CC BY
17
14. Bogoroditskaya N. A. Nizhegorodskaya Yarmarka v sisteme meshdunarodnykh torgovykh svyazei Rossii v XIX-XX vv. [The Nizhny Novgorod Fair in the international trade relations of Russia in the 19th - 20th centuries] // Voprosy istorii - The Issues of History. No. 4, 2012, p. 147.
15. Ibid. P. 146.
16. Shkunov V. N. Sredneye Povolshye v sisteme vneshnei torgovli Rossiyskoi imperii v XVIII-XIX vekakh: monografiya [The Middle Volga Region in the foreign trade of the Russian Empire in the 18th - 19th centuries: a study]. Ulyanovsk. State University of Ulyanovsk. 2011. P. 85.
17. Ledrov S. M. Torgovlya mekhami na nishegorodskoi yarmarke [The fur trade at the Nizhny Novgorod Fair] // Vestnik NNGU im. N. I. Lobachevskogo, ser. Istoriya - Herald of the State University of Nizhny Novgorod, part History. 2012, No. 1 (1), p. 211.
18. Vybornov A. Yu. Nizhegorodskaya Yarmarka v sisteme meshdunarodnykh torgovykh svyazei Rossii v XIX -nachale XX vv.: avtoref. ... kand. ist. nauk [The Nizhny Novgorod Fair in the international trade relations of Russia in the 19th - the early 20th century: author's abstract of Candidate of historical sciences]. Nizhny Novgorod. 2004. P. 15.
19. Bogoroditskaya N. A. 2008. Op. cit. P. 66.
20. Vybornov A. Yu. Op. cit. P. 28; Ledrov S. M. Op. cit. P. 208.
21. Shkunov V. N. 2011. Op. cit. Pp. 68-69.
22. Bogoroditskaya N. A. 2012. Op. cit. Pp. 68-69.
23. Shkunov V. N. 2011. Op. cit. P. 133.
24. Ibid. Pp. 154-155.
25. Bogoroditskaya N. A. 2012. Op. cit. P. 148; Shkunov V. N. 2011. Op. cit. P. 36.
26. Bogoroditskaya N. A. 2008. Op. cit. Pp. 97-98.
УДК 947:316.343.65
О. А. Хабибрахманова
Политика советской власти по социальному обеспечению научной интеллигенции Татарстана в 1920-1930-е гг.
Статья посвящена исследованию вопросов социального обеспечения научной интеллигенции Татарстана в 1920-1930-е гг., созданию специальных органов по обеспечению ученых. На основе архивных документов о деятельности органов власти по обеспечению научной интеллигенции показаны вопросы построения взаимоотношений созданных специальных органов власти с научной интеллигенцией. В статье использованы документы, подтверждающие сложные материально-бытовые условия проживания ученых и попытки изменить свой социальный статус, в том числе и посредством обращения к властным структурам. Раскрыта неоднозначность политики государства по отношению к научной элите страны, сделаны выводы о попытках ранжирования научной интеллигенции по степени лояльности к новой власти. Исто-рико-системный подход в изучении политики советской власти по отношению к научной интеллигенции позволил выявить не только новые социально-коммуникационные практики, но и трансформационные процессы, происходящие с научной интеллигенцией.
Article is devoted to research of questions of social security of scientific intelligency of Tatarstan in 19201930, to creation of special bodies on maintenance of scientists. On the basis of archival documents on activity of authorities on maintenance of scientific intelligency questions of construction of mutual relations of the created special authorities with scientific intelligency are shown. In article the documents confirming a difficult material -conditions of life of residing of scientists and attempt to change the social status, including by means of the manipulation to power structures are used. Ambiguity a politics of the state under the relation to scientific elite of the country is opened, conclusions about attempts of ranging of scientific intelligency on a degree of loyalty to new authority are made. The system approach in studying a politics of the Soviet authority in relation to scientific intelligency have allowed to reveal not only new social - communication practice, but also on the basis of the analysis to reveal the processes occuring to scientific intelligency.
Ключевые слова: научная интеллигенция, советская власть, Казанский университет, профессура, коммуникации, социальное обеспечение.
Keywords: scientific intelligency, the Soviet authority, the Kazan university, professorate, communications, social security.
