CC BY
58
О. Н. Новикова, канд. пед. наук, доцент, кафедра философии, Уральский государственный лесотехнический университет, г. Екатеринбург, Россия, oksnovi@mail.ru
ПОЛИФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ ИГРЫ КАК ФОРМА БЫТИЯ ЧЕЛОВЕКА
В социокультурном развитии человечества игра во все времена была важным фактором, участвующим в процессе социализации. Она охватывает всю жизнь индивида, проходит через все стороны, грани, качества человеческого бытия; «пронизывает все основные феномены человеческого существования, будучи неразрывно переплетенной и скрепленной с ними»1. Каждый интуитивно знает, что есть игра, но трактует ее по-своему, особо, с учетом личного восприятия, собственного опыта, опираясь на реалии именно своей жизни.
В древнегреческом языке существовало три понятия игры: пэдия (собственно детская игра), атиро (игра-забава, пустяк, развлечение), агон (поединок, состязание, соревнование). На санскрите имеется пять значений игры, отражающих определенные качества: игра детей; игра-представление; игра-шутка, фокусы; игра как ряд случайных, необъяснимых совпадений; игра как притворство. В традиционной русской культуре к играм относили также хороводы, спортивные состязания, бои силачей, выступления артистов со зверями.
В искусстве, сфере досуга, в образовательной среде, в спортивном состязании игровой момент служит средством для достижения конкретной цели. На практике игровые модели применяются в науках и прикладных отраслях знаний, имеющих дело со сложными системами, прогнозирующими процессы, представленные мно-
Сама суть человеческой игры представляется в способности, отображая действительность, изменять ее.
гими факторами. Игра включена в экономическую среду, научное и художественное творчество, политическую борьбу, военное искусство, психотерапию... Во всем вышеперечисленном игра символизирует творческое начало, тип поведения и состояние сознания.
Философский словарь определяет игру как разновидность физической и интеллектуальной деятельности, лишенной прямой практической целесообразности и представляющей индивиду возможность самореализации, выходящей за рамки его актуальных социальных ролей2.
Рассматривая, прежде всего в процессе социализации индивида, функциональную роль игрового момента, хочется отметить, что через игру человек выражает свое отношение к бытию, так как сама игра и является тем самым отношением, определяющим самоидентификацию и самореализацию индивида в конкретной ситуации, через определенную деятельность. Выдающийся польский педагог, писатель, врач и общественный деятель Януш Корчак как-то сказал: «Многие детские игры — подражание серьезной деятельности взрослых». В детстве игра — способ существования, процесс приобщения, освоения действительности, который занимает достаточно много времени и не всегда требует партнеров и зрителей. Именно играя, ребенок получает удовольствие, положительные реакции от встречи с реальностью, испытывает чувства радости от самого про-
цесса игры, сопричастности с происходящим моментом. В игровой деятельности не обязателен компаньон, собеседник, партнер, так как в самом акте игры заложен диалоговой статус. В игре ребенок, находясь один на один со своими мыслями, как бы сам ведет беседу, ставит вопросы и находит ответы на них.
Первоначальное вхождение маленького человека в игровую среду настолько естественно, что не требует практически никакой подготовки. Она органична и приемлема, отличается бескорыстностью, импрови-зационностью, стремлением воссоздать мир взрослых через подражательное действие в игровом моменте: игра в маму, шофера, врача, милиционера и т. д., через имитацию определенных действий, основанных на стереотипных представлениях (ухаживать за куклой-ребенком как мама, крутить руль часто мнимой машины как папа и т. д.). В игре ребенок видит себя другого, именно так он становится взрослым, примеряет на себя новые статусы, пробует будущие социальные роли (родителей, профессиональной направленности и т. д.). Практика свидетельствует, что потребность в игре существует и у взрослых. Игра — одна из первичных форм человеческой активности, фактор онто- и филогенеза человека.
