Политический активизм. Особенности стратегий современной политической мобилизации Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 32.001

Политический активизм

Особенности стратегий современной политической

мобилизации

Марина КУКАРЦЕВА

В современном мире вопрос о мобилизации граждан на какое-нибудь дело, на любое проявление политического или социального активизма приобретает решающее значение, ведь именно от этого зависит формирование консолидированной поддержки тех или иных решений власти, равно как и её самой.

От политического активизма как начала и результата политической мобилизации зависит ритм жизни общества и государства, который задаёт власть. От этого же зависит и путь, по которому идёт общество: конструктивных реформ, сохранения традиции или движения назад.

Ключевой исследовательский вопрос

В какой мере формирование и тип мобилизованного активизма -организованных действий граждан в ответ на призыв политического класса своей страны, элиты общества, разного рода общественных, религиозных и политических организаций - определяется применя-

емой стратегией политической мобилизации?

Политический активизм. Политический активизм возникает тогда, когда у больших социальных групп формируется политическое самосознание, основанное на убеждённости

КУКАРЦЕВА Марина Алексеевна - доктор философских наук, профессор, профессор кафедры политологии и политической философии Дипломатической академии МИД России. SPIN-код: 8048-2073, Е-тай: mkukartseva@gmall.com

Ключевые слова: мобилизация, активизм, политическое поведение, электоральные собы-

в необходимости, возможности и законности изменения своего положения в системе межгрупповых отношений или шире - политической системе общества вообще. Однако вовлечение людей в реализацию стратегии развития общества, достижения цели политического процесса чревато непредсказуемыми последствиями.

Борьба и страсть, без которых немыслим никакой политический активизм, могут быть обращены как против жизненных интересов господствующего политического порядка в целом, так в конечном итоге и против самого активизма. Это так в силу неоднозначности самих форм активизма:

- одни из них свойственны спонтанной активности гражданина в либеральных обществах: демонстрации, пикеты, референдумы, забастовки и пр.;

- в авторитарных обществах спонтанная активность, как правило, направлена против «врагов» общества, она выражена в различного рода ксенофобских акциях, в интенсификации языка вражды, нарастающей политической диффамации и пр.;

- в переходных обществах политический активизм может принимать самые неожиданные формы и быть спровоцированным как спонтанной активностью людей, так и мобилизованной.

Например, в 25 марта 2017 г. в Минске прошли массовые несанкционированные протесты против

указа президента страны А. Лукашенко о тунеядстве.

На первый взгляд эта акция была спонтанной, однако на самом деле акция была организована группами «Белый легион» (которая ещё в 90-х годах была замечена в связях с украинскими радикалами) и «Молодой фронт».

«Группа, предположительно украинских провокаторов, рассекретила себя в ходе протестов в Минске. Утром они боролись за свободу Белоруссии, а вечером кричали: "Слава Украине!" Вечером на площади Независимости у костёла в самом центре Минска группа людей молилась якобы за Белоруссию, но после исполнила государственный гимн Украины. У одной из участниц пения на сумке была привязана ленточка, раскрашенная в цвета украинского флага. Сразу после исполнения гимна в толпе были слышны выкрики: "Слава Украине!"» [1].

В России начало политического активизма пришлось на конец 90-х -начало 2000-х годов.

Например, спонтанный женский политический активизм был выражен в движении солдатских матерей, что было связано ещё в первые годы 90-х с дедовщиной в армии. Во время чеченских кампаний этот спонтанный женский политический активизм принял форму организованного.

Однако в полной мере с последним страна столкнулась в связи с деятельностью группы Pussy Riot (2013 г.), отличающейся весьма узнаваемой театрализованной идентичностью. В определённой мере дело Pussy Riot продолжили российские феминистки.

Восьмого марта 2017 г. шесть девушек-феминисток, зажигая файеры, попытались провести

1 Активисты белорусских митингов собрались под лозунгом «Слава Украине!» // URL: https://life.rU/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/989902/ aktivisty_bielorusskikh_mitinghov_sobralis_pod_lozunghom_slava_ukrainie

акцию в Москве и Санкт-Петербурге. Они вышли с лозунгами «Вся власть - женщинам!», «Женщину -в президенты!», «Женщину - в патриархи!», «Нас большинство!».

