CC BY
198
УДК 329.78+314.743(47+510)"192/1940"
https://doi.org/10.24158/fik.2018.1.17
Каневская Галина Ивановна
доктор исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Научной лаборатории «Международные институты и многостороннее сотрудничество стран АТР» Восточного института - Школы региональных и международных исследований Дальневосточного федерального университета
Шульгина Нина Васильевна
кандидат исторических наук, доцент кафедры мастерства актера Дальневосточного государственного института искусств
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ В КИТАЕ В 1920-1940 ГГ.
Kanevskaya Galina Ivanovna
D.Phil. in History, Associate Professor, Senior Research Fellow, Research Laboratory of International Institutes and Multilateral Cooperation of the APR Countries, Institute of Oriental Studies -School of Regional and International Studies, Far Eastern Federal University
Shulgina Nina Vasilyevna
PhD in History, Associate Professor, Acting Department, Far Eastern State Institute of Arts
RUSSIAN EMIGRE POLITICAL ORGANIZATIONS IN CHINA IN THE 1920-1940S
Аннотация:
В статье рассматривается насыщенная общественно-политическая жизнь восточной ветви русской эмиграции в Китае. Политический спектр русской эмиграции был представлен крайне правыми (монархистами), центристами (кадетами) и крайне левыми (анархистами, эсерами-максималистами). Анализируются программные положения и установки политических организаций и течений в русском зарубежье. Одной из главных ветвей русской политической эмиграции 1920-1940 гг. признано монархическое направление, которое ратовало за свержение советского режима путем вооруженного выступления оппозиционных сил. Изучены история, цели и идеологические установки различных по влиянию монархических организаций, в том числе Союза монархистов-легитимистов, филиала Российского общевоинского союза, Союза мушкетеров (эмигрантской молодежной организации), Национальной организации русских разведчиков и др. Утверждается, что разрозненные силы монархистов не оставляли попыток формирования единого монархического движения, выступающего против советской власти. Произведено знакомство с общественно-политическими течениями, пытавшимися найти новые формы взаимодействия с существовавшей в России властью, -евразийцами, сменовеховцами, партиями младо-россов, солидаристов и кадетов. Авторы приходят к заключению, что все ведущие политические партии, оказавшиеся в эмиграции, единодушно оценивали большевистский переворот как национальную трагедию России. Каждая политическая партия предлагала свою концепцию национального возрождения России как единственно верную, но ни одна из них так и не была претворена в жизнь.
Ключевые слова:
эмиграция, русское зарубежье, русская эмиграция в Китае, политические партии, монархисты, казачество, фашистские организации, либерально-демократическое движение, национальное возрождение России.
Summary:
The paper considers the eventful political and public life of the Eastern branch of the Russian emigre in China. The political spectrum of Russian emigrants includes the far-right wing (monarchists), centrists (Constitutional Democrats), and the far-left wing (anarchists, SR Maximalists). The programs and guidelines of the political organizations and movements of the Russian diaspora are analyzed. Monarchism was one of the main branches of the Russian emigrants in the 1920-1940s that insisted on the overthrow of the Soviet regime by armed opposition forces. The paper studies history, goals and ideology of monarchist organizations having different impact on the society. They include the Union of Russian Legitimist Monarchists, the Russian All-Military Union, the Union of Musketeers (emigrant youth association), the National Organization of Russian Scouts. The disparate pro-monarchist organizations attempted to create a unified monarchic movement opposed to the Soviet regime. The research describes social and political movements trying to find new ways of interaction with the Russian power in the above-mentioned period, i.e. the Eurasianists, the Smenovekhovtsy, the Mladorossi, the Solidarists, and the Constitutional Democrats. The authors concluded that all emigre leading political parties regarded the Bolshevik coup as a national tragedy of Russia. Each political party offered its vision of Russia's national revival as a one true approach but none of such concepts had been implemented.
Keywords:
emigration, Russian diaspora, Russian emigre in China, political parties, monarchists, Cossacks, Nazi organizations, liberal and democratic movement, Russia's national revival.
Общественно-политическая жизнь восточной ветви русской эмиграции была весьма насыщенной, что предопределило острую политическую борьбу за эмигрантские массы, лидерство и
в конечном итоге выживание в чужой стране. Политический спектр распадался на крайне правых (монархистов), центристов (кадетов) и крайне левых (анархистов и эсеров-максималистов). Печать монархистов, белогвардейцев и белоказаков, выражая интересы крайне правых кругов эмиграции, наиболее прямолинейно и грубо выступала против РСФСР и Дальневосточной республики, а также против мелкобуржуазных социалистов. Представители социалистических партий (эсеры и меньшевики) оставались на позициях «третьей силы» (демократической контрреволюции), пытаясь бороться не только с крайне правыми монархистами, но и против РКП(б) и советского режима [1, с. 154-156].
