CC BY
120
Ю.А. Щербакова
Политические элиты в бывшей Чехословакии и Чешской Республике
Аннотация. В статье рассматриваются особенности формирования чешской политической элиты после «бархатной революции» 1989 г. в условиях системной трансформации и ее структура.
Abstract. This article discusses the features of the Czech political elite since the 1989 «Velvet Revolution» in the conditions of system transformation and its structure. Ключевые слова: Чехия, Словакия, диссиденты, Коммунистическая партия Чехии и Моравии, люстрация, элиты.
Keywords: Czech Republic, Slovakia, dissidents, Communist Party of Bohemia and Moravia, lustration, elite.
Начальный период формирования политической элиты
«Новая» политическая элита Чешской Республики возникла в результате «бархатной революции» 1989 г. в Чехословакии. Это событие в полной мере проявило свой революционный характер в отношении властвующей элиты: ее подавляющее большинство сформировалось демократическим путем из числа политических новичков. Период трансформации общественного устройства (1990-1992) и раздел Чехословакии в 1993 г. на два государства, Чешскую и Словацкую республики, последовавшие за «бархатной революцией», были переломными в развитии общества и государства. В такие моменты усиливается персонификация исторического процесса и неизмери-
мо возрастает роль элиты в разработке и функционировании механизма принятия решений.
Основным источником формирования «новой» политической элиты в Чехословакии стала «революционная улица», а более точно - широкие круги масс, проявившие в конце 1989 г. недоверие к коммунистическому режиму. Социальная база новой элиты была чрезвычайно широка - рабочие, служащие, творческая интеллигенция, студенты, ученые, а объединяющим принципом были отрицание прежнего режима и неприятие прежних лидеров страны. Новая элита формировалась на принципах политической терпимости. Отсутствие у нее опыта политической и государственной деятельности рассматривалось в обществе скорее как плюс, нежели минус. «Что же касается профессионализма, то, по моим наблюдениям, - заявлял президент Чехословакии В. Гавел, - в особые исторические моменты профессиональную политику лучше делают как раз непрофессионалы. Я не имею в виду себя, но разных своих сотрудников, новых людей, которые постепенно приходят на государственные должности. Опыт показывает, что тот, кто 20 или 30 лет назад уже занимался профессиональной политикой, сегодня выполняет обязанности хуже, чем те, кто раньше ничего общего с этим не имел. Это странно, но это так» [Гавел, 1990].
Ядром новой политической элиты стала диссидентская оппозиция, существовавшая в Чехословакии с 1970-1980-х годов. Начальный этап формирования новой политической элиты в Чехословакии совпадает с периодом возникновения и деятельности общедемократической организации «Гражданский форум», организации без иерархической структуры, спаянной принципом «этика выше политики». «Гражданский форум» шел на выборы 1990 г. и победил с абсолютно неполитическим лозунгом «Правда и любовь победят ложь и насилие».
Понятие «неполитической политики» определило позиции большой группы интеллектуалов, составивших значительную и наиболее заметную часть «новой» политической элиты. За свою 1100-летнюю историю древние стены Пражского Града не видели в канцелярии главы государства такого множества людей в джинсах и кроссовках. Четыре с половиной сотни активистов митинговой
стихии Вацлавской и Староместской площадей стали ближайшими помощниками нового президента и сотрудниками его канцелярии. «Смелые, отчаянные борцы с коммунистическим режимом получили вотум доверия, но они не обладали опытом управления страной. Через некоторое время многие из них ушли из политики, поняв, что это не их стезя, - и бывшие художники, социологи, ученые вернулись к прежним занятиям», - так охарактеризовал этот слой новой элиты В. Гавел [Гавел, 1994].
Коммунистическая партия Чехословакии после января-февраля 1990 г. перестала быть доминирующей силой и в обществе, и в высших законодательных органах, однако до самых свободных выборов летом 1990 г. она сохраняла сильное стратегическое положение. Представители «старой» политической элиты предпринимали значительные усилия для того, чтобы сохранить свои позиции в руководстве страной. Утратив главенствующее политическое влияние с отменой соответствующих статей в Конституции, Коммунистическая партия Чехословакии - «кузница кадров» для прежней элиты страны - попыталась удержаться на политическом олимпе. С этой целью она кардинально изменила состав своего руководства, отправив в отставку и исключив из своих рядов такие одиозные фигуры, как М. Якеш, М. Штепан, В. Биляк, Г. Гусак, предложила программу на основе принципов «социализма с человеческим лицом».
В ноябре 1989 г. состоялся внеочередной пленум ЦК КПЧ, избравший новым генеральным секретарем 47-летнего К. Урбане-ка, который считал, что у партии есть возможность сохранить заметное место в обществе. «Старая» элита попыталась использовать тактику «круглого стола» для того, чтобы сохранить доступ к реальной власти. Весьма активным в налаживании переговорного процесса с представителями «новой» элиты был председатель последнего чехословацкого социалистического правительства Лади-слав Адамец.
