CC BY
33
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 22 (351). История. Вып. 61. С. 77-90.
УДК 93/94(075.8) ББК 63.3я73
М. Г. Нечаев
ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ В ПЕРМСКОЙ (МОЛОТОВСКОЙ) ОБЛАСТИ НАКАНУНЕ И В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
(1939-1945 ГОДЫ)
Тема политических репрессий не теряет своей актуальности уже на протяжении ряда лет. Однако именно период накануне и в годы Великой Отечественной войны (1939-1945 гг.) остался вне внимания исследователей. Цель работы - раскрыть особенности и региональные аспекты репрессивной политики, начавшейся после «Большого террора» 1937-1938 гг., или «ежовщины». Материалы Пермского государственного архива новейшей истории (ПермГАНИ) позволили автору осуществить многоаспектный ретроспективный анализ и реконструкцию репрессивных практик местных властей в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Излагаются основные результаты изучения большого комплекса архивно-следственных дел, что позволяет более аргументировано на основании новых ещё не изученных источников определить основные тенденции репрессивной политики и политического контроля в экстремальных предвоенных и военных условиях.
Ключевые слова: «Большой террор», «ежовщина», политические репрессии, архивно-следственные дела, «кадровая революция», «антисоветские высказывания», право-троцкизм, контрреволюционные организации, «Кизеловское дело», «классово-чуждые элементы», «панические настроения», сфабрикованные дела, спецпоселение, спецконтингент, трудармейцы.
Тема «Большого террора», начиная с конца 80-х гг. прошлого века, несомненно является ведущей в отечественной историографии. Однако обычно эти исследования «доходят» до периода 1937-1938 гг. и на этом обрываются или носят общий характер, а затем возобновляется после 1945 г. Это касается в том числе и региональных аспектов данной проблематики. В преддверии горького юбилея «Большого террора» участники международного проекта «Большой террор в советской провинции. Август 1937 г. - октябрь 1938 г. (выполнение оперативного приказа НКВД СССР № 00447)» сумели подвести некоторые итоги дискуссиям и интерпретациям массовых террористических практик властей в 30-х гг.1 Научные статьи, подготовленные пермскими участниками проекта, были опубликованы в книге «... Включен в операцию». Массовый террор в Прикамье в 1937-38 гг.»2.
Однако по-прежнему период 1939-1945 гг. с точки зрения особенностей политических репрессий обойден вниманием исследователей. Между тем в Пермском государственном архиве новейшей истории завершилась работы по созданию электронного именного каталога лиц,
1 Подробнее см.: Сталинизм в советской провинции 19371938 гг. ...
2 Подробнее см.: «...Включен в операцию»: Массовый террор
в Прикамье в 1937-38 гг. ...
проходивших по архивно-следственным делам. На базе этого каталога опубликована «Книга памяти жертв политических репрессий Пермской области» («Годы террора») - всего 5 томов. Последний том был издан в 2006 г. Однако сам электронный каталог - 36 тыс. фамилий - содержит информацию гораздо более обширную, чем в данном издании, всего 50 позиций, что позволяет осуществлять многоаспектный ретроспективный анализ.
Материалы архивно-следственных дел не только раскрывают такую тему, как «История политических репрессий», но также, несомненно, являются ценным историческим источником, особенно по 20-40-м гг. ХХ в. Список исторических сюжетов, которые невозможно реконструировать без обращения к этим делам, достаточно обширный - это история промышленности, финансов, торговли, коммунального хозяйства, культуры, науки, религиозных организаций, а также такие темы, как гражданская война, нэп, индустриализация, коллективизация, Великая Отечественная война и т. д. и т. п. Таким образом, имеющаяся источниковая база позволяет реконструировать репрессивную политику, в том числе и после событий 1937-1938 гг. в рамках предвоенного периода и в условиях Великой Отечественной войны.
Окончание «Ежовщины» 1937-1938 гг. совпало с образованием Пермской области. Пермская
область Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 октября 1938 г. была выделена из Свердловской области с центром в городе Перми. Территория области составляла 170,8 тыс. кв. км, на которой проживало в 1939 г. 2087,9 тыс. человек (в 1941 - 2211,5 тыс.), из них в городах -849,3 тыс., в сельской местности - 1238,6 тыс. человек. Насчитывалось 39 районов, 12 городов, 26 рабочих поселков, 790 сельских Советов3. С севера на юг область протянулась на 600 километров, с запада на восток - на 400 километров. По своей площади Пермская область превосходила многие европейские государства, в ее составе также был Коми-Пермяцкий национальный округ. 9 марта 1940 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР г. Пермь был переименован в город Молотов, а Пермская область - в Молотовскую область вплоть до 1957 г.
Одной из важнейших особенностей периода «генезиса» Пермской области является кадровая проблема, связанная с арестами номенклатурных работников в период 1937-1938 гг. В мае 1937 г. ЦК ВКП (б) исключила из ЦК и из партии как «врага народа» первого секретаря Свердловского Обкома ВКП (б) Ивана Дмитриевича Кабакова и передали дело о «его контрреволюционной деятельности» органам НКВД. Пленум Свердловского Обкома ВКП (б) одобрил это решение и принял постановление, которое поставило под угрозу всех руководителей Свердловской области, куда входила и будущая Пермская область. В частности, было отмечено: «Кабаков и сколоченная им банда убийц и врагов народа, представлявшая подлый блок правых и троцкистов, вели в течение длительного времени подрывную антисоветскую, вредительскую и шпионскую работу. Используя руководящее положение в Свердловской парторганизации, Кабаков, Пшеницын и вся банда правых и троцкистских диверсантов особое внимание сосредотачивала на расстановку своих людей на ответственные посты в партийном, советском и хозяйственном аппарате (Кузнецов, Голышев, Окуджава и др.), на разложение и дезорганизацию партийного и советских аппаратов, насаждая местничество и подхалимство, тем разоружая и усыпляя бдительность партийной организации»4. После выхода Указа об образовании Пермской области необходимо было подобрать более трех тысяч человек, которые были бы способны занимать руководящую должность.
3 См.: Тиунов, В. Ф. Молотовская область 1939-1943 гг. ... С. 3-4; Государственный архив Пермского края (ГАПК). Ф. р. 564. Оп. 4. Д. 215. Л. 2-4.
4 Пермский государственный архив новейшей истории (ПермГАНИ). Ф. 90. Оп. 7. Д. 61. Т. 2. Л. 116.
Большие масштабы репрессий 1937-1938 гг. исследователи объясняют и оценивают по-разному («расстрел по разнарядке», «карательная экспедиция против граждан», «слепой террор», «вид социальной инженерии», «кадровая революция»), и в рамках данной статьи невозможно детально остановиться на этой проблеме, но можно уверенно говорить о том, что одной из причин масштабных репрессий является системная и последовательная государственная политика, направленная на достижение определенных политических целей. Причем само планирование данной политической операции носило уникальный характер. 30 июля 1937 г. вышел оперативный приказ наркома внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Согласно этому приказу репрессиям подлежали в том числе: «Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих <...> Репрессии подлежат все перечисленные контингенты, находящиеся в данный момент в деревне - в колхозах, совхозах, сельскохозяйственных предприятий и в городе - на промышленных и торговых предприятиях, транспорте, в советских учреждениях и на строительстве»5. Все репрессируемые антисоветские элементы были разбиты на 2 категории: к первой категории относились «наиболее враждебные», а ко второй - «менее активные, но все же враждебные элементы», в зависимости от этого одни подлежали расстрелу, а другие к заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет6. Утверждалась также разнарядка на репрессии по категориям. Свердловская область, в состав которой входила тогда нынешняя Пермская, имела разнарядку на расстрел 4000 человек и на заключение в лагеря 6000 (в качестве сравнения: в Ленинградской области должны были расстрелять 4000 человек и заключить в лагеря 10000 человек)7. По официальной статистике, на которую опирается уральский исследователь В. М. Кириллов, в Свердловской области в 1937 г. было арестовано 28724 чел., а в 1938 г. - 17016 чел.8 , то есть это 45740 человек вместо 10000 запланированных. Цифры очень большие, и возникает естественный вопрос об их достоверности. В работе над проектом «Большой террор в советской провинции 1937-1938 гг.» цифры по Свердловской области (вместе с Перм-
5 Носов, А. В. Мемориал скорби ... С. 20.
