CC BY
109
УДК 93/94
Л. Г. ЗЫРЯНОВА
Нижневартовский государственный университет
№
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Н. Р. ЗАХАРЬИНА-ЮРЬЕВА В ОЦЕНКАХ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИСТОРИКОВ
В статье анализируются оценки политической деятельности Никиты Романовича Захарьина-Юрьева в отечественной историографии. Выясняется, что ученые единодушно связывают возвышение Н. Р. Захарьина-Юрьева с женитьбой на его родной сестре Анастасии Ивана IV. Историки пришли к выводу, что боярин, относившийся к ближайшему окружению Грозного, возглавил при нем земскую думу и являлся регентом в начале следующего царствования (вплоть до своей предсмертной болезни).
Ключевые слова: Н. Р. Захарьин-Юрьев, Иван Грозный, Федор Иванович, опричнина, земщина, регент.
Одним из видных политических деятелей Московского государства времени Ивана Грозного и Федора Ивановича является родной брат первой российской царицы Анастасии Никита Романович Захарьин-Юрьев. О политической и военной деятельности этого боярина, снискавшего широкую популярность, исследователи, как правило, упоминают лишь отрывочно.
В монографии, посвященной политической истории России 30 —50-х годов XVI в., известный советский ученый И. И. Смирнов уделил особое внимание членам старомосковской боярской семьи Захарьиных-Юрьевых, говоря, в частности, и о Н. Р. Захарьине-Юрьеве.
По мнению И. И. Смирнова, женитьба Ивана IV на Анастасии Романовне из рода Захарьиных-Юрьевых явилась не только показателем влияния этой семьи, но и означала заметное укрепление политических позиций Захарьиных и связанных с ними лиц, о чем свидетельствует уже «разряд» свадьбы молодого царя (февраль 1547 г.), где названы И. М. Юрьев Большой, И. М. Юрьев Меньшой, В. М. Юрьев, Д. Р. Юрьев-Захарьин, Н. Р. Захарьин-Юрьев [1, с. 166].
И. И. Смирнов упомянул о том, что Никита Романович вместе с А. Ф. Адашевым, князьями И. Ф. Мстиславским и Ю. Шемякой-Пронским становится в том же году спальником и мовником при государе, т.е. его приближенным [1, с. 218].
Внимание И. И. Смирнова привлекли и материалы, относящиеся к свадьбе брата Ивана IV Юрия, состоявшейся 3 ноября 1547 г. По словам ученого, эта свадьба коренным образом отличается от брака царя по составу лиц, участвовавших в торжественной церемонии.
Налицо полное устранение Глинских, места которых заняли Захарьины, причем Юрия и Михаила Глинских сменил В. М. Юрьев, а места бабки Ивана IV Анны Глинской и жен Юрия и Михаила Глинских достались теще Ивана IV Ульяне Захарьиной, женам Данила Романовича и Никиты Романовича Юрьевых-Захарьиных [1, с. 167-169].
В. Б. Кобрин писал, что Никита Романович Юрьев и другие родственники молодой царицы
быстро заняли видное место в правительственной верхушке [2, с. 15].
В свою очередь, А. И. Филюшкин, обращаясь к важнейшему, по его мнению, документу того времени — списку даров, присланных в марте 1548 г. новгородским архиепископом Феодосием в столицу наиболее значительным лицам, полагал, что Н. Р. Юрьев был перечислен среди придворных на тот момент «средней влиятельности» [3, с. 44-46].
С. Б. Веселовский, разбирая содержание известной исторической песни о царевиче Иване, Малюте Скуратове и Никите Романове, указывал на разрыв Грозного с Сильвестром и Адашевым на соборе, созванном царем во второй половине сентября 1560 г. для заочного суда над павшими временщиками, и приписывал Н. Р. Юрьеву активное участие в этом суде. По словам А. М. Курбского, — замечал С. Б. Веселовский, — злые советники царя, в особенности царские шурья Даниил и Никита Романовичи и Василий Михайлович Захарьины-Юрьевы шептали и наговаривали царю, будто Анастасия умерла от «чар волшебства» [4, с. 103-105].
По сведениям В. Д. Назарова, Н. Р. Юрьев попал в думу к 1560 г. [5, с. 60].
