CC BY
25ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ПУБЛИЦИСТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ М.В. ВИШНЯКА
Ольга Протасова,
Тамбовский государственный технический университет,
кандидат исторических наук, кафедра «Связи с общественностью», Юридический институт
THE POLITICAL AND PUBLICIST ACTIVITY OF M. V. VISHNYAK
Olga Protasova, Tambov State Technical University,Department of Public Relations, Law Institute Candidate of Science, Assistant Professor
АННОТАЦИЯ
В статье рассматриваются главные жизненные вехи, а также основные аспекты и направления политической и публицистической деятельности известного деятеля партии социалистов-революционеров M. В. Вишняка. Совокупность общественно-политических взглядов, нравственно-этические принципы позволяют характеризовать Вишняка как яркого представителя российского и международного демократического социализма.
ABSTRACT
The article considers the major life milestones, as well as the main aspects and directions of political and journalistic activity known figure Socialist Revolutionary Party M. V. Vishnyak. The totality of social and political views, moral and ethical principles allow to characterize Vishnyak as a bright representative of the Russian and international democratic socialism.
Ключевые слова: М.В. Вишняк, демократический социализм, неонародничество, революция, эмиграция, публицистика
Keywords: M. V. Vishniac, democratic socialism, populism, revolution, emigration, journalism
Видный деятель партии социалистов-революционеров Марк Вениаминович Вишняк являл собой яркий пример представителя российского, а позже, в эмиграции - и международного демократического социализма. Это идейное направление, название которому дал в 1919 г. австрийский социал-демократ Отто Бауэр [10, 194], в России начала ХХ века объединяло народников и ряд правых марксистов - поборников построения социалистического общества преимущественно эволюционным, гуманным путем, что должно сопровождаться неукоснительным соблюдением прав и свобод личности (как человека и как гражданина), ориентацией демократической власти на морально-нравственные, этические принципы, развитием самосознания и правосознания всех представителей общества. Все это в совокупности должно привести, по замыслу демократических социалистов, к торжеству истинного социализма с властью трудового народа, представляющего собой триединство рабочих, крестьян и интеллигенции, и затем к образцу того, что мы сегодня называем гражданским обществом - социума с высокой степенью самоорганизации граждан снизу, с развитой политической культурой активистского типа.
Марк Вениаминович Вишняк (1883 - 1976) прожил долгую жизнь, невероятно насыщенную событиями, и ушел из нее одним из последних среди представителей российского демократического социализма. По его собственным словам, он не был «генералом от революции» [2, 255] (вообще, революция как общественно-политический процесс не отвечала его представлениям о прогрессе и социальной справедливости и «сильно мучила» [2, 99] - он был ярко выраженным эволюционистом). Политическая и публицистическая деятельность Вишняка началась в 1905 г., когда он, еще не определившись окончательно в своих идейных позициях, но «органически чуждый изоляционизму в общественной жизни» [2, 91] «примкнул к революции в 22-летнем возрасте» [там же]. Знакомство с Н.Д. Авксентьевым и В.М. Зензиновым отчасти определило его политический выбор в пользу партии социалистов-рево-
люционеров, однако главная причина этого предпочтения заключалась в том, что «понимание социализма как идеологии и морали, присущей определенному классу, не говоря уже о доктрине философского и исторического материализма» [2, 99] было ему абсолютно чуждо. По признанию Вишняка, это исключало для него вступление в организацию РСДРП. Программа эсеров была ему идейно близка, смущали лишь тактические вопросы. «Никак не мог я принять проповеди политического террора, который, как мне казалось, можно объяснить, оправдать, но никак не прославлять и проповедовать» [2, 100], - вспоминал впоследствии Вишняк. Зато его юридические познания в области публичного права широко использовались эсерами. В 1907 г. по поручению партии он выпустил популярную брошюру, в которой разъяснялись вопросы правового положения личности в обществе и государстве. К слову, отношение к личности, ее правам и свободам -пункт, в котором максимально сближались идейные позиции демократического социализма и либерализма. «Цель социализма, - говорилось в работе Вишняка, - целостное и гармоническое развитие личности. Создание условий и гарантий такого развития - все содержание социалистического движения» [11, 10].
В межреволюционный период Вишняк неоднократно арестовывался и дважды высылался в Нарымский край [6, 69]. С 1914 г. он служил во Всероссийском Союзе городов, вместе с В.М. Зензиновым выпускал в Москве «Народную газету».
