CC BY
50
политические науки
Титов Виктор Валериевич ПОЛИТИКА ФОРМИРОВАНИЯ ...
УДК 323
DOI: 10.26140/anie-2020-0902-0080
ПОЛИТИКА ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ПРОБЛЕМЫ И СТРАТЕГИЧЕСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ
© 2020
SPIN-код: 2381-1845
AuthorID: 702792
ORCID: 0000-0002-9518-2171
Титов Виктор Валериевич, кандидат политических наук, старший научный сотрудник Департамента политологии и массовых коммуникаций Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации (125993, Россия, Москва, Ленинградский проспект, 49, e-mail: titov-msu@mail.ru)
Аннотация. В представленной статье рассматриваются ключевые проблемы и стратегические направления политики формирования национально-государственной идентичности в современной России. Широкий спектр вопросов, связанных с формированием национально-государственной идентичности в современной России, находится в центре внимания как научного сообщества, так и более широкого общественно-политического дискурса, в связи с чем автором уделяется достаточно пристальное внимание анализу различных вариаций существующих теоретико-методологических подходов (политико-психологического, политико-социологического и других) к исследованию национально-государственной идентичности России на современном этапе. По результатам исследования автор выделяет, с одной стороны, ряд стратегических направлений в рамках политики формирования национально-государственной идентичности в современной России, с другой стороны, акцентирует внимание на выявленных проблемных аспектах в данной сфере. Безусловно, что только при наличии в России эффективных управленческих механизмов по реализации обозначенных стратегических направлений «политики идентичности» возможно устранение выявленных проблем, что в комплексе позволит утверждать о высокой качественной составляющей политики формирования национально-государственной идентичности в современной России.
Ключевые слова: национально-государственная идентичность, политика формирования, стратегические направления, кризис политической идентичности, символическое поле, историческое прошлое, образ будущего проблемы.
POLICY FOR FORMING NATIONAL-STATE IDENTITY IN MODERN RUSSIA: PROBLEMS AND STRATEGIC DIRECTIONS
© 2020
Titov Viktor Valerievich, Candidate of Political Sciences, Senior Researcher of the Department of Political Science and Mass Communications Financial University under the Government of the Russian Federation (125993, Russia, Moscow, Leningradsky prospect, 49, e-mail: titov-msu@mail.ru)
Abstract. This article discusses the key problems and strategic directions of the policy of forming a national-state identity in modern Russia. A wide range of issues related to the formation of national-state identity in modern Russia is in the focus of attention of both the scientific community and a wider socio-political discourse, in connection with which the author pays close attention to the analysis of various variations of existing theoretical and methodological approaches (political-psychological, political-sociological and others) to the study of the national-state identity of Russia at the present stage. According to the results of the study, the author identifies, on the one hand, a number of strategic directions within the framework of the policy of forming a national-state identity in modern Russia, on the other hand, focuses on the identified problematic aspects in this area. Of course, only if there are effective management mechanisms in Russia to implement the identified strategic directions of the "identity policy" is it possible to eliminate the identified problems, which together will make it possible to argue about the high quality component of the formation of national-state identity in modern Russia.
Keywords: national-state identity, formation policy, strategic directions, crisis of political identity, symbolic field, historical past, image of the future problem.
его измерениях: ценностно-смысловом, символическом, щества в целом, так и различных Азимут научных исследований: экономика и управление. 2020. Т. 9. № 2(31)
пред-25
Titov Viktor Valerievich POLICY FOR FORMING ..
political sciences
ставленных. При этом указанные авторы справедливо отмечают, что сегодня в российском социуме все большее значение приобретает ментальный разрыв между старшим поколением и молодежью - так называемыми «цифровыми аборигенами». Данный разрыв является закономерным следствием доминирования интернет-коммуникаций и распространения «виртуальной» политической культуры, способствуя размыванию когнитивного ядра общероссийской идентичности и популяризации симулятивных идентификационных конструктов (от самоидентификации «вокруг» глобальных брендов — до частичного ренессанса архаического самосознания).
