CC BY
22
Политический анализ
А. В. Михалёва
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ РЕГИОНАЛЬНОГО ИСЛАМСКОГО СООБЩЕСТВА: НА ПРИМЕРЕ НЕМУСУЛЬМАНСКИХ РЕГИОНОВ ГЕРМАНИИ1
В статье анализируются результаты опроса, проведенного автором среди мусульман в федеральных землях Г ермании — Берлине и Северной Рейн-Вестфалии — в 2008 г. Автор выявляет содержание политических ориентаций респондентов разной степени религиозности и предлагает типологию их политических ориентаций. Делается вывод о том, что неправомерно рассматривать мусульманское сообщество Германии в качестве дестабилизирующего фактора для политической системы: мусульмане разделяют политические взгляды широкой общественности на форму государственного устройства, конституционную демократию, гражданские ценности. Вместе с тем следует признать, что политические ориентации мусульман Германии находятся еще в процессе становления.
Ключевые слова: мусульмане Германии, ислам и политика, политические ориентации, религиозность, религиозная идентичность, партийные предпочтения.
С крахом биполярного мира, активизацией внутренней и внешней миграции начались активные дискуссии об «исламской угрозе» в контексте конструирования новых стратегических концепций, правозащитной тематики и споров о модели мультикультурных обществ. «Исламский фактор» стал одной из глобальных проблем безопасности конца XX в. и по праву считается одним из крупнейших вызовов настоящего столетия. До сих пор не всегда ясно, как с ним работать в условиях мультикультурных обществ. В российских и немецких СМИ часто приходится слышать об «исламских террористах», «исламской угрозе», что формирует предубеждение в отношении религиозного сообщества.
Изучение политических ориентаций мусульманского населения призвано заполнить имеющиеся лакуны в академическом и общественном дискурсе, обозначить возможные линии идейного размежевания и точек соприкосновения между мусульманами и представителями других конфессий, между верующими и атеистами, снизить недопонимание между ними, повысить эффективность интеграционной политики в отношении мигрантов. Для определения содержания политических ориентаций мусульман Северной Рейн-Вестфалии и
1 Статья подготовлена при поддержке Фонда им. Александра Гумбольдта (ФРГ). © А. В. Михалева, 2010
Берлина (ФРГ) были использованы методы качественной (полу-структурированное интервью) и количественной (анкетирование) социологии. В данной статье будут представлены результаты анкетного опроса.
В современной Германии не существует официальной статистики религиозных сообществ, которые не являются лицами публичного права (в том числе мусульманских общин), поэтому судить о численности приверженцев ислама приходится по оценкам экспертов и данным исламских организаций. Центральный Совет мусульман Германии со ссылкой на данные Федеральной статистической службы 1998 г. исходит из цифры 3,2-3,5 млн мусульман (Anzahl..., 2009). Информационные и религиоведческие службы, например REMID (Информационная служба по религиоведению, созданная в 1989 г. в Марбурге с целью сбора, публикации статистических материалов и информации по различным религиозным аспектам и темам), оценивают численность мусульманской общины Германии в 3,5 млн человек ^еПдюпеп..., 2007-2009). Федеральное агентство по делам мигрантов и беженцам оперирует цифрой 3,8-4,3 млн мусульман (Наид et а1., 2009, S. 321). Из этой численности, по нашим подсчетам, около 220 тыс. мусульман проживает в Берлине и 120 тыс. — в Кёльне. Для сравнительного анализа были взяты федеральные земли Германии: Берлин и Северный Рейн-Вестфалия — две крупные агломерации с высокой концентрацией мусульманского населения и широким спектром представленных в них мусульманских организаций2.
В ходе исследования было опрошено 600 респондентов в Берлине и Кёльне. В качестве целевой группы были выбраны «номинальные» мусульмане старше 18 лет — те, кто считает себя мусульманином и в силу возраста мог бы по германскому законодательству обладать активным избирательным правом (Bundeswahlgesetz..., 2009). Опрос проводился по многоступенчатой выборке: на первом этапе — стратификационный отбор по районированным группам, на втором — случайный отбор респондентов, на последнем — отбор заполненных анкет по конфессиональному критерию. Ошибка выборки составила 4%.
2 В земле Северная Рейн-Вестфалия проживает 13,3% всех мусульман Германии (1-е место из 16), в Берлине — 6,5% (5-е место). По притоку иммигрантов среди федеральных земель в 2007 г. лидировал Северный Рейн-Вестфалия (117 108 человек). Берлин занимал шестое место (37 950 человек). По численности иммигрантов на 1000 человек населения первое место занимает Берлин, Северный Рейн-Вестфалия — девятое (см.: Migrationsbericht, 2008, S. 224, 227).
___________________________________________________________________________ 197
Социально-демографические характеристики
В группу опрошенных вошли мусульмане в возрасте от 18 до 70 лет: 52% мужчин и 48% женщин. Для мигрантских сообществ Германии в целом характерен небольшой перевес мужчин над женщинами. При этом в общей гендерной структуре немецкого общества действует обратное соотношение: как правило, преобладают женщины (Mikrozensus-2007, 2008, S. 176). 93% опрошенных назвали себя мусульманами и лишь 7% ответили, что они — алевиты3. При этом не все алевиты пожелали подчеркнуть свою отличительную идентификацию от мусульман. В реальности доля алевитов может быть чуть выше (10-13%).
