CC BY
35
еся от классической (iU7e) сильной отодвинутостью настроек реализаций оттенков этих фонем.
Настройки твёрдорядных долганских фонем [а:], (ъ], [с:], [и:] отличает выдвинутая вперед артикуляция, особенно v гласного ыы, который сменил цеигрально-рядную настройку на переднерядную отодвинутую. Таким образом, прослеживается тенденция к деполяризации характеристик долганских гласных по пара-м с грам артикуляторного ряда. Функционально твердо-рядные гласные реализуются, как правило, не в задне-рядиых, а в более передних централънозадних или центральных настройках. Вместе с тем в подсистеме мягкорядного вокализма происходит обратный процесс передвижения гласных назад процесс вытеснения переднерядных гласных ценгразыюрядными настройками, Отодвинутость переднерядных фонеций [І ] на фоне сильной выдвинутост артикуляций оттенков цетральпорядной фонемы [ъ ] и почти одинаковая степень раствора рта (вторая ступень снижения) при их продуцировании адекватно воспринимается долганами, но осложняет восприятие для представителей иной языковой традиции с перцепгивной базой, ориентированной на вокализм, более поляризованный по артикуляционному ряду.
Для всех твердорядных гласных характерно, видимо, в связи с продвинутоеі ью вперед настройки обра-
зование медиального прогиба по всей спинке языка Обычно прогиб на межуточной и задней спинке языка свойствен гласным переднерядной настройки, но в артикуляционных настройках гласных долганского языка прогиб констатируется, как видно из рентгеносхем, и при ценгральнорядной настройке.
Артикуляторная рядность гласных соотносится с сингармонической: мягкий ряд представлен передне* рядными умеренно отодвинутыми гласными [i:], [у:], |е:), |се). твердый ряд центральнорядными слабовы-двинутыми вперед |о:|, [ъ:\ либо центральнозаднерядными, выдвинутыми сильно, но не предельно [ё:], [а:]
11о ширине раствора рта артикуляторные настройки долганских гласных характеризуются как узкие [ъ ], [«:], М, [у:J и широкие [а:|, [е], [ё:], [ое].
Оппозиция гласных но нео1убленности-огубленносш релевантна для долганскот консонантизма: фонемы [а], [а:], [ъ|, [ъ J, [с|, |а?;|. [ij, [i ] являются неогубленными, фонемы [ё]. [ё:|, |u|, (u), [у), [у ), (се), (се:] - огубленными
"Экспериментальный материал свидетельствует о наличии сильно выраженной круглощелевой лабиали-зации при артикулировании узких гласных у [и] и у [у], умеренно выраженной круглощелевой лабиализации при продуцировании гласного о (ё] и плоскощелевой лабиализации при продуцировании гласного о [ое], стремящейся к делабиализации.
ЛИТЕРАТУРА
1 Афанасьев П С. Фонетические особенности говора верхоянских якутов // Тр |Якутского| ИЯЛИ Якутск, 1961 3(8)
2 Бельтюкова ИЛ Арттскуляционная база долганского языка и се гипологические особенности. Аборигены Сибири проблемы изучения исчезающих языковых культур Новосибирск. 1995
3 Бельтюкова Н П Das IConsonanlcnsystem dcr dolganishcn Sprache (nach expcnmcntalcn Angabcn)// Proceedings Xi-lh JCPhS Tallin. 1987. Vol 5.
4 Касаткин .7.7 Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского тыка. М . 1979
5 Кошеверова ТМ Долганские твердорядные долгие гласные по данным рснтгсногра<|»ии //Звуковой строй сибирских языков Новосибирск. 1980
6 Кошеверова Т.М Артикуляционные настройки мягкорядньгх долгих гласных долганского языка // Экспсримгнтально-фонстичсскос исследование сибирских языков. Новосибирск, 19X1
7 ИаОеляев И А/ К типологии арттл.ляционно-акустичсск1гч баз (ААБ) // Фонетические структуры в сибирских языках Новосибирск. 1986
8 Иаделяев ИМ Артикуляционная классификация гласных // Фонетические исследования по сибирским языкам Новосибирск. 1989
9 Щербак А К1 Сравнительная фоне гика тюркских языков Л . 1970
Статья представлена кафедрой немецкого языка факультета иностранных языков Томского государственного университета, поступила в секцию «Иностранные языки» научной редакции «Филология» 15 марта 2004 г.
