CC BY
171
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2013. № 1
ИСТОРИЯ Т.Ю. Кобищанов
ПОЛИТИКА РОССИИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ В ГОДЫ ЭКСПЕДИЦИИ НАПОЛЕОНА БОНАПАРТА В ЕГИПЕТ И СИРИЮ (1798-1801)
Многочисленный свод исследований, посвященных египетскому и сирийскому походам Наполеона Бонапарта (1798-1801), практически обходит вниманием участие России в борьбе второй антифранцузской коалиции за Египет и Сирию. Вместе с тем хоть царское правительство и не вело на Ближнем Востоке непосредственных военных действий, его роль в происходивших там событиях была достаточно велика. Представленная статья посвящена анализу ближневосточной политики России в период правления Павла I, а также планам османских властей на возможное привлечение своего северного союзника к защите арабских владений от французской агрессии.
Ключевые слова: внешняя политика Павла I, Россия на Ближнем Востоке, египетский поход Наполеона Бонапарта, Ф.Ф. Ушаков, В.С. Томара, Энрико Франкини.
A numerous code of studies dedicated to Egyptian and Syrian campaign of Napoleon Bonaparte (1798-1801) disregards the participation of Russia in struggle of the 2nd anti-French coalition for Egypt and Syria. At the same time, even though the tsarist government didn't wage any war in the Middle East, its role in the events that took place, was rather notable. The represented article is devoted to the analysis of the Middle Eastern policy of Russia during the reign of Paul the First and also tells about the plans of Ottoman authorities concerning possible involvement of its northern ally for defending Arab possessions from French aggression.
Key words: foreign policy of Paul I, Russia and the Middle East, Egyptian expedition of Napoleon Bonaparte, F.F. Ushakov, V.S. Tomara, Enrico Frankini.
В период правления Павла I (1796-1801) Россия впервые проявила себя как мировая держава, осуществлявшая военно-политическую экспансию сразу в нескольких направлениях вдали от своих границ. В 1798-1799 гг. русские армии в союзе с английскими и австрийскими войсками сражались против Французской республики в Италии, Швейцарии и Голландии. Балтийский и Черноморский флоты вели боевые действия в Северном и Адриатическом морях. Павел I предъявил притязания на «краеугольный камень» Средиземного моря — остров Мальту. В 1800 г. император решился на аннексию
3
Восточной Грузии, отделенной от российских владений непокоренным Кавказом. Закрепление в Закавказье делало неизбежной войну с Персией, но Павла это не пугало: он готовился к грандиозным колониальным захватам в Азии. В январе 1801 г. по приказу царя казачьи полки Войска Донского выдвинулись на завоевание Хивы и Бухары. Планировавшийся на тот же год «индийский поход», как мыслилось его инициаторам — Наполеону Бонапарту и Павлу I, — должен был поставить под контроль России обширные территории на Среднем Востоке и в Индии1.
Изменились в павловскую эпоху и планы России в отношении своего южного соседа: державы Османов. На протяжении всего XVIII в. Петербург в ходе военных кампаний и дипломатических демаршей стремился к прямым территориальным захватам, разделу османских владений, поддержке сепаратистских и освободительных движений и вычленению из-под власти Стамбула новых союзных либо вассальных России государств. Сторонники подобного подхода оставались и в начале XIX столетия. Проекты и докладные записки по разделу Османской империи подавали в 1800-1806 гг. такие крупные государственные деятели, как П.В. Завадовский, Ф.В. Ростопчин, А.К. Разумовский, Н.М. Карамзин, В.Н. Каразин, А.Ю. Чарторыйский и Н.Н. Новосильцов2. Однако даже наиболее известный меморандум Ростопчина, хоть и удостоился апробации Павла I, так и не лег в основу его внешней политики3. На смену екатерининскому «Греческому проекту» пришел еще более масштабный павловский «Османский проект», предусматривавший сохранение целостности Турции на условиях ее превращения в зависимое от России государство. Взгляды Н.П. Панина и В.П. Кочубея, активно выступавших за сохранение союзной единой и неделимой Османской империи, возобладали и в раннем внешнеполитическом курсе Александра I4.
1 Американский исследователь Норман Саул пришел к выводу, что «индийский поход» — это не спонтанное решение императора Павла нанести удар по Британии, а часть долгосрочной стратегии экспансии в южном направлении (Saul N. Russia and the Mediterranean, 1797-1807. Chicago, 1970. Р. 149).
2 Вербицкий Э.Д. К вопросу о ближневосточной политике России на рубеже XVIII-XIX веков (О проекте русско-французского союза и раздела Оттоманской империи Ф.В. Ростопчина) // Колониальная политика и национально-освободительное движение. Кишинев, 1965. С. 168-169.
3 Советский исследователь В.А. Георгиев назвал проект Ф.В. Ростопчина «очередной политической химерой. Он не отвечал конкретным задачам России в Восточном вопросе и не соответствовал общему курсу, принятому по отношению к Турции в тот период» (Восточный вопрос во внешней политике России, конец XVIII — начало ХХ в. [отв. ред. Киняпина Н.С.]. М., 1978. С. 51).
4 Восточный вопрос во внешней политике России... С. 51-54.
4
Влияние России на Высокую Порту5 стало быстро нарастать с июля 1798 г., когда в Стамбул поступили ошеломляющие известия о французском вторжении в Египетский пашалык. Агрессия Директории привела к падению профранцузского правительства великого везира6 Иззет Мехмет-паши (1794-1798) и смене международной ориентации Порты7. В сентябре 1798 г. Турция и Россия вошли в военную коалицию, подписав «Сепаратные и секретные артикулы» союзного трактата. 70-тысячная русская армия стояла на границе, готовая по первому зову подавить мятежи в румелийских провинциях Османской империи и защитить ее столицу8. Между императором Павлом I и султаном Селимом III (1789-1807) завязалась оживленная корреспонденция, российский посланник в Стамбуле В.С. Томара (1798-1803) постоянно проводил встречи и совещания с османскими чиновниками. Некоторые из них, в том числе главный драгоман Деметрио Караджа, были платными российскими агентами, другие симпатизировали России более бескорыстно, подобно главе внешнеполитической службы раис-эфенди9 Атыф Рассих-паше, в свое время возглавлявшему посольство в Санкт-Петербург и пристрастившемуся там к горячительным напиткам. Впервые за несколько столетий флот христианской державы — черноморская эскадра под командованием вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова — прошел через Босфор и начал совместные с турками боевые действия. Кульминацией «сердечного мира и согласия», воцарившегося между двумя державами, стало создание на захваченных у Франции Ионических островах фактического российско-османского кондоминиума: Республики Семи островов.