По уровню образования среди мусульман преобладают лица со средним и средним специальным образованием (26,6% и 14% соответственно). 22,3% опрошенных не имеют аттестата о среднем образовании, у 15,6% — неоконченное высшее и 21,6% респондентов получили высшее образование. По сравнению с общегерманскими показателями за 2008 г. бросаются в глаза два момента: во-первых, удельный вес лиц с высшим образованием в мусульманском сообществе совпадает со средними данными по стране, во-вторых, у мусульман в 2,6 раза больше лиц без среднего образования, чем в целом по Германии (22,3% против 8,1%) (Statistisches Jahrbudh..., 2009, S. 130-131). Сложившаяся ситуация создает угрозу маргинализации и криминализации определенной части иммиграционного сообщества. Невысокий уровень образования респондентов также отражается на их интеграции на рынке труда.
В структуре занятости 18,6% опрошенных пришлись на рабочих, 19,6 — на служащих, 29,6 — учащихся, 8,3 — безработных, 14,3 — домохозяеек, 1% — пенсионеров, 8,6% — самостоятельных бизнесменов. Доля занятых и не задействованных в производстве лиц примерно равна (46,8% и 53,2% соответственно). Уровень безработицы среди опрошенных близок среднестатистическому показателю по Германии (7,8%). Мусульманское сообщество, согласно возрастной стратификации, располагает хорошим производственным потенциалом и ресурсами, которые задействованы не в полной мере. Бросается в глаза низкая доля лиц, пользующихся средствами государственного пенсионного страхования.
Возрастная структура проживающих в Германии мусульман заметно отличается от среднестатистических показателей по стране. Среди мусульман выше доля молодых людей в возрасте 18-24 лет
3 Алевиты — появившаяся в ХШ-ХМ вв. в Анатолии религиозная община, которая выделилась из шиитского ислама. Часть алевитов считают себя мусульманами.
198 __________________________________________________________________
(16,9% против 10,8%) (Mikrozensus-2007, 2008). При этом за рамками данного исследования осталась группа подростков и детей, численность которых превышает соответствующие показатели в среде этнических немцев. Вместе с тем доля лиц старше 64 лет (верхняя граница трудоспособного возраста по законодательству Германии) среди мусульман ниже (3,5% против 20,2%). По удельному весу трудоспособное население в возрасте 25-64 лет представлено примерно одинаково как среди мусульман, так и среди этнических немцев (около 55%). В экономическом смысле около половины опрошенных (53,2%) — как правило, пенсионеры, учащиеся, безработные — получают социальную помощь Немецкого государства в форме различных пособий. Если исключить из этого списка субсидии на образование, которые студент обязуется возместить в процессе последующей трудовой деятельности, то процент живущих исключительно на государственные пособия составит около одной пятой всех мусульман (около 24%). Между тем больше половины проживающих в Германии мусульман не имеют немецкого гражданства (53,5%), что совпадает с данными других опросов (см.: Наид et а1., 2009).
По этническому происхождению среди респондентов-мусульман преобладают турки (61,3%), ливанцы (6,7%) и иракцы (5,3%), что соответствует государственной статистике по мигрантам иностранного происхождения (Migrationsberidht., 2008, S. 287-288). Интересно, что на конвертитов (этнических немцев, принявших ислам) пришлось около 2,3% опрошенных. Полученные данные сложно соотнести с реальными показателями по Германии, поскольку не существует единого регистра по этой группе населения. К тому же исследователи сильно расходятся в своих оценках численности новообращенных в ислам и называют цифры от 10 тыс. до 100 тыс. человек (0,4-4% мусульман) (Anzahl..., 2009; Наид et а1., 2009, S. 58; Kandel, 2004, S. 1; Religюnen..., 2007-2009; ЕЬег1па^ et а1., 2001; Spйler-Stegemann, 2002, S. 309). Как правило, конвертиты практически не встречаются среди алевитов и лиц старше 45 лет. Этнические немки чаще принимают ислам (85,7% против 14,3% у мужчин) и эта конверсия происходит чаще всего в молодом возрасте (57,1% — в возрасте 18-25 лет, 14,3% — 26-30 лет, 14,3% — 31-35 лет). Опросы показали, что две пятых опрошенных мусульман (38,5%) родились и социализировались в Германии, которую по праву считают своей родиной. Это группа «немецких» мусульман превышает число мусульман, рожденных в Турции (33,9%). Социодемографиче-ские характеристики респондентов позволяют утверждать, что при всех своих демографических ресурсах (молодость, трудоспособность, сбалансированное гендерное соотношение) мусульмане
Германии имеют явные проблемы со структурной интеграцией в немецкое общество.
Религиозная идентичность
Несмотря на то, что в качестве респондентов взяты представители одного религиозного учения — ислама — со схожими ценностями религиозного верования и культовым поведением, однако и здесь обнаруживаются существенные различия между отдельными верующими в зависимости от интенсивности веры и культовой активности. С учетом номинальной самоидентификации респондентов, их религиозной практики и религиозного поведения в повседневной жизни предложена следующая классификация опрошенных мусульман по степени их религиозности: а) номинально верующие в строгом смысле этого слова, б) слабо религиозные (слабо верующие), в) глубоко верующие (строго верующие, практикующие). В первую группу вошли те, кто считает себя мусульманином, но не практикует веру. Мусульмане второй группы соблюдают религиозные обряды от случая к случаю и не демонстрируют свою религиозность в повседневной жизни. Строго верующие отличаются регулярностью отправления культа и религия играет заметную роль в их повседневной жизни. Самой малочисленной оказалась группа номинально верующих (около 20%), на слабо верующих приходится около 30% опрошенных мусульман и 40-50% — на строго верующих. Очевидно, что процент соблюдающих все религиозные нормы на практике еще ниже: как демонстрируют данные интервью, респонденты склонны преувеличивать свое религиозное усердие. Так, в случае с соблюдением намаза около 50-60% опрошенных можно считать «номинально верующими». Среди конвертитов практикующих мусульман заметно больше (около 85,8%).