В сложной обстановке 1920-х гг. одной из задач советской власти стало сохранение научного потенциала страны в необходимых для нее рамках. Решение этого вопроса отложить было нельзя: к этому времени часть ученых покинула Россию, часть вынуждена была это сделать под
© Хабибрахманова О. А., 2017 36
нажимом властей. Следует отметить тот факт, что для реализации курса партии на советское строительство необходимо было большое количество специалистов, а пролетарских кадров было недостаточно, подготовка их требовала определенного времени. Именно поэтому, по словам В. И. Ленина, «привлечение к работе буржуазной интеллигенции является теперь очередной, назревшей и необходимой задачей дня» [1]. Ленинская идея привлечения буржуазных специалистов стала ключевой и весьма противоречивой в процессе складывания взаимоотношений между властью и научной интеллигенцией. Неоднозначность социальной политики государства была обусловлена проводимой политикой уравниловки в сочетании с дифференцированным обеспечением снабжением отдельных категорий населения.
Вопросами социального обеспечения занимались специально созданные государственные органы: с 1921 г. - Центральная комиссия по улучшению быта ученых (в Татарстане эта организация называлась Татарская комиссия по улучшению быта ученых); с 1931 г. - Комиссия содействия ученым. Эти органы пытались, используя экономические и политические рычаги, влиять на идеологические, ментальные и другие базовые характеристики интеллигенции, осуществляли непосредственные базовые коммуникации с научной интеллигенцией. Так, Татарская комиссия по улучшению быта ученых постановлением СНК от 10 декабря 1921 г. занималась вопросами премирования наиболее ценных для Советской республики работников в области науки, в целях наилучшего использования научных сил страны для восстановления народного хозяйства [2]. Одним из направлений работы Татарской комиссии было решение вопросов учета научных деятелей, определение уровня квалификации научных работников, решение острейших жилищных проблем, вопросов организации досуга. Иными словами, все социально-бытовые условия ученых непосредственно замыкались на созданных структурах. В архиве сохранилось большое количество опросных листов, где именитые профессора и молодые ученые добросовестно перечисляют свои заслуги с тем, чтобы стать клиентом Татарской комиссии по улучшению быта ученых, получить продовольственное обеспечение. Тяжелое материальное положение вынуждало научную интеллигенцию вести активную переписку с Комиссией и по вопросам дополнительного обеспечения. Не оставляют равнодушными такие, например, послания: профессор А. Красневский просит помощи ввиду того, что его на днях обокрали: «Отсутствие своевременной помощи лишит меня возможности исполнять мои обязанности профессора высшей школы, так как не в чем будет выйти на лекции» [3]. Заявления ученых рисуют неприглядную картину жизни научных работников, когда заслуженный профессор просит предоставить ему пособие на лечение: «Болею инфекционной желтухою с осложнением на почки, второй месяц...» [4] «Ввиду материальной стеснительности, так как я получаю только университетское жалование 29 руб. и причитающиеся мне 12 руб. - средства слишком недостаточные.» «В настоящее время я нахожусь в весьма затруднительном материальном положении.» [5], «Ввиду того что я заболел туберкулезом легких. жалованье за апрель я получил 14 рублей, по Комиссии по улучшению быта ученых я получаю 7 рублей». Но из центра - новое постановление: с 24 марта 1924 г. установить твердые оклады для исчисления заработной платы профессорско-преподавательскому составу вузов. Реакция профессуры была незамедлительна: «Опротестовать обязательную догрузку штатных профессоров практическими занятиями для получения полного оклада в 9 лекционных часов», - это заявление от сельскохозяйственного института. Восточно- педагогический институт делает вывод, что «изменение норм оплаты труда профессорско-преподавательскому составу, согласно штатному расписанию, вызывает снижение заработной платы некоторым категориям педагогического персонала» [6]. Штатно-окладная система оплаты труда была окончательно утверждена положением СНК СССР от 22 августа 1930 г.
