CC BY
38
теоретические исследования
т.н. Ушакова, А.А Григорьев УДК 81'23
полисемия КАК ФОРМА ОРГАНИЗАЦИИ ВЕРБАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА*
Проведена экспериментальная работа с целью выявления психологических процессов, связанных с использованием в языке принципа полисемии. Использовалась методика воспроизведения испытуемым значений, присущих многозначным словам. Выявлялась последовательность ответов, их связь с типом предъявляемых многозначных слов, структурированностью полисемического поля и др. Показано, что внутренняя организация полисеми-ческой структуры подчиняется ряду правил: поддержании ядерной идеи, неравномерности распределения способности к активации и устойчивости между компонентами поля, их различиям в зависимости от ориентации на форму, движение или функцию обозначаемых объектов. Полученные факты кладут начало дальнейшей разработке проблемы принципа полисемии в главном процессе вербального механизма - построении словесного высказывания.
Ключевые слова: принцип полисемии, психолингвистическое экспериментальное исследование, структурная организация полисемического поля, хранение и активация семантического материала.
Tatiana N. Ushakova, Andrei A. Grigoriev
POLYSEMY AS A FORM OF VERBAL SEMANTIC SPACE
The goal of the research was to reveal the psychological processes connected with the linguistic phenomenon of polysemy. In the experiment a subject had to reproduce the meanings of polysemantic English words. The succession of the words reproduced, their connection with the type of polysemantic word and the structure of the polysemantic network were analyzed. Some rules in the internal organization of a polysemantic structure have been shown: sustenance of the kernel idea, uneven ability to activation and stability between the elements of the polysemantic network.
Key words: polycemy; psycholynguistic experimental research; structural organization of the polysemantic network; storage and activation of semantic material.
* Исследование поддержано грантом РГНФ №11-06-01113а. Вопросы психолингвистики
Т
А еоретические основания исследования
Согласно принятому в научном мире взгляду, процесс говорения и восприятия речи обеспечивается у человека скрытым вербальным механизмом, связанным с определенными мозговыми структурами и протекающими на их основе нервными процессами (см. [Ушакова 2011]). Вербальный механизм формируется, достраивается, порой деградирует, в течение всей жизни человека. Для того чтобы этот механизм пришел из исходного при рождении состояния к полноценному функционированию, человек должен обучаться, начиная с младенческого возраста. Начальным и важнейшим моментом в обучении становится закладка и накопление структур, которые будут обеспечивать функционирование и хранение слов. Такие структуры, получившие название логогенов [Morton 1980], выступают как важнейшие функциональные единицы вербального механизма.
В структуре логогена взрослого человека выделяется несколько сторон. Одну из них составляют следы тех впечатлений, которые возникают при восприятии объектов и явлений мира, поименованных с помощью данного слова. Это может быть внешний вид объектов, их форма, функции, движения, цвет, звуки, события, сцены и пр. Другая сторона логогена образуется следами от самих воздействующих слов, т.е. звуковыми сигналами при слуховом их восприятии, а также артикуляторными сигналами при их произнесении, письменными обозначениями слов при их написании и чтении (более подробно см. об этом [Ушакова 2011: 86]. Все слова языка, которые произносит, слышит, пишет или как-то еще воспринимает человек, сохраняют свои следы в логогенной структуре вербального механизма.
Третью и важнейшую сторону лого-гена обеспечивает осмысленность вербальных компонентов слова. Ее характеристика представляет собой наиболее трудный и
фундаментальный вопрос психологии речи и психолингвистики. Вопрос этот часто обходится молчанием в научных исследованиях. Представляется необходимым затронуть его, используя хотя бы гипотетические объяснения. В анализе этой темы мы опираемся на разработки, выполненные в русле психофизиологической концепции сознания отечественными и западными авторами: Е.Н. Соколовым [Соколов 2004: 3], Ю.И. Александровым [Александров 2006], В.Б. Швырковым [Швырков 2006], Morton J. [Morton 1980], Pylkkanen L., Llinas R., Murphy G L. [Pylkkanen, Llinas, Murphy 2006]. Отметим, что термин сознание в названных работах применяется широко и включает разнообразные подлежащие осознанию психологические феномены: восприятие, эмоции, мышление.
