CC BY
7У Чжэньюй
Магистр филологических наук, научно-образовательный центр китайского языка и культуры «Институт Конфуция», Красноярск.
Политическая пропаганда в искусстве СССР и США в период холодной войны
Холодная война представляет собой особый тип конфликта, который хоть и подчиняется основным законам ведения войны, но все же отличается определенной спецификой. Поскольку события в ней протекают не так стремительно и явно, нет фактического объявления войны и, непосредственно, боевых действий, сложным становится определить ее временные рамки, отметить начало и завершение. Также непростым может оказаться анализ действий противника в моменте, находясь вовлеченными в сам процесс. Сейчас, когда мир активно говорит о новой холодной войне, в которую оказались вовлечены уже три мировых державы, мы можем оглянуться на события второй половины XX века и проанализировать действия всех участников конфликта.
Поскольку холодная война не подразумевает активных боевых действий, ее события развиваются сразу в нескольких областях: политике, экономике, техническом развитии, идеологии и культуре [3, с. 39]. Во всех из них важными являются международные отношения, которые существуют у государства и то, как оно их формирует. Создание «образа врага» и образа собственной страны, целей и идеологии, то, как они будут восприниматься на мировой арене, зависит в значительной степени не от агрессивности и военной мощи стран, а от «мягких» сил. Как показал предыдущий опыт, особо эффективным в вопросах формирования мнения о противоборствующих странах и его распространения среди потенциальных стран-союзников, является массовое искусство во всех его модальностях. В данной статье мы постараемся проанализировать то, как в искусство СССР и США, периода холодной войны, внедрялась политическая пропаганда и какой формировался образ врага.
В данном контексте нам особенно важна такая составляющая холодной войны, как информационно-психологическая война, которая включает в себя разного рода пропаганду, нацеленную на внедрение в массовое сознание определенный идей и установок, а также на форми-
рование образа врага. Под образом врага А.В. Фатеев понимал идеологическое выражение общественного антагонизма, динамический символ враждебных государству и гражданину сил, инструмент политики правящей группы общества [7, с. 127]. И этот инструмент является одним из ключевых в информационно-психологической войне. Далее в статье мы будем подразумевать именно это определение, говоря о формировании образа врага.
В контексте Советского Союза, у политической пропаганды было множество возможностей. Монополия государства на информацию и СМИ, а также доверие граждан к ним, позволяли создать предпочтительный информационный вакуум и транслировать только идеологически подходящую информацию. Кроме того, основная масса населения СССР не отличалась вовлеченностью в международные политические процессы и общий уровень политической культуры был довольно низким [8, с. 1]. Кроме того, поскольку США на момент начала холодной войны не обладало достаточным опытом в ведении культурной и идеологической пропаганды на мировой арене, у СССР оказалось преимущество с этой области, за счет опыта участия в информационной войне, на фронте Второй Мировой войны [6, с. 18].
Наиболее распространенным и эффективным методом советской пропаганды стал кинематограф. Однако, поскольку Вторая мировая война значительно замедлила развитие мирных технологий в СССР, запуск полномасштабной антиамериканской пропаганды в кинематографе происходил в замедленном темпе. Так, период с 1946 по 1949 гг. был посвящен активному развитию отечественной киноиндустрии [1, с. 2150].
В Советской кинематографии образ американского врага, в значительной степени, отождествлялся с нацистским врагом, что стало ключевой линией идеологического противопоставления и пропаганды [4, с. 138]. Это обуславливало и специфику кинолент, которые, в большинстве своем, на начальных этапах, носили военно-детективный характер. Сюжетная же их составляющая, в своей основе, заключалась в раскрытии советскими гражданами нацистского германо-американского заговора. В антисоветских западных фильмах основная сюжетная линия была схожа и главный посыл заключался в том, что любой знакомый, сосед или родственник может оказаться коммунистом и необходимо быть на чеку. Кроме того, Американская пропаганда, как и Советская, связывали образ врага с фашистами и называли противоборствующую идеологию нацистской [10, с. 93].