Отдельный вектор осмысления современной российской идентичности связан с поиском её системообразующих констант и специфических черт, определением её места в цивилизационной палитре современного мира в ракурсе радикальных геополитических и геокультурных трансформаций начала ХХ! века (исследования И.С.Семененко [7], В.И.Пантина [8], М.М.Фёдоровой [9], В.Н.Капицына [10], З.А.Жаде [11], Ю.Г.Волкова [12] и др.). Макрорегиональные ракурсы российской национально-государственной идентичности анализируются в трудах Р.Ф.Туровского [13], А.В.Баранова [14], Е.В.Морозовой [15] и др. [16-18]. При этом широкую известность приобрели концепции многосоставной («ма-трёшечной», «салатницы») российской идентичности, предполагающие что уровень гражданской самоидентификации россиян должен органически вбирать в себя этнокультурные, региональные и локальные «ландшафты» социального и политического самосознания, а не отторгать или целенаправленно нивелировать их.
Отдельное место в рамках рассматриваемой нами проблематики занимает комплексное изучение институтов российской национально-государственной идентичности, особенностей их функционирования и взаимодействия. В центре внимания российских политологов всё чаще оказывается «политика идентичности», понимаемая не просто как некий алгоритм реконструкции национально-гражданского сознания россиян, а как стратегическая многоуровневая деятельность институтов государственного управления (а также сотрудничающих с ними субъектов гражданского общества — некоммерческих организаций, массмедиа) по формированию российской национально-государственной идентичности, её ценностно-смысловых и символических оснований с учетом разнообразия политико-культурных укладов и социальных «пространств повседневности», существующих в российском обществе. Современные исследования «политики идентичности» связаны, главным образом, с концептуализацией смежных понятий «символической политики», исторической политики и политики памяти. В данном контексте особый интерес вызывают новейшие исследования 2014-2019 гг., представленные в публикациях О.Ю.Малиновой, В.В.Бушуева,
A.И.Миллера, Г.А.Бордюгова, С.И.Белова и других авторов.
Среди указанных публикаций обращают на себя положения концептуальные положения в сфере исторической политики, сформулированные В.В.Бушуевым и его коллегами. Анализируя опыт России и других постсоветских государств, он приходит к выводу, что следует разграничивать собственно «политику памяти» (как стержневой элемент «политики идентичности», нацеленный на воспроизводство позитивного общенационального образа прошлого, конвенционального по своему содержанию и обладающего потенциалом политической интеграции) и «историческую политику» как более сложное явление, направленное на переформатирование «картины прошлого» в целом. При этом
B.В.Бушуев выделяет три подхода к конструированию образов прошлого: интерпретационный, инструмента-листский (конъюнктурный) и системный (с акцентом на институциональной «настройке» и механизмах) [19]. На наш взгляд, особой актуальностью обладает именно
системный взгляд на политику памяти, позволяющий рассматривать её с точки зрения институциональной организации и структурно-функционального дизайна. При этом также не игнорируется значимость инструментальной составляющей, механизмов практической реализации политики памяти как ядра государственной «политики идентичности».
Отличительной характеристикой политики идентичности является многообразие сфер её практической реализации, что неизбежно приводит к некой терминологической расплывчатости и методологической аморфности: не до конца понятно, где «границы» политики идентичности, какой институт должен рассматриваться в качестве управляющего субъекта реализации данной политики в рамках существующей в РФ системы государственного управления. По нашему мнению, существенный методологический потенциал для осмысления политики идентичности в современной открывает структурный проблемно-ориентированный анализ (У.Данн, А.Н.Дегтярёв, К.В.Симонов), позволяющий выделить и детализировать ключевые проблемы и направления реализации данной политики.
Проблематика и выводы исследования
Первая проблема в реализации политики идентичности в современной России (рассматриваемая многими исследователями уже как традиционная и имеющая глубокие социально-управленческие корни) связана со слабостью институциональной организации «политики идентичности» в современной России. Как известно, российская власть не пошла по «восточноевропейскому» пути институционализации процессов конструирования национальной идентичности через создание соответствующих «мозговых» центров в виде институтов национальной памяти (как это было, например, в Польше и Украине). Более того, до рубежа 2000-2010-х гг. фактически отсутствовало понимание важности «институционального оформления» данного направления государственной политики посредством создания соответствующего координирующего ресурсно-управленческого центра, призванного активизировать деятельность государства в сфере гражданского самосознания и национальной памяти.
