CC BY
757
о" з ""
21. Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991. g
22. Сотавов Н.А. Северный Кавказ в кавказской политике России, Ирана ш =§
и Турции в первой половине XVIII в. Махачкала, 1989. ^ о
23. Суриц Я.З. Письмо полпреда СССР в Турции Г.В. Чичерину от 6 ноября Я â™
1923 г. // Российский государственный архив экономики. Ф. 413. Оп. 3. ^ f^
Д. 1551. ^ |
24. Танин, 12.10.1923 г. // Российский государственный архив экономики. ^ Ф. 413. Оп. 3. Д. 1549. g
25. Туманян Т.Г. Ирак в системе международных отношений на Ближнем Вос- ^ токе 1921-1941 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1996.
26. Участие в товарообороте Персии (по данным таможен Персии) // Российский государственный архив экономики. Ф. 3429 (ВСНХ). Оп. 13. Д. 2129.
27. Хакимов К.А. Письмо полпреда СССР в Йемене замнаркома НКИД Л.М. Карахану от 26 сентября 1929 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 88. Оп. 1. Папка 1. Д. 1.
28. Шаповалов В.Л. Экспансия английского капитала в Месопотамии в начале XX в. // Проблемы преподавания и изучения истории зарубежных стран. Вып. I. Курск, 1999.
29. Шпилькова В.И. Младотурецкая революция (1908-1909 гг.). М., 1977.
30. Шумяцкий Б.З. Письмо Замнаркомвнешторгу В.А. Аванесову от 27 июля
1924 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 04 (Архив Г.В. Чичерина). Оп. 18. Папка 118. Д. 50768.
31. Bahri Y. Huna Berlin Haya al-Arab. Beirnt, 1954.
32. Bowen W. The history of Saudi Arabia. L., 2008.
33. Fahad M. The origins of Saudi-American relations: From récognition to diplomatie representation. Washington, 2009.
А.Н. Бурлаков
Политическая природа режима Виши во Франции (1940-1944 гг.)
Многие историки полагают, что режим Виши во Франции в годы Второй мировой войны представлял собой фашистскую диктатуру, а его глава - маршал Петэн - симпатизировал фашистам и являлся коллаборационистом. По мнению автора статьи, подобные оценки носят больше идеологический характер, нежели научный. На основе анализа источников сделан вывод о том, что режим Виши не обладал характеристиками, присущими тогдашним тоталитарным
о. диктатурам в нацистской Германии и фашистской Италии. В вишистской Фран-Ь ции отсутствовали однопартийная система, сращивание правящей партии с госаппаратом, навязываемая всему обществу единая идеология, мощный Л репрессивный аппарат, культ сильной личности, национализм и расизм как 8 часть государственной политики, конфликт правительства с церковью. Отношения между режимом Виши и нацистской Германией носили конфликтный характер. Сотрудничество с Третьим Рейхом сводилось к фактическому ограблению Франции, чему побежденная страна не могла противостоять. Но Гитлеру не удалось втянуть Францию с ее мощным военно-морским флотом и огромной колониальной империей в войну на своей стороне. Наконец, нельзя игнорировать личностный фактор. Для Петэна со времен Первой мировой войны Германия оставалась врагом номер один. Французские фашисты находились в непримиримой оппозиции к Петэну и постоянно критиковали правительство Виши. Что касается обвинений Петэна в диктаторстве, то они также несостоятельны. Свой режим Петэн рассматривал как временный, а самого себя - как своеобразного «кризисного управляющего». Петэновская Конституция 1944 г. восстанавливала парламентский режим и политические свободы, базировалась на республиканских ценностях. С полным основанием можно утверждать, что режим Виши не являлся фашистским и не был диктатурой. Это был умеренный авторитарный режим, порожденный чрезвычайными обстоятельствами военного времени. Ключевые слова: Вторая мировая война, Франция, режим Виши, маршал Петэн, коллаборационизм, нацистская Германия, фашистская диктатура, авторитарный режим.