Игра — это школа общения, функциональный способ трансляции социального опыта, в ходе которого осуществляется нравственное воспитание, формируется модель взрослой жизни, осваиваются навыки трудовой деятельности, происходит ее оценка и направленность на конечный результат (новый продукт). Й. Хейзинга указывает, что «игра удовлетворяет идеалы коммуникации и обще-жития»3. Игра связана с практикой воздействия на мир, порождением этой деятельности, посредством которой человек изменяет действительность, преображая ее. Сама суть человеческой игры представляется в способности, отображая действительность, изменять ее. Причем реализован-
ная в труде игра никак не ограничена производственно-техническим содержанием трудовой деятельности и не сводима к подражанию производственно-техническим операциям. Известно, что главным в труде является его социальная сущность, специфический характер трудовой деятельности, которая вместо того, чтобы просто приспосабливаться к природе, изменяет ее, трансформирует, побуждает человека создавать свой мир артефактов, обогащает навыками, технологиями успешного изменения природы, общества, самого себя.
Приспосабливаясь через игровое взаимодействие к определенным условиям, человек, прежде всего, прилаживается, притирается к другому индивиду. Именно в социальной игре индивид вступает в систему коммуникативных взаимоотношений, обменивается информацией, т. е. реализует свое рефлексивное управление другими участниками социума. В данном типе взаимодействия свои поведенческие реакции осознанно прилаживаются или противопоставляются с поведением другого человека. Таким образом, человечество формирует знаковое поведение и производит знаки и символы для всеобщего пользования (например, приветствие: в виде поклона, легкого кивка головы, дружеского крепкого рукопожатия или небрежного хлопка по плечу и т. д.).
Первоначальный смысл игры в том, что она служит подготовительным этапом перед действиями в жизни, является тренировкой, моделью будущих поступков. По специ-
фике игрового действия Р. Каюйа выделяет 4 типа игр: игра-шткгу, игра-а§оп, игра-а1ее, игра-Шпх4 . В основе первого типа игры лежит подражание или имитация. Р. Каюйа обозначает данный процесс социального взаимодействия как игра-шткгу. Члены игры — актеры, лицедействующие, примеряющие на себя иные роли, так как принцип игрового действия — жизнеподобие, подражание реальности.
Подражание — самый древний механизм, с помощью которого происходит элементарное знаковое общение и усвоение нового, чего-то более сложного. Правила игровой имитации просты: показ движения, жеста, слова — ответная демонстрация соответствующего знакового символа. Имитация может быть осознанной, когда движения воспринимаются как символы и трактуются как действия; и неосознанной, когда действия воспринимаются как движения, смысл которых понятен, но не понятен смысл действия. И здесь особую роль приобретают, прежде всего, правила, следование им. Чем отчетливее понимание и принятие правил, тем большая успешность в адаптивности к социальному пространству. Игровой элемент в социуме — это приспособление к определенным условиям обитания. Несмотря на примитивность действий, данный тип игры связан непосредственно с умственной деятельностью и игрой воображения, так как в них проецируются и моделируются дальнейшие социальные коммуникации.
Игра-а§оп (борьба, состязание) — следующий виток в развитии социальных игр. Целью ее является победа одного игрока над другим в условном, выдуманном мире, очерченном определенными правилами. Повседневность, стиль жизни людей античности базировался на агональности (соревновательном моменте). По мнению Й. Хейзинга, хотя агон — и серьезная встреча, но результат игры несущественен, нематериален, «играют на интерес», а удача, успех приносят игроку удовлетворение, повышают чувство самодостаточности, придают уверен- : ность. Победа и есть смысл самой игры, и не важно — выигрыш материальный или сим-
Игру всегда сопровождает азарт, и она постоянно в нем нуждается. И в жизнедеятельности человека азарт присутствует неизменно.
волический. «Люди соперничают друг с другом, стремясь быть первыми в силе и ловкости, в знании либо в искусности, в роскоши либо в богатстве, в щедрости либо в счастье, в происхождении либо в количестве детей. Борьбу за это ведут с помощью собственной физической силы, с помощью оружия, с помощью интеллекта либо рук, демонстрацией, громкими словами: хвастаясь, кичась, понося один другого, бросая игральные кости или, наконец, хитростью и обманом»5. Превосходство над другим, чувство удовлетворенности заставляют человека жить играючи. Беря на себя определенные роли, соблюдая или нарушая те или иные правила, индивид одновременно как бы проживает разные жизни. Игра как священный ритуал проникает в повседневность, обыденность человека, становясь ее важным атрибутом.