В 2010-е гг. ситуация несколько изменилась: задачи по неформальной координации политики идентичности в современной России были частично делегированы сначала Комиссии по противодействую попыткам фальсификации истории в ущерб интересам РФ (функционал которой был весьма ограничен), а в последствии — Российскому военно-историческому обществу (при сохранении важной роли Управления по внутренней политике Администрации Президента РФ). Однако и сегодня политика идентичности в России продолжает оставаться «размытой» между целым рядом ведомств и внутриведомственных структур, занимающихся социальными, культурными и гуманитарными вопросами (от министерств просвещения, науки и высшего образования, культуры — до Росмолодежи, управлений по внутренней политики и общественным проектам АП РФ). Поэтому на повестке дня по прежнему остается вопрос выстраивания более эффективной институциональной конфигурации политики идентичности в России.
Вторая проблема в реализации политики идентичности в современной России имеет генетические черты и связана со слабостью когнитивной составляющей российской идентичности. Прежде всего, можно говорить об аморфности и фрагментарности образа российского прошлого, которое в массовом сознании носит персона-листко-событийный характер (что абсолютно понятно в свете содержания учебников истории), но при этом не выстраивается в некую непротиворечивую целостность — многомерный «образ прошлого», насыщенный не только конфликтами, эмоциями и стереотипами, но и ценностно-смысловыми («знаниевыми») элементами. Представляется, что развитие когнитивной составляю-
политические науки
Титов Виктор Валериевич ПОЛИТИКА ФОРМИРОВАНИЯ ...
щей общанационального самосознания россиян важно и с точки зрения преодоления остаточного «конфликта эпох» («царская Россия» VS Советский Союз; «совок» VS "новая Россия»; "лихие девяностые» VS "тучные нулевые» и т.д.), формирования не эпизодического, а непрерывного в темпоральном плане образа российского прошлого.
Третья проблема выстраивания политики идентичности в современной России обусловлена незавершенностью формирования её символического поля. Как справедливо отмечает Т.В.Евгеньева, генетические основания данной проблемы связаны не только со слабостью системы исторического образования, но и системным кризисом национально-государственной идентичности, имевшим место в постсоветский период (1990-е — середина 2000-х гг.). Более того, и сегодня данный кризис преодолен не в полной мере. С одной стороны, появились символические «точки» общенациональной консолидации; власть пытается выстроить комплексную систему патриотического воспитания молодежи, заполнить «символические лакуны» в политическом пространстве (например, через учреждения Дня народного единства и т. д.). С другой стороны, по прежнему единственным масштабным общенациональным историческим символом является День Победы (а фактически единственным примером успешного символического конструирования в новейший период — акция «Бессмертный полк»). Попытки создать другие символические конструкты, как правило, оказываются крайне противоречивыми. В этом плане весьма симптоматичен пример Дня народного единства, главным форматом празднования которого до 2014 г. являлся «Русский марш», де факто «приватизированный» националистическими силами. Не менее показательный момент слабой эффективности государственной «политики праздников» - неспособность власти наполнить внятным содержанием День России (12 июня), который в сознании большинства граждан не воспринимается ни как общенациональный праздник, ни как сколько-нибудь важная дата российской истории.
Следующая проблема, которую активно обсуждают ученые и эксперты, обусловлена радикальной трансформацией информационного пространства современной России, массовым распространением интернет-коммуникаций. В этих условиях «виртуальные пространства повседневности» становятся ареалом политической социализации, в рамках которого происходит формирование идентификационных установок молодежи. Особенно существенное влияние симулятивная политическая реальность, формирующаяся в Рунете, оказывает на «младшую молодежь» - «поколение 2», для которого Интернет и господствующие в нём социальные медиа являются не только источником знаний о политике, но и своеобразным эмоциональным драйвером восприятия политической реальности. Ответы на сопряженные вопросы «кто Я?» и «кто мы?» всё более зависят не от устойчивых социальных конструктов — традиций и норм, а от эмоционального фона самоидентификации, того «ассортимента» симулятивных идентичностей, который предлагает виртуальная реальность российской молодежи.
