CC BY
3
Российский кардиологический журнал 2024;29(3):5733
doi: 10.15829/1560-4071-2024-5733 https://russjcardiol.elpub.ru
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ ISSN 1560-4071 (print) ISSN 2618-7620 (online)
Полиморфизм генов и сывороточные уровни некоторых ангиогенных факторов роста и про-и противовоспалительных цитокинов у пациентов с постинфарктным ремоделированием сердца
Николаева А. М.1, Бабушкина Н. П.2, Рябова Т. Р.1, Долбня А. Д.3, Кологривова И. В.1, Шаврак В. Е.4, Рябов В. В.1
Цель. Изучить полиморфные варианты генов IL10, FGF2, VEGFD, TRAIL, SELE, TNFA и TNFpу пациентов с первичным инфарктом миокарда (ИМ) с подъемом сегмента ST (ИМпST) и их связь с поздним постинфарктным ремоделированием сердца.
Материал и методы. В исследование включено 74 пациента 61±10,7 лет и диагнозом первичный ИМпSТ Все пациенты через 60 (40; 80) мин после поступления в стационар прошли чрескожное коронарное вмешательство с восстановлением кровотока в симптом-зависимой коронарной артерии. На 1, 7 сут. ИМ, через 6 и 12 мес. на системе Multiplex Instrument FLEXMAP 3D (Luminex Corporation) с использованием диагностической панели MILLIPLEX Human Cytokine/Chemokine Panel II измерены сывороточные уровни фактора роста фибробластов (FGF), интерлейкина-10 (IL-10), цитокинов семейства фактора некроза опухоли: TNF-a, TNF-p и лиганда, индуцирующего апоптоз (TRAIL). Позднее ремоделирование левого желудочка (ЛЖ) определяли через 12 мес. по данным 2D-трансторакальной эхокардиографии. Прирост конечно-диастолического объема ЛЖ на 15% и более к 12 мес. считали поздним ремоделированием. Пациенты прогенотипированы по 16 SNP в генах TNFp, TNF, Il10, TNFRSF1B, VEGFD, TRAIL, FGF2, SELE.
Результаты. Неблагоприятное ремоделирование ЛЖ диагностировано у 19 больных (25,7%). Анализ генных ассоциаций показал статистически значимую связь rs1800629 TNFA (х2=4,748; p=0,029), rs5353 SELE (x2=10,85; p=0,004) и rs6632528 VEGFD (x2=8,127; p=0,017) с увеличением риска развития ИМпST Выявлена более высокая концентрация IL-10 на 7 сут. ИМ (p=0,05) и через 6 мес. (p=0,028) у носителей генотипа A/T rs3024492 в гене IL10, а также FGF у носителей генотипа T/T rs13122694 в гене FGF2 к 6 мес. после индексного события (p=0,04). Обнаружена зависимость основных показателей ЛЖ от генотипов полиморфизма rs3024492 IL10, rs13122694 FGF2 и rs4830939 VGEFD. В 1 сут. ИМ у гетерозигот по rs3024492 IL10 контрак-тильная функция ЛЖ была хуже в сравнении с носителями генотипа T/T. Также носители генотипа T/T rs13122694 FGF2 отличались более высокими показателями фракции выброса ЛЖ, продольной глобальной деформации ЛЖ и меньшими значениями конечно-систолического индекса ЛЖ в раннем постинфарктном периоде. В отдаленном постинфарктном периоде носители генотипа T/T rs4830939 VEGFD отличались большей степенью дилатации ЛЖ, чем носители генотипов C/C и C/T.
Заключение. Таким образом, в настоящем исследовании показан вклад полиморфизма генов системы воспаления в формирование предрасположенности к ИМпSТ — как на уровне фенотипа в целом, так и на уровне формирования отдельных признаков.
Ключевые слова: инфаркт миокарда, ремоделирование, цитокины, полиморфизм генов.
Отношения и деятельность: нет.
Жаучно-исследовательский институт кардиологии, ФГБНУ Томский национальный исследовательский медицинский центр РАН, Томск; Научно-исследовательский институт медицинской генетики, ФГБНУ Томский национальный исследовательский медицинский центр РАН, Томск; 3ФГБОУ Сибирский государственный медицинский университет Минздрава России, Томск; 4ФГАОУ ВО Томский государственный университет, Томск, Россия.
Николаева А. М.* — аспирант отделения неотложной кардиологии, ORCID: 0000-0002-1632-6342, Бабушкина Н. П. — к.б.н., н.с. лаборатории популяционной генетики, ORCID: 0000-0001-6133-8986, Рябова Т. Р. — к.м.н., с.н.с. лаборатории ультразвуковой и функциональной диагностики, ORCID: 0000-0001-8573-5695, Долбня А. Д. — студент 6 курса, ORCID: нет, Кологривова И. В. — к.м.н., н.с. отделения функциональной и лабораторной диагностики, ORCID: 0000-0003-4537-0008, Шаврак В. Е. — студент 2 курса, ORCID: нет, Рябов В. В. — д.м.н., руководитель отделения неотложной кардиологии, в.н.с., ORCID: 0000-0002-4358-7329.
*Автор, ответственный за переписку (Corresponding author): tonya_nikolaeva93@mail.ru
ДИ — доверительный интервал, ИБС — ишемическая болезнь сердца, ИМ — инфаркт миокарда, ИМпST — инфаркт миокарда с подъемом сегмента ST, ЛЖ — левый желудочек, ОКС — острый коронарный синдром, ОШ — отношение шансов, РЛЖ — ремоделирование левого желудочка, ССЗ — сердечнососудистые заболевания, СН — сердечная недостаточность, ПЦР — полиме-разная цепная реакция, FGF — фактор роста фибробластов, IL-10 — интерлей-кин-10, SELE — E-селектин, SNP — однонуклеотидный полиморфный вариант (single nucleotide polymorphism), TRAIL — лиганд, индуцирующий апоптоз, TNF-a — фактор некроза опухоли, VEGFD — сосудисто-эндотелиальный фактор роста.
Рукопись получена 14.12.2023 Рецензия получена 11.01.2024 Принята к публикации 14.01.2024
Для цитирования: Николаева А. М., Бабушкина Н. П., Рябова Т. Р., Долбня А. Д., Кологривова И. В., Шаврак В. Е., Рябов В. В. Полиморфизм генов и сывороточные уровни некоторых ангиогенных факторов роста и про- и противовоспалительных цитокинов у пациентов с постинфарктным ремоделированием сердца. Российский кардиологический журнал. 2024;29(3):5733. doi: 10.15829/1560-4071-2024-5733. EDN NWJAF
Gene polymorphism and serum levels of some angiogenic growth factors and pro- and antiinflammatory cytokines in patients with post-infarction cardiac remodeling
NikolaevaA. M.1, Babushkina N. P.2, Ryabova T. R.1, Dolbnya A. D.3, Kologrivova I. V.1, Shavrak V. E.4, Ryabov V. V.1
Aim. To investigate the polymorphic variants of IL10, FGF2, VEGFD, TRAIL, SELE, TNFA and TNFfi genes in patients with primary ST-segment elevation myocardial infarction (MI) (STEMI) and to evaluate their association with late post-infarction cardiac remodeling.
Material and methods. The study includes 74 patients age 61±10,7 years with primary STEMI. Percutaneous coronary intervention with restoration of infarct-related artery patency was performed in all patients after 60 (40; 80) minutes
since admission to the hospital. Serum levels of fibroblast growth factor (FGF), interleukin-10 (IL-10), tumor necrosis factor family cytokines (TNF-a, TNF-p and tumor necrosis factor-related apoptosis-inducing ligand (TRAIL)) were measured with the Multiplex Instrument FLEXMAP 3D system (Luminex Corporation) and the MILLIPLEX Human Cytokine/Chemokine Panel II on the 1st, 7th day of early post-MI period and after 6 and 12 months. The late adverse cardiac remodeling was determined after 12 months of long-term post-MI period according to 2D echo-
cardiography. The increase in left ventricular end-diastolic volume by 15% or more by 12 months was considered late adverse cardiac remodeling. The patients were genotyped by 16 single-nucleotide polymorphisms (SNPs) in the TNFfi, TNF, Il10, TNFRSF1B, VEGFD, TRAIL, FGF2, SELE genes.