Политические высказывания этих групп имели бы шанс быть услышанным, а смысл его - широко обсуждаемым, если бы и первое и второе не утонуло бы в неосторожно и некорректно выбранной форме - пляски в алтарной зоне церкви и разворачивание лозунгов над гротом у стены Кремля в Александровском саду.

То же самое верно и в отношении украинского движения FEMEN, где ключевой приём привлечения внимания к проблеме - обнажённая женская грудь [2].

В силу таких неоднозначных форм трансляции своего протеста акции, подобные перформансам этих групп, могут поставить под вопрос возможность всякого женского политического активизма вообще.

Есть и иные примеры, в частности, проявления мобилизованного политического активизма группой «Офицеры России», оцепившей московский Центр фотографии имени братьев Люмьер, где в конце сентября 2016 г. проходила выставка «Джок Стёрджесс. Без смущения». В результате действий движения «Офицеры России» выставка была закрыта.

Интересно, что сходство всех этих групп заключается в броских внешних приметах: Pussy Riot выступали в коротких цветных платьицах и балакла-вах, FEMEN демонстрируют голый торс, «Офицеры России» носят милитаристскую форму с нашивками: «Центр профилактики правонарушений», «Оперативный молодёжный отряд «Офицеры России».

Это свидетельствует о том, что политическое поведение групп закреплено в свойственных им символах.

Особенно показателен пример движения «Наши» и «Россия молодая», отличительным знаком которых была своя форма одежды - футболки с надписью «Наши» и очень неоднозначные акции, которые очень мягко можно назвать грязными провокациям*.

Комиссар «Наших» Ирина Плещеева, руководитель Центра развития молодёжных СМИ, член Общественной палаты России, после нападения неизвестных на журналиста О. Кашина (2010 г.) сказала на заседании палаты: «Чтобы журналистов не убивали, они должны перестать "давать повод для убийства"».

Федеральный спикер движения Мария Дро-кова получила широкую известность благодаря одному маленькому событию своей жизни - встрече с президентом России В. В. Путиным при его знакомстве с участниками лагеря «Селигер», где от избытка чувств она его поцеловала.

Этот сюжет стал основой откровенно провокационного антироссийского фильма «Поцелуй Путина», снятого в 2012 г. датским кинорежиссером Лизой Педерсен. В 2017 г. ура-патриот Маша Дрокова получила грин-карту США и написала в Instagram: «Я так рада и благодарна получить грин-карту и стать ближе к гражданству в моей родной стране США».

Другой пример - экс-лидер движения «Россия молодая», экс-депутат Государственной думы и экс-заместитель министра внутренней политики Тульской области М. Мищенко.

В марте 2017 г. он был осуждён за 2,5 года за мошенничество с полученными грантами с использованием служебного положения.

2 23 января 2017 года движение Femen объявило о своём распаде // URL: https://news.mail. ru/politics/28520028/?frommail=1

* Например, выливание нечистот и прилюдные испражнения на машины своих оппонентов и пр.

Траектория политической эволюции движений «Наши» и «Россия молодая» ещё раз подтверждает «железный закон олигархии» Р. Михельса: начавшись как спонтанная полити-

ческая молодёжная активистская деятельность, движения быстро превратились в организацию, породившую свой олигархат, в конечном итоге приведшую движения к краху.

Стратегия прямой мобилизации

В современных политических кампаниях используют две основные стратегии политической мобилизации - прямую и косвенную. Рассмотрим эти стратегии и свойственные им разные формы политической коммуникации.

Во-первых, так называемая прямая мобилизация. Её суть заключается в том, что политические лидеры пытаются связаться с гражданами лично для того, чтобы побудить их участвовать в чём-то. Стратегия прямой мобилизации основана на личном контакте, где более сложная информация может быть передана персонально, и тем самым сообщения становятся более адаптированными под конкретного получателя, более убедительными в силу тщательно выверенного качества передаваемой информации.

Прямая мобилизация может принимать разные формы:

- почтовые рассылки непосредственно из офиса лидера или даже из его дома;

- агитация «от двери до двери» («холодный контакт»);

- прямые телефонные звонки, возможно, в ряде случаев даже самим лидером («горячий контакт»);

- сообщения электронной почты, отправленные с адреса лидера или его офиса;

- личное участие в митингах и демонстрациях.

