CC BY
250
А.В.Гилев
1 Автор благодарит Владимира Гельмана, Григория Голосова и Петра Панова за ценные советы.
2 См., напр. Макфол 2005.
3 См. Hale 2006; Фисун 2007.
4 См. Макаренко 2005.
____________сиг - TfBBH incoGnim
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ:
ИМЕЮТ ЛИ ЗНАЧЕНИЕ «ЦВЕТНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ»?1
Ключевые слова: режимные трансформации, «цветные революции», посткоммунизм, политические элиты
К 2000-м годам на пространстве СНГ постепенно завершились процессы оформления политических режимов. Правящие элиты уверенно взяли власть в свои руки и «законопатили» «окна возможностей», предотвратив потенциальные изменения. Системы работали безотказно, но разрывами в их функционировании стали так называемые «цветные революции». Разрывами ли?
Традиции транзитологической школы проявились в оценке «цветных революций» как случаев перехода к демократии2. Такая упрощенная трактовка, сводящая «цветные революции» к борьбе между «хорошими» и «плохими» политиками, вызвала критику со стороны ряда исследователей, рассматривающих произошедшие события как нормальную динамику постсоветских режимов3. Тем не менее перед политической наукой по-прежнему стоят вопросы: каково влияние «цветных революций» на режимные характеристики и в каких случаях смена правящей элиты приводит к режимным трансформациям?
В настоящее время, по прошествии нескольких лет после завершения «цветных революций» в Грузии, на Украине и в Кыргызстане, можно подвести итоги постреволюционного развития данных государств и проанализировать указанный феномен не с точки зрения его причин или специфики протекания, но с точки зрения эффекта, оказываемого на характеристики режимов.
«Цветная революция» — обобщенное название процесса смены правящей группы при широкой массовой мобилизации, причиной которой стал протест против официальных итогов выборов в органы государственной власти. Подобный сценарий не является чем-то уникальным для постсоветского пространства; аналогичные события имели место, в частности, на Филиппинах в 1986 г. и в Сербии в 2000 г.4 Однако в целях обеспечения концептуальной однородности объектное поле настоящей работы ограничено рамками постсоветского пространства и включает три случая: «Революцию роз» в Грузии, «Оранжевую революцию» на Украине и «Революцию тюльпанов» в Кыргызстане. Наименования этих событий, как и понятие «цветные революции», пришли из
HOAIHTIKT № 2 (57) 2010
107
_____________________ш - im mcooniTfl_________________________
публицистики. Возможно, они неудачны и не отражают сути явлений, но, поскольку эти определения уже стали конвенциональными, представляется нецелесообразным создавать для столь малого числа случаев новые концепты. Вместе с тем, чтобы вывести рассматриваемый феномен за пределы теорий революции и избежать вопроса, насколько правомерно квалифицировать соответствующие процессы как революции, наименования «цветных революций» помещены в кавычки.
Теоретическая модель анализа
5 См., напр. Burton et al. 1992.
6 См. Weingast
1997.
7 См. Гельман
2007а.
8 O’Donnell, Schmitter 1986: 73.
9 См. Burton et al.
1992.
10 См. Weingast 1997.
Теоретической основой исследования выступает неоинституционализм, опирающийся на теорию рационального выбора и теорию элит. Акторы трактуются как рациональные индивиды, чьи интересы и стратегии корректируются институциональным дизайном. В периоды трансформаций рациональные интересы акторов влияют на формат политических институтов5. Именно от соотношения сил акторов зависит, обретут ли институты предписывающую силу6 («борьба по правилам»7) либо будут играть второстепенную роль.
Анализ политического режима обычно включает в себя изучение: (а) институтов, (б) совокупности акторов, (в) стратегий этих акто-ров8. На этих трех уровнях целесообразно анализировать и трансформацию режима, то есть изменение конституционного распределения полномочий акторов. В связи с этим такие факторы, как влияние на политический процесс международных акторов, динамика экономического развития и межэтнические отношения, выведены за рамки исследования.
В качестве акторов политического процесса рассматриваются элиты, под которыми понимаются группы, влияющие на принятие принципиальных решений (principal decision makers)9. Элита в целом представляет собой совокупность элитных групп. Группы, обладающие контролем над исполнительной властью, определяются как правящая элита, а группы, не имеющие такого контроля, — как оппозиционные. Итогом изменений политического режима может быть усиление фрагментации или, напротив, консолидации элитной структуры.