Группа номинальных мусульман сильно дифференцирована. Как показывает анализ данных, решающими в объяснении причин отказа от религиозной обрядности становятся возрастной фактор, принадлежность определенному религиозному течению внутри ислама, а также специфика социализации в странах происхождения. О своем нежелании соблюдать религиозные предписания высказались молодые люди до 40 лет независимо от гендерной принадлежности. По сравнению с суннитами алевиты чаще отказываются от молитвы (76,2% в их группе против 20,4% у мусульман-суннитов). Среди иммигрантов из тех стран, где религиозный фактор играет существенную роль, где население устало от противостояния политики и религии (Иран, Палестина), чаще встречаются скептически настроенные в отношении религии респонденты, которые чаще симпатизируют демократическим формам правления.
Высокую степень религиозности среди мусульман Германии можно объяснить несколькими факторами: иммиграционным характером ислама, сохранением внутренней преемственности религиозной традиции между поколениями, а также острыми общественными дебатами о правоспособности мусульман в немецком обществе и, как следствие, формированием протестной формы конфессиональной идентичности. При выявлении корреляции между со-циодемографическими характеристиками респондентов и степенью их религиозности обнаруживается, что заметное влияние на религиозное сознание респондентов оказывает возраст: в старших возрастных группах наблюдается заметная поляризация моделей религиозного поведения — сокращается число колеблющихся за счет увеличения численности строго верующих и непрактикующих. Это может быть результатом как смены поколенческих ориентиров, так и возрастных изменений. В свою очередь, слабее прослеживается корреляция между уровнем образования и степенью религиозности: с ростом образования падает численность строго верующих (в пределах 10%) и непрактикующих мусульман (в пределах 4%). Если по гендерному распределению мужчины представлены относительно равномерно среди всех типов религиозности (36,3% среди строго верующих, 30,9% — слабо религиозных, 32,7% — непрактикующих), то женская религиозность чаще тяготеет к практике (42,2% среди строго верующих, 38,5% — слабо религиозных, 19,3% — непрактикующих).
По результатам опроса можно сделать вывод о том, что ислам играет заметную, но разную по степени своей активности роль в жизни респондентов. В группе непрактикующих номинальных мусульман религиозная принадлежность может трансформироваться в компонент культурной идентичности. По сравнению со среднестатистическими показателями по Германии мусульмане демонстрируют более высокий уровень религиозности.
Политические ориентации
Субъективная оценка политики раскрывается через ориентации граждан в отношении политической системы: оценки, взгляды, ценностные позиции. Политические ориентации формируются в процессе социализации в зависимости от социально-экономического статуса индивида, его половозрастных характеристик, степени социальной интеграции, различных ситуативных факторов, а также взаимовлияния ориентаций. Между тем в политологических исследованиях редко затрагиваются проблемы корреляции религии и политических ориентаций населения. Ниже предложен структурный
ПОЛИШЭКС- 2010. Том 6. № 3
анализ политических ориентаций мусульман Германии по результатам проведенного социологического опроса (объектное измерение).
Среди респондентов 18,3% отметили свой повышенный, 30,6% — средний и 34,2% — небольшой интерес к политике. 16,9% опрошенных заявили о своей аполитичности. Высокие показатели интереса к политике среди мусульман не превышают среднестатистические показатели по Германии в целом ^е stark..., 2009). Во всех группах опрошенных независимо от степени религиозности соотношение интересующихся политикой и аполитичных примерно одинаково (83% и 17% соответственно). Степень религиозности в данном случае не влияет на политический интерес.
При анализе возрастных групп обнаружился сниженный интерес к политике у старшего поколения (на 4-5%) и повышенное количество аполитичных. Однако если детально рассмотреть группу тех, кто проявляет какой-либо интерес к политике, становится очевидным, что число интересующихся политикой растет за счет снижения группы мало интересующихся. У молодежи и лиц до 45 лет крайние формы отношения к политике представлены слабо: преобладают лица, отметившие сдержанный интерес к политике. Гендерное распределение в группах верующих никоим образом не сказывается на уровне их политического интереса, однако заметно его влияние на интенсивность этого интереса: среди мужчин выше доля лиц, проявляющих повышенный интерес к политической жизни общества.
При анализе зависимости интереса к политике и социального статуса обнаруживается, что высокую степень политизированности демонстрируют представители свободных профессий, квалифицированные рабочие и пенсионеры. Самый низкий интерес наблюдается в группе домохозяек, самозанятого населения, безработных и рабочих. Однако наибольшее влияние на интенсивность политического интереса оказывает уровень образования. Верующие с высшим образованием и неоконченным высшим, как правило, более политизированы. Среди аполитичных чаще встречаются лица с неоконченным средним и средним образованием. При этом интересно заметить, что наличие или отсутствие немецкого гражданства не сказывается на степени включенности мусульман в политическую жизнь страны.
Хотя мы не можем судить об однозначной зависимости политической системы и политических ориентаций населения, все же следует заметить, что недостаточная поддержка существующего режима может дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в стране. В данном опросе были проанализированы ценностный и презентационный уровни ориентаций относительно политической системы.
