CC BY
58
ХРОНИКА
Г. П. Пилипенко (Москва)
Полевое исследование старообрядцев в Латвии
В июне 2016 года (с 15.06 по 29.06) сотрудниками Института славяноведения РАН (д.ф.н. А. А. Плотникова, к.ф.н. Т. С. Ганенко -ва, к.ф.н. Г. П. Пилипенко) было проведено полевое исследование среди старообрядцев в культурно-историческом регионе Латгалия, расположенном в восточной части Латвии. Старообрядцы проживают в разных частях Латвийской республики: в Видземе (здесь стоит отметить Рижскую Гребенщиковскую общину), Курземе (например, левый берег современного Екабпилса, Илукстский край), однако лишь в Латгалии они образуют сплошной массив поселений, наиболее многочисленны и заметны. Именно по этой причине акцент был сделан на данном регионе. Интерес к Латгалии объясняется еще и тем, что эта территория является пограничной с восточными славянами (русскими и белорусами), латышско(латгальско)-русская этническая граница является одной из самых древних (достаточно стабильных и протяженных) русско-неславянских пограничных территорий на западном направлении. Кроме того, Латгалия отличается пестрым этническим и конфессиональным составом. Здесь проживают латгальцы, русские, белорусы, поляки, в прошлом было многочисленное еврейское население. В конфессиональном отношении преобладают католики, православные, старообрядческие общины, лютеране, в прошлом также иудеи. На юге региона проходит граница с Литвой.
Поскольку Латгалия представляет собой достаточно большой регион, в 2016 году было принято решение сконцентрироваться на двух краях: Даугавпилсском (Daugavpils novads) и Прейльском крае (Preilu novads). Даугавпилс (в прошлом Динабург, Двинск) является историческим центром Латгалии1, на сегодняшний день — самый крупный город в регионе (93 312 чел.)2, Даугавпилсский край — второй по численности в Латгалии после Резекненского (25 127 чел.). Прейльский край (население — 10 696 чел.) расположен в централь-
Публикация подготовлена в рамках проекта РНФ № 16-18-02080 «Русский язык как основа сохранения идентичности старообрядцев Центральной и Юго-Восточной Европы».
ной части Латгалии, тогда как Даугавпилсский край является приграничным с Литвой и Белоруссией. С социолингвистической точки зрения выбранные для обследования районы также представляют интерес. Так, в Даугавпилсе русский язык используется в домашнем общении 78,9% жителей (латышский — 8,7%), в Даугавпилс-ском крае соответственно 65,5% и 23,4%, тогда как в Прейльском крае этноязыковая картина иная — 29,5% использует русский язык и большинство — 62,2% — латышский. В целом по Латгалии как статистическому региону показатели следующие: русский язык использует 54,6% жителей региона, тогда как латышский (и латгальский3) — 35,2%.
Подобная ситуация формировалась на протяжении длительного периода времени. На территории современной Латгалии в средние века проживало балтийское племя, известное в древнерусских летописях под названием ЛЪГОЛА, ЛОТЫГОЛА4. Латгальские племена имели связи с Полоцким княжеством, затем в XIII веке попали под власть Ливонского ордена. С середины XVI века латгальские земли вошли в состав польско-литовского государства, с 1620 по 1772 гг. на этой территории существует Инфлянтское воеводство в составе Речи Посполитой. По первому разделу Польши эти земли отходят Российской империи, становятся частью Полоцкой, Белорусской губерний, с 1802 — Витебской губернии. В 1920 г. Двинский, Люцинский и Ре-жицкий уезды входят в состав Латвийской республики. На земли, расположенные на границе с Россией, уже начиная с середины XVII в. переселяются старообрядцы после церковной реформы патриарха Никона. В этом были заинтересованы и местные феодалы, которые предоставляли земли переселенцам5. Таким образом, в Латгалии сформировались целые районы расселения старообрядцев. Старообрядцы в Латвии относятся к беспоповцам поморского согласия.