УДК (ЮЗ
.7. II. Лриноаа
ПОИСКИ ОПТИМИЗАЦИИ СЕМАНТИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ
Становление антропологической лингвистики актуализировало проблему соотношения синхронии и диахронии при рассмотрении фактов языка Сравнительное исследование «прошлого» (исторического, этимологического) и «настоящего» в языке помогает понять внутреннюю логику, мотивы, причины и пути языковой концептуализации
Семантическая деривация (производность) важнейшая составляющая процесса номинации - основана на человеческой способности соизмерять, ассоциировать разные предметы, явления, категории в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений Традиция изучения взаимосвязи внутренних психолотческих механизмов и языкового отображения действительности существовала еще задолго до выделения спыдаигьных наук - лингвопсихоло-гии. когнитологии.
Выдающийся русский лингвист А.А. Потебня, отталкиваясь от теоретических построений В. Гумбольдта о «внузренней форме языка» и ее связи с «языкотворческой силой народа», разрабатывает оригинальную теорию «внутренней формы», отводя важное место тому психологическому механизму, который лежит в основе
сохранения ядра внутренней формы слова в сознании говорящего Такое понимание внутренней формы явно перекликаегся с современной теорией семантических прототипов, возникшей в рамках когнитивного подхода и ставшей актуальной в настоящее время.
Основоположником собственно антропоцентрического взпида на язык является Э. Бенвенист (один из классиков индоевропейской компаративистики), теория субъективности в языке которого сыграла важную роль в формировании когнитивно-семантического направления и способствовала переключению внимания лингвистов с исследования собственно языковой системы на проблему* связи высказывания с личностью говорящего и с экстралингвис-тическим контекстом [1. С. 332-333,337].
О.Н. Трубачев, оценивая в материалах к XII съезду славистов результаты и перспективы современной ела-
вянской компаративистики, отметил эту давнюю, так сказать, родственность понятия антропоцентричности языка по отношению к теории и практике сравнительно-исторических штудии: «Дескриптивизм, не отягощенный исторической памятью, оперируя “наивной” картиной мирач “вдруг” открывает для себя антропоцентризм в языке <...>. Такое “новаторство” производит несколько странное впечатление, потому что сравнительно-историческое языкознание, этимология, построенная на них реконструкция в общем давно работают с концепцией антропоцентричности древней (в частности) славянской культуры и языковой картины мира <...>. Работать в направлении укрепления взаимосвязей (дескриптивного и сравнительного языкознания. - Л. Д.) нужно всегда и особенно сейчас, когда излишний ригоризм деления на “строгие" и “нестрогие” дисциплины и методы, на “современные” (moderne) и “традиционные” направления, слава богу, ослабевает и теряет актуальность» [2. С. 549].
И действительно, не так давно лингвистика стала активно прорисовывать антропоцентричность устройства своего предмета описания, лингвокогнитивный подход «укрупнил» объект исследования, и уже не кажется невозможным («некорректным», «ненаучным») использовать для объяснения внутрисистемных явлений факты межсистемных отношений (междиалектная и межъязыковая синонимия и антонимия). Это следствие не только дальнейшей разработки теоретических проблем полисемии, синонимии, антонимии, но и результат изменившегося парадигмального подхода: при изучении языковой картины мира важно осознавать, что те знания и представления о мире, которые выявляются на синхронном срезе языка, сформированы в разные периоды его существования Семантические изменения, эксплицирующие отдельные этапы и направления развития исходной семантики, позволяющие сравнивать «прошлое» и «настоящее» в языке, помогают понять особенности современного семантического и грамматического «поведения».