Л. Е. Морозова называет Н. Р. Юрьева в числе советников при малолетнем Иване Ивановиче, отмечая, что этот шурин царя оставался в его отсутствие управлять государством [6, с. 21].
По мнению Р. Г. Скрынникова, одним из последствий победы Захарьиных над недавними временщиками явилась широкая раздача думных чинов представителям старомосковских фамилий. Так, в мае 1562 г. были составлены подробные «разряды», в которых Н. Р. Юрьев упоминается как боярин [7, с. 153].
Р. Г. Скрынников писал, что после вступления во второй брак Грозный «разделился» со своими сыновьями и выделил им придворный штат, бояр и дворян, вошедших в их «особый двор». Образование специальной думы при царевичах позволило Захарьиным взять в свои руки управление Москвой [8, с. 132].
Напротив, А. И. Филюшкин отмечал, что хотя при отъезде царя из Москвы в мае 1562 г. Н. Р. Юрьев значился на «боярском месте» при детях
государевых, в царской Боярской думе он являлся окольничим. В монографии А. И. Филюшкина относительно 1562—1564 гг. Н. Р. Захарьин-Юрьев представлен окольничим [3, с. 156].
С точки зрения А. А. Зимина, в начале 1565 г. единая дума раскололась на земскую и опричную. Первая из них пополнилась двумя боярами, причем одним из них был Н. Р. Захарьин-Юрьев, пожалованный туда из окольничих [9, с. 223].
На взгляд Р. Г. Скрынникова, Н. Р. Захарьин-Юрьев занял пост главы Большого дворца после смерти брата Данилы (27 октября 1564 г.) [10, с. 200].
По заключению видного историка, накануне опричнины влияние Захарьиных-Юрьевых рухнуло. В послании к думе в 1565 г. Грозный объявил персональную опалу новому дворецкому Никите Романовичу. Ученый находил, что Захарьины подверглись подлинному разгрому, в думе остался один лишь Никита Романович [10, с. 110].
Последний, в оценке Д. В. Цветаева, занимал влиятельное положение при дворе. Он не был зачислен в опричнину, хотя не вследствие опалы; наоборот, Н. Р. Юрьева оставили в земщине потому, что и там царь нуждался в людях, облеченных его доверием [11, с. 42]. Аналогичного взгляда держался П. Г. Васенко [12, с. 58].
А. А. Зимин полагал, что в годы опричнины пострадали многие представители феодальной аристократии. Но опричная гроза миновала крупнейшие княжеско-боярские фамилии, среди которых были и Захарьины-Юрьевы. Они-то и составляли среди прочих цвет Боярской думы, роль которой в этот период фактически возросла, — заключал выдающийся историк [9, с. 227].
Р. Г. Скрынников пришел к выводу, что в опричнине почетное место заняли вовсе не Захарьины-Юрьевы, а Черкасские, породнившиеся с царем благодаря его второму браку [10, с. 216]. С практической стороны, — писал тот же исследователь, — делами земской думы управляли конюший И. П. Челяднин-Федоров и дворецкий Н. Р. Юрьев.
Р. Г. Скрынникову думалось, что Захарьины вследствие многих обстоятельств занимали совершенно особое положение в земской Боярской думе. Оплотом их влияния служил также двор наследника престола царевича Ивана, где его родному дяде боярину Н. Р. Юрьеву принадлежало видное место [8, с. 132].
А. А. Зимин, говоря о Земском соборе 1566 г., подчеркивал, что на него явились высшие дворцовые чины, включая и дворецкого Н. Р. Захарьина-Юрьева [9, с. 134].
Выясняя роль земской Боярской думы и опричников в посольских делах, А.А. Зимин указывал, что деятельность земской Боярской думы сочеталась с непосредственной и активной ролью в дипломатической жизни самого царя и его опричного окружения.
В данной связи замечательный историк упоминал о дипломатической деятельности Н. Р. Захарьина-Юрьева. Так, в 1570 г. переговоры в Москве с польским посольством вели земские бояре М. Я. Морозов и Н. Р. Захарьин-Юрьев. В сентябре 1572 г., как писал А. А. Зимин, в Москве царь принимал литовского посла Ф. Воропая, который рассказал о событиях в Речи Посполитой. Тот побывал на приёме у князя И. Ф. Мстиславского, М. Я. Морозова, Н. Р. Захарьина-Юрьева [9, с. 226; 13, с. 84].