После разгрома Франции в 1940 г. большая часть страны подверглась немецкой оккупации и вошла в так называемую «северную зону». Под контролем правительства маршала А.-Ф. Петэна, возглавившего страну после поражения, осталась лишь треть территории на юге, объявленная «свободной зоной». Вместо оккупированного Парижа столицей Французского государства (так официально назывался новый режим) стал небольшой курортный г. Виши в Оверни, известный своими лечебными водами. Его преимущество заключалось в наличии большого числа отелей для курортников, приспособленных под государственные учреждения. Здесь правительство Петэна находилось с 10 июля 1940 г. по 20 августа 1944 г. По названию городка новые структуры власти стали именоваться «режимом Виши».
Что же представляло собой Французское государство, выстроенное маршалом Петэном? В оценке политической природы режима Виши многие историки руководствуются не научными критериями, а идеологическими мотивами. Режим Виши как сторона проигравшая был вынужден пойти на определенное сотрудничество с гитлеровской
О' 2
Германией, и этот факт стал решающим для характеристики его как ¡2 5 ^ «фашистского государства». В отечественной историографии фактиче- ^ 2 г-с ски существует только одна точка зрения на политическую сущность 'о з ° режима Виши - он рассматривается как фашистская диктатура. В зару- § ^
О
бежной историографии преобладает подобная же точка зрения. Правда, ^ е^ некоторые историки все же полагают, что первоначально режим Виши ^ имел авторитарный характер, но затем эволюционировал в сторону о фашистского государства. И только совсем немногие из зарубежных историков осмеливаются утверждать, что режим Виши имел авторитарную и консервативную природу [1].
Прежде всего, зададимся вопросом, что кроется за утверждениями о «фашистском характере» режима Виши? Как известно, фашизм и нацизм - две родственные, но не тождественные формы тоталитаризма. Фашизм ассоциируется, прежде всего, с Италией Б. Муссолини, а нацизм - с Германией А. Гитлера. Например, в итальянском фашизме отсутствовал антисемитизм, в то время как в идеологии нацизма он занимал огромное место. Некоторые историки даже считают, что между нацизмом и фашизмом больше различий, чем общего [21, р. 118]. Складывается впечатление, что, говоря о фашистском характере режима Виши, историки имеют в виду не итальянский фашизм, а немецкий нацизм. Об этом свидетельствуют и такие формулировки, как «немецко-фашистская оккупация Франции». Подмена понятий не случайна и не связана с непрофессионализмом историков. Она свидетельствует об идеологизированности подобных работ и их научно-популярном характере. Понятие «фашизм» в народном сознании вобрало в себя без всяких различий и немецких нацистов, и итальянских фашистов, и их пособников. Это своеобразная «каинова печать». Идеологическая подоплека подобных формулировок - создать негативный образ режима Виши и полностью дискредитировать его в глазах читателей. Таким образом, под «фашистским режимом Виши» подразумевается некий обобщенный тип тоталитарного режима, близкий по духу фашистской и нацистской диктатурам.
Между тем, можно привести множество фактов и аргументов, ставящих под сомнение утверждения о «фашистском» характере Французского государства. Политологи уже давно выявили отличия авторитарного режима от тоталитарного: это существование ограниченного политического плюрализма; признание властью независимости таких общественных институтов, как церковь; отсутствие всеохватывающей и четко структурированной господствующей идеологии; отсутствие единой правящей партии и ее сращивания с государством; отсутствие или низкий уровень мобилизации властью населения [20, р. 65-142,
о. 159-261]. Все эти признаки авторитарного государства присутствуют 5 в характеристике режима Виши.