В отечественной лингвистике значительных успехов в определении регулярности в семантических переходах достигла современная лексическая семантика (Д.Н Шмелев, Ю.Д. Апресян и его школа), сделавшая немало и в теоретической проработке понятий семантических отношений в лексике. Основной результат работы группы Ю.Д. Апресяна составляют три тома «Нового объяснительного словаря синонимов русского языка». Из-за ориентированности лексической семантики строго на акгуатьные системные связи в языке идеи и методы ее не получают применения в сравнительной и исторической лексикологии, где имеется богатая эмпирическая база и ощущается необходимость в систематизации и теоретическом осмыслении материата (проблема междиалектной/межъязыковой синонимии, явление лексического и семантического параллелизма, выявление мотивационных моделей и поиск других регулярных межсистемных семантических отношений) [5. С. 550] Этимологические словари праславянской лексики приводят для каждой описываемой лексемы сводку ее значений, засвидетельствованных во всех славянских языках (в литературном и диалекгном вариантах), не ставя своей задачей анатиз
этих наборов значений, их структурную, хронологическую, ареальную стратификацию. И, соответственно, идут поиски приемов огмттиэации семантической реконструкции.
Так, Ж.Ж. Варбот говорит об эвристичности лексикографической подачи лексемы на фоне морфосе-мангического поля: такое расширение объясняющей часги этимологического словаря, призванного сообщать сведения о языковой ситуации, обусловившей возникновение слова, принципиально важно для чита-теля-специалиста. При этом морфо-семантичсское поле понимается как вся совокутпюсть лексических связей. определяющих возникновение слова; соответственно она включает в себя, помимо генетических (словообразовательно- пимологических) отношений, также отношения омонимии, паронимии, синонимии, антонимии, контекетуатьные святи Этот перечень отношении. которые следовало бы приводить в полексемной словарной статье, нужно считать, по мнению автора, открытым Преимущество такой подачи лексемы в этимологическом словаре н том, что она «знакомя специалиста с материалом и ар^менгацией автора, в то же время открывает возможности для критической оценки авторского решения проблемы и для се дальнейшего исследования Перспектвность и необходимость в таком расширении словарной статьи прямо связаны со степенью надежности материала, исторической глубины и гипотетичности реконструкций» (6. С. 61).
На новом уровне ставятся задачи диахронической семантики, исторического «иортретирования» слова: «Задача семантической реконструкции состоит* в том, чтобы объяснить сам факт сочетания этих значений в семантическом поле одной праславянской лексемы, найти мотивировки каждого из них, восстановив те контексты, в которых соответствующее развитие (перенос) значений было бы естественным. Ясно, что с такой задачей может стгравиться лишь специальное исследование, которое опиралось бы не на голый перечень значений, сформулированных к тому же обычно в самом общем виде, а на подробный анализ контекстов (тем самым и стоящих за ними реальных ситуаций) и особенностей лтютреб.тения слова в каждом языке» [5. С. 550—551].