К направлению, не принявшему советскую власть, относилось правое крыло русской эмиграции первой волны, представленное монархическими и профашистскими организациями. Монархическое направление было одной из главных ветвей русской политической эмиграции 19201940 гг., которое ратовало за свержение советского режима путем вооруженного выступления оппозиционных ему сил.
В дальневосточной эмиграции монархическое направление играло ведущую роль, ведь в 1920-х гг. именно в северо-восточных провинциях Китая скопились значительные остатки белых армий - колчаковской, семеновской, калмыковской, а также белых отрядов генералов К.П. Нечаева, А.Н. Пепеляева, М.К. Дитерихса. Большинство царских генералов, солдат и казаков этих армий стояли на монархических позициях.
В 1922 г. из Приморья в Харбин перебазировались 13 монархических обществ и организаций: «Вера, царь и народ», «Общество ревнителей православия», «Орден крестоносцев», «Союз легитимистов», «Народно-монархическая партия», «Военно-монархический союз» и др. Как и в Европе, дальневосточные российские монархисты создали самостоятельное политическое направление в эмиграции, отмежевавшись от кадетов, эсеров и меньшевиков. Опираясь на офицерский корпус и казачьи соединения, имея поддержку духовенства, западных эмигрантских сил и в определенной степени китайских властей, монархисты стали не только самой многочисленной частью политической эмиграции в Китае, но и самыми непримиримыми и упорными борцами против СССР, принимали участие в погромах советских учреждений в Харбине.
В начале 1920 г. в Харбине была основана монархическая организация «Славянское братство», ставившая целью объединение и возрождение России. Покровителем и почетным председателем ее был генерал Д.Л. Хорват, в организацию также входил епископ Мефодий, что свидетельствует о попытках наладить связи с православным духовенством.
Среди монархистских организаций Китая наибольшее влияние имел Союз монархистов-легитимистов, именуемый также КИАФ - Корпус имперской армии и флота. Возглавлял его В.А. Кислицын - представитель великого князя Кирилла Владимировича. Центр легитимистов находился в Западной Европе. Филиалы Союза существовали и в Маньчжурии, главным образом в ее восточной части (восточная ветвь КВЖД) [2, с. 86].
Второй влиятельной монархической организацией в Харбине был филиал Российского общевоинского союза (РОВС), созданный бароном П.Н. Врангелем для сохранения белых воинских формирований 1 сентября 1924 г. Он сделал его ведущей военной структурой белой эмиграции.
Члены союза считали, что Гражданская война и борьба с советской властью не закончены, а «лишь временно приостановлены, что свержения большевизма нужно добиваться всеми возможными способами и что именно организованным монархическим силам суждено стать опорой национально-государственного и культурного возрождения будущей России» [3, с. 305]. Они готовы были сотрудничать с любым государством, которое было заинтересовано в свержении советской власти и образовании в России «общенационального управления» [4, л. 97].
В 1935 г. в РОВС произошел открытый раскол, отделения в Маньчжурии были поглощены Дальневосточным союзом военных.
4 февраля 1924 г. по инициативе и при поддержке лидеров монархизма в Харбине была основана эмигрантская молодежная организация, получившая название «Союз мушкетеров». Союз был основан на базе спортивной молодежной организации «Санитас» группой русской молодежи в возрасте 18-20 лет (в основном учащимися первого реального училища в Харбине).
Первоначально Союз мушкетеров был создан для организации драк с советской молодежью Харбина, а позднее он приобрел военный характер. Центр организации находился в Харбине, ее филиалы были расположены в Шанхае, Сан-Франциско, городах Австралии и Европы. Больше всего мушкетеров было на западной линии КВЖД.
Одну из причин революции мушкетеры видели в недостатке духовно здоровых людей в российском государстве и поэтому ставили перед собой задачу «создания новой российской интеллигенции рыцарских начал, интеллигенции волевой и воспитанной в строгом понимании чести ношения русского имени» [5, с. 3]. Создавая свои отделения за рубежом, руководство союза предполагало вести подготовку кадров для внедрения их в дальнейшем во Всероссийский Союз
мушкетеров [6, с. 4]. Лозунг мушкетеров звучал весьма недвусмысленно: «За Крест, за Родину, за Императора!». Они считали, что монарх должен быть из дома Романовых, но строгого легитимизма союз не придерживался.