В арабо-османских провинциях Россия действовала в соответствии с менявшейся генеральной линией политики в отношении Турции. Период максимальной активности 70-х — начала 90-х
5 Высокая Порта (Баб-и али) — резиденция великого везира и с 1654 г. место заседаний Имперского совета. С XVIII столетия данное наименование закрепилось за Османским правительством.
6 Великий везир (везир-и азам или садр-и азам) — глава государственного аппарата Османского государства. Он считался «абсолютным представителем» (векил-и мутлак) султана, ответственным за военно-политическое состояние империи, все назначения в армии, столичной и провинциальной администрации.
7 Подробнее см.: Кобищанов Т.Ю. Джихад — неверующим, союз — неверным: Высокая Порта в первые месяцы после французского вторжения в Египет // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2010. № 2. С. 3-22.
8 АВПРИ (Архив внешней политики Российской империи), ф. 90 «Константинопольская миссия», оп. 1, ед. хр. 1333, л. 3.
9 Раис-эфенди илираис ал-куттаб («глава писарей») — начальник канцелярии великого везира, которая занималась, в числе прочего, и дипломатической перепиской с иностранными державами.
5
годов XVIII в., когда царское правительство осуществляло прямое вмешательство в ближневосточные дела, открывая в Египте и Сирии дипломатические представительства, поощряя сепаратистские движения, подготавливая и реализуя военные интервенции, сменился более осторожным и прагматичным подходом. После подписания Ясского мира 1791 г. уровень дипломатического присутствия на всем Арабском Востоке был сокращен до вице-консульства в Каире, которое возглавил венецианец Карло Россетти. Принадлежавшие греческим торговцам корабли под российским флагом курсировали между Таганрогом, Херсоном и портами Сирии и Египта. Кроме того, святые места Палестины и Египта посещали немногочисленные паломники: клирики и люди из простонародья, да изредка — путешественники и искатели приключений, подобные ставшему невольным свидетелем вступления французских войск в Каир «эстляндскому дворянину» барону Кнорингу10. На этом контакты между Россией и Арабским Востоком в последнее десятилетие XVIII в. практически исчерпывались.
Единственно, в чем Санкт Петербург мог продолжать оказывать значимое, хотя и косвенное влияние на внутреннюю ситуацию в Египте, были ограничения на отправку туда юношей, из которых готовили будущих воинов-мамлюков11. Если до присоединения восточно-грузинских царств посольство в Стамбуле добивалось лишь прекращения поставки рабов из Северного Причерноморья, то, начиная с 1801 г., российские дипломаты требовали и «запрещения продажи в Египет невольников Грузин»12. Османское правительство, стремившееся ослабить позиции мамлюкских «домов», охотно пошло навстречу своему северному союзнику.
Вторжение экспедиционного французского корпуса под командованием Наполеона Бонапарта в июле 1798 г. в Египет, а в марте 1799 г. — в Сирию поместило Ближний Восток в фокус внимания всех европейских держав, в том числе и воевавшей с Францией России.
Как известно, одной из целей Египетского похода Французской республики было нанесение невосполнимого ущерба английской колониальной торговле. В частности, Египет рассматривался как удобный «трамплин» для прыжка в Британскую Индию. Однако
10 АВПРИ, ф. 89 «Сношения России с Турцией», оп. 8, ед. хр. 881, л. 94.
11 См.: Кобищанов Т.Ю. Русские мамлюки в Османском Египте // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2008. № 2. С. 47-68.
12 АВПРИ, ф. 180 «Посольство в Константинополе», оп. 517/1, ед. хр. 236, л. 89 об. Реляция В.С. Томары от 16/28 сентября 1801 г.
6
Шарль Талейран, который, наряду с самим Наполеоном Бонапартом входил в число главных идейных вдохновителей Египетской кампании, расценивал экспедицию на берега Нила также и в качестве единственного доступного Франции способа нанести удар по России. Всесторонне анализируя возможности переноса военных действий во владения императора Павла, Талейран пришел к выводу, что следствием оккупации Египта явятся военно-политический союз Порты с Директорией и выступление объединенного франко-турецкого флота на отвоевание Крыма, который послужит для османов компенсацией за утраченный Египет. «Разрушение Херсона и Севастополя, — писал французский политик, — стало бы одновременно справедливой местью за безумное неистовство русских и лучшим средством для успеха на переговорах с турками, дабы получить от них все, что могло бы укрепить наше положение в Африке»13.
Даже после того, как Стамбул вступил в антифранцузскую коалицию, командование экспедиционного корпуса пыталось использовать Египет в качестве разменной монеты, за которую можно было купить союз с Портой. В письме от 30 термидора VII г. Республики (17 августа 1799 г.) Наполеон призывал великого везира: «Скажите лишь: "Мы закроем для России Черное море и прекратим быть игрушкой для этой враждебной державы, которую у нас есть столько поводов ненавидеть", — и я сделаю все, что вам угодно»14. В этом же послании Бонапарт взывал к религиозным чувствам сераскера: «Ваше Превосходительство, — писал он, — не может не знать, что подлинным врагом ислама является Россия, что император Павел I сделался Великим магистром Мальты. Это означает, что он желает воевать с мусульманами. Не он ли является главой Греческой [православной] церкви, то есть наиболее многочисленных врагов ислама?»15 После бегства Бонапарта из Египта, его преемник на посту генерал-аншефа экспедиционного корпуса Жан-Батист Клебер вновь предлагал великому везиру военную помощь на случай, если Турция перейдет в состояние войны с Россией16.
13 Mémoire de Talleyran au Directoire executive sur la situation extérieure de République Française, 22 messidor an VI (10 juillet 1798). Цит. по: Poniatowski M. Talleyran et le Directoire 1796-1800. P., 1982. P. 722-723. Ср.: Талейран Ш. Мемуары. Екатеринбург, 1997. С. 144.
14 Napoléon Bonaparte. Correspondance de Napoléon I-er, publiée par ordre de l'empereur Napoléon III. T. V. P., 1860. P. 564.
