CC BY
61
ББК 81-5 УДК 8142
ПОЛИКОДОВЫЙ ГИПЕРТЕКСТ В МУЛЬТИЯЗЫЧНОМ ДИСКУРСЕ МЕЖКУЛЬТУРНЫХ КОММУНИКАЦИЙ
| И.В. Вашунина, Л.А. Егорова, М.Э. Рябова
Аннотация. В статье рассматривается лингвистическая проблема функционирования поликодового гипертекста в коммуникативном пространстве мультиязычия. Гипертекст является необходимым компонентом жизни современного общества и каждого человека в отдельности и может интерпретироваться как способ коммуникации, позволяющий свести воедино мультиязычные потоки концептуального смысла, эксплицитно представленного не только единицами вербального и невербального кодов, но и перцептивными образами многоуровневых модальностей. Основной целью статьи является исследование потенциала поликодового гипертекста, который играет огромную роль в изменении ценностных ориентаций массового реципиента. В статье предлагается авторское видение гипертекста как асимметричного и полимодального феномена, рассматривается его функционирование в коммуникативной реальности, приводятся результаты психолингвистического эксперимента (проведенного с использованием метода семантического дифференциала), выявляются ключевые тенденции развития креолизованного гипертекста. Основной целью эксперимента ставилось определение особенностей восприятия креолизо-ванных текстов, состоящих из вербальных и иконических компонентов. В ходе проведенного эксперимента выявлен прагматический потенциал различных параметров визуальных составляющих, который применяется для манипулирования общественным сознанием. Противодействие незаметному манипулятивному воздействию является одной из насущных проблем современности. Сделан вывод, что использование поликодового гипертекста качественно изменяет категориальные реалии межкультурного общения посредством управления восприятием информации, что в конечном итоге приводит к модификации ценностных ориентаций реципиентов.
305
Ключевые слова: коммуникативная реальность, гипертекст, поликодовая коммуникация, мультиязычная мозаика, асимметричность гипертекста, креолизованный текст, экспериментальное исследование, аудиовизуальная коммуникация, ценностные ориентации, массовый реципиент.
POLYCODE HYPERTEXT IN MULTILINGUAL DISCOURSE OF INTERCULTURAL COMMUNICATIONS
I I.V. Vashunina, L.A. Egorova, M.E. Ryabova
Abstract. The article considers linguistic aspects of poly-code hypertext functioning in a multilingual context. Hypertext is an indispensable component of everyday social and individual life and can be defined as a means of communication uniting multilingual streams of conceptual sense, which is represented by means of verbal and non-verbal codes as well as perceptive images of multi-level modalities. The article aims at investigating the potential of poly-code hypertext in changing the value orientation of a mass recipient. Hypertext as an asymmetric and poly-modal phenomenon is seen from the point of view of its functioning in a communicative reality. The results of psycholinguistic experimental study (carried out using the method of semantic differential) show the main trends of creolized hypertext development. The main aim of the experiment was to define the perception peculiarities of creolized texts containing verbal and iconic components. Pragmatic potential of different parameters of visual components for manipulation of the public conscience is identified. Resistance to hidden manipulative influence is an acute problem nowadays. Poly-code text usage changes category realias of communication through information perception management resulting in modification of recipient's value orientation.
Keywords: communicative reality, hypertext, poly-code communication, multilingual mosaic, hypertext asymmetry, creolized text, experimental study, audiovisual communication, value orientation, mass recipient.
306
Мультиязычный дискурс является принципиально важным феноменом межкультурных коммуникаций в сегодняшнем обществе. Человечество связывает свои надежды на будущее с расширением и углублением сферы коммуникаций. Этот процесс качественно изменяет категориальные реалии общения, приводит к его интенсификации в глобальном масштабе, образуя информационные «гиперсистемы», находящиеся в процессе активного развития. Уникальность происходящего, как по темпам, так и по масштабности, репрезентируется информационными
технологиями, стремительно вторгающимися в жизнь общества в целом и каждого человека в отдельности. Возникают качественно новые способы включения личности в информационные потоки, в лингвистическую и культурную динамику.