Стратегии акторов могут носить силовой либо компромиссный характер. В первом случае один актор навязывает свою волю другому, причиняя тому ущерб, во втором — они предпочитают договариваться между собой. Склонность акторов к использованию той или иной стратегии определяется расстановкой сил, опосредующей свободу формальных институтов от манипуляций со стороны правящей группы. В ситуации конфликта правящая элита, исходя из соотношения потенциалов, выбирает наиболее выгодную для себя стратегию: подавление оппозиции, игнорирование ее, компромисс или капитуляцию (см. табл. 1). Вместе с тем, чтобы избежать репутационных издержек или в расчете на выгоды кооптации, она может предпочесть и менее выгодную стратегию, не отвечающую балансу сил. Оппозиция выбирает между двумя основными стратегиями — лояльностью и протестом10. Следствием из-
108
‘ПОААШ" № 2 (57) 2010
Таблица 1
11 См. Shugart, Carey 1992.
12 По 16 в исполнительной и законодательной сферах.
Грузия
а\ - тш тсоопии
менения стратегий акторов становится снижение или повышение степени компромиссности политического процесса.
Предпочтительные стратегии правящей элиты
Потенциал групп Правящая элита
Низкий Высокий
Оппозиция Низкий Игнорирование Подавление
Высокий Капитуляция Компромисс
Характеристики режимов после «цветных революций» рассматриваются в качестве зависимых переменных, опосредованных соотношением потенциалов участников конфликта и структурой элитной группы победителей. Соотношение потенциалов участников конфликта определяет исход «цветной революции», тогда как от состава победителей зависит формат новой правящей элиты.
При анализе конституционного устройства до «цветной революции» используется действовавший на момент ее начала вариант конституции. Конституционное устройство после «цветной революции» рассматривается в динамике, итоговым вариантом конституции считается последний по состоянию на лето 2009 г. Интерпретация конституционного устройства осуществляется посредством анализа президентских полномочий с помощью индекса президенциализма Мэтью Шугарта и Джона Кэри11. Индекс позволяет рассчитать силу института президента по четырехбалльной шкале, исходя из полномочий главы государства в законодательной и исполнительной сферах (по восьми различным параметрам). Таким образом, максимально возможный показатель силы института президента — 32 балла12, минимальный — 0 баллов. Фрагментация элит оценивается на основе результатов выборов в нижнюю палату парламента по партийным спискам. Для количественной оценки показателей фрагментации используется индекс эффективного числа партий, разработанный Маркку Лааксо и Рейном Таагеперой (ЭЧП). Индекс позволяет определить число партий, чье участие в выборах имеет смысл с точки зрения распределения голосов избирателей. Кроме того, отдельно рассчитывается степень парламентской фрагментации (ЭЧПП). Оба показателя вычисляются по формуле
N =
1
IV,2’
где vt — доля голосов г-той партии.
Политический режим накануне «Революции роз»
Институциональный дизайн. Конституция 1995 г. установила в Грузии суперпрезидентский режим. Президент обладал значительными
ИОЛ1ШКГ № 2 (57) 2010
109
13 См. Голосов 1997.
1/4 См. Хэйл 2008.
15 Политическая ситуация 2002.
_____________________ctir - im incoGHiTfi____________________
полномочиями в исполнительной (11 баллов) и законодательной (8 баллов) сферах, тогда как контрольные полномочия парламента были минимальными.
Структура элиты. Смешанная электоральная система (150 из 235 депутатов избирались по спискам) стимулировала формирование партий. Однако они не были инструментом борьбы за исполнительную власть — президенты Звиад Гамсахурдиа и Эдуард Шеварднадзе опирались на личную популярность. Партийную систему представляли аморфная «партия власти» «Союз граждан Грузии» (СГГ)13, партии отдельных групп интересов (промышленников, аджарской элиты) и небольшие персоналистские партии, чьи лидеры стремились приобрести репутацию оппозиционеров. Высокий 7-процентный барьер создавал стимулы для образования непрочных электоральных блоков. На выборах 1999 г. по спискам в парламент прошли три избирательных объединения (ЭЧП = 3,5).
В 2001 г. в доминировавшем СГГ произошел раскол. «Молодые реформаторы» покинули свои посты и бросили вызов президенту, что было обусловлено грядущим «кризисом наследования», который должен был возникнуть в связи с окончанием второго срока Шеварднад-зе14. Нацеленная на смену правящей группы замещающая оппозиция объединилась вокруг лидера СГГ бывшего спикера парламента Зураба Жвания, с одной стороны, и экс-министра юстиции Михаила Саакашвили — с другой. В результате уже к июню 2002 г. фрагментация усилилась: в парламенте Грузии было 14 фракций и депутатских групп15 (ЭЧПП = 14,6).