Results. Adverse cardiac remodeling occurred in 19 patients (25,7%). The genetic association analysis revealed the significant association of rs1800629 TNFA (x2=4,748; p=0,029), rs5353 SELE (x2=10,85; p=0,004) and rs6632528 VEGFD (x2=8,127; p=0,017) with an increased risk of STEMI. Higher concentration of IL-10 was detected on the 7th day of MI (p=0,05) and 6 months later (p=0,028) in A/T rs3024492 genotype carriers, as well as FGF in T/T rs13122694 genotype carriers by the 6th month after the event (p=0,04). The dependence of the main LV indicators on the distribution of polymorphism genotypes rs3024492 IL10, rs13122694 FGF2 and rs4830939 VGEFD was discovered. In the first 24 hours of MI in rs3024492 IL10 heterozygotes, LV contractile function was worse in comparison with T/T genotype carriers. Also, carriers of the T/T rs13122694 FGF2 genotype were distinguished by higher LV ejection fraction, longitudinal global LV deformation and lower of LV end-systolic index in the early postinfarction period. In the long-term post-infarction period, T/T rs4830939 VEGFD carriers differed in a greater LV dilation than carriers of the C/C and C/T genotypes.
Conclusion. The study showed the contribution of polymorphism of the inflammation system genes to a predisposition to STEMI — both at the levels of phenotype and individual signs.
Keywords: myocardial infarction, remodeling, cytokines, genes polymorphism. Relationships and Activities: none.
Cardiology Research Institute, Tomsk National Research Medical Center, Tomsk; 2Research Institute of Medical Genetics, Tomsk National Research Medical Center, Tomsk; 3Siberian State Medical University, Tomsk; 4Tomsk State University, Tomsk, Russia.
Nikolaeva A. M.* ORCID: 0000-0002-1632-6342, Babushkina N. P. ORCID: 00000001-6133-8986, Ryabova T. R. ORCID: 0000-0001-8573-5695, Dolbnya A. D. ORCID: none, Kologrivova I. V. ORCID: 0000-0003-4537-0008, Shavrak V. E. ORCID: none, Ryabov V. V. ORCID: 0000-0002-4358-7329.
'Corresponding author: tonya_nikolaeva93@mail.ru
Received: 14.12.2023 Revision Received: 11.01.2024 Accepted: 14.01.2024
For citation: Nikolaeva A. M., Babushkina N. P., Ryabova T. R., Dolbnya A. D., Kologrivova I.V., Shavrak V. E., Ryabov V.V. Gene polymorphism and serum levels of some angiogenic growth factors and pro- and anti-inflammatory cytokines in patients with post-infarction cardiac remodeling. Russian Journal of Cardiology. 2024;29(3):5733. doi: 10.15829/1560-4071-2024-5733. EDN NVVJAF
Ключевые моменты
♦ В развитии инфаркта миокарда (ИМ) с подъемом сегмента ST помимо традиционных факторов риска ишемической болезни сердца показан вклад полиморфизма генов воспаления.
♦ Носительство редкого аллеля T rs3024492 IL10 и rs13122694 FGF2 было связано с более высокой экспрессией гена в отделанном постинфарктном периоде.
♦ При гомозиготном наследовании редкого аллеля T rs4830939 VGEFD показана большая степень дилатации левого желудочка в отдаленном пост-ИМ периоде
На сегодняшний день эффективность методов своевременного восстановления кровотока при инфаркте миокарда (ИМ) не вызывает сомнений [1]. Однако, несмотря на проведение всего комплекса мероприятий, направленного на ограничение зоны некроза, часть пациентов подвержена развитию патологического постинфарктного ремоделирования сердца, что, в свою очередь, определяет ухудшение эпидемиологического тренда и увеличение распространенности хронической сердечной недостаточности (СН) в структуре сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ). Общеизвестно, что хроническая СН поддерживает высокую коморбидность населения, ассоциирована с повышенной летальностью и частыми госпитализациями, создавая огромную экономическую нагрузку на систему здравоохранения [2, 3].
Key messages
• In the development of ST-segment elevation myocardial infarction (MI), in addition to traditional risk factors for coronary artery disease, the contribution of polymorphism of inflammatory genes has been shown.
• Carriage of the rare T allele of rs3024492 IL10 and rs13122694 FGF2 was associated with higher gene expression in the post-infarction period.
• Homozygous carriage of the rare T allele rs4830939 VGEFD shows a greater left ventricular dilatation in the long-term post-MI period.
В классическом понимании процесс ремоделирования левого желудочка (ЛЖ) характеризуется нарушением нормальной архитектоники сердца, прогрессирующей дилатацией камер и снижением глобальной сократительной функции ЛЖ. На протяжении полувека активного изучения проблемы постинфарктного ремоделирования было доказано, что нарушение согласованной работы, дисбаланс про- и противовоспалительных маркеров и перси-стенция хронического асептического воспаления имеют фундаментальное значение в восстановительной регенерации миокарда [4]. При этом в эксперименте и клинических исследованиях при одинаковом объеме ишемического повреждения миокарда между пациентами продемонстрирована вариабельность характера, выраженности и длительности воспаления, что явилось основанием дальнейшего изучения ме-
ханизмов, регулирующих синтез белковых молекул, участвующих в воспалении [5].
Последние годы предметом активного изучения являются гены, которые в совокупности с общепризнанными факторами риска ССЗ оказывают влияние на развитие, характер и течение заболевания. В настоящее время хорошо известно, что гены цитоки-нов отличаются высокой степенью полиморфизма. Полиморфизм в генах цитокинов оказывает влияние на эффективность транскрипции, стабильность и качество мРНК, а также функциональную активность белковых продуктов [6]. В исследованиях последних лет сообщается возможная связь полиморфизма генов с цитокиновой дисрегуляцией при постинфарктной регенерации миокарда и показывается необходимость в проведении клинических исследований для полного раскрытия индивидуальных особенностей иммунного воспаления при ИМ [7].
Так, недавно при исследовании крупной выборки пациентов была обнаружена ассоциация изоформы D сосудисто-эндотелиального фактора (VEGF-D) и полиморфных вариантов его гена с неблагоприятным прогнозом после острого коронарного события [8]. VEGF-D является одним из основных регуляторов лимфоангиогенеза, фиброгенеза и апоптоза. В исследованиях последних лет все чаще подчеркивается роль лимфоангиогенеза в процессе постинфарктного заживления миокарда. Считается, что подавление лимфоангиогенеза при ИМ замедляет элиминацию маркеров воспаления, связано с большей макрофагальной инфильтрацией и способствует затяжному течению воспаления [9].
Ранее в проведенном нами исследовании установлена прогностическая роль интерлейкина-10 (IL-10), фактора роста фибробластов (FGF) и сосудисто-эндотелиального факторов роста (VEGF) в отдаленном постинфарктном периоде у пациентов с ИМ с подъемом сегмента ST (ИМп8Т) [10]. Таким образом, представляет интерес изучение генетических механизмов, в частности, полиморфизмов генов белков, показавших свое значение в неблагоприятное течение ИМ [11].
Целью исследования является изучение полиморфных вариантов генов IL10, FGF2, VEGFD, TRAIL, SELF, TNFA, TNFß и TNFRSF1B у пациентов с первичным ИМпST и их значимость в развитии позднего постинфарктного ремоделирования сердца.
Материал и методы
В исследование включено 74 пациента с первичным ИМпST, госпитализированных в ОНК НИИ Кардиологии Томского НИМЦ с 2019 по 2021гг. Диагноз ИМпST устанавливали в соответствии с четвертым универсальным определением ИМ: наличие клиники ишемии миокарда, элевация сегмента ST на электрокардиограмме не менее чем в двух смежных
отведениях и повышение уровня высокочувствительного тропонина I >99-го перцентиля верхней границы нормы [12]. У всех пациентов в среднем через 60 (40; 80) мин было выполнено чрескожное коронарное вмешательство с восстановлением антеград-ного кровотока в симптом-зависимой коронарной артерии. Всем пациентам в соответствии с современными клиническими рекомендациями назначали двойную антитромбоцитарную терапию (100%), статины (100%), блокаторы ренин-ангиотензиновой системы (99%) и бета-блокаторы (96%).