В 1928 г. из состава русских скаутов в Америке, возглавляемых полковником Пантиховым, выделилась Национальная организация русских разведчиков (НОРР). Вышеупомянутое название эта организация получила лишь в 1932 г. Центр ее находился в Париже (начальником являлся полковник П.Н. Богданович). Шефствовала над организацией великая княгиня Ксения Александровна. Отделы НОРР имелись в Болгарии, Югославии, Чехословакии, Тунисе, Австрии и Китае.
На территории Маньчжурии НОРР возникла в виде Восточного отдела в 1934 г. НОРР, будучи по своей политической направленности организацией монархической, ставила главными задачами воспитание молодежи в духе монархизма, непримиримой враждебности к советской власти и подготовку кадров для диверсионно-разведывательной деятельности иностранных разведок против СССР. Русских разведчиков обучали борьбе за монархию так, чтобы каждый из членов мог стать в будущем солдатом. Организация находила поддержку у японских властей и была популярна среди эмигрантской молодежи.
Постепенно к середине 1930-х гг. большинство монархических эмигрантских организаций сошли с политической арены. Кроме монархистов правый фланг дальневосточной ветви эмиграции был представлен также небольшими группами и группировками таких политических партий, как Торгово-промышленная партия, октябристы. В Маньчжурии существовали небольшие организации крупной российской буржуазии [7, с. 121], в частности Совет съездов торговли и промышленности, Комитет представителей русских коммерческих банков, Совет съезда горнопромышленников Сибири, Совет частных железных дорог, Российский торгово-промышленный и финансовый союз. Действовали и такие организации, как Союз русских адвокатов, Союз административных и полицейских служащих, Братство русской правды и др.
Значительную часть русской диаспоры в Китае составляли казаки. На Дальнем Востоке оказались казаки Сибирского, Уральского, Оренбургского, Семиреченского, Донского, Енисейского, Иркутского, Забайкальского, Амурского и других войск, продвигавшиеся на восток с отдельными частями белой армии и вместе с ней перешедшие границу и оказавшиеся в условиях эмиграции.
Среди казачьих союзов и организаций, существовавших на территории Маньчжурии к началу 1930-х гг., наиболее активным был Союз казаков на Дальнем Востоке и бывших чинов дальневосточной армии, образованный в 1923 г. Вождем этой организации был походный атаман генерал-лейтенант Г.М. Семенов, а руководителем Союза в Маньчжурии был генерал-лейтенант А.П. Бакшеев. Союз состоял из населения имевшихся в Маньчжурии станиц и хуторов, которые входили в него со своими станичными или хуторскими правлениями.
Союз казаков в качестве своих конечных политических целей ставил освобождение России из-под власти Коминтерна и восстановление в ней законности и порядка. Для борьбы против Советского Союза казаки «планировали использовать разнообразные пути: от организации политических провокаций, пограничных конфликтов, диверсий и клеветы вплоть до вооруженных нападений на приграничные села, станицы и города» [8, с. 63]. По инициативе японской военной миссии в 1935 г. при Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ) был сформирован Дальневосточный союз военных, который объединил бывших военнослужащих царской и белой армии, не вошедших в Союз казаков. В Дальневосточный союз военных вошли легитимистское движение, Союз казаков на Дальнем Востоке, Российский фашистский союз, Союз мушкетеров и другие военизированные эмигрантские организации. В уставе Союза было сказано об объединении военных и молодежи, желавших сражаться против коммунизма [9, л. 26].
Одной из самых радикальных монархических организаций в эмиграции было Братство русской правды (БРП), возникшее в начале 1920-х гг. Его высшим руководящим центром был Верховный круг, находившийся в Берлине. Восточный отдел организации располагался в Харбине. Печатным органом организации был журнал «Русская правда». Братство ставило своей целью уничтожение власти в Советском Союзе.
Наличие в монархической эмиграции нескольких центров, организаций, союзов и объединений породило рассогласованность действий. Однако в 1920-1930-е гг. разрозненные силы монархистов не оставляли попыток объединиться против советской власти в единое мощное монархическое движение.
В конце 1920-х - начале 1930-х гг. российская эмиграция переживала период увлечения фашизмом. В данный отрезок времени было создано около 15 эмигрантских политических организаций, именовавших себя «фашистскими» или «национал-революционерами». Их позиции, роль, деятельность в разных странах проживания российской эмиграции имели подчас существенные отличия, но основные политические и идеологические установки, социальная база, организационные принципы во многом совпадали [10, с. 150].
Из всех существовавших в эмиграции «российских фашистских организаций» наиболее сильные позиции были у «русских фашистов» в Маньчжурии, где имелось немало русских учебных, культурных и общественных заведений. В 1925 г. студенты и выпускники юридического факультета Харбинского политехнического института основали Российскую фашистскую организацию (РФО) [11, л. 10].
