конфликт с Катаром, хотя последний, в отличие от Бахрейна, на тот момент протекторатом не был. А когда это вызвало недовольство среди населения, британские власти подавили восстание и посадили на престол сына своего прежнего неудачного ставленника. В 1888 г. после смерти султана Турки в Маскате Великобритания не допустила восшествия на престол его сына Фахда. Султаном стал британский ставленник Фейсал.
Соединенные Штаты также считают себя вправе решать, кому стоять во главе Ирака. Так они свергли Саддама Хусейна в 2003 г. В протоколе слушаний в Комитете по международным делам Сената США от 28 сентября 1999 г. прямо говорится, что «если США всерьез заинтересованы в установлении стабильности в регионе и разоружении Ирака, прежде всего необходимо свергнуть Саддама». Об этом же заявлял и сам президент Буш. Кроме того, до свержения и казни Хусейна велась активная деятельность по поддержке оппозиции. Еще 21 января 1999 г. госсекретарь США Мадлен Олбрайт объявила о создании поста координатора иракской оппозиции, для помощи которой было выделено 97 млн. долл. Военная операция в Ираке началась утром 20 марта 2003 г. с вводом войск коалиции (США и Великобритании) на территорию Ирака. Она носила кодовое название «Иракская свобода». Иногда ее ошибочно называют «Шок и трепет». К маю 2004 г. активная фаза операции была закончена: режим Саддама Хусейна пал.
На пост главы Ирака американская администрация поначалу прочила Ахмада Чалаби, выходца из Ирака, получившего образование в США и сотрудничавшего с американскими спецслужбами. При поддержке американцев он вошел во Временный совет Ирака, созданный в июле 2003 г., наряду с Барзани, Талабани и Аллави
(все кандидатуры членов Временного совета были одобрены лично Бремером, главой Временной коалиционной администрации) и возглавил Министерство финансов. Однако Чалаби вскоре начал критиковать действия Временной коалиционной администрации. Так, 23 апреля 2004 г., когда Бремер заявил об ослаблении дебаа-сизации и возвращении к работе учителей, Чалаби заявил, что последнее равносильно возвращению нацизма в Германию. Более того, он отрекся от своего сотрудничества с американской администрацией, заявив: «То, что было сказано вчера, - не важно. Важно то, что Саддама нет, а американцы - в Багдаде». А 3 мая 2004 г. в прессе появились сообщения, что Чалаби сообщил представителям спецслужб Ирана о том, что американская разведка расшифровала иранский код и читает иранскую секретную переписку. Таким образом, он показал себя как ненадежный союзник США и неподходящий претендент на должность проамериканского президента Ирака. В связи с этим его кандидатура была отклонена.
Пост премьер-министра Ирака в 2004-2005 гг. занимал Айяд Аллави, чья кандидатура получила личное одобрение Буша. На следующий же день после назначения его посетили представитель президента США в Ираке П. Бремер и генералы Эбизаид и Санчес с целью отредактировать его письмо в ООН и обсудить статус Ирака. Длительное время после этого Айяд Аллави ежедневно встречался с П. Бремером, который консультировал его в вопросах управления Ираком. Так, при помощи американских специалистов был составлен бюджет страны на 2004-2005 гг. Президентом Ирака, которому официально был передан суверенитет, стал Джаляль Талабани, курд, сотрудничавший с американскими спецслужбами еще до свержения Саддама Хусейна.
Еще в 1996 г. администрация США пыталась создать в Ираке объединенную курдскую оппозицию. Но тогда попытка провалилась из-за столкновений между войсками Барзани и Талабани, произошедших в августе. Но в 1998 г. американской администрации удалось добиться примирения и сотрудничества между Тала-бани и Барзани, с тем чтобы контролировать ситуацию в Северном Ираке.
В эпоху колониализма Великобритания перекраивала карту Востока по своему усмотрению, определяя границы между одними государствами и создавая другие. В 1922 г. британские власти демаркировали границу между Саудовской Аравией и Кувейтом, выделив между ними нейтральную зону, а в 1934 г. - часть границы между Саудовской Аравией и Катаром. Британской же админи-
страцией было принято решение о создании Федерации Арабских Эмиратов, способной обеспечить самостоятельное развитие в нужном метрополии направлении. Впоследствии эта идея вылилась в создание ОАЭ в 1971 г.
