CC BY
68
-►
Философские и культурологические исследования
УДК 323.2
С.С. Скорнякова
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА: ТРАНСФОРМАЦИЯ ГЕНДЕРНЫХ СТЕРЕОТИПОВ
Российские реалии начала XXI века придали гендерной проблематике особое звучание в связи с явным дисбалансом места и роли женщин в обществе, особенно их представительства в государственных структурах законодательной и исполнительной власти.
Научное исследование данной проблемы становится особенно актуальным в связи с усилением патриархальных тенденций в политической культуре российского общества. В большинстве европейских стран с устоявшейся демократией в политической культуре преобладает гендерная тенденция. Это проявляется прежде всего в поведенческом элементе: введено гендерное квотирование в партийных списках на выборах, реализуются национальные механизмы по ликвидации гендерного дисбаланса власти и т. д.
В данной статье будут проанализированы роль и влияние гендерных стереотипов на политическую культуру современного российского общества, а также процессы, влияющие на их трансформацию.
Рассмотрим само понятие гендера. Гендер — специфический набор культурных характеристик, которые определяют социальное поведение женщин и мужчин, их взаимоотношения между собой. Таким образом, этот термин относится не просто к женщинам или мужчинам, а к отношениям между ними и к способу социального конструирования этих отношений, т. е. к тому, как общество выстраивает эти отношения взаимодействия полов в социуме [1, с. 9].
С понятием «гендер» тесно связано понятие «гендерные стереотипы» — внутренние установки в отношении места женщин и мужчин в обществе, их функций и социальных за-
дач. Именно эти стереотипы являются барьером в установлении подлинного гендерного равенства в нашем обществе. Гендерные стереотипы в средствах массовой коммуникации неотделимы от образа женщины, а также идеи предназначения женщины, господствующей в той или иной период. Так, в дореволюционной России как положительный идеал доминировал образ патриархальной матери, хозяйки салона, добропорядочной христианки.
В советский период, в соответствии с социалистическими идеями активного участия женщин в обществе, господствовал тип «работницы и матери», активной участницы коммунистического строительства. А когда началась перестройка, на первый план вновь стала выдвигаться идеология «естественного предназначения женщины». СМК энергично начали формировать позитивное отношение к возрождению традиционной роли женщины как хранительницы домашнего очага. Под флагом укрепления семьи и повышения рождаемости М.С. Горбачев в 1987 году предложил новую систему моральных ценностей, заявив, что «женская эмансипация зашла слишком далеко и женщина должна вернуться к своей женской миссии» [2, с. 8].
Патриархальные стереотипы насаждаются СМК в политической культуре общества как в тематике материалов, так и посредством языка. Л. Махмутова провела анализ материалов газет «Аргументы и факты», «Известия» и «Российская газета», который показал отсутствие комплексных публикаций о женщинах-политиках, невысокий интерес к их политической деятельности. Данные издания акцентируют внимание не на политической деятельности
женщин-лидеров, а на других аспектах их жизни — вопросах семьи и воспитания детей, образования, здравоохранения, социальной сферы и т. д. Исследование выявило, что обращение к гендерной тематике носит преимущественно случайный характер. «Гендерный сезон», как правило, наступает или в контексте мероприятий международных и женских организаций, или в рамках какого-либо конкурса на эту тему. На постоянной основе гендерная тематика освещается достаточно слабо [3].
Гендерные стереотипы умело воспроизводятся и транслируются в так называемых «женских» журналах — «Лиза», «Она», «Домашний очаг» и т. д. Они учат женщину быть красивой и привлекательной, уметь развлечь мужчину и доставить ему удовольствие. Женский удел — это умение хорошо вести домашнее хозяйство, вкусно готовить, уметь пользоваться косметикой и быть искусной в постели. Экономические, политические проблемы, вопросы участия женщин в политических процессах фактически не находят своего отражения на страницах таких журналов. Не удивительно, что в политической рекламе в ходе избирательной кампании по выборам губернатора Санкт-Петербурга в сентябре 2003 года один из кандидатов в губернаторы — С. Беляев — выдвинул лозунг: «Губернатор — мужская работа». Примечательно, что плакаты с этим девизом «украсили» наш город именно в тот период, когда в нем с визитом находилась генерал-губернатор Канады г-жа Адриенн Кларксон (она же и главнокомандующий вооруженными силами своей страны).
В своих выступлениях кандидат в губернаторы С. Беляев в обращении к женщинам четко определил их возможности: «Дорогие женщины! Вы самые прекрасные, нежные и понимающие на свете. Я, став губернатором, сделаю все, чтобы вы могли спокойно растить детей, заботиться об их здоровье, воспитании, учебе... А всю необходимую, но не всегда приятную работу сделаем мы — мужчины»1. Подобные высказывания явно нарушают Конвенцию ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин».
