CC BY
64
водя позитивную в нынешних условиях систему сакрализованных социально-политических отношений в обществе.
Литература
1. Попов В. Сможет ли Россия удержаться на Северном Кавказе? // Россия и мусульманский мир. - 2011. - № 7.
2. Сюкияйнен Л.Р. Шариат и мусульманско-правовая культура. - М., 1997.
3. Яхьяев М.Я. Ислам в политических и социокультурных процессах на Северном Кавказе // Исламоведение. - 2014. - № 1.
4. Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Grundriss der verstehenden Soziologie. -Tüingen, 1972.
«Исламоведение», Махачкала, 2014 г., № 4, с. 66-72.
Е. Ионова,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник (ИМЭМО РАН) ПОЛИТИКА АШХАБАДА
В ОБЛАСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Обострение внутриполитической ситуации в Афганистане, усиление здесь позиций радикальных исламистов создает угрозу для сопредельных стран Центральной Азии. В течение всего текущего года в северо-западных провинциях страны, вблизи таджико-афганской и туркмено-афганской границ идут бои между правительственными подразделениями и боевиками из структур, ассоциированных, по мнению экспертов, с «Аль-Каидой». В экспертном сообществе не исключают возможность прорыва группировок радикальных исламистов через эти границы. Особый интерес для них может представлять Туркмения с ее газовыми ресурсами.
В течение всего 2014 г. обстановка на афганской территории вблизи границы с Туркменией, протяженность которой составляет 744 км, становилась всё более напряженной. В августе после упорных боев отрядами движения «Талибан» был захвачен афганский г. Шах, расположенный недалеко от границы с Туркменией. При этом, по свидетельству источников, в этом году несколько раз
совершались нападения на туркменские блокпосты, гибли туркменские пограничники1.
Эксперты не исключают возможность прорыва боевиков на территорию Туркмении, что создает угрозу нефтегазовым проектам, причем не только туркменским. «Туркменистан представляется заманчивой целью для боевиков - богатые запасы газа, возможность наркотрафика на север, выход к Каспийскому морю, относительно слабая власть. В случае реализации такого сценария и взятия под контроль части территории Туркменистана и Афганистана вооруженные исламистские группировки создадут опасность для Среднеазиатского и Каспийского регионов». Сейчас в Афганистане, как отмечает российский эксперт Е. Сатановский, радикальные исламисты контролируют значительную часть территории, по которой должен пройти планируемый газопровод ТАПИ (Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия)2.
При этом многие эксперты признают Туркмению наиболее слабым звеном среди северных соседей Афганистана. Таджикистан и Киргизия входят в ОДКБ и ШОС, имеют на своей территории российские базы. Узбекистан имеет достаточно боеспособную армию, активно сотрудничает с НАТО. Кроме того, как отмечают эксперты, граничащие с республикой афганские провинции с согласия НАТО взяты под протекторат Ташкентом3. В этих условиях статус нейтралитета, которого Туркмения придерживается со времен обретения самостоятельности, может ослабить позиции Ашхабада в противостоянии террористическим угрозам.
Этот статус зафиксирован в резолюции № 50/80 «О постоянном нейтралитете», которая была официально принята Генеральной Ассамблеей ООН 12 декабря 1995 г. В январе 2009 г. Туркмения утвердила новую военную доктрину, которая носит оборонительный характер и основана на принципе «позитивного нейтралитета». Она предусматривает, что как нейтральное государство Туркмения не входит ни в какие военные союзы и блоки, не производит и не распространяет оружие массового поражения, не участвует в локальных и региональных конфликтах и не размещает на своей территории иностранные военные базы. Исходя из этой доктрины, по свидетельству российского эксперта А. Князева,
1 Шр://т.го8ЬаИги/ехш8г/2014/09/08Л312645.Ь1т1
2 Шр://^гигиг.сеп1га81а.ги/пеш8.рЬр?СК=5
3 http://cont.ws/post/58124
численность личного состава Вооруженных сил РТ существенно сократилась со 190-200 тыс. человек при президенте С. Ниязове1.