Более 15 лет ее руководителем был К.В. Родзаевский. В задачи РФО входили объединение студенчества в целях борьбы с советской властью, распространение и пропаганда антисоветских фашистских идей.
В мае 1931 г. группа К.В. Родзаевского заявила о своем выходе из РФО и о создании ею русской национально-революционной партии - Русской фашистской партии (РФП). В качестве основополагающих РФП выдвигала следующие задачи: создание на месте СССР Российского национального трудового фашистского государства; перевоспитание народа на религиозно-национальных и трудовых началах; подготовка к Всероссийскому земскому собору, в котором будут участвовать представители всех народностей, населяющих Россию; русское национальное строительство, создание крепкого и мощного национального государства [12].
В апреле 1934 г. была предпринята попытка объединения русских фашистов Америки и Китая, а уже в начале мая 1934 г. было провозглашено создание Всероссийской фашистской партии (ВФП). В 1937 г. ВФП была переименована в Российский фашистский союз (РФС).
На фоне других политических объединений в Маньчжурии ВФП была одной из самых организованных эмигрантских партий на Дальнем Востоке. Русские фашисты имели четкую идеологическую программу, конкретные цели и задачи, вели активную антисоветскую борьбу, получали поддержку аналогичных организаций в других странах. Им удалось создать «собственные дочерние структуры (женские, юношеские и детские), осуществлять в некоторой степени контроль над профессиональными объединениями эмигрантов» [13, с. 228].
Организационные и идеологические изменения претерпело в эмиграции и либеральное движение. Среди кадетов, эмигрировавших в Маньчжурию, было немало представителей интеллигенции, профессоров сибирских и дальневосточных вузов. По своим взглядам кадеты, как и другие политические партии и группы, были неоднородными.
Значительную роль в политической жизни русской эмиграции в начале 1920-х гг. играли общественно-политические течения, пытавшиеся найти принципиально новые формы взаимоотношений с существовавшей в России властью. Примером либерально-демократических движений и политических партий русской эмиграции первой волны могут служить идейно-теоретические течения евразийцев и сменовеховцев, партии младороссов, солидаристов и кадетов. «Возникшие за рамками исторически сложившегося русского политического спектра, эти течения нашли поддержку и понимание в эмигрантских массах и в определенной степени в Советской России, что заставило ее политическое руководство осуществлять более гибкую политику в отношениях с этими общественно-политическими течениями» [14, с. 126]. Одним из таких течений было сменовеховство, которое получило довольно широкое распространение. Течение получило название «от сборника "Смена вех", выходившего в Праге с 1921 г.» [15, с. 85].
Сменовеховское течение в эмиграции было весьма неоднородным. В нем можно выделить два крыла. Правое крыло представляли сменовеховцы дальневосточного зарубежья (Н.В. Устря-лов и его сторонники), а левое - европейского (Ю.В. Ключников, С.С. Лукьянов и их последователи). Оба крыла объединяли признание необходимости прекращения вооруженной борьбы с большевиками и желание принять участие в возрождении России.
Сменовеховство практически с самого начала было обречено на неудачу в попытке ведения диалога на равных с советской властью.
Качественные и количественные потери сторонников сменовеховства в эмиграции в связи с их массовым отъездом в Россию, а также жестокая борьба с той частью эмиграции, которая не приняла сменовеховские идеи, усилившиеся со второй половины 1920-х гг. политические гонения в России привели к политическому краху этого идейно-теоретического течения.
Другое политическое направление, евразийство, в 1920-е гг. имело немалый успех в эмигрантской среде, что подтверждалось активной научной и публицистической деятельностью. Социальную основу этого общественного течения составляла военная и академическая молодежь. Особенно охотно в евразийство шли бывшие белогвардейские офицеры, а также молодые люди, склонные к парадоксальному мышлению.
Евразийцы создали целую сеть организаций, разбросанных практически по всей Европе. Противоречия внутри евразийства определили судьбу движения, которое распалось в конце 1920-х гг. на два течения. В основе раскола лежали «разные представления лидеров движения по вопросу о путях преодоления последствий российской революции» [16, с. 121].
Лояльность к советской власти проявляли и представители партии младороссов, основанной в 1935 г. Партия выдвигала интересный политический лозунг «Царь и Советы», представлявший собой своего рода политический симбиоз национальной традиции России и результатов революции. В Китае движение младороссов было немногочисленным и не сыграло заметной политической роли. В 1939 г. дело партии склонилось к закату, оказав незначительное влияние на дальневосточное русское зарубежье.