В рамках развиваемых представлений высказывается гипотеза, что в основе субъективных переживаний и способности к их рефлексии лежит активность особого типа нервных клеток, которые могут быть названы «нейронами сознания» [Соколов 2010: 132]. Как показывают факты локальных выпадений психических функций, множество "нейронов сознания" встраивается в нейронные структуры и распределяется по пространству мозга [там же: 129].
На основании указанных данных возможно предположение, что сторона ло-гогена, связанная с обеспечением осмысленности, семантического содержания вербальных компонентов слова, содержит (или формирует) в составе логогена по крайней мере один специализированный «нейрон сознания», выполняющий функцию понимания соответствующего слова в речи говорящего человека (отнесенности к тому или иному объекту, ситуации, контексту). В соответствии с единой концепцией сознания и эмоций (Ю.И. Александров), у маленького ребенка в сравнении с взрослым можно ожидать скорее эмоциональную, нежели рациональную, субъективную оценку используемых слов.
Не исчерпав, а лишь наметив тему
когнитивной организации логогена (тема эта еще требует глубокого фактического изучения), проследим развитие специфики вербальной системы маленького ребенка. Под воздействием восприятия и понимания слышимой извне речи, подкрепляющих и тормозящих жизненных обстоятельств, а также в ходе общего взросления и семантико-акустического научения, логогенные механизмы постепенно образуют внутреннюю систему. Логогенные структуры объединяются между собой, создавая огромную «вербальную сеть» [Ушаков 2011а, 2011б], которую можно также назвать своего рода виртуальным «вербальным пространством» [Караулов и др., 1994-1999; Ушакова 1979, 2011 и мн. др.]. Узлами этой сети являются логогены. Как и всякая сетевая структура, вербальная сеть осуществляет распространение по своим путям возникающего акти-вационного процесса [Ушакова 2011]. В то же время, как хорошо известно, центральная задача, решаемая вербальным механизмом, состоит в возможности целенаправленно строить осмысленные речевые последовательности и понимать аналогичные последовательности, услышанные от других. На пути построения такого рода структур важным оказывается направленный и ориентированный на смысл выбор локальных логогенных элементов для их последующего включения в текущую речь. При направленном построении речевой последовательности извлечение логогенов, релевантных смыслу решаемой задачи, становится важным моментом процесса.
Отсюда возникает вопрос, какими средствами располагает «вербальная сеть» для решения задачи семантического выбора слов, отвечающих характеру протекающего речевого процесса. В общей форме можно считать, что таким средством является то или иное упорядочивание вербального пространства по семантическому принципу, установление «семантически удобного» порядка хранения и активизации ее элементов, другими словами, семантическая упорядоченность вербальной памяти. Объединение,
обобщение близких по тому или другому признаку элементов вербальной системы может рассматриваться как средство упорядочивания вербального материала. Одной из форм такого рода обобщения является, по нашему мнению, полисемическая организация вербальных структур.
Полисемия
Термином полисемия, по А.А. Реформатскому, в лингвистике обозначается многозначность слов, их «равноименность». Это явление поясняется также как «перенос смысла (значения)» [Реформатский 1967: 74-76]. Тема многозначности слова стала предметом многих лингвистических работ и освещается в длинном ряду профильных учебников и монографий [Виноградов 1977; Зализняк 2006; Розенталь, Голуб, Теленкова 1995; Попова, Стернин 2007.и мн.др.]. Значительная часть проведенных исследований находится в рамках лексикологии и лексикографии. В них описывается многозначность, проявляющаяся как в словах, так и их отдельных частях (морфемах), выделены особенности центральных и периферических элементов полисемантической структуры, обсуждается отличие полисемии от омонимии и др. [Виноградов 1977]. Такие исследования строятся в виде формальных описаний языковых показателей, без попыток привлечь для их анализа более глубокие процессы, протекающие при функционировании речи и языка. Феноменологические описания оказываются недостаточными для понимания свойств и природы полисемии. Требуется понять ее место в деятельности целостного языкового механизма, рассмотреть полисемические образования в функциональном плане, выявить естественный путь ее возникновения в истории языка у маленького ребенка и др.
