CC BY-NC-ND
23
А.Н. Такова
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В КАБАРДИНО-БАЛКАРСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ 2005-2008 гг.
В статье рассматривается политическое развитие Кабардино-Балкарии в 2005-2008 гг. Выделяются проблемы, имеющие наибольшее влияние на политическую жизнь республики - нерешенность земельного вопроса, активизация национальных движений, террористическая активность, слабое развитие институтов гражданского общества.
Ключевые слова: Кабардино-Балкария, оппозиция, гражданское общество, митинг, инвестиции, административная реформа.
Политические преобразования в Кабардино-Балкарской Республике (КБР) за последние три года (2005-2008 гг.) связаны со сменой политической власти. А.Б. Каноков пришел на смену управлявшему республикой около пятнадцати лет В.М. Кокову. Смена власти осенью 2005 г. была ожидаемым и предсказуемым событием ввиду серьезной продолжительной болезни В. Кокова. Однако она явилась катализатором мощных процессов в общественно-политической, экономической, религиозной и национальной сферах.
Пятнадцатилетнее пребывание на посту главы республики В. Кокова, несмотря на имевшую место депрессивную стабильность, привело к формированию авторитарной политической системы, о чем свидетельствовали безальтернативные выборы, назначаемость глав местных администраций1, отсутствие политической оппозиции, марионеточность гражданского общества, этноклано-вый характер экономических отношений.
Смена власти в КБР стала ярким событием, ознаменовавшим новый этап в ее историческом развитии. Подобная значимость этого события объясняется стечением ряда обстоятельств. Во-первых,
© Такова А.Н., 2009
она окончательно завершила ликвидацию последних отголосков советского времени: президент В. Коков был выходцем из советской номенклатуры, как и многие представители его «команды», а новый президент КБР А. Каноков - крупный бизнесмен, не связанный с действовавшей на тот момент политической элитой. Во-вторых, новый президент не был избран в ходе голосования, в отличие от В. Кокова, избиравшегося на этот пост три срока подряд: в соответствии с Федеральным законом «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» его кандидатура была внесена на рассмотрение в законодательный орган республики президентом РФ В.В. Путиным. 27 сентября 2005 г. Парламент КБР на своем внеочередном заседании утвердил в должности президента республики А. Канокова. За его кандидатуру единогласно проголосовали все 105 присутствовавших на заседании депутатов2. В-третьих, начало деятельности нового президента по времени практически совпало (случайно или неслучайно) с трагическими событиями в Нальчике 13-14 октября 2005 г.: нападением боевиков на здания правоохранительных органов.
Фактическое назначение нового президента Центром, по исследованию социологов, не вызвало протеста или какого-либо ярко выраженного недовольства в обществе. Так, социологические опросы, проведенные чешским информационно-аналитическим агентством «Medium-orient information agency» в 2005-2006 гг., выявили, что 40% опрошенных жителей КБР положительно оценили новую систему назначения глав субъектов РФ, отметив, что это стабилизирует ситуацию в республике, 35% посчитали, что это не повлечет существенных изменений, и лишь 8% заявили, что эта система однозначно усугубит ситуацию в республике, 17% опрошенных затруднились с ответом3. Подобный результат во многом объясняется довольно низким на тот момент уровнем популярности местных органов власти и в то же время высоким рейтингом В.В. Путина, а также различными перегибами в проведении выборов, практиковавшимися в республике на протяжении всего постсоветского периода.
Кабардино-Балкарская Республика к приходу А. Канокова имела целый комплекс взаимосвязанных политических проблем: закрытость власти и превращение высшего чиновничества в замкнутую, самовоспроизводящуюся касту, отсутствие оппозиции, недееспособность институтов гражданского общества, наличие несоответствий между республиканскими и федеральными законами, замороженность ряда этнополитических проблем, не говоря уже о кризисном положении в экономике, массовой безработице, низком
уровне жизни, наличии террористической активности. Все эти проблемы требовали незамедлительного комплексного решения.
От нового президента общественность ожидала кардинальных изменений, в том числе в высших эшелонах власти, смены состава высшего чиновничества, привлечения управленцев из Москвы или других регионов. Однако быстрых изменений в этой сфере не произошло. За первые полгода деятельности А. Канокова состав правительства КБР обновился наполовину4, но во многом пополнился людьми из близкого окружения нового президента, а иногда и родственниками. Недоброжелатели указывали на тенденцию к воссозданию клановости, которая была характерна для «коков-ского» пятнадцатилетия. Кроме того, освобожденные от занимаемых должностей лица часто оставались в составе политической элиты, хотя и на второстепенных должностях. Новый президент не отрицал привлечения в состав нового руководства республики родственников, но при этом указывал на приоритет профессиональных качеств над родственными узами. Оправданность данного метода подбора кадров можно принять при его положительном воздействии на общее состояние дел в республике. В этом смысле показательными могут быть некоторые официальные данные об итогах деятельности новой управленческой команды за первые три года ее пребывания у власти.