28 сентября 1579 г., т.е. в конце Ливонской войны, от имени бояр князей И. Ф. и В. И. Мстислав-
ских, а также Н. Р. Юрьева решено было отправить грамоту виленскому воеводе Н. Радзивиллу с просьбой содействовать заключению мира между Россией и Речью Посполитой [13, 14, с. 58].
По указанию А. А. Зимина, когда в 1583 г. в Москву прибыл английский посол Дж. Боус, переговоры с ним вели Н. Р. Юрьев и Б. Я. Бельский, а также дьяки А. Щелкалов и С. Фролов, представлявшие две группы знати — земскую и опричную (дворовую). Речь шла о широком круге вопросов, начиная от заключения военного союза и сватовства Ивана IV к английской принцессе и кончая условиями торговли «Московской компании» в России. Затянувшиеся переговоры не дали ощутимых результатов, поскольку Б. Ф. Годунов благоволил к англичанам, тогда как земская часть знати (во главе с Н. Р. Юрьевым и А. Я. Щелкаловым) решительно возражала против представления «Московской компании» исключительных привилегий в торговле [14, с. 96].
А. А. Зимин подчеркнул, что в то время зарождались торговые связи между Россией и Нидерландами (купцы второй из этих стран пользовались покровительством Н. Р. Юрьева и А. Я. Щелкалова) [14, с. 131].
Как отмечал П. Г. Васенко, с 1572 г. царь поручил Н. Р. Юрьеву заведовать обороной южной окраины государства. По мысли историка, Никита Романович проявил при этом административные способности, что имело немаловажные последствия. Своей долговременной и плодотворной службой боярин заслужил признательность со стороны населения «крымской украйны». П. Г. Васенко указывал на широкую популярность Н. Р. Юрьева в народе, что получило отражение в исторических песнях [12, с. 59, 63, 64].
Д. М. Володихин тоже пишет о популярности Н.Р. Юрьева, являвшегося опытным воеводой, в народе [15, с. 60, 95].
По подсчетам А. А. Зимина, Боярская дума к началу 1573 г. состояла из 15 бояр и 6 окольничих, среди которых 9, в том числе Н. Р. Юрьев, были земскими.
Говоря о событиях конца лета —начала осени 1575 г. (когда произошло «вокняжение» Симеона Бекбулатовича), А. А. Зимин напоминал, что в опалу на время попал дворецкий Н. Р. Юрьев [14, с. 40].
Р. Г. Скрынников вслед за В. И. Корецким указывал, что тогда Иван IV «грабил» Никиту Романовича [10, с. 117].
В середине 1570-х гг., по словам А. А. Зимина, при дворе Грозного никто не занял место бесспорного фаворита. Тем не менее постепенно росло влияние Б. Я. Бельского, А. Ф. Нагого, молодых Шуйских. «Сплоченной когортой двигались Годуновы». Лидерами земщины оставались престарелые бояре И. Ф. Мстиславский и Н. Р. Юрьев. Между ними, — думалось ученому, — и предстояла борьба за власть у трона бывшего приблизительно их сверстником монарха [14, с. 42].
По словам А. А. Зимина, состав наиболее влиятельных лиц из окружения Ивана Грозного в 1581 — 1584 гг. «рисуют посольские книги». По этим документам ясно вырисовываются две группы знати при дворе: земскую возглавлял Н. Р. Юрьев, опричную (дворовую) — Б. Я. Бельский и А. Ф. Нагой (причем бесспорным фаворитом царя последних лет его жизни был Б. Я. Бельский) [14, с. 88].
Л. Е. Морозова, говоря о последних годах жизни Ивана Грозного, включает Н. Р. Юрьева в круг
наиболее близких людей стареющего царя. Исследовательница подчёркивает, что Н. Р. Юрьев присутствовал на приемах иностранных послов и торжественных обедах [6, с.46].
