CC BY
196
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
И. Ю. Козлихин
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ КАК ИНСТИТУТ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
В статье рассматривается специфика политических партий как неотъемлемого института демократического общества, принципы их классификации, а также различные виды партийных систем.
Людям свойственно объединяться для защиты общих интересов и бороться за их удовлетворение. Так было всегда и всегда будет. В этом смысле партии (от латинского partis - часть) сопровождают человечество на протяжении всей истории и со времен Древней Греции и Рима являлись участниками политической борьбы. Вместе с тем политические партии как постоянные субъекты политического процесса и «законные» элементы политической системы сложились лишь в XIX в., причем первоначально отношение к ним было отрицательным или, по меньшей мере, подозрительным. Ж.-Ж. Руссо был убежден в разрушительной силе партий, ибо партия представляет интересы лишь части народа, и, если она участвует в законотворчестве, происходит извращение существа закона, в котором должна выражаться общая, а не частная партийная воля [1]. Отрицательно относились к партиям и основатели США. Так, Дж. Мэдисон писал об опасности «крамольных сообществ», под которыми он разумел «некое число граждан - независимо от того, составляют ли они большую или меньшую часть целого, - которые объединены и охвачены общим увлечением или интересом, противным правам других граждан или постоянным и совокупным интересам всего общества» [2]. Появление таких сообществ непосредственно связано с природой человека, а их питательной средой является свобода. Но это отнюдь не означает, что свободу следует уничтожить. Это то же самое, как желать уничтожения воздуха потому, что он раздувает пламя. Однако можно умерить воздействие на общество крамольных сообществ. Прежде всего, следует исходить из того факта, что цивилизованные общества распадаются на раз-
КОЗЛИХИН Игорь Юрьевич - доктор юридических наук, профессор по кафедре истории и теории государств и права Санкт-Петербургского государственного университета © Козлихин И. Ю., 2007
личные классы: земледельцев, промышленников, торговцев, банкиров и т. д. Ими движут различные чувства и взгляды. «Урегулирование этих многообразных и противостоящих интересов и составляет главную задачу современного законодательства» [3]. Однако это законодательство пронизано партийным и групповым духом. Бороться с этим очень сложно. В лучшем случае можно умерить воздействие этого духа. И конституция США, по его мнению, как раз и была направлена на достижение этой цели.
А. де Токвиль, автор знаменитого исследования «О демократии в Америке», вышедшего в свет в 30-е гг. XIX в., писал: «Партии - это зло, свойственное демократическому правлению... Великие партии потрясают общество, малые его будоражат; первые раздирают его на части, вторые его развращают; великие партии его спасают, а малые без видимой пользы сеют смуту. Крупные партии отсутствуют в Соединенных Штатах, зато там в изобилии малые партии, и общественное мнение раскалывается на бесконечное количество группировок, объединяющихся вокруг вопросов, касающихся мелочей» [4]. Короче говоря, изменение отношения к партиям происходило очень медленно и одновременно со становлением в Европе и США современной демократии.
Дело в том, что в течение очень долгого времени демократия как власть народа ассоциировалась с небольшими обществами, образцом которых были древнегреческие полисы, например Афины. Еще в XVIII в. французский просветитель Ш. Монтескьё обязательным условием демократического государства полагал его маленькую территорию [5]. Основатели США вообще считали себя противниками демократии, ибо понимали под ней прямую демократию, всевластие народа. Современная же демократия это прежде всего представительная демократия, т. е. такая политическая система, в которой создаются условия для представительства и удовлетворения разнообразных интересов, существующих в обществе. Здесь следует сделать одну важную оговорку. Под видом демократии могут выступать и тоталитарные политические режимы, например советского образца. Принципиальное отличие тоталитаризма (тоталитарной демократии) от собственно демократии заключается в том, что правящая группировка присваивает себе право выступать от имени всего народа и олицетворять
его волю и интересы, навязывает свое понимание «правильной» жизни. В этом случае демократические процедуры носят чисто формальный характер, а существующая в этой системе политическая партия сливается с государством и выполняет как партийные, так и государственные функции. Тоталитаризм исходит из утопического представления о единстве или, по меньшей мере, непротиворечивости имеющихся в обществе интересов. Вообще, тоталитаризм склонен к упрощенным схемам социальной жизни. Демократия же основывается на признании разнообразия существующих в обществе интересов, которые в равной степени достойны уважения, поэтому она предлагает механизм согласования, признания и зашиты интересов граждан и соответственно их объединений. Поддержание устойчивого политического демократического процесса требует юридической фиксации основных политических прав. Собственно, политические права как права на участие в политической жизни важны не сами по себе, по крайней мере, для большинства людей, а как средство реализации тех или иных интересов политическими средствами или в сфере политики. Их смысл состоит в том, чтобы предоставить всем равную возможность формулировать, выражать и отстаивать свои интересы.
Прежде всего, для формулирования и выражения интересов нужна свобода слова. Довольно условно свободу слова можно разделить на свободу предлагать что-либо и свободу выражать свое мнение по каким-то проблемам. Каждый гражданин в идеале должен иметь возможность указать обществу на важные, по его мнению, проблемы и пути их решения.