Подготовка этих переговоров велась в рамках инициативы «Мост». Однако уступки в проведении политического курса и частичные замены в правительстве, т.е. тактика дозированного допуска представителей оппозиции в состав правительства, не была ус-
пешной, договориться с представителями оппозиции Л. Адамцу не удалось, и он был вынужден подать в отставку [Иогасек, 1990].
Особенностью формирования новой политической элиты было то, что слом старой государственной машины и формирование новых высших государственных и исполнительных органов в Чехословакии первоначально носили характер «реконструкции». Между представителями Народного фронта, «Гражданского форума» и «Общественности против насилия», встречавшимися за «круглым столом» начиная с 8 декабря 1989 г., была достигнута договоренность о масштабах и способах изменения в составе Федерального собрания Чехословакии в январе 1990 г. В результате 122 из 242 депутатов-коммунистов ушли в отставку. «Гражданский форум» и «Общественность против насилия» заняли 114 мест, беспартийные депутаты - 41 из 64 мест. Чешские и словацкие партии бывшего Народного фронта получили прежнее количество мест -Чехословацкая народная партия и Чехословацкая социалистическая партия по - 18, Демократическая партия и Партия свободы - по 4.
В начале февраля 1990 г. была возобновлена работа Чешского национального совета (ЧНС). Коммунистическая партия, обладавшая 133 мандатами (из 200), отозвала 51 своего депутата. На эти места «Гражданский форум» выдвинул своих кандидатов: 33 кресла были предназначены для беспартийных депутатов, по 17 мест получили Чехословацкая народная партия и Чехословацкая социалистическая партия.
Через несколько дней были проведены изменения в составе Словацкого национального совета (СНС), 21 человек из 106 депутатов-коммунистов ушел в отставку, еще 20 человек отозвала сама Коммунистическая партия Словакии, 85 мест поделили между собой примерно пополам оставшиеся политические партии и беспартийные депутаты [Бик]. Многократно изменялся и состав чехословацкого правительства, с тем чтобы как можно полнее удовлетворить по своему персональному составу оппозицию.
Большинство политиков в частично реформированных посткоммунистических правительствах и парламентах были так или иначе связаны с коммунистической партией и, как правило, с ком-
мунистической или социалистической идеологией. Это были: а) бывшие коммунисты-реформаторы, которые вернулись в общественную жизнь после 20-летнего устранения (Александр Дубчек, Зденек Йичински и др.); б) неокоммунисты - представители «новой», посленоябрьской Коммунистической партии Чехословакии; в) старокоммунисты - лица, сохранившие прежние убеждения и политический стиль в основном в отставке; г) посткоммунисты -политические прагматики, отказавшиеся от коммунистической партии и ее идеологии в пользу других доктрин (председатель федерального правительства Мариан Чалфа, заместитель председателя федерального правительства Владимир Длоуги, председатель СНС Рудольф Шустер, председатель словацкого правительства Милан Чич и др.). Также в политическом процессе принимали участие несколько влиятельных функционеров из четырех политических партий бывшего Народного фронта. Таким образом, представители «старой» политической элиты на начальном этапе трансформационного процесса частично сохраняли свой статус.
Существует версия, которую озвучил в своих воспоминаниях Петр Питгарт, бывший председатель чешского правительства и сената, что сохранению мандатов у коммунистов-депутатов способствовала договоренность между председателем правительства Ма-рианом Чалфой и Вацлавом Гавелом о поддержке кандидатуры последнего на выборах на пост президента Чехословакии.
На первом этапе формирования новой политической системы в начале 1990-х годов определенную роль сыграло политическое участие тех, кто до 1989 г. был членом Коммунистической партии. Эти люди способствовали мирному переходу власти, а некоторые из них принимали участие в управлении государством после первых (1990) и частично вторых (1992) парламентских выборов. Наиболее заметной фигурой в этой группе был Мариан Чал-фа, один из сторонников Вацлава Гавела, который с 1989 по 1992 г. занимал пост председателя чехословацкого федерального правительства. В процессе преобразований, особенно после выборов 1992 г. и раздела страны в 1993 г. на Чешскую и Словацкую республики, случаи активного участия бывших коммунистов в государственной власти стали менее частыми и даже исключительными и относи-
лись по большей части к тем, кто в период нормализации был руководителем низшего и среднего уровня.
Среди чешских ученых нет единого мнения о характере посткоммунистической элиты. По мнению Иво Байера, по своему характеру чешская посткоммунистическая элита является «консен-сусной», так как все политические акторы придерживаются правил парламентской демократии. Он считает, что после 1990 г. в Чешской Республике сложился стабильный элитный консенсус. Наличие нереформированной Коммунистической партии не является для автора основанием для того, чтобы считать чешскую политическую элиту «фрагментированной» [Bayer, 2006, s. 18].