Так, с 2005 по 2008 г. бюджет республики вырос с 8 до 19 млрд руб., дотационность снизилась с 72% до 56%, объем ВРП увеличился с 36 до 54 млрд руб.5, объем инвестиций - с 6 до 16 млрд, расходы на развитие малого бизнеса - с 10,7 млн до 149,5 млн. Кроме того, были ликвидированы огромные многолетние задолженности по газу и электроэнергии, приняты долгосрочные стратегические программы по развитию промышленности, сельского хозяйства, строительства.
Но за то же самое время, ввиду имевшей место по всей России тенденции, значительно возросли цены на продовольствие, увеличились коммунальные тарифы. Нерешенной осталась проблема безработицы, по причине которой из республики идет отток коренного населения. Не решен земельный вопрос, в результате чего основу сельского хозяйства республики составляют личные подсобные хозяйства и кратковременная аренда, которые не позволяют перевести отрасль на путь интенсивного развития. То есть при определенных успехах на макроэкономическом уровне большинство жителей республики пока не ощутили каких-либо значительных улучшений на личном уровне.
Кроме того, в политической сфере оказался довольно живуч монополизм чиновников на власть, в то время как институты
гражданского общества - Общественно-консультативный совет, Правозащитный центр, Молодежная палата и другие - в целом не имеют действенных механизмов влияния на политическую практику, тогда как самым главным критерием, характеризующим уровень развития гражданского общества, является степень его возможности влиять на формирование органов власти и контролировать их6. Пока же республиканские институты гражданского общества не соответствуют этому определению, хотя это можно объяснить малым временным промежутком, в течение которого они могли создаваться и функционировать в республике относительно свободно и независимо от власти, а также отсутствием в исторической практике КБР позитивного примера деятельности институтов гражданского общества. Лидер одной из самых весомых структур гражданского общества КБР - Общественно-консультативного совета при президенте - профессор Х.Г. Тхагапсоев в начале 2006 г. отмечал, что, несмотря на заметные положительные подвижки, в политической сфере республики наблюдаются и тревожные симптомы: как и при прежней власти, создается множество комиссий, в которых представлен фактически один и тот же круг чиновников, но при этом отсутствуют представители гражданских структур и экспертного сообщества. Комиссии берут в руки ключевые вопросы социально-политической жизни - развитие самоуправления, государственно-политического строительства, социальной политики, - которые не должны решаться без участия и контроля гражданского общества. Создается впечатление, что республика вновь идет к политическому монополизму узкого круга чиновников под псевдодемократическим прикрытием различных комиссий7. Однако подобного рода высказывания, да еще в газете «Кабардино-Балкарская правда», официальном печатном органе правительства республики, все же свидетельствуют о наличии положительных тенденций, в частности - относительной свободы слова и подобия конструктивной оппозиции. Такого рода высказывания были немыслимы всего лишь годом раньше.
По результатам социологического опроса, проведенного в июне 2006 г. экспертной группой Общественно-консультативного совета, на вопрос, каких изменений вы ожидали от деятельности нового президента КБР, 36,5% респондентов назвали срочные и кардинальные перемены к лучшему, 34,6% - постепенное улучшение ситуации, 15,3% - сохранение прежней ситуации, 7,3% затруднились с ответом8. То есть психологически население ждало быстрых перемен к лучшему, которые, увы, оказались нереальными в силу наличия кризисных явлений. Сам президент А. Каноков неоднократно утверждал, что по самым благоприятным прогнозам ощутимые
изменения к лучшему проявятся лишь через 5 лет упорной, целенаправленной работы, по неблагоприятным - не ранее чем через 15 лет, по наиболее реалистичным - в течение 10 лет. Нереальность в существующих условиях совершить «экономическое чудо» послужила козырем для разного рода сил, критикующих политику новой власти.
