CC BY
45
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2008. № 3
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Н.С. Федоркин
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И КОРРУПЦИЯ: ГРАНИ СОВМЕСТИМОСТИ
In the article "Political culture and corruption: verges of compatibility" the author says that "struggle with corruption must become the main for our State". The author insists on the idea that it's time when citizens of Russia are waiting of conducting and guarding of principle of people's equality, people law, justice of realization by citizens their civil rights.
Обращение к понятию "политическая культура" является неизбежным в объяснении механизмов функционирования политической системы, как неизбежным является феномен политической коррупции, свойственный любой политической системе. Поэтому выяснение соотношения этих двух понятий в реальном политическом процессе играет важную роль в углублении наших представлений о месте политической культуры в функционировании и развитии политической системы и о негативных последствиях, которые возникают в ходе воздействия на эти процессы такого социально-политического феномена, каким является политическая коррупция. Эта проблема приобретает особую практически-политическую значимость для стран, осуществляющих социально-политическую модернизацию, переход от авторитарных и тоталитарных политических режимов к реальной демократии. В таком статусе находится пока и наша страна.
Понятия "политическая культура" и "политическая коррупция" в современной политической социологии не имеют однозначного толкования.
Политическая культура включена в механизм взаимодействия гражданского общества и институтов политической системы. Политическая культура является подсистемой политической системы. Саму же политическую культуру можно рассматривать как систему исторически сложившихся, относительно устойчивых политических взглядов, убеждений, традиций, норм и поведенческих установок, "образцов" политического поведения индивидов и групп, моделей функционирования политических институтов и их взаимодействия с
институтами гражданского общества. Политическая культура, таким образом, определяет "правила игры" политических субъектов в политической сфере. Структурно на индивидуальном и групповом уровнях она включает в себя "образцы" политического сознания (знания) и политического поведения, а на системном уровне дополняется "образцами" функционирования политической системы и ее институтов. "Отношение людей и многочисленные варианты взаимодействия общества с политическим режимом, — справедливо замечают Фриц и Гунда Плассер, — признаются центральным вопросом политической культуры. От того, считают ли граждане политическую систему в стране эффективной и законной или нет, напрямую зависит стабильность любой демократии"1.
Верное в принципе данное суждение требует некоторой коррекции, когда речь заходит о странах, осуществляющих социальную и политическую модернизацию, когда транзитные процессы разворачиваются на фоне всеобщего кризиса и, по сути, превращаются в "вестернизацию" экономического (идея рыночной экономики) и политического (идея политической демократии) развития. В этом случае с неизбежностью наступает и смена ценностных систем трансформирующихся стран. И это также с неизбежностью, как показал исторический опыт, приводит к дестабилизации социально-экономической, политической и духовной сфер этих стран, к размыванию ценностных основ традиционной культуры и, как правило, к сложным и противоречивым процессам утверждения здесь новой системы ценностей.
Поэтому варианты взаимодействия общества с политическим режимом и их направленность в ходе социально-политических трансформаций в различных странах обусловливаются системой многих факторов. Среди них можно выделить наличие исторически сложившихся демократических традиций (если они, конечно, существуют), степень социально-экономической продвинутости трансформирующихся стран в направлении "магистральных" стран, способность политических элит выполнять свою историческую миссию в условиях драматического характера развития процессов "догоняющей" модели транзита, состояние партийной идентификации электората и формирующегося гражданского общества в части его способности артикулировать и агрегировать свои интересы, влиять на разработку и принятие политических решений и др.
Опыт социально-политической трансформации России показал, что российский транзит во многом повторял ошибки своих пред-
1 Плассер Ф., Плассер Г. Мировая практика проведения политических кампаний: анализ деятельности профессионалов и их опыта. М., 2005. С. 158.
