CC BY
44
Т.В.БЕЛЯКОВА ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ В ОТНОШЕНИИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА ПОСЛЕ ПРИХОДА К ВЛАСТИ КАБИНЕТА Г.ШРЁДЕРА
27 октября 1998 г. германский Бундестаг избрал Герхарда Шредера федеральным канцлером. К власти пришло новое коалиционное правительство в составе представителей Социал-демократической партии Германии (СДПГ) и «Союза 90/зеленые». Для Германии это означало не просто смену христианско-либеральной коалиции на союз «красно-зеленых». Произошла смена эпох. К власти пришло новое поколение лидеров, не боящихся открыто провозглашать и отстаивать национальные интересы, поколение прагматиков, поколение, уже не испытывающее и не желающее испытывать чувство вины за трагедию Второй мировой войны. Страна помнит и будет помнить свое прошлое, но она устала извиняться за грехи своих отцов и дедов. Ничто не забыто, но об этом больше не хотят говорить вслух.
Объединенная Германия - демократическая, процветающая, упрочившая свое положение на мировой арене и ставшая державой номер один в Европе - нацелена на будущее, на перспективу, которая немыслима для страны вне рамок европейских интеграционных институтов. Казалось бы, то обстоятельство, что объединенная Германия, обладающая лучшими экономико-демографическими показателями среди европейских государств, фактически превратилась на Европейском континенте в «первого среди равных», должно было неизбежно привести ее к искушению поставить свои национальные интересы выше интеграционных устремлений. Однако пришедшая к власти «красно-зеленая» коалиция провозгласила преемственность своей внешней политики. Суть внешнеполитической концепции германского государства остается неизменной, меняются стиль, стратегия достижения цели, появляются новые методы. По аналогии с маркетинговыми технологиями можно представить себе особенности современной внешней
политики страны следующим образом: товар остается тем же, меняются только упаковка и стратегия продвижения торговой марки на рынке. Берлинское правительство продолжает определять будущее своей страны прежде всего в рамках европейской интеграции.
Этот почти гамлетовский вопрос - о политике балансирования между национальными интересами и стремлением к интеграции -встал сразу после объединения Германии. В каком объеме внешняя политика будет оставаться ориентированной на национальные интересы - проблема, актуальная для всей Европы. Европейцы готовы к экономической интеграции, тесной кооперации в области права, но не к политическому союзу. Внешняя политика и политика безопасности продолжают оставаться в юрисдикции национальных государств. Страны ЕС опасаются, что усиление кооперации и более тесное взаимодействие в области внешней и оборонной политики в будущем повлекут за собой частичную утрату национального суверенитета, ибо монополия на власть традиционно рассматривалась в качестве одного из определяющих признаков государства.
Менаду тем, с точки зрения германских властей, развитие сотрудничества внутри Европейского союза вовсе не будет означать фактическую или номинальную утрату национального суверенитета. Германская сторона отстаивает в отношении ЕС идею «европейского дома», где у каждого государства имеется отдельная «квартира»; объединяют же «жильцов» не только проживание на одной территории, но и общие заботы, интересы и просто добрососедские отношения.
При этом необходимо учитывать тот факт, что процессы глобализации, повсеместное распространение компьютерных сетей, «деги-тальная революция» породили новые проблемы и вызовы безопасности, влияние которых уже более не ограничивается одним государством или группой государств, а, как правило, приобретает всеобщий характер. Национальное государство, обладающее хорошо оснащенной армией, вполне способно отразить прямую военную угрозу, но оно может оказаться не в состоянии справиться с угрожающей ситуацией, которую может вызвать одно нажатие клавиши на клавиатуре компьютера. Г лобальное распространение информационных систем предоставило неправительственным организациям широкий спектр возможностей выступления против государства - от экономического до политического терроризма. Таким образом, в будущем национальный суверенитет во многом, видимо, будет заменяться суверенитетом международных интеграционных инстит утов.