Стратегии акторов. В условиях суперпрезиденциализма правящая элита имела стимулы прибегнуть к стратегии подавления. Однако фрагментация ресурсов, усиленная расколом правящей группы, блокировала подобные сценарии. Так, в частности, не увенчалась успехом попытка давления на телекомпанию «Рустави-2» в октябре 2001 г. Более того, правящая элита оказалась не в состоянии проигнорировать митинги, организованные оппозицией летом 2003 г., и согласилась на пересмотр избирательного кодекса. Пришлось ей идти на компромиссы и с Аджарской автономией.
Кризис и «Революция роз»
Формат коалиций. Борьба за места в парламенте не способствовала фрагментированной структуре коалиций. Силы, рассчитывавшие на прохождение в парламент, держались в стороне от противостояния между новой «партией власти» «За Новую Грузию» и блоками замещающей оппозиции «Саакашвили — Национальное движение» и «Бурджанадзе — Демократы» (союз партии Жвания со спикером парламента Нино Бурджанадзе).
Противостояние и его исход. После обнародования итогов подсчета голосов стимулы для протеста были только у блоков замещающей оппозиции, прочие значимые силы status quo устраивал. В силовом про-
110
ТЮАПТ1КГ № 2 (57) 2010
____________________ш - im mcooniTfl_________________________
тивостоянии ресурс оппозиции оказался эффективнее — открытие парламента было сорвано демонстрантами. Правящая элита капитулировала, Шеварднадзе ушел в отставку, а выборы по партийным спискам были признаны недействительными.
Президентские выборы в январе 2004 г. стали формальностью: единый кандидат победившей коалиции Саакашвили набрал 96,3% голосов. Объединение двух оппозиционных блоков в новую «партию власти» дало мощный эффект: в марте 2004 г. на парламентских выборах союз «Национальное движение — Демократы» получил 66,3%. Помимо него в парламент прошел только один оппозиционный блок (ЭЧП = 2,0). Исходом конфликта стала абсолютная победа относительно единой компактной группы элит.
Политический режим после «Революции роз»
Институциональные изменения. Абсолютный характер победы позволил новой элите посредством институциональных преобразований закрепить расстановку сил и распределить выигрыш. Результатом «Революции роз» стало введение поста премьера для Жвания, вследствие чего президент потерял 1 балл (в сфере исполнительных полномочий). Однако премьер полностью зависел от президента, и после гибели Жвания этот пост занимали лишь «технические» фигуры. В то же время введение нормы о роспуске еще больше ограничило контрольные полномочия парламента. В целом конституционные изменения привели к увеличению реальной власти президента.
Структура элиты. Новая «партия власти» «Единое национальное движение» (ЕНД) доминировала в политическом пространстве, контролируя простое большинство и без труда формируя (с помощью представителей семи малых фракций) большинство конституционное (ЭЧПП = 3,2), поэтому поправки в Конституцию парламент вносил регулярно. Так, непосредственно перед выборами марта 2008 г. число депутатов, избираемых по спискам и по одномандатным округам, было уравнено, что явно отвечало интересам «партии власти». С целью расколоть блоки оппозиции заградительный барьер был снижен с 7 до 5%.
ЕНД не встретило сопротивления со стороны прежней «партии власти». Оппозиционную нишу, как и в 2001—2003 гг., заняли главным образом силы, исключенные в ходе ротации из правящей элиты. Осенью 2007 г. экс-министр Ираклий Окруашвили спровоцировал политический кризис, обвинив президента в коррупции и убийствах противников. После массовых акций протеста правящая элита решилась на досрочные выборы президента. В январе 2008 г., в ходе первого тура президентских выборов, Саакашвили победил с 53,5% голосов, а в мае упрочил эту победу на парламентских выборах. Набрав 59,4% голосов (ЭЧП = 2,5), ЕНД получила 119 из 150 мест в парламенте (из них 71 — в одномандатных округах), три оппозиционных объединения, прошедшие по спискам, остались в меньшинстве.
ИОЛАПКГ № 2 (57) 2010
1П
Таблица 2
Украина
_____________________ш - im incoGHiTfi________________________
В результате «Революции роз» партийная система Грузии консолидировалась (см. табл. 2). Раскол начала 2000-х годов был преодолен, оформилась система с одной доминирующей партией и разрозненными оппозиционными силами, сложившимися вокруг выходцев из правящей элиты.
Изменение ЭЧП и ЭЧПП в Грузии
Парламентские выборы
1999 2004 2008
ЭЧП 3,5 2,0 2,5
ЭЧПП 14,6 3,2 2,2
Стратегии элит. Сохранение ресурсов суперпрезидентского режима при консолидации элит в рамках новой «партии власти» сняло препятствия для силовых стратегий. Силовое подавление решило конфликты с Аджарской автономией и телеканалом «Имеди», поддержавшим демарш Окруашвили. Правящая элита имела достаточно ресурсов как для игнорирования, так и для подавления выступлений оппозиции. Даже решения о досрочных президентских выборах и переносе выборов парламента свидетельствовали не столько о вынужденном переходе правящей элиты к стратегии компромисса, сколько об уверенности ее в собственной силе. Как и в 2003 г., оппозиционным группам приходится использовать единственно доступные им неконвенциональные методы в виде уличных протестов и бойкота парламента. Баланс сохраняется вследствие слабости оппозиции и наличия у правящей элиты ресурсов доминирования, однако победители «Революции роз» постоянно ощущают угрозу новой «цветной революции».