Целью исследователей было собрать этнодиалектные тексты: нарративы на этнолингвистические темы, продуцируемые носителями локальных диалектов русского языка6. Беседы с информантами проводились в форме полуструктурированного интервью; затрагивались этнолингвистические темы в сфере календарной, семейной обрядности, низшей демонологии. Отдельный блок вопросов был посвящен социолингвистической проблематике: использованию языков в повседневном общении, функционированию двуязычия и многоязычия в прошлом и настоящем, школьному образованию и рефлексиям информантов по поводу диалектных слов и грамматических конструкций (так называемая наивная лингвистика). Исследователей
также интересовало лингвогеографическое распределение лексики русского языка, связанной с названиями овощных и плодовых культур, народной кулинарией, с традиционной народной духовной культурой. Уделялось внимание и трансформации культуры староверов в новых условиях, осмыслению идентичности на фоне иноязычных и иноконфессиональных соседей. Таким образом, основная задача состояла в том, чтобы «разговорить» информанта на темы, связанные с народной духовной и материальной культурой, языковой ситуацией, собственной идентичностью.
При организации полевого исследования неоценимую поддержку оказали коллеги из Даугавпилсского университета, сотрудники Гуманитарного факультета (кафедра русистики и славистики); контакты с информантами удалось установить также благодаря помощи сотрудников Науенского краеведческого музея (Naujenes novadpetniecibas muzejs) и Прейльского музея истории и прикладного искусства (Preilu vestures un lietiskas makslas muzejs)7. За время экспедиции были проведены интервью с информантами и записаны сведения от 45 человек. Среди информантов можно выделить людей пожилого возраста, кто еще использует диалект в повседневной коммуникации (правда, в ограниченном объеме), среднее поколение, достаточно хорошо помнящее этнокультурные традиции, которые им были переданы старшими, и молодое поколение, сформировавшееся в период независимой Латвии после 1991 года. Самому пожилому информанту на момент записи было 95 лет, самому молодому — 23 года. Ученые работали с информантами, имеющими среднее образование, а также с теми, кто окончил высшие учебные заведения.
Следует отметить, что в поле зрения исследователей попадали и представители других национальностей (латыши, поляки), поддерживающие контакты со староверами либо проживающие в этнически смешанных семьях. Это позволило расширить круг собираемой информации, записать взгляд «со стороны» на традиции староверов, выяснить характер межэтнических и межконфессиональных связей, уровень двуязычия. Большая часть информантов является выходцами из сельской местности. Удалось провести беседы с информантами, проживающими в следующих населенных пунктах Даугавпилсского края: Малинова (Malinova), Янцишки (Janciski) (Малиновская волость), Бикерниеки (Bikernieki) (Бикерниекская волость), Слутиш-ки (Slutiski)8, Спрукты (Sprukti), Кашатники (Kasatniki) (Науенская волость), Вишки техникум (Visku tehnikums), Данишевка (Danisevka) (Вишкская волость), Калупе (Kalupe) (Калупская волость), Силене
(БИепе) (Скрудалиенская волость). Кроме того, были взяты интервью у жителей Гривы (Олуа) и Юдовки (1и^ука), районов Даугавпилса, расположенных на левом берегу Даугавы и вошедших в состав города только в 50-е гг. ХХ в. Из правобережных районов Даугавпилса были информанты из Нового Строения (1аипЬйуе), Гайка (Оа_(ок8) и Ругели (Яи§еН)9. В Прейльском крае исследователи работали в самом городе Прейли, а также в деревнях Москвино (Мо8кута), Санаужа (Бапаига), Ермаки (1егшак1). Среди информантов, проживающих в Даугавпилсе, были выходцы и из других мест, в частности из Чер-вонки (Сегуопка), Свенте (Буе^е). Особо следует отметить интервью со староверами, переселившимися в Латвию в советское время из соседних приграничных районов Литвы (Зарасайский район) и Белоруссии (Браславский, Миорский районы Витебской области).
Работа со староверами из приграничных с Латвией населенных пунктов Белоруссии и Литвы показала, что в русском языке староверов из всех трех государств присутствуют схожие черты (напр.: яканье; использование деепричастий на -вши в перфектном значении; формы личных местоимений третьего лица йон, йана). В лексике также отмечаются схождения (напр.: баркан — морковь, бурак — свекла, пар'еч(')к'и — красная смородина и т. д.). Исследование миграционных потоков староверов, проходившее в советское время, может быть перспективным с точки зрения установления схождения или отличительных черт в соседних староверских говорах трех государств, а также для выяснения трансграничного сотрудничества как в советский период, так и в современных условиях.