Эти формы прямого контакта повышают аттрактивность самого политического деятеля. Его индивидуальность и харизма играют очень важную роль, ведь политический офис не даёт никакой власти, её даёт личность политика, из-за которой он и был выбран кандидатом на искомую должность. Но самое главное - формы прямой мобилизации увеличивают вероятность участия граждан в политических событиях, прежде всего, безусловно, электоральных. А это, в свою очередь, инспирирует всплеск активизма.

Прямая мобилизация укрепляет гражданскую активность населения, потому что создаёт возможность непосредственного, прямого контакта. Он может быть адаптирован под каждого человека, граждане имеют возможность приобрести информацию по интересующим их вопросам из «первых рук», минимизируя влияние на них СМИ.

Поэтому стратегия прямой мобилизации эффективно закрепляет «окончательный выбор» избирателя, как бы «запечатывает сделку».

Недостаток этой стратегии заключается в том, что напрямую общаться со всеми потенциальными избирателями невозможно, а даже выборочное общение стоит очень дорого. Несмотря на то что политическая партия во многом опирается

на собственные силы, в том числе на волонтёров, затраты на прямую стратегию мобилизации чрезвычайно высоки.

Безусловно, для того чтобы отследить и осмыслить последствия и результаты отдельных видов прямого контакта населения и определённой политической силы, нужны дополнительные исследования и отдельные серии полевых экспериментов.

Вместе с тем на основе уже проведённых и обработанных данных можно сделать предварительный вывод о том, что наиболее перспективной формой прямой мобилизации во многом является агитация «от двери до двери», взаимодействие от человека к человеку, так называемый «холодный контакт» [3]. Несмотря на то что она уступает по своему масштабу электронному охвату аудитории, «холодный контакт» может поколебать сразу несколько людей. Возможно, даже малую группу в 30-40 человек, в силу обширности социальных контактов, состоящих из семьи, друзей, коллег и соседей. Здесь появляется ещё один важный момент - так называемый «случайный контакт». Он находит вас сам, и может стать решающим при мобилизации людей на политическое участие.

Агитация «от двери до двери» в целом увеличивает явку избирателей в случае электоральных событий или побуждает их к более эффективному политическому или гражданскому активизму, как правило, принимающему персонифицированную форму. Условия непосредственного

общения активизируют ранее пассивных и смирных граждан.

Отправка сообщений и приглашений по электронной почте более масштабна в количественном отношении, но менее эффективна из-за того, что эти сообщения труднокон-тролируемы: они могут быть партизанскими, анонимными и даже беспартийными. В конце концов, сервер может быть подвергнут ха-керским атакам.

В то же время определённые типы телефонных звонков могут быть весьма эффективны.

Речь идёт не о стандартных от-звонах, а об интерактивных телефонных звонках, когда гражданин-избиратель участвует в прямом обсуждении разного рода вопросов. Такие звонки принято называть «горячими». Контакты извлекают из местной телефонной книги, списков членов местных клубов, школьных (офисных) фотоальбомов и пр. Безусловно, эффективность телефонных звонков зависит от технического качества вызова, от профессиональности его психологического сценария: он может быть разговорным, диалогичным, с паузами, а может быть и монологичным. Звонок может поступить от профессионала партийного сай-центра, может быть даже от специально нанятого профессионального психолога/политолога или от добровольца, что тоже влияет на эффективность прямого воздействия.

Прямая мобилизация особенно востребована там, где существует необходимость объяснения сути

3 Rosenstone S. J., Hansen J. M. Mobilization, participation, and democracy in America // N.Y.: Macmillan, 1993.

и значимости событий, в которых предстоит участвовать гражданам, с тем чтобы интенсифицировать политическое участие. Такие обстоятельства могут сложиться в силу сравнительно низкого уровня гражданских ресурсов, которыми располагает определённая политическая сила, такого же низкого уровня образования отдельных сегментов населения, а также особенностями этнического ландшафта последнего. Широко известно, например, что во многих случаях призывы к людям одного этноса, нации и расы становились наиболее эффективными и прямо оказывали влияние на результаты голосования.

Так, например, в ФРГ, где живут более 4 млн чел. с «турецкими корнями», призывы голосовать так, как хотел бы правящий класс Турции, чрезвычайно актуальны.

«Большинство немецких турок поддерживают Эрдогана. Объяснение простое: старики, которые приехали в 60-е годы как гастарбайтеры, как правило, говорят лишь по-турецки.