Напротив, Французское государство не обладало отличительными Л чертами, присущими тогдашним тоталитарным режимам в Германии 8 и Италии. Во-первых, в Виши отсутствовала однопартийность. Еще в июле 1940 г. маршал Петэн категорически отверг предложение видного коллаборациониста Ж. Деа о создании однопартийной политической системы, равно как не согласился и с идеей о формировании единой национальной организации молодежи [9, р. 172]. Хотя политические партии и профсоюзные объединения были распущены, их представители трудились в административном аппарате Французского государства. Режим Виши поддерживали консерваторы и клерикалы, часть радикал-социалистов и социалистов, входившие в Народный фронт профсоюзные лидеры, технократы, бывшие коммунисты. В свободной зоне самой влиятельной газетой оставалась «Депэш дю Тулуз», старый орган радикал-социалистов.
Во-вторых, в Виши отсутствовала единая государственная идеология, навязываемая всему обществу. В идеологическом плане Французское государство опиралось на консервативные, социал-реформистские и технократические ценности [7, с. 182-196].
В-третьих, отсутствовал мощный репрессивный аппарат, и насилие не служило главным инструментом государства. Несостоятельна попытка выдать за репрессивный аппарат фашистского государства полувоенные организации: Французский легион ветеранов (ФЛВ) и милицию. ФЛВ, насчитывавший около 900 тыс. человек, на 90% состоял из ветеранов двух мировых войн и являлся центром антинемецких настроений [10]. Нацистские власти запретили деятельность Легиона в оккупированной зоне, а глава легиона Ф. Валентен, в конце концов, оказался в рядах Сопротивления. Что касается милиции, то эта коллаборационистская организация, насчитывавшая около 30 тыс. человек, была создана, скорее, вопреки воле правительства Виши. Милиция не являлась репрессивной идеологически ориентированной организацией: в ней состояли и фашисты, и уголовники, и молодые люди, стремившиеся избежать высылки в Германию на принудительные работы. Выдающийся французский кинорежиссер Луи Маль блестяще показал эту социально-политическую пестроту состава милиции в фильме «Люсьен Лакомб». К тому же эти нацистские пособники не пользовались поддержкой Виши. Петэн неоднократно протестовал против актов насилия со стороны милиции, однако немецкие покровители обеспечивали ее существование. «Милиция приобрела себе одиозную репутацию, используя методы, хорошо мне известные по испанским красным, -
О" 2
писал маршал в одной из записок. - Я не могу обойти молчанием пытки, ¡2 5 ^ которым подвергаются жертвы, чаще всего невинные, в помещениях, ^ 2 г-с которые даже в Виши больше напоминают большевистскую ЧК, чем 'о з ° тюрьмы Французского государства. Применение милицией этих мето- § ^ дов привело к тому, что воцарилась атмосфера полицейского террора, I ^ до сей поры невиданного в нашей стране» [14, р. 572]. Тональность речи ^ явно не фашистская и не диктаторская.
В-четвертых, национализм и расизм не являлись составляющими государственной политики Виши. Несмотря на принятие под давление немцев антисемитских законов, 76% из 150 тыс. французских евреев из метрополии и 90% из 730 тыс. французских евреев, проживавших в североафриканских колониях Франции, избежали нацистского истребления благодаря защите со стороны правительства Петэна, в то время как в других европейских странах (Германия, Австрия, Бельгия, Греция, Люксембург, Нидерланды, Польша и Югославия) выжило не более 6% еврейского населения [15, р. 903].
В-пятых, традиционализм и консерватизм режима Виши обеспечивали ему поддержку и сотрудничество с религиозными конфессиями (католицизмом, протестантизмом, иудаизмом), с которыми у тоталитарных государств существовал конфликт [11].
В-шестых, сам режим Виши находился в сложных отношениях с тоталитарными государствами - нацистской Германией и фашистской Италией: он оказывал победителям сопротивление там, где только возникала возможность, уступая лишь давлению и угрозам со стороны оккупантов применить силу [19].