Германии, в отличие от своих партнеров по ЕС, несколько легче согласиться с такой постановкой вопроса. На настоящий момент, в официальных кругах ФРГ господствует мнение, что германские национальные интересы полностью вписываются в контуры строительства единой Европы и самым тесным образом связаны с дальнейшим развитием идеи европейской интеграции. Германия в меньшей степени, чем другие страны - члены ЕС, в особенности Франция, испытывает трудности с определением национальных интересов и выработкой внешнеполитических приоритетов, так как она «хорошо чувствует себя в шатких структурах с неопределенными границами и с разделенным суверенитетом, который она унаследовала от империи»1. Один из теоретиков национального государства в свое время заметил, что Германия «никогда не существовала как национальное государство за исключением семидесяти пагубных лет»2 и что эта федералистская традиция вполне может быть использована в качестве модели для Европы завтрашнего дня.
Нынешний министр иностранных дел Германии Й.Фишер назвал одним из приоритетов германской внешней политики расширение Европейского союза, в первую очередь за счет стран Центральной и Восточной Европы. В свое время объединение «двух Германий» стало первым шагом на пу ти в этом направлении. Кроме того, ФРГ как государство, в основе которого лежит не национальная идея, действительно могло бы играть роль образца в рамках ЕС. Уже при нынешних 15 членах Союза существует множество споров и трудностей, особенно в таких областях, как сельское хозяйство, занятость, структурная политика. Принятие новых государств в качестве полноправных членов Союза, несомненно, усугубит имеющиеся проблемы. Их преодолению могло бы способствовать формирование общей системы ценностей, «новой европейской ментальности». Позиция Германии по этому вопросу как страны, обладающей опытом в преодолении интеграционных проблем, имеет особую ценность. Годы, прошедшие с момента объединения Германии, не смогли до конца сгладить различия между восточными и западными землями. Так и не удалось до конца решить проблемы высокого уровня безработицы, разницы в доходах и уровне жизни, различий в менталитете. В восточных землях ПДС - партия -наследница бывших коммунистов, - до сих пор набирает на выборах достаточно высокий процент голосов избирателей. Одних только финансовых инвестиций оказалось явно недостаточно. Единство нации не сводится лишь к отсутствию внутренних границ, оно подразумевает общий менталитет, общую систему ценностей, общие приоритеты.
ЕС изначально создавалось не только как экономическое объединение, имеющее перспективы дальнейшего развития в сторону валютного и политического союза. Европейский союз является ныне престижным клубом государств, разделяющих определенный набор ценностей, - свободу личности, права человека, демократический способ правления, рыночную экономику и т. д. Европейский союз в гораздо меньшей степени, чем НАТО, пострадал после падения «железного занавеса» и отхода от биполярной системы международных отношений; ЕС не был военно-политическим блоком, не нуждался в «образе врага», а потому не испытал и кризиса легитимности. Однако попытки выработки общей экономической, внешней и оборонной политики государствами, чьи интересы часто не совпадают, а иногда и находятся в прямой конфронтации, продемонстрировали, что помимо общности политико-экономических целей необходимо некое общее начало, способное быть выше разногласий. Нужен фундамент, который мог бы стать основой для компромиссов, то, что служило бы формированию «гражданства Европы», европейский ментальности, самосознания, основывающегося на значительной культурной общности, базирующейся на общих ценностях.
Однако здесь существует ряд сложностей. Цель расширения ЕС - окончательно устранить разделительные линии в Европе, избавиться от наследия холодной войны, сделать Европу конкурентоспособной в отношении промышленной и сельскохозяйственной продукции, военной промышленности, высоких технологий и коммуникационных систем, способной противостоять культурным вызовам эпохи глобализации и информатизации. Одновременно европейский проект, включающий в себя не все европейские государства, обязательно будет делить население континента на «европейцев в квадрате» (т.е. граждан стран - членов ЕС) и просто «европейцев». Идея «единой Европы» в полном смысле этого слова не может быть реализована в условиях, когда все жители континента условно подразделяются на две категории «первого» и «второго» сорта - на участников и неучастников интеграционного проекта.
Позиция Германии состоит в том, что основой новой системы общеевропейских ценностей являются права человека - фундаментальная ценность, объединяющая разные демократии (различные по конфигурации властной вертикали), общая составляющая политических культур. Духовные, экономические, политические - все стороны жизни «пропитаны» этой системой ценностей. Именно по этой причи-
не европейские государства, в том числе и Германия, поддержали проведение военной операции в Косово.