Коммуникативная реальность современности, строящаяся из распадающихся фрагментов многоязычного текста мультикультуры, указывает на необходимость осмысления тех факторов, которые акцентуируют проблемное поле нелинейно структурированного гипертекста и создают специфические условия для его фи-
лологического изучения. Актуальность феномена гипертекста обусловлена, во-первых, общим антино-мичным характером всего социокультурного пространства, проявляющегося в неопределенности всевозможных норм (культурных, лингвистических, аксиологических и прочих). Во-вторых, амбивалентностью происходящих процессов, связанных с гибкими переходами от одной тенденции к другой. Поликодово рассредоточенная форма гипертекста потенциально предоставляет возможность свести множество значений в единое, обеспечивая тем самым целостность восприятия. Сказанное означает, что в усложняющемся обществе гипертекст становится все более необходимым и эффективным маркером поликодовой коммуникации. Именно это и позволяет говорить о проблеме многослойности гипертекста и подводит к специфическому полю исследования, где тесно сопряжены текстовая поликодовость и языковое сознание личности. Основной целью данной статьи является экспликация некоторых противоречий в познании гипертекстовой культуры в лингвистике.
Гипертекст и мультиязычная
коммуникативная реальность
Значительная часть коммуникаций происходит в когнитивном дискурсе многоязычия, обнаруживающем новые смыслы и представления, как в лингвистической картине мира отдельного индивида, так и в рамках некоего «поликодового универсума». Отношения взаимодополнения и взаимозависимости между составляющими этой мультиязыковой реальности, развиваясь количественно и
качественно, приобретают очертания вертикально и горизонтально связанного целого. Множественная референтная обусловленность действительностью может быть сопоставлена с системой, накапливающей информацию путем извлечения ее из различных текстов, понимаемых в семиотическом смысле, то есть как всевозможных лингвистических знаков. Эта система и получила название гипертекста.
Гипертекст, как усложнившаяся экстралингвистическая парадигма, может интерпретироваться как способ коммуникации в современном обществе, ориентированном на множественные, одновременные муль-тиязычные потоки концептуального смысла, эксплицитно представленного не только единицами вербального и невербального кодов, но и перцептивными образами многоуровневых модальностей. Способность мгновенно принимать самые различные формы маркирует гипертекст как сложную, самоорганизующуюся систему, содержащую огромный пласт знания, которое, совершенно очевидно, не может быть полностью не только усвоено, но и даже воспринято человеком. Важно отметить, что появление гипертекста свидетельствует о формировании нелинейного типа мышления, возникающего в результате информационно-технического прогресса, стирающего временные границы и расстояния.
Не вдаваясь в подробности дискуссий о сущности гипертекста, выделим лишь особенности гипертекста, преломляющиеся в данной работе в мультиязычном дискурсе, позволяющем репрезентировать многоуровневый процесс производства и
307
воспроизводства смыслов иных языков. В литературе уже отмечалось, что «в контексте глобальных задач трансформирующегося социума людям чаще приходится общаться на ином языке. Формируются новые установки, формы поведения и ценностные ориентации, различным образом воспринимаемые коммуникантами как комфортные и дискомфортные, как свои и иные, привычные и новые т.д.» [1, с. 25] Между разными, зачастую противоположными, элементами гипертекста возникает зазор, противоречие, конфликт, что и является реализацией его полифоничности. Выбор в рамках этих дополняющих друг друга структур знания не бывает однозначным. Мультиязычие как новая универсалия реальности позволяет истолковывать мир в качестве лингвистической данности, наполненной разнообразными фоновыми кодами. Основная сущностная характеристика гипертекста заключается в способности мгновенного реагирования при одновременном использовании 308 избыточных средств коммуникации. Можно утверждать, что гипертекст есть некоторая действительность, несущая в себе возможность интенсификации информационных потоков, интенсификации общения, развития поликодовой культуры. Развитие гипертекста — важнейшее проявление усложнения человеческого мира. Это выражается в его двойственности, в его опосредованности, с одной стороны, смысловой многоязычной избыточностью, а с другой — в разрушении целостности восприятия. Возникает разноязычная фрагментация знания. Элементы такого знания соприкасаются на разных уровнях и
образуют размытые конфигурации едва уловимого смысла. Многоязычие складывается в особую лингвистическую категорию, связанную с современностью, с интенсификацией коммуникативных потоков. Эту категорию можно обозначить как мультия-зычную мозаику, сочетающую как хаотичные, так и относительно упорядоченные компоненты. Подобные переплетения и порождают такие мобильные разветвленные сетевые структуры, как гипертекст. Его неравноправное функционирование в реальном и виртуальном пространствах находит свое выражение в неравном сочетании вертикальных и горизонтальных координат, чрезмерной избыточности смысла. Многоликий разноязычный дискурс, в который включены все коммуникативные экспликации современности, постоянно разрастается в новых форматах, преобразуется в ас-симетричный аудиовизуальный поликодовый гипертекст.