Оставляет желать лучшего и язык теле- и радиожурналистов. Вот комментарий ведуще-
1 Из предвыборной листовки кандидата в губернаторы Санкт-Петербурга С. Беляева.
го в одном из интервью: «Вы имеете неограниченную власть не только над людьми, но и над женщинами». После избрания на пост губернатора В. Матвиенко один из петербургских журналистов дал такой комментарий: «Впервые в нашей стране избрана женщина-губернаторша». Языковые шаблоны, поданные порой довольно завуалированно, укореняют в психике человека определенные социальные установки. Поэтому устранение подобного сексизма (дискриминации по признаку пола) из языка СМК является одним из важнейших средств борьбы против патриархальных стереотипов в политической культуре.
На Западе уже давно поняли, что роль политической культуры не в том, чтобы закреплять и транслировать гендерные стереотипы, а, наоборот, в том, чтобы внедрять принципы равных прав и равных возможностей женщин и мужчин в общественную жизнь. Это и есть демократия в действии. В Финляндии, Швеции, Дании на женщин приходится почти 40 % численного состава национальных парламентов и от 30 до 50 % состава правительств этих стран. Во многих странах действуют законы, запрещающие сексизм в СМК. У нас, к сожалению, законодательство отстает от международных норм. В нашей стране «гендерные различия в политической жизни... проявляются во всех показателях политического участия и представительства женщин: в отставании женщин от мужчин по уровню представительства в руководстве политических партий, органах законодательной и исполнительной власти на всех — от муниципального до национального — уровнях, а значит, и во влиянии на власть в целом» [4, с. 13—14].
Гендерные стереотипы — рецидив патриархального сознания, культивирующегося в нашей политической культуре, явление, которое искажает массовое сознание и тормозит развитие подлинно демократических СМК и общества в целом. Весной 2011 года в Государственной думе РФ был вновь поднят на рассмотрение законопроект под названием «О государственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин». Госдума приняла его в первом чтении еще в 2003 году, и вот теперь авторы намерены все-таки довести его до следующей стадии обсуждения. Главная идея проекта — гарантия
30-40-процентного представительства женщин в органах власти.
Эта инициатива вызвала очень неоднозначные отзывы. Как считают представители Русской православной церкви, законопроект «О государственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин» приведет к разрушению института семьи и признанию однополых союзов. Протоиерей Димитрий Смирнов заявил в своем интернет-блоге, что проект представляет собой «слепое копирование самых радикальных феминистских законов Северной Европы... А ведь феминизм — это такое мощное оружие против семьи! А кто может выступать против семьи? Только те люди, которые за нетрадиционные формы семейной жизни. Закон даст право феминистским организациям устроить настоящий террор, и очередная омбудсменша с мужененавистническими наклонностями, которая наделена особыми полномочиями, будет осуществлять преследование тех, кто ей не нравится».
Подобная точка зрения очень популярна у определенной части депутатов-мужчин разного уровня, политических деятелей, журналистов и т. д. Депутат Московской городской думы М. Москвин-Тарханов еще в 2008 году отмечал, что «феминизм на Западе — следствие сознания женщинами своей неполноценности, ущербности, слабости. Российские женщины в среднем не чувствуют себя неполноценными. Не квоты для женщин во власть, а крепкие семьи и моральное возрождение общества!»
Инициатива создания реальных механизмов реализации принципа равных возможностей очень своевременна. Итоги выборов в Государственную думу РФ в декабре 2011 года показали, что женщины теряют свои позиции в этом законодательном органе, в то время как в зарубежных странах наметилась прямо противоположная тенденция.
По данным Межпарламентского союза, с января 2001 по май 2004 года число стран, где доля женщин — членов парламента превысила 30 % (уровень, считающийся достаточным для реального влияния женщин на процесс принятия решений), возросло с 7 до 15 %. Наряду с традиционными лидерами — странами Северной Европы, в их число вошли Руанда, Куба, Испания, Коста-Рика, Аргентина, Южная Аф-
рика, Мозамбик. Причем список «рекордсменов» расширился в основном за счет Латинской Америки и Африки.
В России показатели гораздо скромнее. По численности женщин в составе парламентов у нашей страны лишь 110-е место в мире. Под громкие разговоры о демократии процесс в сфере гендерного равноправия в политике идет в обратную сторону. Динамика присутствия женщин-депутатов выглядит как ломаная кривая: в составе первого созыва (1993) женщин было 13,6 %, второго созыва (1995) — 10 %, третьего (1999) — 7,7 %, четвертого (2003) — 10 %, пятого (2007) - 14 %, шестого (2011) -13,3 % [5, с. 150].