Февральская революция была принята Вишняком, как и всеми его единомышленниками, с огромным воодушевлением - Февраль воспринимался как несомненная победа демократии, и свержение монархии, установление конституционного строя представлялось важной вехой на долгом пути к социализму . «Февральская революция,
- писал впоследствии Вишняк, - шла под знаком свободы,
- раскрепощения частичного, политического, для одних, раскрепощения всяческого - от войны и гнета национального и социального, по мнению других. Свержение само-
державия, как системы политического деспотизма, - объединило все партии, классы и национальности России. Но совпадение во времени множества задач, в других странах разрешавшихся разновременно, безмерно отягчило русскую революцию и, в конечном счете, сломило ее» [3, 244]. По мнению Вишняка, «для упразднения самодержавно-сословного строя русская революция пришла слишком поздно, но для разрешения всех вместе взятых вопросов во время войны, она пришла слишком рано. Рок Февраля был в том, что он пришел не вовремя... Октябрь пожрал и войну, и революцию» [2, 386], - с горечью констатировал Вишняк.
Сам Вишняк в революционные месяцы был политически невероятно активен. От ПСР он вошел в Особое совещание для подготовки проекта Положения о выборах в Учредительное собрание (т.н. Всевыборы), входил также в комиссии об активном и пассивном избирательном праве, о выборах на окраинах, о системах избирательного права и об избирательных списках [8, 69]. На III съезде ПСР он выступил с докладом о государственном устройстве России, отстаивая парламентскую республику. В августе 1917 г. Вишняк участвовал в работе Государственного совещания, в сентябре - Всероссийского Демократического совещания, был секретарем Временного совета Российской Республики (Предпарламента) [8, 70]. Неутомимую деятельность он вел и в качестве члена Всероссийской комиссии по делам о выборах в Учредительное собрание, сам баллотировался в Учредительное собрание и был избран по Ярославскому и Тверскому избирательным округам [там же].
К большевистскому перевороту в октябре 1917 г. Вишняк отнесся враждебно; это чувство, как и негативное отношение к самим большевикам, несколько не изменилось в течение всей последующей жизни эсеровского активиста. «Октябрь сразу, полностью и навсегда сделал меня своим непримиримым врагом» [2, 404], - заявлял он. Вишняк входил в «Комитет спасения родины и революции»; вместе с другими членами Всероссийской комиссии по делам о выборах в Учредительное собрание (т.н. Всевыборов) он не признал легитимность СНК. 5 января 1918 г. Вишняк участвовал в заседании Всероссийского Учредительного собрания, был избран его секретарем, и впоследствии посвятил немало публицистических страниц анализу этого первого опыта российского народовластия. Так, вместе с В.М. Черновым он подписал составленное И.Н. Ковар-ским «Письмо в деревню», в котором содержался призыв к длительной борьбе за Учредительное собрание, подготовил стенографический отчет заседания, наладил выпуск газеты «Учредительное собрание», редактировал сборник «Народовластие» и написал ряд статей, где отстаивал Учредительное собрание как наилучшую форму народоправства [8, 70]. В разгоне Учредительного собрания Вишняк увидел две положительные стороны: этот акт, во-первых, закрепил расстановку общественных сил и тем самым прояснил общую политическую обстановку, а во-вторых -«отчасти послужил сплочению эсеровских рядов, так как отпали разногласия относительно того, был ли Октябрь просто авантюрой или началом гражданской войны» [7, 21]. «.Все эсеры, кроме т.н. левых, - стали одинаково
расценивать большевизм как контрреволюцию, которая отвергла то, что лежало в основе Февральской революции, и на место народной воли поставила свою партийную, объективно враждебную стране и народу» [7, 22], - заключал Вишняк. Партия еще продолжала пользоваться термином «революционная демократия», но логическое и политическое ударение все явственнее падало на слово «демократия», на необходимость «крайнего напряжения сил всего народа, подъема национального самосознания и концентрации народных сил вокруг задачи спасения родины и революции» [7, 26]. Так значилось в «Тезисах», одобренных Бюро фракции членов Учредительного собрания совместно с ЦК партии социалистов-революционеров [там же].