В условиях нужды и голода жестко контролировался процесс распределения промышленных товаров и продуктов питания. Был определен специальный порядок выдачи товаров: «Мануфактуру и посуду распределить между лицами, вошедшими в Татарскую комиссию по улучшению быта ученых, и отпустить бесплатно, взыскивая лишь организационные расходы. Ввиду различного качества мануфактуры распределение таковой произвести лотерейным способом. Продуктовый фонд, как то: какао, чай, консервы и прочее - отпускать за наличный расчет, сообразуясь с рыночными ценами за текущий месяц» [7]. Распределение промышленных товаров Комиссия по улучшению быта ученых в основном осуществляла по полученным заявлениям. Как правило, заявления поступали следующего характера: заявление от преподавателей теоретических предметов медфака университета с ходатайством: «.об отпуске за счет оборотных средств нижеуказанного количества средств, для удовлетворения преподавателей: по 2 пары белья, ботинки с калошами и костюм, всего на 19 человек». В отчетах Татарской комиссии сохранилась следующая запись: «.распределено между клиентами Комиссию по улучшению быта ученых 283 мужских костюма.» [8]
С 16 января 1922 г., на основании постановления СНК «Об улучшении жилищных условий научных работников» [9], предоставлялось право на дополнительную комнату для научных занятий,
запрещалось уплотнять и выселять научную интеллигенцию. Правда, реально мало кто из ученых смог воспользоваться этим правом. В Национальном архиве Республики Татарстан о выселении ученых можно найти такие заявления: «В мае месяце в мое отсутствие семья была незаконно выселена, и до настоящего времени я не имею жилплощади. Живу временно в полусгнившем помещении площадью около 8 кв. метров с семьей в 4 человека. Обращался в Прокуратуру и Горсовет.» Это заявление поступило от П. С. Гурьянова, ученого с 22-летним стажем. Доцент Финансово-экономического института Ефимов обратился в Комиссию с жалобой, что во время отъезда в отпуск его квартира по улице Некрасова (дом 3, кв. 2) была занята работником яичного склада Союзмолптица. На основании постановления Народного комиссариата юстиции (Наркомюста) преподаватель подал иск в нарсуд, суд удовлетворил иск в пользу Ефимова. Казалось бы, ситуация благополучно разрешена, но почти через полгода в Комиссию содействия ученым поступило новое заявление. В нем доцент жаловался, что уже четыре с половиной месяца ходит по судам в надежде вернуть себе комнату. Он писал: «В квартире стирка и сушка белья, плевки и сморканья прямо на пол, крики с утра до ночи - все это в квартире без сносной изоляции. Ни бумажки из Облпроса, ни личное обращение к Наркому юстиции, прокурору не сдвинули дела с мертвой точки» [10]. Один из выдающихся историков Казанского университета профессор Н. Н. Фирсов, сам став жертвой жилищной политики советской власти, писал: «Нельзя не сознавать, что в переживаемой нами жизни много странностей, нелепостей и противоречий». Позднее власти в своих постановлениях ставят бытовые условия в зависимость от лояльности научной интеллигенции, в документах выделяются «некоторые категории», «ответственные работники», к которым применяются особые льготы.
Выстроенная таким образом система коммуникаций властных структур и научной интеллигенции способствовала неограниченному ранжированию последних. Каналы коммуникаций, которыми могли пользоваться научные работники, оказались ничтожными, малоэффективными и никак не могли способствовать улучшению положения ученых в 1920-1930-е гг.
Вопросы материального обеспечения граждан в постреволюционной России являлись едва ни самыми важными для советской власти, значимыми они были и для профессорско-преподавательской корпорации, переживающей период голода и лишений. Эпоха тотального перераспределения материальных благ должна была привести к формированию новых социальных институтов, масштабная реконструкция которых опиралась на новые ценности советской эпохи. Новые иерархии в системе распределения материальных благ в первую очередь были нацелены на раскол профессорско-преподавательской корпорации. Учитывая принцип общественных, а не научных заслуг, а позднее в 1930-е гг. близость к промышленному производству, они пытались полностью разрушить прежние социально-профессиональные ориентиры научной интеллигенции. Проекты советской власти по полной трансформации социально-профессионального пространства буржуазной научной интеллигенции были реализованы лишь частично. Новая система распределения продовольственного обеспечения установила новые иерархии в академической среде. Но между тем советские социальные установки не были приняты в профессорско-преподавательской среде и часто только формально выполнялись на практике. Профессорско-преподавательская корпорация, наряду со многими другими, испытывала нарастание внутреннего отчуждения из-за материальных проблем, происходил постепенный процесс размывания профессорско-преподавательской корпорации.
Примечания
1. Ленин В. И. Тезисы ко второму конгрессу Коммунистического интернационала // Полн. собр. соч. М., 1965. Т. 41. С. 159.
2. Шесть месяцев работы Центральной комиссии по улучшению быта ученых. М., 1921. С. 56.
3. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 135. Л. 60.
4. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 100. Л. 82. Л. 7. Л. 30.
5. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 136. Л. 15.
6. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 762. Л. 11.
7. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 100. Л. 82. Л. 7. Л. 30.
8. НАРТ. Ф. Р.-644. Оп. 1. Д. 100. Л. 82. Л. 7. Л. 30.
9. Шесть месяцев работы Центральной комиссии по улучшению быта ученых. М., 1921. С. 54.
10. НАРТ. Ф. Р.-732. Оп. 1. Д. 2126. Л. 588.