Рассматривая вопрос о несохранившемся (возможно, уничтоженном) завещании Грозного, А. А. Зимин мимоходом говорит и о Н. Р. Захарьине-Юрьеве. Ученый полагал, что после гибели Ивана Ивановича и, очевидно, незадолго до смерти царь составил последний вариант духовной, где наследником назвал Федора. С целью обеспечить нормальное управление государством при слабоумном преемнике, — писал А. А. Зимин, — Грозный образовал регентский совет, куда вошли родичи будущего царя И. Ф. Мстиславский, Н. Р. Захарьин-Юрьев, Б. Ф. Годунов, а также князь И. П. Шуйский [14, с. 108].
В Латухинской степенной книге конца XVII в., по указанию В. И. Корецкого, есть известие о назначении умирающим Иваном Васильевичем опекунов при Федоре, в число которых входил и Никита Романович [16, с. 125].
У Р. Г. Скрынникова и А. П. Павлова принадлежность Н. Р. Захарьина - Юрьева, который представлял верхи правящего боярства, к регентскому совету не вызывало сомнений. Д. М. Володихин тоже признает Н. Р. Юрьева — одну из крупнейших политических фигур того времени — членом регентского совета, назначенного Иваном Грозным при Федоре [15, с. 18; 10, с. 86].
П. Г. Васенко, ссылаясь на мнение С. Ф. Платонова об отсутствии оснований полагать, что регентский совет существовал даже формально, констатировал бесспорное первенство Н. Р. Юрьева в первое время царствования Федора Ивановича. Как добавлял П. Г. Васенко, управлять государством Н. Р. Юрьеву пришлось недолго, в августе 1584 г. боярина постигла болезнь, лишившая его возможности заниматься государственными делами, хотя Никита Романович не переставал ими интересоваться [12, с. 72].
Л. Е. Морозова тоже сомневается в существовании регентского совета при царе Федоре, полагая, что за такой совет А. А. Зимин и Р. Г. Скрынни-ков приняли Ближнюю думу, которая часто меняла состав в зависимости от настроений Грозного. Анализируя документы последних лет жизни Ивана IV, исследовательница относит к этой думе и Н. Р. Юрьева.
На взгляд Л. Е. Морозовой, Н. Р. Юрьев вряд ли мог осуществлять какие-либо воспитательные и попечительские функции при царе Федоре, так как весной 1586 г. после продолжительной болезни скончался [6, с. 18, 60].
По мнению А. А. Зимина, после смерти Грозного наиболее влиятельным лицом в Думе был Н. Р. Юрьев, к тому времени служивший при дворе около 40 лет. Именно к Н. Р. Юрьеву, а также князю И. Ф. Мстиславскому и дьяку А. Я. Щелкалову перешла реальная власть в первые месяцы после смерти Грозного. На этот счет историк приводил мнение английского посла Дж. Боуса. Тот сообщал, что названные лица «по смерти царя (Ивана IV. — Л. З.) захватили главное управление» [14, с. 109,111].
В свою очередь, рассматривая события московского восстания 2 апреля 1584 г. по Безнинскому, Новому и Пискаревскому летописцам, В. И. Корец-кий признавал Н. Р. Юрьева одним из самых значительных участников этого движения, имевшего давние связи с верхами посада и земскими стрель-
цами столицы. Изучая состав делегации, которая по распоряжению нового царя Федора вела переговоры с восставшими, исследователь находил там представителей обеих соперничавших группировок. К одной относились князья И. Ф. Мстиславский, Шуйские и Голицыны, Н. Р. Юрьев, к другой — Годуновы, Трубецкие, дьяки Андрей и Василий Щел-каловы. Поэтому В. И. Корецкий пришел к выводу о расколе двора как единого целого, вследствие вспыхнувшей после кончины Грозного борьбы за власть. Многие дворяне сомневалась в естественной смерти Ивана IV. К распространению версии о его насильственном умерщвлении, с точки зрения В. И. Корецкого, приложили руку Романовы и Шуйские, которые обвинили в кончине царя Б. Я. Бельского и Б. Ф. Годунова [16, с. 86].
По определению видного историка, со 2 апреля до 31 мая 1584 г. в Москве фактически установилось двоевластие, центрами которого был Кремль, где, пользуясь несогласием среди бояр, верх постепенно брал Б. Ф. Годунов, и подворье Романовых, которые опирались на земских стрельцов и верхи столичного посада. Но с созывом Земского собора и последующей коронацией Федора (31 мая 1584 г.) такое двоевластие было ликвидировано на основе компромисса между Б. Ф. Годуновым и Н. Р. Юрьевым. Этот союз, по мнению В. И. Корецкого, требовался царскому шурину, чтобы узаконить свои притязания на преемственность власти от Н. Р. Юрьева [16, с. 88].