Средневековая игровая деятельность предстает в рыцарской среде в виде турниров, куртуазности, языческих повседневных практик, народных игрищ и т. д. Тенденции роста игры-агон соответствуют историческому росту разнообразия людей и указывают на желание самоутверждения и самоопределения человека. Феномен доминирования, стремление к превосходству, пусть и в игровом качестве (спортивные соревнования, игры интеллектуалов, стахановское движение в трудовой деятельности и т. д.) — необходимая реальность современной повседневности.
Главная притягательная грань игры — это принципиальная невозможность однозначно спрогнозировать конечный результат, заранее предсказать победителя и побежденного, даже при соблюдении всех правил и регламентов игрового действия. Правила игры, ее ход, содержание обладает многоликой вариативностью, «случай, судьба, рок» подчас вмешиваются и изменяют ход игровой ситуации. Так рождается игра-а1ее (жребий, игральная кость). Игры на везение, в которых побеждает случай, выстроены на риске (лотерея, пари, биржевая игра, рулетка, тотализатор и т. д.). Историческая практика свидетельствует, что в кризисные, переломные периоды желание обмануть судьбу,
ДИСКУССИЯ .
журнал научных публикаций %
мечты о лучшей жизни через фортуну уси ливаются. И рождается иная форма игрово го контекста, названная игра-ilinx (игра головокружения). Индивид в своей игровой практике стремится к борьбе до предела, игрок «ходит по краю пропасти» — рисковые мероприятия, «русская рулетка» — сама жизнь игрока ставится на кон, отдается на волю случая, проведения.
Игру всегда сопровождает азарт, и она постоянно в нем нуждается. И в жизнедеятельности человека азарт присутствует неизменно. В историко-этимологическом словаре «азарт» трактуется как некая страсть (запальчивость, горячность) в осуществлении какого-либо намерения. Само слово hazard, с французского переводится как «случай», «случайность», «риск». Современные социологические исследования показывают, что эпоха постмодерна — время азартных людей. Проведенное по инициативе журнала «Эксперт» исследование «среднего класса» выявило, что 80 % опрошенных готовы пойти на риск, чтобы добиться желаемого; 90 % стараются преодолеть трудности, чтобы добиться большего.
На ментальном уровне азарт воплощается через состояние охоты за удачей. Поймать ее за хвост, получить благосклонность богини Фортуны — эти мысли и порождают азарт в бытийной практике человека. Азарт — состояние сокровенного желания в виде подарка судьбы.
Игры бывают разные: собственно азартные игры, в узком понимании, а также жизненные игры, сопровождаемые азартом. Ведь что есть любовные игры? Это тоже игры, дарящие особые эмоции и чувственный накал. Столь популярный в последнее время шопинг — это игра с самим собой. На практике, все больше людей отправляется в торговые центры не столько за нужными, необходимыми предметами, вещами, сколько за тем, чтобы получить удовольствие от сопутствующих развлечений, комплексов услуг. Современный человек наслаждается самим процессом, прогулкой по мега-маркету. При этом он принимает правила, установленные в торговой зоне, подкупаясь скидками, входит в азарт, за счет чего и по-
Каждый игрок, играя, прежде всего, манипулирует самим собой, изменяется, подстраивается к новым реалиям и правилам.
лучает удовлетворение от данной ситуации. Ведь в подобных практиках человек чувствует себя победителем, он лидер, это его способ переключения, самоутверждения.
Ожидание в состоянии азарта не удлиняет время, а ускоряет его. Кредо азарта — ожидание, но ожидание, проходящее незаметно, так как индивиду кажется, что он проник в тайны, позволяющие припасть к источнику удачи и мгновенно получить желаемое от жизни.
По мифологическим поверьям бог игры непредсказуем, он или дарит фортуну или необоснованно отводит ее. Из мира игры в реальную жизнь вошли суеверия, приметы, ритуалы. В повседневной практике множество людей наделяют некий предмет, элемент одежды заградительной, волшебной защитной силой, приносящей успех, удачливость. Каждый хоть раз, будучи студентом, совершал ритуал призыва всесильной халявы (через форточку в зачетную книжку). Почти у каждого человека вырабатываются свои убеждения, своя манера, «своя игра», свой путь, приводящие к удаче.