Другого мнения придерживается чешский социолог М. Тучек. Роль национальных элит в процессе постсоциалистической трансформации, по мнению М. Тучека, состоит главным образом в согласовании внешних (международных) и внутренних (национально-специфических социальных) условий, отражающих соответствующие социальные потребности и интересы. По его мнению, чешская постсоциалистическая политическая элита в большей степени «фрагментированная», нежели «консенсусная» [Ceske elity.., 2006, s. 41].
Чешские исследователи ставят под сомнение действенность в условиях своей страны принципа репродукции политических элит, согласно которому в политику возвращаются бывшие высокопоставленные политики и чиновники или их потомки. Радикальный характер перемен, произошедших в Чехии с 1938 г. по настоящее время, и продолжительность этого периода времени сделали, по их мнению, невозможным осуществление этого сценария. Некоторое исключение представляют собой две группы: лица, вернувшиеся из эмиграции после февраля 1948 г., а также потомки политиков довоенного и послевоенного периодов, включая потомков известных коммунистических деятелей периода социализма.
«Новая» политическая элита, сформировавшаяся после «бархатной революции», рекрутировалась из трех основных источников. Первый из них - стареющие диссиденты, в том числе и эмигрировавшие в свое время. Они подразделялись на коммунистов-реформаторов периода Пражской весны (только их незначитель-
ная часть полностью отказалась от демократического социализма и перешла на правые и правоцентристские позиции) и сторонников либеральных взглядов или традиционных социал-демократов. Чешская оппозиция по сравнению с польской была меньше по численности, но ее поддержка среди интеллигенции и студентов была значительной.
Вторым источником формирования «новой» политической элиты были те, кто после 1948 и 1968 гг. подвергся преследованиям со стороны правящего режима, и их потомки. Подавляющее большинство из них представляли собой политически активную часть исключенных в результате «чисток» из КПЧ, что составляло около полумиллиона человек. Третьим, самым многочисленным источником «новой» политической элиты стали социально активные граждане среднего возраста, чьи амбиции ранее были заблокированы [Се8ке еШу.., 2006, 8. 56].
За исключением части диссидентов, у большинства новых людей не было опыта политической и административной деятельности. Для многих из них политическая деятельность была средством достижения более высокого материального положения. Большинство «новых» членов политической элиты составляли представители среднего поколения. В ее среде также было много молодежи, как это часто бывает во времена радикальных политических перемен.
После выборов в Федеральное собрание в июне 1990 г. его персональный состав претерпел значительные изменения. В состав Народной палаты было избрано 78% новых депутатов, 20,6% депутатов работали с декабря 1989 г. по июнь 1990 г. и 1,3% тех, кто получил мандаты на выборах в 1986 г. В Палате национальностей от ЧР было избрано 72% новых депутатов, от СР - 76%; 22,6% депутатов, избранных от Словакии, работали в 1989-1990 гг. (26,6% - от ЧР); 1,3% депутатов от Чехии и от Словакии были избраны еще в 1986 г. [ИесЬоуа, 1992, 8. 224]. В результате демократического перехода степень обновления политической элиты значительно возросла. Как и следовало ожидать, в ее среде, в том числе и в составе Федерального собрания, уменьшилось число государственных служащих и бывших функционеров КПЧ и увеличилось число
представителей гуманитарной и технической интеллигенции. Однако обновление политической элиты, по утверждениям чешских политологов, не сопровождалось обновлением ее социального состава [ИесЬоуа, 1992].
Структура формирующейся политической элиты Чехословакии характеризовалась многослойностью, которая в большей степени определялась не социальным статусом, так как в подавляющем большинстве «новая» чешская и словацкая элиты рекрутировались из состава служащих и интеллигенции, а плюрализмом идейных взглядов и мировоззренческих установок различных ее слоев. Эта многослойность была в свою очередь организована по иерархическому принципу. В зависимости от конкретных условий развития общества «сверху» оказывались различные слои «новой» политической элиты.
В становлении новой политической элиты в процессе общественной трансформации в странах Центральной и Восточной Европы можно обнаружить две тенденции. Во-первых, ее оформление происходило внутри существовавших при прежнем политическом режиме властных групп, стремившихся провести реформы «сверху» и легитимизировать себя в качестве «новой» элиты, а во-вторых, на базе контрэлиты социалистического общества. В 19901992 гг. «новая» элита в Чехословакии формировалась по второму варианту - под влиянием результатов выборов в органы власти.