Асимметричность гипертекста
Технические гаджеты, предназначающиеся для удобства пользования большими массивами информации, став неотъемлемым элементом системы Интернет, усиливают неопределенность и асимметричность коммуникации. Асимметричность гипертекста включает: 1) сосуществование многоязычной горизонтальной и вертикальной коммуникации, 2) наслоение вертикальной и горизонтальной фоновой информации, обусловленной ментальными различиями этнических культур реципиентов, 3) доминантность аудио/визуальной форм текста, актуализирующихся во всевозможных контекстах бытия многоязычия, 4) динамичный
характер гипертекста. При этом следует иметь в виду, что асимметричность является не функциональной, а сущностной характеристикой гипертекста. Она лежит в основе создания любых гипертекстуальных образований, поскольку все ее вышеперечисленные параметры-измерения одновременно являются обязательными свойствами гипертекста, который, собственно говоря, задумывается и конструируется тогда, когда существует необходимость создания текста, обладающего данными свойствами. В практике лингвистических и культурологических исследований асимметричность гипертекста исследуется в основном с функциональной точки зрения — как имеющая большой прагматический потенциал. Наличие этого потенциала обусловлено тем, что содержание гипертекста не является простым набором содержаний его компонентов. Содержание гипертекста — это сплав, синтез материи конституирующих текстов и смыслов, возникающих на стыке компонентов и в результате их взаимодействия.
Сказанное подводит к представлению о гипертексте как об эмер-джентном феномене. Эмерджент-ность гипертекста позволяет наиболее точно выразить сущность происходящих изменений в обществе. Всякий текст включен в циркуляцию многоязычных преобразований, его коммуникативное поле доступно непосредственно, либо опосредованно, при помощи совершенствующихся технологий, и само общение на всех уровнях (виртуальном и реальном) является не потенциально, а реально интерсубъективным. Смысловое пространство гипертекста втягивает
в себя многогранность актуальных контекстов, нацеленных на прямых или косвенных адресатов, которым он явно или латентно оппонирует, вызывая вариативные ассоциации. Анализ пространственной концептуализации гипертекста позволил сделать вывод, что «гипертекстовая система <...> и заданные ей ассоциативные связи, представляет собой многомерное информационное пространство. Подобная информационная среда адекватна глубинной структуре переработки идей человеческим мозгом» [2, с. 8]. Возникающие ассоциативные поля ведут к проявлению эмерджентных свойств, влияющих на изменение концептуального, исходного значения.
Разумеется, неоднозначность гипертекста, его внутренняя противоречивость в процессе наращивания коммуникативной сложности, представляет собой все более сложную проблему, создающую постоянную озабоченность. Данный факт требует изучения механизма формирования множественности, путей ее преодоления. Тело культуры формируется как непрерывное увеличение масштабов систем поликодовых оппозиций в рамках гипертекста. Скрытый механизм этого процесса заключается в следующем. Следует озаботиться тем, что первично тексты не связаны, что полюса оппозиций всегда в какой-либо форме неравноправны. Обсуждая указанное обстоятельство, подметим, что в этой асимметричности воплощено стремление к доминированию одних против других. Возможно, что подобное случается, но если бы полюса были абсолютно равноправны, то человеческая жизнь бы прекратилась во всех формах, так
309
310
как в этом неравноправии содержится движущая сила любых тенденций, потребностей каждого человека. Точнее говоря, все желания человека воплощаются в противоречивых оппозициях, в векторе движения мысли и действия от одного полюса к другому. Более того, в асимметрии заложена и готовность противостоять этому неравноправию, попытка его нейтрализовать, а это значит, что каждая оппозиция стимулирует прямо противоположное. А это, в свою очередь, означает, что нет и никогда не было изолированных оппозиций, что они молниеносно разрастаются гигантскими гипертекстами, где эти оппозиции складываются в сложные стимулирующие и одновременно нейтрализующие друг друга тексты.