Их дети и внуки предпочитают очень своеобразный турецко-немецкий сленг (парадоксальным образом он очень популярен и у немецкой молодёжи в проблемных районах).

Практически все они смотрят лишь турецкие телеканалы, читают лишь свои газеты, сидят в турецком Интернете, не доверяют немецким СМИ и уже потому находятся полностью под влиянием Эрдогана» [4].

Нетрудно спрогнозировать, как именно они будут голосовать на выборах в Бундестаг 2017 г. Но их голоса важны и для решения внутриполитических проблем самой Турции.

В этом смысле важно личное участие ряда популярных представителей политической партии в общественных мероприятиях. Однако известны истории с попытками турецких политиков принять участие в митингах и встречах с турками, проживающими в Нидерландах, Германии, Швейцарии, помимо очевидных вещей обнаруживают ещё одно важное обстоятельство: нужно всё-таки точно взвешивать, на какие именно мероприятия идёт политик. Странно, если он появится там, где его никто не видел в течение многих лет или даже десятилетий, и у него могут возникнуть проблемы и с легальностью, и с легитимностью участия в некоторых событиях.

Политическая сила должна использовать любую возможность показать себя в самых разных местах, однако нельзя превращаться в «рыбака» и ловить голоса в клубах, на спортплощадках, праздниках и фестивалях. А в самих мероприятиях совсем необязательно брать слово и непосредственно участвовать в обсуждении вопросов. Не всё то, что может быть сказано, должно быть сказано. Это может плохо кончиться: политика минимум могут неправильно понять, как, например, в случае с некоторыми российскими государственными чиновниками, публично рассуждающими о возрождении в России института монархии, введения пожизненного президентства, новых форм официального обращения (ваше превосходительство, например). Важно показать, что политику интересно то, что происходит, у него есть своё мнение, и это мнение, равно как и проявленный им интерес, воспринимается гражданами позитивно.

4 Агаев В. Турецкая заноза // URL: http://kommersant.ru/doc/3064408

48

0Б0ЗРЕВАТЕЛЬ-0BSERVER

5/2017

Стратегия косвенной мобилизации

Стратегия мобилизации (непрямая, или косвенная) в основном существует в виде политической рекламы. Политические объявления, слоганы и лозунги составляют одну из наиболее известных стратегий политической мобилизации. Сила косвенной коммуникации в её количестве, а не качестве. В пересчёте на душу населения рекламные объявления экономически являются эффективным способом достижения поставленных целей. Для убедительности сообщения в политической рекламе используются разного рода зрительные образы, вызывающие определённые эмоции.

Например, классический плакат «Родина-мать зовёт!» Ираклия Тоидзе или постер «Клепальщица Рози» с надписью «Мы можем сделать это!», придуманный Говардом Миллером для репрезентации вклада американских женщин в победу во Второй мировой войне.

Такой тип визуальной коммуникации предполагает не просто новые эффекты или «технические сюрпризы», но и степень успеха избранных средств выражения. Новые технические или содержательные инструменты политической рекламы помогают установить, какие именно формы мобилизации являются носителями нового понимания происходящих событий и насколько они корреспондируют с настроениями граждан [5].

В США, например, большая часть политики - это вопрос конкурирую-

щих лозунгов и расходования огромных сумм денег на поиск и использование тех из них, которые могли бы мобилизовать людей. Предвыборные слоганы некоторых президентов и кандидатов в президенты США актуальны, можно сказать, всегда и при любых обстоятельствах.

Например: «Полная тарелка к ужину» («A full dinnerpail») У. Маккинли, «Время для больших вещей» («A time for greatness») Дж. Кеннеди, «Да, мы можем!» («Yes, we can!») и «Перемены» («Change») Б. Обамы, «Борьба ради нас!» («Fighting for us!») Х. Клинтон, «Превосходи» («Trump!») Д. Трампа.

Политические объявления центрированы на основную идею проводимой политической кампании. Несмотря на то что они необязательно оптимизируют возможности участия граждан, политические объявления могут показать, как много вопросов поставлено на карту, и тем самым подчеркнуть актуальность политического участия.

Например, «Wir sind das Volk!» («Мы есть народ!») немецкого общественного движения Pegida и партии АдГ.