* * * *
Траекторию «постреволюционной» трансформации в Грузии определили два основных фактора: абсолютный характер победы оппозиции и монолитность лагеря победителей. Абсолютный характер победы позволил новой правящей элите по собственному усмотрению сохранять и модифицировать институты. Монолитность победителей способствовала консолидации значительного сегмента политической элиты вокруг единой «партии власти». В результате «цветной революции» грузинский политический режим лишился барьеров, ограничивающих использование силовых стратегий.
Политический режим до «Оранжевой революции»
Институциональный дизайн. Конституция Украины 1996 г. наделяла президента значительными исполнительными (8 баллов) и весьма
П2
ТЮАПТ1КГ № 2 (57) 2010
16 См. Aslund 2006; Гельман 20076.
17 Социально-политическая ситуация 2005.
118 Wilson 2005.
19 D’Anieri 2005; «Оранжевая революция» 2005.
_____________________ctir - im incoGHiTfi_____________________
ограниченными законодательными (2 балла) полномочиями. Кабинет министров имел двойную подотчетность: перед президентом и перед парламентом.
Структура элиты. Значимость парламента в политической системе и смешанная электоральная формула (225 депутатов избирались по партийным спискам и столько же — по округам) способствовали парти-зации политического процесса, стимулируя интерес к партиям со стороны региональных финансово-промышленных элит, продвигавших своих представителей на государственные посты16. Невысокий (4-процентный) заградительный барьер и региональное дробление элит усиливали фрагментацию. На парламентских выборах 2002 г. заградительный барьер преодолели шесть партий (ЭЧП = 7,0). Вместе с регионально-ориентированными объединениями одномандатников в декабре 2004 г. в Верховной Раде (ВР) было 13 фракций и депутатских групп (ЭЧПП = 9,6)17. В отсутствие сильной «партии власти» правящей элите приходилось заключать соглашения с региональными бизнесэлитами.
Стратегии элит. Не обладая внушительными конституционными полномочиями, президент контролировал ситуацию по принципу divide et impera. В то же время силовые стратегии правящей элиты блокировались. Ни попытка президента Леонида Кучмы использовать референдум в борьбе с ВР в 2000 г., ни судебные преследования оппозиционного «5-го канала» и Юлии Тимошенко во время электоральной кампании 2004 г. не увенчались успехом. Уступая в кулуарной борьбе, оппозиционные группы в 2000—2002 гг. делали упор на неконвенциональные стратегии — уличные акции. Эти стратегии давали эффект: даже подавив выступления в марте 2001 г., Кучма был вынужден пойти на переговоры с оппозицией и уволить ряд силовиков. В целом накануне «Оранжевой революции» политический режим Украины характеризовался преобладанием стратегий торга и кооптации малых элит в правящую элиту.
Кризис 2004 г. и «Оранжевая революция»
Формат коалиций. Высокие ставки противостояния двух равных по силе фаворитов способствовали повышению ценности союзников и разрастанию коалиций. Кандидату замещающей оппозиции Виктору Ющенко потребовалась поддержка не только его собственного блока «Наша Украина», но и укорененной в партийной системе Социалистической партии Украины и блока Юлии Тимошенко (БЮТ), а также ряда крупных предпринимателей и выходцев из правящей элиты18.
Конфликт и его исход. Не признав победу премьера Виктора Януковича во втором туре, сторонники Ющенко мобилизовали массовую поддержку. Проиграв на киевских улицах, сторонники премьера прибегли к угрозе выхода лояльных ему регионов из состава Украины. Поскольку силы сторон были очень велики, потребовались переговоры и компромиссное решение19. По итогам торга сторон Верховный Суд
ИОЛ1ШКГ № 2 (57) 2010
ИЗ
_____________________ш - im mcooniTfl_________________________
назначил «переголосование» второго тура, а ВР приняла поправки к Конституции, ограничивавшие конституционные возможности президента за счет усиления ВР и премьера. Соотношение голосов в ходе «переголосования» (52% к 44% в пользу Ющенко) говорило о сохранении общественного раскола. Новая правящая элита вынуждена была считаться с наличием у оппозиции мощной региональной базы и необходимостью вознаграждения союзников через распределение ресурсов.