Отсылка смысла к актуальным контекстам и реальным адресатам является одним из условий коммуникативности: любой язык подается через коммуникативное пространство преобразования. В науке представления о пространстве связаны с достижениями в различных областях знания и имеют тенденцию к трактовкам геометрического, физического, биологического, географического или исторического понимания пространства. Не вдаваясь в подробности перечня разного рода концепций и представлений, считаем необходимым уточнить, что, употребляя термин «коммуникативное пространство», мы хотели бы придать категории «пространство» те смысловые оттенки, в которых конкретизируются его содержание, а также связь с категорией времени, и куда падает основной акцент наших рассуждений.
Следует заметить, что взаимодействие перцептивных и когнитив-
ных процессов обеспечивает гибкие переходы между множественными кодами полиязычного образа мира. Такая специфика гипертекста эвристически переводит ассиметричность коммуникации в новое ценностное основание. Идея анализа гипертекста с точки зрения ассиметричности, на наш взгляд, является методологически перспективной при изучении новых качеств мультикультурного дискурса по горизонтали, то есть когда накапливаются контрарные значения, приводящие, в конечном результате к точке бифуркации, неустойчивости и изменению эксплика-тивных моментов гипертекста.
Движение мысли и действие через гипертекст есть форма существования культуры, ярко выражающая ее внутренние противоречия и возможности их преодоления.
Онтология межкультурной коммуникации: полимодальность гипертекста
Механизмы создания и функционирования гипертекста тесно связаны с ментальными образами языкового сознания, которые при создании гипертекста репрезентируются средствами разных модальностей. Под языковым сознанием понимается «совокупность образов сознания, формируемых и овнешняемых при помощи языковых средств» [3, с. 26]. Вне всяких сомнений, языковое сознание имманентно сознанию человека. Эта часть сознания индивида не замкнута в себе, а находится в тесной взаимосвязи как с его неязыковым сознанием, так и с сознанием других людей. Образы языкового сознания имеют свои истоки в психической деятельности человека и фор-
ЕК
мируются на основе разномодальных представлений. При этом в разные временные отрезки языковое сознание индивида в результате межличностных контактов изменяется, развивается, расширяется, впуская в себя компоненты чужого сознания.
В современной науке существуют различные представления о форме первичного образа сознания. Образ сознания базируется на ассоциациях, возникающих при восприятии объектов. Восприятие объекта действительности протекает в разных модальностях, поэтому обоснованной является точка зрения современных исследователей (Б.Г. Ананьев, А.А. Гостев, Г. Хант и др.), согласно которой образ сознания полимодален, при этом ведущий характер имеет зрительный предметный образ [4].
Когда происходит овнешнение (экспликация) образа, должна выбираться модальность для этого действия. Процесс овнешнения может быть как спонтанным (например, в диалоге), так и продуманным и спланированным заранее (создание большой части произведений искусства). Что касается выбора модальности овнешнения, то он всегда является сознательным. Человек заранее определяет, как он собирается выразить образы своего сознания: словами, музыкой, рисунком, танцем и т.п. Эмоциональная ткань образа, интерпретируемая как «обобщенное наименование для различных сенсорных свойств и перцептивных категорий» [5, с. 26], избыточна, из нее индивидуум выводит разное, что дает возможность представления образа в разных модальностях. Известно, что одна и та же «содержательность сознания при переработке мо-
жет дать разное» [6, с. 147]. Однако возникающие овнешнения одинаково соотносятся с первичным образом сознания. Ю.М. Лотман отмечает, что каждый из языков различных модальностей (словесной и икониче-ской) «в различных отношениях изоморфен внесемиотическому миру реальности» [7, с. 18].