Notes
1. Lenin V. I. Tezisy ko vtoromu kongressu Kommunisticheskogo internacionala [Theses for the second Congress of the Communist international] // Full. Coll. M. 1965. Vol 41. P. 159.
2. SHest' mesyacev raboty Central'noj komissii po uluchsheniyu byta uchenyh - Six months of work of the Central Commission for improving the life of scientists. M. 1921. P. 56.
3. National Archive of Republic of Tatarstan (NART). F. Р.-644. Inv. 1. File 135. Sh. 60.
4. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 100. Sh. 82. Sh. 7. Sh. 30.
5. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 136. Sh. 15.
6. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 762. Sh. 11.
7. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 100. Sh. 82. Sh. 7. Sh. 30.
8. NART. F. Р.-644. Inv. 1. File 100. L. 82. Sh. 7. Sh. 30.
9. SHest' mesyacev raboty Central'noj komissii po uluchsheniyu byta uchenyh - Six months of work of the Central Commission for improving the life of scientists. M. 1921. P. 54.
10. NART. F. P.-732. Inv. 1. File 2126. Sh. 588.
УДК 316(091):94(57)"19"
М. И. Вторушин
Кризис идейно-политических установок общественности Сибири начала ХХ в.
В статье рассматривается проблема кризиса идейных установок сибирской общественности в контексте общего кризиса Сибирского региона в начале ХХ в. Цель исследования состоит в изучении причин оформления и дальнейшего развития противоречий в мировоззрении общественности Сибири данного периода. Установлено, что сложные процессы модернизации России начала столетия обусловили неустойчивое состояние всех сфер жизни страны, в том числе и в Сибирском регионе. Поскольку Сибирь в этот период по политическому и экономическому статусу являлась колонией Европейской России, на ее территории оформились специфичные «сибирские вопросы», которые касались землеустройства, правил колонизации, индустриализации, равенства прав Сибири и метрополии. Это обстоятельство активизировало идейные искания общественности края. Появился ряд идейно-теоретических моделей по преодолению системного кризиса Сибири, которые имели сложные внутренние и внешние противоречия. Их апробация прошла в эпоху социально-политических катаклизмов революции 1917 г. и Гражданской войны в Сибири.
The article deals with the problem of the crisis development of the Siberian society ideological principles in the context of the Siberian region general crisis in the early twentieth century. The purpose of the paper is to reveal the appearance and further development reasons of the contradictions in the Siberian society worldview in this period. It is established that the complex processes of the Russian modernization in the early twentieth century led to an unstable position in all spheres of life, including the Siberian region. Because Siberia was a colony of European Russia in this period according to its political and economic status, specific "Siberian issues" emerged on its territory, which dealt with the peasantry land, the colonization rules, industrialization, equal rights with the mother country. This fact intensified the ideological search of the regional community. There appeared a number of ideological and theoretical models to overcome the Siberian systemic crisis, which had complex internal and external contradictions. Their testing took place in the period of social and political cataclysms of the 1917 revolution and the civil war in Siberia.
Ключевые слова: кризис, колония, колонизация, конфедерация, метрополия, областничество, феде-рализм,унитаризм.
Keywords: crisis, colony, colonization, ranfederation, the metropolis, regionalism, federalism, unitarism.
В начале ХХ в. Сибирь находилась в состоянии системного кризиса, порожденного объективными процессами реконструкции региона в контексте общей модернизации Российской империи. Этот процесс оформил в Сибири ряд острых «сибирских вопросов», к числу которых относились колониальный статус региона, правительственная политика переселения, вызвавшая глубокие противоречия между коренным населением и новоселами из Европейской России, неразвитость местной промышленности, экономическое неравенство областной буржуазии в сравнении с буржуазией метрополии, сбытовой и снабженческий кризисы. Данные обстоятельства оживили общественность Сибири, искавшей варианты разрешения областных проблем. Научный интерес представляет идейно-политическая борьба общественных и политических сил края по вопросу о путях преодоления системного кризиса Сибирского региона.
В этот период ведущим направлением общественной мысли Сибири было областничество. Возникшее во второй половине XIX столетия как идейно-оппозиционное течение части краевой интеллигенции, оно в начале ХХ в. уже было общественным движением, которое «достаточно резко отграничивает себя от других направлений и течений сибирской общественной мысли» [1].
Основные положения областнической теории получили развитие в трудах А. П. Щапова, Н. М. Ядринцева, Г. Н. Потанина и некоторых других идеологов «сибирского патриотизма». Свою задачу они видели в борьбе за хозяйственную и культурную самобытность Сибири, ликвидацию
© Вторушин М. И., 2017