Обе стороны, при этом, активно внедряли в экранную идеологическую борьбу детей и подростков. Часто в фильмах можно было наблюдать ситуацию, когда именно детьми раскрывался заговор или шпионаж противника. Это, с одной стороны, способствовало продвижению ключевой идеологии государства среди подрастающего поколения, демонстрируя им, что они также могут стать героями в борьбе против врага. С другой стороны, такой ход принижал самого противника, говоря о том, что разоблачить его может даже ребенок.
Идеологическая пропаганда среди детей происходила не только посредством включения детей-героев во взрослые кинокартины, но и затрагивала также сферу мультипликации. Это связано также и с тем, что специфика мультипликационного жанра обуславливает более мягкое восприятие искажений действительности и не ощущается очевидной пропагандой, в отличие от восприятия тех же искажений в игровом кино.
Так, например, в советской мультипликации, американская маскулинность представлялась как воплощение вульгарности, самоуверенности и бездуховности, отражая отсутствие в Америке «подлинной культуры». В качестве противопоставления такому образу, как верно отметил Рябов О.В., «Канон советской маскулинности составляли не только сила, храбрость, привлекательность для противоположного пола, профессиональная состоятельность, но и моральные качества — например, порядочность и чувство собственного достоинства» [5, с. 94]. При этом, не только мужчины выступали в качестве антигероев в советской мультипликации. Американские женщины представлялись как меркантильные, эгоистичные, «душевно опустошенные», стремящиеся лишь к финансовому благосостоянию, лишенные теплых чувств и привязанностей. Однако, в отличие от мужчин, их часто представляли в этом контексте жертвами капиталистического мира, в котором они стали отождествляться с товаром, который достанется тому, кто больше заплатит. Идея продажной любви американских женщин была довольно распространенной в кинематографе того времени, однако, в мультипликации широкого отражения не получила.
В то же время, важно отметить, советская идеология не позволяла демонстрировать американцев исключительно в качестве врагов. Так, в роли друзей изображались американские коммунисты, афроамерикан-цы, рабочий класс и «прогрессивные американцы», не разделяющие идею капиталистической войны.
Позже, после 60-х годов, кинопрокат начал пополняться картинами более мирного содержания, но отражающими идеологию западного общества, с акцентом на его недостатках и проблемах, продвигающими образ «загнивающего Запада». В пользу такого рода кино играл тот факт, что у Советского Союза была возможность проводить съемки на территории европейских стран, с участием местных актеров, что добавляло им достоверности и убедительности. Однако, в таких кинолентах редко можно было увидеть подробности быта западного врага, поскольку, к тому времени, СССР уже очевидно проигрывало гонку легкой промышленности.
Стоит отметить, что кинокартины США в тот период имели схожее содержание и изображали «ужасы жизни при коммунизме» и пороки социалистической системы. Однако, кинематограф США был ограничен отсутствием реального представления о враге и их отражение «жизни в Союзе» не отличалось особой достоверностью.
При этом, советская цензура в сфере кинематографа того времени была особенно строгой и в кинопрокат не допускались не только антисоветские фильмы, но и многие другие картины капиталистических стран, где были представлены быт и жизнь западного общества. Так до восприятия советских граждан допускался только один, идеологически допустимый, образ граждан стран-врагов.
Что касается преобладающих жанров в идеологически конфронта-ционных кинолентах, советские режиссеры предпочитали военные и шпионско-детективные сюжеты. В то же время США больше придерживалось жанрового разнообразия и образ советского врага демонстрировался и в комедийных картинах, и в криминальных триллерах, и в мелодрамах [8, с. 83].
