CC BY
86
Инонациональный контекст присутствует в изображении исторических событий в произведениях А.С. Пушкина «История Пугачева» и «Капитанская дочка». Великий поэт не обошел в своем творчестве народы, тесно соседствующие с русскими, присутствующие в российском космосе жизни. Писатель видит государство российское в его этническом многообразии, в событиях исторического прошлого - многонациональный фактор их развития. Расширяет Пушкин предмет и границы творческого изображения: «иноэтническое» российское - материал, представляющий литературно-эстетический интерес для художника.
Литература
1. Артемьев Ю.М. Страсть к полемике. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2003. 191 с.
2. Владимиров Е.В. Голоса участия и дружбы Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1992. 208 с.
3. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом). М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. V. 862 с.; Т. VII. 892 с.
4. Блюменфельд В. Художнические элементы в «Истории Пугачева» Пушкина // Вопросы литературы. 1968. № 1. С. 154-174.
5. Вяземский П.А. Воспоминания о 1812 годе. М.: Тип. Грачева и К., 1869. 60 с.
6. Карпов А.А. Пушкин-художник в «Истории Пугачева» // Пушкин. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1978. Т. VIII. С. 51-61.
7. Можаровский А. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 гг. М.: Имп. Общество истории и древностей Российских при Моск. ун-те, 1880. 261 с.
8. Погодин М.П. Воспоминание о князе Владимире Федоровиче Одоевском. 1869, 13 апреля // В память о князе Владимире Федоровиче Одоевском. Заседание Общества любителей Российской Словесности, 13 апреля, 1869 г. М.: В тип. «Русскаго», 1869. С. 45-68.
9. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949-1951.
10. Чириков Е Н. Собр. соч.: в 17 т. М.: Моск. книгоиздательство, 1916. Т. 16. 328 с.
САРБАШ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (sarbash.lu@yandex.ru).
SARBASH LYUDMILA NIKOLAEVNA - candidate of philological sciences, associate professor of Russian literature, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 821.161.1-6Жуковский:39(2)
Л.Н. САРБАШ
ПОЛИЭТНИЧЕСКАЯ РОССИЯ В «ДНЕВНИКЕ» В.А. ЖУКОВСКОГО*
Ключевые слова: В.А. Жуковский, этнографизм, этнический «портрет» России.
Проанализированы инонациональные миры, культурно-этнографическое своеобразие полиэтнической России в «Дневнике» В.А. Жуковского.
L.N. SARBASH
THE POLYETHNIC RUSSIA IN «THE DIARY» OF V.A. ZHUKOVSKY
Key words: V.A. Zhukovsky, ethnographism, ethnic portrait of Russia.
The article analyzes the worlds belonging to a different nation and the cultural-ethnographic
originality of the polyethnic Russia in «The Diary» of V.A. Zhukovsky.
Русские писатели и публицисты XIX в. проявляли внимание к нерусским народам, культура и быт которых составляли духовное пространство России. В произведениях русских писателей возникает широкого плана межкультур-ный диалог: иноэтническая реальность, инонациональные обычаи, обряды, религиозно-мифологические верования, этнопсихологические типы. Рецепция русской литературой инонациональных явлений, творческое воплощение одной национальной модели через призму другой духовно-нравственной систе-
* Исследование выполнено при поддержке РГНФ (проект № 12-14-21004а1В).
мы координат - русской культурно-художественной традиции, - одна из актуальных проблем современной литературоведческой науки.
В. Жуковский, обладая необыкновенным искусством перевода, вводит в русскую литературу английских, французских, немецких, греческих поэтов, создавая поэтические реалии европейской жизни. В. Жуковский был назван
А. Пушкиным «гением перевода». Поэта-переводчика отличало стремление наиболее ярко выразить и передать свойства произведения; и при этом Жуковский не стремился к точному воспроизведению подлинника, он пересоздавал текст, творил на его основе собственное произведение, отвечающее духу и стилистике оригинала. Н.В. Гоголь восхищался необыкновенной точностью перевода Жуковского («... все - вернейший сколок, слово в слово, личность каждого поэта удержана») и одновременно его самобытностью [2. С. 168]. Этот творческий интерес и внимание Жуковского к «другому», многонациональному российскому, найдет свое воплощение в дневнике писателя, в его реалистических наблюдениях и описаниях. Дневник пишется художником слова, зоркий взгляд которого передает российскую действительность в ее характерных чертах и специфических проявлениях.