Критерии включения в исследование: первичный ИМп8Т, возраст старше 18 лет и постоянное проживание на территории Томской области. Более 95% включенных в исследование пациентов — русские.
Критериями невключения были: кардиогенный шок, аутоиммунные, онкологические заболевания, терминальная хроническая болезнь почек, фибрилляции/трепетания предсердий, гемодинамически значимые клапанные пороки сердца и выраженные когнитивные дисфункции.
Протокол исследования отвечал требованиям Хельсинкской декларации и был одобрен локальным этическим комитетом НИИ Кардиологии. Всеми пациентами подписано информированное согласие на участие в исследовании, в т.ч. и на проведение генетического тестирования.
Для проведения генетического исследования всем пациентам на 1 сут. ИМ проводили забор венозной крови из периферической вены. Выделение ДНК из лейкоцитов венозной крови проводилось фенол-хлороформным методом.
В качестве контроля привлечена популяционная выборка русских г. Томска (136 индивидов), сформированная из образцов ДНК "Биобанка населения Северной Евразии" НИИ медицинской генетики Томского НИМЦ.
Молекулярно-генетическое исследование выполнено на базе Центра коллективного пользования научно-исследовательским оборудованием и экспериментальным биологическим материалом "Медицинская геномика" НИИ медицинской генетики Томского НИМЦ РАН. Генотипирование выполнялось с помощью метода полимеразной цепной реакции (ПЦР) в режиме реального времени (real-time PCR) по технологии TaqMan с использованием оли-гонуклеотидных зондов FAM/HEX — BHQ1 (ООО "ДНК-Синтез", Москва) комплементарных региону, содержащему анализируемый фрагмент, либо методом ПЦР-ПДРФ (табл. 1).
Исследование сывороточных уровней белковых молекул (TNF-a, FGF, IL-10 и ТЯА1Ь) проводили с использованием системы Multiplex Instrument FLEXMAP 3D (Luminex Corporation), диагностической панели MILLIPLEX map Human Cytokine/ Chemokine Panel II и программного обеспечения
Таблица 1
Условия для генотипирования изученных полиморфных вариантов
Ген SNP Последовательность праймеров и TaqMan-проб (5'-3') Температура отжига праймеров, 0 С
TNFB (LTA) rs909253* F: CCGTGCTTCGTGCTTTGGACTA R: AGAGGGGTGGATGCTTGGGTTC 61
TNFA rs1800629# F: AGGCAATAGGTTTTGAGGGCCAT R: TCCTCCCTGCTCCGATTCCG 57
II10 rs1800872$ F: GGTCATGGTGACATACCT R: AAAAAGTTGATTTCCTGGGG 57
TNFRSF1B rs1061622 F: CCGTGAATGAGCCCAG R: CAGAAGGAGTGAATGAATGAG FAM-AGACTGCATCCATGCTTGC-BHQ1 HEX-AGACTGCATCCCTGCTTGC-BHQ1 60
VEGFD rs6632528 F: GGTGGGGAGAGAGAGATGAA R: GTAGGGACGCAACAGGATTAC FAM-TCTCCAATGTATGCCGCAGGTT-BHQ1 HEX-TCTCCAACGTATGCCGCAGGTT- BHQ1 55
VEGFD rs4830939 F: GCATAGGTACTGGGTTAAGC R: TCCAGTTTTCCAGCTTAGAC FAM-TCATTAGTCTTACCACTTGTGCTTGCA- BHQ1 HEX-TCATTAGTCTTACCACTTGTGTTTGCA-BHQ1 57
VEGFD rs2175887 F: TGTCCAACCCATACACGACAT R: CATTGGGTAAGGGAGCATGA FAM-CTCCTGGGGAGTATAAGATTCCTCA -BHQ1 HEX-CTCCTGGGGAGGATAAGATTCCTCA -BHQ1 62
IL10 rs3024492 F: GCAGATCAGTTCTTTCCCTTG R: GCTCTGGGCTCCTTTTATGA FAM-CTCCTGGAGTCAGATCTCTTGCTCAT- BHQ1 HEX-CTCCTGGTGTCAGATCTCTTGCTCAT-BHQ1 50
IL10 rs3024490 F: AGCTAAGCCAGATGATACAGTAAA R: CCTCATGTCCTGTTCTCTGC FAM-AGAAGTAAAGAAAGGTCTGATTCGAGGT-BHQ1 H EX-AGAAGTAAAGAAATGTCTGATTCGAGGT-BHQ1 60
TRAIL rs432821 F: TCCTAAGTCCACTGCCAGAAA R: TACAACCTCCACCTCCCAGAT FAM -TCTACTAAAAATG CAAAAAAATTAGCTGGGC-BHQ1 H EX-TCTACTAAAAATACAAAAAAATTAGCTGGGC-BHQ1 62
FGF2 rs308447 F: GATTAGACCTCCCACCAACAG R: AGCAAGTCCTCACCACCAGT FAM-TCTCTTTCTGTATTTAGAAGATTAGCTTTGA-BHQ1 HEX-TCTCTTTTTGTATTTAGAAGATTAGCTTTGA- BHQ1 60
FGF2 rs308403 F: CATCCTGTATCCATCTTTCCTTT R: ACTTATTTGAAGTTGTTGCCCA FAM-TTCTTTACTCTTTCCTATTCTGAGGGTCTGA- BHQ1 HEX-TTCTTTACTCTTTTCTATTCTGAGGGTCTGA-BHQ1 55
FGF2 rs13122694 F: TGCGTCAGGAATAAGAACCC R: GCTGGATCAAATGGTGGTTC FAM-AGTTGCCTTGCTGAGAATTAAAAAGAAA-BHQ1 HEX-AGTTGCCTTGCTGAGATTTAAAAAGAAA-BHQ1 54
SELE rs3917412 F: TGTAATTCTGTGTCCCTGCG R: GGCTCATAGGTACACACTGGAA FAM-TCATTTCATTCAAGCGACTTGCTCCAT- BHQ1 HEX-TCATTTCATTCAAGTGACTTGCTCCAT- BHQ1 55
SELE rs1534904 F: TACACTGAAGGCTCTGGGCTC R: AGACCACTCAGCATAGGCAA AG FAM-AACCACTGAGGATTTG AAAGAGCACCAT-BHQ1 HEX-AACCACTGAGGATTTTAAAGAGCACCAT-BHQ1 57
SELE rs5353 F: AAGAAGGAAATCGTGGGTAGC R: TTCCCAAAACGGTAAGTGC FAM -TAAGACTTTCATCATTTAGGTCAAAGAGAAA- BHQ1 HEX-TAAGACTTTCATTATTTAGGTCAAAGAGAAA-BHQ1 60
Примечание: * — по Stuber F, et al., 1996; # — по Wilson AG, et al., 1992; $ — по Брагина Е. Ю. и др., 2017; для остальных SNP праймеры и пробы подбирались с применением программы Vector NTI.