В процессе производства и восприятия речевых сообщений осуществляется постоянный «переток» неязыкового сознания в языковое и обратно. Проследим схематично протекание этого процесса. Со стороны адресанта мы имеем следующую картину: непосредственно данное (то, что мы называем образом сознания) в разных соотношениях вербализовано и невербализовано; между этими частями существует взаимопроникновение и взаимоотталкивание. Так называемая «сфера Между», в которой контактируют вербальные и невербальные компоненты образа сознания, проявляет себя динамично. Динамизм этой структуры заключается в том, что невербализованное становится вербализованным, открывая 311 все новые пласты невербализованно-го, способствуя их «всплыванию» до уровня потребности и возможности адекватной вербализации. Синхронический разрез поля сознания, движущейся мысли, по мнению Д.И. Дубровского, «вскрывает два уровня текущей субъективной реальности: еще не вербализованный и уже вербализованный» [8, с. 77].
Адресат получает и воспринимает речевое сообщение, однако «мысли, возбуждаемые смысловым восприятием речевых сообщений формируются каждый раз заново, здесь и сейчас, и не существовали в дан-
312
ной конкретной конфигурации ранее» [3, с. 37]. Известно, что «никакое содержание не коммуницируется как сознание», оно должно возникать [3, с. 67]. В ходе успешной коммуникации содержание речевого сообщения вызывает работу сознания (если так не происходит, то коммуникация не может быть признана успешной) и в измененном виде (что неизбежно при создании нового содержания) становится содержанием сознания адресата. При этом адресат входит в состояние языкового сознания, пытаясь понять содержание речевого сообщения через значения слов. Известно, что «слово может породить мысль, не помещающуюся в слове, выходящую за его пределы» [5, с. 40]. Адресат через слово может попасть в область неязыкового сознания. При этом сложно провести границу между языковым и неязыковым сознанием, так как «возможность думать без слов дается только словом» [там же, с. 41]. Поэтому функционирование сознания завязано на слово (в этом смысле языковое сознание), хотя где-то и выходит за его пределы.
Адресат, попавший в область неязыкового сознания в результате восприятия речевого сообщения, может вербализовать содержание своего сознания (например, в процессе коммуникации), те начать процесс, описанный Д.И. Дубровским. При этом эксплицируется не полное содержание образа, так как каждый язык имеет свои ограничения. Возникшие в сознании человека образы могут иметь характеристики разных модальностей, но в первую очередь зрительной модальности, как отмечалось выше. Общепризнанной яв-
ляется неизоморфность вербального и иконического языков. Вербальный язык плохо приспособлен для выражения пространственных отношений, геометрических форм, цветов. Установлено, что существуют различия в восприятии цветовых образцов и названий цветов [9]. Известно, что настроения лучше передаются музыкой и цветом, чем словами. Тактильные ощущения вербализуются чаще всего путем отсылки к образцу (мягкий, как подушка, ковер, прикосновение — каждый раз возникают разные ощущения, которые сложно описать словами). Такие примеры можно приводить и дальше. Но очевидно, что любое содержание может быть (с разной степенью полноты и точности) вербализовано, то есть соотнесено с содержанием языковых единиц.
Тенденции развития креолизированного гипертекста
Исходя из гипотезы о потенциальной вербализуемости невербальных (визуальных) характеристик и их влиянии на восприятие вербального текста, нами было предпринято экспериментальное исследование восприятия креолизованных текстов — вербальных текстов с иллюстрациями. Называя текст «креоли-зованным», мы констатируем наличие в его составе составляющих разных знаковых систем, образующих неразрывное единство, сплав. По происхождению можно выделить два вида креолизованных текстов: естественные и искусственные. В Интернет-коммуникации мы имеем дело с искусственными текстами.
Искусственные креолизованные тексты являются синтезом (макро) компонентов, которые могут суще-
ствовать по отдельности. Это тексты различных видов искусств (песни, театра, кино), рекламы, иллюстрированные вербальные тексты и, конечно же, тексты пространства Интернета. Наличие всех макрокомпонентов искусственных креолизованных текстов является обязательным. Однако эта облигаторность несколько иная, чем у естественных текстов. У естественных текстов мы наблюдаем функциональную облигаторность, когда обязательные компоненты существуют в качестве членов функциональных единств: звучащее слово — тембр — интонация; графема — шрифт — расположение на странице. Облига-торность искусственных текстов — сущностная. Компоненты могут существовать сами по себе, но исключение одного компонента полностью разрушает креолизованный текст и оставляет два или несколько отдельных компонентов-текстов: музыку без танца, слова без музыки, рисунок без текста и т.п. При этом объект меняет свою сущность: из песни становится стихотворением, из рекламы — картинкой и т.п.