С 1919 года Вишняк находился в эмиграции. С 1920 г. он являлся секретарем Российского общества защиты Лиги Наций, в 1920-38 гг. состоял в редакции (и, собственно, в течение полутора десятков лет был душой) общественно-политического и литературного журнала «Современные записки» (Париж, 1920-40), на страницах которого увидели свет более сотни его публикаций. Этот журнал также стал своеобразной идейной площадкой для полемики, развернувшейся в среде русской эмиграции по поводу отношения к советской власти и необходимости возвращения в Россию. Дискуссия, начало которой было положено сменовеховцами, два года тлела и вспыхнула после выхода в 1923 г. книги-исповеди народного социалиста А.В. Пешехонова «Почему я не эмигрировал?» [13]. Дебаты набирали обороты и не прекращались практически до 1928 г.; Вишняк и авторы всех материалов, публиковавшихся в «Современных записках», в отличие от Пешехонова, категорически отрицали возможность возвращения в Россию при существующем там режиме. Вишняк был одним из самых страстных противников так называемого «воз-вращенства», в котором ему виделась капитуляция перед большевиками и отказ от идеалов свободы и демократии. К тому же эсеровский публицист не идентифицировал прежнюю, любимую Россию с советской властью и поэтому, в отличие от А.В. Пешехонова, не считал, что отрыв от такой родины обеднит интеллектуальную и дезавуирует политическую деятельность эмигрантов-демократов.
Свой журнал Вишняк позиционировал как орган общекультурный, призванный быть «средством обращения эмигрантского сознания, на пути демократии в целях преодоления большевиков и большевизма и защиты, пропаганды и разработки проблем демократии в соответствии с новыми потребностями жизни» [7, 298]. Не отрекаясь от партии эсеров, Вишняк, однако, теперь считал межпартийные разногласия демократических социалистов потускневшими и, конечно, менее актуальными, нежели проблема борьбы с большевизмом, который, имея в своей основе социалистическую идеологию, фактически отвергал при этом принципы демократии. «Реабилитация идеи демократии и практическое «сложение» демократических сил в эмиграции» [7, 299] стали главной задачей Вишняка и как редактора журнала, и как идеолога-публициста.
Говоря о партии эсеров, правое крыло которой представлял он сам, Вишняк с гордостью вел ее родословную от А.И. Герцена, Н.П. Огарева и их соратников по борьбе
против самодержавия и крепостного права. В деятельности своей партии, в ее борьбе против большевистского тоталитаризма он видел прямое продолжение дела великих пионеров народничества.
Будучи непримиримым противником диктатуры в любых формах, Вишняк, однако, признавал ее магическую притягательность для определенных групп населения с низким уровнем культуры, особенно в критические периоды общественного бытия, в моменты резкого роста недовольства народа условиями своей жизни. На первый план в таких случаях выходит вера политически неискушенных масс в могущество «сильной» власти, якобы способной осуществить «лучшее будущее». Базовым началом, основой основ всех диктаторских режимов, по замечанию Вишняка, является насилие. Однако ни один тиран не пропагандирует свое насилие иначе, чем временную и досадную необходимость, доказывая при этом, что «творимое зло носит временный характер и в конечном счете. оно есть добро» [9, 5]. В современных ему диктатурах Вишняк видел особенность, отличающую их от диктатур прошлого. Если раньше диктатура всегда стремилась преодолеть революцию, ликвидировать ее, то есть всегда окрашивалась в темные реакционные цвета, то со второй половины XIX ее стали облекать в красные цвета революции. Эта мимикрия, осуществленная не без помощи диалектики Маркса, оправдала идею диктатуры перед широкими кругами прогрессивной общественности [9, 6].
В социализме самого М. Вишняка крайне мало соприкосновений с марксизмом. Следуя духу народничества, он мыслил социализм как производное не от одних только экономических условий, артикулируемых обычно марксизмом, а от многосложного процесса разнонаправленных устремлений человечества. Его социализм не отрицал классов и классовой борьбы как факта социальной действительности, но утверждал, что в процессе преобразования действительности следует руководствоваться лишь надклассовыми интересами и устремлениями трудового народа, чьим ходатаем и защитником всегда выступало именно народничество.