6 Там же. С. 21.
7 Там же. С. 22-23.
8 См.: Кириллов, В. М. История репрессий в нижнетагильском
регионе Урала ... С. 206.
ским регионом) были уточнены: к высшей мере наказания были приговорены 11840 человек, а к заключению в лагеря - 7779 человек, в итоге -19619 человек9. В Пермском государственном архиве новейшей истории хранятся всего 36 тысяч архивно-следственных дел за период 19181985 гг. Из них 8 тысяч (22,2 %) приходится на действие приказа № 00447 от 30 июля 1937 г., то есть на период август 1937 - сентябрь 1938 г. Из
8 тысяч человек 5060 (63,8 %) были расстреляны. Однако если учитывать, что эти дела касаются только Пермской части обширной Свердловской области и цифра абсолютно документирована, то, надо полагать, появляются достаточно весомые основы для статистики Большого террора.
В 1938 г. из печати выходит первое издание «Краткого курса истории ВКП(б)», одобренное ЦК ВКП(б), где власть подвела итоги большого террора. В главной книге года ему были посвящены несколько слов: «Советский народ приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу. НКВД привел приговор в исполнение. Советский народ одобрил разгром бухаринско-троцкист-ской банды и перешел к очередным делам»10.
Одним из таких дел стал разгром Ежовского руководства НКВД, которому вменили в вину истребление большевистских кадров и распространение чувства неуверенности и излишней подозрительности в наших руках. Новые «враги народа» - Н. И. Ежов и его сотрудники - получили соответствующие характеристики: «замаскированные враги», «злейшие предатели», «гнусные двурушники», «подлые провокаторы», создающие «обстановку излишней подозрительности».
В 1937-м г. достигла зенита звезда «железного сталинского наркома» Николая Ивановича Ежова, возглавлявшего НКВД. А уже в следующем году, в конце 1938 г., он был лишен своей должности и его место занял Лаврентий Павлович Берия. Означало ли это, что в репрессивной политике происходит переход от «ежовых рукавиц» к «лайковым перчаткам»?
Некоторых невинно осужденных стали выпускать на свободу, одновременно с этим начались аресты руководителей карательных органов за нарушения социалистической законности. Еще в январе 1938 г. на Пленуме ЦК ВКП (б) было принято постановление «Об ошибках парторганизации при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах
9 См.: Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг. ... С. 45.
10 История ВКП(б). Краткий курс. С. 332.
по устранению этих недостатков», было сказано: «наши парторганизации и их руководители до сих пор не сумели разглядеть и разоблачить искусно замаскированного врага, старающегося криками о бдительности замаскировать свою враждебность и сохраниться в рядах партии, -это, во-первых, - и, во-вторых, стремящегося путем проведения мер репрессий - перебить наши большевистские кадры, посеять неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах»11.
Уже в апреле 1938 г. тройка Свердловского УНКВД фактически прекращает работу. Начальника Свердловского УНКВД Д. М. Дмитриева вначале смещают с должности и переводят на другую должность, а в июне 1938 г. его арестовывают. В марте 1939 г. он был расстрелян. С июля
1938 г. начались аресты организаторов «кулацкой операции», которые продолжились и в 1939 г. Были арестованы Я. Ш. Дашевский, Н. Я. Боярский, В. Я. Левоцкий, Шейхман, Шахов, Былкин, Беланов, Варшавский и другие12.
Характерными являются в связи с этим показания А. М. Аликина до ареста (12 февраля
1939 г.), работающего оперуполномоченным УНКВД по Пермской области. Из протокола допроса ясно, что речь идет о фабрикации дела по отношению к 160 татарам, которые входили «в татарскую шпионско-диверсионную организацию, действующую якобы в пользу японской разведки»13. Но если А. М. Аликина приговорили к 5 годам ИТЛ, то по докладной записке особоуполномоченного УНКВД по Пермской области сотрудника УНКВД А. А. Годенко «за провокационные методы следствия» уволили из органов НКВД и разобрали в обкоме ВКП(б)14. А. А. Го-денко, работая в Кизеловском районе в бригаде помощника начальника 3-го отдела УНКВД по Свердловской области Ермана, также арестованного, «давал установки» камерной агентуре «сговаривать арестованных камеры на дачу показаний с признаниями о принадлежности их к контрреволюционным организациям. В результате камерной обработки арестованные, приходя к следователю, давали добровольно любые показания в принадлежности их к к-р. организации и практической к-р. деятельности»14.
Пересматривались сфабрикованные дела, и за «недоказанностью состава преступления» ложно
11 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. С. 13.
12 Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг. . С. 609-610.
13 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 16325. Л. 71-72.
14 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 14255. Л. 236-236 об.
обвиненных отпускали15, но они должны были дать подписку о неразглашении материалов следствия. Вот образец такой стандартной подписки: «обязуюсь не разглашать материалы следствия, как по моему, так и по делам других арестованных. Кроме того, я обязуюсь не разглашать о внутреннем распорядке тюрем и об арестованных, содержащихся в них. Предупрежден, что за нарушение данной подписки я несу ответственность как за разглашение государственной тайны. В чем и расписываюсь»16.
У многих репрессированных и их родственников возникла надежда на восстановление законности. Хорошо эти надежды иллюстрирует заявление арестованного инженера Д. П. Дрозди-ка о применявших к нему недопустимых методах ведения следствия: «Крики, ругань, беготня с кулаками, буквально, приводили меня, молодого 31-летнего советского инженера, в невменяемое состояние. <...> В конечном счете так под диктовку Лизунова мной было написано, что я член право-троцкистской вредительской организации. <...> В процессе допроса меня подвергли избиению, продолжавшегося в течение 5 часов (3 допроса с отведением в камеру). <...> Считаю себя честным советским инженером, который не может носить в себе эту ложь, прошу поверить в искренность этого заявления»17.
В письме заключенного Г. А. Понеделкова к родным также звучит надежда на чудесное освобождение: «Папа, я писал много жалоб и заявлений на имя правительственных лиц, на имя прокуратуры, но ни одного ответа ни откуда не получил. Что нас ждет? Почему нас держат, мне неизвестно, и чем эта жуткая картина кончится, не знаю. Если бы я был виновен хоть на йоту в том, в чем меня обвиняют, мне бы легче было бы сидеть, отбывая наказание за совершенное какое-то злодеяние, совершенно не зависимо при каких обстоятельствах, а то ведь этих злодеяний у меня абсолютный ноль и, вообще, ничего и никаких злодеяний не было!»18.
