CC BY
62
ния, а свобода по Герберту - категория внутреннего, а не внешнего порядка.
В своих поэмах Герберт развивает идею противопоставления монарха и обычного человека. Существует явное несоответствие между хорошим человеком и хорошим королём, которое объясняется разными критериями в оценках первого и второго. То, что принято считать положительным для рядового человека, не всегда одобряется в характеристике правителя. Так, например, Яков I отличался миролюбием, однако предпочтительней, по мнению Герберта, более активное и решительное правление, надежды на которое он связывает с Карлом I [6]. Отдавая последнюю дань Якову, Герберт пишет «Эпитафию королю Якову», которая - в большей степени является предостережением новому королю Карлу, чем оплакивает старого.
Надежды на сильного правителя, способного противостоять усилившейся контрреформации в Англии, во времена Якова I были поначалу связаны с его сыном - принцем уэльским Генрихом. Но этим надеждам не суждено было осуществиться, так как в 1612 г. принц умер. Присоединяя свой поэтический голос к общественному трауру, Герберт пишет «Элегию для принца» [7]. Необыкновенная популярность принца Генриха объяснялась, по мнению Герберта, особой любовью народа к нему. Именно в нём многие видели будущего идеального правителя, который смог бы объединить общество и власть. Герберт убеждён, что легендарный образ короля Артура так глубоко укоренился в сознании англичан, что людям трудно было расстаться с желанием видеть в монархе, в первую очередь, добродетельного и мудрого человека. Именно таким, по мнению многих, был принц Генрих. «Элегия» начинается с целой серии вопросов (что особенно характеризует данный литературный жанр), в которых Герберт пытается решить в свойственной ему манере сложные
Bibliography
философские проблемы. Принц был олицетворением общей любви людей, через эту действенную любовь осуществлялись многочисленные духовные связи, как же, вопрошает Герберт, такая любовь может быть уничтожена. Принц будет продолжать жить на земле в памяти людей через поколения. Такая общественная память, считает Герберт, работает на благо государства.
Таким образом, оставаясь убеждённым монархистом, лично преданным королям правящей династии Стюартов, Эдвард Герберт пытался критически осмыслить современное ему состояние политического правления в Англии и его перспективы. В соответствии с концепцией идеального государства Герберта правление должно осуществляться по образу и подобию божественной власти. Очевидное несоответствие между заветными идеалами и реальностью заставляло Герберта искать причины этого в истории возникновения и развития государства. В политических взглядах Герберта нет целостной законченной теории государства, да и форма подачи этих идей далека от научной. Но в сложных поэтических образах Герберта просматриваются вполне определённые взгляды и политические предпочтения. Монархическая власть воспринималась как естественное концентрированное выражение политической системы общества. Критика государства соединяется с обоснованием его необходимости. Божественный замысел устройства государства исказили сами люди, отказавшись от свободы и равенства, уступив своим слабостям и искушениям, допустив развитие вредных и дурных сторон власти. Особый поэтический стиль Герберта придавал его произведениям многозначительность и таинственность, что, впрочем, вполне соответствовало литературным нормам «метафизической» школы XVII в. Политические идеи Эдварда Герберта открыли возможность для возникновения более поздних теорий о природе государства.
1. Butler, J.A. Lord Herbert of Chirbury. An Intellectual Biografy. Lewiston: Edwin Mellen Press. 1990.
2. The Life of Edward, First Lord Cherbury, Written by Himself, and continued to his death. With letters. L., 1826.
3. Mangum, A.B. The Unsteady Crown: The State of the Monarchy in Edward Herbert's Poetry of Politics // http://www bartleby.com/217/0902.html.
4. Shawcross, J.T. The Virtue and Discipline of Wrestling with God. Early Modern Literary Studies Special Issue 7 (May, 2001):3.1-29. // URL:http://purl.oclc.org /emls/si-07/shawcross.htm>.