Следует отметить, что если в 90-е годы первый президент РТ С. Ниязов сумел выстроить отношения с представителями движения «Талибан» на принципе «позитивного нейтралитета», то действия нынешнего президента, прежде всего его помощь силам НАТО, вызывали недовольство радикальных исламистов. Ашхабад активно сотрудничал с США и их союзниками в сфере топливных поставок и тылового обеспечения коалиционных войск, в области борьбы с наркотрафиком, рассматривал планы размещения американской военной базы в г. Мары на юге республики. Не последнюю роль в ухудшении отношения талибов к Туркмении сыграла достаточно успешная антинаркотическая кампания, проведенная нынешним руководством республики.
Следует отметить, что Ашхабад предпринимает определенные шаги для защиты своей границы, тем более что вблизи нее на афганской территории проживают племена этнических туркмен. Не без влияния Ашхабада из их числа летом текущего года для защиты приграничных районов был сформирован отряд самообороны «Эрбеки», оказывающий помощь афганским силам безопасности. С тем чтобы затруднить проникновение талибов и других боевиков из Афганистана, Туркмения в октябре этого года возвела вдоль границы с афганскими районами Каркин и Хамьяб (провинция Джаузджан) заграждения из колючей проволоки2.
Судя по всему, в Ашхабаде понимают, что для отражения угроз безопасности в случае серьезного вооруженного конфликта этих мер будет недостаточно. Можно выделить несколько основных составляющих в нынешней стратегии руководства республики по обеспечению национальной безопасности. Во-первых, это укрепление и модернизация Вооруженных сил, усиление охраны границы. По оценке экспертов, Вооруженные силы Туркмении превосходят по численности армии Таджикистана и Киргизии, но значительно уступают армиям Узбекистана и Казахстана. На сегодняшний день подразделения Министерства обороны включают сухопутные войска, ВВС и войска ПВО. Их численность составляет порядка 20 тыс. человек.
Сухопутные войска располагают оперативно-тактическими ракетными комплексами «Эльбрус», БМП-1, бронетранспортерами,
1 Ьйр://и^^сепга81а.ги/пе^чзА.рЬр?81=1404799080
2 Шр://ш^гиг.сепга81а.ги/пеш8А.рЬр?81=1413350280
тактическими ракетными системами, самоходными артиллерийскими орудиями, гаубицами, минометами. Ударным средством является танк Т-72. В процессе модернизации армии республика осуществила закупки новых вооружений, таких как танки Т-90СА, установки залпового огня «Град». У Белоруссии приобретен модернизированный вариант «Градов» - «БелГрад», а также были закуплены современные противотанковые ракетные комплексы «Каракал».
Военно-воздушные силы и войска противовоздушной обороны считаются наиболее боеспособной структурой в Вооруженных силах Туркмении. По данным источников, полную модернизацию прошли 43 военных самолета и восемь вертолетов. Кроме того, Ашхабад приобрел два новых военных самолета у Грузии и военно-транспортные самолеты у Украины. В распоряжении ПВО республики находятся зенитно-ракетные комплексы С200В с радиусом действия до 180 км, а также комплексы «Печора2М», ЗРК «Куб» и др. В рамках модернизации системы ПВО Ашхабад закупил у Украины новейшие радиолокационные станции «Кольчуга», способные незаметно для аппаратуры противника обнаруживать надводные, воздушные и наземные цели1.
Перспектива дальнейшего развития ВВС и ПВО, по оценке экспертов, связана с укреплением военных баз республики в Ашхабаде и Мары2. На сегодняшний день одна из главных задач сил ВВС и ПВО состоит в защите энергетических интересов страны на Каспии. Авиация используется для патрулирования Каспийского моря, компенсируя тем самым недостаточную мощь флота.
Собственные Военно-морские силы Туркмении начали создаваться только в начале 2000-х годов, их главная цель на сегодняшний день - охрана акватории Каспийского моря и береговой линии длиной более 800 км. Силы береговой охраны включают несколько патрульных катеров, приобретенных у Украины, России и США, а также семь катеров, взятых в аренду у Ирана. В 2011 г. на вооружение ВМФ Туркмении были приняты два ударных ракетных катера, вооружение которых позволяет наносить удары на расстояние более 130 км3.
За последние годы Государственная пограничная служба Туркмении приняла на вооружение беспилотные летательные
1 Ы1р://рго-к§.сот?2014/06/08/
2 http://www.caspiania.org/2014/07/08/
3 http://gundogar-news.com/index.php?catrgory_id=3&nes_id=3607
аппараты, автомобили специального назначения. Как отмечалось на заседании Государственного совета по безопасности РТ в начале октября текущего года, развернуты строительные работы по обустройству границ, возведению современных погранзастав и комендатур. Туркмения намерена укрепить свою границу с Афганистаном, используя для этого современные технические средства. Так, французские компании «Airbus» и «Thaïes», занимающиеся военными разработками, участвуют в объявленном властями республики тендере по созданию электронной системы пограничного контроля. Они представили свои варианты устройств слежения за всей афгано-туркменской границей.