В. И. Корецкий представлял Н. Р. Захарьина-Юрьева лидером правительства после смерти Грозного. Историк отмечал, что в августе 1584 г. лейб-медик покойного царя сообщал в Речь Посполитую о резких разногласиях между Н. Р. Юрьевым, возглавлявшим тогда русское правительство, и князем И. Ф. Мстиславским, который якобы склонялся на сторону Польши.
Подтверждение этой версии В. И. Корецкий находит в рассказе бывшего врача Грозного И. Эй-лофа. Извещая о борьбе придворных группировок в Москве, он отмечал, что четыре правителя, назначенные прежним царем, состоят в страшной вражде и часто ссорятся при Федоре Ивановиче [16, с. 56, 93].
Л. Е. Морозова, говоря о московских волнениях весны 1584 г., упоминает о большой популярности Н. Р. Юрьева среди народа [17, с. 65].
После подавления этих волнений, противоборствующие стороны в Думе продолжали накапливать силы. Как думалось А. А. Зимину, влияние Н. Р. Захарьина-Юрьева сказалось на пополнении ее состава [14, с. 121].
С точки зрения Р. Г. Скрынникова, в начале царствования Федора Ивановича среди московских бояр образовались две группировки: одну (прополь-скую) возглавлял князь И. Ф. Мстиславский, лидером другой был Н. Р. Захарьин-Юрьев. В оценке же А. А. Зимина — это чисто логическое построение, и никакого «противостояния» Мстиславского Юрьеву не было.
Ученый полагал, что при поддержке Н. Р. Юрьева — наиболее авторитетного члена триумвирата, который составили также Б. Ф. Годунов и А. Я. Щелкалов, — шурин нового царя стал конюшим и вместе с ним возглавил правительство [10, с. 120, 205].
Как находил А. П. Павлов, в первые годы царствования Федора Ивановича отчетливо выявилось два полюса политической борьбы. В ходе нее
№
оформился тесный союз между Годуновым и Романовыми, которые и одержали вверх.
Историк заключал, что реальное правительство в первые месяцы нового царствования возглавляли боярин Н. Р. Юрьев и дьяки Щелкаловы. А. П. Павлов упомянул о наличии известий по поводу трений, возникших между Н. Р. Юрьевым и князьями И. Ф. Мстиславским и И. П. Шуйским [18, с. 29, 32].
Г. В. Абрамович подобно С. В. Бахрушину считал, что Н. Р. Юрьев в начале царствования Федора являлся самым влиятельным и авторитетным в народе деятелем группировки, противостоявший Борису Годунову в его стремлениях к захвату власти (тогда как С. Ф. Платонов признавал Н. Р. Юрьева и Б. Ф. Годунова союзниками) [19, с. 119].
А. А. Зимин констатировал, что с лета 1584 г. положение земской группы боярства осложнилось тяжелой болезнью ее лидера — Н. Р. Юрьева (очевидно, с ним случился инсульт).
Годунов учитывал огромную популярность старого боярина и с присущей ему осторожностью не только не выступал против тяжело больного Никиты Романовича, но и опекал его молодых сыновей. По словам ученого, с кончиной Никиты Романовича 23 апреля 1586 г. не затухавшая на протяжении двух предшествующих лет придворная борьба вспыхнула с новой силой [14, с. 122, 133].