Письма и заявления писали школьники - дети репрессированных. В письме чусовского школьника Юры Пермякова секретарю ЦК ВКП(б)
A. А. Жданову о розыске арестованного отца
B. К. Пермякова и пересмотре его дела он обращается: «Товарищ Жданов! Я читал Вашу речь на 18 партсъезде. Я мальчик десяти лет. У меня арестован папа органами НКВД гор. Чусовой Пермской
15 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11280. Л. 160-160 об.
16 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 5094. Л. 84.
17 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 6346. Л. 688.
18 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 10584. Л. 117-118.
области. <...> Ваша речь особенная. В этой речи слезы многих. Я Вам пишу и прошу помочь разыскать мне отца и назначить пересмотр дела его, если он жив»19. Кудымкарская школьница Лидия Якимова написала в газету «Пионерская правда» о судьбе арестованного отца Я. К. Якимова, члена партии с 1918 г., директора сельхозпредприятия: «С 17-ти лет он вступил в ряды красногвардейских отрядов. Моя бабушка, папина мама, часто нам рассказывает, как папа был на фронте, как он боролся с кулаками и врагами народа. Я сейчас пишу это письмо и мне очень-очень тяжело вспоминать, за что сидит мой папа, который всю свою жизнь отдал делу партии Ленина и Сталина. Моего дедушку казнили белые за то, что мой папа коммунист, и бабушка осталась одна с ребятами. И теперь мне не верится, кажется, что это сон, как мой папа мог быть заключен в лагеря. На допрос в Кудымкаре его приводили 2 раза и потом безо всякого суда отправили в этап»20.
Однако «чистка» рядов НКВД от «подлых провокаторов», создающих «обстановку излишней подозрительности», не привела к кардинальным переменам в деятельности данного ведомства. Продолжала функционировать система политического контроля над населением. Так, руководство Пермского пединститута в своем «не подлежащим оглашению» сообщении в городской отдел НКВД обеспокоено количеством «классово-чуждых по соцпроисхождению элементов» среди преподавателей и студентов. Из 75 преподавателей пединститута «признаками классовой чуждости» обладали 32 человека, что составляла 42 % всех преподавателей. К 1937 г. уже было арестовано 17 человек, а оставшиеся 15 были арестованы и исключены из партии в 1937 г.21
Продолжались аресты «за контрреволюционную агитацию против проводимых мероприятий партии и правительства СССР» В Кунгуре был арестован библиотекарь Каширинской библиотеки Кунгурского района М. М. Утемов за то, что штамповал книги буквами «КПРББШ» (Коммунистическая Партия Рабочая Белая Банда Шовинизма)22. Беспартийный колхозник Батыр Арисов сам признался в антисоветской агитации и был осужден на 5 лет: «Да, признаю себя виновным. Действительно, я иногда среди населения проводил антисоветскую агитацию. Как, например, 6-го июля 1940 г. на общем собрании колхозников, где присутствовало 40-50 человек по
19 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 5. Д. 95. Л. 23-24.
20 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 6797. Л. 106-107.
21 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 10871. Л. 321.
22 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 1334. Л. 1.
вопросу реализации займа "третьей пятилетки" (выпуск 3-го года). После доклада заявил, что: "Подписываться на заем я не буду, пусть Советская власть сначала нас обеспечит мануфактурой, тогда подпишусь". По моему примеру на собрании многие отказались от подписки и из 50 чел. подписались на заем только человек 10»23.
За тот же самый займ, только 4-го выпуска «третьей пятилетки» (1938-1942 гг.), которая ознаменовалась строительством «бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к коммунизму»24, был осужден на 5 лет инструктор физкультуры Н. С. Огнев из села Юго-Осокино Юго-Осокинского района. Он 2 июня 1941 г. «в момент реализации займа», высказывая недовольство в отношении снабжения, «восхвалял тех, кто мало подписался на заем и делал призыв о подписке на заем на 3-х-дневный заработок вместо 2-3-х недельного, тем самым извращал лозунг партии и правительства о подписке на заем на 2-3-х недельный заработок»25.
В августе 1940 г. в городе Перми две семьи из «бывших» были посажены за «антисоветские разговоры»: «Данными предварительного и судебного следствия установлено: все подсудимые, имея между собой родственные связи и собираясь на квартирах у Петуховых и Патрикеевых, в течении ряда лет систематически проводили контрреволюционную агитацию против политики Советской власти, дискредитируя мероприятия Советского государства, клевеща на его руководителей и советскую печать. На судебном заседании подсудимые виновными себя признали в контрреволюционных разговорах, не признавая наличия организации»26.
На 1940-1941 гг. приходится знаменитое «Ки-зеловское дело», по которому было арестовано 38 человек (среди них 16 руководителей треста «Кизелуголь»). Один из них П. Я. Погудин, уроженец г. Кизела, делегат ХУШ съезда ВКП(б), член Молотовского обкома партии, депутат областного Совета, награжденный в 1939 г. орденом В. И. Ленина27.
Всего за период с 1939 г. по май 1945 г. было арестовано 5991 чел. Однако наименьшее количество арестов приходится на 1939 г.28
23 ПермГАНИ. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 13315. Л. 16-16 об.
24 См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. С. 54.
25 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17000. Л. 24.
26 ПермГАНИ. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 13318. Л. 224-226.
27 См.: ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 7. Д. 25. Л. 54, 104; Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 13262. Т. 63. Л. 12, 86-87, 122-122 об., 207-207 об.
28 См.: Табл. 1. Динамика арестов в период с 1939 г. по май 1945 г.
В 1939 г. также смягчаются меры наказания по сравнению с предыдущими и последующими годами. По отношению к 26,2 % арестованных дела прекращались, а 40,8 % получили от одного до пяти лет лишения свободы, два человека были приговорены к высшей мере наказания. Только в 1940 г. постепенно меры наказания ужесточаются29.
Представленные документы достаточно специфичны и не претендуют на полноту картины данного предвоенного периода. Однако в них хорошо отражаются настроения, реакция на происходящие события в мире и стране. Здесь приведены фрагменты, в большей степени частных бесед и разговоров, из которых видно недовольство существующим положением. С одной стороны, это недовольство условиями жизни: «Если при социализме народ живет в таком отчаянном положении - ничего нет, так что же будет при коммунизме»30; «Хорош демократизм, когда всех зажали в кулаке»31. С другой стороны, это реакция на официальную дезинформацию по поводу «блестящих» побед Красной Армии в советско-финской войне, а также беспокойство, связанное со странной «дружбой» с гитлеровской Гер-манией32. В справке начальника Лысьвенского горотдела НКВД о политических настроениях населения в связи с подготовкой и проведением празднования 1 мая 1939 г. ясно проглядывает из приведенных разговоров один мотив: «вместо праздника - мрачные будни»33.
Существовали вполне объективные причины этого недовольства. На ХУШ съезде ВКП(б) была поставлена основная экономическая задача: «догнать и перегнать также в экономическом отношении наиболее развитые капиталистические страны Европы и Соединенные Штаты Америки.»34. Однако на ХУШ Всесоюзной конференции ВКП(б) при подведении итогов экономического развития за 1939 и 1940 гг. был сделан вывод о том, что «наряду с успехами имеются также серьезные недостатки в работе промышленности и транспорта»35. Третий пятилетний план предусматривал поднять народное потребление в 1,5-2 раза, обеспечить рост реальной
29 См.: Табл. 2. Меры наказания осужденных за 1939 - май 1945 гг. и Табл. 3. Меры наказания осужденных за 1939 - май 1945 гг. в процентном соотношении.