15 Ibid. P. 566.
16 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 897, л. 85-85 об. Rapport de Ruchdi Mehmed Effendi au Grand Visir.
7
Однако султанское правительство ясно осознавало, какими пагубными последствиями грозит заключение сепаратного мира с Францией. Только доказав способность вернуть силой оружия Египет, Порта могла избежать англо-русской агрессии, сохранить остатки международного престижа, предупредить внутренние мятежи и возможную дезинтеграцию империи. Но сил османов явно недоставало на то, чтобы справиться с Бонапартом и его генералами. На определенном этапе войны в Стамбуле стали всерьез рассматривать возможность переброски российских войск и флота непосредственно к берегам Нила.
Практически после каждого военного поражения османские чиновники заводили речь о возможной российской помощи. Получив известия о разгроме 25 июля 1799 г. османского десанта Мустафа-паши под Абу-Киром, в Стамбуле стали связывать надежду «выжить Бонапарте с остатком Армии его из Египта»17, главным образом, с переброской туда российской черноморской флотилии. В конце августа 1799 г. Порта обратилась в русское посольство с просьбой дать указание вице-адмиралу Ушакову, корабли которого вместе с османским флотом Кадыр-бея блокировали итальянское побережье, дабы он «собрав все отряды следовал немедленно к Египту»18. В.С. Томара не дал категорического отказа, заявив, что «в Египте не надобны корабли, но высадные войска»19, которые могли бы быть отправлены туда «по окончании дела в Италии»20. На практике же российский посланник не только не пошел навстречу турецким союзникам, но рекомендовал Ушакову под любыми предлогами оставаться на месте и удерживать от возвращения в Восточное Средиземноморье Кадыр-бея21.
Осенью 1799 г. Порта вновь ходатайствовала об отправке к египетским берегам эскадры Ушакова. На состоявшейся 30 сентября встрече османские чиновники поспешили заверить В.С. Томару, что речь идет не об отправке десантных войск, а лишь о блокировании побережья: «Бонапарте не может знать, — объяснял диспозицию раис-эфенди, — в состоянии ли Ескадра зделать высадку и сие одно заставит его разделить армию. Гарнизоны теперь в Александрии, Розетте и Дамиате суть обыкновенные; но естли Банапарте вдруг
17 Там же, ед. хр. 894, л. 91. «Записка Константинопольских вестей и разглашений» за первую половину августа 1799 г.
18 Там же, ед. хр. 895, л. 4 об. Реляция В.С. Томары от 1/12 сентября 1799 г.
19 Там же.
20 Там же.
21 Там же, ед. хр. 895, л. 5-5 об. Реляция В.С. Томары от 1/12 сентября 1799 г.
8
увидит в разных местах сильные отряды кораблей угрожающих берегу нападением,... то будет вынужден гарнизоны эти увеличить, а свои основные силы ослабить»22. Однако Павел I недвусмысленно отказался отправлять в Египет основные силы флота «за чрезмерною
23
отдаленностию»23.
Действительно, хотя изначально зону боевых операций российского флота Павел очертил пределами всего Восточного Средиземноморья: «не далее Египта, Кандии, Мореи и веницианскаго залива»24, — эскадра Ушакова вела борьбу с французами исключительно на Ионических островах и в Италии. Выработанный в сентябре 1798 г. план военной компании предусматривал лишь ограниченные действия у египетских берегов небольшого канонерского отряда под командованием капитана 2 ранга Сорокина25. Как отмечал советский историк В.А. Георгиев, «царизм не вынашивал широких завоевательных планов в Средиземном море»26, — по крайней мере, в его восточной части, населенной мусульманами и находившейся под сюзеренитетом султана.
После разгрома османской армии под Каиром в марте 1800 г. великий везир Йусуф Зия-паша в приватных беседах с российским поверенным Энрико Франкини, вновь завел речь о том, что Россия, «единственный друг Порты», должна отправить экспедицию в Египет. Ему, похоже, удалось убедить весьма осторожного Франкини, в «огромных преимуществах»27 этого мероприятия. А уже в апреле того же года раис-эфенди «от имяни Султана» передал В.С. Томаре просьбу направить часть российской эскадры к египетским берегам, а в перспективе и «о испрошении . в Египте высадных войск Российских»28. Томара дипломатично ушел от ответа, предложив в
22 АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1415, л. 71-71 об.
23 Там же, ед. хр. 1409, л. 107-107 об. Рескрипт Павла I Томаре от 14 октября
1799 г.
24 Российский государственный архив военно-морского флота (РГА ВМФ), ф. 198, оп. 1, д. 85, л. 121 об. Цит. по: Васильев Д.Д. «Из истории Российско-Османского боевого содружества (по материалам Фонда канцелярии адмирала Ф.Ф. Ушакова в Российском государственном архиве ВМФ)». Turcica et Ottomanica. Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. М., 2006. С. 165.
25 РГА ВМФ, ф. 198, оп. 1, д. 85, л. 183. Цит. по: Васильев Д.Д. Из истории Российско-Османского боевого содружества... С. 167.
26 Восточный вопрос во внешней политике России... С. 50.
27 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 914, л. 60 об. — 61. Шифрованное письмо Франкини от 18/29 марта 1800 г. См. также письмо Э. Франкини В.С. Томаре от 1/12 июля
1800 г. (АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 917, л. 35-37 об.).
28 Там же, ед. хр. 913, л. 67 об. Реляция В.С. Томары Павлу I от 16/28 апреля 1800 г.
9
письме Павлу I, что эта экспедиция «при трактовании об оной про-медлена деталями и в ничто всегда обращена быть может»29.
Мысль о том, что «Египет можно бы поверить» российским войскам посещала и еще одного могущественного царедворца: главу черных евнухов валиде-султан30 Йусуф-агу. В августе 1800 г. он говорил о такой возможности на встрече с представителями вассальных княжеств Молдавии и Валахии31.
В то же время в османских верхах не было единства мнений, следует ли приглашать иностранный военный контингент для освобождения собственной территории. Как впоследствии признавался В.С. Томаре уже отставленный с поста главы внешнеполитического ведомства Атыф-эфенди: «Упустили мы случай воспользоваться флотилиею и войсками вашими для возвращения Египта; сие отнюдь произошло не от недоверчивости; но от стыда ... вельможи наши предложение ... требовать флотилии Российской называли постыдным признанием собственной немощи, которое осрамит нас пред лицом всей Европы»32.