Германия как член ЕС готова к компромиссам и ожидает того же от других участников Союза. Система принятия решений в Европейском союзе представляет собой постоянный обмен информацией и мнениями. Как выразился один из германских дипломатов, в ЕС нет религии, есть политика компромисса. Это саморазвивающаяся открытая система, поэтому внутренние конфликты не могут ее разрушить, они лишь способствуют ее трансформации.
С 1 января 1999 г. Германия в течение шести месяцев председательствовала в ЕС Важнейшими целями своего президентства германское правительство считало решение вопросов, связанных с политикой занятости (в частности, преодоление безработицы среди молодежи, инвалидов, людей старше 50 лет, устранение хронической безработицы и улучшение положения женщин на рынке труда), борьбу с транснациональной престу пностью, прояснение позиций в отношении общей внешней и оборонной политики и прежде всего завершение переговоров по проекту реформ «Повестка дня 2000», касающегося реформирования аграрной и структурной политики Евросоюза (две самые крупные расходные статьи в бюджете ЕС; на долю первой приходится почти 50%, на долю второй - около 30% бюджета) и будущего вступления в ЕС новых членов.
Германское правительство стремилось использовать время своего председательства в ЕС для оформления идентичности Европы в вопросах внешней политики и политики безопасности, ставя во главу угла прежде всего невоенные средства превентивной дипломатии и кризисного регулирования. В отличие от многих своих союзников, Германия, наученная горьким опытом двух мировых войн, воспринимает военну ю операцию в Косово скорее как исключение из практики разрешения кризисов на Европейском континенте. Германское правительство считает, что применение военной силы должно находиться в четком соответствии с существующими международными правовыми нормами; на первое место должна ставиться легитимность принимаемых политиками решений.
Немецкая сторона полагает, что общая внешняя и оборонная политика должна быть в большей мере связана с другими областями политики ЕС, в первую очередь с внешнеэкономическими связями. В соответствии с Амстердамским договором, Западноевропейский союз должен быть интегрирован в ЕС; при этом, с точки зрения Германии, формирование общеевропейской внешней и оборонной политики
должно происходить в полном соответствии с основными принципами и целями трансатлантического партнерства, единства ценностей и интересов безопасности. В своем выступлении на конференции по вопросам безопасности в феврале 1999 г. министр обороны ФРГ Р.Шарпинг заметил, что в рамках своего председательства в ЕС/ЗЕС Германия приложит максимум усилий для того, чтобы сделать реальным принятие решений, которые сделают возможными более полную координацию планов и создание единой европейской индустрии вооружений3.
Наиболее трудная задача председательства ФРГ в ЕС заключалась в необходимости довести до конца переговоры по «Повестке дня 2000». Множество разногласий и споров вызвали на специальной мартовской сессии Европейского совета в Берлине вопросы аграрной и структурной политики. В отношении последней все-таки удалось достичь определенных договоренностей. Предусматривается более эффективная финансовая поддержка регионов со слаборазвитой экономической структурой; предполагается сократить классификацию таких регионов с семи до трех4. Согласно новой классификации, в первую группу, получающую наибольшее финансирование, войдут регионы с ВВП на душу населения менее 75% от среднего показателя ВВП Европейского союза. Вторую группу будут представлять регионы, осуществляющие серьезные структурные изменения. Третья группа будет состоять из регионов, осуществляющих программы в области занятости, которые будут финансироваться из бюджета ЕС. На осуществление совместной аграрной политики в ближайшие семь лет будет выделяться около половины бюджетных средств ЕС - а это почти 345 млрд. евро5.
Однако на сессии не удалось провести запланированные реформы и снижение закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию. Также нереализованными остались планы немецкого правительства по снижению финансового бремени и его более справедливому распределению среди нетто-плателыциков. Германия ежегодно вносит в кассу ЕС почти 22 млрд. марок. Такие страны, как Германия, Австрия, Швеция, платя в бюджет значительные чистые взносы, несут вследствие этого непропорциональные финансовые расходы. Например, в 1995 г. из выплаченных в бюджет ЕС 41 млрд. марок назад в Германию в виде различных субсидий вернулись только 15 млрд.6. Таким образом, страна несет почти 2/3 чистых расходов Европейского союза, что вызывает критику в германских политических кругах и недовольство общественности. Германии удалось достичь договоренностей лишь в
отношении того, что нынешние положения о национальных взносах в бюджет ЕС будут со временем изменены и что верхний предел национальных взносов будет сохранен на уровне 1,27% от совокупного ВВП стран ЕС.