Рунет сегодня, безусловно, представляет собой пространство «ускользающего мира» во всём его многообразии, конгломерат «дрейфующих», ситуационных социальных (\и в частности — политических) идентич-ностей, в основе которых не стабильные ценностно-смысловые компоненты, а флуктуирующие психоэмоциональные состояния, такие как алармизм и социальный катастрофизм, политический абсентеизм, «мода на протест», эффект фрустрации «нового среднего класса», «созерцательные» поведенческие стратегии поколения «2" и т.п.. В этих условиях гражданские ценности оказываются вторичны по отношению к более ярким элементам текущей социально-политической повестки дня. Как справедливо отмечают современные исследователи,
распространение «клипового» сознания и «кликово-го» поведения (ситуация, когда «клик» компьютерной «мышки» заменяет реальное политическое действие) таит в себе серьезную угрозу для деятельностного (поведенческого) компонента идентичности: целенаправленная гражданская активность заменяется эпизодическим «проявлением себя» в онлайн-пространстве.
Важная проблема формирования национально-государственной идентичности в современной России связана с фактическим отсутствием позитивного общенационального образа будущего, способного консолидировать общество. Сегодня данная проблема получила широкое освещение в общественном интеллектуальном дискурсе. При этом сама констатация факта «отсутствия» образа будущего или его аморфности пока не привела к пониманию того, какие стратегические решения и инструменты политики идентичности следует выработать, чтобы исправить существующую ситуацию. Одна часть участников дискуссий связывает конструирование позитивного образа будущего с экономической политикой и способностью государства обеспечить рост социального благосостояния; другая — с необходимостью ужесточения государственной политики в информационной, культурно-образовательной и гуманитарной сферах (единый учебник истории; серия законов, регулирующих Рунет и т.д.). Третьи говорят об эффекте «социальной усталости» в массах, радикализации социальных настроений и необходимости серьезной «перезагрузки» российского политического процесса.
Не вдаваясь в аргументы каждой из сторон дискуссии, можно отметить, что указанная проблема имеет, как минимум, три важные составляющие. Первая связана серьезным дефицитом доверия, которое является стратегическим ресурсом конструирования образа будущего именно как коллективной системы представлений. Причем, речь идёт не столько о «вертикальном» доверии по отношению к властным институтам, реализующим государственную политику идентичности, сколько о «горизонтальном» - сетевом — доверии россиян по отношению друг к другу. Естественно, что недоверие как базовый фрейм восприятия социальной реальности разрушает макрополитическую идентичность: образ «нас» приобретает скорее абстрактные и ретроспективные черты, слабо соответствует реалиям «дня сегодняшнего». И, тем более - слабо коррелирует с индивидуальными представлениями россиян о будущем. Вторая составляющая слабости образа будущего в известной мере обусловлена кризисом образовательного профиля государственной политики идентичности. По существу «интернетизация» российской средней школы в 2000-е-2010- е гг., хотя и несла в себе множество позитивных следствий (например, компьютеризацию образовательного процесса, развитие интерактивных образовательных технологий и т.д.), всё же не привела к выработке эффективных педагогических механизмов политической социализации, релевантных социально-психологическим особенностям молодого поколения (в частности, подростков 2000-х — начала 2010-х, которые сегодня стали ядром современной молодежи). Кроме того, акцент на индивидуальных достижениях, проектных и игровых форматах гуманитарного образования, в известной мере ослабляют важность коллективного образа будущего в сознании российской молодежи. Он вытесняется на периферию массового сознания, подменяется множеством индивидуализированных представлений о будущем (сумма которых, естественно, не конвертируется в целостное коллективное представление).
Третий момент, о котором также следует упомянуть, - это выраженный ретроспективный характер российской политики идентичности на современном её этапе. Представляется, что, начиная с середины 2000-х гг., официальный дискурс, предлагаемый властью, в большей мере ориентирован на осмысление прошлого, чем на проективную составляющую. Естественно, подобные
Азимут научных исследований: экономика и управление. 2020. Т. 9. № 2(31)
27
Titov Viktor Valerievich
POLICY FOR FORMING .