5. Herbert, E. The State-progress of Ill // http://www.luminarium.org/sevenlit/chirbury/ stateprogress.htm
6. Herbert, E. Epitaph of King James // http://www sonnets.org./Herbert.htm.
7. Elegy for Prince // http://www sonnets.org./Herbert.htm.
Статья поступила в редакцию 28.06.11
УДК 940.20
Tretyakova M.V. POLITICAL SYSTES OF EUROPEAN STATES IN TRAVELING NOTES OF THE STOLNIK P.A. TOLSTOY. The article deals of perception with by stolnik P.A. Tolstoy of a state system of the European countries which he visited during the voyage across the Western Europe per 1697-1699.
Key words: Western Europe, Russian traveler, political system of the states Western Europe, stolnik P.A. Tolstoy, travel notes.
М.В. Третьякова, канд. ист. наук, доц. каф. всемирной истории АГПИ им. А.П. Гайдара, г. Арзамас, E-mail: kafvsem@yandex.ru
ПОЛИТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ ЕВРОПЕЙСКИХ ГОСУДАРСТВ В ПУТЕВЫХ ЗАМЕТКАХ СТОЛЬНИКА П.А. ТОЛСТОГО
В статье рассматриваются особенности восприятия стольником П.А. Толстым государственного устройства европейских стран, которые он посетил во время своего вояжа по Западной Европе в 1697-1699 гг.
Ключевые слова: Западная Европа, русский путешественник, политические системы государств Западной Европы, стольник П.А. Толстой, путевые заметки.
Сочинение П. А. Толстого (1645-1729) «Путешествие ческого деятеля петровской эпохи, которая во многом являет-
стольника П. А. Толстого по Европе 1697-1699» [1] давно ся отражением «бунташного» XVII в. и не менее неспокойно-
вошло в научный обиход отечественной историографии [2; 3; го XVIII в., так и его труд, который стал объектом исследова-
4]. Исследователей привлекала как сама судьба этого полити- ния уже в XIX в. [5; 6; 7; 8].
В 1697 г. П. А. Толстой вместе с другими представителями русской аристократии14 по приказу Петра I был отправлен в Европу для того, чтобы изучить морское дело. В вояж стольник отправился в феврале 1697 г. и вернулся на родину в январе 1699 г. Целью его путешествия была Италия, а точнее Венеция, где он должен был освоить навигационное дело. Во время своего заграничного путешествия стольник побывал в Польше (Речи Посполитой), в Свяшенной Римской империи, в землях испанской короны (в Милане, в Неаполе), итальянских государствах (в Венеции, в Риме, во Флоренции), в Истрии, в Далмации, в Дубровнике, на Мальте.
Путевые заметки П. А. Толстого, с точки зрения многих исследователей, несколько напоминают статейные списки русских послов и представляют собой полуофициальный отчет о поездке [3, с. 284]. В статейных списках исполнителей дипломатических поручений, естественно, в первую очередь, речь шла о выполненной ими дипломатической миссии, но в то же время могли содержаться личные наблюдения дипломатов о западноевропейской действительности [4, с. 320]. Причем, именно те сведения, которые были бы полезны русскому государству с точки зрения геополитики и имели бы познавательно-ознакомительную ценность в культурном плане, поэтому во многих статейных списках можно найти небольшие сообщения о политике, экономике, культуре и повседневной жизни Западной Европы.
В своем же путевом дневнике стольник П. А. Толстой в большей степени сообщает именно о разных сторонах жизни западноевропейского мира - архитектурных особенностях того или иного города, модах, национальных обычаях, христианских святынях, климатических особенностях, продуктах питания, ценах, сельскохозяйственных культурах, которые выращиваются в той или иной стране, курортах.
Среди заметок стольника есть сообщения и о политических системах европейских стран, где побывал русский дипломат. Как указывает М. А. Алпатов «русские дипломаты XVII в. оценивали посещаемые ими страны с позиций русского монархического государства. Всякие отклонения от монархического строя рассматривались как отклонения от нормы, вызывали недоумение, а то и осуждение» [4, с. 332-333]. Чаще всего осуждение в этом плане у русских дипломатов вызывало политическое устройство Польского государства. Во многом неким итогом подобного негативного восприятия устоев поляков, по мысли исследователей [4, с. 334], стали путевые заметки стольника П. А. Толстого, оставившего в своем дневнике нелицеприятное суждение о выборной шляхетской республике. В Польше П. А. Толстой находился с 24 марта по 12 мая 1697 г. В это время в польском государстве готовились к проведению выборов нового короля. Он пишет, что ему с большим трудом удалось найти постоялый двор для остановки в Варшаве из-за того, что «... понеже приезд мой в Аршаву прилучился под час или во время самыя алекции, которая алекция в то время у поляков была для обирания короля пол-скаго...» [1, с. 23].