Всем известный «русский авось» — способ жизнедеятельности, оправдывающий просчеты, неудачи, и в то же время дающий некоторым все желаемое, без видимых физических и психологических затрат — это тоже игра. Вера в фортуну, желание изменить ситуацию, но бездеятельность, инертность, пребывание в эмоциональном нетерпении «повезет — не повезет» проецируют другой жизненный путь, человек как бы утрачивает «свою игру», становится «болельщиком», наблюдателем чужих игр, отсюда мода на различные тотализаторы, ставки, рейтинги.
Игра восполняет недостающие по жизни чувства, эмоции. Хотя она в противовес жизни и более однообразна в экзистенциальном смысле, сама становится тем событием, в котором изменяется личностное или иное бытие. Каждый игрок, играя, прежде всего, манипулирует самим собой, подстраивается, изменяется к новым реалиям, и правилам.
Ф. Шиллер высоко ценил игровые способности человека, независимо от возраст-
ных, личностных предпочтений, пристрастий, профессиональной направленности. В его труде прослеживается мысль, что «счастлив человек играющий», способный погрузившись в обстоятельства вымышленного мира, уйти от реальности. Раскрепощаясь в игре, индивид через внутреннюю свободу получает возможность сбросить общепринятые нормы поведения и морали, тем самым освободиться от груза повседневных забот и тревог, уйти от реальности серьезности мира, от «тисков моральной и социальной необходимости». Автор утверждает, что «человек играет, только тогда, когда он в полном значении этого слова человек, и он бывает вполне человеком, только тогда, когда он играет»6. Сам процесс игры определяется автором как «все то, что не есть ни объективно, ни субъективно случайно, но в то же время не заключает в себе ни внутреннего, ни внешнего принуждения», так как способствует реализации всех творческих сил и способностей человека. В своей работе «Письма об эстетическом воспитании» Ф. Шиллер уточняет, что игра и есть свобода, данная человеку на уровне «игрового инстинкта». Мыслитель призывает игрой исправлять и изменять жизнь, так как «из всех состояний человека именно игра делает его совершенным». Шиллер подчеркивает игровые возможности в корректировке моральных качеств и развитии чувства прекрасного.
Й. Хейзинга указывает, что основа игры — свобода, свободная деятельность. И люди и животные играют потому, что получают удовольствие от самого процесса, и в этом как раз и заключается их свобода. Аспект удовольствия от игры возникает у индивида потому, что позволяет ему не слишком серьезно относиться к миру, а элементом несерьезности, переносящим играющего из данного процесса в реальность, является юмор как защитная реакция чело-
века, способ сохранения душевного равновесия, его защитник и оберег. Автор указывает, что не следует рассматривать игру как глупость или мудрость. По своей сути, она не содержит морали, так как антагонистична, лежит вне поля мудрости и глупости, лжи и истины, добродетели и греха. Игра как бы сопровождает жизнь человека, украшает ее, делает интереснее и разнообразнее, благодаря своим компенсаторным (отвлекающим и развлекательным) возможностям.
В современном социуме каждый человек выполняет множество функций, берет на себя одновременно разные социальные роли (гендерные, возрастные, профессиональные и т. д.), а, следовательно, постоянно изменяет саму жизнь — игровое поле, через смену правил, соблюдение необходимых условий, атрибутов, свойственных данному типу роли. В один и тот же день, но с разными партнерами (игроками) индивид может быть и заботливым, любящим семьянином, и жестким, требовательным и серьезным начальником, а в дружеской компании — балагуром, весельчаком и забиякой. И все эти столь отличные качества уживаются в одном человеке благодаря его отношению к жизни. Каждая ситуация, этап иного взаимодействия — это смена не только ролей, но и смена самой игры (жизни). «Жизнь подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные торговать, а самые счастливые смотреть», — так трактует Пифагор Самосский саму жизнь. Каждый человек по-своему определяется, приспосабливается к реалиям повседневности, устанавливает свои правила и имеет конкретные цели, от чего и зависят различия жизнедеятельности каждого. «Состязание» в трактовке мудреца можно интерпретировать как преодоление испытаний, жизненных неурядиц; торговля рассматривается как договор, обмен между кем-то и чем-то, а неучастие в самом про-
цессе игрового действия (жизненных изменениях) — движение по инерции, получение наслаждения от бездействия, пассивности, построенной на надежде, что жизнь все сама расставит по своим местам.