В планах по укреплению границ, помимо схем стратегического развертывания пограничных постов, предусматривается использование данных спутниковой связи, а также использование воздушных и наземных станций радиолокационного слежения1. В августе-сентябре текущего года обучающий курс по патрулированию границ был открыт на одном из пропускных пунктов на афгано-туркменской границе с участием ОБСЕ.
Во-вторых, наряду с повышением боеготовности Вооруженных сил, официальный Ашхабад для снижения угроз национальной безопасности использует дипломатические методы, в частности укрепление экономических и политических связей с Кабулом. В середине октября в ходе телефонного разговора с новым президентом Афганистана Ашрафом Гани Ахмадзаем Г. Бердымухаме-дов предложил и в дальнейшем поставлять туркменскую электроэнергию в приграничные афганские провинции по льготной цене, оказать помощь в строительстве школ и больниц. Особое внимание глава Туркмении уделил необходимости обеспечить безопасность газопровода ТАПИ, подчеркивая взаимную заинтересованность в его запуске2.
При этом официальный Ашхабад выразил готовность быть посредником в мирных переговорах между правительством и силами оппозиции. В марте этого года в Ашхабаде состоялась встреча Г. Бердымухамедова с председателем Высшего совета мира ИРА, на которой обсуждалась возможность посредничества Ашхабада в переговорах с талибами. (Совет был создан по инициативе Х. Карзая в 2010 г. для ведения переговоров с оппозицией и
1 http://easttime.ru/news/turkmenistan/
2 http://e-center.asia/ru/news/view?id=6325
состоит из 70 человек, в том числе бывших талибов1.) Тем не менее в связи с обострением обстановки в Афганистане Ашхабад приостановил свое участие в строительстве железной дороги Туркмения-Афганистан-Таджикистан, которая должна была стать одним из ключевых транспортных коридоров региона.
В-третьих, хотя официально Ашхабад продолжает декларировать оборонную самодостаточность, он вынужден предпринимать шаги по поиску союзников на случай ухудшения террористической ситуации как среди главных внешнеполитических игроков в Центральной Азии, так и среди своих ближайших соседей. Большинство экспертов склоняются к тому, что именно Китай в силу своего влияния на экономику республики и необходимости обеспечить защиту собственных интересов в нефтегазовом секторе может предоставить военную помощь Ашхабаду.
Туркмения всё больше становится важным источником углеводородного сырья для Поднебесной. В 2013 г. более половины импортируемого Китаем газа составлял газ из Туркмении (27 млрд м3 из 53 млрд). В перспективе Пекин планирует закупать в Туркмении до 65 млрд м3 газа, что составит более 40% всего импортируемого им ежегодно «голубого топлива». К тому же следует учитывать, что Китай контролирует практически всю цепочку производства и транспортировки туркменского газа для собственных нужд.
По мнению эксперта Центра изучения современного Афганистана А. Серенко, «Ашхабад будет скорее искать близость не с НАТО и не с ОДКБ, где военная ставка делается на Россию, а на Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), причем с упором именно на КНР. Китай может гарантировать Ашхабаду невмешательство в его внутренние дела, в том числе со стороны Рос-сии»2. Как считает ряд экспертов, велика вероятность того, что в случае обострения ситуации Пекин не сможет остаться в стороне, несмотря на свою политику военного невмешательства в конфликты других государств, и для защиты собственных газовых интересов введет небольшой военный контингент в Туркмению или даже в Афганистан3.
В Ашхабаде рассчитывают также на поддержку Ирана, с которым Туркмения традиционно поддерживает дружественные
1 http://m.rosba1t.ru/exussr/2014/03/28/1249620.htm1
2 http://www.po1itrus.com/2014/05/16/china-turkmen/
3 http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1407129840
отношения и имеет тесные экономические связи. ИРИ является для Туркмении важным партнером в его энергетических (Тегеран закупает туркменский газ, который поступает в Иран по двум газопроводам) и транспортных проектах. Смягчение санкций Запада в отношении Ирана ведет к увеличению его собственной нефте- и газодобычи, что вновь ставит его в ряд крупнейших энергетических держав. По прогнозам некоторых наблюдателей, это может привести к отказу Тегерана закупать туркменский газ. Действительно, в августе текущего года власти Ирана заявили о возможном отказе от туркменского газа, однако, как стало понятно в дальнейшем, это было сделано в расчете на снижение Ашхабадом закупочных цен. Уже в начале октября стало известно, что Иран увеличил закупки природного газа у Туркмении1.