Однако социологические исследования, проведенные чешским информационно-аналитическим агентством «Medium-orient information agency» в июле 2006 г., выявили, что 48% респондентов положительно оценивают деятельность нового президента, 16% -скорее положительно, 11% - скорее отрицательно, лишь 5% однозначно отрицательно, и 20% затруднились ответить9. Таким образом, население республики, несмотря на наличие целого комплекса проблем, дает новому президенту определенный кредит доверия, что позволяет сделать вывод о правильности курса и оправданности методов управленческой команды А. Канокова.
При А. Канокове в очередной раз был проведен пересмотр Конституции республики. В июне 2006 г. изменения претерпели 7 статей, положения глав I, II, X Конституции КБР. В итоге была принята новая редакция Основного закона. Из него была исключена ст. 6, в которой содержалось последнее упоминание о «гражданстве КБР». Было ликвидировано Конституционное собрание КБР -специальный орган, вносивший изменения в Основной закон. Его функции были переданы специальной комиссии при Парламенте республики. В этот же период в Конституции было закреплено появление института уполномоченного по правам человека в КБР, а также официальное преобразование Аппарата президента в Администрацию президента КБР10. Эти преобразования имели целью приведение политико-правовой системы республики в соответствие с федеральной, обновление системы «сдержек и противовесов» для эффективного функционирования всех ветвей власти.
Были проведены и преобразования в области административного устройства и местного самоуправления. Однако они привели к обновлению (или «перезагрузке») ряда этнических конфликтов, которые с середины 1990-х годов считались замороженными. Их обострение вызвали территориально-административные преобразования в республике в целом, особенно в районах компактного проживания балкарцев, к которым относился и особо значимый район Приэльбрусья11. Суть данной проблемы состояла в приведении административно-территориального устройства республики в соответствие с Федеральным законом № 131 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Этот закон был призван создать новую систему местного
самоуправления, состоящую из районных, городских, сельских муниципальных и городских округов12. Приведение местных законов в соответствие с Федеральным законом № 131 сводилось к принятию законов № 12-Р3 «Об административно-территориальном устройстве КБР» и № 13-Р3 «О статусе и границах муниципальных образований в КБР». Оба закона были приняты Парламентом республики 27 февраля 2005 г. В соответствии с ними большая часть курортной зоны Приэльбрусья изымалась из ведения местных администраций и переходила в ведение республиканских властей. Кроме того, некоторые прилегающие к столице республики Нальчику села - Хасанья, Белая Речка, Кенже, Адиюх - лишались местного самоуправления и присоединялись к Нальчику.
Административно-территориальные преобразования, предусмотренные этими законами, не были согласованы с населением этих административных единиц, хотя в самом республиканском законе № 12-РЗ (ст. 6. ч. 4) недвусмысленно указано, что для любых административных преобразований требуется «обязательный учет интересов населения соответствующих территорий республики»13. В законе № 13-Р3 (ст. 14. ч. 2) есть указание «упразднить муниципальные образования села Адиюх, Белая Речка, Кенже, Хасанья (села Белая Речка и Хасанья населены преимущественно балкарцами - этническим меньшинством в республике. - А. Т.) и органы их местного самоуправления по истечении трех месяцев со дня вступления в силу настоящего закона в соответствии с действующим зако-нодательством»14, в то время как мнения жителей этих сел по вопросу этого административно-территориального преобразования никто не учитывал. Это обстоятельство способствовало «перезагрузке» внутриреспубликанских национально-политических конфликтов.
По мнению некоторых ученых, затронутая данными законами проблема земли на макроуровне стремительно политизировалась и превращалась в проблему «исконных территорий»15. Например, в газете «Балкария» в ноября 2006 г. говорилось, что принятие законов № 12-Р3 и № 13-Р3 от 27 февраля 2005 г. отняло у большинства балкарских сел свыше 80% их земельных угодий, что «лишило население возможности заниматься традиционными формами хозяйства»16. Естественно, подобные высказывания (неважно, соответствующие или не соответствующие действительности) приводили к политизации в сущности экономической проблемы.
Принятие этих законов привело к вспышке митинговой активности, при этом вновь всплыли широко использовавшиеся в начале и середине 1990-х годов методы политической борьбы: оперирование фактами «исторической обиды», попытки лигитимировать некие «коллективные права этноса». Вновь появились проекты
территориального передела республики, восстановления ранее существовавших национальных районов17 и т. п. Социологические исследования (за 2006 г.) свидетельствовали о том, что почти 70% респондентов-балкарцев отрицательно относились к закону о муниципальных образованиях (38% - отрицательно, 30% - скорее отрицательно), 60% указали, что, по их мнению, республиканские руководители не учитывают интересы балкарского народа18.