Поскольку семантические отношения разворачиваются на веем языковом пространстве, в котором используется данная единица номинации - морфема (с какими бы другими единицами, в том числе словообразовательными, она ни сочетаюсь), С.М. Толстая привлекает внима-!ше к такому языковому явлению, как наблюдаемый семантический паратлелизм между целыми лексическими (этимологическими) гнездами праславянского лексикона, связанными отношениями как синонимии, так и антонимии [3-5] Так. взятые для примера глаголы *xomiti, *xovati, *pr^tati (в части значений им соответствует также глагол *grebti) демонстрируют специфику сравнения семантической структуры синонимичных этимологических гнезд: не обязательно коррелятивные в отдельных языках или диалектах, они оказываются семантически соотносительными, когда сравниваются их семантические спектры в целом. Такое сравнение позволило выстроить синонимичный («изосемичный») ряд, где в семантической структуре каждого из трех гнезд сочетаются значения ‘прятать,
скрывать, хранить' и 'хоронить, погребать', в двух гнездах семантика расширяется за счет значений ‘кормить, питать’, “беречь, сохранять'). И таким образом представляется картина определенных регулярных системных семантических отношении [5. С. 552-553]. Об устойчивости синонимичных отношений производных лексем различных этимологических гнезд, восходящих к синонимичным основам, свидетельствуют результаты исследований, проведенных на материале нескольких групп славянских синонимичных этимологических гнезд (А.А. Калашников, Н В. Пятаева. А.11 Шальтяните и др.) Такой подход - сопоставление семантических структур этимолото-словообразовапмгьных гнезд - позволяет «ориеггтировать» семантическую реконструкцию отдельных лексем: так, при анализе семантического спектра прислав *хоггпО (‘хранить, охранять, беречь, защищать . ‘хранить, скрывать, прятать', ‘питаться, кормиться', ‘уходить, убираться', соблюдать’, "хоронить, предавать земле' и др.) сложно установить связи значений ‘кормить' и хоронить' Возможность связи этих значении подтверждает семантика синонимичного гнезда *хо\ аи
С другой стороны, это только определенная «горизонтальная» проекция семантических структур гнезд, и она способна подтвердить возможность определенного мотивационного отношения, но не объяснить его или ответить на вопрос, почему оно не возникло в третьем синонимичном гнезде (в нашем случае - у производных *рп^ап). Семантический потенциал слова может объяснить, верно интерпретировать только корректно реконструированное исходное (производящее) значение. Оно позволяет поставить вопрос о том, стоит ли за этими семантическими отношениями определенная модель семантической деривации или это результат лексической аттракции (ср чеш сЬоуаЬ. в котором «пересеклись» почти все линии семантического развития в рассматриваемых гнездах: скрывать, прятать,
таить’, ‘заботиться, печься', держать, разводить (скот, птицу, пчел)', диал сЬо\а1 кормить (например, работников)', ‘ходить (за кем-либо), ухаживать’, ‘хоронить (покойника)’ [7. С. 86—87]). Или иначе: каковы причины возникшей синонимизации названных словообразовательно-этимологических гнезд и на каком этапе их формирования, развития началось это сближение? Что является культурно-исторической мотивацией особенностей семантики и употребления данных языковых единиц в синхронии*
Если идти от исходного, этимологического значения, то диахронная семантика рассматриваемых гнезд являет следующую иерархию значений, направления их развития: *хоуап как *‘смотреть с вниманием’ > ‘стеречь, беречь, хранить’ > ‘прятать, таить’, ‘беречь, хранить, содержать’ > ‘кормить", ‘беречь, хранить, прятать’ > ‘хоронить’; *хогтП как питать, кормить' > ‘ухаживать, беречь, хранить’ > ‘хранить, прятать’ > ‘хоронить’; *рге1ай, видимо, как ‘оплетать, закрывать, убирать прутьями’ > ‘убирать, укрывать’ > ‘прибирать, украшать’ > ‘обряжать, приготовлять к погребению’ (ср. с реконструируемым исходным значением рус. опрятный и диал. арханг. (Модвысоцкий) прятанье ‘расчистка новин, т.е. сруб леса и выжигание пней', пошех. прятать ‘убирать сено' [7. С. 78-79, 86-87; 8.