Подобно этому американская администрация после свержения Саддама Хусейна рассматривала вопрос о возможной федерализации Ирака или даже разделе его с выделением независимого Курдистана, что затрагивает интересы Турции и Ирана. Особенно остро этот вопрос встал в преддверии президентских выборов в США в 2004 г., которые проходили на фоне всплеска сопротивления «Армии Махди». (Представляет собой шиитские вооруженные полувоенные отряды, созданные иракским радикальным шиитским лидером Муктадой ас-Садром в июне 2003 г.) Федерализм тогда рассматривался как возможность сохранить курдов в качестве союзников США, дав им часть вожделенной автономии, и в то же время - привлечь на свою сторону шиитов.
В 2006 г., когда американская общественность все сильнее требовала вывода войск из Ирака, администрация США рассматривала предложение сенатора Джозефа Байдена, тогда члена комитета по международным делам и бывшего главы этого комитета Лесли Гелба о разделе Ирака на три региона, обладающих значительной автономией: шиитский, суннитский и курдский. В каждом регионе, согласно этому предложению, предполагалось создать собственную конституцию и полицию. Центральное правительство в Багдаде предполагалось наделить полномочиями регулирования работы нефтяной промышленности и формирования внешней политики государства. Этот проект можно было подать как предоставление права на самоопределение, а следовательно, победу демократии.
Что касается нефти Персидского залива, то борьбу за нее США начали еще в эпоху колониализма. Однако нефтяные концессии получали в основном британские компании на правах компаний метрополии. Но уже тогда на арене Персидского залива появились «Галф Ойл» ( в Кувейте) и «Сокал» («Стандарт оф Калифорния», в Бахрейне), что дало возможность США «почувствовать вкус» ближневосточной нефти.
Здесь стоит отметить, что, согласно свидетельствам очевидцев, во время военных операций в Ираке американские вооруженные силы защищали нефтяную промышленность, в то время как медицинские учреждения, музеи и другие отрасли промышленности подвергались разграблению и уничтожению. Контракты на ее
восстановление «по праву сильного» получили преимущественно американские компании. Например, одной из первых подряд получила компания «Kellogg, Brown & Root» (K.BR), дочерняя структура группы «Halliburton», главой которой был на тот момент вице-президент США Дик Чейни, а заказ на сумму $ 4,8 млн. на восстановление порта Умм-Каср получила «Steevdoring Services of America».
Описанные выше аналогии позволяют утверждать, что в рассматриваемый период в политике США в Ираке прослеживаются черты колониализма. Эта политика проводилась с согласия ООН, что стало возможным благодаря лазейкам в системе международного права, а также умению и ресурсам США при использовании этой системы. Впрочем, американская администрация не всегда ориентировалась на нормы международного права и позицию международного сообщества и ООН при принятии тех или иных решений.
Создается впечатление, что на протяжении нескольких лет до введения войск в Ирак 2003 г. Специальная комиссия ООН действовала в Ираке в интересах американской администрации. Ее руководители и инспекторы провоцировали иракское руководство на проявление агрессии, представляли Совету Безопасности искаженную информацию, что становилось причиной принятия все новых резолюций, осуждавших «нежелание» Ирака сотрудничать со Специальной комиссией, и давало повод США обострять ситуацию вокруг этой страны, затягивать ее экономическую блокаду и даже прибегнуть к военным действиям.
19 декабря 1998 г. бывший глава СК С. Риттер обвинил американскую администрацию и лично главу Специальной комиссии Р. Батлера в том, что они выбирали объекты для проведения проверок не для обнаружения ОМУ, а из желания спровоцировать Саддама Хусейна на резкую реакцию и создать условия для вторжения в Ирак. Сам С. Риттер сложил с себя полномочия главы СК 26 августа 1998 г. в знак протеста против того, что госсекретарь США Мадлен Олбрайт пыталась сорвать работу инспекторов. О том, что на работу Специальной комиссии ООН в Ираке оказывала давление администрация США, свидетельствует и следующее высказывание ее главы Р. Батлера. На вопрос Е.М. Примакова: почему, не имея доказательств наличия ОМУ в Ираке, Комиссия не переходит от инспекций к мониторингу? - он ответил: «Все зависит от того, договоритесь ли вы с Соединенными Штатами».
Кому же было выгодно осуществление подобной политики?
