CC BY
114
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ А.С.СУВОРИНА КОНЦА XIX-НАЧАЛЕ XX ВВ. (ПО МАТЕРИАЛАМ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ
И «МАЛЕНЬКИХ ПИСЕМ») А.С. Солоусов
Личность А.С. Суворина всегда привлекала внимание современников и позднейших исследователей. Оценки его деятельности с течением времени претерпели значительные изменения: от весьма противоречивых в дореволюционный период к однозначно отрицательным в советской историографии. В последнее время наметилась тенденция к «реабилитации» Суворина. При всей неоднозначности оценок всегда признавалось, что этот человек сыграл выдающуюся роль в истории русской журналистики конца XIX-начала XX вв. В течение нескольких десятилетий являясь владельцем одной из крупнейших газет «Новое время», осуществляя активную издательскую деятельность, он, естественно, влиял на формирование общественного мнения по самым разным вопросам жизни страны, по крайней мере, в достаточно состоятельных кругах. Некоторые политики за границей считали его газету официозом. Тем актуальнее представляется постановка и решение проблемы анализа политических взглядов А. С. Суворина.
При этом необходимо учитывать, что исследователь, занимающийся ее решением, сталкивается с целым рядом сложностей. При работе с архивными материалами главное препятствие - почерк самого А.С. Суворина, который рядом ученых-палеографов признан «классически нечитаемым».
В советский и постсоветский период было предпринято два издания «Дневника» А. С. Суворина, но даже последнее считается самими издателями не слишком совершенным в первую очередь все из-за тех же сложностей с расшифровкой авторского почерка. Следует также учесть, что в источнике существуют значительные лакуны: записи за 1884-1887 гг. сохранились в разрозненном, часто неудобочитаемом состоянии, отсутствуют дневники 1894, 1895 гг., 1905 и 1906 годов.
«Маленькие письма» Суворина достаточно регулярно появлялись в «Новом времени» с 1889 по 1908 гг. Они были посвящены самым разным вопросам политической, экономической и культурной жизни России и других государств. Предоставляя богатейший фактологический материал по интересующей нас теме, эти заметки порой носят весьма тенденциозный характер, что связано с особенностями личности автора и цензурными условиями начала XX века. В связи с этим представляется вполне естественным и необходимым для восстановления и дополнения реальной картины обращение к другим источникам, в первую очередь дневниковым и мемуарным свидетельствам современников.
Ограниченный объем публикации не позволяет дать полную картину общественно-политических взглядов издателя «Нового времени» и подробно проследить их эволюцию. Мы вынуждены ограничить рамки исследования сравнительно коротким периодом конца XIX - начала XX вв. и сосредоточить внимание лишь на некоторых, наиболее важных вопросах, привлекавших внимание А.С. Суворина. В первую очередь - к проблемам организации и деятельности органов народного представительства в форме Земского собора накануне и в период первой русской революции 1905-1907 гг. Мы попытаемся установить степень взаимовлияния двух основных источников: «Дневника» и «Маленьких писем», т.е. насколько идеи, изложенные в одном из них, нашли отражение в другом. Попытаемся установить, что общего и различного было во взглядах А.С. Суворина и других представителей консервативного направления общественной мысли данного периода.
Принято считать, что консервативные взгляды А.С. Суворина оформились к концу 70-х годов XIX века, а до этого момента его убеждения были близки к либераль-
ным. На наш взгляд, дело обстояло несколько сложнее. Хотя на протяжении всей жизни взгляды издателя «Нового времени» претерпели некоторую эволюцию, вообще сложно говорить о том, что в какой-то период своей деятельности он твердо придерживался идей строго определенного направления общественной мысли. Так, в 60-е годы, оказавшись в Москве, в начале своей столичной журналистской карьеры, в одном из писем он отмечал: «Я не принадлежу по своим убеждениям ни к конституционалистам, ни к красным, ни к Каткова партии, ни к партии Чернышевского, ни к партии «Времени». Вас, конечно, это может удивить, а я не знаю, сумею ли я объяснить, к какой же, собственно, партии я принадлежу»1. Подобные высказывание не были бравадой или демонстрацией - просто политические взгляды А.С.Суворина в значительной степени зависели от конкретных политических и личных обстоятельств. В мае 1866 года, ожидая судебного разбирательства по поводу своей книги «Всякие» и наблюдая за усилением правительственных репрессий в связи с покушением Каракозова на Александра II, в одном из писем он утверждал, что в последнее время почувствовал особенное отвращение к нигилистам, стал совершенным славянофилом и «даже к конституции почувствовал омерзение».