Одним из инструментов репрезентации образа врага в американской кинематографии было музыкальное сопровождение картины. Как пишет Юдин К.А.: «Использование звуковых (шумовых) эффектов или их принципиальное отсутствие было призвано выполнять конкретную функцию - дегуманизацию «образа другого» посредством акустической акцентуации его аморальной, зловещей сущности «чужого», предателя, изменника.» [11, с. 354]. Так, например, нуарное молчание становится особенно красноречивым в фильме Г. Хэтэуэя «Дипкурьер» (США, 1952). Отсутствие музыкального сопровождения прибытия коммунистов в нем отражает их инаковость, отождествляя с безжалостной и молчаливой «красной машиной». В других картинах, когда музыкальное сопрово-
ждение присутствовало, оно часто характеризовалось музыкальной какофонией, призванной принизить статус идеологического оппонента, указать на его несостоятельность и эмоциональную нестабильность. Кроме того, американские кинематографисты часто использовали и аутентичные советские композиции, в частности, классической музыки. Так, например, особой популярностью в Америке пользовался «Танец с саблями» А.И. Хачатуряна. Зачастую, его использовали с целью демонстрации непредсказуемости и нестабильности врага.
Также важным инструментом антисоветской пропаганды являлось радиовещание. Одним из наиболее успешных антисоветских радиоканалов являлось радио «Голос Америки». Его вещание велось на территории СССР и содержание эфиров было резко антисоветским. В них критиковались и негативно комментировались события, происходящие в стране, в частности, политические решения, искажались исторические факты, пропагандировалась идеология западного мира, озвучивались антисоветские литературные произведения и прочее.
При этом, реакция советских граждан на вещание радио «Голос Америки» была неоднозначна. Старшее поколение, заставшее времена Второй Мировой войны, категорично уличало «Голос Америки» в фальсификации исторических фактов и идеологической пропаганде [2, с. 110]. В то же время новое поколение граждан Советского Союза все больше поглощалось идеями западного мира и разделяло «вражескую» идеологию, стремясь к «лучшей жизни».
Важно отметить, что радиовещание, в первую очередь, было ориентировано не на граждан Америки, а на жителей западноевропейских государств, с целью распространения капиталистических идей и внушения идеи о возрастающей военной угрозе со стороны СССР. При этом речь в эфирах шла не о стране, откуда осуществлялось вещание, а о странах, в которых оно транслировалось. Так, целью деятельности радио «Голос Америки» стало изменение формы правления в западноевропейских государствах [13, с. 41].
Многие исследователи отмечают, что радио «Голос Америки» сыграло значительную роль в идеологическом противостоянии СССР и США, однако, по словам самого Ф. Шекспира (директор агентства, которому принадлежала радиостанция) «Советский Союз добился в этой работе гораздо больших успехов, чем Запад. Это касается распространения своей точки зрения и завоёванной ею поддержки <...> я полагаю, что мы на Западе очень плохо работали для того, чтобы представлять важные
для нас вопросы в нужном свете, чтобы довести до сознания людей наши идеи» [2, с. 108].
Одним из наиболее «мягких» примеров идеологической пропаганды во времена холодной войны можно считать журнал «Америка», предназначенный для распространения на территории СССР. Его реализация на территории СССР сопровождалась договоренностью о распространении аналогичного пропагандистского журнала «The USSR» (позже переименован в «Soviet Life»), на территории Америки. Вначале журнал содержал исключительно переводы статей из популярных американских изданий, но позже в него стали добавляться статьи, написанные исключительно для советской аудитории [9. С. 22]. Содержание, при этом, касалось жизни и быта, достижений и культуры американских граждан, с акцентом на американском искусстве и событиях, с ним связанных. С точки зрения политического контекста, можно отметить, что журнал демонстрирует уважительное и доброжелательное отношение к идеологии Советского Союза. В нем нет агрессивного осуждения взглядов, но опираясь на общечеловеческие ценности, редакция журнала мягко подводит читателей к необходимым выводам [12, с. 198].