Отдав дань памяти покойному королю Яну Собесскому, посетив Вилянувский дворец, где умер польский король, стольник указывает, что короля должны были похоронить в Кракове (в Вавельском замке). Стольник, описывая место, где проходят сеймы, заметил, что «.между .королевских полат есть одна полата великая, которую поляки называют изба сенаторская, в той полате бывает у поляков сейм, у которой полаты окна великие, окончины были стеколчетые, все повыломаны и окна разбиты от нестройного совету и от несогласия во всяких делех пьяных поляков.» [1, с. 24]. Далее стольник обратил внимание еще на одну деталь, которая была присуща
14 Было две группы русских аристократов, которые отправились по воле Петра I изучать науки за границу: одна - была отправлена в Голландию, вторая, более многочисленная - в Италию. В последней группе был и стольник П. А. Толстой.
ритуалу избрания нового короля, заключавшуюся в том, что родственники умершего короля должны были покинуть Варшаву: «В бытность мою в Аршаве умершего короля полскаго Яна Сабескаго жены и детей в Аршаве не было, выехали в Прусы для того, что есть обыкновение у поляков такое: когда король полской умрет и учинят поляки алекцию для обрания нового короля, в то время умершего короля полскаго жену и детей и сродников из Варщавы высылают вон» [1, с. 24-25]. П. А. Толстой пишет, что во время проведения элекционных процедур часто случаются эксцессы, и чтобы избежать подобных неурядиц польские власти предпринимают особые меры: «.для алекции чрез реку Вислу зделан был мост на судах, и по тому мосту стоял караул, для того что во время алекции между поляков бывают многие ссоры и бой, а также и у литвы между собою, и у поляков с литвою бывают многие драки и смертное убивство; а болши на мосту дерутца за ссоры и за пьянство; и всегда у них между собою мало бывает согласия, в чем они много государства своего растеряли. Однако ж, когда напьютца пьяни, не тужат о том и не скорбят, хотя б и все згибли» [1, с. 25].
П. А. Толстой специально отправился смотреть место, предназначенное для проведения сейма. Приведем пространную цитату, которая демонстрирует почти неприкрытое неуважение стольника к шляхте: «..От Варшавы с полверсты на поле зделан вал немалой и кругом выкопан ров. В тот вал зделаны четыре въезда, тут съезжаются послы ис поветов и начальные люди от хоронгвей, а поспольство все бывает за валом. В округе того вала к одной стороне зделан великий сарай дощаной, .подобно тому как делаются покои скотц-кие (выделено мной - М. Т.). Воистину и поляки делом своим во всем подобятца скотине, понеже не могут никакого государственного дела зделать без бою и без драки (выделено мной - М. Т.), и для того о всяких делех выезжают думать в поле, чтоб им пространно было без размышления побиватися и гинуть. В том вышеписанном сарае много поделано лавок, на которых заседают сенаторы. В первом месте садитца при-маз, то есть арцибискуп гнезненский, и от него бискупы по местам, воеводы и протчие сенаторы, а против лица примазо-ва садитца маршалок великой королевской с ляскою, которой задает голосы чинно, доколе не все пьяны» (выделено мной - М. Т.) [1, с. 28; 4, с. 334].
В своих описаниях политического строя европейских государств стольник в основном лоялен, не рассуждая о том, чем плоха или хороша та или иная политическая система, и не делая никаких выводов по этому поводу. Единственная страна, которая вызвала столь резкое его осуждение - это Польша. Во многом такая позиция, скорее всего, объясняется традиционным тезисом, высказанным исследователями, что чем ближе к Русскому государству находится страна, тем большую опасность для России она представляет [9, с. 166]. Кроме того, естественно, что стольник, будучи государственным деятелем, прекрасно был осведомлен о взаимоотношениях между Московским государством и Речью Посполитой.