Вместе с тем неограниченная свобода предлагать может создать непреодолимые трудности. Количество предлагаемых вариантов может превысить объективную человеческую способность к восприятию. Поэтому во всех демократических государствах существуют соответствующие ограничения в отношении обязательных для рассмотрения предложений. Если свобода предлагать должна иметь какие-то рамки, то свобода выражать мнение ограничивается, по сути, лишь числом желающих его выслушать. Не может подлежать ограничениям ни при каких условиях свобода выражения критического мнения. Это право принципиально важно для существования политической оппозиции.
Свобода оппонирования абсолютно необходима, если рассматривать демократию как процесс конкуренции и борьбы между различными интересами и волями. Поэтому право оппозиции на критику принимаемых решений, на критику проводимого правительством политического курса, даже если он выражает интересы подавляю-
щего большинства, - условие, по сути, всех остальных политических прав и свобод. Свобода слова имеет и более широкие социальные последствия. Совместимо ли ограничение на свободу слова с демократией? Если речь идет о борьбе идей, предложений, проектов, то нет. Но если слово используется для подстрекательства к совершению насилия какого-либо рода, то - несомненно, ибо демократический политический процесс немыслим, если кто-то из его участников готов применить насилие.
Из свободы слова логично вытекает и свобода на получение информации, не важно, из какого источника: правительственного, оппозиционного, независимого. Сознательное участие в политике невозможно без хотя бы относительно полной информации о фактах и о разнообразии их оценок. Это важно потому, что ошибки, сделанные одним источником информации, могут корректироваться другим. Декларирования права на свободу слова, печати, информации недостаточно, должны существовать объективные условия для этого. Во-первых, сбор и распространение информации - дело дорогостоящее и требующее профессионализма, поэтому существуют объективные финансовые и профессиональные ограничения. Во-вторых, деликатность проблемы состоит в том, что, с одной стороны, правительство стремится избежать критики, с другой - должно поддерживать свободу оппозиции, ибо в демократических странах оппозиция существует на основе закона, легально и защищается силой государства.
Свобода слова и печати отнюдь не означает, что голос каждого будет услышан, как и то, что средства массовой информации множатся бесконечно. Оптимальное число источников массовой информации связано со структурой демократического общества, с существованием не зависимых от прямого государственного давления организованных групп: профессиональных, политических, этнических, культурных, религиозных и так далее, обладающих собственными источниками информации или, по крайней мере, свободным доступом к ним. Отсюда вытекает право на ассоциации, т. е. право граждан объединяться в устойчивые группы для защиты тех или иных своих интересов.
Собственно, обычному человеку (обычному в том смысле, что он не расположен тратить время и силы на политическую игру, и нет нужды в том, чтобы услышали именно его голос) важно, чтобы его интерес был учтен при принятии решений. Поэтому право и реальная возможность на образование и присоединение к различным политическим организованным группам - обязательное условие существования демократии и нормального функционирования политического
процесса. Заинтересованные группы и политические партии конкурируют между собой там, где их интересы пересекаются, что не исключает, а предполагает заключение компромиссов, союзов, сделок. В большей степени, конечно, конкуренция присуща партиям, поскольку партии отличаются от групп давления тем, что они нацелены на овладение органами государственной власти, даже если они никогда ими не владели и имеют очень мало перспектив на это. Но сталкиваться могут и заинтересованные группы, если удовлетворение интересов одной негативно сказывается на интересах другой.
Итак, право на свободу слова, выражение мнений, информацию должно дополняться правом на создание организаций (ассоциаций), что предполагает конкуренцию в обществе. Если успех заинтересованной группы заключается в проведении через тот или иной орган государства решения, отвечающего ее интересам, и оценивается ею самой, то успех партии оценивается гражданами, голосующими за нее. Здесь свобода слова преобразуется в свободу агитации и пропаганды: партии вербуют сторонников. Идеален вариант, когда конкурирующие партии имеют равные шансы для ведения агитации; в реальной жизни это, конечно, не так. Поэтому необходимо «искусственное» правовое, юридическое выравнивание возможностей партии для проведения агитации и пропаганды. Итоги же борьбы партий подводятся на выборах, судьями их успеха и неуспеха являются граждане, обладающие правом голоса. Поэтому право голоса и свободные выборы - обязательное условие демократии.
Политический процесс происходит в любой политической системе. Но если в системах недемократических ведущим принципом политического процесса остается принуждение (как угроза или реальность) и доминируют отношения господства и подчинения, то в системах демократических, где государственное принуждение возможно и применяется по отношению к нарушителям общепринятых норм, оно таковым не является. Демократия построена на принципах конкуренции и сотрудничества, конфликта и консенсуса - борьбы за реализацию определенных интересов и согласия по поводу путей и средств их достижения, т. е. по поводу основных принципов и процедур принятия решений.
Американский политолог Р. Даль предлагает использовать следующие критерии для оценки демократического политического процесса.
Во-первых, это эффективность политического участия. На стадии определения повестки дня (вопросов, требующих решения) граждане должны иметь необходимые и равные возможности для выражения своих мнений по поводу как постановки вопросов, так и путей их решения и харак-
тера окончательного решения. В противном случае нарушается требование равного рассмотрения и учета интересов, существующих в обществе.
Во-вторых, это принцип равной подачи голосов: на стадии окончательного решения каждому гражданину должны быть обеспечены равная возможность подачи голоса и гарантия, что его голос будет рассматриваться как равный по отношению к голосу любого гражданина. Это требование проистекает из принципа «внутреннего» равенства граждан и презумпции личной автономности.