30 ПермГАНИ. Ф. 85. Оп. 26. Д. 34. Л. 25-28.
31 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11350. Л. 1-3.
32 См. : ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8740. Л. 2-4; Д. 10871. Л. 222-230; Д. 11280. Л. 160-160 об.; Д. 13318. Л. 224-226.
33 ПермГАНИ. Ф. 85. Оп. 26. Д. 34. Л. 25-28.
34 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. С. 56.
35 Там же. С. 194.
Таблица 1
Динамика арестов в период с 1939 г. по май 1945 г.1
Месяц Годы Итого
1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945
январь 19 23 79 112 89 42 51 415
февраль 17 42 50 59 79 36 25 308
март 20 10 29 82 81 43 44 309
апрель 49 49 36 148 108 65 59 514
май 26 27 42 134 58 32 40 359
июнь 21 21 320 113 90 25 - 590
июль 30 30 416 118 75 15 - 684
август 36 83 131 224 59 30 - 563
сентябрь 12 115 136 187 55 26 - 531
октябрь 24 90 187 153 68 44 - 566
ноябрь 12 81 166 270 48 41 - 618
декабрь 26 61 128 237 48 34 - 534
Всего 292 632 1720 1837 858 433 219 5991
Таблица 2
Ме
ры наказания осужденных за 1939 - май 1945 г.2
Меры наказания Годы Всего
1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945
Дело прекращено 71 23 206 222 83 50 34 689
1-4 лет л/св. 39 4 54 117 32 33 35 314
5 лет л/св. 71 162 210 251 155 100 110 1059
6 лет л/св. 12 53 58 51 41 35 48 298
7 лет л/св. 22 65 135 165 99 52 48 586
8 лет л/св. 18 73 170 236 132 62 51 742
10 лет л/св. 33 120 532 615 263 83 73 1719
15 лет л/св. - 7 3 8 7 4 1 30
20-25 лет л/св. - 5 3 1 3 - 1 13
ВМН 2 33 214 69 2 - - 320
ВМН с заменой на л/св. - 17 92 68 11 2 - 190
Ссылка и высылка 2 4 22 19 9 6 2 64
Итого 270 566 1699 1822 837 427 403 6024
Таблица 3 Меры наказания осужденных за 1939 - май 1945 г. в процентном соотношении
Меры наказания Годы Всего
1939 (в %) 1940 (в %) 1941 (в %) 1942 (в %) 1943 (в %) 1944 (в %) 1945 (в %)
Дело прекращено 26,2 4,1% 12,1% 12,2% 9,9% 11,7% 8,5% 11,5%
1-4 лет л/св. 14,5 0,7 3,2 6,4 3,9 7,7 8,8 5,3
5 лет л/св. 26,3 28,6 12,4 13,8 18,6 23,4 27,4 17,6
6 лет л/св. 4,5 9,3 3,4 2,8 4,9 8,1 11,9 4,9
7 лет л/св. 8,2 11,5 7,9 9,1 11,9 12,2 11,9 9,7
8 лет л/св. 6,6 12,9 10,0 12,9 15,7 14,6 12,6 12,3
10 лет л/св. 12,3 21,2 31,3 33,7 31,4 19,5 18,1 28,5
15 лет л/св. - 1,2 0,2 0,4 0,8 0,9 0,2 0,5
20-25 лет л/св. - 0,9 0,2 0,1 0,3 - 0,2 0,2
ВМН 0,7 5,8 12,6 3,8 0,2 - - 5,3
ВМН с заменой на л/св. - 3,1 5,4 3,7 1,3 0,5 - 3,1
Ссылка и высылка 0,7 0,7 1,3 1,1 1,1 1,4 0,4 1,1
Итого 100 100 100 100 100 100 100 100
1 Подсчеты сделаны автором по базе данных см.: База данных жертв политических репрессий.
2 В данных, представленных в Табл. 2, не учтены такие меры наказания, как «оправданы», «направлены на фронт», «принудительное лечение» и т. д. См.: База данных жертв политических репрессий.
заработной платы рабочих и служащих, а также рост доходов колхозников36. Однако, несмотря на подобные широковещательные заявления, потребности общества явно пришли в противоречие с возможностями потребительского сектора экономики37. Это противоречие усугубилось с введением открытой торговли в сентябре 1939 г. Советская пищевая промышленность в год на душу населения производила 13 кг сахара, 7 банок консервов, 4 кг масла, а легкая промышленность - 3 пары носков и чулков, 90 см шерстяных тканей, 40 см шелковых, 1 пару белья38. Товары расхватывались в считанные часы, возникали огромные очереди. Фонды продовольственных товаров в расчете на душу населения уменьшились в 1940 г. в сравнении с 1937 г. на 12 %. В условиях нехватки товаров первой реакцией людей было стремление накопить товаров, и это в первую очередь сказалось на людях, которые были заняты на производстве и не могли стоять в очередях. Производство лихорадило, людям было не до работы. Увеличивалось количество прогулов, падала производительность труда.
Карточки правительство вводить наотрез отказалось, а вместо этого было постановление СНК СССР о норме отпуска в одни руки (хлеб -1 кг, сметана - 0,2 л., молоко - 1 л., масло растительное - 0,2 л)39. Но острота кризиса была столь велика, что эти нормы не соблюдались, были ниже установленных СНК: отпуск хлеба в одни руки по всему СССР равнялся 400 г, а в городе Молотове - 300 г40. Вводится закрытое распределение. Выделяются дополнительные фонды из общих фондов снабжения (в Молотовской области: 65 % фондов - в закрытое распределение, 3 % - в открытое). Номенклатура, официальный состав Красной Армии прикреплялись к спецпошивочным ателье. Для большинства населения это было недоступно. 26 июня 1940 г. вышел знаменитый Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»41. Этот Указ у «отсталой» части рабочих вызвал возмущение, его
36 Там же. С. 56.
37 Подробней об этом см.: Осокина, Е. А. За фасадом «сталинского изобилия».
38 См.: Осокина, Е. А. Люди и власть в условиях кризиса снабжения. С. 18.
39 Осокина, Е. А. Люди и власть в условиях кризиса снабжения. С. 18.
40 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 1. Д. 257. Л. 15.
41 Решения партии и правительства по хозяйственным вопро-
сам. С. 757-758.
сравнивали с введением «крепостного права»42. В целом по стране по этому указу об уголовной ответственности за прогулы и самовольное оставление работы было осуждено более 3 млн человек, из них около 500 тыс. приговорены к тюремному заключению43. Однако какого-то организованного сопротивления не наблюдалось. Общество после «большого террора» приходило в себя. Если оно и было, то носило латентный характер.
Страна находилась на пороге войны, и большинство полагало, что эти трудности носят временный характер и связаны, прежде всего, с тем, что идет подготовка к этой будущей войне, что Красная Армия непобедима, а накопленных резервных запасов на складах достаточно для того, чтобы одержать победу в будущей войне. Но наступило 22 июня 1941 г., и реальность опровергла самые пессимистические прогнозы.