В 1837 г. Жуковский сопровождает цесаревича, великого князя Александра Николаевича в его путешествии по России: поездка имела цель познакомить наследника престола с жизнью российского государства и населяющими его народами.
Впечатления Жуковского от этого путешествия нашли отражение в его дневнике. Художественных произведений, в которых были бы использованы дневниковые записи о поездке по России, у В.А. Жуковского нет. Однако сам «Дневник» - литературный документ времени, отразивший интерес поэта к своему многонациональному Отечеству, российской жизни в ее разнообразных этнических проявлениях.
Дневниковые записи фиксируют характерные приметы многонационального российского космоса: реалии башкирского, татарского, калмыцкого, киргизского, немецкого миров - национальные особенности быта и культуры, природы, род занятий. В «Дневнике» писателя, скупом, но чрезвычайно содержательном конспекте, возникает многомерный абрис полиэтнической России.
Дневник ведется в хронологическом порядке, дневниковые записи обусловлены реальными обстоятельствами - проездом по разным, отличающимся друг от друга географически и этнически частям обширной России. Записи предельно кратки, лаконичны: это своеобразные пунктирные заметки, но чрезвычайно емкие и содержательные. Констатируется главное, характерное, которое могло бы в дальнейшем явиться в многообразии жизненного материала, его полнокровных художественных образах и подробностях. Направленность дневниковых записей Жуковского с творческим проникновением охарактеризовал его друг и поэт П.А. Вяземский. Он отметил, что дневники имеют характер «не систематический, не подробный», заметки - «просто колья, которые путешественник втыкает в землю, чтобы обозначить пройденный путь, если придется ему на него возвратиться» [1. С. 481]. Дневниковые записи, по мнению Вяземского, своеобразные «заголовки», которые Жуковский делал для памяти, чтобы «после на досуге развить и пополнить» [1. С. 481]. Однако и при такой скупой, констатирующей фиксации жизненных реалий, инонациональные явления находят свое достаточно выраженное характерологическое проявление.
В.А. Жуковский в «Дневнике» отмечает характерные этнографические приметы башкирской жизни. Упоминает «киргизские кибитки», в которых летом жили башкиры; одна из записей дневника отмечает «башкирских коней», низкорослой породы, но очень выносливых, удобных для степных поездок
[5. С. 324]. Не обойден вниманием национальный напиток башкир - кумыс. Выделяет поэт и религиозные приметы мусульманского мира: «мечеть» и ее служителя «муецына» [5. С. 325]. Жуковский отмечает обед в кибитке и обед у «кантонного начальника», у которого три жены, выделяя многоженство как особенность, отличающую мусульман от русских. Акцентируется внимание на «замечательном характере» Оренбургской губернии: хлебопашество Челябинского уезда, «богатство руд и золота» Златоустовских заводов, скотоводство башкир; замечаются изменения географические, которые сопровождаются изменениями этническими: «Переход к кочевому. Киргизцы. Соль. Азия» [5. С. 327].
«Этническое» писателем замечается и постоянно фиксируется в «Дневнике»: перед Златоустом дается запись «Ям Токтубаевский. Обед. Калмыцкая красавица»; на пути из Тюмени в Тобольск отмечает татарские деревни и «мурз киргизских», а при переезде из Таналыкской до Ильинской «кочевье киргизских пастухов». По дороге в Оренбург еще одна запись - «Хивинцы... Русь и Хива», в которой дается сопряжение разных культурно-национальных миров.
В «Дневнике» следует выделить пребывание в Оренбурге: оно сопровождено более подробными этнографическими записями, что обусловлено самим предметом - «азиатским праздником» в степи. По случаю проезда великого князя, по указанию губернатора Перовского, прикочевала в оренбургские степи «киргизская Орда». В.А. Жуковский фиксирует в основных этнографических проявлениях инонациональные явления: «Киргизское кочевье (кибитка). Диван. Решетка. Стрелы, или унины. Круг. Кошма, или войлок. Скачка вокруг холма. Скакали лошади некованые и некормленые, без овсов, без седел, в шлеях. Две скачки. Верблюды, лошади, кафтаны. Скачка на верблюдах. Пляска башкирская. Баксы, или колдун киргизский; змеи, прыганье на саблю, исступление» [5. С. 327]. Зоркий взгляд художника отмечает главные и основные предметы кочевого быта, прежде всего, строение киргизской юрты: «решето» - решетчатые раздвижные стены («кереге»); «стрелы, или унины» - жерди, «стропильца кибиточные» (В. Даль), на которых поднимается круг кибитки; «кошму» - войлочный ковер из овечьей шерсти, который не ткется, а валяется. В «Дневнике» есть запись, свидетельствующая о том, что Жуковский готовил наследника к знакомству с многонациональной Россией, к восприятию ее этнического многообразия: «В Тобольске. У великого князя чтение о киргизцах» [5. С. 326].