Кроме того, Иран стал важным партнером Ашхабада в развитии региональной транспортной системы. В июле текущего года Туркмения завершила строительство своего участка железной дороги Казахстан-Туркмения-Иран, которая свяжет Иран с Казахстаном и Россией. В октябре была произведена состыковка туркмено-иранского участка этой магистрали, ставшей важной региональной транспортной артерией с грузооборотом в 10-12 млн т в год.
В начале августа 2014 г. в г. Маскате (Оман) министры иностранных дел Туркмении, Узбекистана, Ирана и Омана подписали Меморандум о взаимопонимании по вступлению в силу соглашения о создании транспортного коридора между этими странами. Реализация данного документа, как подчеркивалось на встрече, станет этапным событием в межрегиональных отношениях, позволит существенно расширить взаимовыгодные связи между государствами обширного региона2. На фоне развития экономического партнерства Ирана и Туркмении вполне логичным выглядит расширение связей двух стран в военно-политической сфере. В частности, 17 сентября 2014 г. в Ашхабаде состоялась встреча Г. Бердымухамедова с министром обороны Ирана Х. Дехганом, который подчеркнул «готовность своей страны прилагать совместные с Туркменией усилия по обеспечению мира, стабильности и безопасности в регионе»3. В ходе визита обсуждались конкретные аспекты взаимодействия Ашхабада с Тегераном на
1 Шр://е-сеп1ег.а81а/ги/пеш8Меш?1(1=6325
2 Шр://ш^гиг/сеп1ха81а.ги/пеш8А.рЬр?81= 1407391920
3 Шр://§иМо§аг-пеш8.сош/т(1ех.рЬр?са11е§огу_111=1&пеш8_111=3265
случай вторжения в Туркмению со стороны Афганистана. Особое внимание, как сообщали СМИ, стороны уделили вопросам безопасности в северно-западной части Афганистана. Иран проявил готовность содействовать туркменской стороне в обеспечении военной безопасности в этих приграничных районах1.
Ашхабад определился с выбором еще одного союзника в борьбе с террористической угрозой. Им стал Узбекистан. 24 октября 2014 г. состоялся официальный визит в Туркмению президента РУ И. Каримова. На итоговом брифинге глава Узбекистана сообщил, что «в ходе туркмено-узбекских переговоров на высшем уровне особое внимание было уделено вопросам противодействия, принятия совместных практических мер против терроризма, экстремизма, наркотрафика, трансграничной преступности, а также обеспечения неприкосновенности государственных границ». В числе подписанных главами двух государств документов была, в частности, программа сотрудничества между внешнеполитическими ведомствами Туркмении и Узбекистана на 2015-2016 гг.2
Наконец, в-четвертых, наметилось более активное обращение Ашхабада не только к таким международным организациям, как ООН, но и к региональным интеграционным объединениям. При этом Ашхабад не скрывает свою обеспокоенность ростом террористической опасности, о чем свидетельствует его обращение в ООН с предложением провести в 2015 г. в Туркмении под эгидой этой организации форум по вопросам безопасности и мира в Центральной Азии. В то же время показательно участие Г. Бердымухамедова в саммите СНГ в Минске (хотя ранее на этой площадке Туркмению представляли министры иностранных дел), а также его присутствие в качестве почетного гостя на саммите ШОС в Душанбе в сентябре 2014 г. Характерно, что в своем выступлении на саммите СНГ Г. Бердымухамедов особое место уделил вопросу использования потенциала СНГ для поддержания региональной безопасности3. В рамках саммита ШОС состоялись встречи главы Туркмении с лидерами России и Китая.