В своей статье «Оправдание народничества» (1952), содержащей глубокое, долголетнее осмысление избранной им еще в юности идеологии, Вишняк отмечает плюрали-стичность народничества как идейного течения, чуждого монизму и не подчиняющего, подобно марксизму, одной какой-либо стороне бытия или сознания все другие стороны и аспекты многосторонней жизни. Он не вполне согласен с распространенными в литературе истолкованиями, что все существо народничества якобы состоит в утверждении им особых путей России, позднее других стран выдвинувшейся на авансцену истории и поэтому имеющей возможность быстрее и лучше, чем другие страны, сделать рывок в своей социально-экономической динамике, минуя западноевропейскую стадию буржуазно-капиталистического развития [15]. Это расхожее представление он считал слишком узким и не исчерпывающим всей главной сути народнической идеологии. Главнейшим же признаком народничества, по мнению Вишняка, является «признание народа определяющим агентом русской истории, ее правообразующим фактором» [там же]. Но такой же цен-
ностью, тут же добавляет Вишняк, или священным началом, как народ, была для народников личность. Даже ранние народники, отвергавшие требование конституции, в противоречие этому добивались свободы личности, совести, печати, сходок. «Трудно сказать, народоправству или принципу личности отдали бы преимущество народники в случае столкновения между этим и началами» [6, 233].
В противовес марксизму народничество отрицало историческую неизбежность объективных законов развития общества, их уподобление законам природы. Следовательно, оно отвергало возможность формулировки «непогрешимых исторических прогнозов», не возлагая оптимистических надежд на «разум истории», «которая знает, что делает»[15]. Однако к теоретическим просчетам народничества Вишняк относил заимствование у марксизма, хотя и в значительно смягченной форме, идеи диктатуры пролетариата (она допускалась условно и «в случае надобности» и истолковывалась не в формальном смысле, как господство меньшинства над большинством, а в материальном - как синоним «сильной власти», наделенной специальными полномочиями). Спустя многие годы после принятиями эсерами этих постулатов, Вишняк продолжал огорчаться по поводу этой идейной ошибки и настаивал, что мысль о всякой диктатуре из программы демократической партии «должна быть изъята безоговорочно раз навсегда» [цит. по: 9, 36].
Учитывая многообразие противоборствующих в обществе начал, Вишняк писал, что «социализм не может не признать первенства этического начала, приоритета гуманистического над техническим, героического над природным». Он пояснял, что если созданный большевиками в СССР строй считать социализмом, «тогда наш социализм, являющийся той же демократией, распространенной из политической области в область хозяйственную, - не есть социализм».
Нападение Германии на СССР породило новое размежевание в эмигрантской среде. Большинство эмигрантов-демократов заняло оборонческую, патриотическую позицию. Некоторые, как П.Н. Милюков, выразили безоговорочную поддержку СССР, но в основном эмиграция отделяла советский народ от сталинского руководства и надеялась, что победа станет импульсом к демократизации государственного и общественного строя СССР. Эту позицию, вместе со своими соратниками по партии Н.Д. Авксентьевым, В.М. Зензиновым, А.Ф. Керенским, В.М. Черновым и другими, разделял и М.В. Вишняк.
Отношение демократа по убеждениям к любой форме несвободы, к тому же сопровождаемой геноцидом, не могло не быть резко отрицательным. Это касалось и нацизма. Немецкая оккупация грозила физическим уничтожением, и осенью 1940 г. Вишняк - еврей по национальности - вынужден был перебраться из Франции, где он прожил 20 лет, в США.
К слову, Вишняк находил много общего между левым тоталитаризмом большевизма и правым - фашизма: как известно, противоположности зачастую сходятся. Подобно большевикам, войдя в правительство, партия Гитлера «по советскому образу, упразднила демократические учреждения и оказалась единой и единственной держатель-
ницей власти» [цит. по: 9, 8]. В обеих странах были ликвидированы все гражданские свободы, «при полярности целей и намерений, общность методов большевизма и фашизма обеспечивает их внутреннюю, интимную близость и родственность»; и большевики, и фашисты считают «необходимым, возможным и должным влечь человечество к блаженству гнать и вгонять народы в приуготовленные для них царствия» [там же]. Вишняк негодовал, что «русская интеллигенция проиграла Февраль, но и Октябрь, увы, не научил ее уму-разуму» [2, 408]. Он имел в виду, в том числе, что Европе и Русскому Зарубежью необходимо было единодушно проявлять непримиримое отношение к большевистским узурпаторам и палачам, «как Англия по отношению к Гитлеру».
