CC BY
48
УДК 327 (075)
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭКСТРЕМИЗМ В МЕХАНИЗМЕ ТРАНСФОРМАЦИИ
ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
POLITICAL EXTREMISM IN THE MECHANISM OF TRANSFORMATION OF
GEOPOLITICAL AREA
Л. К. Шарапов, Забайкальский государственный университет, г. Чита
aksh@rambler.ru
A. Sharapov, Transbaikal State University, Chita
Дано авторское определение понятия «геополитическое пространство» (ГП), которое определяется в качестве системного, многоуровневого, социально-политического образования, формируемого субъектами геополитического процесса, обладающего протяженностью своей четырехмерной структуры (четвертое измерение — общественные отношения, сознание, взаимосвязи, интересы) и нелинейно развивающегося в историческом времени через коммуникационное взаимодействие социально-политической сферы с при-родно-географической средой.
Выделено содержание основных направлений деятельности экстремистских структур, нацеленной на трансформацию ГП в своих геополитических интересах как на страновом уровне, так и на региональном. Подчеркивается, что экстремистские силы при наличии необходимых ресурсов, степени их влияния на общество и государство способны реализовать свои цели, опираясь на различные формы экстремистской деятельности. К таким, по мнению автора, следует относить стремление реализовать идеологию сепаратизма и создание собственного государства, организацию на территории страны своих зон влияния и контроля, находящихся вне юрисдикции государства, осуществление вторжений на территорию сопредельной страны и разрушение ее территориальной целостности, формирование необходимого подконтрольного и управляемого для их деятельности информационно-идеологического экономического пространства как части общего ГП и т.д. В то же время отмечается, что подобный тип геополитической экспансии, как правило, носит комбинированный характер.
Отмечено, что в геополитическом процессе экстремистские силы применяют различные способы влияния на ГП объекта своего воздействия, применяя изощренную тактику, являясь как самостоятельным субъектом политического процесса, так и, возможно, элементом скрытно осуществляемой «гибридной войны». Данные структуры способны непосредственно влиять на характер политической жизни не только в конкретной стране, но и целого региона
Ключевые слова: геополитическое пространство; терроризм; экстремизм; поля влияния; боевики; террористические структуры1; военно-политическая зона; террористическое ядро; экстремистская сеть; гибридная война
The article presents the author's definition of «geopolitical space». The geopolitical space is defined as a systematic, multi-level socio-political entity, formed by the process of geopolitical entities, having length of its four-dimensional structure (the fourth dimension means social relations, consciousness, relationships, interests), nonlinear developing in historical time through communication interaction of socio-political sphere with natural and geographical environment.
The author distinguishes the content of the main activities of extremist organizations, which are aimed to transform the geopolitical space at the country and regional levels according with their own geopolitical interests. In case of having all available resources and impact on society and state, the extremist organizations are able to realize their goals, using different forms of extremist activity. According to the author's opinion the following forms are considered to be extremist: commitment to implement the ideology of separatism and creation of their own state, organization of influence and control areas in the country, being outside the state's jurisdiction, invasion
75
© Л. К. Шарапов, 2016
into a neighboring country and destruction of its territorial integrity, formation of the controlled and managed economic, information and ideological space as a part of the common geopolitical space. The author notes that such geopolitical expansions as a rule have a combined character.