Говоря о режиме Виши как о диктатуре, многие историки выдвигают в качестве главного аргумента сосредоточение всей полноты власти в руках маршала. Однако эта власть была легитимной и получена Петэ-ном от парламента законным путем: 10 июля 1940 г. в Бордо сенаторы и депутаты большинством в 569 голосов против 80 и при 19 воздержавшихся проголосовали за передачу всех властных полномочий Петэну. Несостоятельны, на наш взгляд, и утверждения, будто Петэн уничтожил парламентаризм. В условиях оккупации просто не было физической возможности провести на территории всей страны свободные выборы, которые позволили бы французам обрести легитимную законодательную власть.
Историки любят обращать внимание на формулировку, с которой начинались конституционные акты Петэна: «Мы, маршал Петэн, глава Французского государства». В этой формулировке многим видятся диктаторские и даже монархические замашки маршала. Однако они замалчивают то, как обращался к французам в своих посланиях маршал:
о. «друзья мои», «дети мои». И в этих обращениях нет никаких монар-5 хических ноток. Скорее, речь идет о проявлении патерналистских крестьянских традиций французов, которые в течение веков воспринимаЛ ли главу государства как отца большой патриархальной семьи. Кстати, 8 критики маршала почему-то забывают сказать о том, как начинается Браззавильский манифест генерала Ш. де Голля о создании Совета обороны Империи: «Мы, генерал де Голль, глава свободных французов» [5, с. 371].
Сторонники «диктаторского» характера режима Виши также упирают на обязательность принесения присяги на верность главе государства при вступлении в должность военных и гражданских чинов [9, р. 159]. Мне видится, что в этих текстах присяги также нет ничего диктаторского. «Государственные служащие подчинялись ему (Петэну. - А.Б.) более или менее добровольно, отчасти движимые профессиональным чувством, отчасти из чисто практических соображений», - вынужден признать критик маршала и современник событий, английский публицист А. Верт [4, с. 70]. В присяге присутствует много старомодного идеализма, напоминающего средневековый оммаж: ведь и сам Петэн считал, что принес себя в жертву Франции, и полагал возможным требовать от государственных служащих такой же самоотверженности. А может быть, здесь мы видим проявление психологии профессионального военного, для которого присяга - дело святое: Франция превратилась в военный лагерь, чрезвычайные обстоятельства требовали всеобщей мобилизации, и все французы превратились в солдат Родины. Таким образом, клятва военных и чиновников - это сакрализация долга перед Родиной и единения нации в тяжелую годину. Обращает на себя внимание также отсутствие персонификации при принесении клятвы - ее дают главе государства, а не лично маршалу Петэну. Гипотетическая диктатура также явно не сочетается с невиданной для довоенной и послевоенной Франции самостоятельностью, предоставленной Петэном префектам, представителям центральной власти на местах [9, р. 172].
Что касается признаков культа личности (портреты маршала в витринах магазинов, песни во славу Петэна, гимн «Мы здесь, Маршал!»), то они существовали. Однако инициатива шла снизу, от населения, и была совершенно искренней, а не порождена страхом перед репрессиями или слепым фанатизмом, как это имело место в нацистской Германии. Для руководства Францией Петэн не нуждался в диктаторских методах управления, т.к. популярность маршала, доверие и поддержка его политики со стороны всего общества были велики. Это признают все современники - от коммунистов до голлистов, а также подавляющая часть историков. «Петэну поклонялись искренне, - признает
о-в ^
т ^ о:
к и ^ У 2
Верт. - Одно время петэнизм превратился почти в религиозный культ» [4, с. 50]. Французы были благодарны Петэну за то, что он - един- ^^^ ственный из представителей элиты - взял на себя бремя ответствен- 'о з °
- о.
ности за катастрофу, в которой сам не был виноват. «Для французов § времен поражения произошло чудо, - справедливо отмечает француз- I ский историк М. Ферро. - В одиночку маршал Петэн остановил немцев. ^ То, что не смогли сделать линия Мажино, армия, авиация, удалось сде- о лать Петэну. Но, прежде всего, Петэн вернул своим французам родину, пусть в урезанном виде; благодаря маршалу каждый отныне мог вернуться домой, в свою булочную, на свою улицу» [14, р. 107-108].