Таблица 2
Частоты аллелей и генотипов аутосомных локусов в сравниваемых группах
rs; ген Генотипы и редкий аллель Частота генотипа и редкого аллеля в группе больных (%) Частота генотипа и редкого аллеля в контрольной выборке (%) х2; Р
rs1800872 (IL10) G/G 58,11 67,53 Х2=2,318; p=0,314
G/T 36,49 29,00
T/T 5,41 3,46
Аллель T 23,65 17,97 Х2=1,971; p=0160
rs3024490 (IL10) G/G 64,86 61,76 Х2=0,559; p=0,756
G/T 29,73 3015
T/T 5,41 8,09
Аллель T 20,27 2316 Х2=0,312; p=0,576
rs3024492 (IL10) A/A 56,76 52,94 Х2=0,773; p=0,679
A/T 32,43 38,24
T/T 10,81 8,82
Аллель T 27,03 27,94 Х2=0,007; p=0,932
rs432821 (TRAIL) A/A 66,22 64,71 Х2=0,262; p=0,877
A/G 24,32 23,53
G/G 9,46 11,76
Аллель G 21,62 23,53 Х2=0104; p=0,747
rs1800629 (TNF) G/G 90,54 78,47 Х2=5,708; p=0,058
G/A 811 19,17
A/A 1,35 2,36
Аллель A 5,41 11,95 Х2=4,748; p=0,029
rs909253 (LTA) T/T 60,81 55,21 Х2=0,903; p=0,637
T/G 33,78 39,75
G/G 5,41 5,05
Аллель G 22,30 24,92 Х2=0,317; p=0,574
rs1061622 (TNFRSF1B) T/T 68,92 60,76 Х2=1,991 ; p=0,369
T/G 27,03 32,27
G/G 4,05 6,98
Аллель G 17,57 2311 Х2=1,862; p=0172
rs308447 (FGF2) C/C 45,95 52,21 Х2=0,814; p=0,666
C/T 37,84 32,35
T/T 16,22 15,44
Аллель T 3514 31,62 Х2=0,390; p=0,532
rs308403 (FGF2) C/C 43,24 50,00 Х2=1,015; p=0,602
C/T 41,89 35,29
T/T 14,86 14,71
Аллель T 35,81 32,35 Х2=0,371; p=0,543
rs13122694 (FGF2) A/A 50,00 59,56 Х2=2,562; p=0,278
A/T 41,89 30,88
T/T 811 9,56
Аллель T 29,05 25,00 Х2=0,615; p=0,433
rs3917412 (SELE) C/C 55,41 58,09 Х2=0196; p=0,907
C/T 39,19 37,50
T/T 5,41 4,41
Аллель T 25,00 2316 Х2=0,092; p=0,762
rs1534904 (SELE) G/G 45,95 50,74 Х2=1,315; p=0,518
G/T 47,30 39,71
T/T 6,76 9,56
Аллель T 30,41 29,41 Х2=0,010; p=0,919
rs5353 (SELE) T/T 5811 61,76 Х2=10,85; p=0,004
T/C 28,38 36,03
C/C 13,51 2,21
Аллель C 27,27 20,22 Х2=2,630 p=0105
Примечание: цветом выделены значимые различия.
Таблица 3
Частоты аллелей и генотипов Х-сцепленных локусов в сравниваемых группах
rs; ген Генотипы Частота генотипа и редкого аллеля в группе Частота генотипа и редкого аллеля X2; p
и редкий аллель больных(%) в контрольной выборке (%)
rs6632528 T/T 41,67 69,09 X2=8127; p=0,017
(VEGFD) T/C 5417 21,82
C/C 417 9,09
Аллель C (f) 31,25 20,00 X2=1,773; p=0183
Аллель C (m) 22,00 2716 X2=0,21; p=0,650
rs4830939 C/C 66,67 52,73 X2=2,217; p=0,330
(VEGFD) C/T 2917 32,73
T/T 417 14,55
Аллель T (f) 18,75 30,91 X2=0,91; p=0166
Аллель T(m) 28,00 29,63 X2=0,40; p=0,999
rs2175887 T/T 33,33 1818 X2=3,544; p=0170
(VEGFD) T/G 50,00 4727
G/G 16,67 34,55
Аллель G (f) 41,67 5818 X2=3,027; p=0,082
Аллель G (m) 50,00 50,62 X2=0,01; p=0,911
Примечание: частоты генотипов приведены только для женщин; частоты аллелей — и для женщин (I), и для мужчин (т); цветом выделены значимые различия.
MILLIPLEX Analyst 5.1 (MerckKGaA, Milliplex, Германия) в четырех временных точках: на 1, 7 сут. ИМ, через 6 и 12 мес.
Для оценки структурно-функциональных характеристик миокарда ЛЖ в 1, 7 сут. болезни и через 12 мес. была выполнена трансторакальная двухмерная 2Б-допплер-эхокардиография на аппарате GE Vivid E9 c электрокардиографической синхронизацией и использованием матричного датчика с частотой 1,7-4,6 МГц (M5S). Измерение объемных параметров и фракции выброса ЛЖ проводилось модифицированным методом Симпсона.
По приросту конечного-диастолического объема ЛЖ на >15% [13] к 12 мес. постинфарктного периода больные были разделены на две группы: с дезадап-тивным ремоделированием ЛЖ (РЛЖ+) и без него (РЛЖ-).
Анализ полученных данных проводили в пакете программ STATISTICA 10.0. Проверку нормальности распределения количественных переменных осуществляли с помощью критерия Колмогорова-Смирнова. Сравнение частот выбранных маркеров между исследуемой и контрольной группой проводилось с помощью критерия х2 с поправкой Йейтса. Статистическую значимость различий количественных переменных в трех и более независимых группах оценивали с использованием критерия Краскела-Уоллиса. Различия считали статистически значимыми при p<0,05.
Результаты
Средний возраст пациентов составил 60,7±10 лет. Количество лиц мужского пола значимо преобладало
в группе пациентов с РЛЖ+. Частота встречаемости других традиционных факторов риска ишемической болезни сердца (ИБС) (артериальной гипертензии, сахарного диабета, курения, ожирения) в группах была одинаковой. Клинико-демографическая характеристика пациентов и показатели рутинных лабораторных анализов подробно описаны ранее [14]. Патологическое РЛЖ в отдаленном постинфарктном периоде чаще встречалось у мужчин, было связано с передней локализацией инфаркта и его трансму-ральным характером повреждения. Данные рутинных лабораторных анализов свидетельствовали о более выраженном остром миокардиальном повреждении и системной воспалительной реакции в виде значимого повышения тропонина I, натрийурети-ческого пептида, лейкоцитов, С-реактивного белка, печеночных трансаминаз и креатинина в раннем постинфарктном периоде в группе больных с РЛЖ [14].
Распределение частот генотипов в группах соответствовало равновесию Харди-Вайнберга, кроме rs5353 в гене SELE пациентов за счет недостатка ге-терозигот.
Для трех изученных SNP (rs1800629 в гене TNF, rs5353 в гене SELE и rs6632528 в гене VEGFD) показаны статистически значимые различия по частотам аллелей/генотипов между исследованными группами (табл. 2 и 3).
Так, по rs1800629 в гене TNF зарегистрированы статистически значимые различия по частотам аллелей (p=0,029). Рисковым является частый аллель G (отношение шансов (ОШ) 2,37; 95% доверительный интервал (ДИ): 1,08-5,43; х2=4,75; p=0,029), рисковый эффект реализуется через гомозиготный генотип GG
TNFA rs1800629 100-, 90807060% 5040302010-
GG GA AA A G
■ ИМпST | Контроль
Рис. 1. Частоты генотипов и аллелей rs1800629 TNF. Сокращение: ИМпБТ — инфаркт миокарда с подъемом сегмента ST.
1,3 _2J4i AA
%
SELE rs5353 90-т 80706050403020100
ТТ СТ СС
ИМпST Контроль
Рис. 2. Частоты генотипов и аллелей гз5353 SELE. Сокращение: ИМпЭТ — инфаркт миокарда с подъемом сегмента ЭТ.
%
4,2
СС
УЕвЕЛ ^6632528 90-, 80 — 70 — 60 — 50 — 40-4 301011 0
ТТ
■ ИМпST | Контроль
Рис. 3. Частоты генотипов и аллелей VGEFD гз6632528. Сокращение: ИМпЭТ — инфаркт миокарда с подъемом сегмента ЭТ.
(ОШ 2,63; 95% ДИ: 1,10-6,55; х2=4,92; р=0,026), гетерозиготный генотип является протективным (ОШ 0,37; 95% ДИ: 0,14-0,94; х2=4,48; р=0,034) (рис. 1).
По ^5353 в гене БЕЬЕ выявлены статистически значимые различия между частотами генотипов контрольной выборки и группы больных (р=0,004). Генотип СС является рисковым по отношению к ИМ (ОШ 6,93; 95% ДИ: 1,68-32,98; р=0,003 (р(=0,002)), см. рисунок 2.