It is emphasized that in the geopolitical process, extremist forces use different ways to influence the geopolitical space of their exposure object, using sophisticated tactics, being both an independent subject of the political process and possibly an element of covertly carried out «hybrid war». These structures can directly affect the nature of political life, not only in a particular country, but also the whole region
Key words: geopolitical space; terrorism; extremism; areas of influence; gunman; terrorist structures; military-political zone; terrorist hard core; extremist network; hybrid war
В наблюдаемом, казалось бы, хаосе быстроменяющихся событий достаточно четко просматривается тенденция, которая заключается в том, что война в своем классическом виде, как фронтальное столкновение армий государств, отодвигается на второй план. В настоящее время ведущее место в борьбе за геополитическое преобладание, господство в отдельных странах или целых стратегически важных регионах выдвигаются экстремистские политические силы, исповедующие радикальную идеологию и политическое действие и способные существенно изменить политический ландшафт в определенной стране, а возможно, и целого региона. Эти структуры, исповедующие экстремистские способы и методы политической борьбы, действуют самостоятельно или под прикрытием, опираясь часто на скрытую многоплановую поддержку, оказываемую со стороны своеобразного геополитического «закулисья» в лице ряда крупных стран и международных организаций. В этом отношении они становятся своеобразным ударным отрядом, деятельность которого нацелена на трансформацию ГП в интересах тех, кто направляет их деятельность и стоит за ними. В новых условиях государство, его институты уходят в своеобразную политическую тень, выдвигая в авангард политической борьбы подконтрольные и управляемые экстремистские силы. Формат их деятельности, в зависимости от конкретной геополитической обстановки, поставленных целей, имеющихся ресурсов, может быть различным. Острие политического экстремизма может быть нацелено на различные области, ГП, в том числе на территориально-географическую,
политическую, экономическую, военную, информационную, идеологическую, духовно-культурную области, его составляющие. Направленность такого воздействия носит ограниченный, выборочный тип или приобретает комплексный характер, который непосредственно сопряжен с включением в него внешних политических сил, выступающих инструментом давления и поддержки (явной или скрытой) в реализации своих геополитических целей. Основными направлениями в деятельности структур политического экстремизма по изменению ГП, на наш взгляд, являются следующие.
1. Наиболее активно в современном политическом процессе проявляется стремление экстремистских структур разрушить территориально-правовой суверенитет государства и образовать собственную государственность. В основе данного направления, как правило, лежит идеология этнического, религиозного сепаратизма, ориентирующая общественно-политические силы, массовое сознание на необходимость создания для конкретного этноса, религиозной группы собственной государственности, что в последующем осуществляется через территориальное размежевание и образование собственного государства. В этом отношении наиболее часто данное направление становится возможным на почве реализации идей национально-религиозного обособления с применением деструктивного насилия по отношению к действующим институтам политической власти и той части общества, которая не поддерживает идеологию и практику сепаратизма. Наиболее выраженно данный процесс проявился в развертывании драматических событий,
связанных с распадом Советского Союза в конце 80-х гг. XX в. Практически одновременно экстремистскими силами взорван «Балканский пороховой погреб», что привело к распаду Югославии в 90-е гг. XX в. А выход из состава Сербии Автономного края Косово и Метохии фактически завершил этот драматический процесс. И здесь решающую роль сыграла террористическая по своей сущности Армия освобождения Косово. Данная организация насчитывала несколько сотен членов в 1996 г., а уже к 1998 г. имела в своем составе до 30 тыс. боевиков. «С 1 января по 30 августа 1998 г. террористы осуществили 1126 террористических нападений, из которых на полицию — 616, на гражданских лиц — 510» [8]. Развязанная ею террористическо-парти-занская война против центральной власти привела в конечном счете к выходу из состава Сербии и образованию частично признанного государства Косово. В результате деятельности подобных радикальных политических сил качественно изменилась конфигурация геополитического пространства на значительной части всего Евразийского континента.
2. Изменение ГП проявляется на основе создания экстремистскими силами на территории государства специфических военно-политических зон, которые де-факто не контролируются политическими институтами центрального правительства и фактически находятся вне его юрисдикции. Образование подобных политических анклавов существенно влияет на территориальную целостность государства, его внутренний суверенитет. Наглядным примером является Афганистан, Колумбия, Шри-Ланки и ряд других стран, охваченных перманентным, глубоким внутренним политическим кризисом. Во время встречи в июне 2015 г. с экс-президентом Афганистана X. Карзаем Президент РФ В. Путин подчеркнул, что «нас настораживают наблюдаемые процессы. «Талибан» хозяйничает на территории Афганистана, контролирует большую часть государства. Но еще большую тревогу вызывает разворачивание (террористической — А.Ш.) организации
Исламское Государство на афганской территории. Мы видим их присутствие в 25 провинциях из 34 существующих» [4]. Аналогичный процесс наблюдается и в Колумбии, где до настоящего времени существует три партизанских движения (экстремистской направленности — А. Ш.), среди них крупнейшее в стране — ФАРК-ЭП (Революционные Вооруженные Силы Колумбии — Армия Народа), контролирующее больше трети муниципалитетов страны, насчитывает в своих рядах около 17 тыс. бойцов, удерживает сотни солдат военнопленных и несколько десятков гражданских, которых стремится обменять на находящихся в тюрьмах партизан [10].