шественников. Демократический транзит России, осуществляемый "либеральными реформаторами", рассматривался как неизбежный процесс "вестернизации" социально-экономической, политической и ценностной систем российского общества. Строительство новой, демократической России планировалось осуществить ускоренными темпами, вполне "большевистскими" методами, на основе разрушительного отрицания всей предшествующей отечественной истории не только советского периода. Конституция 1993 г., отдельные положения которой носили во многом "мобилизационный" характер, закрепила принципы новой государственности. Приватизация государственной собственности заложила основы новых социально-экономических отношений в стране; системный кризис, в ходе которого нарождалась новая социально-политическая система, породил кризис ценностных ориентаций всех социальных групп российского общества.
Выбранный путь и методы демократизации, как и предвидели многие российские и зарубежные политологи и социологи, привели страну в 1990-е гг. к хаосу, быстрому социальному расслоению российского общества, разрушению нравственных устоев, необычайному росту преступности и коррупции, противопоставлению власти обществу. По данным социологического исследования ИСПИ РАН, проведенного в июне 2006 г., на вопрос о том, насколько сегодня значительны противоречия и неприязнь в современном российском обществе, верхние позиции занимают противоречия между народом и властью (69% от числа опрошенных) и противоречия между бедными и богатыми (84% от числа опрошенных). Неудивительно, что проводимый с 1994 г. мониторинг суждений граждан о возможности их влияния на политические процессы в стране показывает устойчивый тревожный рост отрицательных мнений. Если в 1994 г. по этому вопросу отрицательно высказывались 47% респондентов от числа опрошенных, то в 2006 г. этот показатель составил уже 72%. По нарастающей укреплялось мнение граждан и в том, что "людям у власти нет никакого дела до простых людей". Этой позиции придерживались 66% респондентов в 1994 г. и уже 80% летом 2006 г.2
Неуклюжие попытки власти подвести под так называемые реформы в качестве привеска к либеральной фразеологии некую "национальную идею" в 90-е гг. не могли увенчаться успехом. Политическую идеологию нельзя создать в теплых бюрократических кабинетах. Она, как известно, вырастает из гущи реальных проблем
2 См.: Левашов В.К. Гражданское общество в современной России. М., 2006. С. 22-23.
общества и в форме "выстраданных" (вспомним, к примеру, историю христианства, русского марксизма) концепций постепенно становится политической доктриной, завоевывает сознание масс, генерирует их активность, включает в политический процесс, структурирует политическое пространство и, таким образом, превращается в реальную политическую силу. Да и всякая "национальная идея", как известно, — это великая, историческая идея. Она по определению включает в себя идеи патриотизма, социальной и политической справедливости, самопожертвования, социальный оптимизм и многие другие ценности с интегрирующим потенциалом. Именно такая "национальная идея" могла бы выполнить важнейшую и необходимую функцию интеграции народа, его мобилизацию на решение национальной стратегии трансформации российского общества и политической системы на реально демократических принципах. В начале 90-х гг. народ психологически был готов воспринять такую "национальную идею", более того, он ждал ее как горючий материал, готовый к воспламенению от малейшей искры. Но такая "национальная идея" вошла бы в противоречие с официальной либеральной идеологией российских реформаторов, которые реальной политической практикой придали ей весьма специфическое направление, далекое от истинных ценностей либерализма и демократизма. Эпоха первоначального накопления капитала в России проходила под лозунгом "Обогащайтесь!" и в понимании свободы как вседозволенности. Следствием этого явились криминализация общества и политической системы, необыкновенный рост политической коррупции, принявшей в стране системный характер.
В свое время было замечено, что с утверждением демократических политических режимов возможности развития коррупции значительно возрастают. "В аристократических правительствах, — писал в этой связи А. де Токвиль, — государственными делами занимаются люди состоятельные, которых на государственный пост приводит лишь стремление к власти. В демократических правительствах государственные деятели — это бедные люди, и им только предстоит нажить свое состояние". Поэтому в демократических странах бюрократия в определенном смысле оказывает "государственную поддержку тем преступлениям, в которых ее обвиняют", т.е. — коррупции. Страшна "не столько безнравственность людей, стоящих у власти, — заключает автор, — сколько безнравственность, ведущая к власти", когда "происходит отвратительное соединение понятий власти и низости, успеха и недостойности его, полезности и бесчестья"3. Конечно, А. де Токвиль был современником становления новых
3 Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1994. С. 177.