Одновременно они снижают затраты на информирование граждан о политических позициях партий и о возможностях баллотирующихся от них кандидатов.

Мобилизационные эффекты политической рекламы поддерживает активизм волонтёров и доброволь-

5 Adkins T. J. Covert Manipulating Images. World War II Mobilization of Women through Magazine Advertising. UK: Lexington Books, 2012.

цев. Например, большое количество самых разных уличных знаков, установленных волонтёрами, спровоцировали более высокую явку на ре-френдум о выходе Великобритании из ЕС. Агитация заполнила улицы.

Так, например, сантехники лондонского района Пимлико накануне наклеили на служебные машины листовки с призывом голосовать за сохранение членства в ЕС.

Плакатами «Better Inn. Better out. Better off» жителям Лондона возле станций метро напоминали о референдуме в течение предыдущих дней.

Это как раз тот случай, когда массовый объём может в ряде случаев компенсировать персонализированные апелляции, а формы косвенной мобилизации, такие как политическая реклама на радио и телевидении, а также кампании по установке уличных знаков, может мобилизовать избирателей намного эффективнее, чем прямая мобилизация [6].

Особое значение в непрямой мобилизации имеет тон политической коммуникации: негативный и позитивный.

Если позитивная политическая реклама, как правило, всегда мобилизует людей, то негативные рекламные объявления могут как активировать политическое участие, так и угнетать его. Если такие объявления деморализуют граждан, то они одновременно и демобилизуют их, в результате немалая часть населения может посчитать ненужным своё участие в политической жизни, что понижает уровень поли-

тической эффективности всего гражданского общества.

Например, негативные вбросы о коррупции, расизме и экстремизме не оптимизируют предвыборную ситуацию в сегодняшней Франции.

В России негативный тон политической рекламы имеет амбивалентный эффект: формирует одновременно индифферентность общества к происходящим событиям и протест против складывающегося положения вещей.

Сильные эмоциональные реакции на такие объявления могут повысить явку избирателей. Люди приходят к мысли, что они должны вмешаться, оказать влияние, принять более активное участие, например, в выборах. Создаются психологические условия, в которых межгрупповая солидарность усиливается, эмоции заставляют людей почувствовать, что их голоса являются не просто важными - они являются решающими.

Так было, например, в 2011-2013 гг., когда возникло и «скончалось» «движение белоленточ-ников».

Его история хорошо известна. В контексте наших рассуждений суть заключается в том, что негативный тон задавали ряд СМИ (телеканал «Дождь», в частности) и известная «Добрая машина пропаганды» (ДМП) А. Навального, созданная как инструмент агитации в российской избирательной кампании 2011-2012 гг. Её главная цель - генерация негативной информации о «злоупотреблении» властей, формирование повестки дня о злоупотреблениях и коррупции власти.

Негативный тон рекламы создал атмосферу враждебности, подтал-

6 Beyer J. L. Expect us. Online Communities and Political Mobilization. Oxford University Press, 2014.

кивая граждан к делению на «мы» и «они».

Не меньшее значение, чем тон политической рекламы, имеет её содержание. Это связано с решением задач успешной целевой или сегментированной мобилизации, т. е. мобилизации различных конкретных слоёв населения.

В содержании сегментированной политической рекламы акцентированы разного рода установки, ценности, конкретные потребности и проблемы, свойственные разным социальным и религиозным группам, меньшинствам. Как только искомый сегмент идентифицирован, все рекламные сообщения обслуживают заданную цель. Центрированные на конкретную группу, они имеют больше шансов привлечь внимание граждан. Искать точечного адресата политиков заставляет разнообразие СМИ и технических средств коммуникации (Интернет, сотовые телефоны). Это разнообразие затрудняет завоевание внимания «потребителя вообще».

Например, политическая реклама может быть сосредоточена на информации о социальном обеспечении для того, чтобы мобилизовать пожилых людей, инвалидов, неработающих женщин и пр. Содержание такой рекламы имеет нулевые эффекты для молодёжи и минимальные для среднего класса. Политическая мобилизация может вестись в этой связи на разных языках.

В Казахстане, например, президент страны обращается к русскоязычной и казахскоязычной аудитории на их языках и акцентирует в своих речах вопросы и проблемы, важные именно для этой аудитории.