В свою очередь российская дипломатия охотно культивировала в османах комплекс военной неполноценности. Отказы в отправке войск и флота российский посланник стремился формулировать в максимально унизительной форме, подчеркивая незначительность ближневосточного фронта военных действий по сравнению с теми задачами, которые стояли перед антифранцузской коалицией в Европе. Например, отклоняя просьбу раис-эфенди передислоцировать хотя бы часть эскадры Ушакова, Томара предлагал османскому правительству «исчислить, стоит ли такового труда шайка французов в Египте, лишенных всякаго подкрепления из Франции, между собою несогласных, умаляющихся каждой день от Дезерции и погибающих
33
от голоду, слепоты и чумы»33.
Командование французского экспедиционного корпуса пребывало в неведении относительно того, захочет ли Россия воспользоваться возможностью закрепиться на Ближнем Востоке. Отправляясь в феврале 1799 г. в поход в Сирию, Бонапарт упоминал в числе врагов, с которыми придется там иметь дело: «пустыню, местных жителей,
29 Там же.
30 Валиде-султан — мать правящего султана.
31 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 917, л. 13. Реляция В.С. Томары Павлу I от 16/28 июня 1800 г.
32 Там же, ед. хр. 918, л. 57 об. Реляция В.С. Томары Павлу I от 16/28 октября 1800 г.
33 АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1413, л. 3. Реляция В.С. Томары от 1/12 апреля 1799 г.
10
арабов-[бедуинов], мамлюков, русских, турок и англичан»34. О страхе перед российским десантом красноречиво свидетельствует послание Наполеона членам Каирского дивана, датированное 21 июля 1799 г. Получив сведенья, что под Абу-Киром бросила якорь эскадра из восьми десятков военных кораблей, генерал-аншеф ошибочно предположил, что прибыл объединенный флот Ушакова и Кадыр-бея. «Те, кто привел сюда этот флот, — писал он каирцам, — надеются, объединившись с мамлюками и бедуинами, ограбить и опустошить Египет. На этих кораблях прибыли русские, которые ненавидят исповедующих единобожие, поскольку сами они в своих измышлениях веруют в троицу. Но они скоро убедятся, что не количество богов придает силу, а Господь единый, всепобеждающий, милостивый и милосердный... Что же касается прибывших с ними мусульман, — продолжал вести религиозную пропаганду французский командующий, — то они — нечестивцы, поскольку объединились, против завета Пророка, с неверной и идолопоклоннической державой»35. Это письмо, как упоминал хронист ал-Джабарти, было отпечатано и расклеено на улицах, а отдельные экземпляры были розданы знатным горожанам36.
Отказавшись отправлять на ближневосточный театр военных действий войска и флот, Россия, начиная с весны 1799 г., стала помогать снабжению находившейся там османской армии, перебрасывая боеприпасы кораблями черноморской эскадры в Стамбул, а оттуда — торговыми судами в Сирию. Российские дипломаты отмечали «весьма приятное впечатление», которое произвела выгрузка снарядов «в простом народе», несмотря на то, что привезенные ядра и бомбы — скорее по халатности, нежели по злому умыслу — были по большей части «калибрам турецким несходствующие»37. По этой причине значительную часть боеприпасов пришлось отправлять обратно38.
Всего на доставку в действующую османскую армию продовольствия, амуниции и боеприпасов было подряжено до сотни ходивших под российским торговым флагом судов, в основном принадлежавших греческим торговцам. В боевых действиях ни сами
34 Napoléon Bonaparte. Correspondance... Р. 311.
35 Ibid. P. 526.
36 Ал-Джабарти, 'Абд ар-Рахман. Египет в период экспедиции Бонапарта / Пер. И.М. Фильштинского. М., 1962. С. 220.
37 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 892, л. 15 об. Реляция В.С. Томары от 1/12 мая 1799 г. См. также: Ведомость бомбам и снарядам присланным из Канторы главнаго командира Черноморских флотов (АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 892, л. 19).
38 Там же, ед. хр. 892, л. 58. Реляция В.С. Томары от 16/27 июня 1799 г.
11
корабли, ни их экипажи не участвовали, однако их роль в снабжении османского войска была чрезвычайно велика. Когда несколько десятков транспортников не смогли осенью 1799 г. выйти из сирийских портов, будучи задержаны по приказу местного правителя Ахмада Джаззар-паши, для османского лагеря это означало настоящую катастрофу. Один из высших турецких чиновников дафтардар-баши39 с упреком сетовал: «Русские корабли и русские капитаны нанесли больший ущерб [османскому] лагерю, чем нанес враг. Взяв в Константинополе груз, чтобы доставить его в Бейрут, Сайду, Акру и Хайфу, они не захотели двинуться с места. а в ожидании их мы умираем здесь от голода»40.
Под совместным давлением союзников Джаззар-паша отпустил задержанные корабли, но потребовалось еще убедить судовладельцев, выполнивших свою часть контракта и потерявших на вынужденном простое немало времени и денег, отвести груз дальше на юг — вслед за османской армией. В итоге инцидент был исчерпан, и суда благополучно дошли до Яффы, куда в то время переместилась ставка великого везира. Прибывший в этот порт британский хирург Уильям Уитмен отмечал, что большая часть стоявших на рейде кораблей были русскими41. В канун отмечаемого 29 июня 1800 г. тезоименитства императора Павла Энрико Франкини приказал капитанам российских судов организовать артиллерийский салют, а затем выстроил их на импровизированный парад на пути везирского кортежа. Сераскер весьма благосклонно отнесся к празднованию, лично поприветствовал моряков и велел городской артиллерии дать
42
в ответ несколько залпов42.
Помимо поставки продовольствия и боеприпасов, Россия пыталась оказывать непосредственное воздействие на ход военных действий на Ближнем Востоке через своих тайных и явных агентов в окружении великого везира. Несомненной удачей российской дипломатии стал выбор представителя при действующей османской армии — коллежского асессора, а затем надворного советника Энрико Франкини. Свободно владевший турецким языком Фран-кини быстро завоевал доверие высших османских чинов. Именно
39 Дафтардар-баши — глава финансового ведомства османского правительства.
40 АВПРИ, ф. 89/8, ед. хр. 912, л. 34.