В связи с заявленными славянофильскими симпатиями представляет значительный интерес отношение А. С. Суворина и его издания к проблеме создания представительного органа от различных слоев населения для участия в решении важнейших вопросов государственной жизни. Ведь именно славянофилы выступили с лозунгом «Мнение - народу, власть - царю» и в связи с этим вспомнили о Земских соборах в допетровской России. На правительственном уровне идею преобразования Государственного совета в выборный совещательный орган еще в начале 60-х годов XIX в. сформулировал министр внутренних дел гр. П. А. Валуев. Во второй половине 1880 - начале 1881 гг. в обществе вновь оживился интерес к этой проблеме. Проект либералов и графа М.Т. Лорис-Меликова, предусматривавший изменение состава и способа комплектования Государственного совета, подробно рассмотрен известным историком П. А. Зайончковким.
«Новое время» также высказалось за привлечение различных слоев населения к деятельности Государственного совета и за развитие общественной инициативы. Из-за статьи подобного рода Александр II высказался за вынесение газете очередного предостережения.
Сам А.С. Суворин, зная о подобного рода проектах, в начале февраля 1881 года в письме И. С. Аксакову признавался в своих сомнениях по их поводу и неготовности занять определенную позицию. Все же при Лорис-Меликове он поддержал идею созыва Земского собора.
Новый виток идея воссоздания сословно-представительных органов получила с приходом на пост министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева. Речь идет о его проекте созыва Земского собора, приуроченного к коронации Александра III. Избранный с учетом высокого имущественного ценза, собор должен был обеспечить господство крупных землевладельцев. Из числа 4000 депутатов 1000 предполагалась от крестьян. По мнению автора проекта Н. П. Игнатьева, торжества коронации должны отличаться всенародным характером, чтобы все могли убедиться в безграничной преданности России новому императору. «Государь обратился бы к выборным с несколькими милостивыми словами, они заявили бы о своих нуждах, тем дело и кончилось бы; произведен был бы эффект, а вреда не было бы не малейшего». Игнатьев в разговоре с царем утверждал, что собор не будет иметь даже законосовещательного характера. Тем не менее, для рассмотрения вопроса о созыве Земского собора император решил созвать совещание. По отзывам Е.М. Феоктистова, чувствуя шаткость своей позиции, Игнатьев попытался подготовить почву для совещания, переговорив с некоторыми высокопоставленными чиновниками (например, М.Н. Островским), но поддержки не получил.
Князь В.П. Мещерский, также отрицательно относившийся к идее министра внутренних дел, в своих воспоминаниях утверждал, что Н.П. Игнатьев обратился к нему за помощью, прося опубликовать статью в защиту нового учреждения. По версии князя, сам того не желая, он напечатал подобную заметку и вынужден был объясняться с К.П. Победоносцевым, ярым противником идеи Игнатьева.2
Противником созыва Земского собора выступил и М.Н. Катков, обращая внимание на сходство идей созыва собора и Учредительного собрания, выдвигавшейся членами революционной «Народной воли». Редактор «Московских ведомостей» обратился с запиской соответствующего содержания к царю, указывая в очередной раз на опасность предполагаемой меры. Подобное массированное наступление со стороны крайних консерваторов, во главе с К. П. Победоносцевым, а также собственные воззрения Александра III сыграли свою роль - на заседании в Гатчине 27 мая 1882 года план Игнатьева был резко осужден и провален.