Ясно, что такие проблемы могут и не пересекаться. При этом могут возникать и непредвиденные трудности.

Например, на выборах 2006 г. в конгресс Соединённых Штатов Америки политическая реклама на радио, ведущаяся на испанском языке, повысила явку лиц, носящих испанские фамилии, говорящих на испанском или имеющим его вторым языком [7].

Однако она не имела никакого эффекта среди лиц, носящих смешанные испано-саксонские фамилии и считающих английский язык родным. Напротив, в мобилизации таких выходцев из Латинской Америки английский язык политических объявлений был более эффективным, чем испанский.

Выбор этих двух типов объявлений зависит от уровня аккультурации индивида: объявления на испанском были более эффективными среди менее аккультурированных латиноамериканцев по сравнению с общими призывами объявлений для латиноамериканцев вообще [8].

Поэтому можно считать, что целевая, сфокусированная мобилизация является более эффективной, чем общие мобилизационные призывы.

В политической рекламе может получиться слабый или даже обратный мобилизационный эффект в связи с дисбалансом между тоном и содержанием информации, скажем, слабое воздействие тона рекламы,

7 Итоги выборов в конгресс США: демократы победили в палате представителей // URL: http://www.newsru.com/arch/world/08nov2006/usa_elections.html

8 Barreto M. A., MeroUa J., Soto V. Multiple Dimensions of Mobilization: The Effect of Direct Contact and Political Ads on Latino Turnout in the 2000 Presidential Election // Journal of Political Marketing, 10:303-327, 2011. Р. 305.

но сильный эффект концентрата её содержания, или наоборот.

Например, вариант политической рекламы несистемной оппозиции на выборах в Государственную думу 2011 г.: на фоне невразумительных силуэтов парнокопытных галочка против № 6 -«Единая Россия» и текст: «Вы же всё равно не заметите».

Контент явно не соответствует провокационному тону рекламного постера.

В этом же ряду политическая реклама «Русского гражданского союза» - «цепляющий» текст «Хватит кормить Кавказ!» на фоне яркого красного пятна, смысл которого не вполне понятен.

Иной пример - шоковая реклама со страшными картинами насилия, например, геноцида (Да-фур, Руанда и пр.), смерти, женского обрезания, наказаний женщин по закону шариата и т. п. Часто такая реклама сопровождается лёгким текстом, например, «Пока мир не такой безопасный - надень шлем» [9].

Однако для того чтобы стать более успешными, кампании должны сочетать целевые и более общие сообщения, а сами такие кампании принято считать смешанными, или комплексными, интегрированными моделями политической мобилизации.

Смешанная модель мобилизации

Разработка концепции интегрированных моделей политической мобилизации возникла в начале 80-х годов в «результате сочетания трёх основных факторов:

- во-первых, формирование более конкурентной и более рискованной площадки политического рынка, что потребовало всестороннего удовлетворения потребности потребителя;

- во-вторых, быстрый рост индустрии высоких технологий предоставил дополнительные возможности коммуникации и способы охвата ею населения;

- в-третьих, диверсификация потребителя с точки зрения образа его жизни и вкусов сделала его менее восприимчивым к гомогенным сообщениям» [8].

В Российской Федерации политические кампании реализуют смешанную или интегрированную модель политической мобилизации. При этом из-за особенностей политической культуры страны, обширности её территории, но главным образом в силу информационно-технологического отставания России от ведущих стран мира использовать все возможности этой модели сложно [10].

В современных политических кампаниях разнообразные элементы политической коммуникации работают таким образом, чтобы сильные и слабые стороны различных форм мобилизации компенсировали бы друг друга, но при этом ни одна из них не стала бы избыточной. В России прямые и косвенные фор-

9 Тихомирова Л., Кыркунова Л., Мялицина И. Шоковая реклама как разновидность социальной рекламы // Вестник Северного (Арктического) Федерального университета. 2016. № 6 // URL: http://cyberleninka.ru/journal/n/vestnik-sevemogo-arkticheskogo-federalnogo-universiteta-seriya-gumanitarnye-i-sotsialnye-nauki

10 Кудрин: низкое технологическое развитие РФ угрожает суверенитету страны // URL: http://tass.ru/ekonomika/3938068

мы мобилизации не могут быть использованы сбалансированно применительно и к широкой аудитории, и к очень конкретной группе. Акцент сделан скорее на косвенную мобилизацию, на более безличные методы,

такие как, например, политическую рекламу, предварительно записанные телефонные звонки. Но в отличие от прямой стратегии мобилизации косвенная всегда имеет более слабые результаты.