Поскольку ген УЕБЕБ расположен на Х-хромо-соме, анализ проводился для мужчин и женщин отдельно (табл. 3). У женщин по ^6632528 в гене УОЕЕБ обнаружены статистически значимые различия между частотами генотипов контрольной выбор-
TNFrs1800629 100-т--
96,5
Щ Контроль
■ РЛЖ+
■ РЛЖ-
Рис. 4. Частота генотипов и аллелей гз5353 в гене SELE, дифференцированных по наличию патологического РЛЖ в отдаленном постинфарктном периоде (РЛЖ+ и РЛЖ-) по сравнению с контролем. Сокращение: РЛЖ — ремоделирование левого желудочка.
ки и группы больных (р=0,017). При этом генотип ТТ обладает протективным действием, по отношению к развитию ИМ (ОШ 0,32, 95% ДИ: 0,10-0,96; х2=4,18; р=0,041), а генотип СТ предрасполагает к развитию ИМ (ОШ 4,23; 95% ДИ: 1,35-13,53; х2=6,66; р=0,010) (рис. 3). Однако к этим результатам следует относиться с осторожностью, т.к. в исследованной группе только 24 женщины.
Несмотря на то, что подгруппы, дифференцированные по наличию/отсутствию РЛЖ по частотам генотипов в ряде случаев, отличались на 14-18% (рис. 4), статистически значимых различий не зареги-
Т
С
Таблица 4
Сравнение частот аллелей и генотипов аутосомных локусов между группой пациентов в зависимости от наличия/отсутствия РЛЖ и контрольной группой
rs; ген Генотипы РЛЖ+, % РЛЖ-, % х2; Р
и редкий аллель РЛЖ+ vs РЛЖ- РЛЖ+ vs контроль РЛЖ- vs контроль
rs1800629 (TNF) G/G 84,21 92,73 Х2=3,192; p=0,203 Х2=1,398; p=0,497 Х2=6,322; p=0,042
G/A 10,53 7,27
A/A 5,26 0,00
Аллель A 10,53 3,64 Х2=1,448; p=0,229 Х2=0,000; p=0,995 Х2=5,956; p=0,015
rs5353 (SELE) T/T 63,16 56,36 Х2=1,492; p=0,474 Х2=0,702; p=0,704 Х2=13,580; p=0,001
T/C 31,58 2727
C/C 5,26 16,36
Аллель C 21,05 30,00 Х2=0,726; p=0,394 Х2=0,009; p=0,924 Х2=3,691; p=0,055
79,8
Примечание: цветом выделены значимые различия. SELE rs5353
100-г--
9080 — 7060% 50403020100
78,9
ТТ СТ
СС
| Контроль
■ РЛЖ+
■ РЛЖ-
Рис. 5. Частота генотипов и аллелей rs1800629 в гене TNF в группах, дифференцированных по наличию патологического РЛЖ в отдаленном постинфарктном периоде (РЛЖ+ и РЛЖ-) по сравнению с контролем. Сокращение: РЛЖ — ремоделирование левого желудочка.
стрировано, что может объясняться малым размером выборки РЛЖ+ (19 человек). Выявленные для общей группы пациентов ассоциации с rs5353 в гене SELE и rs1800629 в гене TNF регистрируются и для группы без РЛЖ (рис. 5). Так, показан рисковый эффект генотипа СС для развития ИМ без последующего РЛЖ (ОШ 8,67; 95% ДИ: 2,03-42,45; х2=11,04; p=0,00089 (pf=0,00084)). Следует отметить, что частота аллеля С в подгруппе РЛЖ+ и контрольной выборке практически не отличаются (21,05% и 20,22%), в то время как в группе РЛЖ- эта величина составляет 30%, патологический эффект аллеля С реализуется только через гомозиготный генотип (частота гетерозиготного генотипа у пациентов ниже, чем в контроле (табл. 4, рис. 4). Соответственно, генотип СС rs5353, с одной стороны, предрасполагает к развитию ИМ,
в то же время с другой стороны, способствует более благоприятному течению восстановительного постинфарктного периода.
Определение сывороточных уровней цитоки-нов IL-10, TRAIL и ангиогенного фактора роста — FGF-2 методом мультиплексного анализа показало, что у всех пациентов медиана исследуемых белков во всех временных точках находились в пределах референсных значений. Тем не менее необходимо отметить, что определены более высокие значения IL-10 на 7 сут. (p=0,009), TRAIL в 1 сут. (p=0,009), на 6 (p=0,04) и 12 мес. (p=0,02) ИМ у пациентов с РЛЖ+ в сравнении с пациентами без него. Статически значимого межгруппового различия в концентрациях VGEF и FGF во всех точках исследования не было выявлено.
Сравнение концентраций биомаркеров в зависимости от распределения генотипов полиморфных вариантов генов показало более высокие уровни IL-10 rs3024492 на 7 сут. ИМ и через 6 мес. у носителей генотипа A/T, а также FGF к 6 мес. ИМ у гомозиготных носителей минорного аллеля T rs 13122694 (табл. 5). Значимого различия в значениях TRAIL между исследуемыми генотипами TRAIL rs432821 не обнаружено.
При анализе данных эхокардиографии обнаружена зависимость основных показателей ЛЖ от распределения генотипов полиморфизма rs3024492 IL10, rs13122694 FGF2 и rs4830939 VGEFD. В 1 сут. ИМ у носителей гетерозиготного генотипа A/T rs3024492 IL10 контрактильная функция ЛЖ была хуже в сравнении с носителями генотипа T/T. Подобно этому гомозиготное носительство генотипа T/T rs13122694 FGF2 характеризовалось лучшей сократительной функцией миокарда: более высокими показателями фракции выброса ЛЖ, продольной глобальной деформации ЛЖ и меньшими значениями конечно-систолического индекса ЛЖ в раннем постинфарктном периоде. В отдаленном постинфарктном периоде зависимость структурно-функциональных показателей ЛЖ от генотипов только у полиморфиз-
Т
С
Таблица 5
Сывороточные уровни цитокинов и ангиогенных факторов роста в раннем и отдаленном постинфарктном периоде в зависимости от распределения полиморфизмов генов
БИР/белок Время Генотипы Р
С/С (N=43) А/С (N=27) А/А (N=4)
гз1800872/!1_-10, пг/мл 1 сут. 2,6 (1,4; 5,4) 2,3 (0,8; 4,8) 21 (1,2; 2,9) 0,68
7 сут. 2,7 (1,8; 4,1) 2,6 (0,4; 4,8) 3,9 (0,5; 4,8) 0,70
6 мес. 2,2 (1,2; 4,6) 1,7 (0,7; 41) 1,0 (0,6; 1,3) 0,20
12 мес. 3,0 (11; 4,2) 1,8 (0,9; 3,0) 1,6 (0,3; 3,0) 0,29
гз3024492/!1_-10, пг/мл А/А (N=38) А/Т (N=23) Т/Т (N=9)
1 сут. 2,3 (1,3; 5,4) 2,6 (1,2; 5,4) 1,3 (1,0; 4,2) 0,68
7 сут. 21 (1,02; 3,7) 3,7 (2,4; 6,5) 2,9 (1,8; 3,6) 0,05
6 мес. 1,6 (0,7; 3,4) 31 (2,0; 5,8) 1,4 (1,0; 5,5) 0,028
12 мес. 1,8 (0,9; 3,6) 3,3 (1,3; 4,3) 2,4 (1,2; 3,6) 012
гз432821/ТЯД!Ь, пг/мл А/А (N=49) А/0 (N=18) 0/0 (N=7)
1 сут. 441 (30,1; 71,9) 83,6 (28,7; 120,0) 42,3 (24,9; 71,6) 0,40
7 сут. 61,6 (43,3; 94,0) 59,7 (45,3; 134,8) 59,5 (3,2; 676) 0,56
6 мес. 82,2 (61,3; 124,7) 60,1 (36,4; 115,4) 78,4 (711; 248,3) 0,27
12 мес. 79,8 (55; 114,3) 66,5 (56,9; 139,2) 122,8 (84,9; 161,8) 0,36
гз308447/Р0Р-2, пг/мл С/С (N=35) С/Т (N=27) Т/Т (N=12)
1 сут. 13,4 (0,01; 476) 0,01 (0,01; 471) 36,5 (0,01; 66,7) 0,52
7 сут. 18,6 (0,01; 50,7) 5,3 (0,01; 57,3) 25 (0,01; 77,5) 0,81
6 мес. 21,4 (0,01; 42,4) 0,01 (0,01; 26,9) 60,7 (0,7; 81,6) 011
12 мес. 271 (0,01; 44,9) 3,4 (0,01; 39,7) 0,01 (0,01; 56,7) 0,78
гз13122694/Р0Р-2, пг/мл А/А (N=38) А/Т (N=30) Т/Т (N=6)
1 сут. 0,01 (0,01; 49,3) 31,8 (0,01; 51,6) 28 (0,01; 66,7) 0,77
7 сут. 14,2 (0,01; 43,2) 5,3 (0,01; 57,7) 43,9 (8,2; 77,5) 0,39
6 мес. 2,6 (0,01; 411) 1,7 (0,01; 49,8) 62 (59,4; 65,6) 0,04
12 мес. 14,2 (0,01; 42,8) 3,4 (0,01; 39,7) 34,5 (0,01; 56,7) 0,87
Примечание: цветом выделены значимые различия.