В-третьих, поскольку демократия предполагает не просто выбор, но выбор сознательный, каждый гражданин должен иметь равную и достаточную возможность для определения своего выбора по решаемой проблеме в рамках отведенного времени с точки зрения лучшего обеспечения своих интересов. Демократия не означает, что все решения будут наиболее разумны, справедливы и целесообразны. Она означает лишь то, что предоставляет каждому возможность позаботиться самому о своих интересах.
В-четвертых, при демократическом процессе не может существовать вопросов, закрытых для обсуждения. Р. Даль в подтверждение этого тезиса вспоминает давнюю историю. Когда Филипп Македонский разбил афинян, он не закрыл афинское народное собрание, но запретил обсуждать вопросы международной и военной политики. Афиняне могли собираться 40 раз в году, как и прежде, и говорить о чем угодно, кроме наиболее важных для них в тот период вопросов. В общем, этот способ широко использовался, вероятно, и до, и особенно после Филиппа. Наложение табу на обсуждение тех или иных проблем - это принцип тоталитарных режимов, стремящихся сохранить видимость демократических атрибутов. Эти принципы не означают, что все вопросы должны решаться непосредственно народом, как полагал, например, Руссо. Решение многих вопросов народ делегирует своим представителям.
Современная демократия отличается тем, что она является формой жизни сложного неоднородного общества, что предопределяет неизбежность конфликтов. Исключить их из жизни демократического общества невозможно, вернее, возможно, но тогда это общество уже не будет демократическим. Поэтому демократию следует рассматривать с точки зрения неизбежности конфликтов в обществе и как наиболее целесообразную и справедливую форму их разрешения. Конфликты в обществе менее опасны для выживания общества, чем попытки их подавить. В демократии, в отличие, например, от тоталитаризма, ни одна группа не может полностью получить все, что она желает. Ведь чем шире включенность
в политику, тем больше конфликтующих интересов необходимо учитывать при принятии решений. Понятие общего блага начинает приобретать все более отвлеченный характер или же охватывать в общем узкий перечень проблем, касающихся выживания общества как такового.
Поэтому демократия требует обязательного создания ряда политико-правовых институтов: 1. Право принятия общегосударственных решений должно быть конституционно закреплено за избираемыми органами. 2. Свободные и справедливые выборы. 3. Всеобщее избирательное право: все взрослое население должно иметь юридическое право на участие в выборах. 4. Право быть избранным на любой государственный пост, хотя возрастной ценз при этом может (и должен) быть выше, чем дающий право на участие в выборах. 5. Свобода слова: граждане должны иметь право на выражение любых мнений без угрозы наказания по политическим мотивам, включая критику правительства, конкретных должностных лиц, режима, социально-экономического порядка, господствующей идеологии. 6. Право на альтернативную информацию, заключающуюся в праве искать альтернативные источники информации, существование которых защищается законом. 7. Автономность ассоциаций (организаций) граждан. Для реализации перечисленных и других политических и гражданских прав граждане имеют право формировать автономные (от государства) организации, включая заинтересованные группы и политические партии. Эти права не просто провозглашаются и словесно гарантируются, они должны реализо-вываться в реальной политической практике [6].
Иногда заинтересованные группы отождествляются с политическими партиями. Они действительно тесно связаны между собой, однако различаются и по целям, и по форме, и по стилю деятельности.
Если социальные группы, объективно сложившиеся в обществе, по тем или иным основаниям не имеют открытых, формализованных каналов, через которые они могут выражать свои интересы, нужды и требования, то вероятность их удовлетворения весьма проблематична и полностью зависит от субъектов, принимающих решения. Результатами этого могут явиться растущая неудовлетворенность тех групп, чьи интересы игнорируются, их отчуждение от политической системы и проявление с их стороны склонности к насильственным действиям по отношению к правящей элите и олицетворяемой ею политической системе. Вообще, все известные истории бунты, восстания и революции были вызваны игнорированием интересов каких-либо социальных групп.
Различные структуры, посредством которых выражаются те или иные интересы, могут быть
названы заинтересованными группами. Понятие «заинтересованная группа» нередко используется как синонимичное понятию «группа давления». Действительно, группа давления - это всегда заинтересованная группа, т. е. она складывается и действует на основе общих интересов объединяющихся в нее индивидов, которые совместно добиваются их удовлетворения. Вместе с тем, строго говоря, далеко не каждая заинтересованная группа имеет шанс превратиться в группу давления, т. е. реально отстаивать свои интересы в политическом процессе. Авторитарные, и в особенности тоталитарные, политические системы максимально препятствуют превращению заинтересованных групп в группы давления или, по крайней мере, стремятся сократить количество открытых каналов (или сузить их), по которым группа может транслировать свои интересы.
По формам организации и способам деятельности группы давления обычно разделяются на аномические (не подчиняющиеся установленным нормам); ассоциированные (организованные); неассоциированные (неорганизованные) и институционные.