Точность и буквально протокольная конкретность отличают записи Жуковского; в них сказывается внимание, интерес писателя к специфическим национальным особенностям: констатируются скачки на верблюдах и скачки на лошадях без седел, когда лошади некормленые, «без овсов»; киргизский колдун - «баксы»; заклинание змей и хождение по сабле босыми ногами. В. Даль в заметке «Скачка в Уральске» писал, что киргизы на состязание лошадей подготавливают, «подмаривают», не давая корму: «овса киргизы не знают» [3. С. 63]. «Бакша, бакса, баксы» в «Толковом словаре живого великорусского языка» В.И. Даля определяется как «киргизский шаман, фигляр и гадатель, колдун и лекарь; гадает большей частью по трещинам сженных бараньих костей» [4. С. 40]. В записях, в фиксации этнической характерологии, В. Жуковский сближается с В. Далем: у Жуковского - дневниковая констатация, у Даля - «этническое» в более подробном описании и определении. Жуковский констатирующими записями выделяет все составляющие части праздничного этнографического представления. Об этом же дне в степи у киргизов писал и флигель-адъютант наследника, полковник С.А. Юрьевич: «... тут была скачка на киргизских лошадях. маленьких киргизят, мальчишек 7-ми и 10-тилетних... тут же была также интересная скачка тех же мальчишек на верблюдах; тут была борьба дюжих, полудиких киргизов, по их манеру, тут были показаны образцы заклинания змей, хождения босыми ногами по голым острым
саблям, дикая пляска удалых киргизов» [8. С. 467]. С. Юрьевич отмечает вид киргизской борьбы, когда тела борцов смазывались жиром, их трудно было обхватить руками; победителем выходил тот, кто противника клал на лопатки.
В поле зрения попадают особенности башкирского мира: автор «Дневника» выделяет башкирскую пляску, борьбу башкир с киргизами, просто констатируя данные явления вне их конкретного проявления [5. С. 327]. В.А. Жуковский одним из первых русских писателей обратил внимание на башкирскую музыку и музыканта - курайчи, а также на национальный инструмент, двойное название которого дается в «Дневнике» - «курай, или чебузга» [5. С. 327]. В краткой записи - «юрлаучи» заключается информация о башкирском певце и об уникальном горловом пении башкир, которое своей необычностью и красотой особенно привлекало внимание русских писателей: в произведениях В.И. Даля, А.К. Толстого, М.В. Авдеева, Л.М. Михайлова, Ф.Д. Нефедова возникает описание башкирского пения «горлом».
В «Дневнике» неизменны записи, характеризующие природу различных мест. Это поэтическое, образное восприятие природы, художнические элементы явственны в пейзажных зарисовках: за Челябинском «чувствительные горы», на Урале отмечаются «чудесные виды», неоднократно упоминается лиственница и береза по горам, «колыбель» реки Белой и необыкновенной красоты озеро. Акцентируются «характер степной природы», ее красота и своеобразие, что отражается не только в поэтическом характере записей Жуковского, но и в появлении многочисленных образных сравнений: «Прекрасное впечатление степи: необъятность, зелень, по всему пространству пение птиц»; огромный камень, напоминающий вершину «погребальной горы»; горы, как «лев или крокодил, лежащие поперек», по спине которых проходит дорога; камни как «бородавки»; к голым горам «примкнуло» несколько прекрасных березовых рощ; при переезде из Уральска в Бузулук отмечает «богатые» поляны и «зеленые» горы.