Влияние на этот процесс оказывал ряд регулирующих кадровую политику законов. В первую очередь речь идет о Законе от 4 октября 1991 г., которым устанавливались ограничения на профессии и должности для определенных категорий. Известный как чехословацкий Закон о люстрации1, он был направлен против бывших агентов секретной полиции и ее осведомителей, против быв-
1 Люстрация от лат. слова ¡ивЬгаНо - очищение. В ряде восточноевропейских государств (Венгрия, Чехия, Эстония, Латвия, Румыния) особая процедура проверки лиц, занимающих ответственные государственные должности, а также кандидатов на эти должности на предмет их принадлежности в прошлом к руководству коммунистических партий, службам государственной безопасности или сотрудничества с этими службами. В указанных странах люстрация проводилась на основании специальных законов. - Прим. авт.
ших коммунистов, занимавших руководящие посты в районных комитетах партии и выше, против членов народной милиции. Он также распространялся на членов комиссий, которые после прихода коммунистов к власти в 1948 г. и после ввода войск Организации Варшавского договора (ОВД) в 1968 г. отстраняли неблагонадежных граждан от работы и исключали их из высших учебных заведений. Закон о люстрации распространялся также и на сотрудников полиции, которые проходили стажировку в Москве.
По данным Международной организации труда (МОТ), этот закон затронул более одного миллиона человек [2акоп.., 1991]. В соответствии с ним подпадавшим под действие закона лицам запрещалось в течение пяти лет занимать руководящие должности в органах государственного управления, армии, разведки, полиции, на государственном радио и телевидении, в агентствах новостей, акционерных обществах с преимущественным государственным участием, включая внешнеторговые организации, железные дороги и банки. Запрещению подлежала и работа в органах юстиции в должностях судей, прокуроров, следователей. Закон также отстранял указанные категории граждан от занятия выборных постов в системе образования и Академии наук.
По закону, бремя доказательства невиновности лежало на обвиняемых: тот, кто стремился занять высокий пост, должен был представить документ министерства внутренних дел, удостоверяющий в том, что заинтересованное лицо не принадлежало ни к одной из вышеперечисленных организаций.
У закона было две цели: во-первых, отстранить от государственных должностей людей, которые в прошлом занимали официальные посты или принадлежали к определенным группам населения, а во-вторых, разоблачить тех, кто работал на секретную полицию, и исключить возможность занятия этими людьми государственных должностей. Однако практическая его реализация приводила порой к прямо противоположным результатам. Закон полагался на полную достоверность сведений чехословацкой тайной полиции и не принимал во внимание возможность фальсификации документов. На его основании от активной политической
деятельности оказались отстраненными большинство прежних диссидентов.
Сменившая состояние революционной эйфории морально-психологическая атмосфера недоверия, подозрительности, созданию которой в чехословацком обществе немало способствовала и практика применения Закона о люстрации, была чужда чехословацким диссидентам, которые в своем большинстве придерживались либеральных принципов. В Словакии этот закон практически не действовал. Примером тому может служить политическая карьера Владимира Мечиара: с каждым новым разоблачением его связей со старым режимом его позиции укреплялись, а популярность росла.
Начавшийся в 1990 г. процесс реформирования экономики настоятельно требовал выдвижения из среды политической элиты тех, кто в профессиональном отношении был бы лучше подготовлен к проведению экономических реформ. Так на политическую авансцену вышла технократическая интеллигенция, получившая идейно-политическое воспитание в эпоху либеральной «оттепели» 1960-х годов. Революционная элита «идей и ценностей» сменилась прагматической элитой интересов. Олицетворением первой группы был последний чехословацкий президент и первый президент Чешской Республики Вацлав Гавел. Одной из наиболее ярких фигур, представляющих вторую группу, стал Вацлав Клаус.
Политические элиты и распад страны
Сформировавшаяся в 1990-1992 гг. в Чехословакии политическая элита состояла из двух субэлит, интересы которых не только не совпадали, но и противоречили друг другу. Прагматическая рыночно ориентированная элита определяла политический курс в Чехии, а прагматическая радикальная национально ориентированная элита - в Словакии. В 1993 г. Чехословакия распалась на два государства. После распада субэлиты стали «новыми» политическими элитами двух государств - Чехии и Словакии. Проведенные Центром эмпирических исследований в октябре-ноябре 1994 г. социологические опросы позволяют сравнить чешскую и словацкую политические элиты [Ма1е]'и, 1997, р. 72-75].
Определенная часть словацких элит была не удовлетворена ходом экономических реформ в стране и особенно их медленными темпами. Данная точка зрения сильно повлияла на позиции правительства, возглавляемого Моравчиком, и способствовала его отставке, так как именно это правительство идентифицировалось у большинства словацкого населения с реформами. Другая часть словацкой политической элиты в целом не поддерживала экономические реформы. Внутренний раскол словацкой политической элиты находил свое выражение в перманентных политических кризисах, которые происходили в 1994-1995 гг. В Чешской Республике вся политическая элита поддерживала процесс трансформации, за исключением армии и полиции.