В первые месяцы войны и в период Московского сражения появились панические настроения среди населения. Не доверяя официальной информации, полагали, что положение, и так ужасное, еще более катастрофичное. В годы войны политический контроль над населением не только не ослабел, а еще более усилился. Новую волну репрессий вызвал Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения», карающий по приговору Военного Трибунала тюремным заключением на срок от 2 до 5 лет44. Масштаб и жесткость этих репрессий можно увидеть из статистических материалов, представленных в табл. 1, 2, 3. Из 5991 чел. за весь период 1939 - май 1945 г. 3557 (60 %) человек было арестовано в 1941-1942 гг.
Начались аресты тех, кто был взят на учет и агентурное наблюдение «за антисоветские высказывания направленные на дискредитацию проводимых мероприятий правительством с клеветой на Советскую власть и дискредитацией членов правительства» еще до войны45. Однако уже через несколько месяцев войны стали отпускать и оправдывать, невзирая на доказанные антисоветские высказывания и даже действия. Беспартийная 42-летняя уборщица на товарном дворе станции Пермь-11 Л. П. Южакова была признана виновной и осуждена к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет за то, что «в течение 1940-1941 годов систематически за-
42 См.: ПермГАНИ. Ф. 85. Оп. 26. Д. 64. Л. 66-71.
43 См.: Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг.. С. 36.
44 См.: Известия. 1941. № 159. 8 июля.
45 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 15757. Л. 62-64.
нималась контрреволюционной агитацией, направленной против руководителей СССР, а также распространяла клеветнические измышления о положении рабочих в Советском Союзе»46. Прокурор области поставил вопрос об отмене приговора суда и прекращении производства по делу за отсутствием состава преступления в действиях Южаковой. И Пермский областной суд постановил: «Согласно приговору Южакова среди соседей по общежитию неоднократно высказывала недовольство материальными условиями жизни рабочих в стране. Винила в этом Сталина. 15 августа 1941 года вырвала глаза в портрете Сталина в журнале "Огонек". Приведенные высказывания Южаковой, ее действия не могут рассматриваться как антисоветская агитация, поскольку не содержат призывов к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти, к совершению контрреволюционных преступлений. Они являются ее личной оценкой происходящих событий, условий жизни и поэтому не образуют состава особо опасного государственного преступления»48.
Но появилось новое обвинение, гораздо более суровое - «антисоветская агитация пораженческого характера». В условиях начавшейся войны пощады уже не было. Приведем некоторые примеры. Осужденный на 10 лет лишения свободы пчеловод колхоза «Красная Заря» Пермско-Сер-гинского района М. П. Оборин признал: «Виновным себя в высказывании пораженческих взглядов не признаю. На этом собрании я говорил, что договор с Германией заключили, Гитлер обманул Сталина, выкачал у СССР все, приезжал Риббентроп - разведал обстановку, а сейчас Гитлер укрепился и даст пить Советскому Союзу. Другого я ничего не говорил»47. Беспартийный плотник из поселка Пашия Чусовского района В. И. Тете-рин в конце июля 1941 г. в магазине № 9 в присутствии посетителей говорил: «Скоро заживем хорошо, Россия скоро будет под властью Гитлера. Гитлер скоро разобьет Красную Армию и заберет весь Советский Союз. Вот когда придут к нам немцы, тогда мы здесь кое-чего поделаем»48. За это он был приговорен к расстрелу49. Директор Добрянского райпромкомбината беспартийный П. М. Катаев, осужденный к 8 годам лишения свободы, раскаивался в содеянном: «Своими разговорами я должен был среди рабочих развить ненависть к фашистским захватчикам, но получилось наоборот. Вольно или невольно я проти-
46 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17066. Л. 69-69 об.
47 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11193. Л. 13-14.
48 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11363. Л. 1-3.
49 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11363. Л. 11, 55-55 об.
вопоставил своими разговорами рабочих против мероприятий ВКП(б) и Советского правительства, как, например: в октябре месяце 1941 года я среди рабочих в отношении войны говорил, что "Германия - страна культурная, техники у ней очень много, она уже захватила тринадцать государств, поэтому победа над немцами будет трудная". Этими разговорами по существу я восхвалял фашистскую Германию, вместо того, чтобы объяснить рабочим варварские действия германских фашистов»50. Новым, пожалуй, было то, что П. М. Катаев просил заменить приговор отправкой на фронт52.
Арестовывались также «классово-чуждые по соцпроисхождению элементы» Например, был арестован Х. И. Беркис, в прошлом дворянин, полковник царской армии, генерал-командующий и военный министр Латвии, который проживал в городе Молотов как ссыльный51.
Интеллигентные, неординарно мыслящие люди, не скрывавшие своих взглядов, также вызывали особое подозрение у сотрудников НКВД. Нескольких артистов хора эвакуированного в Пермь в 1941 г. Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова обвинили в том, что они «вели антисоветскую пораженческую агитацию, дискредитировали руководителей Советского правительства, клеветали на экономическую жизнь трудящихся, высказывали недоверие к сообщениям Совинформбюро»52. По словам же самих осужденных, они «высказывали свое недовольство по отношению администрации театра, которая никак не заботилась об устройстве нас питанием и не хотела помочь нам в приобретении, частично, одежды. Никакого недовольства по отношению к правительству с нашей стороны высказано не было и свидетели по делу, недопонимая смысла наших разговоров, исказили их, придавая им контрреволюционный смысл»53.
Аресты в 1941-1942 гг. в Молотовской области достигли таких размахов54, а приговоры такой жесткости55, что это вызвало раздражение и озабоченность местного руководства. 8 сентября 1943 г. на бюро обкома ВКП(б) рассматривался вопрос «О нарушении законов об арестах
50 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 15490. Л. 16-17 об., 64-64 об.
51 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 5412. Л. 61-62, 65.
52 ПермГАНИ. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 22161. Л. 22.
53 ПермГАНИ. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 22161. Л. 244.
54 См.: Табл. 1. Динамика арестов в период с 1939 г. по май 1945 г.
55 См.: Табл. 2. Меры наказания осужденных за 1939 - май
1945 г. и Табл. 3. Меры наказания осужденных за 1939 - май
1945 г. в процентном соотношении.
и предварительном следствии в Молотовской области». На бюро были перечислены нарушения. В том числе было сказано, что «некоторые про-курорско-следственные работники недостаточно внимательно и вдумчиво подходят к вопросу об избрании меры пресечения и нередко санкционируют невызываемые особой необходимостью аресты членов семей военнослужащих, женщин, имеющих малолетних детей, стариков, несовершеннолетних лиц, совершивших малозначительные преступления». Было вынесено постановление «Обязать начальника УНКВД тов. Захарова, начальника областного Управления милиции т. Скрипника, прокурора области т. Куляпина и военных прокуроров строго соблюдать постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17/Х1 - 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", обеспечивая быструю и эффективную борьбу с преступностью»56. Начиная с 1943 г., сокращается количество арестов57, однако это не означало, что они прекращаются.