Следующей страной, через которую пролегал путь стольника в Италию, была Свяшенная Римская империя. Следует заметить, что как такового описания государственного устройства империи в заметках нет. Думаем, что это объясняется тем, что монархическое устройство было хорошо известно стольнику, поэтому в своем дневнике он больше рассматривает участие императорского семейства в публичных мероприятиях, как светского, так и религиозного характера, детально останавливаясь на родственных отношениях членов императорской фамилии.
Далее в своих путевых заметках П. А. Толстой сообщает об олигархической демократии Венецианской республики [10]. В Венеции стольник пробыл (с перерывами) с 15 июня 1697 г. до 28 октября 1698 г. Касаемо венецианского государственного устройства, он пишет, что во главе венецианской республики стоит правитель («венецкий князь»), которого
«...венецыяне называют свои языком принцепом» [1, с. 52]. В это время дожем Венеции был Сильвестро Вальер (16941700). С одной стороны, стольник указал, что главой Венеции является дож, которому подчиняется другие магистраты, например, прокураторы: «прокуратори у венецыян - первые люди под принцепом, то есть по князе», и что именно из прокураторов выбирается дож: «и когда умрет князь венецкой, и тогда из тех прокураторей в князи обирают стараго летами» [1, с. 64]. Причем, стольник заметил и принцип геронтократии («обирают стараго летами»), который был характерен для венецианской олигархической демократии. С другой стороны, стольник отметил и то, что в случае обвинения дожа в попытках изменения государственного устройства Республики, его могли казнить: «На .площади блиско ворот княжескаго двора поставлены каменные два столпа невысокие, на которых столпах казнят самих пренцепов венецких, .которой, ...учнет чинить противно их древнему во всем положению» [1, с. 64]. Стольник перечислил некоторые Советы венецианского государства, причем в большей степени он остановился не столько на функциях этих советов, сколько на тех помещениях Дворца дожей, где размещались эти советы. Так, он пишет, что во Дворце дожей он побывал в Зале Сената («.в полате, в которой отправляют всяких послов.. Та полата великая, подволока в ней вся резная, золоченая, деревянная, и между резбами много изрядных живописных писем. У передней стены на средине поставлено княжеское место, и от того места по обе стороны лавки зделаны, на которых садятца про-куратори»), в зале Коллегии («.был в другой полате, где бывает у венетов тайная дума; толко в ней бывает в совете с князем венецким 24 человека прокураторей; ... И в той помя-ненной полате уборов никаких нет, одно княжеское место поставлено, обито красным отласом»), в Совете Десяти («...был в судебной полате, где и суд их видел») [1, с. 64]. В своем дневнике он подчеркнул еще одну особенность венецианского государства: он обратил внимание, что члены Совета Десяти решения принимали быстро, без проволочек. Стольник стал свидетелем подобного вынесения вердикта. Он пишет, что он видел, как проходила данная процедура: перед главами Совета Десяти предстали ответчик и истец, которые изложили свои претензии друг другу. Выслушав обе стороны, судьи пришли к некоторому решению, которое сразу же и было записано и оглашено: «.судьи ...подьячему .приказывают писать декрет, то есть вершение делу и указ . и того дня тот суд и вершился» [1, с. 64].
Как видим, больше стольника интересовало то, как осуществляется решение дел в Венеции. Он пишет: «А для управления всяких дел и все приказные полаты построены на .княжеском дворе. И до самого князя венецкаго всякому человеку, имеющему нужду, доступить свободно таким обыкновением: князь венецкой имеет обычай сидеть для управления всяких дел в свободные дни, кроме праздников, в полате с прокураторами.» [1, с. 65]. Прием просителей («челобитчиков») осуществлялся таким образом: секретарь собирал все жалобы просителей, составлял список желающих попасть на аудиенцию к дожу, и по списку приглашал на прием. Стольника, видимо, больше всего удивило то, что дож выслушивал прошения всех желающих попасть к нему на прием в этот день: «.И как челобитчик в тое полату перед князя придет и помяненный секретарь того челобитчика челобитную прочтет перед князем, и, учиняя по той челобитной указ, ис полаты того челобитчика отпустит. Потом кликнут другова, и как того дня всех челобитчиков отправят: а, не отправя челобитчиков, князь и прокуратори из тое полаты не выйдут, сколко б челобитчиков на который день ни было» [1, с. 65]. Возможно, он вспомнил медлительность и волокиту русского делопроизводства, решив, что этими сведениями он побудит русское чиновничество к более эффективным действиям.