С. 79]. Из сопоставления семантической филиации гнезд видим, что возникшее разными путями в каждом семантическом спектре значение ‘прятать, хранить’ > ‘хоронить’ и есть отправная точка сближения. Явно также, что семантический потенциал праслав. *prçtati не мог способствовать формированию семантической линии ‘хранить, беречь’ —* ‘кормить’
И далее. Диахроническая оценка в сочетании с учетом ареала реализации той или иной линии семантического развития позволяет пролить дополнительный свет на причины, время формирования семантического параллелизма (ср. у С.М. Толстой: «Вопрос о том, чем объясняется семантический параллелизм <...> в каждом конкретном случае требует специатьного внимательного рассмотрения с учетом не только семантических, но и ареальных отношений» [5. С. 561]). Так, обращает на себя внимание тот факт, что слав. *xomiti, имея значения общеславянского распространения - ‘кормить, питать, беречь, хранить, прятать’, только в русском и украинском языках реализуется в значении ‘хоронить, предавать земле (умершего)’ [8. С. 352, но ср. еще cjfbu. диал. chranba, chramba ‘похороны, погребение’). Этот глагол является производным от имени хота ‘пища, питание, корм', которое, как утверждает О.И. Трубачев (вслед за И Микколой, В.И. Абаевым), скорее всего, было заимствовано из иранского источника, ср авест. xvanTia ‘еда, питье' (подобное семантическое развитие у праслав. *gojitï) [9. С. 36; 7. С. 77, здесь же обзор других этимологий этого слова]. В.И. Абаев также считает, что из сев.-иран. xwama- идет, вероятно. праслав. *choma ‘нища, еда’, ср. полаб. chôma 'пища', chômét ‘кормить’, болг., с.-хорв. храна ‘пища’ и пр. [10 С. 181: «Из конкретного значения 'кормить' развились в дальнейшем более абстрактные значения ‘холить’, ‘беречь’, ‘хранить’»].
Возможно, под влиянием того же северно-иранского (скифо-сарматского) источника произошло и смещение семантики в сторону' ритуальной (погребальной): ареал распространения семантического изменения совпадает с территорией субстратного скифского влияния на антов-славян, в связи с чем можно как свидетельство возможности такого влияния привести осет xæmæg/xwæmæg поминки, тризна, непосредственно сопровождающие погребение' (< иран *xwamaka- от *xwar- ‘есть’), ср. xærînag ‘пища’ от xæryn есть'. Причем другое слово-xist (причастие от хупсуп угощать') - применялось не только к тризне в дни погребения, но и к последующим поминальным угощениям, которых в году бывало до десяти (см [10. С. 180, 203]; об иранском влиянии на праславянский см [9, 11-13]).
Можно также предположить, что именно на территории непосредственного контакта, знакомства славян с иранской (скифо-сарматской) культурной и языковой традицией сохранилась маркировка ритуальности того вида пищи/угощения, которое обозначалось словом, давшим слав. *хота Допу стимо предположить, что это стало причиной отсутствия в древнерусском (и его современных продолжениях) этого слова для обозначения (любой) пищи, корма, как это имеет место в остальных славянских языках (В.И Даль отмечает лишь слово хорана, обозначающее действие по глаголу хоронить [14. Т. 4. С. 1222]). И это притом, что только на
этой территории - как было сказано выше - хоронить развивает значение ‘погребать, хоронить покойника1, а в других славянских языках у его соответствий значение ‘хранить, ггрятать, беречь’ и ‘кормить(ся), пи-тать(ся)’[7. С. 78-79].
Этимологическая «подсветка» показывает, насколько семантическая деривиция - ее направление, результаты - обусловлена исходной семантикой, реализует ее потенции. И с другой стороны, возникающая мотивированность семантического пространства сло-
вообразовательио-тгимоло! ического гнезда способ верификации самой реконструкции, проверки предполагаемого значения тгимона, верности этимологических сближений Таким образом, сравнительное исследование «прошлого» (исторического, этимологического) и «настоящего» в языке помогает понять внутреннюю логику, мотивы, причины и пуги языковой концептуализации. «Сущность культуры такова, что прошлое в ней, в отличие ог естественного течения времени, не "уходит в прошлое", то есть не исчезает» [15. С 245].
ЛИТЕРАТУРА
1 Бенвенист Э Общая лингвистика / Пер с фр. М., 1974
2. Гру'бачев ОН Славянская филология и сравнитсльность: От еьезда к съезду // Вопросы языкознания 1998 № 3. С 3-25.