В ходе переговоров было принято решение о финансировании подготовки предстоящего расширения Европейского союза в размере 22 млрд. евро на ближайшие семь лет7. Еще 58 млрд. евро выделяется до 2006 г. для финансовой поддержки новых членов ЕС. Таким образом, германское правительство считает, что, хотя не было принято решение о проведении столь необходимых Союзу финансовых реформ, в целом оно справилось с разрешением вопросов европейской политики в период своего председательства в ЕС.
Новая «Берлинская республика» отличается от предыдущей «Боннской» в тактике, но не в стратегии. Новое правительство сохраняет все внешнеполитические приоритеты правительства Гельмута Коля. «Красно-зеленая» коалиция продолжает выступать за сохранение активной роли ОБСЕ в системе европейской безопасности, так как для некоторых стран, не являющихся членами ЕС, ЗЕС и НАТО, это единственная возможность интегрироваться в Европу.
Федеральное правительство считает, что в отношении изменившейся тактики можно говорить о том, что объединенная Германия стала страной с возросшей ответственностью, чему способствовал не сам процесс объединения, а изменение обстановки в мире. Это касается и остальных европейских государств. Среди союзников не существует более дисциплины, имевшейся ранее, так как нет больше военной конфронтации. Данный факт способен привести к большому количеству ошибок. ФРГ видит свою миссию в том, чтобы привносить в международные отношения ответственность за собственную внешнюю политику и за положение в мире. В современной международной обстановке для европейских государств велик соблазн поставить свои национальные интересы выше интеграционных. Для Германии в данной ситуации в качестве сдерживающего начала выступают не только память о прошлом, высокая правовая культура, но и то обстоятельство, что восстановление страны после Второй мировой войны стало возможным только в рамках европейских интеграционных институтов. Таким образом, стремление к экономическому процветанию и социальному благоденствию окончательно подчинило национальную германскую идею. Поэтому поколение прагматиков, пришедшее к власти в Германии, открыто провозглашая и защищая национальные интере-
сы, проводит свою внешнюю политику исключительно в рамках европейской интеграции, ибо не видит другого будущего для своей страны.
Между тем определенные масштабные изменения в европейской политике Германии все-таки происходят. Это касается и последних событий в Косово. Впервые после Второй мировой войны немецкие войска приняли участие в боевых действиях за пределами своей страны. Является ли это началом новой политики и как это было воспринято народом? По мнению германских политиков, за последнее время в массовом сознании произошли позитивные изменения. Принятию решения об участии немецкого контингента в миротворческой операции в Косово предшествовали долгие и весьма бурные дискуссии в самых широких общественно-политических кругах. Позицию германского правительства по вопросу: «Зачем Федеративной Республике участие в военном урегулировании Косовского кризиса?» - можно отразить следующим образом: необходимо остановить нарушение прав человека, являющихся основой европейской политики. Европейцы не могут отвечать за нарушение прав человека во всем мире, границы ответственности должны лежать в пределах Европейского континента. Европа - это общий дом, и если пожар начнется в одной квартире, велика вероятность того, что он перекинется на остальные помещения. Большинство немцев посчитали такую позицию правильной, и это сыграло решающую роль. Между тем принятие решения об участии германских воинских подразделений в разрешении конфликта в Косово было сопряжено с определенным риском, связанным с историческим наследием Германии и с сохраняющимися опасениями ее соседей в отношении возможного доминирования после объединения страны. В период бомбардировок Косово российское телевидение демонстрировало кадры, в которых пожилые сербы, глядя на кружащие в небе самолеты германских ВВС, вспоминали, что такую картину они уже наблюдали в 40-е годы. Правительство Шредера, безусловно, рисковало, используя войска за пределами собственной страны, однако теперь можно говорить о том. что оно получило «карт-бланш» со стороны общественного мнения на большую свободу в проведении внешней политики и на ее большую ориентацию на интересы дня сегодняшнего.