Искусственные креолизованные тексты являются сложными образованиями, макрокомпоненты которых состоят из простых искусственных и псевдоестественных текстов. Тексты в составе искусственных креолизо-ванных текстов мы называем псевдоестественными, поскольку использование естественных текстов в этом случае невозможно. Любой диалог из спектакля или фильма, любое движение, любой текст будет специально сконструированным (возможно, на основе механизма синестезии), а не спонтанным результатом действия синестезии. Все эти тексты соз-
даются осознанно. Количество эпифеноменов в них стремится к нулю. Тембр голоса, например, будет таким же компонентом искусственного креолизованного текста, как и громкость, так как при создании произведения подбирается «носитель» соответствующего тембра.
Если креолизованный текст имеет в качестве одного из компонентов вербальный текст, то налицо работа языкового сознания. Для создания синтетического феномена автор должен соотносить явления одной модальности с явлениями другой, переводить с языка на язык. А в этом процессе бывает задействовано сознание.
Компоненты искусственных кре-олизованных текстов обычно принадлежат нескольким авторам (хотя могут и одному): вербальный текст — одному, музыка — другому, танец — третьему и т.д. Но как креолизован-ный текст, он имеет одного автора (хотя возможны, конечно, творческие союзы). Автором является тот, кто создает сам креолизованный текст или завершает процесс его создания. При иллюстрировании текста автором креолизованных текстов является художник, так как до его работы креолизованного текста вообще не существовало. Художник, восприняв вербальный текст, формирует образы неязыкового сознания, овнешняе-мые в данном случае неязыковыми средствами. Реципиент креолизо-ванного текста, созданного художником-иллюстратором, будет действовать как художник, воспринимающий вербальный текст и формирующий на основе этого восприятия образы неязыкового сознания, но в условиях ограничения, накладываемого иллюстрацией художника. То есть
313
процесс транслирования содержания вербального текста можно разделить на несколько этапов: 1) отбор визуализируемого содержания создателем визуального образа, 2) выбор им параметров изображения, 3) восприятие реципиентом визуального образа, 4) построение содержания текста по прочтении вербального текста. Имея в виду тот факт, что никакое содержание не передается как сознание, а заново возникает в сознании реципиента, необходимо отметить возможность манипуляции сознанием реципиента при передаче какого-либо содержания путем использования разномодальных экспликаций. Фактически искажение содержания вербального текста (например, в целях манипуляции) может происходит на одном из двух этапов создания полимодального текста.
На первом этапе создатель текста отбирает информацию вербального теста, подлежащую визуализации. Поскольку обычно невозможно изобразить содержание вербального текста в полном объеме, ситуация 314 множественности выбора неизбежна. Теоретически понятно, как должен протекать процесс отбора содержания для представления в другой модальности: визуалироваться должно наиболее важное, то, что составляет тему и сюжет текста. Однако на практике реализация этих намерений не столь однозначна. Разночтения могут возникать уже с формулировкой темы. С выделением важного и неважного, выявлением сюжетных линий. Даже если создатель текста не преследует никаких (манипуля-тивных) целей, его трактовка вербального текста может отличаться от трактовки этого же текста другими
людьми, в том числе и от «мейнстри-мовской» трактовки (условно понимаемой как трактовка большинством реципиентов).
Если же существует манипуляци-онный замысел, то возможности его реализации при отборе содержания для визуализации весьма обширны. Можно выделить совсем не те моменты, которые являются главными в вербальном тексте, можно дополнить изображение деталями, которых нет в вербальном тексте, можно соответствующим образом сконструировать изобразительный ряд (создав между изображениями отношения, которых не было между элементами вербального текста). И это уже не говоря о возможностях иллюстрирования в продолжение сюжета, по смежности, по сходству. Умелое использование различных приемов и кодов может сильно изменить содержание вербального текста.
Другой возможностью изменения содержания текста является использование визуальных параметров изображения. Все эти параметры: цвет, форма, расположение в пространстве, стиль и манера исполнения — имеют свою семантику.