Любопытно отметить, что в 1881 году, несмотря на колебания издателя, «Новое время» выступало в защиту Земских соборов, видя в них форму реализации исконной для страны национальной идеи. В то же время на страницах издания публиковались и иные мнения по данному вопросу. Так, известный историк Костомаров достаточно скептически отнесся к вкладу этих учреждений в развитие русской государственности в допетровский период. Несмотря на то, что современники часто упрекали Суворина в том, что многие из его статей появлялись под влиянием сиюминутных порывов и выгод, это верно лишь отчасти. Как мы увидим в дальнейшем, идея созыва Земского собора оказалась ему достаточно близка, и он неоднократно возвращался к ней в дальнейшем.
Мысль о необходимости создания народного представительства в стране в 90-е годы получила дальнейшее развитие в деятельности различных земских организаций. Председатель Московской губернской земской управы Д.Н. Шипов полагал, что «власть монарха должна быть сильной, но сама она может быть таковой только в том случае, когда она пользуется доверием народа». С точки зрения земского деятеля, стране необходим был минимум политических свобод. Народное мнение должно быть независимо от чиновничье-бюрократического аппарата самодержавия. Для того чтобы царь имел о нем представление, необходимо создание совещательного органа при Государственном совете или другом высшем бюрократическом учреждении. В состав этого органа должны были войти представители от земских собраний или управ.3
В начале XX века в связи с обострением внутриполитической и внешнеполитической обстановки в стране идея о необходимости создания народного представительства вновь проникает в среду умеренных консерваторов. А. С. Суворин в своем «Дневнике» 23 января 1902 года, давая характеристику некоторым государственным деятелям и ситуации в стране в целом, приходил к мысли о необходимости решительных реформ, создании «чего-то вроде земского собора», обеспечения личности и свободы, которая бы не давала разгуливаться произволу. Идея создания Земского собора и проведения реформ для стабилизации обстановки в стране не покидает его и позже. Агитацию за созыв народного представительства он ведет и в среде высшей бюрократии. В период первой русской революции в его дневнике появляются воспоминания о встрече в апреле 1902 года с министром внутренних дел В.К. Плеве, в ходе которой издатель доказывал необходимость введения нового органа. Факт встречи не подтверждается дневниковыми записями Суворина соответствующего периода. Подтверждение ему находим в дневнике генеральши А.В. Богданович, которая, будучи хозяйкой известного великосветского салона, 21 мая 1902 г. писала, что, разговаривая с министром о Земском соборе, Суворин так разошелся, что выразил сожаление по поводу того, что этот орган не был создан еще при Лорис-Меликове. 7 октября 1904 г. он упоминает о состоявшейся за несколько дней до этого своей беседе с князем Святополк-Мирским. В дневниковой
записи также шла речь о записке С.Ю. Витте относительно земства и письме Суворина по поводу этой записки. Издатели «Дневника» и исследователь С. Шумихин полагают, что автором записки был Суворин. Этот документ как нельзя лучше характеризует его политические взгляды данного периода. Открещиваясь от «конституциализма», он выражает опасения по поводу возможного распада России и принижения русской народности. Он остается противником равноправности евреев и предлагает создать границы для полномочий администрации, рядом с которой должно находиться земство, четко представляющее свои права и обязанности. Земский собор, с его точки зрения, укрепил бы самодержавие.4
Генеральша А.В. Богданович, передавая в своем дневнике содержание беседы с А.С. Сувориным 20 декабря 1904 г., утверждала, что издатель «Нового времени» дал весьма негативную оценку деятельности князя Святополк-Мирского на посту главы министра внутренних дел. Критикуя законодательные акты данного периода, Суворин настойчиво высказывался против конституции и за созыв Земского собора. Последняя мера, если бы она была реализована после смерти В. К. Плеве, по его мнению, могла бы разрядить ситуацию в стране.