Петэн пользовался популярностью не только в свободной, но и в оккупированной зоне. Даже организации Сопротивления стремились удержаться от нападок на Петэна, а многие из них - «Комба», «Нор», «Либерасьон» - долгое время были настроены провишистски, приветствовали патриотизм маршала и стремление его правительства к обновлению Франции. До начала 1942 г. одна из первых газет Сопротивления «Комба» постоянно цитировала Петэна [23, р. 48-49; 27, р. 68]. В манифесте «Комба», отредактированном ее лидером А. Френэ, в ноябре 1940 г. говорилось: «Мы горячо поддерживаем дело маршала. Мы готовы подписаться под пакетом предпринятых им реформ. Мы страстно желаем, чтобы они оказались долговечными и чтобы новые реформы увенчали этот труд» [цит. по: 12, р. 29]. По словам одного из лидеров Сопротивления Ж. Сустеля, даже во второй половине 1943 г. в правительственных канцеляриях Рабата и Алжира висели портреты маршала [25, р. 231]. В апреле-мае 1944 г., за два месяца до Освобождения, маршал совершил триумфальную поездку по крупным городам Франции (Париж, Страсбург, Нанси), где его восторженно встречали десятки тысяч людей, а в столице - сотни тысяч.
Вместе с тем, существовали и недовольные политикой маршала. Верт рассказывает о сцене, которая разыгралась на Аустерлицком мосту в Париже: два школьника, которых лично знал английский публицист, кричали, продавая открытки с портретом Петэна: «Национальная помощь! Покупайте портрет старого дурака!» [4, с. 76]. Вряд ли подобная сцена могла бы произойти в стране с тоталитарным режимом. Однако критики маршала представляли явное меньшинство. Петэнизм имел очень широкую социальную базу: это госслужащие, католики, армия, крестьянство, помнившие «красный террор» Народного фронта предприниматели, военнопленные и их семьи, значительная часть интеллектуальной элиты [17, р. 328].
Наконец, говоря о гипотетической диктатуре Петэна, мы не должны забывать о том, что его власть была жестко ограничена оккупантами.
о. Таким образом, на мой взгляд, есть все основания утверждать, 5 что политический режим, созданный маршалом Петэном, не являлся к фашистской диктатурой, а имел определенную авторитарную окраску. Л Точно так же тогдашние англосаксонские демократии (Великобритания 8 и Канада) приобретают в те военные годы некоторые черты авторитаризма: ограничиваются демократические права и свободы, парламентская борьба и дискуссии замирают, усиливается централизация власти, интернируются недавно натурализовавшиеся граждане из стран-противниц без всяких на то юридических оснований. Эти же процессы, усугубленные поражением и оккупацией, мы наблюдаем и в случае с Французским государством.
Обладая полной легитимностью, режим Виши технически и функционально был готов трансформироваться в парламентскую демократию сразу, как только закончится война. Маршал рассматривал свою власть как временную и не нарушал закон. 12 ноября 1943 г. в своем обращении к нации Петэн обнародовал конституционный акт № 4: «В случае нашей смерти конституционные полномочия возвращаются Сенату и Палате депутатов» [22, р. 568]. Об осознании Петэном своей роли как своеобразного «кризисного управляющего» свидетельствует и текст Конституции 1944 г. Одним из условий передачи власти Петэну в 1940 г. была подготовка новой конституции, и он законопослушно выполнил волю Национального собрания: 30 января 1944 г. подписал Основной закон страны [6, с. 298].