Обобщение результатов экспериментального исследования восприятия креолизованных текстов
С целью исследования противоречий в восприятии креолизованных гипертекстов нами был проведен психолингвистический эксперимент. Основной его смысл заключался в сравнении разночтений в восприятии крео-лизованных текстов, состоящих из вербальных текстов (разных стилей и жанров) и различных (по манере ис-
полнения, геометрическим формам, цветовой гамме) иллюстраций. Один и тот же вербальный текст предъявлялся испытуемым вместе с различными иллюстрациями и должен был быть оценен по шкалам семантического дифференциала, общим числом 50 [10]. При анализе результатов эксперимента шкалы были сгруппированы по факторам (в соответствии с нагрузкой). Всего получилось шесть факторных структур, условно обозначенных как Оценка содержания, Оценка выражения, Оценка, Комфортность, Активность и Сила.
В результате интерпретации оценок креолизованных текстов испытуемыми было доказано наличие изменений в восприятии текста под влиянием входящей в его состав иллюстрации. Креолизованные тексты с одной и той же вербальной составляющей, но с различными иллюстрациями оцениваются по-разному. Проанализировав динамику оценок, мы определили, какие параметры изображения влияют на оценку текста по отдельным шкалам. Это реалистичность, понятность, нетривиальность изображения, использование при иллюстрировании определенных геометрических форм и цветов (минорной, мажорной гаммы, а также ахроматических цветов графической иллюстрации), соответствие цветового оформления содержанию текста и геометрическим формам. Практически это означает, что восприятие текста как более или менее содержательного, положительного, молодого, близкого, сильного и т.п. зависит (для каждой шкалы по-разному) от того, насколько реалистична, понятна и тривиальна иллюстрация, использовались окру-
глые или угловатые геометрические формы, минорные (синий-зеленый, фиолетовый) или мажорные (красный-желтый-оранжевый) цвета. Например, креолизованный текст с непонятной иллюстрацией (сложной, со сложно устанавливаемой объектной отнесенностью отдельных компонентов изображения) воспринимается не только как более непонятный, но и как более лживый, глупый, несправедливый. Текст с изображением, на котором преобладают угловатые резкие формы, оценивается как более тревожный, враждебный и злой.
При помощи варьирования визуальных параметров изображения возможно управлять восприятием информации. Важно отметить, что такое воздействие не ощущается реципиентами и не расценивается как манипуляция. Даже если адресат склонен рассматривать текст критически, он все равно не будет свободен от воздействия формы и не сможет его выявить и отделить от содержания вербального текста. Массированное использование визуальных параметров изобра- 315 жения (в манипулятивных целях) в конечном итоге способно привести к изменению ценностных ориентаций массового реципиента.
Резюмируя вышесказанное, можно констатировать, что мультиязыч-ный гипертекст является качественно новым способом коммуникации, изучение его свойств и функциональных возможностей находится в самом начале. Гипертекст должен рассматриваться как эмерджентный феномен, смысл которого не есть простая сумма смыслов его составляющих.
316
Противоречия разноуровневых координатных осей ведут к наращиванию смыслов гипертекста, которые в любой момент могут перейти точку бифуркации и привести к образованию нового смысла. Возникающие в процессе функционирования гипертекста дополнительные и новые смыслы могут резко и незаметно для субъекта изменять ценностные ориентации отдельных реципиентов (и массового реципиента), работающих с поликодовыми текстами в мультиязычном дискурсе современности. Такие изменения в ценностях обусловлены по-ликодовостью гипертекста, а также его многоязычием в связи со стиранием или сближением границ и временной дистанции между реципиентами. Сам гипертекст обладает собственной культурой коммуникации, где господствуют свои предпочтения и ценности (что в конечном итоге и делает гипертекст новым средством коммуникации). Новая культура нового феномена — гипертекста — воздействует на ментальные образы сознания отдельной личности и ценностные ориентации общества в целом и в широком смысле может рассматриваться с точки зрения манипуляции общественным сознанием.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рябова, М.Э. Иноязычие как фактор развития личности: методология разработки социально-философской концепции [Текст] / М.Э. Рябова. - Саранск: Издательство Мордов. ун-та, 2007. - 232 с.
2. Егорова, Л.А. О проблеме восприятия научного гипермедийного дискурса [Текст] / Л.А. Егорова // Вестник РУДН. Серия: «Лингвистика». - 2011. - № 2. - С. 5-10.