форм правления, зарождающихся демократий, и поэтому его оценки демократических политических режимов в рассматриваемом аспекте достаточно условны. Они привязаны к условиям места и исторического контекста и вряд ли могут быть в полной мере использованы при оценке политических режимов современных зрелых демократий, в которых с проблемой коррупции все обстоит более или менее благополучно. Другое дело, когда речь идет о странах переходного типа, оказавшихся на историческом перепутье, в ценностном вакууме, как это случилось с нашей страной. Здесь тезис А. де Токвиля, как говорится, попадает прямо в цель. Доступ к власти российских демократов означал для них практически и доступ к бесконтрольному разграблению ресурсов страны.
Результаты российских реформ 1990-х гг. достаточно освещены в нашей политологической и социологической литературе. Приведем поэтому только несколько итоговых примеров. По данным Доклада Всемирного банка о состоянии российской экономики, 23 российских олигарха в первой половине первого десятилетия нового века контролировали 25 субъектов РФ, более трети промышленной продукции страны, 19 млн работников, что составляет 16% трудовых ресурсов, 17 — банковских активов, 60% рынка ценных бумаг и т.д.4 По подсчетам уже ушедшего от нас академика Д.С. Львова, в современной России 85% россиян владеют 7% национального богатства, а в руках небольшой группы (примерно 1500 человек, что составляет 0,00001 часть от всего населения России), сосредоточено более половины богатства страны. Для сравнения: в США, где богатство накапливалось в ходе длительной истории развития капитализма, 1% самых богатых семей страны владеет 38% национального богатства.
Сложившаяся в ходе российских реформ бедность и нищета россиян — это проблема не только социальная. Это проблема политическая и нравственная. Идеалы и ценности демократии не могут быть реализованы в стране, где, только по официальным данным, еще два года тому назад около 30 млн граждан находились на грани нищеты. Где противостояние богатства и бедности, власти и общества исключает возможность формирования социально-политического климата доверия между ними, возникновения той толерантной среды, без которой невозможно сформировать реальное и дееспособное гражданское общество, исторически ответственный устойчивый средний класс, активистский тип политической культуры, условия для устойчивого развития страны и продвижения ее к
4 Аргументы и факты. 2004. № 15. См. также: Федоркин Н.С. Гражданское общество в России: проблемы и трудности формирования // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 18. Социология и политология. 2005. № 4. С. 6-7.
реальной демократии5. Вряд ли страна должна гордиться тем, что на общем фоне бедности она сумела взрастить за последние 7—8 лет 60 долларовых миллиардеров (в 1999 г. их официально было 5, в 2006 г. - уже 60).
На этом возможном пути современной России возвысилось, может быть, самое главное препятствие, ослабление которого могло бы ускорить интегративные процессы в обществе, придать положительным тенденциям в его развитии, заметным в последние годы, оптимистический окрас, преодолеть ту пропасть между властью и обществом, которую одними мобилизационными и манипулятивными технологиями устранить уже невозможно. Речь идет о коррупции в высших органах политической власти страны.
В широком смысле под политической коррупцией принято понимать "подкупаемость и продажность государственных чиновников, должностных лиц, а также общественных и политических деятелей вообще" либо "преступную деятельность, заключающуюся в использовании должностными лицами доверенных им прав и властных возможностей в целях личного обогащения"6.
В странах с различными политическими и социальными системами коррупция проявляется по-разному, имея свои особенные причины и вызывая поэтому различные последствия. На ее характеристики существенное влияние оказывают менталитет народа, правовые, религиозные и этнические традиции, уровень развития гражданского общества и состояние гражданской политической культуры, характер переживаемых той или иной страной этапов своего социального и политического развития. В странах развитых демократий уровень коррупции несравнимо ниже коррумпированности стран переходного типа, которым приходится решать свои проблемы, как правило, в условиях всеобщего кризиса.