Этот анализ выявил следующие тенденции. Каждый десятый мусульманин мечтает жить в теократическом государстве. Однако большинство респондентов предпочитают смешанную модель церковно-государственных отношений, которая практикуется в Германии (41,3%). 14% респондентов — сторонники последовательной секуляризации, а 33% опрошенных равнодушны к вопросу государственно-церковных взаимоотношений. Больше половины мусульман разделяют принцип отделения Церкви от государства в его европейском воплощении. Однако также очевидно, что опасность обычно исходит не от сообщества в целом, а от отдельных его представителей и течений. Поэтому более пристального внимания заслуживают сторонники теократического государства. Кто же они?
Симпатия к теократической форме правления, как выясняется по результатам опроса, не всегда является следствием негативного понимания демократии. Лишь 20% тех, кто выступает за теократическое государство, вкладывают негативный смысл в понятие «демократия». 51,5% теократов позитивно воспринимают идею демократии и 28,5% — никогда не задумывались об этом. Если суммировать долю недемократичных теократов и индифферентных, то получается, что почти у половины теократов отсутствует так называемое демократическое пристрастие. Очевидно, что эта группа верующих требует особого внимания со стороны государственных структур по политическому образованию населения.
По социодемографическим показателям теократические взгляды разделяют, как правило, женщины (77,1% против 22,9% у мужчин). Среди мужчин выше доля равнодушных к форме политического устройства (45,1% против 25,7% соответственно). Теократические пристрастия не обнаруживают корреляции от наличия/отсутствия немецкого гражданства: 54,3% теократов не имеют немецкого гражданства, что соответствует показателям опрошенных в целом. Теократические ценности находят отклик в молодежной среде: среди лиц 18-30 лет этот показатель составляет 60%. С возрастом снижается число верующих, симпатизирующих теократии.
Если проследить корреляцию между страной происхождения и предпочтительной моделью государственно-церковных отношений, становится очевидным, что за теократию выступают мусульмане, рожденные в Турции (42,9% от всех теократов), Германии (37,1%), Палестине (5,7%), Йемене (5,7%). Однако, как показывает более детальный анализ, нельзя экстраполировать эти данные на страны в целом. Например, большинство рожденных в Турции мусульман высказалось за смешанную модель государственно-церковных отношений (42,2%) и лишь 14,7% — за теократию. Поэтому неправо__________________________________________________________ 203
мерно считать Турцию очагом традиционалистских консервативных взглядов. В качестве основных стран-«поставщиков» мигрантов с теократическими убеждениями можно назвать Иорданию, Йемен, реже Палестину. Еще одной интересной особенностью является то, что в исламском мире не так много сторонников секуляризма: о небольших группах секуляристов можно говорить только применительно к Турции и Ливану.
Заметное влияние на выбор предпочтительной модели государственно-церковных отношений оказывает степень религиозности. Среди теократов преобладают строгие мусульмане (74,3%), реже встречаются колеблющиеся (22,9%). Как и следовало ожидать, по мере роста религиозности снижается доля симпатизирующих светскому и смешанному государству и растет доля теократов. Однако среди строго верующих лишь 21,7% (т. е. 8,7% всей совокупности мусульман) готовы поддержать теократию, большинство же выступают за смешанную форму (37,5%) или полностью равнодушны к этой проблеме (35,8%), остальные 5% — за секуляризованное государство.
Используя принцип оценки двусоставных суждений, выяснилось, что большая часть мусульман вкладывает позитивный смысл в понимание демократии (57,2%). Почти четверть опрошенных (23,5%) равнодушна к одному из основополагающих понятий современности. Правда, возможность реализации идеи демократии в современном мире признают 36,3% опрошенных. Конкретизируя полученные данные, следует сказать, что 24,3% опрошенных считают демократию интересной, но далекой от реальности идеей, 32,9% респондентов понимают под демократией власть народа, которая существует во многих странах, а 12% — считают обманом людей, иллюзией, которую невозможно осуществить, 7,3% — худшей формой правления, но реально работающей моделью.
Учитывая ценностный и презентационный уровни поддержки политической системы, можно предложить следующую классификацию верующих: а) убежденные демократы — те, кто разделяет саму идею демократии и верит в ее практическое воплощение; б) убежденные антидемократы не разделяют концепцию демократии и резко осуждают ее функционирование на практике; в) разочаровавшиеся демократы полагают, что позитивная сама по себе идея демократии не может быть реализована на практике; г) концептуальные антидемократы в принципе осуждают демократичную форму правления, но поддерживают политическую систему современной Германии; д) равнодушные.
И мужчины, и женщины примерно в равной степени (32,5% мужчины и 33,2% женщины по удельному весу в их группе) разделяют
позитивное отношение к демократии. Однако небольшие отличия между мужчинами и женщинами обнаруживаются в группах антидемократов и индифферентных: у мужчин выше доля тех, кто негативно воспринимает идею демократии (22,8% против 17,2%), и ниже доля равнодушных (17,5% против 27,3% среди женщин). Мужчин, разочарованных в функционировании демократии, больше, чем женщин (42,1% против 32,7%).
Анализ данных позволяет утверждать, что корреляция между степенью религиозности и пониманием демократии опосредованная. Демократия находит одобрение среди 30,8% строго верующих, 29% слабо верующих и 42,5% непрактикующих. Доля отрицающих демократию среди строго верующих и непрактикующих примерно одинакова (15% и 12,3%). Степень религиозности не сказывается на концептуальном отношении к демократии. Явная корреляция между степенью религиозности и отношением к демократии проявляется на презентационном уровне: чем выше степень религиозности, тем более критично настроены верующие в отношении практического функционирования демократии (30% в группе строго верующих, 21,5% — слабо верующих и 19,2% — непрактикующих). Нельзя сказать, что мусульмане антидемократичны по сути, однако некоторым из них, действительно, необходим положительный опыт социализации в демократических условиях.