3. Одним из важных направлений в деятельности сил экстремизма является активная деятельность по кардинальному изменению духовно-культурного пространства общества, его отдельных социальных групп и слоев, а именно: укоренить свои ценностные ориентиры общественного развития в сознании значительной части социума, переформатировать алгоритм политического сознания общества под свой проект. В последующем, опираясь на них, они стремятся создать необходимые предпосылки для кардинального изменения сложившейся политической системы. Как правило, данный процесс сопровождается развертыванием настоящей информационной войны, нацеленной на овладение информационным пространством страны, подчинение ее своим геополитическим целям, выходя за территориальные границы государства. Пожалуй, наиболее ярко данный процесс наблюдается в геополитическом пространстве современной Украины после захвата власти в этой стране праворадикальными, политическими силами экстремистского толка. Они смогли в предельно короткое время, опираясь на идеологию национализма и так называемого «украинства», коренным образом изменить направленность функционирования всей политической системы в стране, пересоздать общественное сознание значительной части украинского общества, направить его в русло русофобии и ненависти, ко все-
му тому, кто не поддерживает подобный путь общественного развития. По данным Киевского международного института социологии (КМИС), с сентября 2013 г. по февраль 2015 г. позитивное отношение украинцев к России сократилось с 88 до 34 %. Из них на западе страны дружественно настроенных к РФ всего 15 %, а на востоке — 55 %. В этом отношении ведущий научный сотрудник сектора европейских стран СНГ и Балтии РИСИ О. Неменский не слишком позитивно оценивает перспективу российско-украинских отношений. Он считает, что по мере развития украинской государственности все больше украинцев становятся национально «свидомыми» — сознательными, а значит, принципиальными и все более жесткими русофобами. Эта позиция зависит не от отношений России и Украины, а определяется самой идеологией украинского национализма. В этом плане рост антироссийских настроений на Украине — это естественный процесс, который может подстегиваться такими факторами, как присоединение Крыма к России, но не может быть повернут вспять [6].
4. Нередко геополитическое пространство трансформируется через осуществление вторжения вооруженных формирований экстремистских организаций на территорию сопредельного государства с различными военно-политическими целями, в том числе связанными с тем, чтобы взять под контроль определенную часть геополитического пространства страны, опираясь на собственные ресурсы, или передать его под фактическое управление своих внешнеполитических спонсоров. С подобным явлением столкнулась Россия в период кризисного развития событий на Северном Кавказе в конце 90-х гг., когда террористические бандформирования под руководством Ш. Басаева и Хаттаба в августе 1999 г. вторглись на территорию Ботлихского района Дагестана с территории Чечни. Главной целью этого вторжения являлось создание исламского государства Дагестан. Экспертами подобные действия рассматривались как часть общего геополитического проекта, нацеленного на реализацию идеи
по созданию в последующем так называемого Исламского Халифата «от моря до моря», т.е. от Черного до Каспийского морей. Аналогичная ситуация наблюдалась «до начала операции США (Афганистан, 2001 г. — А.Ш.), а по некоторым данным, и после этого в Афганистане вблизи узбекской границы сгруппировалось около 3 тыс. боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ)» [3].