Особенно ярким было групповое дело 1945 г., заведенное за «антисоветские анекдоты, направленные на опошление наград и советской торговли». «Антисоветские анекдоты» и разговоры распространяли редактор газеты и инженерно-технические работники Управления строительства № 31-38 Наркомата путей сообщения - члены ВКП(б) редактор газеты «Железнодорожный строитель» В. Б. Фрадкин (осужден на 5 лет), заместитель начальника производственного отдела Управления строительства № 31/38 НКПС К. Б. Немира (осужден на 6 лет), начальник отдела временной эксплуатации Управления строительства № 31/38 НКПС М. А. Павлов (осужден на 3 года) и беспартийный инженер по технике безопасности Управления строительства № 31/38 НКПС С. Д. Гурлев (осужден на 5 лет)58. В 1959 г. по заявлениям потерпевших Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, пересмотрев это дело и вынося оправдательный приговор, пришли к заключению: «Однако, как видно из показаний свидетелей и осужденных, анекдоты, которые рассказывали Павлов и Фрадкин, по своему содержанию не являются контрреволюционными, хотя некоторые из них носят циничный характер. Высказывания осужденных Немира, Фрадкина и Гурлева, о которых показали свидетели и осужденные, являются неправильными, обывательскими, признаков же контррево-
56 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 9. Д. 37. Л. 9-12.
57 См.: Табл. 1. Динамика арестов в период с 1939 г. по май 1945 г.
58 См.: ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 13550. Л. 2-2 об., 229-231.
люционной агитации в себе не содержат»59. Некоторые считали, что Советской власти после окончания войны придет конец. Так, например, председатель ревизионной комиссии колхоза «Новая жизнь» из деревни Копылята Сивинского района И. Э. Воробьев говорил: «Живем плохо, ничего нет. Вот скоро война закончится и Советской власти не будет, тогда будем жить по единоличному и будем жить хорошо»60.
Столкнувшись с нехваткой рабочей силы в годы войны, советское политическое руководство изыскивало возможность привлечь к труду новые категории населения за счет перевода их в разряд спецпоселенцев. Большая часть спецпереселенцев передавалась для трудового использования - на лесоповал, строительство, добычу угля и т. д.61 Еще в предвоенный 1940 г. в Мо-лотовскую область было вывезено 10861 человек из западных областей Украины и Белоруссии62. В 1944 г. на строительство Широковской ГЭС были направлены мобилизованные калмыки. В лагерном архиве сохранились карточки на 3241 человек63. В июле 1944 г. Юго-Камская райспец-комендатура НКВД приняла спецпереселенцев из Крыма - греков, армян, болгар, украинцев и русских в количестве 257 человек (92 семьи)64, в марте 1945 г. с Западной Украины прибыл спец-контингет для использования на лесозаготовках общей численностью 3350 человек 1450 семей65.
10 января 1942 г. вышло секретное постановление Государственного Комитета Обороны № ГКО-1123сс «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет». Согласно этому документу, всех мужчин из числа немцев-переселенцев, годных к физическому труду, полагалось «мобилизовать в количестве до 120000 в рабочие колонны на все время войны», передав их в НКВД и НКПС СССР. В постановлении ГКО от 14 февраля 1942 г. говорилось о мобилизации также и всех остальных немцев-мужчин, постоянно проживавших на Урале и в азиатской части СССР, а постановлением № ГОКО-2383сс были мобилизованы подростки в возрасте 15-16 лет, мужчины до 55-летнего
59 Там же. Л. 324-325.
60 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11759. Л. 23.
61 См.: Суслов, А. Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.). С. 126-161.
62 Батяновский, В. Н. Депортация польских граждан в Пермскую область (1940-1941 гг.). С. 71-74; ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8740. Л. 2-4.
63 См.: Суслов, А. Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.). С. 196-197.
64 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 10. Д. 194. Л. 6-8.
65 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 11. Д. 203. Л. 45-47.
возраста и женщины-немки в возрасте 16-45 лет, кроме беременных и имевших детей в возрасте до 3 лет66. В постановлении № ГКО-1123 в пункте 4 было сказано: «Обязать НКВД СССР установить в рабочих колоннах и отрядах четкий распорядок и дисциплину, обеспечить высокую производительность труда и выполнение производственных норм». Реально это означало, что практически все взрослое население переводилось на положение заключенных со всеми присущими заключению атрибутами: лагерным образом жизни, конвоем, охраной лагерей и т. д.
В рабочих колоннах трудармейцев Молотов-ской (Пермской) области насчитывалось около 40 тыс. немцев. Они работали в системе НКВД на лесоповале, в шахтах Кизела, Гремячинска, строили в Соликамске завод «Урал» и ЦБК, Ши-роковскую и Камскую ГЭС. На 1 января 1944 г. на территории Молотовской области числилось 33787 «мобилизованных немцев».
Такой миграционный приток, однако, не отразился существенно на национальном составе арестованных67. Доминирующей национальностью арестованных были русские, украинцы, коми-пермяки и татары, и это не удивительно, так как именно они по численности составляли большинство населения области. Однако следует отметить большое количество среди арестованных немцев и эстонцев в этот период, несоразмерное их удельному весу среди населения. Всего по базе данных Пермского государственного архива новейшей истории проходится 837 репрессированных немцев в Прикамье за период с 1919 по 1959 г., из них 829 было репрессировано с 1929 по 1953 г. Всплеск репрессий по отношению к советским немцам приходится на 1937-1938 гг. - 402 арестованных, и на 1941-1945 гг. - 373 арестованных. Кроме того, сокращается удельный вес арестованных среди русских (от 78,4 % в 1939 г. до 50,2 % в 1945 г.), коми-пермяков (от 9,7 % в 1939 г. до 3,2 % в 1945 г.) и татар (от 4,4 % в 1939 г. до 2,7 % в 1945 г.), но при этом увеличивается среди украинцев (от 1,7 % в 1939 г. до 20,5 % в 1945 г.) и белорусов (от 0,3 % в 1939 г. до 4,5 % в 1945 г.)68.
О состоянии условий жизни спецпереселенцев и об отношении властей к спецконтингенту
66 Бушмаков, А. В. Трудармия. Спецпоселение 1941-1956 гг. . С. 199.
67 Об этом можно судить по приведенным данным см.: Табл. 4 - Арестованные за период 1939 - май 1945 г. (по национальностям) и Табл. 5 - Арестованные за период 1939 -май 1945 г. (по национальностям) в процентном соотношении.
68 См.: Табл. 5 - Арестованные за период 1939 - май 1945 г. (по национальностям) в процентном соотношении.
красноречиво свидетельствуют официальные документы того времени. Так, на бюро Моло-товского обкома ВКП(б) от 16 мая 1944 г. был рассмотрен вопрос «О состоянии работы среди спецконтингента в Кизеловском бассейне», где были «установлены факты возмутительного отношения к спецконтингенту». Вот только небольшие выдержки из достаточно объемной аналитической записки, составленной в результате произведенной проверкой обкомом ВКП(б): «В большинстве лагподразделений низкое качество приготовления пищи, вследствие отсутствия надлежащего контроля продукты, отпускаемые по нормам, расхищаются и не полностью доходят до спецконтингента. <... > массовое освобождение людей от работы по истощению и по существу ведут дело к выводу спецконтингента из строя. <... > Отдельная часть командного состава пьянствует, допускает расхищение продуктов, а руководители лагеря не принимают решительных мер к пресечению подобной распущенности. <... > Бюро обкома ВКП(б) считает, что руководители шахт и трестов неправильно относятся к спецконтингенту. На многих шахтах лагерные пункты не оборудованы и не имеют необходимых условий для жилища рабочих. Отсутствуют бани, прачечные, дезокамеры, сушилки, не оборудованы столовые, в помещениях большая скученность и нет мебели, нет условий для организации надлежащего медицинского обслуживания, не организовано водоснабжение лагпунктов и т. д.»69. Обком ВКП(б) предупредил начальника лагеря и комбината «Молотову-голь», а также управляющих трестами и шахт, что «если они в ближайшее же время не исправят допущенные недостатки и не изменят отношения к спецконтингенту, они будут привлечены к строгой партийной ответственности»70.