При рассмотрении возрастных групп можно заметить, что по мере взросления классическое понимание демократии находит большую поддержку среди верующих (30,9% в группе 18-30 лет, 34% — 31-45 лет, 41,2% — 46-55 лет, 44,4% — старше 56 лет). В более старших возрастных группах ниже доля индифферентных, разочаровавшихся демократов, антидемократов, но растет число убежденных демократов и идейных антидемократов. Можно предположить, что с возрастом поляризуются взгляды на демократию: закрепляется либо классическое позитивное, либо прагматическое отношение к ней.
Самым значимым фактором, который влияет на понимание демократии, является уровень образования. По мере роста образования повышается позитивное понимание демократии (22,4% среди респондентов без среднего образования, 31% среди лиц со средне специальным, 33,8% — со средним, 38,3% — неоконченным высшим и 40% — с высшим образованием) и уменьшается число индифферентных, прагматиков и людей, ассоциирующих демократию с чем-то негативным. При этом негативное понимание демократии примерно одинаково во всех образовательных группах. Нетипичное для остальных респондентов поведение демонстрируют студенты:
38,3% в их среде одобряют демократию, однако в этой группе наблюдается самая высокая доля тех, кто вкладывает негативный смысл в ее понимание (14,9%). Это та интеллектуальная прослойка, с которой можно работать.
Наблюдая корреляцию социального статуса и отношения к демократии, можно сделать вывод о том, что наибольшую поддержку демократии оказывают лица свободных профессий (71,5% по удельному весу в их группе), квалифицированные рабочие (71,4%), учащиеся (64%) и безработные (60%). Большего всего негатива в отношении демократии наблюдается среди пенсионеров (33,3%), квалифицированных рабочих (28,6%) и рабочих (26,6%).
Перекрестный анализ отношения к демократии и страны происхождения позволяет сделать интересное наблюдение: антидемократическая база формируется не в странах-происхождения, а скорее у рожденных в Германии: а) среди убежденных демократов чаще встречаются выходцы из Турции (35,3% в группе одобряющих демократию), Германии (31%), Египта (3%); б) убежденные антидемократы, как правило, из Германии (47,2% в группе отрицающих демократию), Турции (22,2%), Ирака (11,1%), Палестины (8,3%); в) разочаровавшиеся демократы — из Германии (13,6% всех мусульман), Турции (10,7%), Ирака (2,3%), Палестины (2%); г) идейные антидемократы — из Германии (7,6% всех мусульман), Турции (5%), Ливана (1%), Палестины (1,3%).
Бесспорно, политическая история стран происхождения влияет на ориентации мигрантов в первом поколении. Войны в Ираке, Палестине оказывают разрушающее действие на демократические ценности: появляются сомнения и разочарование в главном — в возможности существования справедливого миропорядка и демократии. Главная опасность вооруженных конфликтов как метода решения проблем заключается в смещении ценностного ряда. Вопрос же его восстановления проблематичен, и не всегда этот процесс имеет обратимый характер. По материалам опроса видно, что в ходе военных операций достигаются не декларируемые цели (установление демократии), а как раз обратное — разочарование в демократии.
Помимо вопроса об отношении к демократии респондентам был задан вопрос об их партийных предпочтениях. Как выяснилось по результатам опроса, 41,9% опрошенных поддерживают Социал-демократическую партию Германии (СДПГ), 13,6% голосуют за Союз 90-х/Зелёных. На третьем месте разместились Левые (6,6%). Христианско-демократический союз (ХДС) нашел поддержку у 2,7% мусульман. Треть верующих (30,2%) высказала желание проигнорировать ближайшие выборы. 56% абсентеистов не имеют немец-
кого гражданства, т. е. фактически не могут принимать участие в выборах, что соответствуют общему показателю по генеральной совокупности. Для того чтобы понять причину их отказа от участия в выборах, пришлось проанализировать интерес этой группы к политике, их взгляды на демократию, демократические ценности и готовность поддержать исламскую партию. Как оказалось, в группе абсентеистов — самый низкий показатель интереса к политике и высокая доля аполитичных людей, а также высокий процент индифферентных к понятию демократии и демократическим ценностям. Таким образом, основная причина абсентеистского поведения части верующих — полное равнодушие к сфере политического. Несмотря на наличие общих консервативных ценностей, которые сближают мусульман и ХДС, первые обычно симпатизируют левым политическим силам. Низкая популярность ХДС среди мусульман во многом объясняется его жесткой иммиграционной политикой.
Если рассматривать партийные предпочтения в региональном срезе, то очевидно, что в Берлине чаще голосуют за СДПГ (44,8% берлинцев против 36% кёльнцев-мусульман). Популярность Левых в Восточной Германии традиционно выше, однако не в случае с мусульманами. В Кёльне за счет того, что реже голосуют за СДПГ (хотя и здесь эта партия лидирует), чаще поддерживают Зеленых, ХДС и Левых. В целом мусульмане Кёльна демонстрируют большую поляризацию настроений в партийных предпочтениях по сравнению с Берлином. При анализе анкет наблюдается небольшая, но стабильная корреляция между возрастом и партийными предпочтениями верующих: в старших возрастных группах выше популярность СДПГ (44% среди 18-30-летних против 55,6% среди лиц старше 56 лет), ХДС (1,7% и 11,1% соответственно), Зеленых (9,7% и 11,1%). Молодежь в основном придерживается умеренно-левых взглядов, хотя заметно влияние сторонников Левых (4%). Эта партия — наследница Партии демократического социализма (ПДС) — после преобразований 2007 г. больше известна в молодежных кругах. Старшее поколение мусульман в силу традиционализма и слабой информированности старается избегать малознакомые политические силы.