Известный французский правовед М. Прело, суровый критик маршала, все же признает, что Конституция 1944 г. «основывала авторитет государства на согласии нации». Он пишет: «Вся система должна была исходить из выборного начала; власти непосредственно или косвенно вели свое происхождение от избирательного корпуса, лишь назначение на некоторые должности представлялось непосредственно главе государства. Отношения между властями основывались на принципе разделения властей» [Там же, с. 299]. По петэновской Конституции глава государства должен был избираться на 10 лет Национальным конгрессом, состоявшим из членов обеих палат парламента и из представителей местных органов власти. Полномочия президента оставались такими же, какими обладал президент Третьей Республики (последний был представительной фигурой). «Проект петэновской Конституции не вводил президентского режима, подобного строю Соединенных Штатов», - констатирует Прело [Там же]. Таким образом, мы не видим ни вождизма тоталитарных государств, ни президентской республики. Новым в петэновской Конституции являлось учреждение Верховного суда с разносторонней и широкой компетенцией. Этот суд имел право
о" ^
проверять законы на предмет их конституционности, гарантируя основ- ¡2 5 ^ ные свободы и права граждан, закрепленные в первых двенадцати ста- ^ 2 к-тьях Конституции, которые составляли ее преамбулу [6, с. 299]. Поло- 'о з ° жение конституции 1944 г. о влиятельной независимой судебной власти § ^
о
начнет реализовываться в полной мере только в 1990-е гг., при прези- ^ ^
Однако немцы не дали маршалу возможности реализовать свой план о
дентах Ф. Миттеране и Ж. Шираке.
по принятию новой конституции. 29 ноября 1943 г. министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп в письме, адресованном маршалу Петэну, заявил о неприятии пересмотра конституции и созыва парламента. «Правительство Рейха вынуждено с негодованием отвергнуть как недопустимое намерение главы французского государства возобновить деятельность Палаты депутатов, - говорилось в этом письме. - Господин Маршал, правительство Рейха с все возрастающей сдержанностью наблюдает за Вашей деятельностью. Постоянные трудности, которые возникают на пути осуществления политики подлинного сотрудничества с Германией, не оставляют сомнений относительно мотивов и целей подобного курса. Такое изменение позиции Франции свидетельствует о том, что политика высшего руководства Французского государства в Виши эволюционирует в направлении, которое не встречает одобрения со стороны правительства Рейха и с которым оно не может согласиться как оккупационная держава, несущая ответственность за спокойствие и порядок во Франции» [22, р. 579-584].
В поисках ответа на вопрос, был ли маршал Петэн диктатором фашистского толка, следует также обратиться и к личности самого главы режима Виши. Утверждения некоторых отечественных историков, будто маршал был близок к фашистским организациям и симпатизировал фашизму, не имеют под собой никаких оснований. Прежде всего, Петэн обладал ментальностью, резко отличавшейся от ментальности тогдашних лидеров тоталитарных режимов. Он не воспевал войну и насилие, не пропагандировал культ сверхчеловека и героя. Для него война всегда была бедой, несшей с собой страдания и смерть [2]. Петэн никогда не занимался политикой, оставаясь профессиональным военным. В отличие от значительной части офицерского корпуса, он не поддержал крайне правые и антисемитские круги ни во время «дела Дрейфуса», ни во время путча 6 февраля 1934 г. [13, р. 97; 14, р. 119].
Что касается Германии, то для Петэна эта страна всегда оставалась реальным или потенциальным врагом номер один; неважно, была ли она кайзеровской или нацистской [19]. В армию он пошел под впечатлением от поражения Франции во франко-прусской войне. Своей славой и популярностью Петэн был обязан победе над немцами при Вердене
о. в годы Первой мировой войны. Вместе со своим другом американским 5 генералом Дж. Першингом он планировал дойти до Берлина. В межвоенный период Петэн был одним из немногих лидеров, кто публично, Л в выступлениях и со страниц печати, призывал усилить боеготовность 8 Франции перед лицом растущей угрозы со стороны нацистской Герма-^ нии [24, р. 295-314].