Следующее государство, чье политическое устройство освещает стольник - Рагузская (Дубровницкая) республика,
где он находился с 1 по 11 июня 1697 г. Политическое устройство олигархической патрицианской Дубровницкой (Рагуз-ской) республики повторяло структуру Венецианского государства. Во главе республики стоял князь (ректор), избирался сенатом на 1 месяц, и существовала система советов - Малое вече, Большое вече, совет назначенных (сенат). Стольник пишет, что в Дубровнике он был на аудиенции у правителя республики «принцепа, то есть князя рагузского» [1, с. 114]. Так он именует ректора - главу Дубровницкой республики, избиравшегося первоначально на 3 года, позднее на 1 год и менее, даже на месяц [1, с. 339]. Стольник сообщает, что «...принцепы, то есть князи, бывают у них помесешно, на всякий месяц выбирают новаго князя из сенаторей; а всякие дела делают общею республикою» [1, с. 115]. Здесь стольник также больше обращает внимание на убранство Дворца ректора, нежели на его полномочия. Но тем не менее, он указывает, что он был «.в полате, где у рагузскаго князя и у всей их республики чинят суд и всякое управление. Та полата невелика, однако ж убрана нарочито, и есть та полата внизу по княжеских полатах», «в полате, в которой рагузяне обирают себе князей» [1, с. 114], и в «... полатах, в которых живет князь рагузский», где собственно и состоялась аудиенция, отметив, что во время беседы с «князем рагузским» сенаторы не входили в помещение: «.у рагузян есть такое обыкновение: где князь их сидит с приезжими к нему иноземцы, в тое полату сенатори к нему входить не повинны» [1, с. 115]. Заканчивая свое описание Дубровника, стольник указал, что «войны никогда рагузяне ни с кем не имеют, дают дары цесарю римскому, и королю гишпанскому, и князю венецому, и салтану турецкому» [1, с. 115].
В своем путевом дневнике стольник также остановился на строе Неаполитанского королевства. В Неаполе стольник был с 21 июня по 8 июля 1697 г., откуда отправился на Мальту. П. А. Толстой пишет, что Неаполь - это владения испанского короля: «город Неаполь под властию короля гишпанского» [1, с. 144]. Неаполь управляется вице-королем: «... В Неаполе живет вицерей, то есть подвластной король под державою гишпанского короля» [1, с. 144]. Вице-короли назначаются испанским правительством на 6 лет. Правда, срок нахождения в Неаполе для вице-короля может быть продлен, если он, как пишет стольник: «.а которой вицерей будет неаполитанским жителем потребен, тот бывает в Неаполе вицереем и болши 6 лет по прошению неаполитанцов; а которой вицерей неаполитанским жителем будет непотребен, однако менши 6 лет в Неаполе не бывает» [1, с. 145]. Стольник пишет, что должность вице-короля в Неаполе занимают представители высших слоев социальной элиты Испании: «.посылаются в Неаполь вицереями самые честные люди высоких пород» [1, с. 145]; и что прежде чем занять эту магистратуру испанские гранды должны были побывать в должности командующего флотом и посла испанского короля у римского папы: «.кто хочет быть вицероем, тот повинен прежде быть в гармаде генералом, потом послом у папы в Риме (и жить у папы в Риме 2 года бес подмоги, на своем коште) [1, с. 145], потом будет вицереем...» [1, с. 147]. Трудности получения должности вице-короля Неаполя, с точки зрения стольника, компенсировались тем, что «тому неаполскому вицерею от неаполитанцов великая почесть, имеют ево за короля и во всем ему послушны, а доходов всяких приходит ему в год 300 000 шкудов», и тем, что вице-король имеет право назначать «ково похочет» губернатором в города Неаполитанского королевства - «Бар, и Барлет, и Мамфредон, и иные» [1, с. 145].