ма ге4830939 УЕБЕБ. Так, пациенты с генотипами Т/Т отличались большей степенью дилатации ЛЖ, чем носители генотипа С/С и С/Т (табл. 6).
Обсуждение
Клинико-лабораторная характеристика проанализированной выборки соответствовала "классическому" портрету пациента с патологическим постинфарктным РЛЖ: преобладание в гендерной структуре лиц мужского пола, переднего Р-образующего ИМ, больший объем повреждения миокарда и более выраженный системный воспалительный ответ. Вклад перечисленных факторов в формировании РЛЖ по дилатационному типу подтверждается ранее проведенными исследованиями [15].
Известно, что хроническая коронарная болезнь относится к заболеваниям, развитие которых имеет многофакторную природу. На сегодняшний день результаты ассоциативных исследований предлагают целый ряд генов-кандидатов, предрасполагающих к развитию ИБС и его клинических форм, включая полиморфные варианты генов цитокинов, факторов адгезии, системы гемостаза, липидного обмена, которые в совокупности со средовыми факторами оказывают влияние на естественное течение заболевания и определяют исход болезни. Одним из по-
тенциальных ключевых факторов, ответственных за вариабельность степени иммунного воспаления между индивидами в популяции при ИМ, является полиморфизм генов факторов воспаления.
В нашем исследовании из всех изученных маркеров ассоциацию с развитием ИМп8Т показали три маркера - к1800629 ТША, ге5353 БЕЬЕ и к6632528 УЕОЕБ.
Полиморфный вариант ^1800629 -3080/Л ТЫЕА — один из широко изученных генетических маркеров, показавших свое значение в развитии ИМ и СН. Считается, что транзиция гуанина на аденин в положении -308 приводит к усилению экспрессии ТЫЕА, синтезу молекул эндотелиальной адгезии лейкоцитов и фактора активации тромбоцитов, создавая условия для развития атеротромбоза [16, 17]. Данные о взаимосвязи минорного аллеля Л с риском развития ИМп8Т противоречивы, как и в случае многих других низкополиморфных маркеров. Так, в исследовании Коненкова В. И. и др., так же как и в настоящем исследовании, показан протективный эффект гетерозиготного генотипа, но в качестве рискового (в отличие от наших результатов) выступает генотип ЛЛ [18]. В проведенном нами ранее исследовании выявлена ассоциации сочетания генотипов ЬТА/ТЫЕ с ИБС, рисковое сочетание включало в себя генотип ОО ге-
Таблица 6
Основные эхокардиографические показатели в зависимости от генотипа
IL10 rs3024492 1 сут. ИМ Р
A/A (N=42) A/T (N=23) T/T(N=9)
ФВ ЛЖ, % КДИ ЛЖ, мл/м2 КСИ ЛЖ, мл/м2 55 (44,6; 62,4) 50.7 (43,1; 575) 22.8 (18,3; 28,6) 50 (45,9; 58,3) 52,8 (47,6; 66,4) 26,2 (20,6; 331) 61,3 (56,8; 69,8) 49,9 (42; 54,2) 19 (13,7; 23,8) 0,02
018
0,02
FGF2 rs13122694 1 сут. ИМ
A/A (N=38) A/T (N=30) T/T(N=6) 0,06
КДИ ЛЖ, мл/м2 КСИ ЛЖ, мл/м2 ФВ ЛЖ, % GLS, % 53,3 (47,3; 58,2) 22.8 (19; 29,9) 56.9 (45,9; 61,5) -12,4 (-14,6; -9,2) 50,9 (45,9; 61,4) 24,5 (211; 31,4) 52,4 (451; 58,4) -15,5 (-18; -11,6) 42,7 (38,3; 49) 15,5 (12,2; 20,6) 61,2 (573; 72,9) -16 (-18,4; -14,6)
0,03
0,08
0,02
FGF2 rs13122694 7 сут. ИМ 0,05
A/A (N=38) A/T (N=30) T/T(N=6)
КДИ ЛЖ, мл/м2 КСИ ЛЖ, мл/м2 ФВ ЛЖ, % 50,5 (42,3; 64,4) 21,4 (172; 28,9) 57,9 (51; 63,7) 52.5 (48,3; 66,6) 23.6 (20,3; 32,5) 53,4 (48,9; 60,8) 38,8 (36,7; 48,6) 14,6 (11,3; 21,5) 62,5 (55,7; 69,2)
0,04
013
VEGFD rs4830939 12 мес. ИМ
C/C (N=51) C/T (N=9) T/T (N=14) 0,23
ФВ ЛЖ, % КДИ ЛЖ, мл/м2 КСИ ЛЖ, мл/м2 57 (49,3; 66,5) 541 (43,5; 64,8) 221 (15,3; 31,5) 66 (57,5; 69) 44 (34,5; 46) 15 (10,8; 19,4) 53 (45,6; 62) 62 (56; 85,2) 27,2 (22,2; 56)
0,021 0,06
Примечание: цветом выделены значимые различия.
Сокращения: ИМ — инфаркт миокарда, КДИ — конечно-диастолический индекс, КСИ — конечно-систолический индекс, ЛЖ — левый желудочек, ФВ — фракция выброса, ЭЬБ — глобальная продольная деформация.
на TNF [19]. В то же время в исследованиях Biswas S, et al. [16] и Zeybek U, et al. [17] гетерозиготный генотип и гомозиготный по редкому аллелю преобладают у пациентов с ИМпST. В отечественной литературе данная взаимосвязь показана на 2012 пациентах регистра Оракул I и II, в котором носительство редкого аллеля A rs1800629 явилось одним из независимых предикторов неблагоприятного исхода после перенесенного острого коронарного события (доля больных с острым коронарным синдромом (ОКС) с подъемом сегмента ST 36,8%) [20]. Несколько иные результаты получены в работе Голышко В. С. и др., в которой носительство генотипа GG было связано с более высокой концентрацией TNF-a, чем у больных с гетерозиготным генотипом G/A и объясняется большей физиологической стабильностью экспрессии гена ввиду наличия мутантного и исходного аллеля в генотипе [21]. Напротив, в работе Зыкова М. В. и др. носительство генотипа АА было ассоциировано с большей экспрессией гена и высокими значениями цитокина, хотя частота носительства аллеля А между исследуемой и контрольной группами не отличалась [22]. Противоречивость данных может объясняться популяционными особенностями распределения частот аллелей, даже незначительные изменения которых для низкополиморфных локусов могут иметь критическое значение.