Уж если к какой стране маршал испытывал симпатии, так это к американской демократии [18]. С США режим Петэна поддерживал тесные отношения даже после того, как Германия вступила в войну с Америкой. С президентом Ф.Д. Рузвельтом маршал находился в дружеской переписке вплоть до высадки союзников в Северной Африке. Петэн не разрешил Германии использовать инфраструктуру своих североафриканских колоний в военных целях, в то время как США получили право держать там своих консулов, собиравших разведданные, пригодившиеся американцам для высадки в Северной Африке [8, с. 115, 118].
Интерес для выяснения вопроса о том, симпатизировал ли Петэн нацистам, представляют и его отношения с оккупантами. В узком кругу маршал не скрывал своих антипатий к Гитлеру и не раз давал ему уничижительные оценки [3, с. 267]. Сотрудничество Французского государства с Третьим Рейхом свелось, в основном, к ограблению Франции оккупантами, чему потерпевшая поражение страна не могла противостоять. История отношений режима Виши с гитлеровской Германией - это череда конфликтов относительно евреев, военнопленных, демаркационной линии, заложников. Петэн добился отставки и ареста в 1941 г. премьер-министра П. Лаваля, ставленника немцев. Хотя немцы освободили Лаваля, но в правительство ему удалось вернуться только в 1943 г. После высадки союзников в Северной Африке и оккупации всей Франции немецкими войсками отношения между Петэном и оккупантами совсем испортились. У немцев имелся так и нереализованный план государственного переворота, в результате которого маршал Петэн был бы отправлен в отставку и правительство сформировали бы парижские коллаборационисты.
В сверхсекретной телеграмме № 7606 от 3 декабря 1943 г., адресованной немецкому представителю в Виши, посол Германии в Париже О. фон Абец изложил сценарий отстранения маршала от власти и привел объяснения, которые следовало дать населению по поводу смены правительства. «Петэн не выполнил доверенной ему исторической миссии как во внутренней, так и во внешней политике, - говорилось в этом документе. - Его личность служила прикрытием для махинаций военной камарильи, интриганов и их англо-американских пособников. Он поставил страну на грань внешнего и внутреннего банкротства. Если деятельность некоторых членов правительства, боровшихся против
о" 2
подобного прискорбного положения вещей, была
произошло по вине маршала и его безответственного окружения. Собы- ^ 2 г-с тия 13 декабря 1940 года (смещение и арест Лаваля. - А.Б.), подготовка оз ° к переходу французской колониальной империи на сторону англо-амери- § ^
О
канцев, отпадение Северной Африки, где маршал и его окружение распо- ^ е^ лагали сообщниками и оказывали им помощь; постоянная и решительная ^ защита политических и военных руководителей империи, давно решив- о шихся на измену; роспуск французской армии и затопление флота в Тулоне - за все эти события маршал несет историческую ответственность. Он же саботировал политику, направленную на новый подъем Франции» [цит. по: 14, р. 471-473]. 20 апреля 1944 г. Петэн все же был арестован немцами и под конвоем эсэсовцев насильно увезен в Германию.
Настоящие французские фашисты находились в оппозиции Петэну, жестоко его критиковали и требовали сместить с поста главы государства. Когда в 1944 г. немцы все же добились включения французских фашистов в правительство, Петэн отказался подписывать указы об их назначении. 5 июля 1944 г. Слет коллаборационистов утвердил «Общую декларацию о политическом положении», которую подписал весь цвет нацистских приспешников. В документе маршал Петэн обвинялся в пособничестве союзникам. В декларации содержалась угроза в адрес петэновцев и предрекалось наступление «дня, когда весь мир убедится в крахе людей, которые занимали руководящие позиции в стране в течение последних четырех лет» [26, р. 327-328]. Человек с подобным «послужным списком», как у Петэна, вряд ли может считаться пособником Гитлера и сочувствующим фашизму.