Самим Соединенным Штатам военные действия в Ираке были выгодны по нескольким причинам.
Во-первых, проведение дорогостоящих военных операций приносило прибыль военно-промышленному комплексу США и крупному американскому капиталу. Так, во многом политику США в отношении Ирака обусловил тот факт, что правящая в Кувейте семья ас-Сабах обещала американской администрации контракты на послевоенное восстановление страны. Из 951 контракта на восстановительные работы более 50% было подписано с американскими компаниями, 20% - с британскими и 10% с фирмами из Франции и Саудовской Аравии.
Во-вторых, внешний враг всегда служил фактором, отвлекающим внимание общественности от внутренних проблем. Так, Бушу-младшему война в Ираке в 2003 г. была нужна для того, чтобы повысить свой рейтинг, снизившийся в результате его экономической политики.
В-третьих, политика США в Ираке открывала американским компаниям путь к иракским месторождениям.
Помимо США политика, проводимая ими, была выгодна некоторым силам в самом Ираке. Так курды начали сотрудничество с американцами практически с самого начала рассматриваемого периода и были основной опорой ЦРУ в стране. Еще во время восстания, начавшегося 18 марта 1991 г., лидер Патриотического союза Курдистана (ПСК) Джаляль Талабани обращался к американской администрации за помощью. Тогда американцы не вмешались сразу, ограничившись оказанием гуманитарной помощи. Только после того, как иракские войска пустили в ход химическое оружие для подавления восстания, 7 апреля 1991 г. началась операция «Утешение». Американцы определили «зону безопасности», заходить за которую иракским войскам было запрещено. К северу от 36-й параллели в соответствии с резолюцией 688 Совета Безопасности ООН был создан «свободный район» под опекой американских вооруженных сил. Здесь стоит отметить, что администрация США приняла решение не поддерживать шиитское восстание 1991 г., опасаясь, что оно приведет к распаду Ирака и усилению не только шиитского Ирана, но и позиций шиитов во всех арабских странах (например, в дружественной США Саудовской Аравии).
Российским компаниям колониальная политика США в Ираке на рубеже веков была невыгодна по разным причинам, и до последнего момента Саддам Хусейн предполагал, что, защищая свои экономические интересы, Россия не допустит войны. «Франция и
Россия, - говорил он, - вложили миллиарды долларов в торговые и прочие контракты с Ираком и в вопросе о санкциях они будут стоять за Ирак. Они в любом случае используют свое право вето».
Америке не удалось превратить Ирак в «протекторат». По всей видимости, это связано с тем, что население страны изначально воспринимало американцев как агрессоров, несмотря на кратковременную эйфорию от свержения тирана. США слишком пренебрегали местными реалиями, менталитетом. К тому же американская администрация оказалась явно не готовой к масштабу вооруженного сопротивления в Ираке и превращению его в очаг терроризма и исламизма. Так, Брент Скоукрофт, советник по национальной безопасности в администрации Буша-старшего, после военной операции в Ираке 2003 г. писал: «Буш-младший считал, что Саддам управляет современным эффективным государством. Снять его - и государство заработает много лучше. Никто не видел ясно, что управлять останется хаосом». Это подтвердила неспособность коалиционных войск обеспечить безопасность в послевоенном Ираке, о чем свидетельствует нежелание гражданских специалистов въезжать в страну, даже с учетом создания специальных бонусных программ. Показателен случай с Негропонте, который, в качестве посла США в Ираке прибыл в страну 28 июня 2004 г., а уже через полгода, в течение которых, как и его предшественник Бремер, предпочитал не покидать «зеленую зону», просил об отзыве в Вашингтон.
Все инициативы США воспринимаются в Ираке с подозрением. Здесь стоит отметить, что британцы пришли в свои протектораты Персидского залива путем переговоров и заключения неравноправных договоров, а американцы пришли в Ирак с оружием в руках. Эпоха «открытого» колониализма закончилась, однако борьба за сферы влияния продолжается и по сей день. В свете этого, государство, претендующее на гегемонию, является примером для других государств. Если оно выстраивает свою внешнюю политику подобным агрессивным образом, основываясь «на праве сильного», того же следует ожидать и от других субъектов международной политики, что ставит под угрозу всю существующую систему международного права.
«Восток (Опвт)», М., 2012 г., № 1, с. 109-114.