В последнее время многие наблюдатели говорят об охлаждении германо-французский отношений, особенно после того, как германский канцлер Г.Шрёдер отказался приехать во Францию на торжества, посвященные победе в Первой мировой войне. В рамках Европейского союза Германии де-факто принадлежит решающий голос в экономиче-
ских вопросах. ФРГ не только обладает лучшими экономическими показателями среди европейских государств8. Она является крупнейшим нетто-плателыциком ЕС9. Германская марка стала второй резервной валютой в мире (до введения евро) и олицетворяет собой финансовую стабильность в Европе. Согласно решению Европейского союза, местопребыванием общеевропейского Эмиссионного банка стал Франкфурт-на-Майне, что еще больше укрепило позиции Германии в качестве европейского финансового центра. Федеративная республика также взяла на себя всю полноту ответственности в военной области. Означает ли это, что Германия откажется от признания французского политического лидерства в ЕС? Этот вопрос все больше занимает европейских политиков и экспертов.
Традиционно между двумя «моторами европейской интеграции» - Германией и Францией - сложилось своеобразное разделение труда: первая сосредоточилась на решении экономических вопросов, так как не могла позволить себе после трагедии Второй мировой войны заниматься политическими проблемами, а тем более, военными аспектами европейской политики. В свою очередь Франция, стоявшая у истоков европейских интеграционных процессов, стала по сути политическим лидером ЕС.
Сохранит ли германское правительство статус-кво или же будет добиваться перераспределения полномочий? Официальный Берлин в этом отношении придерживается следующей точки зрения: Германия в ЕС ориентирована на реформы. Франция считает, что большая эффективность Союза будет способствовать ограничению национального суверенитета, что пока неприемлемо для Французской Республики. Однако здесь нельзя ни в коем случае говорить об охлаждении отношений между этими государствами. Обсуждение вопросов не является признаком разногласий. В германо-французских отношениях существуют решаемые проблемы, но не противоречия. Такова официальная точка зрения Германии. Будет ли она реализована на практике или нет - от этого зависят не только судьба двусторонних отношений, но во многом и будущее Европы.
Именно от Германии - мощной экономической державы, по объективным показателям «первой среди равных в Европе», - будет зависеть политическая конфигурация Европейского континента. Будет ли идти речь о «германской Европе» или о «европейской Германии»? Ответ на этот вопрос может дать только будущее. Безусловно, у любого государства, как и у любого человека, обладающего могущественным потенциалом, рано или поздно может возникнуть желание обра-
тить его в реальную власть, ибо она заключает в себе не только отправление властных полномочий, но и внешние, весьма привлекательные атрибуты.
Однако с большой долей вероятности можно говорить о том, что Германия и в будущем продолжит принятый курс на углубление и расширение европейской интеграции, на построение «общеевропейского дома», на определение германского государства именно в рамках европейских интеграционных структур. Этому есть несколько причин.
Во-первых, это трагический опыт двух мировых войн, пережитый германским народом.
Во-вторых, это то обстоятельство, что в основе германского государства не лежит национальная идея и ему несравненно легче, нежели его соседям, адаптироваться к идее европейского федерализма.
В-третьих, большое значение имеют 48 лет напряженной работы, направленной на формирование европейской идентичности в различных областях - экономике, праве, социальной, внешней и оборонной политике и т.д.
В-четвертых по счету, но отнюдь не по значению, германское правительство отдает себе отчет в том, что адекватно противостоять вызовам и угрозам, которые принесли с собой процессы глобализации и повсеместное распространение компьютерных сетей, могут только международные интеграционные институты.
Примечания
1 Hassner Р. Nationalstaat - Nationalismus - Selbstbestimmung //Die neue Weltpolitik. - Baden-Baden, 1996. - S. 98.
2 Ibid.
3 Internationale Politik. - Bonn, 1999. - N2/3. - S. 172.
4 Deutschland. - Frankfurt a/Main, 1998. - N 6. - S. 27.
5Idem. - 1999. -N2.-S. 7.
6Idem. - 1998. -N6. - S. 27.
7 Idem. - N 2. - S. 7.
8 ВВП Германии составляет 1853,3 млрд. то.
9 Доля ВВП Германии в ЕС составляет 26,0%.
