CC BY
28№ 4 (38), 2010
"Культурная жизнь Юга России" ^
лет службы в Екатеринодаре он неизменно пользовался уважением и полным доверием начальников области и наказных атаманов.
Ю. В. Лучинский в статье «"Кубанский фон Плеве": хроника жизни и смерти Семена Васильевича Руденко» пишет о нем как о «твердом и решительном противнике смуты» [4]. Таким же убежденным противником революции был и редактируемый им печатный орган. Круг авторов, писавших для «КОВ», сложился из людей благонадежных и хорошо знакомых Руденко. Многие из них были членами Кубанского областного статистического комитета, где он проработал секретарем почти восемь лет - с 1899 года и до момента гибели (1907). Это, кроме В. И. Винды, о котором мы упомянули в связи с публикацией в газете одной из первых статей общественно-политического толка, были Л. Т. Соколов, К. Т. Живило и др.
Первый заведующий Кубанского войскового этнографического и естественно-исторического музея Кирилл Трофимович Живило присылал в «КОВ» корреспонденции из станиц. Политическим обозревателем, который специализировался на теме выборов, партийном и национальном вопросе, был известный в области ученый, статистик Леопольд Тимофеевич Соколов (после гибели Руденко он редактировал несколько номеров «Кубанского календаря» и временно - неофициальную часть «КОВ»). Под псевдонимом Л. Тмутараканский Соколов дал в газету две обширные статьи: «К вопросу об автономиях», «Союз русского народа, Государственная Дума и еврейский вопрос».
Революционная ситуация заставила «КОВ» перенять некоторые приемы частных изданий для более эффективной реализации идеологической функции. Газета активно стремилась позиционировать себя по отношению к новым изданиям, которые одно за другим стали открываться в области («Кубань», «Новая заря» и пр.). На смену сухим информационным заметкам пришли эмоциональные разоблачительные материалы с категоричны-
ми высказываниями на злобу дня. В них открыто назывался враг российского государства, «виновник смуты». В газете нарастала нетерпимость к революционерам, евреям, «освободительной» прессе, Государственной Думе. Показательным в этом плане можно считать материал «Россия для русских», опубликованный в декабре 1906 года под рубрикой «Летопись областной жизни». Автор, скрывавшийся под инициалами Р. З., по всей видимости, сознательно выбрал для заголовка один из лозунгов русских националистов и черносотенцев. К слову сказать, в качестве «своей партии» в период первой русской революции «КОВ» избрали крайне правую политическую организацию «Союз русского народа».
Таким образом, политический фактор стал системообразующим не только для демократической прессы, но и для официальной правительственной печати, единственным представителем которой в регионе были «КОВ».
Антиреволюционные и националистические публикации продолжались и после гибели С. В. Руденко. Спустя несколько месяцев неофициальную часть «КОВ» возглавил новый правитель канцелярии начальника области А. Н. Мураневич.
Литература
1. Ахмадулин Е. В. Правительственная печать России (конец XX в. - февраль 1917 г.). Р н/Д, 2000. С. 6.
2. Там же. С. 70.
3. Клец Ю. А. Функции официального издания местной власти в революционную эпоху (на материале «Ставропольских губернских ведомостей» 1905 г.) // Коммуникация в современном мире: материалы всерос. науч.-практ. конф. Воронеж, 2006. С. 85.
4. Лучинский Ю. В. «Кубанский фон Плеве»: хроника жизни и смерти Семена Васильевича Руденко // Книжное дело на Северном Кавказе: история и современность: сб. ст. Краснодар, 2004. С. 153.
Рассматриваются межкультурные связи Запада и Востока, вопросы восприятия ориентального в европейской культурной традиции.
Ключевые слова: культура Востока, культура Запада, ориентализм, европоцентризм.
YU. L. KHOKHLACH. POLITICAL TRANSFORMATION OF THE «KUBANSKIE OBLASTNYE VEDOMOSTI» DURING THE FIRST RUSSIAN REVOLUTION
The article is dedicated to one of the most complicated periods in the history of Kuban journalism - the first Russian revolution in 1905-1907. At that time the official organ of the press «Kubanskie oblastnye vedomosti» underwent considerable changes and became a qualitatively newl subsystem - political and propagandistic.
Key words: «Kubanskie oblastnye vedomosti», political transformation, ideological struggle, defense of the state foundations, editor S. V. Rudenko.
М. Г. КУЧЕРЕНКО ВОСТОК В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ XIX-XX ВЕКОВ
Вопросы сосуществования и взаимодействия европейской культуре «Восток» зачастую проти-историко-культурных пластов Восток / Запад, вопоставляют понятию «Запад». Западные, т. е. несомненно, представляют научный интерес. В европейские воззрения, обычаи и нормы утвер-
112 "Культурная жизнь Юга России"
№ 4 (38), 2010
дились как традиционные. Ориентальная же культура воспринимается как нечто экзотическое. Разумеется, такое разграничение относительно. Например, в XIX веке Россию и ее художественную культуру в Западной Европе нередко отождествляли с Востоком.