Аномические группы складываются спонтанно и, как правило, носят временный характер. Они слабо организованы, по разным причинам не используют формализованные каналы выражения своих интересов и склонны к прямым действиям: демонстрациям, бунтам, восстаниям и т. п. Такого рода группы возникают чаще всего тогда, когда затруднено создание организованных групп, использующих открытые, формализованные каналы выражения интересов (или же если эти каналы отсутствуют), а также в случаях, если интересы группы в течение относительно долгого времени игнорируются политической системой. Латентное недовольство системой может вырваться наружу под влиянием какого-либо, на первый взгляд, незначительного инцидента, однако, в зависимости от глубины или широты распространения недовольства действиями властей, аномическое политическое поведение может привести к краху системы.
Ассоциированные группы хорошо организованы, они действуют в течение длительного времени и используют для выражения своих интересов, как правило, формализованные, легальные каналы. Это профессиональные союзы, организации промышленников, некоторые национальные организации и т. п. Их деятельность направлена на то, чтобы выражать и отстаивать вполне определенные, ясно выраженные интересы вполне конкретных групп людей. Ассоциированные группы располагают профессиональным штатом сотрудников, упорядоченными внутренними процедурами. Они стремятся целенаправленно воздействовать на те государственные орга-
ны, которые принимают решения, затрагивающие их интересы. Такие группы складываются и эффективно действуют в условиях развитого гражданского общества с дифференцированными интересами.
Неассоциированные группы не имеют жесткой внутренней структуры и разработанных, упорядоченных процедур своей деятельности. Они включаются в политическую жизнь время от времени, чаще всего в тех случаях, когда их интересы оказываются задетыми решениями государственных органов или действиями других групп. Это могут быть этнические, региональные, лингвистические, конфессиональные, демографические (возрастные) и другие группы.
Институционные группы образуются внутри самих формальных политических институтов (бюрократия, легислатура, армия, политические партии, полиция, в некоторых странах - церковь).
Это организации, состоящие из профессионального штата с жестко формализованной, во многих случаях иерархической системой отношений. Вовне они могут выступать как корпоративное целое (интересы бюрократии, интересы военных) и в то же время как группы внутри самих этих институтов (различные группы бюрократии, военных, блоки депутатов в легислатуре и т. п.). Эти группы могут выражать и добиваться удовлетворения своих интересов или же, что также бывает нередко, представлять интересы других социальных групп, прежде всего тех, выходцами из которых они являются. Что касается партий, то внутри них складываются группировки, стремящиеся оказать давление на руководство партии и при назначении на различные должности в партийном аппарате, и при формулировании партийной программы.
Важным принципом классификации групп является также их автономность, самостоятельность. Все вышеперечисленные группы следует отнести к автономным, самостоятельно организовавшимся и самостоятельно действующим за счет собственных материальных, духовных, интеллектуальных ресурсов. Вместе с тем практически в любых политических системах различным образом и с различными целями искусственно создаются и поощряются государством (или партией в тоталитарных системах) так называемые реверсивные (обратного действия) группы. Они, как правило, создаются для 1) обеспечения поддержки конкретных политических решений или в целом проводимого политического курса (в наибольшей степени такие группы свойственны тоталитарным политическим системам); 2) политической активизации и включения в политическую жизнь пассивных социальных, этнических и других групп с тем, чтобы не допустить их отчуждения от политической системы; 3) созда-
ния противовеса уже существующим группам, по каким-то причинам вызывающим тревогу властей, но которые власть не может или не хочет подавить, выступая от собственного имени.
Группы давления применяют различные методы воздействия на субъектов принятия решений. Наиболее эффектным, но в условиях стабильности политической системы наименее эффективным является прямое аномическое действие в виде демонстраций, спонтанных бунтов, террора и т. п. Такого рода давление выражает чаще всего несогласие, протест против проводимой политики, но не несет в себе позитивного заряда, оно направлено на разрушение, а не на созидание; оно в большей мере эмоционально, чем рационально. Вместе с тем следует помнить, что аномические действия могут использоваться или, точнее, инициироваться ассоциированными и даже институционными группами как дополнительный способ воздействия на субъектов принятия решений. А в некоторых политических системах, как правило, в тех, в которых ощущается недостаток открытых, легальных каналов воздействия, аномическое действие является обычным способом выражения мнений. Сказанное относится к странам, не обладающим достаточно развитой демократической политической системой. В таких странах массовые беспорядки, насилие становятся чуть ли не эквивалентом свободных выборов и нередко с помощью подобного рода действий решается судьба правительства. Однако отмеченный способ выражения требований угрожает всей политической системе и опасен для тех, кто его использует для реализации своих политических интересов. Ведь нельзя забывать, что массовые насильственные действия чрезвычайно сложно держать под контролем; они, в конечном счете, могут обернуться и против их инициаторов.
Если требования аномических групп почти всегда носят общий характер, то требования ассоциированных и институционных групп всегда или почти всегда конкретизированы: они осуществляют регулярное, целенаправленное воздействие на органы принятия решений. При этом используются формальные и неформальные способы. Во-первых, это личные контакты представителей группы с должностными лицами, от которых зависит принятие решений. Такие контакты наиболее эффективны, если оба субъекта связаны семейными, дружескими, социальными, образовательными, служебными и иными подобными узами. Во-вторых, непосредственное представительство группы в органах, принимающих решения. В наибольшей степени этот метод проявляется в избираемых законодательных органах. В-третьих, формальные способы воздействия: различные обращения к органам и должностным
лицам, принимающим решения, участие в разного рода консультативных, экспертных и иных органах. В-четвертых, воздействие через средства массовой информации. В современном мире такое воздействие может быть весьма действенным. Поэтому результативность давления во многом определяется либо обладанием средствами массовой информации, либо свободным доступом к ним.