Феномен коррупции многообразен в своих проявлениях как в социально-экономической, так и в политической сфере. Его поле определяется сферами взаимодействия социальных институтов (гражданское общество), социальных и политических институтов (взаимодействие гражданского общества и государства) и межгосу-
5 Согласно официальным данным, бедных в России 17% населения, согласно независимым источникам, — 42%, т.е. более 60 млн человек. Доходы 10% самых богатых россиян превышают доходы 10% самых бедных в 27,9 раза. Эта пропасть приближается к разнице между доходами 20 самых богатых и 20 самых бедных стран в 37 раз и означает, что правящий класс страны и остальное население России живут, по сути, в разных государствах (Одиночество России // РБК. 2007. № 2).
6 Политология: Энциклопедический словарь / Ред. колл.: Ю.И. Аверьянов, А.П. Афанасьев и др. М., 1993. С. 147. См. также: Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. М., 2000. С. 9.
дарственных структур. Таким образом, коррупция, как раковая опухоль, может охватывать все стороны жизнедеятельности социально-политических систем, а в определенных ситуациях распространяться и на межгосударственное сотрудничество. Фактически отношения коррупции объективно вписываются в структуру всего механизма государственного управления — от принятия политических решений, выработки государственного курса до их реализации. Именно этим политическая коррупция опасна для любой политической системы, и в многократной степени эта опасность возрастает для социально-политических систем переходного типа, поскольку здесь "честность власти", ее институтов выполняет особую функцию политической социализации и выступает ценностью, ориентирующей граждан либо на поддержку этих институтов, либо на противостояние им. Эта же тенденция проявляется и в самих политических институтах как структурных компонентах механизма государственного управления7. Таким образом, политическая коррупция, как ржавчина, может разлагать сам механизм государственного управления и нарушать тем самым стабильность функционирования политической системы.
Принято различать бытовую коррупцию (коррупционное взаимодействие между гражданами и чиновниками), деловую коррупцию (отношения коррупции власти и бизнеса), политическую коррупцию (коррупционное поведение политиков в органах законодательной, исполнительной и судебной властей разных уровней, использующих свои функции и ресурсы в интересах личного обогащения). В последние годы все большее внимание привлекает к себе транснациональная, международная коррупция, которая наносит многомиллиардные убытки международной торговле, способствует нравственному разложению национальных политических элит, падению доверия граждан к институтам власти, углублению социальной дифференциации общества.
Причин политической коррупции множество. Однако среди них есть ряд таких, которые можно отнести к базовым, во многом
7 Авторы работы "Власть, коррупция и честность" А.А. Рогоу и Г.Д. Лассуэлл пришли к выводу, что склонность к честности или коррупции связана с престижем и моралью анализируемого института власти. Если руководство института не служит моральным образцом, связанные с ним люди или его служащие могут добровольно согласиться или не оказать особого сопротивления коррупционному соблазну. Если представители института коллективно не проводят в жизнь моральные нормы, склонность отдельного человека к коррупции усиливается. Институты с высоким и растущим престижем и моралью привлекут больше амбициозных людей, думающих о карьере, чем людей нечестных, заинтересованных в содействии личному благосостоянию. Институты, утрачивающие власть или престиж, больше привлекут коррумпированных, заботящихся о своем богатстве людей, чем заинтересованных в успешной карьере (см.: Рогоу А.А, Лассуэлл Г.Д. Власть, коррупция и честность. М., 2005. С. 81-82).
определяющим "запуск" самого механизма коррупции в социально-политической системе и его "раскрутку". И чем больше запущена ситуация с этой проблемой в политических институтах, тем труднее вести с ней активную борьбу и осуществлять меры профилактического характера. Согласимся с тем, что борьба коррумпированной бюрократии с коррупцией в самой бюрократии — вещь бесперспективная и неблагодарная!