Чуть позже А.В. Богданович сообщает о препонах, которые якобы чинили власти А. С. Суворину в деле агитации за создание нового государственного учреждения. Владелец газеты при встрече 4 января 1905 г. жаловался хозяйке великосветского салона, что у него лежит готовая статья о Земском соборе, которую редактор издания Ф.И. Булгаков советует пока не публиковать, ссылаясь при этом на рекомендации Н. И. Зверева, в 1902-1904 гг. занимавшего пост начальника Главного управления по делам печати5.
Начавшаяся в 1904 г. русско-японская война и первая русская революция 19051907 гг. резко усилили интерес в обществе к теме народного представительства. У сторонника созыва Земского собора А. С. Суворина появились весьма серьезные оппоненты из числа публицистов консервативного направления. На страницах «Нового времени», в публикуемых издателем «Маленьких письмах», он дал ответ наиболее маститым из них - С.Ф. Шарапову, редактору-издателю «Русского дела» и В.П. Мещерскому, редактору-издателю «Гражданина».
С. Ф. Шарапов полагал, что страну в январе 1905 г. не смогут спасти ни парламентаризм, ни Земский собор. Известный публицист выражал опасение, что новое учреждение может стать просто очередной ложью эпохи. «Нынешняя Россия еще долго не может дать Земского собора. Дай Бог, чтобы она дала теперь несколько на что-нибудь похожих земских областных собраний»6.
Князь В.П. Мещерский считал, что в условиях катастрофических поражений на фронтах русско-японской войны на созыв Земского собора нет времени. Его вполне могут заменить три высших государственных учреждения - Государственный совет, Сенат и Синод, на рассмотрение которых следует передать вопрос о войне и мире . Орган народного представительства нужно создать после войны, в спокойной обстановке.
Отвечая Шарапову, «последователю славянофилов», А.С.Суворин опирался на авторитет И. С.. Аксакова, «поклонника самодержавия, укрепляемого представительством Земского собора», который, с точки зрения издателя «Нового времени», «ни при каких политических обстоятельствах не сказал бы ничего подобного». Доказывая несостоятельность мнения оппонента, Суворин совершил экскурс в историю создания и функционирования Земских соборов. В полемическом задоре и из политических соображений он весьма активно смешивал правду с вымыслом.
Рассматривая историю этих сословно-представительных учреждений с эпохи Смутного времени XVII века, он продлил ее до века XVIII, поскольку Уложенная комиссия Екатерины II, с точки зрения публициста, также являлась органом народного представительства. Он категорически отвергал критические замечания М.М. Сперанского, высказанные в адрес этого учреждения в 1809 г. Реформатор полагал, что Уло-
женная комиссия оказалась политически незрелой, беспомощной и не выдвинула из своей среды значительных государственных деятелей. А.С. Суворин считал эти выводы абсолютно ложными. Далее издатель «Нового времени» писал о попытках графа Н.П. Игнатьева созвать Земский собор в период коронации Александра III. В провале этого проекта он в значительной степени обвинял само министерство внутренних дел, которое не смогло отстоять свою точку зрения в силу слабого знания предмета. А.С. Суворин считал, что император Александр III сочувствовал идеалу самодержавия, стоящего в тесном единении с представителями народа.
Идея о значительном вкладе Земских соборов в сохранение русской государственности в эпоху Смутного времени представляется нам вполне соответствующей историческим фактам. В некоторой степени можно согласиться с мнением Суворина о том, что депутаты Уложенной комиссии «принесли верную картину тогдашнего состояния России». Однако со многими из высказанных владельцем «Нового времени» мыслей едва ли можно согласиться. Картина положения дел в стране была бы более объективной, если бы в среде депутатов Уложенной комиссии не было столь подавляющего преобладания дворянства. Если при этом учесть, что крепостные крестьяне от участия в работе этого органа были устранены, а представители инородцев, хотя и приглашенные впервые присутствовать на заседаниях, играли скорее роль нарядной декорации - восторги журналиста по поводу результатов деятельности комиссии все же видятся несколько преувеличенными. Если умолчания Суворина по поводу роли и места депутатов от национальных окраин вполне объяснимы его националистическими взглядами, то с вопросом об устранении значительная части крестьянства дело обстоит иначе. До этого момента и позже в дискуссии о судьбе народного представительства он всегда стремился выставить себя защитником именно крестьянских интересов.