В наших разработках темы мы ориентировались на общие особенности структуры полисемических образований. Они состоят в том, что каждое полисемическое поле включает вербальные структуры, свя-
занные одним заглавным элементом, содержащим «ядерную идею» вербального по-лисемического поля. Одновременно в него входят рядовые лексические элементы, каждый из которых выражает тот или другой аспект заглавного именования. Характерно, что заглавный элемент не имеет своего собственного представителя в структуре по-лисемического поля, но, как мы полагаем, поддерживается со стороны каждого его рядового элемента. Такого рода организация поля воспроизводит принцип распределенной сети и объясняет механизм хранения семантических идей абстрактного, обобщенного характера в когнитивной системе человека [Ушакова 2009; Ушакова, Белова, Валуева 2010; Ушакова, Григорьев, Гаври-лова, Голышева 2012]. Возникает предположение, что полисемические образования приспособлены своей организацией и содержанием для успешного формирования речевого продукта в процессе говорения. Это предположение нуждается, однако, в уточнении на основе фактических данных.
Характерно, что в последние десятилетия когнитивная лингвистика меняет свои исследовательские ориентации в отношении многозначности слов. Специалисты отмечают связь этого сдвига с общим повышением интереса к семантическим процессам языка. В этой ситуации явление полисемии, как на это указывает А.А. Зализняк, стало центром тяжести семантических теорий [Зализняк 2006]. Интересными в нашем контексте оказываются разработки, ведущиеся по линии когнитивной лингвистики, «Когнитивная лингвистика, - по утверждению С.А. Жабо-тинской, - направлена на изучение стоящей за языковыми знаками информационной системы» [Жаботинская 2011: 359]. В ней явления языка объясняются с учетом мышления человека, придается значение принципу психологической точности исследований. Через языковые явления авторы стремятся характеризовать организацию понятийной системы человека и его мышления [там же: 357]. При использовании представления о концепте (понятии), лежащем в основании
языковых проявлений, его содержательные компоненты с большой полнотой и точностью описываются специалистами [там же: 363]. В этих тезисах ясно сказывается внимание к психологической реальности, лежащей в основании языковых проявлений.
Психолингвистический подход включает в исследование еще более глубокие функциональные уровни когнитивной системы человека. Основанием для исследования природы многозначности слов служит разработанное представление о принципах организации вербальной системы человека [Ушакова 2011: 77 и далее].
Поскольку структурно-
функциональная база многозначного слова (полисемы) включает несколько логогенов, то они оказываются связанными в единую структуру общим для всех логогенов именующим их звучанием, т.е. словом. В этих условиях физически воздействующий на нервную систему речевой сигнал через общий перцептивно-моторный элемент в той или иной мере актуализирует концептуально-семантический аппарат совокупности связанных с ним логогенов. Таким образом, структура функционирует как полисемическое поле когнитивной сферы человека, что в схематической форме показано на Рис.1.
Настоящее исследование направлено на дальнейшее развитие представлений о функциональной организации полисемиче-ских структур. Его задача состоит в обнаружении особенностей в структурированности компонентов полисемического поля, а также понимании факторов, влияющих на эту структуру.
Экспериментальный подход опирался на продуктивный и удобный для реализации метод, использованный ранее в работах по изучению структуры ментальных категорий. В этих работах испытуемый последовательно воспроизводит члены категории в том порядке, как они приходят ему на память [Григорьев 2004, Battig & Montague 1969; Van Overshelde 2004]. Показано, что анализ последовательности воспроизведения дает
Рисунок 1. Схема организации полисемического поля английского слова POINT.
возможность раскрыть некоторые структурные особенности в организации ментальных категорий (типа «Овощи», «Фрукты» и т.п.). Методические принципы этих разработок легли в основание нашего исследования функциональной организации полисемиче-ских структур.
Анализ полученного в наших экспериментах материала, показал, что компоненты полисемического поля обнаруживают структурированность, аналогичную по характеру прототипической организации категориальных структур, и что структурированность полисемического поля в той или иной мере единообразна у людей с близкой степенью владения данным языком [Ушакова, Григорьев и др. 2012].