Неассоциированные группы занимают промежуточное положение между аномическими и организованными группами; в зависимости от ситуации они могут использовать различные методы выражения интересов [7].
Применительно к деятельности представителей групп давления часто используется термин «лоббирование» (от англ. lobby - коридор). Этот термин не имеет негативного характера, а обозначает все виды деятельности отстаивания групповых интересов в государственных органах. В ряде стран, например в США, приняты законы о лоббировании.
Политическая партия - более сложный, многофункциональный институт. Процесс происхождения партий, как правило, шел двумя путями: парламентским и внепарламентским. Парламентский путь демонстрируют либеральная и консервативная партии в Великобритании. Начало им положили внутрипарламентские группы депутатов: виги и тори - еще в XVII в. А XIX в., когда в связи с расширением избирательного права их деятельность вышла за пределы парламента, они преобразовались в либеральную и консервативную партии. Внепарламентским путем также в Великобритании сложилась лейбористская партия, основой которой послужили профсоюзные организации. Однако с точки зрения тех функций, которые осуществляют партии в современных политических системах, это уже не играет никакой роли.
От группы давления партия отличается прежде всего тем, что своей целью ставит приход к власти: революционные партии - путем революционных переворотов, парламентские - путем выборов. Партии стремятся обеспечить власть в государстве своим лидерам и таким образом создать условия для реализации своей политической программы, своего политического курса. В связи с этим партии выполняют задачи политической социализации и политического рекрутирования (подбор и подготовка кандидатов на государственные посты), организуют избирательные кампании, добиваясь поддержки электората (стимулируя таким образом политическое участие); представляют различные интересы в законодательных и иных избираемых органах; в зависимости от успехов на выборах формируют правительство или участвуют в его формировании.
Вместе с тем «сверхзадачей» партий, их системной функцией является агрегация, т. е. их суммирование и хотя бы относительно непротиворечивое объединение интересов, которые представлены различными заинтересованными группами. Политические партии, чтобы обеспечить себе максимальную поддержку, стремятся выразить различные политические требования и представить их в виде связной партийной программы, обещая ее реализацию в случае завладения институтами государства. Поэтому все партии могут быть классифицированы по способам и стилю агрегации интересов.
Во-первых, выделяются прагматические партии. Эти партии не придерживаются жестких идеологических принципов. Они ставят перед собой не какие-либо доктринальные цели, а вполне утилитарные, т. е. добиваются победы на выборах. Поэтому их программы с течением времени существенно преобразуются (хотя, разумеется, в известных пределах) в зависимости от изменения потребностей и настроений в обществе. Именно таким партиям свойственно перехватывать друг у друга популярные лозунги, слегка перефразируя их.
Во-вторых, мировоззренческие партии. Они обладают более или менее разработанной идеологией, принципов которой и стремятся придерживаться в своей деятельности. Нередко поддержание «чистоты» идеологии для них даже важнее победы на выборах. Эти партии безразличны к тому, чего действительно хотят люди, для них важно убедить их в том, что они хотят именно то, что данные партии предлагают. Таковыми являются партии коммунистические.
В-третьих, обладают спецификой партии, ориентированные на представительство интересов определенной константной группы населения (например, фермерские партии, партии национальных меньшинств), т. е. партии «одного интереса». Такие партии ограничивают себя узким кругом проблем, затрагивающих интересы своих членов. Они очень близки к группам давления, однако регулярное участие в выборах или стремление к этому участию превращает их в партии.
Строго говоря, предложенная классификация идеальна. В реальной политической деятельности партии используют все способы агрегации и представительства интересов, но в зависимости от доминирующего способа и стиля агрегации они могут быть отнесены к одному из трех приведенных типов.
У каждого стиля агрегации интересов есть свои плюсы и минусы. Считается, что прагматические партии в наибольшей степени обеспечивают стабильность демократической политической системы. Они обращаются к различным группам общества, пытаясь сгладить противоречия, возни-
кающие между ними, и таким образом наиболее эффективно выполняют агрегативную функцию. Однако множественность интересов, которые они стремятся выразить в своих программах, неизбежно приводит к неадекватности этих программ отдельным интересам или же делает программы чрезвычайно расплывчатыми. В конечном счете, не лишено смысла заявление, что прагматические партии представляют всех вместе и никого в отдельности. Наиболее яркий пример прагматических партий - республиканская и демократическая партии США.
Мировоззренческие партии и партии одного интереса имеют то преимущество, что они могут предложить четкие программы, позволяющие избирателям потребовать отчета в их выполнении. Вместе с тем не беспочвенно мнение, что такого рода партии способствуют не интеграции общества, а, напротив, ведут к его дезинтеграции и интенсификации конфликтов между социальными группами [8].