3. Тарасов, Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания [Текст] / Е.Ф. Та-
ЕК
расов // Языковое сознание и образ мира / Отв. ред. Н. В. Уфимцева. - М.: ИЯ РАН, 2000. - С. 24-32.
4. Ананьев, Б.Г. Психология чувственного познания [Текст] / Б.Г Ананьев. - М.: Изд-во Академии пед. наук РСФСР, 1960. - 486 с.
5. Зинченко, В.П. Сознание и творческий акт [Текст] / В.П. Зинченко. - М.: Языки славянских культур, 2010. - 590 с.
6. Мамардашвили, М.К. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке [Текст] / М.К. Мамардашвили, А.М. Пятигорский. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 215 с.
7. Лотман, Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Т. 1. [Текст] / Ю.М. Лотман. - Таллин: Александра, 1992. - 1440 с.
8. Дубровский, Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность [Текст] / Д.И. Дубровский. - М.: Канон+, 2002. - 368с.
9. Фрумкина, Р.М. Цвет, смысл, сходство: аспекты психолингвистического анализа [Текст] / Р.М. Фрумкина. - М.: Наука, 1984. - 175 с.
10. Вашунина, И.В. Взаимодействие визуальных и вербальных составляющих при восприятии креолизованного текста [Текст] / И.В. Вашунина. - Н. Новгород: Изд-во НГПУ, 2007. - 421 с.
REFERENCES
1. Ananev B.G., Psihologiya chuvstvennogo poznaniya, Moscow, 1960, 486 p. (in Russian)
2. Dubrovskij D.I., Problema idealnogo. Sub-ektivnaya realnost, Moscow, Kanon+, 2002, 368 p. (in Russian)
3. Egorova L.A., O probleme vospriyatiya nauchnogo gipermedijnogo diskursa, Vestnik RUDN, Seriya "Lingvistika", 2011, No. 2, pp. 5-10. (in Russian).
4. Frumkina R.M., Cvet, smysl, skhodstvo: as-pekty psiholingvisticheskogo analiza, Moscow, Nauka, 1984, 175 p. (in Russian)
5. Lotman Yu.M., Izbrannye stati: V 3 vols., Tallinn, Aleksandra, 1992, 1440 p. (in Russian)
6. Mamardashvili M.K., Pyatigorskij A.M., Simvol i soznanie. Metafizicheskie rassuzh-deniya o soznanii, simvolike i yazyke, Mos-
cow, Yazyki russkoj kultury, 1997, 215 p. (in Russian)
7. Ryabova M.E., Inoyazychie kak faktor raz-vitiya lichnosti: metodologiya razrabotki so-cialno-filosofskoj koncepcii, Saransk, Mor-dovskii Universitet, 2007, 232 p. (in Russian)
8. Tarasov E.F., "Aktualnye problemy analiza yazykovogo soznaniya", in: Yazykovoe soz-
nanie i obraz mira, ed. N.V. Ufimceva, Moscow, 2000, pp. 24-32. (in Russian).
9. Vashunina I.V., Vzaimodejstvie vizualnyh i verbalnyh sostavlyayushchih pri vospriyatii kreolizovannogo teksta, Nijnii Novgorod, 2007, 421 p. (in Russian)
10. Zinchenko V.P., Soznanie i tvorcheskij akt, Moscow,Yazyki slavyanskih kultur, 2010, 590 p. (in Russian)
Вашунина Ирина Владимировна, доктор филологических наук, профессор, кафедра немецкого языка, Всероссийская академия внешней торговли Минэкономразвития РФ, Москва, [email protected]
Vashunina I.V., ScD in Philology, Professor, German Language Department, Russia Academy of Foreign Trade, Ministry of Economic Development, [email protected]
Егорова Людмила Алексеевна, кандидат филологических наук, доцент, кафедра теории и практики иностранных языков, Российский Университет Дружбы Народов, egorova_la@rudn. university
Egorova L.A., PhD in Philology, Associate Professor, Foreign Languages Theory and Practice Department, Russian Peoples' Friendship University of Russia, [email protected]
Рябова Марина Эдуардовна, доктор философских наук, профессор, кафедра теории и практики перевода, Российский новый университет, г Москва, [email protected]
Ryabova M.E., ScD in Philosophy, Professor, Theory and Practice of Translation Department, Russian New University, Moscow, [email protected]
317