Проанализировав корреляцию между религиозностью и партийными преференциями, обнаруживается, что уровень религиозности оказывает опосредованное влияние на партийные предпочтения. Строго верующие голосуют за СДПГ (44,2% в их группе). По мере снижения религиозности падает доверие к этой партии (до 41,1% среди непрактикующих мусульман). Зеленых в равной степени поддерживают и строго верующие и непрактикующие (по 15%). За Ле___________________________________________________________ 207
вых и ХДС голосуют в основном непрактикующие (20,5% против 0,8% строго верующих и 4,1% против 2,5% у строго верующих соответственно). Таким образом, в то время как строго верующие тяготеют к центристско-левым взглядам, непрактикующие чаще демонстрируют левые пристрастия.
Уровень абсентеизма падает по мере снижения религиозности (33,3% среди строго верующих против 17,8% у непрактикующих). Можно предположить, что религия уводит мигрантов из сферы реальной политики и ограничивает их жизнь сферой духовной. Чтобы окончательно прояснить степень влияния религиозности на партийные предпочтения респондентов, был поставлен вопрос об их готовности поддержать исламскую партию на очередных выборах. Выяснилось, что 46% всех опрошенных готовы проголосовать за такую партию, 30,3% — не готовы и 23,7% — не определились со своим мнением. По результатам опроса очевидно, что по мере роста религиозности растет поддержка исламских партий, и, наоборот, падает число лиц, отрицающих их необходимость.
Еще более заметная корреляция прослеживается между образованием и партийными предпочтениями респондентов. По мере роста образования падает популярность ХДС (с 4,5% среди лиц без среднего образования до 1,5% у лиц с высшим образованием), СДПГ (с 46,3% до 32,3% соответственно), растет число голосов, отданных в пользу Зеленых (с 10,4% до 18,5%), Левых (с 4,5% до 9,2%), а также растет число абсентеистов (с 31,3% до 32,3%). По мере роста образования наблюдается «полевение» настроений, причем левее СДПГ в партийном спектре. Доля абсентеистов практически не меняется в зависимости от уровня образования.
Выявление демократических ориентаций среди респондентов было продолжено анализом либеральных ценностей, закрепившихся в их среде. По результатам опроса стало очевидно, что у мигрантов базовые демократические ценности (свобода слова, свобода действия, неприменение силы, осуждение диктатуры) находят полное одобрение. Однако там, где вопросы ставились менее однозначно, респонденты начинали колебаться. Так, коллективизм оказался выше индивидуальных интересов личности в государственном масштабе (что, впрочем, объясняется влиянием религиозного вероучения). В этой мысли нас убеждает вопрос о необходимости государственного контроля и национальной безопасности: в практической плоскости большинство респондентов не готовы думать о коллективной пользе, а больше беспокоятся об индивидуальном измерении свободы.
Облегчить переход от теоретического знакомства к практическому закреплению гражданских принципов в сознании мигрантов могут
мероприятия по политическому образованию населения, где эти принципы могут быть опробованы в ходе дискуссии. Религиозность оказывает слабое влияние на формирование гражданских ценностей. Эта корреляция чуть более заметна в вопросе о свободе слова, свободе действия, когда с ростом религиозности немного снижается число лиц, одобряющих эти принципы. В то же время коллективные принципы находят одинаковую поддержку среди разных групп независимо от степени религиозности.
У рожденных в Германии склонность к демократическим традициям чуть выше, чем у остальных, хотя в целом страна происхождения не проявляет себя в качестве значимого фактора для формирования политических ценностей. Решающее значение в их оформлении оказывает образование: чем выше уровень образования, тем стабильнее поддержка демократических ценностей при параллельном снижении коллективных амбиций.
Намаловажную роль в стабильности политической системы играет доверие политическим институтам, которое можно рассматривать как свидетельство эффективности системы по отношению к требованиям граждан. Невозможно не согласиться с мнением немецкого юриста В. Крюгера о том, что нет «никакой эмпирически исчислимой мерки, сколько доверия необходимо политической системе, чтобы гарантировать свою стабильность» (Kruger, 1995, S. 256) (таблица).
Уровень доверия мусульман ФРГ к политическим институтам (2008 г.) (в %)
Политические институты Скорее доверяли Скорее не доверяли Нет ответа
Президент 25,6 45,5 28,9
Канцлер 21,6 58,1 20,3
Правительство 28,6 43,9 27,6
Суды 57,5 25,9 16,6
Службы по делам иностранцев 27,9 48,5 23,6
Служба по трудоустройству 32,9 44,5 22,6
Социальная служба 33,6 42,9 23,6
Полиция 55,8 26,9 17,3
Армия 39,2 32,9 27,9
Партии 19,3 54,8 25,9
СМИ 30,2 51,5 18,3
Религиозные организации 36,2 38,5 25,2
Как видно из вышеприведенных данных, наибольшее доверие у мусульман вызывают суды, полиция и армия. Менее всего мусульмане доверяют политическим партиям, канцлеру и президенту. Ре-
лигиозные организации в рейтинге институтов, пользующихся поддержкой верующих, занимают четвертую позицию, а в негативном измерении (по уровню недоверия) — девятую из двенадцати. Похожее отношение к религиозным организациям характерно и для немецкого населения в целом4.