В предшествующих исследованиях обнаружилось, что полисемические образования английского языка обнаруживают различия в зависимости от того, какие стороны действительности они отражают [Ушакова 2009]. По этому основанию выделились 4 типа полисем: существительных, в значении которых системообразующим элементом является форма предмета (тип Форма); су-
ществительных, значение которых задается характером движения, действия (тип Движение); существительных, в значении которых главную роль играет функция предмета (тип Функция); глаголов (тип Глагол).
В настоящем исследовании мы сопоставляем структурированность полисемантического поля четырех типов слов. Представляется вероятным, что слова разных типов по-разному репрезентированы во внутреннем лексиконе. В частности, возможно, что в репрезентации слов, принадлежащих к типу Форма, большую роль играет визуальная составляющая. Можно предположить, что наличие визуализации приводит к большей выделенности ядерной идеи, что означает большую структурированность. Представленный в настоящей работе анализ собранных данных имел целью проверку этих предположений.
проверялась гипотеза: структурированность полисемантического поля слов разных типов различается. Наиболее структурированными являются полисемантические поля слов, характеризующие форму обозначаемых слов.
организация экспериментального исследования и его результаты
методика1
Исследование проводилось с использованием многозначных слов английского языка. Испытуемые получали инструкцию в быстром темпе, перечислять и записывать на русском языке все известные значения каждого предъявленного в списке многозначного английского слова в том порядке, как они приходят на память. Испытуемыми были 71 студент Института иностранных языков Московского городского педагогического университета: 42 студента 2-го курса и 29 - 4-го курса2. Использование английской лексики удобно по ряду причин:
а) английский язык богат многозначностью слов, что позволяет выбрать для эксперимента примеры полисем, имеющих большой ряд значений;
б) запись вариантов значений английской полисемы в форме «перевода» на русский язык адресуется к концептуальному пласту полисемии и одновременно компактна и удобна для испытуемого;
в) работая со студенческим контингентом, мы получили возможность сравнивать людей с разным уровнем владения языком.
В экспериментальный список входило 40 многозначных английских слов, из которых 30 были существительными (4-х обозначенных выше типов) и 10 глаголов.
Продолжительность эксперимента составила 60 мин.
результаты и обсуждение3
Анализ проведен в отношении 37 слов, 12 из которых относились к типу Форма, 7 к типу Движение, 9 к типу Функция и 9 к типу Глагол4.
Полисемические поля слов могут быть
охарактеризованы с точки зрения своего размера и структуры. Вначале сопоставим размер полисемических полей слов, принадлежащих к четырем указанным типам. Показатель размера полисемического поля для слов некоторого типа очевиден - это среднее количество переводов для слов этого типа, которые давали испытуемые. Соответствующие значения представлены в Таблице 1.
тип слова
Форма Движение Функция Глагол
49,6 (14,5) 41,7 (10,0) 42,2 (14,1) 48,8 (5,0)
таблица 1. Средние и стандартные отклонения (в скобках) количества переводов для четырех типов слов.
Различия между средними в Таблице 1 статистически незначимы (Б(3,33) = 1,12). Обращает на себя внимание, однако, то, что стандартное отклонение для глаголов заметно ниже стандартных отклонений для существительных: глаголы в этом отношении образуют более однородную группу (хотя отличие их среднего от среднего всех существительных также не является значимым). Возможно, не случайным является и то, что из существительных наименьшим стандартным отклонением характеризуется тип слов Движение, т.е. существительным, наиболее близким глаголам. Возможно, наличие в репрезентации слова содержания, связанного с движением, действием, является фактором, регламентирующим размер полисемическо-го поля.
Рассмотрим теперь выделенные типы слов с точки зрения их структурированности. Обычно о структурированности катего-
1 Эксперименты проведены Е.В. Гавриловой.
2 Приносим искреннюю благодарность директору Института педагогики и психологии образования Московского городского педагогического университета проф. А.И. Савенкову за большую помощь в организации эксперимента в студенческой аудитории.
3 Статистический анализ материала проведен А.А. Григорьевым.
4 В ходе количественной обработки данных обнаружилось, что данные для трех слов, (entry, turn и bed) были введены в базу данных с опечатками. Эти слова были исключены из проводимого в работе анализа.