Представители и чешской, и словацкой политических элит с оптимизмом смотрели в будущее, хотя чешские респонденты предъявляли более высокие требования к желаемому образу жизни, чем словацкие. Чешские и словацкие элиты были ориентированы либерально. При этом во взглядах чешских элит был более выражен экономический либерализм. Они достаточно сдержанно выступали против авторитаризма. Словацкие элиты отдавали предпочтения политическим свободам, однако выражали сомнения в «политической зрелости» словацкого населения. Представители обеих элитных групп ставили принцип свободы выше принципа равенства и не возражали против социального расслоения.
Политическим элитам Словакии и Чехии не были чужды идеи «сильной руки», запрета на деятельность политических партий. В их среде можно было обнаружить тех, кто отдавал предпочтение лидерам авторитарного типа. У представителей словацкой элиты наблюдалась определенная склонность к антисемитизму. У чешских элит ни ксенофобии, ни антисемитизма обнаружено не было.
Представители чешских и словацких политических элит были ориентированы на Запад и нацелены на вступление в структуры НАТО и ЕС. Чешские элиты связывали будущее своей республики с Западной Европой, и в частности с Германией. Словацкие элиты идентифицировали Словакию как страну Центральной Европы, а самым важным партнером считали Чехию. Самой значи-
мой проблемой для элит обеих стран была экономическая реформа, на втором месте - борьба с преступностью, на третьем - у чехов -реформа образования, у словаков - реформа здравоохранения. Для словацких и чешских политических элит наиболее влиятельными политическими персонами являлись президент и премьер-министр.
Представители словацкой политической элиты были менее религиозны, чем население страны, чешской - более религиозны. Свое членство в коммунистической партии до 1989 г. признали 37,1% опрошенных в среде чешских элит и 33,4% - в словацкой. В Словацкой Республике бывшие коммунисты преобладали среди политиков, в армии, полиции, в средствах массовой информации; в Чешской Республике - в армии, полиции, среди предпринимателей.
Облик новой политической элиты в Чехии и Словакии дополняют некоторые данные о ее социокультурной ориентации. В Чешской Республике выявлены следующие типы социокультурной ориентации элиты: 1) успех, активность, динамичность жизни;
2) чувственная, эмоциональная жизнь; 3) экология; 4) риск; 5) власть и традиции; 6) физическая культура; 7) готовность к сотрудничеству; 8) ценностные ориентации. В Словацкой Республике: 1) успех, активность, амбициозность; 2) традиционные ценности, духовная жизнь, внутренняя гармония и социальная активность;
3) чувственная и эмоциональная жизнь, 4) готовность к риску, к спонтанным действиям, к интуитивному принятию решений; 5) экология, физическое и душевное здоровье; 6) власть, традиции, патриотизм [Ма1е)и, 1997, 8. 72-75]. Представители словацкой и чешской политических элит по-разному расставляли приоритеты в своей деятельности. Чешская элита в своем большинстве была обеспокоена, в первую очередь, экономическим развитием, словацкая - придавала большое значение борьбе за национальную идентичность и национально-государственные словацкие интересы.
Некоторые черты и особенности чешской политической элиты
Чешские социологи сделали следующие выводы относительно структуры «новых» элит Чешской Республики. За десять лет, с 1994 по 2003/04 г., число женщин в составе политических элит воз-
росло с 10 до 23%. Отмечалось сокращение доли молодых людей в период после 1994 г. В результате этого изменения средний возраст политиков вырос до 48,8 года. Политическая элита стала на три года старше, чем экономическая. Данное явление рассматривается чешскими авторами как сигнал, свидетельствующий о некотором отходе молодежи от политики. Это, как представляется, имеет глубокие корни в социальных проблемах молодежи и изменении образа жизни и взглядов молодого поколения в целом [Ceske elity.., 2006, s. 57].
Авторы также отмечают, что между 1989 и 1994 гг. наблюдалось снижение уровня образования у представителей политической элиты страны. После 1994 г. в структуре образования политической элиты произошли определенные сдвиги.
Для характеристики чешской политической элиты авторы используют ее сравнение с экономической. Так, среди политиков меньше, чем среди представителей бизнес-сообщества, тех, кто считает, что интересы чешской элиты лежат в основном в плоскости защиты собственных интересов. Они меньше соглашаются с утверждением, что элиты заняли свои места благодаря знакомствам и взаимным услугам (67% среди политиков, 74,2% - среди предпринимателей) [Ceske elity.., 2006, s. 58]. Политики охотнее, чем предприниматели, допускают, что происходит рост напряженности в отношениях между элитой и массами (15,5% согласны и 46% скорее согласны, чем не согласны) [Ibid, s. 59].
Политическая элита в большей степени, чем экономическая, идентифицирует себя с ЕС: 29,4% политиков оценивают свою европейскую идентичность как сильную, 43,1 - скорее как сильную и только 16,8% - как слабую [Ibid].