Стольник в Неаполе посетил трибунал, «.где приказы Неаполитанского королевства» [1, с. 144]. Сие присутствие напомнило стольнику московскую действительность: «В тех при-казех безмерно многолюдно всегда бывает и теснота непомерная, подобно тому как в московских приказех; а столы судейские и подьяческие зделаны власно так, как в московских при-казех; и сторожи у дверей стоят всякого приказу, подобно мос-
ковским» [1, с. 144]. Но на этом сравнение и закончилось, потому что во время судебного заседания «.говорят чинно, с великою учтивостию, а не с криком»; но слова их также записываются, как и в Москве: «и подъячий слова их записывает подобно тому, как и на Москве» [1, с. 134].
Более подробно стольник остановился на устройстве Мальтийской республики, где он находился с 16 июля по 26 июля 1697 г. В это время гранд магистром ордена был Рай-мунд де Рокафуль (гранд магистр в 1697-1720 гг.). Напомним, что именно в его магистерство установились связи Мальты с русским государством. Россия видела в мальтийских рыцарях потенциальных союзников в борьбе с турками. П.А. Толстой пишет, что мальтийские рыцари («кавалеры») «все приезжие из розных государств: из Германии, и из Гишпании, и из Франции, и из Полши, и из Италии, и из ыных мест - все суть католики» [1, с. 170]. Чтобы стать мальтийским рыцарем необходимо было представить свидетельство того, что претендент - католик и дворянин в четвертом поколении, а также холост, и внести «. в малтийскую казну сто двадцать пять дупий гишпанских, итого будет 250 червонных золотых» [1, с. 170]. Затем он должен «ехать по два года на малтийских галерах в Левант, то есть на Восток, в Морею, против турок бится в помочь венецкой гармаде и по два года быть повинен на тех малтийских галерах, которые остаются в Малте спасать цици-лийской дороги» [1, с. 170-171]. После того, как закончится его испытательный срок он получал «крест кавалерской за присягою трех притчин: первое - побожность, второе - послушание, третье - убожество, - и учинят ево малтийским кавалером» [1, с. 170]. С этого времени кавалерам выдается мальтийской казной «плата на пищу»: в которое время живет в Малте, по 80 шкудов на год; а будет которой кавалер взять той платы не похочет, и ево кормят на всякий день с протчими кавалеры, которые не берут платы» [1, с. 171]. Стольник пишет, что на Мальте построены 7 домов, где «в одном едят немцы, в другом - гишпанцы, в третьем - италияне, в четвертом - французы, в пятом - поляки, в шестом - венгры, в сед-мом - розных государств кавалеры» [1, с. 171; 11].
Стольник указывает на градацию рыцарей: «В Малте кавалеры суть разные: первое называются гранкруцы, то есть старые и честные люди, которые носят великие кресты, нашиты на верхних черных одеждах, белые, миткалинные, ис тех выбираются в гранмайстеры; потом кавалеры, которые носят
Библиографический список
кресты кавалерские, отправя две гармады; потом кавалеры, которым дают кресты побожности за каким прошением или по какой ни есть притчине знатной, честным особам, те кресты волны они носить при себе и в гербы свои ставить, где изволят; потом дают кресты грации, то есть милости, всяким людям, кому похочет дать малтийский гранмайстер, и те кресты которым людям будут даны, те люди также волны их при себе носить, как хотят»15 [1, с. 172; 11].
Далее П. А. Толстой пишет, что в принципе мальтийские рыцари могут жить где угодно, не обязательно на Мальте, но если возникнет угроза военного нападения на остров, тогда «. от гранмайстера малтийскаго посланы будут листы к мал-тийским кавалерам, чтоб немедленно все съезжалися в Малт, тогда всякой малтийской кавалер повинен, всякую свою нужду покинув, ехать до Малту: хотя б неприятель был при ево отчизне, и тем он от малтийской поездки удержан быть не может» [1, с. 172].