Расширяется сотрудничество Туркмении со странами Прикаспийского региона, одним из главных направлений которого является обеспечение региональной безопасности. Незадолго до саммита, в Актау (Казахстан) состоялась 4-я Международная
1 http://e-center.asia/ru/news/view?id=6325
2 http://www.uznews.net/ru/po1itics/28027
3 http://www.ca-porta1.ru/artic1e.14649
конференция по военно-политической безопасности на Каспии «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: военно-политический аспект»». В заявлении организаторов форума говорилось: «Будучи сложным и сам по себе, объединяя различные политические системы каспийских стран, являясь узлом переплетения различных цивилизационных общностей, он привлекает к себе огромное количество интересов внерегиональных игроков мировой политики и, в силу этого, объективно обладает высоким конфликтогенным потенциалом»1.
Очередным шагом в укреплении региональной безопасности региона стали решения состоявшегося в конце сентября 2014 г. саммита лидеров России, Казахстана, Туркмении, Азербайджана и Ирана в Астрахани. При этом, по словам Г. Бердымухамедова, «Туркменистан последовательно выступает за расширение и активизацию партнерства по ключевым аспектам именно каспийской проблематики. В первую очередь, это поддержание и упрочение мира и безопасности, предупреждение и нейтрализация риска военных конфронтаций. И при этом мы выступаем за тесную координацию усилий наших стран в борьбе с противоправной деятельностью на Каспийском море, в том числе с контрабандой, браконьерством, незаконным оборотом наркотиков и любыми проявлениями экстремизма и терроризма»2.
Накануне встречи в Астрахани вступило в силу Рамочное соглашение о безопасности на Каспийском море, которое было подписано на предыдущем саммите в 2010 г. Однако принципиальное значение для обеспечения безопасности в Прикаспийском регионе имел утвержденный участниками саммита в Астрахани принцип «неприсутствия на Каспийском море вооруженных сил, не принадлежащих сторонам». Кроме того, в итоговом Политическом заявлении стран-участниц отмечалось, что главы пяти прикаспийских государств договорились о принципах стабильного баланса вооружений на Каспийском море и военного строительства в пределах «разумной достаточности», а также о принципах «соблюдения согласованных мер доверия в военной деятельности в духе предсказуемости и транспарентности в соответствии с общими усилиями по упрочению региональной безопасности и ста-бильности»3.
1 Шр://ш^12пеш8.ш/2014/09/29/
2 Шр://ш^гиг.кгетНп.ги/1хашспр1з/46689
3 Шр://па.гиМе£еше_8а£е1у/20140929/1026099285.Мт1
Тем не менее о создании реального механизма коллективной безопасности в бассейне Каспийского моря, который способен обеспечить взаимодействие и согласование мер в борьбе с общими рисками и проблемами, говорить рано. По мнению российской стороны, в действующем Рамочном соглашении по безопасности не прописан четкий формат многостороннего сотрудничества в области коллективной безопасности на Каспии1. Ситуацию в определенной степени могло бы исправить утверждение разрабатываемых странами-участницами дополнительных протоколов к Рамочному соглашению о безопасности, конкретизирующих закрепленные в нем договоренности. Они касаются взаимодействия пограничных служб в области борьбы с организованной преступностью, незаконным оборотом наркотиков, терроризмом, браконьерством, а также взаимодействия налоговых органов. Однако подписание этих документов было отложено. Собственно, только две страны Прикаспия - Россия и Казахстан как члены ОДКБ - юридически имеют возможность предпринимать совместные действия по обеспечению безопасности в регионе.
Очевидно, что положение усугубляет неурегулированность статуса Каспийского моря. Поэтому принципы, по которым сторонам удалось договориться на саммите и которые должны лечь в основу Конвенции по правовому статусу Каспия, важны и для создания эффективной системы безопасности на Каспии. По словам В. Путина, «прикаспийским странам удалось выйти на четкие формулировки о разграничении водных пространств, дна и недр», а сама Конвенция может быть принята уже в 2015 г.2 Пока же с большой долей вероятности можно ожидать усиления военного потенциала стран каспийской пятерки, в том числе Туркмении, в соответствии с их собственными концепциями национальной безопасности.
Оставаясь на позиции нейтралитета и сдержанно относясь к идее более тесной интеграции с Россией, в том числе в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в Ашхабаде тем не
1 http://vesti.az/m/?c=show&id=222323
2 В принятом на саммите Политическом заявлении было зафиксировано, что стороны получают права на акваторию в пределах 25 морских миль прибрежного пространства, из которых на 15 миль распространяется национальный суверенитет каждой страны, а в пределах, примыкающих к нему 10 миль, они будут иметь исключительные права на добычу водных биоресурсов. Остальная часть Каспия составит общее водное пространство.