Резюмируя вышеописанное в статье, мы можем отметить, что несмотря на то, что и для СССР, и для США период холодной войны оказался первым серьезны опытом ведения информационной войны, обе страны действовали во многом схоже. Так, основные идеи и сюжеты, транслируемые в кинематографе противоборствующих стран, касались военно-шпионской тематики и уличали противника в связи с фашистами. Обе стороны старались изобразить быт и культуру врага, акцентируя внимание на том, как их идеология отравляет жизни граждан и разрушает культуру страны. И Советский Союз, и США распространяли свою идеологию как во вражеской стране, так и по западноевропейским странам, ставшим невольными участниками конфликта. Однако, при всей схожести, были и определенные различия в массовом пропагандистском искусстве. Они обуславливались как уровнем развития технологий в стране, так и особенностями менталитета. Так в сфере радиовещания Америке удалось продвинуться значительно дальше и даже транслировать антисоветские эфиры напрямую на территорию врага, в то время как у Советского Союза не было технической возможности блокировать иностранный сигнал. При этом, Советский кинематограф больше оставался в рамках «серьезных» жанров, не доходя до юмора на столько сложную тему, а в мультипликации встречались и положитель-
ные образы граждан вражеского государства.
Судить о том, какие методы оказались более эффективны, и кто оказался победителем в этой войне не является целью данной статьи. Представленный в ней анализ может служить основанием как для более глубокого изучения данного исторического периода, так и для нового взгляда на события, происходящие в современности. В мире, где развернулась новая холодная война, миллионы людей оказались в нее вовлечены. Знания о том, какие методы и инструменты используются в информационной войне, открывают возможности для противостояния пропаганде и обнаружения дезинформации.
Список литературы:
1. История киноотрасли в России: управление, кинопроизводство, прокат/ред. В. И. Фомин. - М.: Минкульт РФ, ВГИК, 2012. 2759 с.
2. Колокольчикова Р.С., Погорелый А.П. Иностранные радиовещательные станции как средство информационной войны запада против СССР в 1970-е - первой половине 1980-х гг. // Вестник Государственного университета просвещения. Серия: История и политические науки. 2021. № 2. C. 105-116.
3. Куприянов А.В. Холодная война как особый тип конфликта // Россия в глобальной политике. 2021. № 4 (110). С. 35-49.
4. Просолова Е.В. Антиамериканская пропаганда в советском игровом кинематографе на первом этапе холодной войны (1946-1953) // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Исторические науки. 2021. № 2. С. 130-141.
5. Рябов О.В. «Как хорошо, что наяву я не в Америке живу!» образ США в гендерном дискурсе советской мультипликации (1946-1963) // Женщина в российском обществе. 2018. № 2 (87). С. 89-103.
6. Сондерс Ф. ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны. - М.: Институт внешнеполитических исследований, Кучково поле, 2013. 416 с.
7. Фатеев А.В. Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. М.: Ин-т рос. истории РАН, 1999. 264 с.
8. Федоров А. В. Сравнительный анализ медийных стереотипов времен «Холодной войны» и идеологической конфронтации (1946-1991) // Медиаобразование. 2009. № 4. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnyy-analiz-mediynyh-stereotipov-vremen-holodnoy-voyny-i-ideologicheskoy-konfrontatsii-1946-1991 (Дата обращения: 26.01.2024).
9. Чунихин К. А. Сквозь железный занавес: репрезентация изобразительного искусства США в журнале «Америка» в эпоху Холодной войны // Артикульт. 2012. № 8 (4). С. 20-41.
10. Шаматова Ю.Ю. Радиовещание и телевидение как инструмент американской пропаганды в начальный период холодной войны // Скиф. 2018. № 10 (26). С. 90-93.
11. Юдин К.А. Аккорды «холодной войны»: музыка как ресурс для репрезентации «образа другого» в англо-американском кинематографе // Изв. Сарат. ун-та Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2021. № 3. С. 353-358.
12. Hixon W. Parting the Curtain: Propaganda, Culture, and the Cold War, 1945-1961. NY, 1997. 283 p.
13. Puddington, Arch (2000). Broadcasting Freedom: The Cold War Triumph of Radio Free Europe and Radio Liberty. The University Press of Kentucky. 382 p.
14. Рябова Е.Л. К вопросу о единстве образования и воспитания: институциональный дискурс // Казачество. 2023. № 66 (1). С. 11-18.