Заметная корреляция уровня религиозности и доверия политическим институтам прослеживается в случае с политическими партиями (чем выше религиозность, тем меньше число доверяющих партиям), религиозными организациями (чем выше религиозность, тем больше доверия религиозным организациям) и канцлером (чем выше религиозность, тем чаще поддерживают канцлера). Президент ФРГ Х. Кёлер остается для мигрантов «темной лошадкой»: опрошенные ничего не знают о его функциях, не могут назвать ни его фамилию, ни вспомнить его визуальный образ, периодически транслируемый через СМИ.
Именно силовые институты (суды, полиция, армия) находят однозначную поддержку среди верующих. Отчасти сложившуюся ситуацию можно объяснить политическими традициями стран происхождения мигрантов. В некоторых случаях это может быть также свидетельством признания профессионализма тех политических институтов, с которыми мигрантам приходилось иметь дело. Негативную реакцию мусульман в отношении высшего руководства страны, социальных служб, призванных работать с мигрантами, можно расценивать как подтверждение низкого уровня эффективности политической системы в глазах верующих. Это может сказаться на заинтересованности мигрантов в реальном политическом участии. Обращая внимание на количественные данные уровня недоверия, можно заметить, что они перекрывают показатели уровня доверия, т. е. негативные оценки преобладают над позитивными суждениями.
По результатам опроса стало очевидно, что необходимо работать с общественными настроениями в наиболее уязвимой части населения за счет позитивного включения мигрантов в политический процесс. В то же время приходится признать, что роль религиозных организаций в вопросе интеграции мигрантов скорее опосре-дованна: они не вызывают ни особого энтузиазма, ни порицания верующих. Повышать доверие к политической системе Германии и ее основным институтам необходимо через научнопросветительскую, образовательную, общественную работу с соци-
4 По данным немецкого политолога О. Нидермайера, в 2001 г. в ФРГ доверие Церкви высказали 35% населения (Nidermayer, 2001, S. 66).
210 ____________________________________________________________________
ально незащищенным слоями населения, в том числе стимулируя получение среднего и высшего образования в их среде.
Одной из площадок для интеграции мусульман на Западе, по мнению исламских интеллектуалов, могла бы стать концепция «евроислама», объединяющая основные постулаты ислама и принципы западного правового государства. Не останавливаясь на самом концепте и вариантах его реализации, следует сказать, что большая часть опрошенных резко осуждает любые попытки выработать региональную интерпретацию ислама (68,2% мусульман верят в единый ислам). Лишь 26,9% опрошенных согласились с утверждением, что евроислам представляет собой новую форму современного ислама. «Евроислам» в его сегодняшнем виде пока не может стать платформой для интеграции мусульман в европейское общество. В такой ситуации можно двигаться в одном из двух направлений — либо расширять число сторонников непопулярной концепции «евроислама», либо работать в духе Т. Рамадана в рамках реформистского современного ислама без акцента на его региональные формы.
Мусульманская умма Германии — гетерогенное образование по этническому и конфессиональному критерию. Несмотря на традиционное преобладание турок в ее этнической структуре, уже сегодня очевидна новая тенденция в немецкой умме — численное превосходство нового поколения мусульман, рожденных в Германии. Мусульманское сообщество Германии — в своем большинстве молодая трудоспособная часть населения, которая не востребована в полной мере. Более половины мусульман не имеют немецкого гражданства и остаются в статусе мигрантов. Самыми распространенными факторами миграции по-прежнему являются соображения экономической целесообразности и политическая обстановка в странах происхождения.
По сравнению с немусульманскими регионами России немецкие мусульмане демонстрируют высокую степень религиозности, особенно среди молодежи. Как показывают данные опроса, причины обращения к вере нужно искать не в уровне образования, социальном окружении, а скорее в компенсаторной функции религии в иммигрантской среде. В гендерном отношении опросы подтвердили тезис о высоком уровне религиозности среди женщин, они же, как правило, более консервативны в своих взглядах. При этом гендерные расхождения никоим образом не сказываются на понимании демократии.
Результаты опросов убедили, что целесообразно говорить не о региональных формах ислама, а об ориентациях конкретных регио-
нальных мусульманских сообществ. В немецком случае мусульмане Кёльна и Берлина отличаются не только своими социометрическими характеристиками, но и политическими ориентациями (отношение к демократии, партийные предпочтения).
Исследование показало, что религиозность не всегда имеет прямое отношение к формированию политических ориентаций верующих, однако влияет на их преференции. Главный фактор, который заметно влияет на оформление политических ориентаций, — это уровень образования, лишь затем возраст, страна происхождения. Несмотря на то, что интерес к политике среди мусульман высок и они демонстрируют желание и готовность к участию в политической жизни страны, однако большинство из них остается правовыми аутсайдерами в политическом поле.
Анализ ценностных ориентаций относительно политической системы (через консенсусное и конфликтное измерение вопросов) показывает, что либеральная концепция прав человека находит поддержку и понимание среди мусульман Германии. В то же время на презентационном уровне повседневные политические процессы вызывают явный скепсис верующих мусульман.