Парадоксальность этой ситуации в России состоит в неосознанности как женщинами, так и обществом в целом, что российские женщины составляют не только большинство населения и электората, но они лучше образованы, социально активны и гибко адаптированы в современных условиях жизни. Интерес к женщинам просыпается лишь во время избирательных кампаний, когда реальные политические силы борются за их голоса, манипулируют активностью женских организаций, спекулируя на нерешенных проблемах. При этом женщины рассматриваются не как равноправные партнеры в выборе и принятии решений, а лишь как часть электората, способного привести политиков-мужчин к вершинам власти. Яркий пример этому — выступления президента и председателя нашего правительства перед думскими выборами 4 декабря 2011 года.
Выступая на встрече со своими сторонниками в октябре 2011 года Д.А. Медведев отметил, что Россия имеет славу отсталой страны в вопросе участия женщин в политической власти. «Большинство государств даже с совсем другим устройством, религиозными и историческими традициями, которые выглядят менее цивилизованными, чем Россия, давно используют труд женщин на управленческих местах, а мы боимся», — сказал Медведев.
В.В. Путин также за увеличение представительства женщин в структурах власти, но считает, что вопросы гендерного равенства в России нельзя решить административным путем, т. е. путем квотирования. Выступая на предвыборном съезде партии «Единая Россия», он отметил: «Если ввести такие квоты,
то кто-то скажет, что во власти будет сегрегация женщин. И туда будут тогда попадать, может быть, не самые лучшие». Для решения подобных проблем в России он предложил сделать упор на качестве образования. «Нужно образование, чтобы с раннего возраста девочки получали его не хуже мальчиков и дальше двигались по карьерной лестнице», — пояснил Путин. По его мнению, такой подход будет гораздо эффективнее, чем «административные решения, связанные с тем, что энное количество женщин должно быть там или там».
Можно только заметить, что девочки в нашей стране учатся гораздо лучше своих сверстников-мальчиков и в школе, и в вузе. Они активнее участвуют в общественной работе, более инициативны и ответственны. Однако эти успехи отнюдь не гарантируют им продвижение по карьерной лестнице.
Перед президентскими выборами опять был реверанс в пользу женского электората. Кандидат в президенты В.В. Путин заявил, что в будущем президентом страны может стать женщина. «Я не только этого не исключаю, но и буду поддерживать», — сказал он. Почему женщины нужны во власти? Ответ прост: «Когда мужики собираются и есть женщина, то по матушке уже как-то неудобно пройтись, присутствие женщины сдерживает», — заключил Путин [6].
Конечно, было бы профанацией утверждать, что женщина на политическом посту — сам по себе факт, гарантирующий соблюдение интересов всех женщин. Речь идет о другом: в обществе всегда существуют интересы женского и мужского населения, и иногда они различаются довольно существенно. Однако в России общественное мнение традиционно патриархальное, а ведь XVIII век вошел в историю России как век женского правления — 66 лет государством правили женщины, и их правление было на благо России.
Практика показала, что наилучший путь женщин в политику — активное участие в деятельности политических партий и через них включение в списки кандидатов на выборах. В Санкт-Петербурге в списке из 365 кандидатов в Законодательное собрание от 7 партий было выдвинуто 60 женщин-кандидатов, т. е. более 17 %. В результате выборов 4 декабря 2011 года в парламент города прошли 11 женщин (почти каждая шестая), у мужчин результаты скром-
нее — членом парламента стал каждый седьмой. Если бы в списках кандидатов от партий было больше женщин, успех мог быть гораздо ощутимее. Но и сейчас представительство женщин в Законодательном собрании города почти удвоилось и составляет 20 %.
Гендерные стереотипы в обществе постепенно меняются. Немаловажную роль здесь играет, во-первых, давление мировой общественности, которая одним из признаков демократизации российского общества считает обязательное соблюдение гендерного равенства в политике и во властных структурах, во-вторых, деятельность женских общественных организаций, все активнее поднимающих вопрос о представительстве женщин в структурах власти и управления.
В 2008 году на вопрос «Одобряете ли вы участие женщин в политике?» — 68 % россиян ответили положительно (76 % опрошенных женщин и 59 % мужчин), 23 % — отрицательно (15 % женщин и 33 % мужчин), 9 % затруднились с ответом. А вот при ответе на вопрос «Хотели бы вы, чтобы в ближайшие 10-15 лет президентом России стала женщина?» вариант «определенно да / скорее да» выбрали только 41 % респондентов (48 % женщин и 31 % мужчин), вариант «скорее / определенно нет» — 44 % (37 % женщин и 53 % мужчин). Таким образом, анализ результатов данного опроса показывает, что происходит некая эгалитаризация стереотипа «политика — не женское дело» и закрепление другого стереотипа «женщине не место в высших эшелонах власти» [7, с. 54].