Политический режим после «Оранжевой революции»
Институциональные изменения. В результате вступления в силу конституционных поправок весной 2006 г. президент лишился непосредственного контроля над правительством и потерял большую часть исполнительных полномочий (2 балла против прежних 8). Возникла сильная фигура премьера, опирающегося на большинство ВР.
Структура элиты. Усиление ВР и переход к пропорциональной электоральной формуле укрепили партийный характер политического процесса; партии стали главным каналом доступа к исполнительной власти. Повышение значимости парламентских выборов способствовало консолидации партийной системы (см. табл. 3), несмотря на снижение заградительного барьера до 3%. Тем не менее изначально высокая фрагментация элит, укорененная в партийной системе, а также институциональные стимулы к усилению партий и наличие риторики культурно-территориального раскола препятствовали консолидации элит вокруг одного центра. На выборах 2006 и 2007 гг. борьбу за лидерство вели три ключевых актора — «Партия Регионов» Януковича, БЮТ и «Наша Украина», в то время как левые партии оказались вытеснены на периферию, в круг соискателей «золотой акции».
В начале 2010 г. Янукович взял реванш на новых президентских выборах, что помогло «Партии регионов» сформировать фрагментированную коалицию правительственного большинства. Баланс сил в треугольнике сместился, однако новая правящая элита не имела возможности получить монолитную опору.
Таблица 3 Изменение ЭЧП и ЭЧПП на Украине
Парламентские выборы
2002 2006 2007
ЭЧП 7,0 5,2 3,8
ЭЧПП 9,6 3,4 3,3
Стратегии элит. Со снижением фрагментации элит уменьшились и возможности президента контролировать ситуацию посредством маневрирования. Консолидация партийной системы и эффекты пре-мьер-президентской формы правления с защищенным парламентом привели к появлению нескольких вето-игроков, которые могли блоки-
П4
‘ПОААШ" № 2 (57) 2010
20 Wilson 2005.
Кыргызстан
2 Jones Luong 2002.
£tir - im incooniTH
ровать силовые стратегии и претензии одной из сторон на доминирование. Масштабы реприватизационной кампании, направленной против крупных бизнесменов, на которых опиралась прежняя элита, оказались весьма скромными20. А попытка президента Ющенко применить силу и вопреки букве Конституции весной 2007 г. распустить ВР и ответные силовые действия в итоге завершились переговорами с Януковичем, которому пришлось отказаться от стремления контролировать конституционное большинство в парламенте и пойти на новые выборы. Баланс сторон после «Оранжевой революции» способствовал сохранению доминирующей роли стратегий торга, участниками которого теперь стали равные по силам крупные акторы. Положение не изменилось и после выборов 2010 г.
* * *
Формат нового политического режима Украины определили два основных фактора: фрагментированность коалиции победителей и напряженный характер противостояния 2004 г., завершившегося формализованным пактом, который ограничил возможности новой правящей элиты и установил «раздвоенный» институциональный дизайн.
Политический режим до «Революции тюльпанов»
Институциональный дизайн. Начиная с 1993 г. Конституция Кыргызстана несколько раз менялась на референдумах, проводившихся по инициативе президента Аскара Акаева. Конституция образца 2003 г. наделяла президента широким набором полномочий (13 баллов в исполнительной сфере и 10 — в законодательной).
Структура элиты. Кыргызстан разделен горными хребтами на две экономически и культурно разнородные зоны: относительно урбанизированный Север и густонаселенный аграрный Юг. Региональный раскол проецировался и на политику, находившуюся под влиянием кланово-родового деления21. Институциональный дизайн не способствовал формированию сильных партий: 75 депутатов парламента избирались по системе абсолютного большинства в одномандатных округах, где личная известность и родственные связи значили гораздо больше, нежели поддержка общенациональной партии. В основном партии носили пер-соналистский характер и служили для поддержки двух главных типов кандидатов: публичных критиков власти и «политических предпринимателей», для которых депутатство являлось продолжением бизнеса. Исторически существовал небольшой стимул для общенациональных партий: в 2000 г. 15 из 105 депутатов двухпалатного парламента были избраны по пропорциональной системе; тогда барьер в 5% преодолели шесть партий (ЭЧП = 5,8). В целом к 2005 г. элита была атомизированной.
Стратегии элит. В условиях суперпрезиденциализма и распыленности оппозиции правящая элита могла выбирать между игнориро-
ИОЛППКГ № 2 (57) 2010
П5
22 Киргизский 2005; Pelkmans 2005.