5. Одним из четко выраженных направлений экстремистской деятельности является создание уже собственного государства на «обломках» старого через нанесение последнему военно-политического поражения, которое осуществляется через максимальное обострение внутриполитического кризиса вплоть до вооруженного конфликта и развязывание гражданской войны. В условиях глубинного ослабления государственности в Ираке, Сирии начинает возникать террористическое квазигосударственное образование (ИГИЛ — ИГ — ДАИШ), рассматриваемое его политическими силами в виде геополитического ядра будущего всемирного исламского Халифата, стремящегося распространить свое влияние на весь Ближний и Средний Восток, а также на Центральную Азию. Здесь мировое сообщество столкнулось с таким уровнем развертывания террористических сил в критически важном геостратегическом регионе, который в свою очередь потребовал создания международной военной коалиции для осуществления прямого военного вмешательства со стороны России, США и их союзников по НАТО, а также ряда стран Ближнего Востока. Об этом четко заявлено Президентом РФ В. В. Путиным с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН 25 сентября 2015 г.: «В действительности же мы предлагаем руководствоваться не амбициями, а общими ценностями и общими интересами на основе международного права, объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем и создать по-настоящему широкую международную антитеррористическую коалицию. Как и антигитлеровская коалиция, она могла бы сплотить в своих рядах самые
разные силы, готовые решительно противостоять тем, кто, как и нацисты, сеет зло и человеконенавистничество» [5]. Впервые в мировой военно-политической практике возникла объективная необходимость осуществить крупномасштабную военную операцию с привлечением военно-воздушных, военно-морских сил, а также сил специального назначения ряда государств, направленных непосредственно против террористических структур, пытающихся создать на территории Ирака, Сирии данное террористическое государство. О масштабах вооруженной борьбы с террористами говорит следующий факт. Для разгрома террористов на территории Сирии создана группировка Воздушно-космических сил РФ численностью порядка 60 самолетов и вертолетов (при одновременном применении стратегической авиации, сил ВМФ) для нанесения ударов по террористам. «С 30 сентября 2015 г. и по середину февраля 2016 г., когда начались переговоры о прекращении огня (соглашение вступило в силу 27 февраля), российская авиация совершила более 7,2 тыс. вылетов с авиабазы Хмеймим, уничтожив свыше 12,7 тыс. объектов боевиков. Поддержка российских ВКС позволила сирийским правительственным войскам остановить территориальную экспансию террористических группировок и начать наступление в провинциях Хама, Идлиб и Алеппо. Кроме того, благодаря российским ударам, террористы лишились больше половины доходов от незаконно добываемой на сирийской территории нефти. По словам Министра обороны С. Шой-
О О ГЛ
гу, российские войска уничтожили в Сирии более 2 тыс. боевиков — выходцев из РФ, в том числе 17 полевых командиров» [8].
6. Формирование гибкого террористического геополитического пространства на основе создания и расширения сети террористических организаций, базисом которого выступают созданные «террористические ядра», выполняющие функцию планирования, координации и организации экстремистской деятельности в конкретной стране или целом регионе. Подобная экстремистская сеть, пройдя различные ста-
дии своего существования, способна в условиях политического кризиса существенно повлиять на характер и направленность протекания политического процесса, дестабилизируя внутриполитическую обстановку. Тем самым создается специфическая зона расширяющегося террористического пространства, выходящего за национально-территориальные границы. В этом отношении осуществляется процесс своеобразной его интернационализации, охватывающий все новые области мирового геополитического пространства.
7. В настоящее время пиратство выступает в качестве специфического типа криминально-политического экстремизма, разрушающего международное правовое, экономическое пространство и тем самым создающего зоны политической, экономической нестабильности, которые угрожают основным коммуникационным направлениям мировой торговли и экономического взаимодействия между странами, вплоть до взятия под контроль отдельных районов Мирового океана. При этом изменяется география экономического пространства. «В течение последнего десятилетия количество разбойных нападений на коммерческие суда утроилось. Только в 2000 г. оно выросло на 40 % по сравнению с 1999 г. Две трети таких атак приходится на Азиатско-Тихоокеанский регион, т.е. на ту же акваторию, где оперируют морские террористы. Основными районами пиратства считаются Юго-Восточная Азия, Южно-Китайское море, Западная и Восточная Африка, Южная Америка и Карибский бассейн. ... Как видим, их акватория примыкает к побережью стран, где базируются исламские и другие террористы, а также повстанцы самых разных направлений. В прошлом году у берегов Индонезии и Филиппин зарегистрировано 350 пиратских нападений. Наконец, за последние пять лет значительно выросло количество пиратских атак в Средиземном и Черном морях, прежде всего в водах, омывающих берега Ливана, Сирии, Турции и Грузии» [1].