Неоднозначное отношение к советской власти проявляли члены партии солидаристов. 1 июля 1930 г. в Белграде 14 представителей «организаций национально мыслящей молодежи» российского зарубежья из Югославии, Франции, Болгарии, Чехословакии и Голландии собрались, чтобы основать Национальный союз русской молодежи. В него вскоре вошли отделы в Польше, Бельгии, на Дальнем Востоке. Был принят устав, учрежден совет союза и его исполнительное бюро. Съезд наметил программу национально-политической подготовки и принял «Идеологические положения». В Китае отдел Национально-трудового союза российских солида-ристов был организован в 1935 г. в результате слияния с Союзом русской молодежи.
В русской эмиграции первой волны вели свою деятельность и такие социалистические партии, как меньшевики, эсеры, энесы, которые занимали в своей массе позиции «третьей силы», т. е. пытались бороться как с крайне правыми монархистами, фашистами и их партиями, так и против РКП(б) и советского режима. Но они не имели притока новых членов. Эффективной деятельности этих партий мешали раскол, амбиции отдельных их руководителей и ряд других причин [17].
Изучив сохранившиеся издания и свидетельства очевидцев событий, можно сделать вывод, что все типы изданий политических организаций русской эмиграции отражали их идеологию, агитационно-пропагандистскую и воспитательную, просветительную и организационную работу. Это было особенно важно в условиях неизбежной политизации общественных процессов в эмигрантской среде 1920-1930-х гг. Отметим, что все ведущие политические партии, оказавшиеся в эмиграции, единодушно оценивали большевистский переворот как национальную трагедию России. Русской эмиграции первой волны, как и политической палитре страны до 1917 г. в целом, были свойственны пестрота и противоречивость. В спорах о национальном возрождении России каждая политическая партия предлагала свою концепцию, считая ее единственно верной.
Общей для различных политических партий и течений русской эмиграции была оценка причин их поражения в борьбе с большевиками: противоречия между консерваторами, либералами и социалистами, отсутствие у них единой политической платформы, плана действий и морального авторитета, способного сплотить эти разнородные силы.
К началу 1930-х гг. политическая жизнь партий, оказавшихся участниками исторической драмы, разыгравшейся в России, постепенно затухла. В русском зарубежье появлялись новые партии и течения, которые возникали уже на эмигрантской почве. Ни одна из задач, поставленных этими партиями для национального возрождения России, так и не была решена.
Ссылки:
1. Чернолуцкая Е.Н. Антисоветская деятельность русских военно-политических эмигрантских объединений в Маньчжурии и политические репрессии на Дальнем Востоке СССР в 30-е гг. // Миграционные процессы в Восточной Азии : тез. докл. и сообщ. на междунар. науч. конф. (20-24 сент. 1994 г.). Владивосток, 1994. С. 154-156.
2. Обухова О.В. Русская эмиграция «первой волны» в Китае как политическое явление : дис. ... канд. полит. наук. Уссурийск, 2007. С. 86-127.
3. Степун Ф.А. Мысли о России // Литература русского зарубежья. М., 1990. Т. 1, кн. 1. С. 305.
4. ГАРФ. Ф. Р-5826. Оп. 1. Д. 3 (1). Л. 97.
5. Барышников В.С. Пути исполнения долга перед Россией // Мушкетер. 1936. № 4. С. 2-3.
6. Грач Б. Перед рассветом // Там же. 1932. № 8. С. 4.
7. Ли Сингэн, Ли Жэньнянь. Русские эмигранты в Китае. 1917-1945. Пекин, 1996. На кит. яз.
8. Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 19171931 гг. М., 2000. С. 63.
9. ГАХК (Гос. арх. Хабар. края). Ф. Р-830. Оп. 1. Д. 55. Л. 26.
10. Онегина С.В. Российский фашистский союз в Маньчжурии и его зарубежные связи // Вопросы истории. 1997. № 6. С. 150-160.
11. ГАХК. Ф. 830. Оп. 1. Д. 23. Л. 10.
12. Программа Всероссийской фашистской партии, утвержденная III съездом российских фашистов 3 июля 1935 г. в городе Харбине // Родзаевский К.В. Завещание русского фашиста. М., 2001. С. 462-472.
13. Аблова Н.Е. История КВЖД и российская эмиграция в Китае (первая половина XX в.). Минск, 1999. 316 с.
14. Обухова О.В. Указ. соч. С. 126.
15. Говердовская Л.Ф. Указ. соч. С. 85.
16. Обухова О.В. Указ. соч. С. 121.
17. Там же.