рии судят по трем показателям: частотности упоминания, среднему порядковому номеру упоминания и числу упоминания на первом месте. Мы, однако, сочли целесообразным проанализировать структурированность репрезентации с помощью другого показателя. В качестве такого показателя мы взяли степень единообразия ответов испытуемых, полученных при использовании метода перечисления в произвольном порядке. Этот показатель сводится к следующему. Использованные нами слова переводились испытуемыми более или менее единообразно. Например, перечисляя переводы слова bag, испытуемые упомянули первыми только три разных перевода (сумка, чемодан, портфель), в то время как, переводя point, они упомянули первыми 16 разных переводов (точка, указывать, пункт, очко и т.д.). В качестве меры такого единообразия можно взять отношение числа разных переводов к числу всех переводов. Значения этой меры, близкие к нулю, показывают большое единообразие переводов, значение 1 показывает максимальное разнообразие: среди переводов нет ни одного повторяющегося. Мы рассчитали значения этого показателя для первого, третьего и пятого мест в последовательности переводов. Коэффициенты корреляции полученных значений для этих трех мест приведены в Таблице 2.
Таблица 2. Коэффициенты корреляции показателей единообразия переводов, приведенных на первом, третьем и пятом местах в последовательности упоминания.
Как можно видеть, все коэффициенты корреляции положительны, коэффициент между 3-м и 5-м местами (0,34) является значимым на 5%-м уровне. Кроме того, коэффициент корреляции между 1-м и 3-м местами (0,28) является маргинально значимым. Это говорит об определенной тенденции к устойчивости показателя единообразия: те слова, первые переводы которых более единообразны, несколько чаще характеризуются и большим единообразием 3-х и 5-х переводов.
Сравним теперь значения показателя единообразия переводов слов, принадлежащих к четырем типам: Форма, Движение, Функция и Глагол. Средние и стандартные отклонения значений этого показателя для четырех типов слов, вычисленных для 1-го, 3-го и 5-го мест в последовательности переводов, представлены в Таблице 3.
В данных Таблицы 3 отчетливо видно, что с увеличением места в последовательности упоминания степень единообразия переводов падает. Это, на наш взгляд, можно объяснить, во-первых, тем, что продуцирование первого перевода в значительной мере определяется ядерной идеей, которая у всех носителей языка в значительной мере униформна (это объясняет большое единообразие первых переводов), и, во-вторых, тем, что по мере продуцирования новых вариантов перевода испытуемые все больше использовали осознанные стратегии поиска информации (это объясняет различие между третьим и пятым переводами).
Для определения значимости различий в единообразии между типами слов был проведен однофакторный дисперсионный анализ для каждого из трех мест в по-
Место в последовательности переводов Тип слова
Форма Движение Функция Глагол
1 0,12 (0,07) 0,16 (0,13) 0,22 (0,13) 0,22 (0,10)
3 0,68 (0,11) 0,63 (0,14) 0,60 (0,13) 0,74 (0,15)
5 0,89 (0,10) 0,96 (0,07) 0,93 (0,09) 0,99 (0,03)
Таблица 3. Средние и стандартные отклонения (в скобках) единообразия ответов для четырех типов слов для 1-го, 3-го и 5-го мест в последовательности переводов
3-е место 5-е место
1-е место 0,28 0,11
3-е место 0,34*
* - p < 0,05
следовательности упоминания. Для первого места Б(3, 33) = 2,06 (незначимо); для третьего Б(3,33) = 1,94 (незначимо); для пятого Б(3,33) = 2,58 (р < 0,1). Таким образом, в трех сравнениях получено только одно маргинально значимое различие. Тем не менее можно считать, что результаты в целом согласуются с гипотезой. На первом и пятом местах в последовательности упоминания наибольшим единообразием характеризуется тип слов Форма. То, что тип слов Глагол на всех трех местах характеризуется низким единообразием, является свидетельством различия степени структурированности слов разных типов.
Таким образом, результаты проведенного анализа в целом соответствуют предположению о различной структурированности репрезентации разных типов слов, о большей структурированности слов типа Форма, что, предположительно, объясняется ролью, которую играет визуальная составляющая в репрезентации слов этого типа.