Какие же основные, базовые причины коррупции? Это прежде всего несовершенство политических институтов и всего механизма государственного управления. Понятно, что совершенных социально-политических систем не существует. Но понятно и то, что в демократических странах, где десятилетиями отрабатывалась система государственного управления, обеспеченная эффективным законодательством, сложившимся кодексом высоких стандартов политической этики элиты, политическая коррупция находится под действенным контролем и государства и общества. Поэтому в таких странах (например, в Скандинавских странах, Канаде, Нидерландах, Сингапуре и многих других) мы наблюдаем традиционно низкий уровень политической коррупции. Там же, где возникают новые социально-политические системы (как, например, в России) либо складываются условия для развития отношений коррупции (к примеру, в свое время в Италии), как правило, по разным причинам происходит бурный всплеск политической коррупции.
К этим системным и объективным причинам можно отнести профессиональную некомпетентность управленческой бюрократии, несовершенное законодательство, неотрегулированность механизма государственного управления, характер складывающейся в стране экономики, меру присутствия в ней государственного регулирования и многие другие.
Но в этой объективной составляющей возможного всплеска политической коррупции существует и другая сторона, связанная с "честностью" политических институтов, стандартами политической этики властвующей политической элиты, политической культурой управленческой бюрократии, реальными "образцами" ее политического поведения. Состояние этой стороны проблемы в нашей стране лучше всего прокомментировать устами первых лиц нашего государства. Так, на заседании Правительства 6 апреля 2006 г. тогда еще первый заместитель Председателя Правительства РФ Д.А. Медведев назвал коррупцию главной проблемой российского общества. А бывший министр экономического развития и торговли Г.О. Греф проиллюстрировал сам механизм связи деловой и политической коррупции на примере российской нефтянки: «Сначала они покупают
"дырки" в законодательстве, потом покупают чиновников, а потом "оптимизируют" налоги. Наши нефтяники, — грустно резюмировал министр, — не гнушаются никакими методами, чтобы эти дырки просверлить»8. Конечно, эта "технология" отношений коррупции в России распространена не только в нефтянке. Она приобрела устойчивый, системный характер, тесно соприкасаясь с "диким", нецивилизованным российским лоббизмом9.
Самым опасным в российской политической коррупции является то, что она, по словам В.В. Путина, поразила судебную и правоохранительную сферы. "Мздоимство в судах стало одним из самых мощных рынков коррупции в России. Судебная коррупция, — по словам Председателя Конституционного суда РФ В.Д. Зорькина, — встроена в различные коррупционные сети, действующие на разных уровнях власти: например, в сети по развалу уголовных дел и по перехвату чужого бизнеса"10. Следует ли говорить о том, какую огромную разрушительную силу для государства имеет коррупция в системе высших эшелонов власти и особенно в системе правоохранительных органов и судебной сфере? Язва коррупции не только разлагает механизм государственного управления страны, разрушает имидж власти внутри страны, подрывает доверие народа к институтам политической системы, но и не в лучшем виде формирует образ страны в международных отношениях. По коррумпированности Россия занимает 127-е место среди 163 стран мира, входя в группу с такими странами, как Гамбия, Гайана, Руанда, Гондурас и Непал. Объем рынка коррупции в России превышает 240 млрд долл. США. А по некоторым, хотя и
8 Цит. по: Скобликов П.А. Актуальные проблемы борьбы с коррупцией и организованной преступностью в современной России. М., 2007. С. 6.
9 Известно, что в ГД РФ созыва 2003—2007 гг. не менее 300 избранных депутатов из 450 были владельцами крупного и среднего бизнеса, либо делегированными в парламент GR-менеджерами корпораций, либо профессиональными лоббистами, либо просто должниками инвесторов, купивших им место в списке партии или кампанию в одномандатном округе. Очевидно и известно, что прошлая ГД РФ во многом была ареной столкновения бизнес-интересов, а обсуждаемые в ее стенах законопроекты не всегда отражали реальные запросы общества и страны в целом, а выражали интересы отдельных корпораций или отраслей (Ведомости. 2003. 30 дек.). В Думе 2003—2007 гг. работали представители таких компаний, как ЛУКОЙЛ, АЛРОССА, СУАЛ, ИНТЕРРОС, РУСАЛ, БАЗОВЫЙ ЭЛЕМЕНТ и др. Важно заметить в этой связи, что за десять лет (с 1993 по 2003 г.) бизнес увеличил долю своего представительства в ГД РФ в полтора раза. В 1993 г. он составлял около 29% депутатского корпуса (см.: Гаман-Голутвина О. Государственная Дума ФС РФ 1993—2003 гг.: эволюция персонального состава // Власть. 2006. № 4. С. 30). Как сложится ситуация в этом аспекте в ГД РФ пятого созыва — покажет, по-видимому, ближайшее время.