Таким образом, политическая деятельность Н. Р. Захарьина-Юрьева раскрывается в отечественной исторической литературе фрагментарно, при освещении тех или иных проблем политической истории России XVI в., и пока не стала предметом специального исследования. Историки связывают «карьерный рост» Н. Р. Захарьина-Юрьева с женитьбой Грозного на родной сестре будущего боярина Анастасии. Войдя в ближайшее окружение Ивана IV, Никита Романович смог стать видным политическим деятелем, практически возглавив земскую думу при Грозном и выступив в качестве регента при Федоре Ивановиче. Такого мнения придерживались А. А. Зимин, Р. Г. Скрынников, В. И. Корецкий, А. П. Павлов, Д. М. Володихин. Напротив, С. Ф. Платонов, П. Г. Васенко, Л. Е. Морозова сомневались в существовании регентского совета, участником которого был Н. Р. Юрьев. Тем не менее историки единодушно включают Никиту Романовича в число наиболее влиятельных лиц при Иване IV, особенно в последние годы его жизни, находя, что, выступая одним из опекунов Федора Ивановича, приходившийся ему дядей боярин сосредоточил в своих руках бразды государственного правления. С. В. Бахрушин, А. А. Зимин, В. И. Корецкий, Г. В. Абрамович пришли к выводу о соперничестве Н. Р. Юрьева с Б. Ф. Годуновым, тогда как С. Ф. Платонов, Р. Г. Скрынников, А. П. Павлов писали о союзе Никиты Романовича, остававшегося вплоть до предсмертной болезни фактическим лидером земской части Думы, с будущим правителем и царем.
Библиографический список
1. Смирнов, И. И. Очерки политической истории Русского государства 30 — 50-х годов XVI в. / И. И. Смирнов. — М., Л. : АН СССР, 1958. - 516 с.
2. Кобрин, В. Б. Иван Грозный / В. Б. Кобрин. — М. : Московский рабочий, 1989. — 175 с.
3. Филюшкин, А. И. История одной мистификации: Иван Грозный и «Избранная рада» / А. И. Филюшкин. — М. : Воронежский гос. ун-т, 1998. — 352 с.
4. Веселовский, С. Б. Исследования по истории опричнины / С. Б. Веселовский. — М. : АН СССР, 1963. — 539 с.
5. Назаров, В. Д. О структуре государева двора в середине XVI века // Общество и государство феодальной России / В. Д. Назаров. — М. : Наука, 1975. — С. 40 — 53.
6. Морозова, Л. Е. Два царя: Федор и Борис. Канун Смутного времени / Л. Е. Морозова. — М. : АСТ: Астрель, 2011. — 543 с.
7. Скрынников, Р. Г. Начало опричнины / Р. Г. Скрынни-ков. — Л. : Изд-во Ленинград. ун-та, 1966. — 419 с.
8. Скрынников, Р. Г. Опричный террор / Р. Г. Скрынни-ков. — Л. : Изд-во Ленинград. ун-та, 1969. — 350 с.
9. Зимин, А. А. Опричнина / А. А. Зимин. — М. : Территория, 2001. — 448 с.
10. Скрынников, Р. Г. Иван Грозный / Р. Г. Скрынников. — М. : Наука, 1983. — 249 с.
11. Цветаев, Д. В. Избрание Михаила Федоровича на царство / Д. В. Цветаев. — М. : Товарищество скоропечатни А. А. Левенсон, 1913. — 96 с.
12. Васенко, П. Г. Бояре Романовы и воцарение Михаила Федоровича / П. Г. Васенко. — М. : Кучково Поле, 2013. — 304 с.
13. Зимин, А. А. Состав Боярской думы в XV—XVI веках / А. А. Зимин // Археографический ежегодник за 1957 год. — М. : АН СССР, 1958. — С. 40 — 87.
14. Зимин, А. А. Россия на пороге нового времени (Очерки политической истории России первой трети XVI в.) / А. А. Зимин. — М. : Мысль, 1972. — 452 с.
15. Володихин, Д. М. Царь Федор Иванович / Д. М. Воло-дихин. — М. : Молодая гвардия, 2011. — 276 с.
16. Корецкий, В. И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII века / В. И. Корецкий. — М. : Наука, 1986. — 272 с.
17. Морозова, Л. Е. История России. Смутное время / Л. Е. Морозова. — М : ТИД «Русское слово-РС», 2006. — 416 с.
18. Павлов, А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 — 1605 гг.) / А. П. Павлов. — СПб. : Наука, 1992. — 279 с.
19. Абрамович, Г. В. Князья Шуйские и российский трон / Г. В. Абрамович. — Л. : Изд-во Ленинград. ун-та, 1991. — 190 с.
ЗЫРЯНОВА Лилия Григорьевна, аспирантка кафедры истории России.
Адрес для переписки: [email protected]
Статья поступила в редакцию 02.04.2015 г. © Л. Г. Зырянова