8. Политическая история знает особый случай, когда качественно изменился
политико-правовой статус геополитического пространства под непосредственным воздействием террористических сил. Он связан с последствиями Версальского договора и осуществлением Британией своей миссии в соответствии с решением Лиги Наций по управлению территориями Палестины с 1920 по 1946 гг. В то же время «с целью прекращения присутствия британских войск на территории Палестины и образования на подмандатных территориях еврейского государства «группировки «Иргун» и «Штерн» в Палестине атаковали в первую очередь британские военные и административные учреждения — боевики стремились осложнить британское правление в Палестине, чтобы вынудить англичан сдаться и уйти» [11]. Так, «в 1946 г. отряды Пальмах, Эцел и Лехи нападали на военные объекты британской администрации. В ночь на 17 июня 1946 г. отряды Пальмах взорвали десять из одиннадцати шоссейных и железнодорожных мостов, связывающих Палестину с соседними странами. Масштаб этих действий ошеломил англичан. В ночь на субботу 26 июня 1946 г. 17 тыс. английских солдат при поддержке танков и бронемашин начали операцию, которая вошла в историю под названием «Черной субботы». Число арестованных достигло 2700 человек, среди них много руководителей сионистских организаций. В ответ 22 июля бойцы Эцел взорвали иерусалимский отель «Царь Давид» (Кинг Дейвид), где был расположен секретариат английской мандатной администрации. Англичане проигнорировали телефонное предупреждение о готовящемся взрыве, поданное за двадцать минут до диверсии. В итоге 91 человек погиб, десятки были ранены» [11]. Деятельность подобных террористических структур на территории Палестины в конечном счете оказала существенное влияние на решение Британии снять свой контроль над подмандатными территориями, что в последующем способствовало образованию государства Израиль.
9. Формирование подконтрольного и управляемого экономического пространства как части ГП, функционирующего в собственных, корыстных интересах экстре-
мистских структур. Финансово-экономическая сфера рассматривается последними одним из центральных сегментов расширения влияния и укрепления собственных геополитических позиций. Ранее, еще до вторжения США в Ирак, давая оценку ситуации, складывающейся в Ближневосточном регионе, Дж. Буш так определил роль террористических структур в геополитическом процессе: «Если урегулировать ситуацию в Ираке не удастся, то экстремисты получат доступ к нефти и используют эту страну в качестве базы для своих операций, направленных на создание «радикальной империи от Испании до Индонезии» [2]. В дальнейшем это подтвердилось реальностью событий, развивающихся в данном регионе и непосредственно связанных с деятельностью ИГИЛ, хотя первопричиной такого драматического развития ситуации явилась агрессия США и их союзников в эту страну в 2003 г.
Таким образом, есть основание полагать, что современные экстремистские организации, вооруженные радикальной идеологией, достаточно развернутыми военно-техническими, финансово-экономическими, инфомационно-идеологическими ресурсами, становятся реальными субъектами не только внутри политического процесса, но и международных отношений. Данные структуры способны непосредственно влиять на характер политической жизни не только в конкретной стране, но и целого региона. Есть полное основание согласиться с мнением Б. Хоффмана, что «терроризм является местом пересечения политики и насилия, где есть возможность обретения власти. Терроризм подразумевает поиск власти: управлять и принуждать, устрашать и контролировать, наконец, влиять на фундаментальные политические изменения» [12]. Как видим, в геополитическом процессе экстремистские силы применяют различные способы влияния на ГП объекта своего воздействия, применяя изощренную тактику, являясь как самостоятельным субъектом политического процесса, так, и возможно, элементом скрытно осуществляемой «гибридной войны».
Список литературы_
1. Бондаренко В. Ф. Интересы России и морской терроризм [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.nvo.ng.ru/concepts/2015-08-28/1_terrorism.html (дата обращения: 01.10.2016).
2. Овчинский В. С. Пять лет «войны» с терроризмом и Новый мировой беспорядок. М.: ИНФРА-М,
2006.
3. Примаков Е. М. Мир после 11 сентября. М.: Мысль, 2002.
4. Путин В. В. Интервью [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.eer.ru/a/article/ u123260/25-06-2015/32498 (дата обращения: 01.10.2016).
5. Путин В. В. Выступление на сессии Генеральной Ассамблеи ООН 25.09.2015 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/events/president/news/50385 (дата обращения: 01.10.2016).