10 Зорькин В.Д. Мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных рынков // Известия. 2004. 25 окт.
не очень убедительным данным, объем рынка коррупции в стране с 2001 по 2005 г. только в деловой сфере вырос с 33 до 316 млрд долл. США в год11.
Другой важнейшей причиной политической коррупции в стране является низкий уровень участия граждан страны в контроле над государством. Мера этого контроля настолько низка и реальные возможности граждан оказывать влияние через слабые пока институты представительства (политические партии, группы интересов, группы давления), иные формы участия в принятии тех или иных решений настолько ничтожны в российской политической системе, что мы вполне можем говорить о наличии двух различных стран, сложившихся в одной Российской Федерации. Стране российской бюрократии, которую условно можно назвать собирательным понятием "российская Рублевка", со своим особым стилем жизни, потребностями, интересами, ценностями, специфическим отношением к своему народу, и стране российского народа, 50% жителей которой на вопрос: "Является ли сегодня Россия демократическим государством?" — отвечают отрицательно; 30% затрудняются с ответом, и только 20% дают на этот вопрос положительный ответ12.
Важнейшей причиной и одновременно следствием двух предшествующих причин политической коррупции в стране является то, что называют состоянием "честности власти", стандартами политической этики бюрократии, которые находятся в прямой зависимости от политической воли, ценностей и стандартов политической этики властвующей политической элиты страны. Ведь политика, как известно, в самом широком смысле в свою структуру включает руководство (правящая элита), управление (бюрократия) и участие (общественность). В этой структуре правящая политическая элита, обладающая полнотой политической власти, разрабатывая и осуществляя государственный курс, использует в его реализации в качестве орудия власти администрацию, управление, бюрократию.
Очевидно, что мера коррупции чиновничества как орудия власти политической элиты зависит от контроля за ее деятельностью со стороны властвующей политической элиты, от внутреннего контроля самой бюрократии (действующие профессиональные и этические стандарты корпорации) и от контроля (давления) со стороны общественности. Словом, эффективность политического режима в стране
11 Исследование фонда ИНДЕМ "Диагностика российской коррупции 2005" (http://www.anti-corr.ru/indem/2005diagnost/_press.doc).
12 Стенограмма семинара "Неравенство в гражданском и политическом измерениях". 6 октября 2005 г. (http://www.gorbu.ru/rubrs.asp?rubr_id=560&art_ id=24809).
определяется характером взаимодействия этих трех составляющих структуры политики как процесса управления.
Поскольку роль общественности в процессах принятия и контроля за выполнением политических решений в стране ничтожна, постольку правящая политическая элита и бюрократия становятся главными субъектами "правил политической игры" и политического режима в стране. Они определяют его основные характеристики, "меры" борьбы против коррупции, "дозируют" условия по формированию в стране гражданского общества и активистского типа политической культуры российских граждан. Только этим можно объяснить то, что до настоящего времени в стране так и не приняты, например, важнейшие законы о лоббизме и противодействии коррупции. Законопроект о противодействии коррупции после первого чтения уже пять лет ждет своей очереди в стенах Государственной Думы РФ, где "правила игры" определяет партия власти "Единая Россия". Еще более трагична судьба закона о лоббизме, корни разработки которого уходят в далекие уже 1990-е гг. Характерно, что третий человек Российского государства приравнивает коррупцию к государственной измене13 и, надо полагать, не имеет достаточного влияния и, наверное, политической воли, чтобы, наконец, этот закон стал реальностью и законом полноценным, без "дырок", направленным именно на преодоление базовых первопричин политической коррупции. Пока же, как бы это ни звучало остро, коррупция в высших эшелонах власти воспринимается обществом и частью политической элиты специфической "идеологией" российских реформ, ставшей системной составляющей государственного механизма управления.