Рассмотренные примеры дают возможность ответить на ключевой вопрос статьи - в какой мере формирование мобилизованного активизма, в котором человек «показывает себя» (Х. Арендт), определяется применяемой стратегией политической мобилизации.

Прямая стратегия политической мобилизации формирует особый тип политического активизма, который можно назвать персонифицированным, при этом он может быть как индивидуальным, так и групповым. Для непрямой стратегии мобилизации характерен имперсональный, групповой активизм.

В целом формирование политического активизма - процесс нелинейный, манипулирование людьми в ходе политических кампаний по мобилизации граждан на политическое участие неизбежно, а сами политические кампании часто становятся площадкой возникновения деструктивных настроений.

В современных политических кампаниях, для того чтобы им стать по-настоящему эффективными, граждане должны быть мобилизованы совокупным эффектом прямой и непрямой мобилизации, на них должно быть оказано как персонифицированное воздействие, так и крупномасштабное, имперсональное - через радио, прессу и телевизионную рекламу.

Библиография • References

Агаев В. Турецкая заноза // URL: http://kommersant.ru/doc/3064408 [Agaev V. Tureckaja zanoza // URL: http://kommersant.ru/doc/3064408] Активисты белорусских митингов собрались под лозунгом «Слава Украине!» // URL: https://life.ru/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1% 82%oD0%oB8/989902/aktivisty_bielorusskikh_mitinghov_sobralis_pod_lozunghom_ slava_ukrainie

[Aktivisty belorusskih mitingov sobralis' pod lozungom «Slava Ukraine» // URL: https://life.ru/t/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1% 82%oD0%oB8/989902/aktivisty_bielorusskikh_mitinghov_sobralis_pod_lozunghom_ slava_ukrainie ]

Итоги выборов в конгресс США: демократы победили в палате представителей //

URL: http://www.newsru.com/arch/world/08nov2006/usa_elections.html [Itogi vyborov v kongress SShA: demokraty pobedili v palate predstavitelej // URL:

http://www.newsru.com/arch/world/08nov2006/usa_elections.html] Кудрин: низкое технологическое развитие РФ угрожает суверенитету страны //

URL: http://tass.ru/ekonomika/3938068 [Kudrin: nizkoe tehnologicheskoe razvitie RF ugrozhaet suverenitetu strany // URL: http://tass.ru/ekonomika/3938068]

Тихомирова Л., Кыркунова Л., Мялицина И. Шоковая реклама как разновидность социальной рекламы // Вестник Северного (Арктического) Федерального университета. 2016. № 6 // URL: http://cyberleninka.ru/journal/ n/vestnik-sevemogo-arkticheskogo-federalnogo-umversiteta-seriya-gumanitarnye-i-sotsialnye-nauki

[Tihomirova L, Kyrkunova L, Mjaticira I. Shokovaja reklama kak raznovidnost' social'noj reklamy // Vestnik Severnogo (Arkticheskogo) Federal'nogo universiteta, 2016, № 6 // URL: http://cyberleninka.ru/journal/n/vestnik-severnogo-arkticheskogo-federalnogo-universiteta-seriya-gumanitarnye-i-sotsialnye-nauki]

23 января 2017 года движение Femen объявило о своём распаде // URL: https:// news.mail.ru/politics/28520028/?frommail=1

[23 janvarja 2017 goda dvizhenie Femen ob#javilo o svoem raspade // URL: https:// news.mail.ru/politics/28520028/?frommail=1]

Adkins T. J. Covert Manipulating Images. World War II Mobilization of Women through Magazine Advertising. UK: Lexington Books, 2012. - 198 р.

Barreto M. A., Merolla J., Soto V. Multiple Dimensions of Mobilization: The Effect of Direct Contact and Political Ads on Latino Turnout in the 2000 Presidential Election // Journal of Political Marketing, 10:303-327, 2011.

Beyer J. L. Expect us. Online Communities and Political Mobilization. Oxford University Press, 2014.

Rosenstone S. J., Hansen J. M. Mobilization, participation, and democracy in America // N.Y.: Macmillan, 1993. - 333 р.