Характерологические приметы и особенности жизни отмечаются Жуковским в «Дневнике». Во время пребывания в Уральске описывает рыбную ловлю, записывая ее разновидности - малое и большое багренье, «ловля под учугом» [5. С. 327]. Дотошно и обстоятельно перечисляет все орудия лова -пешню, багор, подбагренник, чекушку (рыбу бьют по голове), с характерным упоминанием уральского «абрашки», - железного крючка, которым, как писал В. Даль, «учужные водолазы подсекают изручь красную рыбу, стоящую под учугом» [4. С. 2]. «Багренье» представляло собой удивительное и яркое явление уральской жизни, о чем писали А.С. Пушкин в «Истории Пугачева» и
В.И. Даль в «Письме к Гречу из Уральска». Пушкин так описывает «багренье»: по знаку атамана несколько тысяч казаков скачут к месту ловли и с быстрой поспешностью пробивают во льду проруби: «Картина, представляющаяся в сию минуту для зрителей с берегов Урала, обворожительна! Скорость, с каковою все казаки друг друга обгоняют, всеобщее движение, в которое все приходит тотчас по приезде на место ловли, и в несколько минут возрастающий на льду лес багров поражают глаза необыкновенным образом» [7. С. 283]. Для Жуковского-писателя это действие на реке также является зрелищным и ярким, о чем свидетельствуют соответствующие записи: «искусство уральцев на воде», «вид берега, усыпанного народом» [5. С. 327].
Хронологически подробные записи (в сравнении с другими описаниями), сделаны о пребывании в Казани: встречи с ректором Казанского Императорского университета Лобачевским, профессором Карлом Федоровичем Фуксом; посещение университета, монастыря Казанской Богоматери, осмотр выставки; рисованье в Зилантьевском монастыре и «на памятнике» - сооружении, воз-
двигнутом в честь погибших русских при взятии Казани. За записью «университет» следует словосочетание «бурятский священник». И.А. Бычков, расшифровавший и опубликовавший дневниковые записи В. Жуковского, дает сноску, что лама, находившийся при воспитываемых в университете бурятах, в присутствии наследника, специально для него, «отправил» богослужение [5. С. 329]. Ламаистское служение и было отмечено в дневниковой записи как характерное конфессиональное.
«Этническое» российской жизни никогда не уходит из поля зрения писателя и предстает в разнообразном многонациональном проявлении. Отмечая проезд через немецкие колонии, Жуковский фиксирует реалии российского, но одновременно и «иного», немецкого, мира: упоминает названия конкретных мест - топонимы Шафгаузен, Генслер, Базель, Унтервальден, Катеринштадт, одно из названий дается на немецком языке - «81тте1Ша1»; род занятий немцев - великолепные пашни, поля, засеянные табаком, картофелем и тыквою, бахчи с дынями и арбузами; внешний вид строений и неоднократно встречающаяся запись о чистоте, особенно чистоте домов и мельниц, «прочных», по определению автора «Дневника». Специфические культурно-национальные приметы жизни также отмечаются в дневнике: пастор и общая молитва, танцы, разные песни [5. С. 333].
Одна из дневниковых записей В.А. Жуковского, являющаяся основой для письма, дает итоговое заключение писателя о предпринятом путешествии: поэт оценивает его как значительное событие в жизни будущего государя, который успел прочесть только «оглавление великой книги», но и при этом состоялось его «обручение с Россией» [5. С. 289].
Р.В. Иезуитова справедливо отмечает, что «Дневник» Жуковского представляет «источник разнообразных сведений», «красочный калейдоскоп событий, происшествий, встреч» и является «ценнейшим документом» русской жизни [6. С. 220]. «Многонациональное» в дневнике В.А. Жуковского дается в основных и характерных чертах своего культурно-этнографического проявления: этнокультурный текст создает абрисы национальных миров с выраженной характерологией. «Дневник» В.А. Жуковского - это своеобразный этнический «портрет» Российского государства, многоликого и многонационального.
Литература
1. Вяземский П.А. Полн. собр. соч. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. Т. 7. С. 470-489.
2. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями // Размышления о Божественной литургии. М.: Эксмо, 2006. С. 13-261.
3. Даль В.И. Скачка в Уральске // Оренбургский край в очерках и научных трудах писателя. Оренбург: Оренбург. кн. изд-во, 2002. С. 59-67.
4. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Рус. яз., 1989. Т. 1. 670 с.
5. Жуковский В.А. Дневники. С примечаниями И.А. Бычкова. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1903. 537 с.
6. Иезуитова Р.В. Пушкин и «Дневник» В.А. Жуковского 1834 г. // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом). Л.: Наука, 1978. Т. 8. С. 219-247.
7. Пушкин А.С. История Пугачева // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 10 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом). М.; Л.: АН СССР, 1951. Т. VIII. С. 143-350.
8. Юрьевич С.А. Дорожные письма во время путешествия по России наследника цесаревича Александра Николаевича в 1837 году // Русский архив. 1887. № 4. С. 441-468.
САРБАШ ЛЮДМИЛА НИКОЛАЕВНА. См. с. 363.