Несомненно, можно вполне согласиться с мнением исследователей, что «для Толстого характерен устойчивый интерес к современному периоду политической истории Европы», что он «.познакомил русского читателя с разными формами государственного правления в Европе: выборной системой польской монархии, наследственным монархическим правлением Священной Римской империи, независимой Венецианской республикой и находящейся в вассальной зависимости от Турции Рагузской республикой, Мальтийским «рыцарским» островом-государством.» [3, с. 275]. Как видим, несмотря на то, что, судя по его взглядам, П.А. Толстой был монархистом, тем не менее, он обращает внимание на разные политические системы современной ему Европы, не выделяя какую-либо из них как наиболее предпочтительную. Это можно объяснить и форматом сочинения, и возможно и тем, что такой задачи стольник перед собой и не ставил. Хотя отметим, что многое в политическом строе европейских государств он сравнивает с русским политическим устройством.
15 Структура ордена представляла собой следующее: члены ордена делились на три класса: к первому принадлежали только рыцари. Руководящий состав избирался только из их числа. Ко второму классу принадлежали орденские священники, к третьему классу обслуживающий персонал. Последний класс обетов монашества не давал.
1. Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе 1697-1699. - М., 1992.
2. Лихачев, Д.С. Повести русских послов как памятники литературы // Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки. - М.; Л., 1954.
3. Ольшевская, Л.А. «Умнейшая голова в России...» / Л.А. Ольшевская, С.Н. Травников // Путешествие стольника П.А. Толстого по Европе 16971699. - М., 1992.
4. Алпатов, М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа XII—XVII вв. - М., 1973.
5. Попов, Н.А. Граф Петр Андреевич Толстой // Древняя и Новая Россия. - 1875. - № 3.
6. Попов, Н.А. Из жизни П. А. Толстого // Русский вестник. - 1860. - № 11.
7. Попов, Н.А. Путешествие в Италию и на о-в Мальту стольника П. А. Толстого в 1697 и 1698 гг. // Атеней, 1859.
8. Пыпин, А.Н. Путешествия за границу времен Петра Великого // Вестник Европы. - 1897. - № 9.
9. Похлебкин, В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах // Справочник. Ведомства внешней политики и их руководители. - М. - 1992. - Вып. 1.
10. Фененко, А.В. Концепции и определения демократии. - М., 2006.
11. Андреев, А. История Мальтийского ордена. XI-XX века / А. Андреев, В. Захаров, И. Настенко. - М., 1999. Bibliography
1. Puteshestvie stoljnika P.A. Tolstogo po Evrope 1697-1699. - M., 1992.
2. Likhachev, D.S. Povesti russkikh poslov kak pamyatniki literaturih // Puteshestviya russkikh poslov XVI-XVII vv. Stateyjnihe spiski. - M.; L., 1954.
3. Oljshevskaya, L.A. «Umneyjshaya golova v Rossii...» / L.A. Oljshevskaya, S.N. Travnikov // Puteshestvie stoljnika P.A. Tolstogo po Evrope 1697-1699. - M., 1992.
4. Alpatov, M.A. Russkaya istoricheskaya mihslj i Zapadnaya Evropa XII-XVII vv. - M., 1973.
5. Popov, N.A. Graf Petr Andreevich Tolstoyj // Drevnyaya i Novaya Rossiya. - 1875. - № 3.
6. Popov, N.A. Iz zhizni P. A. Tolstogo // Russkiyj vestnik. - 1860. - № 11.
7. Popov, N.A. Puteshestvie v Italiyu i na o-v Maljtu stoljnika P. A. Tolstogo v 1697 i 1698 gg. // Ateneyj, 1859.
8. Pihpin, A.N. Puteshestviya za granicu vremen Petra Velikogo // Vestnik Evropih. - 1897. - № 9.
9. Pokhlebkin, V.V. Vneshnyaya politika Rusi, Rossii i SSSR za 1000 let v imenakh, datakh, faktakh // Spravochnik. Vedomstva vneshneyj politiki i ikh rukovoditeli. - M. - 1992. - Vihp. 1.
10. Fenenko, A.V. Koncepcii i opredeleniya demokratii. - M., 2006.
11. Andreev, A. Istoriya Maljtiyjskogo ordena. XI-XX veka / A. Andreev, V. Zakharov, I. Nastenko. - M., 1999.
Статья поступила в редакцию 28.06.11