6. Сайт КПРФ — передовая. Украина, которую мы потеряли [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www. kprf.ru/international /ussr/143103.html (дата обращения: 01.10.2016).
7. Специальный проект ТАСС. Из России с поддержкой [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:/ / www.tass.ru/spec/syria (дата обращения: 01.10.2016).
8. Требин М. П. Терроризм в XXI веке. Мн.: Харвест, 2004. 816 с.
9. Эпштейн Е. Е. Образование государства Израиль и ближневосточная дипломатия США [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.poIitex.info/content/view/193/30/ (дата обращения: 01.10.2016).
10. Ясинский О. Колумбия в крови [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.gkaf.nsu.ru/ drobysheva/yasinsky.html (дата обращения: 01.10.2016).
11. Alan M. Dershowitz. Why Terrorism works. Yale University Press. 2002. P. 87.
12. Hoffman B. Inside Terrorism. Victor Gollancz. London 1998. P. 225.
List of literature_
1. Bondarenko V. F. Interesy Rossii i morskoy terrorizm (Russian interests and maritime terrorism) Available at: http://www.nvo.ng.ru/concepts/2015-08-28/1_terrorism.html (accessed 01.10.2016).
2. Ovchinsky V. S. Pyat let «voyny» s terrorizmom i Novy mirovoy besporyadok [Five years of the «war» against terrorism and the New World disorder]. Moscow: INFRA-M, 2006.
3. Primakov E. M. Mirposle 11 sentyabrya [World after September 11th]. Moscow: Mysl, 2002.
4. Putin V. V. Interviyu (Interview) Available at: http://www.eer.ru/aZarticle/u123260/25-06-2015/32498 (accessed 01.10.2016).
5. Putin V. V. Vystuplenie na sessii Generalnoy Assamblei OON 25.09.2015g. (Speech at the UN General Assembly of 9/25/2015) Available at: http: //www.kremlin.ru/events/president/news/50385 (accessed 01.10.2016).
6. Sait KPRF — peredovaya. Ukraina, kotoruyu my poteryali (The site of the Communist Party — leading article. The Ukraine, we have lost) Available at: https://www.kprf.ru/international/ussr/143103.html (accessed 01.10.2016).
7. Spetsialny proekt TASS. Iz Rossii s podderzhkoy (Special Project of TASS. From Russia with the support) Available at: http://www.tass.ru/spec/syria (accessed 01.10.2016).
8. Trebin M. P. Terrorizm vXXIveke (Terrorism in the XXI century). Minsk: Harvest, 2004 816 p.
9. Epstein E. E. Obrazovanie gosudarstva Izrail i blizhnevostochnaya diplomatiya SShA (Education of the State of Israel and US Middle East diplomacy) Available at: http://www.politex.info/content/view/193/30/ (accessed 01.10.2016).
10. Yasinsky A. Kolumbiya vkrovi (Columbia in blood) Available at: http://www.gkaf.nsu.ru/drobysheva/ yasinsky. html (accessed 01.10.2016).
11. Alan M. Dershowitz. Why Terrorism works (Dershowitz. Why Terrorism works). Yale University Press, 2002, p. 87.
12. Hoffman B. Inside Terrorism. Victor Gollancz [Inside Terrorism. Victor Gollancz]. London, 1998, p. 225.
Коротко об авторе
Briefly about the author
Шарапов Александр Константинович, канд. полит. наук, доцент кафедры «Государственное, муниципальное управление и политика», Забайкальский государственный университет, г. Чита, Россия. Область научных интересов: изучение проявлений политического экстремизма в различных сферах общественной жизни, проблемы современной геополитики aksh@rambler.ru
Alexander Sharapov, candidate of political sciences, associate professor, State, Municipal Management and Policy department, Transbaikal State University, Chita, Russia. Sphere of scientific interests: study of political extremism manifestations in various spheres of public life, problems of modern geopolitics
Образец цитирования _
Шарапов А. К. Политический экстремизм в механизме трансформации геополитического пространства // Вестн. Забайкал. гос. ун-та. 2016. Т. 22. № 11. С. 75—82.