Под репрессии в том числе подпадали самые различные категории военнослужащих: от рядовых красноармейцев до высшего военного руководства. Всего в 1941-1945 гг. в составе армии и флота было осуждено 994300 человек, из них направлены в места заключения - 436600 человек, а приговорено к расстрелу 157593 человек71. Из Пермской (Молотовской) области в Советскую Армию было призвано более 500 тыс. человек, погибло 100 тыс. человек и пропало без вести 70 тыс. человек72. Из призванных по Пермской области (по материалам архивно-следственных
69 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 10. Д. 36. Л. 3-4.
70 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 10. Д. 36. Л. 9-10.
71 См.: Кузнецов, А. А. Репрессии в Красной Армии в период Великой Отечественной войны. С. 85.
72 Пермь от основания до наших дней . С. 248.
Таблица 4
Арестованные за период 1939 - май 1945 г. (по национальностям)*
Национальность / годы 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 (по май) Всего
Русские 229 491 1221 1297 529 261 110 4138
Украинцы 5 20 60 126 98 60 45 414
Немцы - 1 37 122 127 46 40 373
Коми-пермяки 28 25 148 108 21 13 7 350
Татары 13 20 32 32 16 7 6 126
Белорусы 1 6 22 41 15 6 10 101
Эстонцы 1 - 5 47 28 13 - 94
Молдаване - 5 6 11 3 7 - 32
Латыши - 3 4 8 1 4 1 21
Литовцы - - 3 1 - - - 4
Прочие 15 61 182 44 20 16 - 338
Всего 292 632 1720 1837 858 433 219 5991
* См.: База данных жертв политических репрессий.
Таблица 5
Арестованные за период 1939 - май 1945 г. (по национальностям) в процентном соотношении
Национальность / годы 1939 1940 1941 1942 1943 1944 1945 (по май) Всего
Русские 78,4 77,7 70,9 70,6 61,6 60,3 50,2 69,1
Украинцы 1,7 3,2 3,5 6,8 11,4 13,8 20,5 6,9
Немцы - 0,1 2,1 6,6 14,8 10,6 18,2 6,2
Коми-пермяки 9,7 3,9 8,6 5,9 2,5 3,0 3,2 5,8
Татары 4,4 3,2 1,8 1,7 1,8 1,6 2,7 2,1
Белорусы 0,3 0,9 1,4 2,2 1,7 1,4 4,5 1,7
Эстонцы 0,3 - 0,3 2,6 3,3 3,0 - 1,5
Молдаване - 0,8 0,4 0,6 0,4 1,6 - 0,6
Латыши - 0,5 0,2 0,5 0,1 0,9 0,4 0,4
Литовцы - - 0,1 0,1 - - - 0,1
Прочие 5,2 9,7 10,7 2,4 2,4 3,8 - 5,6
Всего 100 100 100 100 100 100 100 100
дел, хранящихся в Пермском государственном архиве новейшей истории) всего за период с 1939 г. по май 1945 г. было арестовано 550 военнослужащих, из них в 1939 г. - 3 чел., в 1940 г. -16, в 1941 г. - 75, в 1942 г. - 266, в 1943 г. - 97, в 1944 г. - 39, до мая 1945 - 9. Репрессии в действующей армии осуществляли военные трибуналы, военная прокуратура, войска по охране тыла, заградительные отряды НКВД и НКО СССР, а также особые отделы НКВД. В 1943 г. особые отделы были переименованы в «СМЕРШ» - «смерть шпионам» и переданы в состав Наркомата обороны.
В годы войны продолжает действовать система политического контроля над населением. Так или иначе, во всем изученном документальном комплексе отражается недовольство тяжелым материальным положением населения. Но особенно ярким свидетельством является спецзаписка
начальника Лысьвенского ГО НКВД Молотов-ской области секретарю Лысьвенского горкома ВКП(б), в которой сообщается, что «через пункт "ВЦ" стало проходить очень большое количество документов рабочих и служащих с отрицательными настроениями и с жалобами на высокие рыночные цены на продукты питания, слабое питание в столовых, а также плохие бытовые
73
условия».
В годы войны появились объективные причины не только для пассивного недовольства существующими условиями жизни, но и для определенного протестного поведения. Так, В. И. Ла-ищев - инженер-геодезист проектной конторы «Пермь-нефть» - в апреле 1942 г. составил письмо-воззвание, в котором призывал свергнуть власть от имени Молотовского комитета партии
73 ПермГАНИ. Ф. 85. Оп. 26. Д. 255. Л. 55-57.
«Народная воля»74. Член партии эсеров А. Е. Ги-лева написала письмо-воззвание «Проклятие тирану!», направленное против «кровожадного тирана - Сталина»75.
Многие фронтовики, увидев реальную жизнь за границей, не скрывали своих чувств по этому поводу. Так, начальник армейской артиллерийско-ремонтной мастерской 53 армии воентехник I ранга И. Я. Белозеров, боевой путь которого начался с 19 июля 1941 г., прошедший два окружения и награжденный в 1942 г. медалью «За боевые заслуги», открыто заявлял на партийных собраниях: «Да что тут собственно доказывать, когда мы сами видим, как хорошо живет здесь население, куда лучше,
74 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 17012. Л. 180.
75 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 11661. Л. 16-17 об., 58-59, 75.
чем у нас в Советском Союзе»76. И так думали не единицы, а многие.
В мае 1945 г. на торжественном приеме в Кремле в честь победы над фашистской Германией И. В. Сталин признал, что в 1941 г. народ вправе был потребовать отставки Советского правительства. Чтобы победить, советская государственная машина вынуждена была отказаться от систематической практики репрессий и репрессивных кампаний, что позволило обществу реализовать свой потенциал и одержать победу. Эйфория победы и надежда, что после войны жизнь изменится к лучшему, дали новый толчок в развитии страны и в конечном итоге заложили основу периоду, известному в истории как «оттепель».
76 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 16532. Л. 9-10, 22-23.
Библиографический список
1. База данных жертв политических репрессий [Электронный ресурс] // Пермский государственный архив новейшей истории. URL : http://www.permgani.ru/repress/ (дата обращения 10.06.2014).
2. Батяновский, В. Н. Депортация польских граждан в Пермскую область (1940-1941 гг.) // Политические репрессии в истории России : тез. науч.-практ. конф. (Пермь, 13 нояб. 1999 г.). Пермь, 2000. С.71-74.
3. Бушмаков, А. В. Трудармия. Спецпоселение 1941-1956 гг. // Немцы в Прикамье. ХХ век : сб. док. и материалов : в 2 т. Т. 1. Архивные документы. Кн. 2. Пермь : Пушка, 2006. 483 с.
4. «...Включен в операцию» : массовый террор в Прикамье в 1937-38 гг. / отв. ред. О. Л. Лейбович. 2-е изд., перераб. М. : РОССПЭН, 2009. 318 с.
5. Известия. 1941. № 159. 8 июля.
6. История ВКП(б). Краткий курс. М. : Изд-во ЦК ВКП (б) «Правда», 1938. 351 с.