15. Щупленков Н.О., Рябова Е.Л. Роль фактора времени в политической культуре // Культура Мира. 2022. Т. 10. № 26 (1). С. 75-86.
16. Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геопсихология и геополитика цветных линий // Казачество. 2022. № 59 (2). С. 9-18.
17. Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Экономическое, политическое и кросс-культурное значение отелей // Альманах Крым. 2022. № 31. С. 61-72.
18. Рябова Е.Л., Терновая Л.О. Геополитическая авантюра: цена внешнеполитического просчета в истории // Власть истории и история власти. 2021. Т. 7. № 5 (31). С. 515-524.
Bibliography
1. History of the film industry in Russia: management, film production, distribution/ed. V. I. Fomin. - M.: Ministry of Culture of the Russian Federation, VGIK, 2012. 2759 p.
2. Kolokolchikova R.S., Pogorely A.P. Foreign broadcasting stations as a means of the Western information war against the USSR in the 1970s - the first half of the 1980s. // Bulletin of the State University of Education. Series: History and political sciences. 2021. № 2. P. 105-116.
3. Kupriyanov A.V. Cold War as a special type of conflict // Russia in global politics. 2021. № 4 (110). P. 35-49.
4. Prosolova E.V. Anti-American propaganda in Soviet fiction cinema at the first stage of the Cold War (1946-1953) // Scientific notes
of the Crimean Federal University named after V. I. Vernadsky. Historical sciences. 2021. № 2. P. 130-141.
5. Ryabov O.V. "It's so good that in reality I don't live in America!" image of the USA in the gender discourse of Soviet animation (1946-1963) // Woman in Russian society. 2018. № 2 (87). P. 89-103.
6. Saunders F. The CIA and the world of art. The cultural front of the Cold War. - M.: Institute of Foreign Policy Research, Kuchkovo Pole, 2013. 416 p.
7. Fateev A.V. The image of the enemy in Soviet propaganda. 1945-1954 M.: Institute of growth. History of the Russian Academy of Sciences, 1999. 264 p.
8. Fedorov A.V. Comparative analysis of media stereotypes during the Cold War and ideological confrontation (1946-1991) // Media education. 2009. № 4. // URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnyy-analiz-mediynyh-stereotipov-vremen-holod-noy-voyny-i-ideologicheskoy-konfrontatsii-1946-1991 (26.01. 2024).
9. Chunikhin K. A. Through the Iron Curtain: representation of US fine art in the magazine "America" during the Cold War era // Artikult. 2012. № 8 (4). P. 20-41.
10. Shamatova Yu.Yu. Radio broadcasting and television as a tool of American propaganda in the initial period of the Cold War // Skif. 2018. № 10 (26). P. 90-93.
11. Yudin K.A. Chords of the Cold War: music as a resource for representing the "image of the other" in Anglo-American cinema // Izv. Sarat. University of Nov. ser. Ser. Story. International relationships. 2021. № 3. P. 353-358.
12. Hixon W. Parting the Curtain: Propaganda, Culture, and the Cold War, 1945-1961. NY, 1997. 283 p.
13. Puddington, Arch (2000). Broadcasting Freedom: The Cold War Triumph of Radio Free Europe and Radio Liberty. The University Press of Kentucky. 382 p.
14. Ryabova E.L. On the issue of the unity of education and upbringing: institutional discourse // Cossacks. 2023. № 66 (1). P. 11-18.
15. Shchuplenkov N.O., Ryabova E.L. The role of the time factor in political culture // Culture of the World. 2022. Vol. 10. № 26 (1). P. 75-86.
16. Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopsychology and geopolitics of colored lines // Cossacks. 2022. № 59 (2). P. 9-18.
17. Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Economic, political and cross-cultural significance of hotels // Almanac Crimea. 2022. № 31. P. 61-72.
18. Ryabova E.L., Ternovaya L.O. Geopolitical adventure: the price of foreign policy miscalculation in history // The power of history and the history of power. 2021. Vol. 7. № 5 (31). P. 515-524.