Возможны и иные классификации партий по особенностям их организационного строения. Французский ученый М. Дюверже предложил различать партии кадровые и массовые, причем главный критерий здесь - не количество членов, а внутренняя структура партии. Кадровые партии - это объединение нотаблей, т. е. значительных людей. «Их цель, - пишет М. Дюверже, -подготовить выборы, провести их и сохранять контакт с избирателями. Прежде всего, это нотабли влиятельные, чьи имена, престиж и харизма служат своего рода поручительством за кандидата и обеспечивают ему голоса; это, далее, нотабли технические - те, кто владеет искусством манипулировать избирателями и организовать компанию; наконец, это нотабли финансовые - они составляют главный двигатель, мотор борьбы. И качества, которые здесь имеют значение - это степень престижа, виртуозность техники, размеры состояния». Массовые партии -это те партии, которые стремятся к увеличению числа членов и существуют в основном за счет взносов. Кроме того, М. Дюверже различает партии прямой и непрямой структуры. В первом случае членство в партии индивидуальное, во втором - опосредованное, через членство в одной из организаций, которая в полном составе входит в политическую партию [9].
Общепринятым критерием для классификации партий является партийная идеология. Основными европейскими идеологиями являются либерализм, консерватизм и социализм.
Влиятельной в современном мире является идеология либерализма (от лат. liber - свобода). Практически во всех демократических странах существуют политические партии либеральной ориентации. Однако надо помнить, что современ-
ный либерализм (неолиберализм, или реформистский либерализм) отнюдь не тождествен классическому либералиму.
Основополагающие принципы классического либерализма: личная свобода, правовое равенство, согласие управляемых, правовое ограниченное государство.
Личная свобода понималась классиками либерализма прежде всего как отсутствие произвольного вмешательства в частную жизнь индивида как со стороны государства, так и со стороны других индивидов. Свобода не отождествляется с вседозволенностью. Она состоит в возможности делать все, что не запрещено законами, и не нарушает свободу других.
Правовое равенство тесно связано с личной свободой и означает равенство в обладании правами, перед законом и судом. Правовое равенство не предполагает равенства социального и имущественного - эгалитаризм был чужд классическому либерализму.
Принцип правового ограниченного государства означает, что задачи государства узкоспециальны и состоят в защите жизни, свободы и собственности индивида, а также общества от внешнего нападения. Поэтому государство ограничивается правом и законом, его структура строится на основании разделения властей, а само оно черпает власть в согласии управляемых.
Принцип согласия (консенсуса) означает, что государство легитимно лишь тогда, когда покоится на согласии управляемых. Однако у классических либералов принцип консенсуса не коррелирует с принципом всеобщего избирательного права.
Свобода, правовое равенство, свободный рынок и конкуренция, по мнению классических либералов, в конечном счете обеспечивают реализацию принципа равных возможностей. Суть его в том, что каждый индивид, обладая равными с другими правами, выбирает ту сферу деятельности, в которой он может достичь наилучшего результата и получить соответствующее ему вознаграждение.
Но с конца XIX в. либералы все активнее начинают настаивать на вмешательстве государства в социальные и экономические отношения. Определенное государственное вмешательство в жизнь общества необходимо для уменьшения фактического неравенства, складывающегося между людьми в условиях свободной рыночной конкуренции. Неолибералы полагают, что правовая свобода теряет смысл для бедного человека, ибо он фактически ограничен в своих правах. Поэтому, если классические либералы признавали возможность ограничения свободы одного только свободой другого, что позволило, по их мнению, наиболее полно реализовать принцип
равных возможностей, то неолибералы полагают, что для этого необходимо определенное выравнивание людей в социально-экономической сфере. В связи с этим они настаивают на выполнении государством регулирующих функций, выступают за расширение социальных программ.
Легко заметить различие между классическими либералами и неолибералами в решении противоречия между свободой и равенством. Первые делают акцент на свободе, вторые - на равенстве, которое, как они считают, является необходимой предпосылкой свободы. Обеспечение свободы становится не только делом ее носителя - индивида, но и государства в целом. Оно должно создать условия для реализации принципа равных возможностей. Именно в рамках неолиберализма была разработана теория государства всеобщего благоденствия.
При оценке идеологии неолиберализма необходимо учитывать следующий важный момент. Неолибералы, отстаивая необходимость широких социальных программ, близки к современным социал-демократам. Однако роль государства ими видится более ограниченной. Государственное вмешательство допускается в той степени, в какой оно обеспечивает минимальный статус жизненных условий и способствует развитию индивидуальной свободы.
Слово «консерватизм» (от лат. conservare -охранять, сохранять) в обыденном понимании означает стремление к сохранению «статус кво», противодействие изменениям. Консерватор - это человек, предпочитающий известное неизвестному, испытанное неиспытанному, фактическое фантастическому, действительность возможности, существующее хорошее гипотетическому отличному и т. п. Как политическая философия и идеология консерватизм покоится на убеждении в ограниченности человеческого разума, несовершенстве природы человека и его неспособности кардинально улучшить свою жизнь. Консерватизму близка идея саморазвития, спонтанно устанавливающегося порядка, который складывается в результате взаимодействия многих людей, подчиняющихся общим нормам. Спонтанность в данном случае действует как фильтр по отношению к поспешным и поэтому вредным новшествам.
Итак, консерватизм очень осторожно, даже с подозрением относится к изменениям. Если есть хоть малейшее сомнение в полезности новшества, то лучшее, что можно сделать, - оставить все как есть. Однако неверно было бы думать, что консерватизм враждебен к изменениям как таковым. Вернее, ему свойственно уважительное отношение к коллективной мудрости прежних поколений, выраженной в традиционных нормах и институтах. Мудрость традиций не требует специальных доказательств: она подтверждается их
древностью. Живущие в каждый конкретный момент люди часто не способны понять заключенный в них глубокий смысл. Но это и не требуется: следует просто верить в их мудрость и поступать так, как они велят.