Власть настойчиво приучает общество воспринимать как должное существование в стране коррумпированной бюрократии, выставляющей на показ неправедно нажитое богатство, пусть и "огороженное высокими заборами". Эпизодические всплески "борьбы с коррупцией" в высших эшелонах власти в последние годы даже обывателями стали восприниматься как очередная, привязанная к тому или иному важному для власти событию пиаровская акция. Не обошлось без этого, как известно, и в прошедших не так давно выборах в ГД РФ. В данном случае указанное явление приобрело просто комические формы. Из предполагаемых тем избирательной кампании "партии власти" тему коррупции в очередной раз просто отложили, "задвинули" до лучших времен. Возможно, до очередной избирательной кампании!
13 См.: Миронов С. Россияне достойны лучшего... // Аргументы и факты. 2007. № 48. С. 6.
Между тем рано или поздно правящей политической элите, всему российскому обществу придется решать эту запущенную проблему не только на уровне пиаровских акций. Особенность отношений коррупции состоит в том, что ее распространение и запущенность в нашей стране потребует от общества и государства огромных усилий на создание системы мер по противоборству с ней, ее предотвращению, мер воспитания гражданина и человека. Создание, может быть, одной из реально востребованных обществом идей — идеологии человеческого достоинства, в которой понятия "честь", "совесть", "справедливость" должны быть не пустым звуком для гражданина, правящей политической элиты и бюрократии. Особенно, конечно, для элиты и бюрократии. Ведь для нашей страны со слабыми демократическими традициями от "образцов" политического поведения и понимания гражданственности правящей политической элитой и бюрократией во многом зависит процесс ускорения развития общества к реальной демократии, ценностям и буквам, прописанным в российской Конституции. Это реальный путь преодоления противоречий между властью и обществом, путь создания условий и предпосылок гражданской идентификации в стране.
Наметившиеся в последнее время позитивные сдвиги в социально-экономической сфере — это пока лишь сигнал для общества о том, что наконец-то власть, кажется, начинает постепенно осознавать зыбкость прославляемой подконтрольными ей СМИ сложившейся в стране "стабилизации". Без расширения социальной базы этой "стабилизации", без серьезной и государственно-ответственной ревизии этических, институциональных и правовых ресурсов государственного управления перейти от нынешней стабилизации как некой реально сложившейся системы оперативных параметров политической динамики к устойчивому развитию социально-политической системы страны, напоминающему нечто вроде аристотелевской политии, невозможно, несмотря на победные реляции власть предержащих. И в этой системе мер борьба с политической коррупцией должна стать для государства главной, определяющей все остальное. Граждане страны ждут от властей последовательного проведения и охранения государством принципа равенства всех перед законом, справедливости, наполненной глубоким социально-экономическим и политическим содержанием, создания условий доступности качественной реализации гражданами своих гражданских прав.
Это не утопический вариант возможного и необходимого для страны процесса реальной интеграции граждан в интересах ее благополучия и могущества. Многие страны, о которых мы уже говорили,
прошли успешно этот путь и могут служить нам в этом реальными образцами. "Власть не обязательно ведет к коррупции или, наоборот, облагораживает. Взаимосвязь честности и власти (выделено мною. — Н.Ф.) зависит от условий, от различных комбинаций факторов в структуре личности и в обществе"14. К созданию этих условий с целью влияния на "комбинацию факторов в структуре личности и в обществе" призвана наша властвующая элита, если она, конечно, способна подняться до осознания своей исключительной и, можно сказать, исторической роли в переходный период нашей страны. Для этого прежде всего необходимо проявление политической воли властвующей элиты, особенно проявления политической воли первых лиц государства. Ведь речь идет о судьбах страны, которая нынешней властвующей элите предоставила все в избытке в ущерб российскому народу, который уже привык жить ожиданиями лучших времен.
14 Рогоу А.А., Лассуэлл Г.Д. Указ. соч. С. 89.