7. Кириллов, В. М. История репрессий в нижнетагильском регионе Урала. 1920-е - начало 50-х гг. / отв. ред. Т. И. Славко ; Урал. гос. пед. гос. ун-т ; Нижнетагил. гос. пед. ин-т : в 2 ч. Ниж. Тагил, 1996. Ч. 1. Репрессии 1920-1930-х гг. 231 с.
8. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). Т. 7. 19381945. 9-е изд., доп. и испр. М. : Политиздат, 1985. 574 с.
9. Кузнецов, А. А. Репрессии в Красной Армии в период Великой Отечественной войны / А. А. Кузнецов, А. А. Константинов // Политические репрессии в истории России : тез. науч.-практ. конф. (Пермь, 13 нояб. 1999 г.). Пермь, 2000. С. 85-87.
10. Носов, А. В. Мемориал скорби : (К захоронению жертв политических репрессий в районе 12-го километра Московского тракта вблизи г. Екатеринбурга). Екатеринбург, 1997. 88 с.
11. Осокина, Е. А. За фасадом «сталинского изобилия» : (Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941). М. : РОССПЭН, 1999. 271 с.
12. Осокина, Е. А. Люди и власть в условиях кризиса снабжения // Отечеств. история. 1995. № 3. С.16-32.
13. Пермь от основания до наших дней : (Исторические очерки) / науч. ред. М. Г. Нечаев. Пермь : Книж. мир, 2000. 392 с.
14. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам : в 5 т. 1917-1967 гг. Сборник документов за 50 лет. М., 1967. Т. 2. 1929-1940 гг. 798 с.
15. Сталинизм в советской провинции 1937-1938 гг. Массовая операция на основе приказа № 00447 / сост.: М. Юнге, Б. Бонвеч, Р. Биннер. М. : РОССПЭН ; Герман. ист. ин-т в Москве, 2009. 927 с.
16. Суслов, А. Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.) / Урал. гос. ун-т ; Перм. гос. пед. ун-т. Екатеринбург ; Пермь, 2003. 382 с.
17. Тиунов, В. Ф. Молотовская область 1939-1943 гг. Молотов, 1944. 130 с.
Сведения об авторе
Нечаев Михаил Геннадьевич - кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры государственного управления и истории Пермского национального исследовательского политехнического университета, Пермь, Россия. [email protected]
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2014. № 22 (351). History. Issue 61. P. 77-90.
POLITICAL REPRESSION IN PERM (MOLOTOV) REGION BEFORE AND DURING THE GREAT PATRIOTIC WAR (1939-1945)
M. G. Nechaev
Ph.D. In History; Associate Professor of the Public Administration and History Department, Federal State Institution of Higher Professional Education "Perm National Research Polytechnic University, Perm, Russia. [email protected]
The subject of political repression has not lost its relevance for a number of years. However, it is the period before and during the Great Patriotic War (1939-1945) that has remained outside researchers' attention. The article aims to reveal special features and regional aspects of the repressive policies which began after the "Great Terror" of 1937-1938, also known as Yezhovshchina. Materials from Perm State Archive of Contemporary History (PermGANI) enabled the author to carry out a retrospective analysis of multidimensional reconstruction and repressive practices of the local authorities in the prewar period and during the Great Patriotic War. The author represents the main results of the study of a large number of archival investigation files, which allows using more proof based on new, still unexplored sources to identify the main trends of the repressive policies and political control under extreme prewar and wartime conditions.
Keywords: Great Terror, Yezhovshchina political repression, archival investigation of the case, personnel revolution, anti-Soviet statements, the right-Trotskyism counterrevolutionary organization, Kizelovsky case, class-alien elements, panic, fabricated cases, banishment, special contingent, Labour Army members.
References
1. Baza dannyh zhertv politicheskih repressij [Jelektronnyj resurs] // Permskij gosudarstvennyj arhiv novejshej istorii. URL : http://www.permgani.ru/repress/ (data obrashhenija 10.06.2014).
2. Batjanovskij, V. N. Deportacija pol'skih grazhdan v Permskuju oblast' (1940-1941 gg.) // Politicheskie repressii v istorii Rossii : tez. nauch.-prakt. konf. (Perm', 13 nojab. 1999 g.). Perm', 2000. S. 71-74.
3. Bushmakov, A. V. Trudarmija. Specposelenie 1941-1956 gg. // Nemcy v Prikam'e. HH vek : sb. dok. i materialov : v 2 t. T. 1. Arhivnye dokumenty. Kn. 2. Perm' : Pushka, 2006. 483 s.
4. «...Vkljuchen v operaciju» : massovyj terror v Prikam'e v 1937-38 gg. / otv. red. O. L. Lejbovich. 2-e izd., pererab. M. : ROSSPJeN, 2009. 318 s.
5. Izvestija. 1941. № 159. 8 ijulja.
6. Istorija VKP(b). Kratkij kurs. M. : Izd-vo CK VKP (b) «Pravda», 1938. 351 s.
7. Kirillov, V. M. Istorija repressij v nizhnetagil'skom regione Urala. 1920-e - nachalo 50-h gg. / otv. red. T. I. Slavko ; Ural. gos. ped. gos. un-t ; Nizhnetagil. gos. ped. in-t : v 2 ch. Nizh. Tagil, 1996. Ch. 1. Repressii 1920-1930-h gg.231 s.
8. KPSS v rezoljucijah i reshenijah s#ezdov, konferencij i plenumov CK (1898-1986). T. 7. 1938-1945. 9-e izd., dop. i ispr. M. : Politizdat, 1985. 574 s.
9. Kuznecov, A. A. Repressii v Krasnoj Armii v period Velikoj Otechestvennoj vojny / A. A. Kuznecov, A. A. Konstantinov // Politicheskie repressii v istorii Rossii : tez. nauch.-prakt. konf. (Perm', 13 nojab. 1999 g.). Perm', 2000. S. 85-87.
10. Nosov, A. V. Memorial skorbi : (K zahoroneniju zhertv politicheskih repressij v r-ne 12-go kilometra Moskovskogo trakta vblizi g. Ekaterinburga). Ekaterinburg, 1997. 88 s.
11. Osokina, E. A. Za fasadom «stalinskogo izobilija» : (Raspredelenie i rynok v snabzhenii naselenija v gody industrializacii. 1927-1941). M. : ROSSPJeN, 1999. 271 s.
12. Osokina, E. A. Ljudi i vlast' v uslovijah krizisa snabzhenija // Otechestv. istorija. 1995. № 3. S. 16-32.
13. Perm' ot osnovanija do nashih dnej : (Istoricheskie ocherki) / nauch. red. M. G. Nechaev. Perm' : Knizh. mir, 2000. 392 s.
14. Reshenija partii i pravitel'stva po hozjajstvennym voprosam : v 5 t. 1917-1967 gg. Sbornik dokumentov za 50 let. M., 1967. T. 2. 1929-1940 gg. 798 s.
15. Stalinizm v sovetskoj provincii 1937-1938 gg. Massovaja operacija na osnove prikaza № 00447 / sost.: M. Junge, B. Bonvech, R. Binner. M. : ROSSPJeN ; German. ist. in-t v Moskve, 2009. 927 s.
16. Suslov, A. B. Speckontingent v Permskoj oblasti (1929-1953 gg.) / Ural. gos. un-t ; Perm. gos. ped. un-t. Ekaterinburg ; Perm', 2003. 382 s.
17. Tiunov, V. F. Molotovskaja oblast' 1939-1943 gg. Molotov, 1944. 130 s.