Становление «новой» политической элиты в Чехии имеет несколько очевидных специфических черт. Во-первых, можно говорить о формировании в рамках единого государства Чехословакии двух элит: чешской и словацкой. Чешская «новая» элита происходила из демократической интеллигенции, оппозиционно настроенной к коммунистическому режиму. Эта социальная база была достаточной, чтобы на ее основе сформировалось несколько субэлит. Одну из них составляли преимущественно сторонники «со-
циализма с человеческим лицом», другую - представители среднего поколения, которые не проявили себя как диссиденты. В отличие от представителей первой группы, традиционно негативно относившихся к политическим партиям, они составили основу партий с правой ориентацией и пришли на смену первой группе. Укрепление их влияния связано со вторым этапом преобразований, начало которому в августе 1990 г. положило выступление В. Гавела о «втором этапе революции».
Большое значение для формирования чешской политической элиты имел Закон о люстрации. Несовершенный с морально-этической точки зрения, закон объективно способствовал исключению из чешской политической элиты партийных функционеров коммунистического режима. В то же время современная Коммунистическая партия Чехии и Моравии является неотъемлемой частью политической системы страны, представлена во всех составах чешского парламента, имеет в нем третью по численности фракцию.
Что касается политической эволюции, то коммунисты 1980-х годов чаще всего становятся членами социал-демократической партии. Однако в отличие от большинства постсоциалистических европейских стран, Чешская социал-демократическая партия (воссоздана после «бархатной революции» в 1990 г.) в силу исторических традиций не является наследницей Коммунистической партии Чехословакии.
Специфический случай преемственности представляет Хри-стианско-демократический союз - Чехословацкая народная партия (основана в 1919 г.), которая была членом всех коалиционных правительств с 1990 г. (за исключением правительства меньшинства М. Земана в 1998-2002 гг.), несмотря на то что эта партия существовала и в социалистической Чехословакии. Она была одним из членов Национального фронта и участвовала в коммунистическом правительстве, хотя и не имела какого-либо существенного влияния.
Возобновление деятельности социал-демократической партии позволило и одновременно заставило коммунистов сохранить организационную структуру и членскую базу в форме вновь созданной Коммунистической партии Чехии и Моравии (КПЧМ). Эта
партия утратила конституционно закрепленный статус и характер «ведущей силы» общества, которыми располагала Коммунистическая партия Чехословакии, но не была исключена из политической жизни и успешно выступила в ходе выборов 1990 г. Коммунисты сохранили, а затем укрепили свои позиции меньшинства в составе демократической национальной политической элиты. Опираясь на традиции прошлого, они занимают значимое место в органах местного самоуправления. В некоторых сельских общинах и небольших городах коммунисты были избраны в качестве членов муниципальных советов или даже мэров, в то время как в крупных городах, как правило, остаются в оппозиции.
В настоящее время КПЧМ представляет собой одну из влиятельных групп парламентской и региональной оппозиции, состав которой формируется из кадров предшествующего режима или под сильным влиянием прежней элиты. Меньшая часть относительно молодых коммунистических политиков (Рансдорф, Долей-ший) с учетом новой политической и социальной ситуации попыталась сформулировать политическую и экономическую стратегию в контексте членства страны в Европейском союзе. Однако попытки подобного реформирования не увенчались успехом.
КПЧМ является заметным политическим субъектом, парламентской партией. Обладая значительным протестным потенциалом, она привлекает на свою сторону не только левых избирателей, но и всех тех, кто недоволен современной политической элитой страны. Политический прагматизм представителей демократической элиты зачастую состоит в том, что на словах они выступают с антикоммунистических позиций, а на деле в конкретных вопросах обращаются за поддержкой к коммунистам, например, когда речь идет о выборах в состав чешского парламента. Более того, многие партии, заявляя о своем непримиримом отношении к КПЧМ, сотрудничают с чешскими коммунистами на местном уровне.
Феномен чешской компартии состоит в ее превращении во влиятельную популистскую силу с эклектичной идеологией, основанной на смеси левых, националистических и консервативных элементов. Коммунисты, преследуя политические цели, фактически присвоили себе чешский «национальный миф», сформиро-
ванный в XIX в. и скорректированный основателем Чехословацкого государства Томашем Масариком и его последователями. Как отмечают Адам Дрда и Петр Дудек, партия приобрела два лица -«одно из них популистское», второе - «экстремистское, декларирующее приверженность тоталитарной политике» [Drda, Dudek, 2006, s. 61].
Сразу же после «бархатной революции» предлагалось запретить деятельность коммунистической партии в Чехословакии. Однако это не было сделано. По мнению чешского ученого М. Тучека, во-первых, роспуск коммунистической партии негативно отразился бы на президентских выборах, а во-вторых, запрет политической деятельности противоречил бы демократическому характеру и смыслу революционных преобразований. Специфическое положение коммунистической части современной чешской политической элиты обусловлено отказом от сотрудничества с ней других партий. Коммунисты никогда не были в составе правительств страны.