____________________ш - im incoGHiTfi_______________________
ванием и подавлением оппозиционеров. Так, в 2000 г. оппозиционер Феликс Кулов был заключен в тюрьму. Вместе с тем критикам Акаева иногда удавалось, мобилизовав своих сторонников, избежать санкций, как Азимбеку Бекназарову после демонстраций в Аксыйском районе в 2002 г. Киргизское общество тяжело пережило кровопролитие в Оше (1990 г.), и насилие в отношении мирного населения могло повлечь за собой значимые репутационные издержки.
Кризис 2005 г. и «Революция тюльпанов»
Формат противостояния. Парламентские выборы начала 2005 г. прошли на фоне «кризиса наследования» и неопределенности круга участников осенней президентской кампании. Оформились блоки поддержки отдельных кандидатов, разнородные, но солидарные в оппонировании правящей элите. Конфликт сложился из множества локальных противостояний в округах, где ресурсом кандидатов часто был статус оппозиционера или, напротив, сторонника президента. Проигравшие и незарегистрированные кандидаты вне зависимости от их отношения к правящей элите стали естественными союзниками, заинтересованными в делегитимации выборов.
Конфликт и его исход. Итоги выборов вызвали волну стихийного протеста, который поддержали оппозиционные блоки. Набор использованных на местах неконвенциональных методов был весьма широк — от массовых митингов и блокирования трасс до захвата государственных учреждений. Правящая элита, довольная итогами голосования и составом нового парламента, надеялась переждать протесты и, опасаясь репутационных издержек от силового подавления, ограничивалась игнорированием. Однако 24 марта вышедшая из-под контроля толпа демонстрантов овладела Домом правительства в Бишкеке, и президенту пришлось покинуть страну, de facto капитулировав. Власть перешла в руки оппозиции во главе с Курманбеком Бакиевым22. Властные ресурсы были распределены между лидерами оппозиционных групп, некоторыми протестовавшими кандидатами, представителями прежней правящей группы и получившими легитимность парламентариями. Главным союзником Бакиева стал освобожденный Кулов, координировавший восстановление порядка в Бишкеке. При его поддержке в июле 2005 г. Бакиев был избран президентом, набрав 88,7% голосов.
Конфликт завершился капитуляцией одной из сторон, однако победители вынуждены были заручиться поддержкой атомизированных элитных групп. Институциональное закрепление нового баланса сил было отложено.
Политический режим после «Революции тюльпанов»
Институциональные изменения. После череды кризисов, силовых столкновений и торга в конце 2007 г. конституционный процесс был завершен в пользу самого влиятельного участника — президента Бакиева. Принятый на референдуме проект Конституции формально
116
ТЮАПТ1КГ № 2 (57) 2010
_____________________ш - im mcooniTfl_________________________
сокращал возможности президента. Президент потерял часть исполнительных (6 баллов против прежних 13) и законодательных (8 против 10) полномочий. Парламент стал избираться по пропорциональной системе, а выдвижение премьера делегировалось партии большинства. Однако в условиях доминирования правящей элиты новый институциональный дизайн позволил президенту увеличить свой контроль над правительством и парламентом с помощью «партии власти».
Структура элиты. Быстро созданная «партия власти» «Ак Жол» успешно приспособилась к новым условиям, получив конституционное большинство. В парламент прошли относительно лояльные президенту Социал-демократическая партия и Партия коммунистов, а оппозиционная «Ата-Мекен» лишилась мест, став жертвой причудливого нововведения, в соответствии с которым для прохождения в парламент партия должна была преодолеть 0,5-процентный барьер во всех регионах. Исходя из официальных данных Киргизской избирательной комиссии, ЭЧП можно оценить как 2,4. Старые персоналистские партии были вытеснены. В целом есть основания говорить о сдвиге в сторону консолидации партийной системы.
Таблица 4 Изменение ЭЧП в Кыргызстане
Выборы
2000 2005 2007
ЭЧП 5,8 - 2,4
Баланс сил после «Революции тюльпанов» основывался на неформальных соглашениях и неустойчивых коалициях. По итогам длительной тактической борьбы Бакиеву удалось получить контроль над большей частью ресурсов и обеспечить успех «партии власти» и ее союзников, а затем и самому без труда переизбраться в июле 2009 г.
Стратегии элит. Получившие власть элиты легко подавили бизнес-структуры, связанные с семьей Акаева. Однако при взаимодействиях внутри самой коалиции победителей правящей группе приходилось искать компромиссы. С помощью кооптации оппозиционеров и краткосрочных картельных соглашений Бакиев по очереди переиграл и вытеснил на периферию политического процесса бывших союзников, таких как спикер Омурбек Текебаев, премьеры Кулов и Алмазбек Атамбаев. К началу электоральной кампании 2007 г. правящая элита уже могла применять силовое давление на оппозиционеров. Протестные стратегии оппозиции перестали давать эффект даже в виде кооптации.