41 Wittman W. Travels in Turkey, Asia-Minor, Syria and across the Desert into Egypt during the Years 1799, 1800, and 1801, in Company with the Turkish Army, and the British Military Mission. L., 1803. P. 118.
42 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 917, л. 38. Письмо драгомана Франкини от 1/12 июля 1800 г.
12
российского представителя великий везир выбрал в качестве своего сопровождающего при первом серьезном столкновении с французами при ал-Арише в декабре 1799 г.43 После же того, как главный драгоман Порты Караджа скоропостижно скончался в Яффе в мае 1800 г., его обязанности было поручено исполнять Франкини, что Томара в восторженном письме Павлу I называл «неслыханной доверенностью», доказывающей «отличныя в нем способности и
44
природные дарования к трактованию с турками»44.
Павел I поручил Франкини не только доставлять ему «верныя и обстоятельныя сведения» о планах османского командования и ходе военных действий, но и докладывать о состоянии тех краев, через которые он будет проходить с армией сераскера45: «о населении, торговле, продукции и различных нациях обитающих в этих районах»46, — как уточнял своему подчиненному В.С. Томара. Развернутые донесения Франкини, переводившиеся в российском посольстве с итальянского на французский, а драгоманами Порты — на османский, делали его «глазами и ушами» обеих союзных держав. После его смерти в июле 1801 г. стамбульские власти жаловались, что «зделали привычку получать обстоятельныя новости тамошняго края [Египта. — Т.К.]. за жизнию покойнаго Франкиния»47 и отныне, утратив столь ценный источник информации, вынуждены ограничиваться официальными рапортами из действующей армии.
Одной из основных задач Франкини было не допустить подписания османо-французского сепаратного договора48. Здесь надворный советник потерпел неудачу. Французское командование настоятельно потребовало от Порты устранить российского представителя от обсуждения условий капитуляции французского корпуса в Египте49, британские делегаты фактически поддержали данное требование. В итоге Франкини все же принял участие в ал-
43 Там же, ед. хр. 908, л. 42-47. Дневник Франкини за 11/22-18/29 декабря
1799 г.
44 Там же, ед. хр. 915, л. 15 об.-16. Реляция В.С. Томара Павлу I от 16/28 июня
1800 г.
45 АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1409, л. 61. Рескрипт Павла I Томаре от 2 мая
1799 г.
46 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 892, л. 75. Письмо В.С. Томары Э. Франкини от 3/14 июня 1799 г.
47 Там же, ед. хр. 918, л. 43 об. Реляция В.С. Томары Павлу I от 2/14 октября
1800 г.
48 АВПРИ, ф. 90, оп. 1, ед. хр. 1413, л. 122.
49 АВПРИ, ф. 89, оп. 8,ед. хр. 906, л. 42. Письмо Мустафа-паши великому ве-зиру от 12/23 ноября 1799 г.; ед. хр. 912, л. 28 об. — 29. Письмо Энрико Франкини от 12/23 февраля 1800 г.
13
Аришских переговорах 16-24 января 1800 г., но его роль оказалась почти декоративной.
Позднее, в марте 1800 г. Франкини, если верить его шифрованному донесению, решился на рискованную провокацию: желая сорвать ал-Аришские договоренности, он заплатил 2 тыс. цекинов50 янычар-баши51, чтобы тот организовал волнения в подчиненном ему корпусе, стоявшем в авангарде почти у самой египетской столицы. Буйное и непредсказуемое поведение янычар, якобы, и заставило французское командование вывести 20 марта свои войска из Каира и двинуть их навстречу османам. Армия великого везира была рассеяна, процесс передачи оккупированных территорий сорван, и война в Египте затянулась на лишний год52. Данная информация показалась В.С. Томаре столь невероятной, что он не осмелился доложить о ней в Санкт-Петербург, решив уточнить у Франкини, правильно ли сотрудники посольства дешифровали его депешу53.
Ответственность за срыв поэтапного вывода французских войск из различных египетских провинций, безусловно, лежала не на Франкини. Британское правительство отказалось признавать условия ал-Аришских соглашений и отдало своему средиземноморскому командованию приказ добиваться полной капитуляции французского корпуса. Проинформированный об этом Клебер стянул все имевшиеся у него силы к египетской столице, прервал перемирие и обрушился на ожидавшую вступления в Каир османскую армию.
Однако остается вопрос: имела ли на самом деле место попытка Франкини столкнуть французов с османами, либо он все это впоследствии выдумал? Есть целый ряд причин сомневаться в сообщении российского агента. Информации об угрожавших французам волнениях в янычарском корпусе нет ни в хронике каирца 'Абд ар-Рахмана ал-Джабарти54, ни в записях личного летописца великого везира Иззат Хасан-эфенди ад-Дарандали55, ни в мемуа-
50 Цекин (цехин, секин) — венецианская золотая монета весом 3,5 г. Иногда цекины назывались «дукатами». Чеканились также в итальянских государствах, в Австрии и Османской империи. Имели широкое хождение на Ближнем и Среднем Востоке вплоть до границ Индии.
51 Янычар-баши — командующий янычарским корпусом.
52 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 916, л. 10. Шифрованное письмо драгомана Франкини от 7/18 мая 1800 г.
53 Там же, ед. хр. 916, л. 81. Письмо В.С. Томары Франкини от 4/16 июля 1800 г.
54 Ал-Джабарти, 'Абд ар-Рахман. Египет в период экспедиции Бонапарта... С. 250.
55 Ад-Дарандали, 'Иззат Хасан Эфенди. Дийа-наме. Дираса ва тарджама Джа-маль Са'ид 'Абд ал-Гани. Ал-Хамла ал-фарансиййа 'ала Мыср фи ду' махтут 'усма-
14
рах находившегося в те дни в османском лагере британца Джеймса Филиппа Морье56, ни в письмах самого Клебера великому везиру и Наполеону Бонапарту57. В беседах со своими военачальниками французский генерал-аншеф также не говорил ни слова о том, что поводом к разрыву перемирия стала угроза враждебных действий янычарского корпуса58.