Спорность положений законов № 12-РЗ и № 13-РЗ привела к жалобам, направленным в Конституционный суд РФ, по решению которого межселенные территории в КБР должны быть в скором времени упразднены. Проблема же определения границ между муниципальными образованиями на сегодняшний момент передана на рассмотрение в городские, сельские и поселковые администрации. На основе их решений будут внесены изменения в соответствующие республиканские законы. Таким образом, именно законы о межселенных территориях и муниципальных образованиях несут взрывоопасный потенциал и нуждаются в выверенном и очень аккуратном претворении в жизнь.
Административно-территориальные преобразования обострили взаимоотношения между официальной властью и лидерами балкарского национального движения, представленными прежде всего Советом старейшин балкарского народа (ССБН). Корень противоречий находится в большей степени в проблеме межселен-ных территорий, но он трансформируется в межнациональные противоречия, переходящие иногда на межличностный уровень. Некоторое потепление политического режима и целенаправленное стремление власти создать или активизировать в республике институты гражданского общества используются лидерами ССБН для целенаправленной деструктивной деятельности. Однако если в идеале с подобными проявлениями деструктивной общественной активности должно бороться само гражданское общество, то ввиду отсутствия в республике четких механизмов и позитивной практики решения подобных вопросов с ними борется сама власть, часто используя административный ресурс. Это проявляется в регламентации мест для проведения митингов (такое постановление главы администрации Нальчика от 29 октября 2007 г. было признано незаконным Нальчикским городским судом)19, попытках закрыть ССБН через суд как экстремистскую организацию. Это решение также было отменено Верховным судом РФ20 по жалобе лидеров этой общественно-политической организации.
На своих митингах лидеры ССБН, позиционирующие себя в качестве выразителей интересов этноса, требуют отмены законов № 12-Р3 и № 13-Р3 от 27 февраля 2005 г. и строгого соблюдения
принципа национальной ротации для высших должностных лиц республики и руководителей силовых структур. При невыполнении властями этих требований они планируют вернуться к решениям второго этапа I съезда балкарского народа21 от 17 ноября 1991 г. о восстановлении республики Балкария и о национальном суверенитете балкарского народа, а также к итогам референдума балкарского народа (29 декабря 1991 г.), на котором был поставлен вопрос «Поддерживаете ли вы провозглашение национального суверенитета балкарского народа и Республики Балкария как субъекта РСФСР?» В ходе референдума, признанного, правда, незаконным, 94,8% (от 84,9% голосовавших) положительно ответили на этот вопрос. Это формально означало, что балкарский народ в 1991 г. высказался за выделение Балкарии из состава КБССР. Эти намерения ССБН могут значительно осложнить политическую ситуацию в республике, вернув к жизни самые негативные моменты взаимоотношений между государственной властью и национально-политическими движениями.
Подобные амбициозные заявления лидеров балкарского национального движения способствуют расшатыванию и без того довольно непрочного межнационального спокойствия, которое на сегодняшний день пока выражается в перманентно повторяющихся межнациональных столкновениях в молодежной среде. В итоге это отрицательно влияет на имидж республики, отпугивает потенциальных инвесторов, затягивает процесс экономической реанимации и, в конечном счете, ведет к воссозданию авторитарных механизмов взаимоотношений между властью и обществом.
Растет и влияние исламского фактора на состояние дел в республике. Он давно стал политической силой, перешагнув ту тонкую грань, отделяющую религию от государства. Отсутствие конструктивного диалога и конфликтная модель взаимоотношений между властью, силовиками, Духовным управлением мусульман (ДУМ) КБР и религиозной оппозицией, имевшая место в период пребывания на посту президента В. Кокова, стали одними из главных причин трагических событий в Нальчике 13-14 октября 2005 г. А. Каноков вскоре после своего прихода к власти признал, что в отношении ислама в предыдущие годы были допущены ошибки, чем подтвердил частичную вину властей за трагедию октября 2005 г.22
После этих событий и по сей день, несмотря на призывы к диалогу со стороны государства, ДУМ и ученых, в республике сохраняется напряженная обстановка, проявляющаяся в перманентно повторяющихся нападениях на представителей силовых структур. Это прежде всего относится к Эльбрусскому району республики, и можно предположить, что питательной базой экстре-
мистского движения в этом районе, помимо прочего, является нерешенный вопрос о межселенных территориях и статусе района Приэльбрусья.