Отдельного внимания заслуживает посещение моленных и общение с наставниками староверских общин. Так, в Даугавпилсе исследователи побывали в Гайковской моленной (Василий Тришкин), в моленной Малюткинско-Юдовской общины (Иоанн Жилко), в моленной города Прейли (Евгений Иванов). Кроме того, удалось посетить моленные, расположенные в Данишевке, Москвино и в заброшенной моленной в Силене. Экспедиция совпала с днем Святой Троицы, когда староверы собираются на могилах своих предков, поминают их. Поминовение происходит практически всю неделю. Ученые посетили староверские кладбища в Даугавпилсе, Силене, в Криванах, в Москвино, Данишевке.
Что касается самых предварительных выводов по поводу функционирования русского языка в староверческих общинах Даугав-пилсского края, то необходимо отметить преобладание русского языка в сферах внутрисемейного общения (даже в семьях, где один
из супругов имеет польские или латышские корни), неформального общения в сельской и городской среде. В последнее время наблюдается активное использование латышского языка в администрации и школьном образовании. Интересны наблюдения, сделанные учеными в Прейльском крае, в котором русский язык используется реже, чем в Даугавпилсе: информанты-староверы заявляли о том, что они овладевали сначала латгальским языком (в общении с соседями) и только затем в школе выучивали латышский. Вкрапления же латышских элементов в русский язык, по нашим наблюдениям, происходят редко, тем не менее они были зафиксированы. Выяснение особенностей функционирования латышских элементов в русской речи, несомненно происходящего по определенным правилам, станет возможным после проведения анализа всех аудиозаписей, имеющихся у исследователей.
Таким образом, Латгалия заслуживает пристального внимания ученых-лингвистов в связи с происходящими там процессами межкультурного взаимодействия и трансформации русского языкового ландшафта (в особенности в среде староверов).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Исторический центр города располагался на правой стороне Даугавы.
2 Все статистические данные приводятся по: Iedzivotaju kultüret-niskie un migracijas raditaji // Latvijas 2011. gada tautas skaitisanas rezultati. Riga. 2016. L. 94-118.
3 В законе Латвийской республики о языке (п. 3.4.) указано, что латгальский письменный язык является исторической разновидностью латышского языка (http://likumi.lv/doc.php?id=14740 (14.07.2016)). Более подробно о статусе латгальского языка см. Брейдак А. Б. Латгальский язык // Языки мира. Балтийские языки. М., 2006. С. 193-213.
4 Брейдак А. Б. Латгальский язык... С. 194.
5 Заварина А. А. Русское население Восточной Латвии во второй половине XIX — начале XX века. Рига, 1986. — Глава 1. http://www. russkije.lv/ru/pub/read/rnvl/rnvl_glava_1.html (13.07.2016).
6 По результатам экспедиции создано собрание этнодиалектных текстов.
7 Особую благодарность исследователи выражают продекану Гуманитарного факультета Даугавпилсского университета др. Элине
Васильевой, директору Прейльского музея истории и прикладного искусства Текле Бекеше, спецаилисту Прейльского музея истории и прикладного искусства Вадиму Максимову, хранителю собрания Науен-ского краеведческого музея Владиславу Иванову, а также председателю Славянского культурно-просветительского общества Прейльского края Татьяне Колосовой.
8 В деревне Слутишки в настоящее время находится староверческая усадьба — филиал Науенского краеведческого музея, в самой деревне постоянно проживает одна семья, с представителями которой удалось провести беседу.
9 Необходимо отметить, что не все перечисленные населенные пункты относятся к культурно-историческому региону Латгалия. Левый берег Даугавы являлся границей между Латгалией (Польскими Ин-флянтами, позже — Витебской губернией) и Курляндией (исторический регион Селия), поэтому общины в Силене, Гриве, Юдовке в строгом смысле слова не относятся к Латгалии, однако согласно современному административному делению эти общины включаются в Латгальский статистический округ.