Получается, единственным, кто сообщал о беспорядках, вспыхнувших в 5-тысячном османском авангарде, стоявшем в четырех милях от Каира, был сам Франкини. По его словам, солдаты привилегированных подразделений дал кылыч (осман. «обнаженные сабли»), уставшие терпеть «постыдное унижение» от французов, потребовали права войти в Каир «с оружием в руках», даст им на то разрешение верховное командование, или нет. Спустя несколько часов в ставке великого везира состоялся совет, на котором было решено проинформировать Клебера о настроениях янычар и потребовать от того начать немедленный вывод войск из столицы во избежание столкновения с османскими частями. После этого французский генерал-аншеф якобы и объявил о расторжении перемирия59.
Помимо того, что версия Франкини не подтверждается другими источниками, весьма подозрительной выглядит и финансовая сторона вопроса. В.С. Томара сразу высказал недоумение, откуда его подчиненный взял столько денег на подкуп. Сам Франкини подобным количеством золота не располагал, а никто из ростовщиков либо других лиц, способных одолжить ему данную сумму, в посольство за возмещением не обращался60. В итоге можно предположить, что измученный многомесячным походом, угнетенный бесславным поражением под Каиром, ослабленный болезнями, полуослепший 30-летний надворный советник выдумал историю с подкупом янычар-баши, решив таким образом вознаградить себя за все перенесенные испытания. Впрочем, 15 июля 1800 г. Франкини
ний «Дийа-наме» ли-д-Дарандали (Французская экспедиция в Египет в освещении османской рукописи ад-Дарандали «Дийа-наме»). Каир, 1999. С. 284-285.
56 Morier J.P. Memoir of a Campaign with the Ottoman Army in Egypt from February to July 1800. L., 1801. P. 85-90.
57 Kléber et Menou en Egypte depuis le depart de Bonaparte (Aout 1799 — Septembre 1801). Documents publiés pour la Société d'histoire contemporaine par M. François Rousseau. P., 1900. Р. 248-252.
58 Histoire scientifique et militaire de l'expédition française en Egypte. Vol. VII. P., 1834. P. 362-372.
59 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 915, л. 43-43 об. Письмо драгомана Франкини от 30 апреля/11 мая 1800 г.
60 Там же, ед. хр. 916, л. 81. Письмо В.С. Томары Франкини от 4/16 июля 1800 г.
15
скончался в Яффе от чумы61, успев перед смертью уничтожить все секретные бумаги и унеся с собой в могилу доказательства реальности либо вымышленности этой попытки вмешаться в ход военных действий в Египте.
В свою очередь российское посольство в Стамбуле также разработало особый план на случай, если османской армии не удастся разбить французов и самостоятельно освободить захваченную провинцию. Замысел предполагал, что, когда изможденные сопротивлением местных жителей и атаками османских войск французы согласятся на почетную капитуляцию и эвакуацию из Египта, то Порта должна была тайно, «на ухо», побудить правителей вассальных «варварских кантонов» Туниса, Триполи и Алжира напасть на перевозившие солдат экспедиционного корпуса транспортные суда, дабы «недопустить ни одного из сих бродяг увидеть свое отечество»62. Данный проект в сентябре 1799 г. был представлен Томарой членам османского правящего дивана, и вызвал у тех неподдельный интерес.
Павел I был уведомлен о плане «истребить французов на дороге»63, а также о том, что джентльменское поведение британского коммодора Сиднея Смита представляло «непреодолимое затруднение» к реализации этого замысла. Предложение уничтожить безоружных эвакуируемых солдат руками североафриканских вассалов султана не вызвало у «рыцарственного императора» особых возражений. Все же, не вполне доверяя расторопности алжирской, тунисской и триполийской флотилий, 30 ноября 1799 г. Павел приказал Ф.Ф. Ушакову расположиться «своим флотом так чтобы непременно встретя отправляемые из Египта войски разбить оныя и взять в плен и стараться бы ни под каким образом непропустить их во Францию»64. Получив Высочайшее повеление, контр-адмирал Ушаков, не желавший примерять на себя роль ни тюремщика, ни палача, стал тянуть время, ссылаясь на «величайшие препятствия»65
61 В начале июня Франкини разместил в снимаемом им доме в Яффе русского паломника монаха Варлаама, возвращавшегося из Иерусалима в Стамбул. Через три дня монах почувствовал себя плохо и вскоре умер от чумы. Титулярному советнику пришлось срочно подыскивать другое жилье, и в этот раз он избежал заражения, однако месяц спустя все же пал жертвой эпидемии.
62 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 897, л. 71-73. Реляция В.С. Томары Павлу I от 11/22 сентября 1799 г.
63 Там же, ед. хр. 908, л. 12 об. Реляция В.С. Томары Павлу I от 4/14 февраля 1800 г.
64 АВПРИ, ф. 180 «Посольство в Константинополе», оп. 517/1, ед. хр. 3189, л. 56.
65 Там же, ед. хр. 3189, л. 122. Письмо Ф.Ф. Ушакова В.С. Томаре от 6 марта 1800 г.
16
к исполнению данного распоряжения и прося избавить его от необходимости атаковать французские транспорты, которые будут следовать в сопровождении британского и османского конвоев66.
Срыв ал-Аришских соглашений и плана эвакуации французского корпуса из Египта спас российский флот от необходимости выполнять позорный приказ, а вскоре внешнеполитический курс Павла совершил резкий разворот, и Франция из противника России стала ее союзником. Между царем и первым консулом завязалась переписка о будущем устройстве Европы и мира.
Египетский вопрос занимал значимое место в русско-французских переговорах.67 Царский посланник в Париже С.А. Колычев в ноте от 7/19 марта 1801 г. прямо заявлял, что «из всех. предложений самое важное для его и[мператорского] в[еличест]ва то, которое касается Высокой Порты Оттоманской, его союзницы и друга. Нижеподписавшийся, — продолжал Колычев, — получил приказание требовать, как залога прочнаго мира между султаном и французской республикой, быстраго очищения Египта»68. Ревниво борясь за право выступать в качестве единоличного защитника интересов падишаха, своего «друга и союзника»69, Павел I открыто заявил о притязаниях на доминирование в османском государстве. После учреждения укрепленных баз на Корфу и Мальте70 Россия смогла бы контролировать прохождение любых иностранных судов из Западного Средиземноморья в Восточное, превратив последнее в «русское озеро». Таким образом, закрепление в Египте Франции или Британии становилось для России совершенно недопустимым.