Основной принцип консерватизма - органичность социальной жизни: прошлое, настоящее и будущее находятся в единстве.
В середине XIX в. кредо английских консерваторов очень точно выразил лорд Дизраэли. По его словам, консерваторы против «формирования политических институтов на основании абстрактных принципов и теоретических рассуждений, но выступают за предоставление им возможности развиваться вместе с течением событий с тем, чтобы они складывались естественно в ответ на потребности нации».
Надо отметить, что консерватизм может наполняться различным конкретным содержанием в зависимости от того, какие ценности он стремится сохранить. В отличие от либерализма или социализма консерватизм не основывается на абстрактных космополитических принципах, он всегда национален.
С некоторой долей условности в современном европейском и североамериканском консерватизме можно выделить два течения: традиционализм, неоконсерватизм.
Традиционализм - это скорее стиль жизни, чем определенная идеология. Его суть раскрывается уже в самом названии: традиционализм означает приверженность традициям, моральным и религиозным ценностям, святость таких институтов, как семья, община, церковь. Традиционалистам свойственно делать упор не на правах, а на обязанностях и долге: упорный труд, бережливость, честность, дисциплина и т. п.; социальное неравенство оправдывается неравенством способностей людей.
Неоконсерватизм, включающий в себе многие черты традиционализма, возник на рубеже 6070-х гг. XX в. как реакция на действия неолиберальных правительств, направленные на расширение государственного регулирования. Неоконсерваторы настаивают на сокращении государственного вмешательства в экономику и социальные отношения, хотя и признают его правомерность в некоторых случаях; необходимости передачи ряда социальных функций негосударственным институтам: семье, церкви, благотворительным организациям и т. д. В наиболее ярком виде неоконсерватизм проявился в политике М. Тэтчер в Англии и Р. Рейгана в США.
Современным демократическим обществам свойственно сосуществование неолиберализма и консерватизма. Главное расхождение между ними заключается в видении путей социальных изменений, в оценке роли государства. Кроме того,
если неолибералы больший акцент делают на социальном равенстве и реформаторстве, то консерваторы - на свободе и саморазвитии. Вместе с тем те и другие привержены принципам индивидуальной свободы, рыночной экономики и правового государства.
Современный социализм (от лат. socialis -общественный) представляет собой результат многовековых мечтаний человечества о справедливом обществе, основанном на принципе социального равенства. Вплоть до Нового времени социализм выступал, как правило, в религиозном облачении.
Светский социализм возникает в XVII-XVIII вв., когда появляются сочинения Т. Мора (1478-1535), Т. Кампанеллы (1568-1639), а затем Ж. Мелье (1664-1729), Г. Мабли (1709-1785) и др. Всех их объединяло неприятие частной собственности, стремление к максимальной регламентации жизни людей и полные провалы в попытках на практике реализовать свои идеи. «Утопия» (от греч. u - нет и topos - место, т. е. место, которого нет) - название книги Томаса Мора - оказалось пророческим. Кроме того, к нему восходит обозначение всего данного направления как утопического социализма.
Уже в утопическом социализме наметились два взгляда на пути перехода от «несправедливого» к «справедливому» обществу: насильственный -революционный и ненасильственный - эволюционный. Расхождения в выборе пути к справедливости разделяют и современных социалистов. Приверженность к революционным преобразованиям демонстрируют коммунистические партии; на позициях постепенного реформирования капиталистического общества и «врастания» его в социализм стоят партии социал-демократические. Организационное разделение между ними произошло после Октябрьской революции в России и создания Коммунистического и Социалистического интернационалов, но идеологическое различие обозначилось гораздо раньше.
Революционный коммунизм, или, по определению его основоположников К. Маркса и Ф. Энгельса, научный социализм, видит в социальной революции путь к созданию справедливого общества, в котором реализуется принцип: от каждого по способностям, каждому по потребностям [10]. Одновременно с революционной теорией продолжала развиваться реформистская традиция в социализме, представленная Ф. Лассалем.
Реформистская линия в социалистическом движении быстро набирала силу. На реформистские позиции переходили многие социал-демократы, прежде считавшие себя приверженцами марксизма. Даже сам Ф. Энгельс в конце жизни пришел к убеждению, что в ряде стран, таких, как Англия и США, пролетариат может прийти
к власти, используя демократические средства. Эта метаморфоза вообще естественна для социал-демократов, живших в относительно демократических странах. Политическая система этих стран, включая в себя социал-демократов, не только требовала от них соблюдения определенных правил, но и предоставляла немало возможностей для отстаивания своего мнения, своих интересов. А поскольку ни одна политическая система не терпит чужеродных элементов, стремящихся взорвать ее, постольку и социал-демократические партии принимали предлагаемые правила игры. «Истинные» марксисты обвиняли западную социал-демократию в оппортунизме, и это справедливо, если следовать буквальному значению слова орроЛипш (лат. - удобный, выгодный).
Окончательный разрыв между революционным и реформистским крылом социалистического движения произошел после Октябрьской революции, которую не поддержала большая часть западной социал-демократии. Революционные коммунистические партии в 1918 г. объединились в Коммунистический Интернационал, просуществовавший до 1943 г. Социал-демократические партии с 1923 г. объединяются в Социалистический Интернационал.