В марте 1952 г. 14 русских социалистов-долгожителей, в числе которых был и М.В. Вишняк - эсеров и меньшевиков - приняли совместное обращение «На пути к единой социалистической партии». В этом документе, помимо прочего, говорилось: «Теперь уже не может быть сомнения в том, что «социализм» без свободы означает худший вид рабства и бесчеловечного варварства. Теперь уже потеряли смысл все старые споры о взаимоотношении между социализмом и демократией. Демократия для нас является неотъемлемой частью самого социализма» [цит. по: 12, 45]. В этом документе меньшевики и «эсеры уже не трактовались как «друзья-враги», а признаны были «родственным течением», призванным в постбольшевистской России влиться в «единую социалистическую партию, широкую, терпимую, гуманитарную и свободолюбивую» [1, 217]. Обращение подчеркивало одновременно архаичность многого, что разделяло в течение полувека марксистов и народников, созданные ими партии. Был и еще один весьма показательный эволюционно-идеологический момент: инкультурация в местной политико-культурной среде, отрыв от России, наконец, возрастные изменения с тягой к стабильности и покою, привели к некоему сращиванию демократического социализма и либерализма - тем более, что и ранее у них было немало точек соприкосновения, особенно в вопросе прав и свобод личности. К сожалению, умудренные жизнью русские социалисты-ветераны уже не могли применить свой бесценный и выстраданный опыт в политической практике: для этого не было ни сил, ни возможностей. М. В. Вишняк пережил почти всех своих единомышленников. В 1970 г. он, подводя итоги своей долгой и многотрудной жизни, сказал: «Наша и предшествовавшая нашему поколению российская интеллигенция оказалась в числе тех, кого французы называют «защитниками проигрышных дел» или среди «великих неудачников» XX века, невзирая на все частичные достижения и временные удачи, как и бескорыстную жертвенность» [1, 263-264].
Жизненный и политический опыт, приобретенный и осмысленный российскими социалистами-демократами
и переданный ими потомкам в форме интеллектуального и публицистического наследия, поистине бесценен. М.В. Вишняк явился своего рода «собирателем идей» отечественного демократического социализма и философом народничества, проделав титаническую работу по их пересмотру и критическому анализу и став классиком публицистики Великой русской эмиграции.
Ссылки:
1. Вишняк М.В. Годы эмиграции [Электронный ресурс]. - НЙ, 1970. - 246 с. - Режим доступа: http://so cialist. memo.ru/books/memoires.htm. (время доступа 02.02.2016).
2. Вишняк М.В. Дань прошлому. - Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. - 414 с.
3. Вишняк М.В. Два пути: Февраль и Октябрь [Электронный ресурс]. - Париж: изд-во «Современные записки», 1931. - Режим доступа: http://socialist.memo.ru/books/ perli/vishnak/v09.htm
4. Вишняк М.В. На родине // Современные записки. Кн. 1. - Париж, 1920. - С. 205-231.
5. Вишняк М.В. На родине (быт и строй) // Современные записки. -Т.17. - Париж, 1923. - С. 416-450.
6. Вишняк М. Оправдание народничества // Новый журнал, 1952. - Т. 30. - С. 230-264.
7. Вишняк М.В. «Современные записки». Воспоминания редактора. - Индианский университет, 1957. - 338 с.
8. Всероссийское Учредительное собрание: энциклопедия / автор-составитель Л.Г. Протасов. - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 555 с.
9. Корицкий Э., Бегидов А., Шетов В. Марк Вишняк. - Нальчик: Издательский центр «Эль-Фа», 1997. - 160 с.
10. Кукушкина И.А. Красная Вена: теория и практика австрийского демократического социализма // Судьбы демократического социализма в России: Сборник материалов конференции / Предисл. К.Н. Морозова. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2014. - С. 194-201.
11. Марков В. (Вишняк М.) Личность в праве. - СПб: Энергия, 1907. - 60 с.
12. Морозов К.Н. «Партия трагической судьбы»: вклад партии социалистов-революционеров в концепцию демократического социализма и ее место в истории России // Судьбы демократического социализма в России: сборник материалов конференции. - М.: изд-во им. Сабашниковых, 2014. - С.37-56.
13. Пешехонов А.В. Почему я не эмигрировал? Берлин: Обелиск, 1923. - 78 с.
14. Шубин А.В. Социализм. «Золотой век» теории. -М.: Новое литературное обозрение, 2007. - 744 с.
15. http://gallery.economicus.ru/cgi-bin/ frame_rightn. pl?img=brief.gif&links=./ru/vishnyak/biogr/vishnyak_b1_2. txt&list_file&name=vishnyak&type=ru