В восприятии чешского общества национальные элиты находятся в состоянии кризиса, который угрожает стабильному демократическому развитию и приводит к распространению в обществе популизма и экстремизма [Zlamalova, 2016]. Одним из проявлений этого кризиса стала «усталость» чешских граждан от традиционных институтов либеральной демократии - партий и представительных органов. Как утверждают чешские социологи, «для большей части чешского общества у чешских элит нет статуса вождей» [Vudcovstvi.., 2008, s. 197]. Общественность также негативно оценивает недостаток у них моральных качеств и считает, что это проявляется в коррупционном поведении, протекционизме, клиенте-лизме чешской элиты. Опросы свидетельствуют: 59% чешских граждан приветствовали бы, если бы к власти пришел авторитарный лидер, который покончил бы с парламентской демократией и навел порядок [Fric, 2008, s. 203]. В целом в Чехии отмечается «слабая идентификация с политическими партиями, что характерно для всех постсоциалистических обществ» [Ibid, s. 239].
По образному выражению французского политолога Жака Рупника, родившегося и проведшего детство в Праге, в Чехии имеет место «слишком быстро уставшая демократия» [Ceska krize..,
2009]. Подтверждение тому правительственная нестабильность -дважды проводившиеся досрочно выборы в палату депутатов чешского парламента, три технических правительства и непродолжительный средний срок деятельности каждого чешского правительства. С 2002 до 2011 г. период деятельности чешских правительств составлял примерно полтора года. Чешский политолог Любомир Копецкий считает, что это самый плохой результат среди европейских постсоциалистических стран ^1е8пегоуа, 2013].
Политическим катаклизмом стали результаты выборов в чешский парламент в 2010 г. Они явились наглядным проявлением кризиса доверия традиционным политическим партиям и одновременно «политическим триумфом» новых партий - возникшей в 2009 г. правой партии ТОП-09 и зарегистрированной в 2001 г. правоцентристской партии «Дела общественные». Ведущие «старые» партии Гражданская демократическая партия (ГДП) и Чешская социал-демократическая партия (ЧСДП), до этого господствовавшие на политической сцене, проиграли с огромным счетом [Щербакова, 2012].
Разочарование в традиционных политических партиях трансформировалось в чешском обществе в дискуссию о роли партийных институтов в демократическом обществе, в ходе которой высказывались сомнения в необходимости существования партий и предположения о том, что демократия может существовать и без них.
Опросы общественного мнения, который проводит Центр по изучению общественного мнения Социологического института ЧАН, демонстрируют утрату доверия к представителям политических элит. В июне 2016 г. был проведен опрос, в ходе которого выяснялось, насколько чешские граждане доверяют избранным политикам. Как показали результаты, больше всего чешские граждане (54%) доверяют президенту республики Милошу Земану (39% не доверяют). Он и председатель Конституционного суда Павел Ры-хетский (38% доверяют, 30% не доверяют) - единственные из всех политиков, которым доверяет больше граждан, чем не доверяет. У всех других политиков, а в этом списке значатся председатель палаты депутатов, члены правительства, лидеры парламентских политических партий, омбудсмен, глава Чешского национального
банка и председатель Конституционного суда, антирейтинг значительно превышает долю тех, кто доверяет [Бйуёга.., 2016].
В ходе другого опроса в сентябре 2015 г. чешские социологи выяснили, что граждане думают о политических партиях и их роли в обществе и политическом процессе. Почти три четверти опрошенных считали, что политические партии интересуются тем, о чем думают простые избиратели только во время выборов (72%). Семь из каждых десяти опрошенных согласились с тем, что политические партии защищают интересы и предоставляют преимущества только своим членам (70%) и коррумпированы (69%). Более двух третей респондентов (68%) сочли, что политические партии «разделяют» общество. Участники опроса считают, что политические партии критикуют друг друга, хотя мало чем друг от друга отличаются (65%). Примерно три пятых населения видело значение политических партий в том, что они позволяют защищать интересы различных групп и социальных классов (63%).
Немногим больше половины опрошенных (53%) согласны с утверждением, что без политических партий демократия существовать не может. Незначительное превосходство имеют те, кто считает, что политические партии могут что-то изменить (47 против 43%). С утверждением, что «ни одна из существующих политических партий не представляет интересы и мнения граждан» респонденты чаще не согласны (48%), чем согласны (44%).
Приводимые ниже цифры свидетельствуют о некотором снижении интенсивности критики гражданами чешских элит. Это может быть симптомом выхода из кризиса. По сравнению с сентябрем 2014 г. значительно возросла доля согласных с утверждением, что членство в политической партии может на что-то повлиять (увеличение на 12%). Это мнение впервые с 2005 г. поддержало большинство опрошенных. Чаще (на 7%), чем в 2014 г., респонденты также соглашались с тем, что политические партии защищают интересы различных социальных групп и предоставляют людям возможность участвовать в политической деятельности (на 6%).