Любая игра, как и сама жизнь человека, построена на правилах, выстраивании определенного регламента, соблюдения которых и требуют игровые ситуации. Но несмотря за данные обязательства, человек проживающий (играющий) постоянно стремится их нарушить. «Законы игры действуют вне норм разума, долга и истины»7. В игровой ситуации изначально заложен обман, элемент хитрости, навязывание своих понятий и правил реальности. Обычно нарушение правил определяется как «нечестная игра», обман или шулерство, что с точки зрения этики считается недопустимым, но в социальном пространстве встречается нередко, несмотря на общественное порицание. На самом деле шулерство проявляется не в отрицании правил, а в проявлении их через некую специфичность самого участника игры (жизненной ситуации). Нарушая правила, игрок зачастую уверен, что его соперники не делают этого. Данный факт придает уверенности, укрепляет престиж, определяет большую успешность данному участнику игрового поля. Но, как правило, «обманщик» все же предполагает подобные наклонности и у соперника, что делает игру более увлекательной. Если данное игровое поле сохраняется, то игроки вырабатывают правила как бы по ходу действия. Лисси Мусса, автор современной игровой психо-тренинговой системы «ОК'сЮМОРон», выстроенной на утверждении, что жизнь — это увлекательная игра, позволяющая изменять реальность по своему желанию, хотению и велению, сказала: «Все правила игры создаются по ходу игры». Это утверждение верно, если люди ориентируются на достижение какой-то цели, отвергают принятые нормы взаимодействия в данной ситуации, эпохе, культуре в целом.
Практика свидетельствует, что обычно нарушители правил подразделяются на два вида: «шулеры» и «бунтари». «Шулер только делает вид, будто играет в ту же игру, что и участники, или вообще во что-нибудь играет. По существу, он не признает духа данной игры, он к ней приспосабливается. Бунтарь
же открыто "отбрасывает" карты и объявляет, что не признает этой игры и ее правил»8. Шулеру общество приписывает креатив, им восхищаются за виртуозность, смелость, ему желают подражать.
В повседневности шулерство присутствует во всех социальных взаимодействиях (чувства эмпатичности всех и вся; на словах уважение к коллегам, а на деле их подсиживание, неприятие; супружеские измены при видимости прочной семьи и т. д.). Бунтарь порицаем, он отвергаем социумом за отход от правил, за противопоставление себя другим. Обычно их окружение расценивает как «белых ворон», к ним приклеивают ярлыки неудачников, людей не от мира сего и т. д.
Хотя сама игра не является обманом, но она постоянно использует броские, показные иллюзионные эффекты, чтобы выдать показное за подлинное, настоящее, выражающее себя и свою суть. Но цель данного обмана не в завоевании сакрального, это прежде всего показ своих неудовлетворенных желаний, нереализованных надежд и мечтаний. Ведь по жизни игра есть действие, практика с воображаемым. Индивид демонстрирует миру, чем и как он является, это способ самоидентификации, самоопределения, пробный путь бытия. Ричард Бах как-то сказал: «В конце концов вот что значит учиться: важно не то, проиграем ли мы в игре, важно, как мы проиграем и как мы благодаря этому изменимся, что нового для себя вынесем, как сможем применить это в других играх». 4
1. Финк Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии / общ. ред. Ю. Н. Попова. М., 1998. С. 326.
2. Всемирная энциклопедия: Философия XX век / Гл. науч. ред. и сост. А. А. Грицанов. М.: АСТ, Мн.: Харвест, Современных литератур, 2002. С. 284.
3. Хейзинга Й. Homo Ludens. М.,1992. С. 19.
4. Минюшев Ф. И. Социальная антропология: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Академический проект. 2009. С. 240.
5. Хейзинга Й. Homo Ludens. М.,1992. С. 65.
6. Шиллер И.-Ф. Статьи по эстетике. - М. - Л.: Академия, 1985. С. 489.
7. Хейзинга Й. Homo Ludens. М.,1992. С. 72.
8. Демидов А. Б. Феномены человеческого бытия. Минск: «Экономпресс», 1999. С. 27.