15/27 января 1801 г. Ф.В. Ростопчин «по Высочайшему повелению» писал Колычеву «о возвращении Египта»: «Государь в сем деле изволит принимать особливое участие... Предлагая Порте со стороны Франции, упразднение Египта от войск сей последней державы, должна она удостовериться . что войска английския никогда в Египте терпимы не будут и что сия земля должна попрежнему возвратиться в единственное Порты обладание»71. Никакие уступки
66 Там же, ед. хр. 3189, л. 109. Письмо Ф.Ф. Ушакова В.С. Томаре от 24 февраля 1800 г.
67 См.: Вербицкий Э.Д. К вопросу о ближневосточной политике России. С. 179.
68 Дипломатические сношения России с Францией в эпоху Наполеона I. Сборник документов русского исторического общества под ред. А.С. Трачевского. Т. I. СПб., 1890. С. 67-68.
69 Там же. Т. I. С. 57.
70 Бонапарт дал согласие на возвращение Мальты Ордену св. Иоанна Иерусалимского, чьим гроссмейстером в декабре 1798 г. стал Павел I.
71 Дипломатические сношения России с Францией. Т. I. С. 34-35.
17
со стороны Французской республики не могли заставить Павла согласиться оставить в ее владении Египет. Что же касается Британии, то Ростопчин прямо заявлял, что «в случае же занятия англичанами Египта ... е[го] и[мператорско]е в[еличеств]о намерен, купно с Пор-тою, Францией, Данией и Швецией, употребить силу для достижения поставленной цели»72: провести военную интервенцию и возвратить провинцию Высокой Порте73, которая, в противном случае, «дивясь своей глупости, будет сидя плакать на одном месте»74.
Что же до экономической выгоды, то хотя в Санкт Петербурге и понимали необходимость «уничтожения видов Англии на завладение Египтом, следственно и всею торговлею Средиземного и Красного морей»75, но, очевидно, считали установление контроля над «левантийской негоцией» не самоцелью, а лишь средством для еще большего вовлечения Османской империи в орбиту своего влияния. Впрочем, Наполеон в торге о Египте попытался сыграть именно на коммерческой струнке. В письме Павлу I Первый консул убеждал своего нового союзника, что «интерес всех держав Средиземного, а также Черного морей требует, чтобы Египет остался за Францией. Суэцкий канал, который свяжет Индийское море со Средиземным, уже намечен; это работа легкая и не требующая много времени76, но способная принести неисчислимые преимущества для русской торговли»77. Наконец, уже после прихода к власти Александра I Бонапарт, отправляя к новому императору своего адъютанта Дю-рока, предписывал ему «всегда говорить о Египте, как будто бы мы были уверены в обладании им» и восхвалять Екатерину II, «которая предвидела падение турецкой империи и понимала, что русская торговля может процветать только тогда, когда будет производиться через юг»78.
Следует отметить, что Британия, рассчитывавшая после изгнания республиканского корпуса вытеснить Францию с Ближнего Востока, видела именно в России будущего соперника в борьбе за доминирующее влияние в регионе. «В настоящее время, — рисовал угрожающую картину депутатам английского парламента премьер-
72 Там же. С. 35.
73 Там же. С. 57-58.
74 Там же. С. 34.
75 Там же.
76 Суэцкий канал был построен только в 1869 г., его сооружение заняло 11 лет и стоило около полумиллиарда франков.
77 Дипломатические сношения России с Францией. Т. I. С. 40-41.
78 Там же. Т. I. С. 115; Вербицкий Э.Д. К вопросу о ближневосточной политике России. С. 179.
18
министр У. Питт-младший, — царь командует в Средиземноморье, как у себя дома. Его войска господствуют как в Европе, так и на Востоке»79. Аналогичным был настрой и у британских военных и дипломатов на Ближнем Востоке. Российский посланник в Стамбуле указывал императору Павлу, что англичане «всемерно старались вредить доверенности к нам турков и недопустить нас помогать им в Египте»80. Как отмечал В.С. Томара, «каждой [англичанин] лишь только отдохнет африканский воздух, то как обвороженной начинает почитать соперниками своими Россиян паче французов»81. Сидней Смит и другие английские офицеры ревностно следили за действиями средиземноморской эскадры Ф.Ф. Ушакова. Капитан российского торгового судна Калига сообщал, что коммодор Смит принял его и его коллег с явной неприязнью, и утверждал, что доподлинно слышал слова коммодора о том, что англичане как привели русских в Средиземноморье, так и вышвырнут их обратно в Черное море82. Среди британцев ходили слухи о 3-тысячном корпусе российских войск, направленном через Стамбул в Египет на помощь армии великого везира83.
Произошедший в ночь на 12 марта 1801 г. в Петербурге дворцовый переворот и убийство императора Павла вновь развернули внешнеполитический курс Российской империи. Уже через несколько дней после воцарения Александр I отказался принять титул великого магистра Мальтийского ордена. Были восстановлены отношения с Великобританией, казавшаяся неминуемой война с ней была предотвращена подписанием совместной конвенции. Одновременно новое правительство стремилось не обострять нормализовавшиеся отношения с Францией. Экспансия в юго-восточном направлении была приостановлена. Александр и его ближайшее окружение крайне негативно отнеслись к только что провозглашенному присоединению Восточной Грузии84. Из похода на Хиву и Бухару были отозваны казачьи полки, проект русско-французского завоевания
79 Rose I.H. Life of W. Pitt. Pt. II. L., 1932. P. 394. Цит. по: Восточный вопрос во внешней политике России. С. 49.
80 АВПРИ, ф. 89, оп. 8, ед. хр. 914, л. 3. Реляция В.С. Томары Павлу I от 1/13 мая 1800 г.
81 Там же, ед. хр. 916, л. 6 об. Реляция В.С. Томары Павлу I от 1/13 июля 1800 г.
82, Там же, ед. хр. 916, л. 15. Шифрованное письмо драгомана Франкини от 7/18 мая 1800 г.
83 Там же, ед. хр. 916, л. 14-14 об. Шифрованное письмо драгомана Франкини от 7/18 мая 1800 г.
84 Подробнее см.: Авалов З. Присоединение Грузии к России. СПб., 1906. С. 70-92.
19
Индии канул в Лету. Несмотря на отмечавшееся современниками «византийское» двуличие нового российского государя, Александр, похоже, был искренен, когда в начале своего царствования рассказывал, что был далек «как в силу . правил, так и естественной склонности, от всяких планов завоевания и захвата, убежденный, что это честолюбие должно быть чуждо государю обширной империи, одаренной величайшими благами природы и заключающей в собственных недрах все источники народнаго благосостояния со всеми задатками силы и могущества»85.