* * *
Влияние «Революции тюльпанов» на киргизский режим определялось двумя факторами: исходом конфликта и неформальным характе-
ИОЛ1ШКГ № 2 (57) 2010
Н7
23 Weingast 1997.
Заключение
______________________ш - im incoGHiTfi__________________________
ром пакта внутри коалиции победителей. Абсолютная победа картеля акторов, связанных неформальным пактом, не способствовала институциональному закреплению барьеров на пути подавления противников; неформальный характер пакта привел к постоянной межэлитной борьбе, завершившейся победой одной группы.
События весны 2010 г. показали, что победа одной из элит в тактическом противостоянии не обеспечила устойчивости новых институциональных рамок. Оттесненные группы оппозиции оказались достаточно многочисленными и влиятельными, чтобы дать ответ на силовые действия правящей элиты23. В результате новая смена правящей элиты подвела черту под непродолжительным «постреволюционным» периодом.
Итак, «цветные революции» как «окна возможностей» по-разному отразились на политических режимах трех постсоветских государств. Во всех случаях институциональные изменения были направлены на сокращение объема полномочий президента, но их политические последствия различны.
В Грузии, где новому президенту не могли оказать сопротивления ни прежняя правящая элита, ни соратники по коалиции, глава государства не лишился суперпрезидентских полномочий. Более того, установление контроля новой «партии власти» над парламентом и преодоление внутриэлитного раскола привели к доминированию правящей группы, то есть к усилению президентской власти по сравнению с ситуацией второго срока Шеварднадзе.
В Кыргызстане новый президент не встретил сопротивления со стороны прежней элиты, но был вынужден считаться с соратниками по коалиции победителей. Однако в результате сложных комбинаций правящей элите удалось оформить доминирование, а институциональные изменения, более масштабные, чем в Грузии, скорее усилили правящую группу.
На Украине «Оранжевая революция» и последующие события привели к появлению треугольника вето-акторов из прежней правящей элиты и двух групп коалиции победителей. При таком формате, имевшем опору в институтах премьер-президентской системы, попытки одной группы занять доминирующее положение блокировались другими группами. Иными словами, из трех случаев «цветных революций» украинский был единственным, где институциональные изменения вынуждали акторов придерживаться стратегии компромиссов. Поскольку сила институтов определяется силой акторов, заинтересованных в их существовании, можно заключить, что предпосылкой утверждения на Украине институционализированной конкуренции элит стало наличие групп, укоренившихся в партизированном политическом поле до «цветной революции».
Различия в воздействии «цветных революций» на политические режимы обусловлены спецификой двух выделенных параметров: фор-
П8
ТЮАПТ1КГ № 2 (57) 2010
_____________________ш - im mcooniTfl___________________________
мата «коалиции победителей» и исхода конфликта между правящей элитой и замещающей оппозицией (см. табл. 5). В случае Грузии компактность «коалиции победителей» и явное доминирование фигуры Саакашвили способствовали формированию единой правящей элиты, закрепившей свое господство над политическим процессом. В случае Кыргызстана присутствие в составе «коалиции победителей» нескольких равных по силе групп препятствовало установлению монолитного режима после смещения прежней правящей элиты. Но по ходу оформления нового баланса сил господствующая группа сумела отразить притязания других групп на совместное руководство, что в итоге обернулось неустойчивостью режима. В случае Украины наличие равных по силе групп внутри новой правящей элиты сочеталось не с суперпрезидентской (как в Кыргызстане), а с премьер-президентской системой. Помимо легко передаваемого административного ресурса, прежняя правящая элита Украины имела достаточно иных ресурсов для установления компромиссных рамок, которые затем поддерживались сегментами фрагментированной элиты.
Таблица 5 Эффекты «цветных революций»
Широкая коалиция Монолитная оппозиция
Подавление Непрочный неформальный пакт, Доминирование новой
правящей элиты переход к доминированию правящей элиты
новой элиты
Компромисс элит Фрагментация элиты -
Таким образом, развилкой возможных исходов «цветной революции» является соотношение потенциалов правящей элиты и оппозиции. Капитуляция старой элиты вследствие недостатка ресурсов влечет за собой либо оформление неформального картельного соглашения (если ни одна из групп не в состоянии контролировать политический процесс), либо к доминированию одной группы (если победившая элита достаточно монолитна). Оба исхода в конечном счете ведут к упрочению президентской власти и сохранению или даже росту влияния доминирующей группы. И лишь компромисс, обусловленный равенством сил участников конфликта, создает почву для установления ограничивающих институтов, которые могут оказаться достаточно сильными, чтобы противостоять попыткам их пересмотреть.