Процесс адгезии лейкоцитов к клеткам эндотелия и их трансэндотелиальная миграция является од-
ним из первых этапов характерного для атерогенеза местного воспаления. Данный процесс запускается чрезмерной экспрессией на поверхности клеток эндотелия молекул межклеточной адгезии — 1САМ-1 и молекул адгезии сосудистых клеток — УСАМ-1, Р- и Е-селектинов. В свою очередь, Е-селектин способствует рекрутированию полиморфно-ядерных лейкоцитов, миелоидных клеток и Т-лимфоцитов в очаг воспаления [23]. Ген Е-селектина расположен на хромосоме 1д22-д25 и состоит из 13 экзонов. Из всех изученных полиморфизмов БЕЬЕ только единицы показали свою связь с коронарной болезнью сердца и ИМ. Наиболее изученным полиморфизмом БЕЬЕ в отношении риска ИБС является 128А^. В частности, с риском развития ИМ были связаны ге5361 (561 А/С) и G98T (^1805193) [24, 25]. Влияние генотипа С/С ге5353 на риск развития ИМ в нашей работе показано впервые.
Семейство VEGF представлено из четырех различных изоформ: VEGF-A, В, С, Б, каждая из которых, взаимодействуя с соответствующими рецепторами, реализует свои функции: ангио-лимфопролиферация, фиброгенез и подавление апоптоза. Описано, что при ИМ указанные изоформы отличаются между собой разными пространственно-временными характеристиками. В частности, в первые часы и дни ИМ усилена преимущественно экспрессия УЕОЕА, затем в последующие дни и в отдаленном периоде — УЕОЕБ, которому отводится функция регуляции лимфоангио-
генеза, фиброгенеза и апоптоза [26]. Большинство исследований полиморфизма генов ангиогенных факторов роста направлены на поиск ассоциации с неопластическими заболеваниями.
В последнее время в литературе все чаще обсуждается роль лимфатической системы в постинфарктной восстановительной регенерации миокарда. Описано, что лимфоангиогенез способствует своевременной элиминации избытка медиаторов воспаления и тем самым ослабляет интенсивность воспаления в миокарде. Одним из ключевых регуляторов данного процесса является VEGF-D. К примеру, на мышиной модели подавление лимфопролиферации через блокирование рецепторов VEGFR3 приводило к уменьшению лимфы, усилению воспаления, гипертрофии и периваскулярному фиброзу миокарда, а также формированию неблагоприятного ремоделирования и прогрессированию систолической дисфункции сердца [26, 27]. Кроме того, подавление лимфоан-гиогенеза ассоциировалось с меньшей степенью макрофагальной инфильтрации в ткани миокарда. В 2023г опубликован результат крупного исследования, направленного на выявление связи изоформ VEGF и полиморфизма их генов с исходами после острого коронарного события. Проанализированы пациенты с ОКС из исследований PLATO, а в качестве группы контроля выбраны пациенты из исследования STABILITY [8]. Выявлено, что концентрация VEGF-D в плазме и полиморфизмы VEGFD независимо связаны с худшим исходом у пациентов с ОКС и хроническим коронарным синдромом. В нашем исследовании ассоциации между частотами встречаемости SNP VEGFD и риском развития неблагоприятного ремоделирования не установлено. Тем не менее выявлена взаимосвязь носительства генотипа ТТ VGEF rs4830939 с большей степенью дилатации ЛЖ через 12 мес. после ИМпST.
IL-10 — широко изученный цитокин с противовоспалительной активностью. Ген IL10 локализован в хромосомном сегменте 1q31-32. Полиморфизм rs1800872 относится к наиболее изученным полиморфным вариантам IL10. Сообщается его связь с риском развития ИБС, ИМ, а также в единичных работах описана связь генотипа СС с повышенной концентрацией белка в сыворотке [16]. У носителей генотипа A/C rs3024492 большая дилатация ЛЖ и худшая сократительная функция ЛЖ в первые сутки ИМ несколько противоречат функциональным свойствам данного гена. С другой стороны, полученную закономерность косвенно можно интерпретировать как защитную реакцию в ответ на высокую степень повреждения миокарда и воспаление. Напротив, в случае носительства минорного аллеля T эхокардиографическая картина отличалась более сохранной сократительной функцией ЛЖ, при этом из 9 носителей генотипа T/T в течение одного года
вторичная конечная точка в виде повторного ИМ достигнута только у одного пациента. Ранее исследований по выявлению связи интронного полиморфизма rs3024492 с ССЗ не проводилось.
Большинство исследований по частотам распределения полиморфных вариантов FGF2, как и у большинства ангиогенных факторов роста, посвящены неопластическим заболеваниями. Ген FGF2 находится в локусе 4q25-q27. Исследований по выявлению взаимосвязи полиморфных вариантов генов с постинфарктным РЛЖ не найдено. В нашем исследовании выявлена зависимость сывороточного уровня FGF-2 на 6 мес. после ИМ от генотипов rs13122694 в гене FGF2 генотипа T/T rs13122694 с уровнем FGF-2 в крови на 6 мес. ИМ. Более высокие концентрации FGF-2 и более высокие показатели сократительной функции ЛЖ в первые сутки ИМ могут свидетельствовать о протективном действии генотипа T/T.
TRAIL — лиганд, идуцирующий апоптоз. По последним данным на мышиной модели также показано как его прямое повреждающее действие на кардио-миоциты, так и опосредованное, через активацию рекрутирования лейкоцитов, миграции макрофагов, экспрессии и секреции провоспалительных цитоки-нов при реперфузионно-ишемическом повреждении миокарда и усиление интенсивности асептического воспаления в инфарцированном участке миокарда. Ранее проведенные работы продемонстрировали связь данного маркера с СН и частотой неблагоприятных исходов после ИМ [28]. В нашем исследовании у пациентов с РЛЖ обнаружены были высокие концентрации TRAIL. Связи с уровнями белков и эхокардиографических параметров в зависимости от распределения генотипов не найдено. Ранее связь полиморфизма TRAIL с ССЗ не исследовалось. В основном работы посвящены изучению связи полиморфных вариантов TRAIL с онкологическими и аутоиммунными заболеваниями.
В настоящем исследовании выявлены ассоциации полиморфизма генов TNF, SELE, VEGFD с ИМп8Т Кроме того, зарегистрировано влияние изученных SNP в генах IL10 и FGF2 на уровень соответствующих белковых продуктов этих генов. Помимо этого, выявлены ассоциации полиморфизма генов I110, FGF2, VEGFD с основными эхокардиографическими параметрами.
Ограничения исследования. Настоящее исследование является "пилотным", в которое включено 74 пациента. Для получения более убедительных данных требуется проведение анализа на выборке большего размера.
Заключение
Таким образом, у больных с первичным ИМпST, проживающих на территории Томской области, показан вклад полиморфизма генов системы воспаления
в формирование предрасположенности к tfMnST — как на уровне фенотипа в целом, так и на уровне формирования отдельных признаков.
Литература/References
1. Frantz S, Hundertmark MJ, Schulz-Menger J, et al. Left ventricular remodelling post-myocardial infarction: pathophysiology, imaging, and novel therapies. Eur Heart J. 2022;43(27):2549-61. doi:10.1093/eurheartj/ehac223.
2. Dutka M, Bobinski R, Korbecki J. The relevance of microRNA in post-infarction left ventricular remodelling and heart failure. Heart Fail Rev. 2019;24(4):575-86. doi:101007/ s10741-019-09770-9.
3. Jenca D, Melenovsky V, Stehlik J, et al. Heart failure after myocardial infarction: incidence and predictors. ESC Heart Fail. 2021;8(1):222-37. doi:101002/ehf21l3144.
4. Prabhu SD, Frangogiannis NG. The Biological Basis for Cardiac Repair After Myocardial Infarction: From Inflammation to Fibrosis. Circ Res. 2016;119(1):91-112. doi:101161/ CIRCRESAHA116.303577
5. Westman PC, Lipinski MJ, Luger D, et al. Inflammation as a Driver of Adverse Left Ventricular Remodeling After Acute Myocardial Infarction. J Am Coll Cardiol. 2016;67(17):2050-60. doi:10.1016/j.jacc.2016.01.073.
6. Khazim K, Azulay EE, Kristal B, Cohen I. Interleukin 1 gene polymorphism and susceptibility to disease. Immunol Rev. 2018;281(1):40-56. doi:101111/imr12620.