Подводя итог, можно с полным основанием утверждать, что режим Виши не являлся фашистским и не был диктатурой. Противники подобной точки зрения стремятся либо не замечать изложенные факты и аргументы, либо проявляют удивительную изобретательность в своих объяснениях. Американскому историку С. Хоффману так страстно хотелось доказать фашистскую и диктаторскую сущность режима Виши, что пришлось ради этого случая изобрести нелепый термин «плюралистическая диктатура» [16, р. 46].
Было бы ошибкой рассматривать режим Виши как некую самостоятельную, самодостаточную модель государства. На самом деле маршал Петэн сознательно строил временную политическую конструкцию, главными задачами которой были сбережение Франции в тяжелые времена и подготовка условий для освобождения и возрождения страны в ее парламентском и республиканском обличии. Это был умеренный авторитарный режим, порожденный чрезвычайными обстоятельствами военного времени.
j
fx
о. Библиографический список
1. Бурлаков А.Н. Французская историография о немецкой оккупации Фран-I ции (1940-1944 гг.) // Clio-Science: проблемы истории и междисциплинар-
J ного синтеза. Вып. III. М., 2012. С. 288-304.
g 2. Бурлаков А.Н. Маршал Петэн и генерал де Голль: два взгляда на войну
m и на людей // Личность в истории Нового и Новейшего времени: мате-
риалы Всероссийской научно-практической конференции, 14 апреля 2014 г., Рязанский университет им. С.А. Есенина / Отв. ред. Ю.И. Лосев, И.М. Эрлихсон. Рязань, 2014. С. 196-199.
3. Бурлаков А.Н. Маршал Петэн и Гитлер: встреча в Монтуаре // Преподаватель XXI век. 2016. № 1. С. 262-272.
4. Верт А. Франция. 1940-1955. М., 1959.
5. Голль Ш., де. Военные мемуары. Призыв 1940-1942. М., 2003.
6. Прело М. Конституционное право Франции. М., 1957.
7. Руссо А. «Национальная революция» режима Виши // Французский ежегодник. М., 2003. C. 182-196.
8. Севостьянов Г.Н., Уткин А.И. США и Франция в годы войны 1939-1945: Из истории взаимоотношений. М., 1974.
9. Azéma J.-P. Le Régime Vichy // La France des années noires. T. 1. De la défaite à Vichy. Paris, 1993. Рр. 151-179.
10. Cointet J.-P. La Légion française des combattants. Paris, 1995.
11. Cointet M. L'Église sous Vichy, 1940-45. Paris, 1998.
12. Cordier D. Jean Moulin: l'Inconnu du Panthéon. Paris, 1990.
13. Du Moulin de Labarthète H. Le Temps des illusions: Souvenirs (juillet 1940 -avril 1942). Genève, 1947.
14. Ferro M. Pétain. Paris, 1993.
15. Hilberg R. La déstruction des Juifs d'Europe. Paris, 1988.
16. Hoffmann S. Aspects du régime de Vichy // Revue française de science politique. 1956. № 1, janvier-mars. Pр. 44-69.
17. Laborie P. Solidarité et ambivalences de la France // La France des années noires. T. 2. Paris, 1993. Р. 295-333.
18. Le Groignec J. Pétain et les Américains. Paris, 1995.
19. Le Groignec J. Pétain et les Allemands. Paris, 1997.
20. Linz J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. L., 2000.
21. Lukacs J. The Hitler of History. N-Y., 1998.
22. Noguères L. Le Véritable Procès du Maréchal Pétain. Paris, 1955.
23. Paxton R.O. La France de Vichy, 1940-1944. Paris, 1997.
24. Pétain Ph. Actes et écrits. Paris, 1974.
25. Soustelle J. D'Alger à Paris. Paris, 1950.
26. Tracou J. Le Maréchal aux liens. Paris, 1948.
27. Veillon D., Wieviorka O. La Résistance // La France des années noires. T. 2. Paris, 1993. Pр. 65-90.