В свою очередь, композиция акторов и баланс сил являются следствием политических процессов, протекавших до начала «цветных революций». Это дает основания говорить о зависимости исходов «цветных революций» от предшествующего пути развития. Именно от предшествующего пути развития зависит, изменится ли характер политического процесса, или все изменения сведутся к тому, что на смену одним доминирующим элитам придут другие.
ИОЛ1ШКГ № 2 (57) 2010
119
Библиография
________________________ш - im incoGHiTfi_____________________________
Гельман В. 2007а. Из огня да в полымя? (Динамика постсоветских режимов в сравнительной перспективе) // Полис. № 2.
Гельман В. 2007б. Украина: фрагментированное пространство // Маргания О., Травин Д. (ред.) СССР после распада. — СПб.
Голосов Г. 1997. Пределы электоральной инженерии: «смешанные несвязанные» избирательные системы в новых демократиях // Полис. № 3.
Киргизский переворот. 2005. — М.
Кынев А. 2005. Эффекты «майдана»: политическая система Украины после кризиса 2004 г. // Полис. № 1.
Макаренко Б. 2005. «Цветные революции» в контексте демократического транзита // Мир перемен. № 3 (http://www.politcom.ru/article. php?id=2025).
Макфол М. 2005. Пути трансформации посткоммунизма // Pro et Contra. Т. 9. № 2.
«Оранжевая революция». Украинская версия. 2005. — М.
Политическая ситуация в Грузии. 2002 (http://www.nlvp.ru/print/ 32.html).
Социально-политическая ситуация в Украине. 2005 (http:// www.analitik.org.ua/ukr/analytics/2005/2005-01/).
Фисун А. 2007. Постсоветские неопатримониальные режимы: генезис, особенности, типология // Отечественные записки. № 6.
Хэйл Г. 2008. Президентский режим, революция и демократия // Pro et Contra. Т. 12. № 1.
Aslund A. 2006. The Ancien Regime: Kuchma and the Oligarchs // Aslund A., McFaul M. (eds.) Revolution in Orange. — Washington.
Burton M. et al. 1992. Introduction: Elite Transformation and Democratic Regimes // Higley J., Gunther R. (eds.) Elites and Democratic Consolidation in Latin America and Southern Europe. — Cambridge.
D’Anieri P. 2005. The Last Hurrah: the 2004 Ukrainian Presidential Elections and the Limits of Machine Politics // Communist and Post-Communist Studies. Vol. 38. № 2.
Hale H. 2006. Democracy or Autocracy on the March? The Colored Revolutions as Normal Dynamics of Patronal Presidentialism // Communist and Post-Communist Studies. Vol. 39. № 3.
Jones Luong P. 2002. Institutional Changes and Political Continuity in Post-Soviet Central Asia: Power, Perceptions, and Pacts. — Cambridge.
O’Donnell G., Schmitter P. 1986. Transitions from Authoritarian Rule: Tentative Conclusions about Uncertain Democracies. — Baltimore, L.
Pelkmans M. 2005. On Transition and Revolution in Kyrgyzstan // European Journal of Anthropology. Vol. 46.
Shugart M., Carey J. 1992. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. — Cambridge.
Weingast B. 1997. The Political Foundations of Democracy and the Rule of Law // American Political Science Review. Vol. 91. № 2.
Wilson A. 2005. Ukraine’s Orange Revolution. — New Haven, L.
120
‘ЮААШ" № 2 (57) 2010
______________________ш - im mcooniTfl____________
Приложение Политические режимы до и после «цветных революций»
Грузия Кыргызстан Украина
Накануне «цветной революции»
Институциональный дизайн Супер- президенциализм Супер- президенциализм Двойная подотчетность правительства
Структура элиты Высокая фрагментация Атомизация, персонализм Высокая фрагментация
Преобладающие стратегии Компромиссные стратегии, ограниченные возможности правящей элиты Доминирование правящей элиты Компромиссные стратегии, ограниченный контроль правящей элиты через маневрирование
«Цветная революция»
Выход из кризиса Капитуляция правящей элиты Капитуляция правящей элиты, неформальный пакт картеля элит Формальный пакт старой и новой элиты
Структура победителей Монолитная коалиция Фрагментированная коалиция Фрагментированная широкая коалиция
Эффекты «цветной революции»
Институцио- нальные изменения Незначительное уменьшение объема полномочий президента Формальное ослабление президента при усилении его контроля над ресурсами Усиление парламента и премьер-министра, ослабление президента
Структура элиты Доминирование одной партии Переход от ато-мизации элит к электоральному доминированию Консолидация партийной системы при отсутствии доминирующей партии
Преобладающие стратегии Доминирование правящей элиты Доминирование правящей элиты Вынужденные компромиссы
“ЮААШ” № 2 (57) 2010
121