3.Галспшя СМ. Играть и гулять семантический параллелизм // Этимология 1997-1999 М , 2000 С 164-171
4. Толстом СМ Слово в контексте народной кульгуры // Язык как средство фансляцнн культуры М., 2000. С НИ III
5. То.чстия С .М Семантическая реконструкция и проблема синонимии в праславинском языке//Славянское языкознание XIII Международный съезд славистов Доклады российской делегации. М., 2003. С 549-563
6. Варбот Ж.Ж М орфо-сем антнчес к ос поле лексемы в этимологическом словаре и возможности его реконструкции // Филологические науки 1995 № 4. С. 60-65
7. Этилю.'юмчсский словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под рсд О И Трубачева М., 1981 Вып X
8 Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка М . 1994 Т 2
9. Трубачев ОН Из славяно-иранских лексических отношений// Этимология 1965 М . 1967 С. 3-81.
10. Абаев В.И Историко-этимологический словарь осетинского языка М., 1989 Т. 4
11. Зализняк А. А Проблемы славяно-иранских языковых отношений древнейшего периода// Вопросы славянского языкознания. Вып 6. М., 1962.
12. Ньаное Вяч.Вс Славяно-арийские (-индоиранские) лексические контакты // Славянская языковая и этноязыковая системы в контакте с неславянским окружением М., 2002 С 17-51.
13. У0е.1ы.ч(1н ЦП К происхождению иранско-славянских диахронических парах1слсй // Славянская языковая и этноязыковая системы в контакте с неславянским окружением. М . 2002, С. 61-103.
14. Даль В.И Толковый словарь живого великорусского языка 3-е изд СПб . 1903-1909 Т 14
15. Уоъенский Б.А Роль ду альных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории.
Семиотика кулыуры. М . 1994 С, 218 -253
Статья представлена кафедрой общего языкознания филологического факультета Томского государственного университета, поступила в научную редакцию «Филология» 2 марта 2004 г
УДК 003
Г. И. Клилювская
ОБ ОДНОМ ИЗ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ПРИНЦИПОВ (ФЕНОМЕН ВЫДЕЛЕНИЯ)
Статья представляет собой краткий очерк изучения в отечественной и зарубежной филологии и эстетике одного га (|>\ндамснтать-ных эстетических принципов - принципа выделения художественно наиболее значимых элементов произведения искусства (в первую очередь художественного текста) на фоне нормально значащих Именно этот принцип лежит в основе процеду р эстетического анализа тпроизведений иску сства
Под эстетическим выделением в данной статье понимается сознательное и художественно значащее, осуществляемое художником в широком смысле слова, в том числе автором литерату рного произведения с помощью тех или иных способов и приемов, подчеркивание (маркирование) одних, художественно наиболее значимых единиц и элементов художественной структуры произведения искусства — по сравнению с другими, «нормально» значащими и составляющими фон (задний план) для выделенных.
Принцип выделения (или, в другом обозначении, выдвижения) более значимого по сравнению с менее значимым, будучи фундаментальным и универсальным для всей сферы эстетической культуры, тем не менее не нашел еще специального монографического описания и теоретической разрабопси, тем более методического преломления в процедурах стилистического анализа Именно поэтому представляется необходимым указать на некоторые выявленные нами факты и этапы в разработке этой фундаментальной эстетической идеи в отечественной и зарубежной науке - хотя бы в хронологических пределах XX в.
Феномен эстетического выделения-выдвижения рассматривается в данной сгатье применительно к художественному (прозаическому) тексту1 как специфическому эстетическому объект)7. Поэтому возникает необходимость предварительно изложить некоторые исходные понятия и положения той методологической и теоретической «рамки», в пределах которой автор статьи рассматривает сам художественный текст и моменты истории его изучения.
Под художественным текстом понимается литературно-художественное произведение, рассмотренное в аспекте его речевой художественной формы как отдельной и существенной строевой части произведения. Как таковая, речевая художественная форма произведения противостоит в его «пространстве», во-первых, идейно-тематическому (мы имеем в виду художественные идеи) и предметному содержанию, а во-вторых, лигерагурной художественной форме произведения
Речевая художесгвенная форма литературного произведения, в свою очередь, может быть представлена как уникальная в каждом отдельном случае система результатов реализации автором разного рода приемов,