Не нужен был новому правительству и конфликт со Стамбулом. При этом своего османского союзника Александр рассматривал как варварское государство, «слабость и дурное правление которого служат драгоценным залогом безопасности»86 России. Доставшийся ему в наследство союз с Портой молодой царь считал «странной комбинацией», вызванной «необыкновенными обстоятельствами»87, и понимал, что только французская агрессия на Ближний Восток удерживает Турцию «в объятиях» России. «. когда Египет будет освобожден от неприятельскаго ига (событие, которое вероятно свершится скоро), — предсказывал Александр в конце июня 1801 г., — то не нужно особеннаго дара предвиденья, чтобы опасаться, что ненависть к христианскому имени пробудится в Константинополе и примет серьезный характер против нас»88. Соответственно именно Египет виделся наследнику Павла «неисчерпаемым источником затруднений и споров, которые . не могут не задеть Россию»89.
Египетский вопрос представлялся Александру дипломатической ловушкой, из которой он должен был любой ценой найти выход. «Прежде всего, — признавался царь во время приватной беседы с Дюроком, — мой покойный родитель потребовал очищения Египта: и я думал, что французы не согласятся»90. Возобновлять военные действия против Франции Александр не собирался. В то же время он был обязан выполнять союзные обязательства по отношению к султану, «а главная услуга, которую Порта может ожидать от меня, — писал российский монарх, — это моя забота и мое старание
85 Дипломатические сношения России с Францией. Т. I. С. 217. Инструкция Моркову, отправленному в Париж. Каменный остров, 27 июня / 9 июля 1801 г.
86 Там же.
87 Там же. Т. I. С. 133. Рескрипт Александра I Колычеву от 16/28 апреля 1801 г.
88 Там же. Т. I. С. 217. Инструкция Моркову, отправленному в Париж. Каменный остров, 27 июня / 9 июля 1801 г.
89 Там же. Т. I. С. 133. Рескрипт Александра I Колычеву от 16/28 апреля 1801 г.
90 Там же. Т. I. С. 176. Дюрок — Бонапарту. 16 прериаля IX г.
20
об очищении Египта»91. Наиболее вероятным решением Александру виделось создание патовой ситуации, при которой он бы взял на себя посреднические функции в франко-турецких переговорах, и «тогда участь Египта осталась бы нерешенною, так как обсуждение ея отложено было бы до примирения Франции с Портой Оттоманской»92.
Капитуляция французского экспедиционного корпуса в Египте была с облегчением воспринята в Санкт-Петербурге. Для эвакуации французских солдат Порта задействовала ходившие под российским флагом греческие корабли, но судьба погружавшегося в хаос Египта была царскому правительству уже неинтересна. Арабский Ближний Восток вновь стал для России не объектом геополитической борьбы ведущих держав, а Святой землей, которую посещали немногочисленные паломники.
Список литературы
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 89 «Сношения
России с Турцией». Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 90 «Константинопольская миссия». Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 180 «Посольство
в Константинополе». Авалов З. Присоединение Грузии к России. СПб., 1906.
Ад-Дарандали, Иззат Хасан Эфенди. Дийа-наме. Дираса ва тарджама Джа-маль Са'ид 'Абд ал-Гани. Ал-Хамла ал-фарансиййа 'ала Мыср фи ду' махтут 'усманий «Дийа-наме» ли-д-Дарандали (Французская экспедиция в Египет в освещении османской рукописи ад-Дарандали «Дийа-наме»). Каир, 1999. Ал-Джабарти, Абд ар-Рахман. Египет в период экспедиции Бонапарта / Пер.
И.М. Фильштинского. М., 1962. Васильев Д.Д. Из истории Российско-Османского боевого содружества (по материалам Фонда канцелярии адмирала Ф.Ф. Ушакова в Российском государственном архиве ВМФ) // Turcica et Ottomanica: Сборник статей в честь 70-летия М.С. Мейера. М., 2006. Вербицкий Э.Д. К вопросу о ближневосточной политике России на рубеже XVIII-XIX веков (О проекте русско-французского союза и раздела Оттоманской империи Ф.В. Ростопчина)// Колониальная политика и национально-освободительное движение. Кишинев, 1965. Восточный вопрос во внешней политике России, конец XVIII — начало ХХ в. /
Отв. ред. Н.С. Киняпина. М., 1978. Дипломатические сношения России с Францией в эпоху Наполеона I // Сборник документов русского исторического общества / Под ред. А.С. Трачевского. Т. I. СПб., 1890.
Кобищанов Т.Ю. Русские мамлюки в Османском Египте // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2008. № 2.
91 Там же. Т. I. С. 133. Рескрипт Александра I Колычеву от 16/28 апреля 1801 г.
92 Там же. С. 133-134.
21
Кобищанов Т.Ю. Джихад — неверующим, союз — неверным: Высокая Порта в первые месяцы после французского вторжения в Египет // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 13. Востоковедение. 2010. № 2.
Талейран Ш. Мемуары. Екатеринбург, 1997.
Histoire scientifique et militaire de l'expédition francaise en Egypte. Vol. VII. P., 1834.
Kléber et Menou en Egypte depuis le depart de Bonaparte (Aout 1799 — Septembre 1801). Documents publiés pour la Société d'histoire contemporaine par M. François Rousseau. P., 1900.
Morier J.P. Memoir of a campaign with the Ottoman army in Egypt from February to July 1800. L., 1801.
Napoléon Bonaparte. Correspondance de Napoléon I-er, publiée par ordre de l'empereur Napoléon III. T. III-VI. Paris, 1859-1861.
Poniatowski M. Talleyran et le Directoire 1796-1800. P., 1982.
Rose I.H. Life of W. Pitt. L., 1932.
Saul N. Russia and the Mediterranean, 1797-1807. Chicago, 1970.
Wittman W. Travels in Turkey, Asia-Minor, Syria and across the Desert into Egypt during the Years 1799, 1800, and 1801, in Company with the Turkish Army, and the British Military Mission. L., 1803.
Сведения об авторе: Кобищанов Тарас Юрьевич, канд. ист. наук, доцент
кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: kobischanov@mail.ru