Реже, чем в 2014 г., респонденты соглашались с утверждением, что политические партии являются коррумпированными, действуют в интересах только своих членов, интересуются мнением
граждан только во время выборов и мало чем отличаются друг от друга. Число согласившихся сократилось примерно на 6-7%. Эти данные говорят о том, что чешские граждане в настоящее время менее критично, чем в предшествующие годы, оценивают деятельность политических партий и их роль в обществе [Postoje.., 2015].
Список литературы
Гавел В. Путь без насилия // Известия. - М., 1990. - 02.02. - С. 4.
Гавел В. Умение ждать - это мастерство, которому надо учиться, как и умению созидать // Независимая газ. - М., 1994. - 29.11. - С. 4.
Щербакова Ю.А. Кого выбирают чехи / / Партии и избиратели в странах Центральной и Восточной Европы (2000-2010) / РАН. ИНИОН. -М., 2012. - С. 158-177.
Bayer I. Problem elit a jejich vyzkumu / / Tucek M. a kol. Ceske elity po patnacti letech transformace. - Pr.: Sociologicky ustav AV CR, 2006. - S. 9-39.
Ceska krize vola po vymene elit, mini francouzsky politolog // Novinky [Сайт]. - 2009. - 22.09. - Mode of access: https://www.novinky.cz/domaci/ 179705-ceska-krize-vola-po-vymene-elit-mini-francouzsky-politolog.html (Дата обращения - 14. 08. 2016).
Ceske elity po patnacti letech transformace / M. Tucek a kol.. - Pr.: Sociologicky ustav AV CR, 2006. - 107 s.
Drda A., Dudek P. Kdo ve stinu ceka na moc. Cesti komuniste po listopadu 1989. - Pr., 2006. - 328 s.
Duvera vrcholnym politikum - cerven 2016: Tiskova zprava / Centrum pro vyzkum verejneho mineni Sociologicky ustav AV CR. - 2016. - 4 s. - Mode of access: http://cvvm.soc.cas.cz/media/com_form2content/documents/c1/ a7574/f3/pi160712.pdf (Дата обращения - 06.11 2016).
Fric P. a kol. Vudcovstvi ceskych elit. - Pr., 2008. - 296 s.
Horacek M. Jak pukaly ledy. - Pr.,1990. - 224 s.
Mateju P. Elite research in the Czech Republic / / Elites in transition: Elite research in Central and Eastern Europe / Best H., BeckerU. (Eds.). -Opladen, 1997. - P. 61-76.
Postoje k politickym stranam - zari 2015: Tiskova zprava / Centrum pro vyzkum verejneho mineni Sociologicky ustav AV CR. - 2015. - 7 s. - Mode of access: http: / / c vvm. soc. cas. cz / media / com_form2content / documents/c1/ a7424/f3/pv151002a.pdf (Дата обращения - 06.11.2016).
Rechova J. Nova politika s novymi lud'mi // Sociologicky casopis. - Pr., 1992. - N 2. - S. 220-239.
Suk J. Navrat Ceskoslovenska k demokracii // Zkusenosti ceske trans-£огшасе // Clovek v tisni [Сайт]. - S. 4-14. - Mode of access: https:/ /www. google.ru/ url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=4&ved=0ahUKEwilhv GB0rTQAhUBDiwKHWqUB6QQFgg9MAM&url=https% 3A%2F%2Fwww.clov ekvtisni.cz%2Fuploads%2Ffile%2F1422350512-Ceska%2520zkusenost%2520tran sformace.pdf&usg=AFQjCNG2 JPcZLjiTzRcaSHkz-Prp-p-m7 Q&bvm=bv. 139250283, d.bGg&cad=rjt (Дата обращения - 19.11.2016).
Wiesnerova E. Cesku schazi silna vlada // Online.muni.cz.[Сайт]. -2013. - 24.10. - Mode of access: https://www.online.muni.cz/tema/3943-cesku-schazi-silna-vlada (Дата обращения - 06.11.2016).
Zakon c. 451/1991 Sb. Zakon, kterym se stanovi nektere dalsi predpo-klady pro vykon nekterych funkci ve statnich organech a organizacich Ceske a Slovenske Federativni Republiky, Ceske republiky a Slovenske republiky. -Mode of access: http://www.zakonyprolidi.cz/cs/1991-451 (Дата обращения -06.11.2016).
Zlamalova L. Elity zkrachovaly, ztratily schopnost vest.Kdo je nahradi? / / Echo24. - 2016. - 14.08. - Mode of access: http://echo24.cz/a/iiyT9/elity-zkrachovaly-ztratily-schopnost-vest-kdo-je-nahradi (Дата обращения -26.09.2016).