7. Yalta K, Yilmaz MB, Yalta T, et al. Late Versus Early Myocardial Remodeling After Acute Myocardial Infarction: A Comparative Review on Mechanistic Insights and Clinical Implications. J Cardiovasc Pharmacol Ther. 2020;25(1):15-26. doi:10.1177/1074248419869618.
8. Davidsson P, Eketjall S, Eriksson N, et al. VEGF-D plasma levels and VEGFD genetic variants are independently associated with outcomes in patients with cardiovascular disease. Cardiovasc Res. 2023;119(7):1596-605. doi:10.1093/cvr/cvad039.
9. Heron C, Dumesnil A, Houssari M, et al. Regulation and impact of cardiac lymphangiogenesis in pressure-overload-induced heart failure. Cardiovasc Res. 2023;119(2):492-505. doi:10.1093/cvr/cvac086.
10. Ryabov VV, Kirgizova MA, Suslova TE, et al. Relationships of growth factors, proinflammatory cytokines, and anti-inflammatory cytokines with long-term clinical results of autologous bone marrow mononuclear cell transplantation in STEMI. PLoS One. 2017;12(5):e0176900. doi:10.1371/journal.pone.0176900.
11. Nikolaeva AM, Babushkina NP, Ryabov VV. Some pro- and anti-inflammatory cytokines, their genetic polymorphism and postinfarct cardiac remodeling. Russian Journal of Cardiology. 2020;25(10):4007. (In Russ.) Николаева А. М., Бабушкина Н. П., Рябов В. В. Некоторые про- и противовоспалительные цитокины, полиморфные варианты их генов и постинфарктное ремоделирование сердца. Российский кардиологический журнал. 2020;25(10):4007. doi:1015829/1560-4071-2020-4007.
12. Thygesen K, Alpert JS, Jaffe AS, et al. Fourth universal definition of myocardial infarction (2018). 2018;72(18):2231-64. doi:10.1016/j.jacc.2018.08.1038.
13. Reindl M, Reinstadler SJ, Tiller C, et al. Prognosis-based definition of left ventricular remodeling after ST-elevation myocardial infarction. Eur. Radiol. 2019;29(5):2330-9. doi:10.1007/s00330-018-5875-3.
14. Nikolaeva AM, Kologrivova IV, Ryabova TR, et al. Serum level of GM-CSF, CCL11, CCL22 and TRAIL in patients with primary ST-segment elevation myocardial infarction and post-infarction heart remodeling. The Siberian Journal of Clinical and Experimental Medicine. 2023;38(2):104-13. (In Russ.) Николаева А. М., Кологривова И. В., Рябова Т.Р. и др. Сывороточные уровни GM-CSF, CCL11, CCL22 и TRAIL у больных первичным инфарктом миокарда с подъемом сегмента ST и постинфарктное ремоделирование сердца. Сибирский журнал клинической и экспериментальной медицины. 2023;38(2):104-13. doi:10.29001/2073-8552-2023-38-2-104-113.
15. Berezin AE, Berezin AE. Adverse Cardiac Remodelling after Acute Myocardial Infarction: Old and New Biomarkers. Disease Markers. 2020;2020:1215802. doi:10.1155/2020/1215802.
16. Biswas S, Ghoshal PK, Mandal N. Synergistic effect of anti and pro-inflammatory cytokine genes and their promoter polymorphism with ST-elevation of myocardial infarction. Gene. 2014;544:145-51. doi:10.1016/j.gene.2014.04.065.
Отношения и деятельность: все авторы заявляют об отсутствии потенциального конфликта интересов, требующего раскрытия в данной статье.
17. Zeybek U, Toptas B, Karaali ZE, et al. Effect of TNF-a and IL-1ß genetics variants om the development of myocardial infarction in Turkish population. Molecular Biology Reports. 2011;38:5453-7. doi:10.1007/s11033-011-0701-x.
18. Konenkov VI, Shevchenko AV, Prokofiev VF, Voevoda MI. Genes polymorphism of proteins — regulators — of the inflammation at atherosclerosis complicated with development of myocardium infarct. Ateroscleroz. 2011 ;7( 1):5-18. (In Russ.) Коненков В. И., Шевченко А. В., Прокофьев В. Ф., Воевода М. И. Полиморфизм генов белков — регуляторов воспаления при атеросклерозе, осложненном развитием острого инфаркта миокарда. Атеросклероз. 2011 ;7(1):5-18.
19. Babushkina NP, Kucher AN, Buikin SV, et al. Association of polymorphic variants of nuclear and mitochondrial genes with ischemic heart disease. Meditsinskaya genetika. 2014;5:36-46. (In Russ.) Бабушкина Н. П., Кучер А. Н., Буйкин С. В. и др. Ассоциации полиморфных вариантов генов ядерного и митохондриального геномов с ишемиче-ской болезнью сердца. Медицинская генетика. 2014;5:36-46.
20. Brazhnik VA, Minushina LO, Averkova AO, et al. Polymorphism of TNF gene in acute coronary syndrome patients: data from the registries ORACLE I and ORACLE II. Russian Journal of Cardiology. 2018;(10):22-7. (In Russ.) Бражник В. А., Минушкина Л. О., Аверкова А.О. и др. Полиморфизм гена TNF с острым коронарным синдромом: данные регистров Оракул I и II. Российский кардиологический журнал. 2018;(10):22-7. doi:10.15829/1560-4071-2018-10-22-27.
21. Holyshko VS, Snezhytskij VA, Yershova MV, Kuznetsov OE. The influence of the TNF-ß (G-308A) and IL-10 (G-1082A) polymorphism in myocardial infarction on cytokines expression. Zhurnal Grodnenskogo meditsinskogo uiniversiteta. 2012;(3):55-8. (In Russ.) Голышко В. С., Снежицкий В. А., Ершова М. В., Кузнецов О. Е. Влияние полиморфизма генов TNF (G308A) и IL-10 (G-1082A) при инфаркте миокарда на экспрессию про- и противовоспалительных цитокинов. Журнал Гродненского государственного медицинского университета. 2012;(3):55-8.
22. Zykov MV, Makeeva OA, Golubenko MV, et al. The study of rs1800629 ^-308А) polymorphism of the gene in patients with myocardial infarction with elevated ST segment. Russian Journal of Cardiology. 2014;(10): 13-8. (In Russ.) Зыков М. В., Макеева О. А., Голубенко М. В. и др. Исследование полиморфизма rs1800629 (G-308A) гена TNF у больных с инфарктом миокарда с подъемом сегмента ST. Российский кардиологический журнал. 2014;(10):13-8. doi:10.15829/1560-4071-2014-10-13-18.
23. Wu Zh, Lou Yu, Lu L, et al. Heterogeneous Effect of Two Selectin Gene Polymorphisms on Coronary Artery Disease Risk: A Meta-Analysis. PLoS One. 2014;9(2):e88152. doi:101371/journal.pone.0088152.
24. Gor^cy J, Kaczmarczyk M, Ciechanowicz A, et al. E-selectin gene haplotypes are associated with the risk of myocardial infarction. Arch Med Sci. 2019;15(5):1223-31. doi:10.5114/aoms.2019.84413.
25. Yoshida M, Takano Y, Sasaoka T, et al. E-selectin polymorphism associated with myocardial infarction causes enhanced leukocyte-endothelial interactions under flow conditions. Arterioscler Thromb Vasc Biol. 2003;23(5):783-8. doi:101161/01. ATV.0000067427.40133.59.
26. Zhao T, Zhao W, Chen Y, et al. Differential expression of vascular endothelial growth factor isoforms and receptor subtypes in the infarcted heart. Int J Cardiol. 2013;167(6):2638-45. doi:10.1016/j.ijcard.2012.06.127.
27. Pajula J, Lähteenvuo J, Lähteenvuo M, et al. Adenoviral VEGF-DAN AC gene therapy for myocardial ischemia. Front Bioeng Biotechnol. 2022;10:999226. doi:10.3389/ fbioe.2022.999226.
28. Kakareko K, Rydzewska-Rosotowska A, Zbroch E, Hryszko T. TRAIL and Cardiovascular Disease — A Risk Factor or Risk Marker: A Systematic Review. J Clin Med. 2021;10(6):1252. doi:10.3390/jcm10061252.