Заключение
Работа по исследованию полисемии, начавшись с простого отбора и анализа случаев полисемии по словарю [Ушакова 2009], имела с самого начала цель проникнуть в глубинные психологические процессы, связанные с использованием в языке принципа полисемии. Этот принцип, предполагающий использование одного слова для обозначения часто весьма различных явлений действительности, казалось бы, должен приводить к непониманию общающихся людей и быть неудобным при коммуникации. Однако же он внедрен в структуру всех известных языков и составляет одну из языковых универсалий. В чем его необходимость и польза? Для ответа на этот вопрос требуется понимание того, каков механизм функционирования полисемических образований в вербальной сфере.
Достаточно просто организованный психологический эксперимент, основанный на процессе припоминания человеком ком-
понентов полисемической структуры [Григорьев 2004], позволил составить некоторые содержательные суждения о характере репрезентации полисемических структур во внутреннем лексиконе человека. По данным, описанным в публикации [Ушакова, Григорьев и др. 2012], компоненты полисемиче-ского поля обладают структурой, в которой выделяется центральная и периферическая части. Центральный компонент в структуре поля обладает по сравнению с другими компонентами более легкой активацией (динамичностью) и одновременно устойчивостью для воспроизведения в сознании человека. Такая структура имеет черты сходства с про-тотипической организацией ментальных категорий, исследованной в работах Э. Рош, Дж. Лакоффа и др.
В тексте настоящей статьи описываются дополнительные характеристики структуры полисемического поля. Использовались данные по 4-м типам обнаруженных в исследовании полисем: существительным, ориентированным на форму предмета (тип Форма); существительным, значение которых задается характером движения, действия (тип Движение); существительным, в значении которых выражена функция обозначаемого предмета (тип Функция); глаголам (тип Глагол). Показано, что репрезентации всех исследуемых типов полисемических полей могут характеризоваться своим уровнем структурированности и размером.
Для характеристики структурированности репрезентации слов разных типов использовали показатель единообразия значений, приведенных на первом, третьем и пятом местах в последовательности их упоминания испытуемым. Подтвердилось предположение о большей структурированности слов типа Форма, что можно, вероятно, объяснить весом визуальной составляющей в словах этой категории.
В виде показателя размера полисемического поля использовалось количество разных переводов, даваемых испытуемыми. Согласно полученным данным, на каждое предъявляемое многозначное слово в
среднем дается 41-50 разных переводов. Не обнаруживается статистических различий при использовании слов разных типов, хотя различия между отдельными словами велики.
Более полная характеристика структуры полисемических полей содержится в общем цикле работ коллектива по данной теме [Ушакова и др. 2009-2012]. Важной представляется развитая в них идея, согласно которой каждое полисемическое поле, помимо компонентов, несущих конкретное, часто наглядно подкрепленное содержание, включает в себя своего рода общую идею, ядерное семантическое содержание. В той или иной мере отголоски ядерного содержания проявляются во многих компонентах внутри полисемического поля, хотя каждый компонент имеет и свои особенные семантические отличия и оттенки. Формирование и поддержание ядерной идеи может быть следствием структурной организации поли-сем, при которой звучание слова, общего для данного полисемического поля, вызывает активизацию целого комплекса его компонентов, несущих различные концептуально-семантические содержания. Совокупная
активация нескольких компонентов поля способна поддерживать присущие человеку обобщающие абстрактные идеи, не имеющие конкретных референтов. По своему механизму возможность сохранения и актуализации абстрактной идеи может быть объяснена как результат функционирования полисемического поля по принципу распределенной сети.
Общий итог исследования состоит в том, что выявляется определенная семантическая упорядоченность полисемического поля. Внутренняя организация полисемиче-ской структуры подчиняется ряду выявляемых в эксперименте принципов: выработке ядерной идеи, неравномерности распределения способности к активации и устойчивости между компонентами поля, их различиям в зависимости от ориентации на форму, движение или функцию обозначаемых объектов. Разработка представлений об особенностях структурной организации по-лисемического поля дает, как мы полагаем, основание для развития исследования его функционирования в главном процессе вербального механизма - построении словесного высказывания.