менее не забывают о развитии двусторонних контактов с РФ. Руководство республики не может не учитывать наметившуюся тенденцию усиления роли России как гаранта обеспечения безопасности Центральной Азии. По словам Г. Бердымухамедова, Россия является стратегическим партнером Туркмении, хотя республика не планирует вступать в ЕАЭС.
В развитии отношений с РФ руководство Туркмении делает упор на развитие двустороннего экономического сотрудничества. Наиболее активно идет развитие отношений Туркмении с регионами России, прежде всего с Татарстаном, Астраханской и Свердловской областями. В настоящее время Туркмения связана экономическими проектами с более чем 20-ю регионами РФ. Они охватывают химическую, судостроительную, текстильную, пищевую промышленность, а также целый ряд других.
Вместе с тем инициативы, с которыми выступил Г. Берды-мухамедов в Астрахани, свидетельствуют о сдвиге политики Ашхабада в сторону многостороннего сотрудничества с участием России. На саммите глава Туркмении предложил начать подготовку проекта о торгово-экономическом сотрудничестве между прикаспийскими государствами, а также создать постоянно действующий Каспийский экономический форум с проведением его заседаний попеременно в прибрежных городах прикаспийских государств. Также глава Туркмении выступил за развитие партнерства в энергетической области, подчеркнув, что «политизация любых энергетических проектов на Каспии контрпродуктивна».
Кроме того, по мнению Г. Бердымухамедова, необходима разработка проекта соглашения о сотрудничестве в области транспорта на Каспийском море, поскольку речь «идет о создании уже принципиально новой архитектуры отношений в транспортной сфере». Туркмения и Россия взаимодействуют в развитии транспортной инфраструктуры Прикаспийского региона, в частности создании приоритетного для РФ транспортного коридора «Север -Юг». Он должен связать страны Западной и Северо-Западной Европы с Южной Азией через Россию, Каспийский бассейн и Иран. Поддержкой Ашхабада пользуется также проект создания железнодорожного кольца вокруг Каспия, при этом, как уже отмечалось, Туркмения замкнула восточное полукольцо между Казахстаном и Ираном. Президент РТ выступил также с предложением о создании единого регионального транспортно-логистического центра.
Между тем одной из наиболее острых проблем в отношениях между Москвой и Ашхабадом остается вопрос о прокладке Транс-
каспийского газопровода по дну Каспия с выходом в Азербайджан. На саммите в Астрахани Г. Бердымухамедов еще раз подчеркнул, что «строительство таких трубопроводов - это суверенное право государств, по территории которых они проходят, и потому может осуществляться только именно с их согласия». Ашхабад, опираясь в данном вопросе на поддержку Баку, не скрывает, что противоречия с Азербайджаном по спорным месторождениям и отсутствие окончательного решения по статусу Каспия не являются препятствием для реализации идеи Транскаспийского газопровода.
В настоящее время Ашхабад продолжает обсуждать вопрос о трубопроводе по дну Каспия как с Баку, так и в трехсторонних форматах Туркмения - Азербайджан - ЕС и Туркмения - Азербайджан - Турция. Со своей стороны, Москва, как и прежде, настаивает на том, что строительство подобного газопровода нанесет непоправимый вред экосистеме Каспия, и решения по нему должны приниматься на основе консенсуса и только после определения статуса Каспийского моря.
В случае реализации этого проекта, шансы которого, правда, многие эксперты оценивают как минимальные, а также с учетом создания «Южного транспортного коридора» Центральная Азия-Европа, в обход России через Южный Кавказ и Прикаспийский регион, присутствие Запада на постсоветском пространстве может существенно возрасти. Вероятность усиления его влияния связана также с транзитом войск коалиции НАТО из Афганистана через коридор Центральная Азия-Южный Кавказ, в ходе которого США и союзники могут предпринять шаги для укрепления связей в сфере безопасности с постсоветскими государствами ЦА и Прикаспийского региона. Это может привести к росту противостояния России и США в Центральной Азии, а для стран Центральной Азии, в том числе - Туркмении, создать достаточно непростую проблему выбора внешнеполитических приоритетов.
«Россия и новые государства Евразии / ИМЭМО РАН»,
М., 2014 г., № 4, с. 115-126.