Как показывают результаты опроса, причины формирования тех или иных политических предпочтений верующих мусульман можно объяснить, используя модернистскую и презентативную модели и социализационный подход. В нашем случае политические традиции страны происхождения и опыт взаимодействия в политической сфере влияют на формирование антидемократических/демократических принципов. Традиционные культурные ценности поддерживают высокий уровень коллективизма среди мигрантов. Неудовлетворенность социально-экономической презентацией системы и функционированием демократии в Германии влияет на ценность демократии в глазах мигрантов и, следовательно, сказывается на недоверии ее институтам. Тем не менее религиозный фактор не является препятствием на пути формирования демократических ценностей. Верующим удается согласовать предписания исламского вероучения с основными демократическими принципами (свобода слова, свобода действия, правовое государство, партийный плюрализм). При этом следует признать, что политические ориентации мусульман Германии находятся в процессе становления.
Эвалюативные представления мусульман о высшем руководстве страны, как и об основных институтах политической борьбы и ин-термедиарных структурах, наполнены негативным скептическим содержанием, что соответствует духу общегерманских настроений. Это недовольство объясняется разочарованием от проводимой по-
литики: как неверием в представительство своих интересов на государственном уровне, так и неверием в обратную реакцию со стороны власти.
Государственно-правовые институты (армия, суд, полиция) находят большую поддержку в среде респондентов. Мусульмане поддерживают оппозиционные современному руководству Германии партии, поэтому вполне объяснимо их негативное отношение к партийно-государственным институтам. Между тем все более заметная партийная идентификация верующих мусульман позволяет говорить о тенденции их включения в партийную жизнь Германии.
Вариативность политического поведения мусульман в Германии очень ограничена обстоятельствами политической реальности. Если общинные действия относительно высоки, то избирательные и политические действия занижены, что объясняется недостаточной социальной интеграцией, отсутствием активистских норм гражданской культуры, недостаточно высоким социальным статусом мигрантов.
Неправомерно рассматривать мусульманское сообщество Германии в качестве дестабилизирующего фактора для политической системы: мусульмане разделяют политические взгляды широкой общественности на форму государственного устройства, конституционную демократию, гражданские ценности. Новое поколение мусульман Германии открыто заявляет, что может реализовать себя только в современном немецком обществе. Не стоит игнорировать тот факт, что радикальные взгляды отдельных верующих получают свое оформление не в странах происхождения, а в процессе социализации в Германии. В целом мусульмане демонстрирует высокую степень открытости, коммуникативности с внешним миром, что может быть использовано не только для налаживания диалога, но и для утверждения демократических ценностей в их среде.
Литература
1. Anzahl der Muslime in Deutschland. 20O9 // http://islam.de/1641.php#deutsch/ zahl_muslime_d.html (дата обращения — 12.12.2009).
2. Bundeswahlgesetz in der Vefassung der Bekanntmachung vom 23. Juli 1993, das durch die Bekanntmachung vom 5. August 2009 geandert worden ist. 2009 // http://bundesrecht.juris.de/bundesrecht/bwahlg/gesamt.pdf (дата обращения —
10.10.2009).
3. Eberhard S., Dantschke C., Yildirim A. Politik in Namen Allahs. Der Islamismus -eine Herausforderung fur Europa. Brlissel: MdEP fQr die PSE, 2001.
4. Gesetz liber die Kommunalwahlen im Lande Nordrhein-Westfalen (Kommunalwahlgesetz) in der Fassung der Bekanntmachung vom 30. Juni 1998 // http://beck-online.beck.de/default.aspx?bcid=Y-100-G-NRWKommwahlG (дата обращения — 07.09.2009).
5. Gesetz liber die Wahlen zum Abgeordnetenhaus und zu den
Bezirksverordnetenversammlungen (Landeswahlgesetz) vom 25. September 1987 (GVBl. 2370), zuletzt geandert durch Gesetz vom 6. Juli 2006 (GVBl. S. 712) // http://www.statistik-berlin.de/wahlen/rechtsgrundlagen/lwg-neu.htm (дата обращения —
15.09.2009).
6. Haug S., Mussig S., Stichs A. Muslimisches Leben in Deutschland. Im Auftrag der Deutschen Islam Konferenz. Niirnberg: Bundesamt flr Migration und Fllichtlinge, 2009. 452 S.
7. Kandel J. Organisierter Islam in Deutschland und gesellschaftliche Integration. 2004 // http://library.fes.de/pdf-files/akademie/online/50372.pdf (дата обращения —
21.10.2009).
8. Kruger W. Vertrauen in Institutionen // Hoffmann-Lange U. Jugend und Demokratie in Deutschland. Opladen: Leske+Budrich, 1995. S. 247-274.
9. Migrationsbericht des Bundesamtes fur Migration und Fllichtlinge im Auftrag der Bundesregierung. Migrationsbericht-2007. Berlin: Bonifatius GmbH, Druck-Buch-Verlag, 2008. 308 S.
10. Mikrozensus-2007. Qualitatsbericht. Wiesbaden: Statistisches Bundesamt, 2008. 13 S.
11. Niedermayer O. Biirger und Politik. Politische Orientierungen und Verhalten-sweisen der Deutschen. Wiesbaden: Westdeutscher Verlag, 2001. 270 S.
12. Religionen in Deutschland: Mitgliederzahlen. 2007-2009 // http://www.remid.de/ remid_info_zahlen.htm (просмотрено 15.11.2009)
13. Spuler-Stegemann U. Muslime in Deutschland. Informationen und Klarungen. Freiburg; Basel; Wien, 2002. 380 S.
14. Statistisches Jahrbuch 2009 fir die Bundesrepublik Deutschland. Wiesbaden: Statistisches Bundesamt, 2009. 753 S.
15. Wie stark interessieren Sie sich fur die Politik? 2009 // http://de.statista.com/ sta-tistik/diagramm/studie/458/umfrage/allgemeines-interesse-an-politik/#stat (дата обращения — 15.12.2009).