Однако по этому вопросу наметились и позитивные тенденции. Показательным примером в этой связи может служить создание родственниками убитых и находящихся под следствием боевиков, причастных к нападению 13-14 октября 2005 г. на здания силовых структур республики, общественной организации «Матери за правосудие и демократию». Создание этой общественной организации, по заявлениям ее членов, было вызвано отсутствием в Кабардино-Балкарии развитых структур гражданского общества, что и явилось одной из причин событий 13 октября. Целью данной организации является предотвращение подобного рода событий23. Этот пример свидетельствует о тенденции к потеплению ситуации и наличии довольно значительного слоя общества, нацеленного на диалог.
Призыв к диалогу реализуется в проведении конференций, круглых столов, брифингов. Правовые основы республиканской политики в области религии изложены в принятой в конце 2007 г. долгосрочной стратегической программе конфессиональной политики «О взаимодействии с религиозными организациями в КБР и их государственной поддержке на 2007-2010 гг.» Главными задачами программы называются разработка и внедрение методов и механизмов мониторинга, диагностики и прогнозирования этно-конфессиональной ситуации в КБР, оценка рисков и последствий деструктивных процессов в обществе, противодействие религиозному экстремизму24. Но на сегодняшний день позитивные подвижки в этом вопросе омрачаются убийствами сотрудников правоохранительных органов, что отпугивает от района Приэльбрусья туристов и потенциальных инвесторов. Можно сделать вывод, что проблема радикального ислама в республике не получила адекватной оценки, так же как не была разработана и действенная программа борьбы с ним.
Итак, сегодня республике требуется долгосрочная, целенаправленная и последовательная политика комплексной модернизации. Речь идет о создании условий, необходимых для того, чтобы основные общественные процессы получили центростремительную и модернистскую направленность25. При этом наиболее последовательно необходимо бороться, задействовав потенциал гражданского общества, с любыми центробежными силами, так как именно они не позволяют в полной мере осуществить комплексную программу республиканских преобразований. Конституционные преобразования и реформа административного устройства и системы местного самоуправления должны способствовать построению
стабильных политико-правовых отношений в республики. Однако для осуществления этих необходимых преобразований требуется учет местной специфики и коррекция в соответствии с ней способов их осуществления.
Примечания
1 Пути мира на Северном Кавказе. М., 1999. С. 184.
2 Советская молодежь. 2005. 5 окт.
3 Текушев И. Северный Кавказ: взгляд изнутри (Северный Кавказ в зеркале общественного мнения 2004-2006 гг.). Прага, 2007. С. 32.
4 Северный Кавказ. 2006. № 20.
5 Каноков А. Я смотрю в будущее с оптимизмом // Кабардино-Балкарская правда. 2008. 3 окт.
6 Хатажуков В. О состоянии гражданского общества в Кабардино-Балкарии // Кабардино-Балкарская правда. 2006. 6 дек.
7 Тхагапсоев Х. Перепутье не должно затянуться // Кабардино-Балкарская правда. 2006. 12 янв.
8 Кабардино-Балкарская правда. 2006. 22 июня.
9 Текушев И. Указ. соч. С. 38.
10 Урумов А. Конституционная реформа в Кабардино-Балкарской республике // Парламентаризм в КБР: становление, проблемы, перспективы. Нальчик, 2008. С. 156.
11 Маркедонов С. Российская политика на Северном Кавказе: системный кризис и пути его преодоления // Центральная Азия и Кавказ. 2006. № 2. С. 40-41.
12 Земельные отношения в Кабарде и Балкарии: история и современность. Нальчик, 2005. С. 3.
13 Парламент КБР: Сборник законов (февраль 2005 г.). Нальчик, 2005. С. 6.
14 Там же. С. 109.
15 Боров А.Х. Северный Кавказ в российском цивилизационном процессе. Нальчик, 2007. С. 232.
16 Балкария. 2006. № 5.
17 Корзенников В. Специфика региональных процессов государственного строительства на Северном Кавказе в 90-е гг. XX в. // Право и политика. 2007. № 7. С. 57.
18 Северный Кавказ. 2007. 4 янв.
19 Газета юга. 2008. 17 янв.
20 Газета юга. 2008. 20 марта.
21 Газета юга. 2008. 16 окт.
22 Малашенко А.В. Ислам для России. М., 2007. С. 36.
23 Газета юга. 2008. 18 сент.
24 Кабардино-Балкарская правда. 2007. 28 дек.
25 Боров А.Х. Указ. соч. С. 247.