Совершенно нельзя согласиться с суворинской оценкой взглядов Александра III на проблему народного представительства. Известные на сегодняшний день документы и материалы, исследования современных исследователей позволяют утверждать, что никакого сочувствия идея создания народного представительства и, тем более, сотрудничества с ним самодержавной власти у императора не вызывала. Суворинский аргумент о том, что именно в бытность Александра III наследником престола были опубликованы материалы екатерининской комиссии, не заслуживает серьезного внимания.
Представляют интерес доводы, которые Суворин использует в дискуссии с князем В.П. Мещерским. Возражая на его предложение о созыве трех высших государственных учреждений вместо Земского собора, издатель «Нового времени» называл Государственный совет представительством бюрократии. Сенат, по его мнению, не мог говорить за страну, а представителям Синода это невозможно в силу их сана, который предписывал любить не только друзей, но и врагов.
Взгляды Суворина на роль и место бюрократии в жизни русского общества весьма примечательны. Не являясь, по его собственному утверждению, врагом бюрократии, «которая сделала много полезного и прочного», он все же критически оценивает ее вклад в развитие русской государственности после Петра I. Публицист полагал, « что она не в силах больше справиться с тем громадным организмом, в который превратилась наша империя... Вращаясь в своем заколдованном круге, она не может обновиться и не обновится, пока не явится обновление в призыве народных сил»8 Подобные мнения высказывались в среде славянофилов и умеренных консерваторов во второй половине XIX в.
Вскоре настал момент, когда Суворин на страницах газеты вынужден не только полемизировать с противниками создания нового учреждения, но и доказывать, что он сам не принадлежит к их числу. В мае 1905 г. «одна газета» обвинила его в том, что на заседании редакторов петербургских изданий у князя Святополк-Мирского он выступал за перенесение сроков созыва на октябрь 1905 г. Восстанавливая хронологию собы-
тий, Суворин напоминал, что в ноябре 1904 г., откликаясь на страницах газеты на созыв съезда земских деятелей, он писал, что «... необходимо нечто большее, более независимое, более широкое и действительно представляющее собой население и его нужды». Призывал он обратиться к народу и после известия о сдаче Порт-Артура, в декабре 1904 года. Описывая события января 1905 г., он настаивал на том, что сама инициатива встречи с министром внутренних дел и предложение о созыве Земского собора принадлежали именно ему. Говоря о встрече со Святополк-Мирским 11 января 1905 г. редакторов столичных изданий, Суворин уточнял, что, передавая министру соответствующую записку, он предлагал о созыве Земского собора объявить немедленно, образовать смешанную комиссию из представителей правительства и выборных для разработки системы выборов, а сам собор созвать осенью. Нынче же, в мае 1905 г., в условиях катастрофических поражений на фронте, он неоднократно выступал на страницах газеты за немедленный созыв Земского собора.
Суворинскую трактовку событий, связанных с январским совещанием 1905 г., отчасти подтверждает дневник А.В. Богданович. 12 января 1905 г., переписывая присланный ей адрес редакторов столичных газет, она упоминает требование созыва собора и уточняет, что Суворин выступал при составлении первой редакции документа лишь против обращения к стачечникам9.
Отметим, что при столь активной агитации за созыв Земского собора и стремлении присвоить себе в этом деле пальму первенства, представления о полномочиях будущего учреждения, его составе, принципах избирательной системы были у А.С. Суворина весьма туманны.
Утверждая, что «новый порядок не должен прерывать своей связи с историей», он настаивал на том, что Земский собор не может стать собором из земских собраний, из председателей земских управ и гласных, так как земство, на 70% состоящее из представителей дворянства, «не имеет права считать себя выразительницей империи». Он неоднократно указывал на необходимость привлечения к участию в работе Земского собора представителей от крестьян и высказывал ряд интересных соображений по поводу желательности сохранения за новым органом именно этого названия. Он полагал, что оно ближе всего и понятнее всего таким слоям населения, как крестьяне и старообрядцы. Отдавая дань своим антисемитским настроениям, он высказывался в том смысле, что «Учредительное собрание довольно легко себе представить без крестьян, но непременно с евреями, но Земский собор без значительного количества крестьян - бессмыс-лица»10.