В заключение можно сделать следующие выводы. В современном российском обществе гендерный подход не стал достаточно важной частью всех структурных элементов политической культуры. Процесс трансформации патриархальных гендерных стереотипов, особенно в политической сфере, весьма противоречив и неоднозначен. Однако некоторые позитивные изменения в сфере политической культуры произошли. Об этом свидетельствуют результаты опроса населения, приведенные выше. Развитие демократии и гражданского общества в России неминуемо ставит на повестку дня вопрос о реализации принципа гендерного подхода — объективного признака политической культуры, которая присуща странам развитой демократии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Шведова, Н.А. Просто о сложном: гендерное просвещение [Текст] / Н.А. Шведова. — М., 2002. — 121 с.
2. Скорнякова, С.С. Женщины и власть в России — уроки демократии [Текст] / С.С. Скорнякова. — СПб., 2000. — 22 с.
3. Махмутова, Л. Гендерная сегрегация и тендерные стереотипы в сфере политического управления [Электронный ресурс] / Л. Махмутова. — Режим доступа: http://sociosphera.com.
4. Гендерная реконструкция политических систем [Текст] / под ред. Н.М. Степановой, Е.В. Коч-киной. — СПб.: Алетейя, 2004. — 991 с.
5. Скорнякова, С.С. Политическая культура и гендерные аспекты власти [Текст] / С.С. Скорнякова // Диалог культур:состояние межкультурных коммуникаций в условиях посткризисной экономики: сб. науч. тр. междунар. науч.-практ. конф. — СПб.: Изд-во Санкт-Петерб. ун-та управления и экономики, 2012. — С. 148—152.
6. Путин рассказал о женщине — президенте России [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.gazeta.spb.ru/643981-0/.
7. Айвазова, С. Российские выборы: гендерное прочтение [Текст] / С. Айвазова. — М., 2008. — 177 с.
УДК 316.007:304:004:9
Н.Р. Барабанова, А.А. Самсон
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНО-КОММУНИКАТИВНЫХ КОНТАКТОВ И АНАЛИЗ РОЛЕВЫХ УСТАНОВОК В ШОУ-БИЗНЕСЕ
О социальном (социально-деловом) взаимодействии в шоу-бизнесе все чаще говорят и пишут не только практики, участники различных кампаний и акций в этой сфере, но и теоретики социальных коммуникаций. Правда, когда речь заходит о социальных коммуникациях в деятельности организаторов шоу, большинство исследователей сходятся на том, что социальные коммуникации в их работе реализуются, как правило, только в донесении рекламной информации о мероприятиях до целевой аудитории. Подобное мнение формируется в связи с тем, что широкая аудитория не имеет четкого представления о структуре шоу-бизнеса и ролевых установках коммуникантов в ситуациях этой сферы профессиональной деятельности.
Проблема эффективности установления взаимовыгодных социально-деловых контактов в шоу-бизнесе (отечественном и международном) тесно связана с отсутствием дипломированных специалистов в этой области, с нехваткой необходимой методической литературы для тех, кто занят в организации соответствующих мероприятий, но не получил специального образования.
Помимо сказанного, для украинского шоу-бизнеса характерно и то, что сегодня этот вид профессиональной деятельности находит-
ся в стадии развития, а нормативно-правовая база страны почти не регулирует коммуникативные отношения его участников, что приводит к большому количеству проблем с распространением информации, подготовкой документов, соблюдением договоренностей. Существуют и проблемы понимания самого процесса организации шоу (концертов, массовых мероприятий). Часто происходит подмена понятий, организаторы мероприятий не всегда владеют профессиональным языком (сленгом), что приводит к отсутствию правильного представления о том, какое количество социально-коммуникативных контактов происходит в шоу-бизнесе. Особенно это касается тех, кто считает, что можно «раскрутить» исполнителя или организовать концерт, не вникая в подробности и тонкости этой сферы деятельности, не владея навыками установления и поддержания необходимых контактов социально-коммуникативного плана [1, с. 25—28].
Подобное дилетантское отношение связано с отсутствием профессионализма коммуникантов (организаторов массовых мероприятий и шоу, промоутеров, арт-директоров) в сфере шоу-бизнеса. Основные проблемы в этих ситуациях связаны с довольно узким представлением организаторов о том, как, когда, с кем и какие