Поездки европейцев в восточные страны, участившиеся в результате ослабления Оттоманской империи, значительно способствовали развитию западноевропейского ориентализма. В предисловии к сборнику «Восточные мотивы» В. Гюго писал: «Восток как мысль или <...> образ занимает сейчас воображение и умы всех людей <.> В век Людовика XIV мы были эллинистами, а теперь мы ориенталисты» [1]. В «Русском энциклопедическом лексиконе» 1930-х годов мы находим цитату из Н. Конрада: «Знание Востока составляет для многих европейцев, можно сказать, роскошь просвещения, плод любознания и далеко распространенной ученой деятельности, которая достигла у них величайшего разнообразия» [2].
Уже во второй половине XIX века возникла «трещина», казалось бы, в устойчивом фундаменте европоцентризма. Многие исследователи связывают это с появлением в Европе и Латинской Америке национальных школ, которые опирались во всех видах искусства исключительно на собственные культурные традиции и фольклор. Как отмечает Н. Шахназарова, «апология случайности пришла на смену апологии организованности, апология иррационализма - на смену апологии разума» [3]. В данный период художники все чаще обращаются к Востоку, ища в нем своеобразную точку опоры, почву для творческих экспериментов.
Зачастую европейцы смотрели на ориентальную культуру сквозь призму собственного мировосприятия, не пытаясь постичь Восток во всей его глубине и целостности. Заимствовалось лишь то, что в данный момент было созвучно определенному направлению традиционной культуры («воспринятые принципы накладываются как некая схема на иную психологическую природу творчества» [4]). Однако бывало и по-другому: некоторые исследователи предпринимали попытки проанализировать историко-культурный процесс с точки зрения Востока.
Европоцентристская концепция развития культуры вполне могла реализоваться противоположным образом. Известный востоковед Л. Эйдлин дает «восточному Ренессансу» такую оценку: «На смену европоцентризму пренебрежения Востоком (отсталый экзотический Восток!) пришел европоцентризм почитания Востока (Восток, на котором все присущее Европе уже происходило)» [5].
Большинство ученых было солидарно в следующем: соприкосновение европейцев с новой культурой служило стимулом для открытия широкого самобытного пласта, интерес к которому не
иссяк и на сегодняшний день.
ХХ век внес существенные изменения в закрепившиеся представления о мире и человеке. Восток все больше участвует в политической, экономической и духовной жизни Запада. Это обусловило необходимость пересмотреть существующие культурологические концепции: признать не один европоцентризм, обратить внимание на значимость принципиально иных философских и эстетических систем для культурного развития человечества. Восток перестал рассматриваться как периферия мировой цивилизации.
Контакт Европы с Востоком наладился после Второй мировой войны, с окончанием эры колониализма и образованием в странах Азии независимых государств. Сближению способствовало и распространение средств массовой коммуникации: мир «сжался» в пространстве, что давало доступ к его самым отдаленным точкам [6].
Результаты были ощутимыми: философия и эстетика Востока стали предметом увлечения. Причины выходили далеко за пределы сферы искусства и культуры. Углубленное познание ориентального расширяет горизонты, способствует осознанию ценности древних автохтонных традиций развития.
Интерес к Востоку сопрягался с нравственными проблемами современного мира и указывал на кризис европейско-американской культуры. О «Трагедии бездуховности» общества модерна говорили многие философы и художники. Массовое увлечение идеями ориентальных философов было бессознательным протестом против норм цивилизации.
Однако многовековой культурный опыт, закрепившиеся традиции мировидения не могли не повлиять на усвоение иных форм жизнедеятельности и нравственных постулатов. Примером служит движение хиппи: декларируя приверженность к восточной (индийской) философии, они не воплощали ее идеалов. С отказом от благ цивилизации парадоксально сочеталась ничем не регламентируемая свобода нравов (типичный девиантный продукт европейской городской жизни).
Таким образом, соприкосновение с Востоком, желание осмыслить и реализовать богатый потенциал его традиций способствуют поддержанию необходимого культурного баланса в условиях засилья массовой культуры.
Литература
1. Гюго В. Полн. собр. соч.: в 15 т. Т. 14. М., 1956.С. 63.
2. Конрад Н. И. Запад и Восток. М., 1978. С. 145.
3. Шахназарова Н. Музыка Востока и музыка Запада. М., 1983. С. 19.
4. Там же.
5. Цит. по: Малявин В. Россия между Востоком и Западом: третий путь. М., 2004. С. 23.
6. Гумилев Л. От Руси до России. М., 2000. С. 87.
M. G. KUCHERENKO. THE EAST IN A CONTEXT OF CULTURE OF THE XIX-XX CENTURIES
Intercultural communication of the West and the East and questions about perception of oriental features in European cultural tradition are considered.
Key words: culture of the East, culture of the West, orientalism, Europocentrism.