Список литературы
Александров Ю.И. От эмоций к сознанию // Психология творчества. Школа Я.А. Пономарева. Под ред. Д.В. Ушакова. - М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2006.
Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова // Избр. труды: Лесикология и лексикографии. - М., 1977. - С. 162-189.
ГригорьевА.А. Все ли категории имеют структуру: сопоставительный анализ категорий «Фрукт» и «Овощ» // Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сборник статей. Калуга, 2005.
Григорьев А.А. Репрезентация лексических категорий в сознании носителя языка: Монография. - М.: Ин-т языкознания РАН. 2004. - 180 с.
Жаботинская С.А. Принципы лингвокогнитивного анализа и феномен полисемии // Проблеми загального, германського та слов'янського мовознавства. До 70^ччя професора В.В. Левицького / Пщ ред. Альтмана Г., Задорожно'1 I., Мацкуляк Ю. - Чершвщ: Книги XXI, 2008. - С. 357-368.
Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. - М.: Языки славянских культур, 2006.
КарауловЮ.Н., СорокинЮ.А., ТарасовЕ.Ф., УфимцеваН.В. ЧеркасоваГ.А. Русский ассоциативный словарь. Т.1-6. - М., 1994-1999.
Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХ111. Когнитивные аспекты языка. - М. «Прогресс», 1988. - С. 12-52.
Небылицын В.Д. Основные свойства нервной системы человека. - М.: Изд-во «Просвещение», 1965. - 384 с.
Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. - M.: АСТ, 2007.
Реформатский А.А. Введение в языковедение. - М. «Просвещение», 1967.
Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. - М. «Международные отношения», 1995.
Ушакова Т.Н. Рождение слова. - М.: Изд-во ИП РАН, 2011. - 524 с.
Соколов Е.Н. Очерки психофизиологии сознания. - М.: Изд-во Моск.ун-та, 2010.
Соколов Е.Н. Нейроны сознания // Психология. Журн. Высш. школы экономики. 2004, т.1, №2. - С. 2-16.
Ушаков Д.В. Психология интеллекта и одаренности. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011а.
Ушаков Д.В., Белова С.С., Валуева Е.А. От психологии творчества к методологии психологии: к 90-летию со дня рождения Якова Александровича Пономарева // Психологический журнал, 2011б, №2. - С. 125-132.
Ушакова Т.Н. Рождение слова. Проблемы психологии речи и психолингвистики. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. - 528 с.
Ушакова Т.Н. Полисемия как отражение семантических процессов вербальной сферы человека // Вопросы психолингвистики. 2009, № 1. - С. 8-18.
Ушакова Т.Н., Белова С.С., Валуева Е.А. Лингвопсихологическое исследование вербальной семантики // Психол. журн. 2010, №6. - С. 83-97.
Ушакова Т.Н., Григорьев А.А., Гаврилова Е.В., Голышева Е.А. Функциональная организация полисемических структур // Вопросы психолингвистики, №2 (16), 2012. -С.184-191.
Швырков В.Б. Нейрональные основы психики. Избранные труды. Под ред. Ю.И. Александрова. - М.: Изд-во ИП РАН, 2006.
Battig W., Montague W. Category norms for verbal items in 56 categories // Journal of Experimental Psychology. Monograph, 1969. - P. 80.
Boroditsky Lera. How the languages we speak shape the ways we think / Plenary lecture // Proc. Of the 3-th Intern. Conf. on cognitive science, Moscow, 2008. June 20-25, Vol. 1. - P. 16.
Morton J. The logogen model and the orthographic structure // Cognitive processes in spelling/ Ed.U.Fruth. L., 1980.
Morton J. Word recognition // Morton J.& Marshall J.C. (Eds.) . Psycholynguistics 2: Structures andprocesses. Cambridge, 1979. - P.107-156.
Pylkkanen L., Llinas R., Murphy G.L. The representation of рolysemy; MEG еvidence // Journal of Cognitive Neuroscience, 2006, 18; 1, - P. 97-100.
Van Overschelde J.P., Rawson K.A., Dunlosky J. Category norms: An updated and expanded version of the norms // Journal of Memory and Language, 2004. - P. 289-335.