political sciences
установки накладывают отпечаток и на массовое сознание, стремление значительной части общества «жить прошлым», не экстраполируя «историческое время» в перспективу. Такая ситуация может оцениваться двойственно. С одной стороны, запрос российского социума на переосмысление прошлого был органически связан с преодолением кризиса национально-государственной идентичности 1990-х-начала 2000-х гг., желанием заполнить исторический вакуум массового сознания, ощутить собственную идентификационную полноценность как макрополитического сообщества (а не как множества атомизированных «бывших советских человеков»). С другой стороны, очевидно, что политика памяти, хотя и является ядром политики идентичности, не способна заменить её в целом. Коллективное прошлое, его образ, безусловно, обладает компенсаторным ресурсом по отношению к будущему, но не способны компенсировать слабость образа будущего в течение длительного времени, в стратегической перспективе. Поэтому, всё более четко вырисовывается такая задача государственной политики идентичности, как темпоральная интеграция: выстраивание «связи врёмен» через поиск механизмов объединения различных эпох российского прошлого, а также образов настоящего и будущего в единое целостное представление о месте «нас» - ныне живущих поколений - в российском макроисторическом процессе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Евгеньева Т.В. Крым в пространстве российской идентичности: образно-символическое измерение // Ценности и смыслы. 2017. № 4 (50). С. 20-33
2. Малинова О.Ю. Актуальность прошлого: история, память и политика идентичности // Дискурсология: методология, теория, практика. 2016. № 10. С. 156-166.
3. Шестопал Е.Б. Образы будущего в сознании российского общества как фактор политического развития//ВестникМосковского университета. Серия 12: Политические науки. 2016. № 2. С. 7-20.
4. Самсонова Т.Н. Политическая социология: Учебно-методическое пособие. Сборник рабочих программ дисциплин кафедры политологии и социологии политических процессов по направлению подготовки 39.03.01 - Социология (уровень бакалавриата) / Под общ. ред. Федоркина Н. С., Карповой Н.В.. Москва, 2018. 152 с.
5. Селезнева А.В. Концептуально-методологические основания политико-психологического анализа политических ценностей // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2019. № 49. С. 177-192.
6. Бродовская Е.В. Трансформация политической системы постсоветской России: анализ базовых тенденций // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2008. № 1. С. 74-81.
7. Семененко И.С. Политическая идентичность // Актуальные проблемы российского права. 2009. № 3. С. 89
8. Пантин В.И. Особенности и противоречия формирования национально-цивилизационной идентичности России. В сборнике: Идентичность как предмет политического анализа Сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции. Сер. "Библиотека Института мировой экономики и международных отношений" 2011. С. 154-157.
9. Федорова М.М. Понятие традиции в контексте становления национальной идентичности. В сборнике: Культура. Политика. Понимание (философско-политические проблемы идентичности: Россия и современный мир) материалы IV международной научной конференции. 2016. С. 118-128.
10. Капицын В.М. Анализ советской и постсоветской национальной идентичности. В сборнике: Человек, образ, слово в контексте исторического времени и пространства материалы Всероссийской научно-практической конференции. 2015. С. 44-47.
11. Жаде З.А. Политико-правовая идентичность как идеологическая основа консолидации российской нации. В сборнике: Духовно-нравственные основы идеологии российской государственности на современном этапе Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 2017. С. 125-131.
12. Волков Ю. Г. Креативность в контексте формирования российской идентичности // Гуманитарий Юга России. 2014. № 1. С. 25-40.
13. Туровский Р.Ф. Региональные особенности русского национального самосознания // Гуманитарная география. 2006. № З. С. 287.
14. Баранов А. В. Региональная политическая идентичность: методы исследования. Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. Краснодар, 2004.
15. Морозова Е. В. Локальная идентичность и проблемы её конструирования. Идентичность как предмет политического анализа: сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции (ИМЭМО РАН 21-22 октября 2010 г.). М.: ИМЭМО РАН, 2011. - С. 231-237
16. Гордиенко Ю.Н. Национальная идентичность в системе региональной безопасности // Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 4 (25). С. 352-355.
17. Велиева В.И.Г. Полимодальность изучения феномена политической идентичности в современных психологических исследованиях // Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2016. Т. 5. № 2 (15). С. 194-197.
18. Ефремкина И.Н. Исследование взаимосвязи политических событий и изменений в структуре гражданской и этнической идентичности // XXI век: итоги прошлого и проблемы настоящего плюс. 2015. Т. 1. № 1 (23). С. 54-58.
19. Титов В.В., Бушуев В.В., Самохвалов Н.А. Историческая политика в государствах бывшего СССР: попытка концептуального осмысления //Социально-гуманитарные знания. 2015. № 2. С. 266-275.
Статья поступила в редакцию 14.03.2020 Статья принята к публикации 27.05.2020