Между двумя течениями социализма продолжают существовать принципиальные расхождения. Социал-демократия придерживается концепции «демократического социализма», суть которой сводится к тому, что переход к социализму возможен лишь демократическими средствами, что социализм нерасторжим с демократией, а она может быть только всеобщей, а не демократией для какого-то класса. Социал-демократы выступают не за «социалистическую», а за «социальную» демократию. Они ратуют за постепенное реформирование общества, за государственное регулирование экономики, но вместе с тем и за сохранение частной собственности, свободного рынка и за перераспределение доходов через налоговую систему.
Коммунистические партии продолжают отстаивать идею революционных преобразований, выступают против частной собственности, за всеобщее обобществление (огосударствление) и на этой основе создание планируемой экономики и социального равенства. Коммунистическая идеология продолжает претендовать на научность, утверждая, что в ее рамках познаны законы общественного развития.
Пространственное расположение политических идеологий и соответственно политических партий общепринято во всем мире. Термины «левые» и «правые» вошли в политический лексикон во время Великой французской революции. В 1789 г., когда созванные королем Генеральные штаты
объявили себя Национальным собранием, слева от председательствующего расположились те, кто выступал против монархической власти и отстаивал принцип народного суверенитета, а справа -приверженцы монархических принципов.
Современное употребление этих терминов связано с появлением социал-демократических и коммунистических партий. К левым стали относить тех, чья идеология высшей ценностью признает социальное равенство, а смещение вправо означает постепенный отказ от него.
Возможна и часто применяется другая классификация, в зависимости от роли, отводимой государству приверженцами той или иной партии. В этом случае коммунистические и фашистские партии, отстаивающие максимальное вмешательство государства в жизнь общества, оказываются в одной группе. Левых и правых также роднит радикализм их политических взглядов: они требуют решительных и быстрых действий для достижения своих программных целей и на деле готовы использовать для этого любые средства, в том числе и насильственные. Центристы же больше склонны к умеренности, терпимости, компромиссу, консенсусу: насильственные действия неприемлемы для них. Укорененность в общественном сознании центристской идеологии, влиятельность центристских партий обусловливают стабильность общественно-политической жизни.
В зависимости от количества реально действующих в стране политических партий, характера их взаимоотношений между собой и государством различаются: однопартийные системы; партийные системы с одной доминирующей партией; двухпартийные и многопартийные системы. Однопартийная система (точнее, однопартийное государство) - это система, в которой существует одна легальная партия, контролирующая все государственные органы и фактически сливающаяся с государством. Такие партийные системы характерны для тоталитарных и некоторых авторитарных режимов.
К фактически однопартийным относятся системы, где легально существует несколько партий, но они находятся под контролем одной правящей партии (например, в ряде стран Восточной Европы с конца 40-х до конца 80-х гг.).
Партийные системы с одной доминирующей партией складываются в том случае, когда такая партия на протяжении относительно длительного времени побеждает на свободных выборах, конкурируя с другими существующими партия-
ми и при наличии легальной оппозиции. Двухпартийная система вне зависимости от числа действующих партий характеризуется постоянной сменой у власти одной из них. Наиболее яркий пример - США с абсолютным господством республиканцев и демократов.
Многопартийная система имеет место тогда, когда несколько партий на выборах обеспечивают себе голоса в представительных органах. В этом случае, как правило, ни одна партия не получает большинства в законодательном органе. Поэтому правительство может опираться лишь на коалицию, создаваемую близкими по направленности партиями.
Все рассмотренные партийные системы можно объединить в две большие группы: неконкурентные и конкурентные. Первые исключают, а вторые предполагают свободную конкуренцию между партиями. Характер конкуренции во многом зависит от принятой избирательной системы. Так, при пропорциональной избирательной системе имеет место представительство партий в зависимости от числа полученных ими голосов избирателей. Такая система способствует становлению многопартийности. А при мажоритарной избирательной системе от каждого округа избирается лишь один депутат, получивший наибольшее (относительное или абсолютное) число голосов, что способствует формированию уже не многопартийной, а двухпартийной системы.
Примечания
1. Руссо, Ж.-Ж. Трактаты [Текст] / Ж.-Ж. Руссо. М., 1961. С. 170-171.
2. См: Федералист. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея [Текст]. М., 2000. С. 79.
3. См: Там же. С. 81.
4. См: Токвиль, А. Демократия в Америке [Текст] / А. Токвиль. М., 1992. С. 146.
5. См. Монтескье, Ш. Л. Избранные произведения [Текст] / Ш. Л. Монтескье. М., 1955. С. 266.
6. См: Dahl, R. F. Democracy and its Critics [Text] / R. F. Dahl. New Haven and London, 1989. C. 108-116.
7. См. подробнее: Almond, G. A. Comparative Politics [Text] / G. A. Almond, G. B. Powell. Boston, 1966. P. 73-98.
8. См: Ibid. P. 98-127.
9. См. Дюверже, М. Политические партии [Текст] / М. Дюверже. М., 2000.
10. См. подробнее: Козлихин, И. Ю. История политических и правовых учений [Текст] / И. Ю. Козлихин, А. В. Поляков, Е. В. Тимошина. СПб., 2007. С. 328-339.