От лица неназванного собеседника (от большей части идей которого он поспешил отмежеваться вскоре) Суворин на страницах своей газеты ратовал за преобладание коренного населения в составе собора, допуская при этом национальные и конфессиональные партии. Неизвестный собеседник предложил не устранять женщин от избирательного процесса, и публицист не только согласился с ним, но в дальнейшем продолжал на этом настаивать, так как «есть женщины, которые своим умом и влиянием даже очень даровитым государственным людям и при этом в хорошую сторону»11. При этом он считал, что женщины должны участвовать в выборах лично.
Как раз в вопросе о выборах взгляды Суворина достаточно неопределенны. Он то считал его наиважнейшим, требующим серьезной научной проработки, то в критических условиях не столь уж значимым. Признавая эту свою слабость, он пытался обратиться к историческому опыту выборов в Уложенную комиссию, но без особого успеха. Единственное, что можно утверждать точно - Суворин выступал протии всеобщего избирательного права.
Если говорить о целях создания и полномочиях нового органа, то, суммируя все опубликованное по этому поводу Сувориным в «Маленьких письмах» 1905 г., мы получим следующую картину: Земский собор должен был стать постоянно действующим
органом, целью которого на данном этапе стали бы объединение нации и борьба с революцией в условия паралича правительственной власти. Он должен был создать условия и продемонстрировать единение царя и народа, усилить патриотические настроения в условиях поражений на фронте. Заседания собора должны были способствовать политическому воспитанию народа и стать кузницей государственных кадров. С учетом продолжавшихся боевых действий на его рассмотрение мог быть вынесен вопрос о продолжении войны или заключения мира (при этом он не подменял бы собой профессиональных дипломатов)12.
Таким образом, можно утверждать, что в вопросе о возможном народном представительстве в лице Земского собора в начале XX века А.С. Суворин, хотя и придерживался взглядов, схожих с взглядами славянофилов и ряда земских деятелей, но переосмысливал их в собственном ключе. Многое им было сделано для пропаганды этих взглядов в обществе. А.В. Богданович, рассказывая о колебаниях издателя «Нового времени» в 1905 г., утверждала, что по рассказам близко знавших его людей «он боится быть и либералом, и консерватором». Надо признать, что взгляды Суворина в отношении Земского собора можно отнести к умеренно консервативным, и их он отстаивал достаточно последовательно.
1 Динерштейн Е.А. А.С. Суворин. Человек, сделавший карьеру. М. РОССПЭН. 1998. С.16.
2 См.: Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы (1848-1896). Воспоминания. М., Новости. 1991. С.205-206;Мещерский В .П. Воспоминания. М., Захаров. С.489-491.
3 Гросул В.Я., Итенберг Г.С., Твардовская В.А., Шацилло К.Ф., Эймонтова Р.Г. Русский консерватизм XIX столетия.Идеология и практика.М., Прогресс-традиция. 2000. С.364.
4 Дневник А.С. Суворина. 2ое изд., London. The Garnett Press., М. Издательство Независимая Газета. 2000. С.430,474, 592.
5 Богданович А.В. Три последних самодержца. Дневник. М., Изд-во «Новости». 1990. С.325, 330.
6 «Новое время». 1905. 16 (29) января.
7 Там же. 1905. 21 мая (3 июня).
8 Алексей Суворин. Русско-японская война и русская революция. Маленькие письма. (1904-1908). М. Алгоритм. 2005. С. 219.
9 Богданович А.В. Указ. соч. С.336- 337.
10 Алексей Суворин. Русско-японская война... С. 220, 232.
11 Там же. С.233, 239.
12 Там же. С.315-317, 308-313, 325,335, 312, 323.
