CC BY
7
УДК 165 (1-5)
М. Х. Хаджаров, доктор философских наук, заведующий кафедрой философии науки и социологии ФГБОУ ВО «Оренбургский государственный университет» e-mail: mhadgarov@yandex.ru
ПОИСК ОНТОЛОГИЧЕСКОГО ОСНОВАНИЯ РАЗУМА И ОБОСНОВАНИЕ ОБЪЕКТИВНОСТИ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ В КЛАССИЧЕСКОМ МАРКСИЗМЕ
Современный научный разум в поисках истины нередко отрывается от реальной действительности. Нарастающая теоретизация и математизация науки все больше и больше приводит к отчуждению разума от непосредственной связи с внешним миром и преодолению эмпирической зависимости. В качестве оправдания за субъектом познания признают право погрузиться в мир идеальных объектов, формально сохраняя гносеологическую связь с внешним миром. Полагая, что тогда появляется возможность строить теоретические системы, полно удовлетворяющие требованиям разума по экспликации явлений и процессов материального мира. Однако объясняющий мир при этом оказывается не столько реально существующим, сколько идеальным. Вследствие этого продукты мышления, являющиеся результирующими данными познавательного процесса, предстают как умозрительные конструкции, лишенные субстанциального основания и объективности. Эти особенности современной гносеологии актуализируют важный для самой гносеологии вопрос: каков бытийственный статус познавательной деятельности и ее результатов? С этим вопросом напрямую связана проблема объективности познания и знания. Эти вопросы чрезвычайно актуальны и для современной науки. При этом речь не идет об умалении теоретического отношения к миру. Однако и оно должно подразумевать под собой в качестве своей опоры материальную основу, придающую этим отношениям свойство объективности и практической обоснованности. Цель статьи показать, как была решена проблема основания разума и объективности познания в трудах основоположников марксизма.
Ключевые слова: гносеология, разум, познание, практика, истина, объективность.
Вторая половина XVIII - первая половина XIX веков оказались плодотворными для немецкой духовной культуры: в это время в философском дискурсивном поле появились интересные концепции И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. Шеллинга, Л. А. Фейербаха и Г. В. Ф. Гегеля, которые стремились критически преодолеть недостатки своих конкурентов и соперничали между собой в плане пальмы первенства в объяснении природы научного познания и сущностных оснований мирового порядка. Однако их ученики, которые стремились на реальной практике апробировать идеи своих учителей, и некоторые прогрессивно мыслящие интеллектуалы того времени приходят к выводу о неприменимости теоретических положений этих концепций к реальной действительности. Так был раскрыт абстрактный характер этих концепций. К. Маркс и Ф. Энгельс, которым приходилось заниматься решением первостепенных проблем, связанных социальной, экономической, политической и правовой стороной повседневной жизни людей, утверждаются в мысли о необходимости критического преодоления концептуальных идей своих учителей с одновременной критикой и других ранних концепций философии, которые оказывали значительное негативное влияние на многие умы мыслителей того периода. Эта огромная интеллектуальная работа потребовала попутного решения и ряда других проблем, которые так или иначе были сопряжены с актуальными вопросами реальной жизни людей и общества. К их числу относились проблемы теории и методологии
познания, определенно находившиеся на втором плане исследовательского внимания Маркса и Энгельса. И вместе с тем основоположники марксизма понимали, что научно-методологический анализ и решение этих проблем имеет важнейшее значение для понимания и решения проблем, обусловленных естественной жизнью людей и относящихся к первому ряду.
Итак, проблемы, которые относились ко второму плану исследовательского интереса Маркса и Энгельса, - это проблемы, касающиеся понимания субстанциальной и сущностной природы разума и научного знания. Необходимо было решить вопрос о том, имеет ли разум самодостаточные собственные основания или он опирается на что-то другое, которое непосредственно не относится к нему. Поиск оснований разума становится главнейшей задачей, без решения которой становилось невозможным создание новой теории познания, которая опирается на идеи и представления материалистической, объективистской философии.
К середине XIX века решение обозначенной задачи предстает как проблема выявления всего мистического, религиозного и антинаучного в предшествующих и существующих системах философии, чтобы раз и навсегда покончить с субъективистскими концепциями научного разума. Знание может быть лишь тогда являться достоверным, когда научное познание основывается на объективных основаниях и свободно от всего иррационального, мистического, религиозного, что противостоит ему
и привносится в него. Возрождение разума во всех аспектах его проявления и формулировку проблемы объективности научного познания классики марксизма связывали с освобождением рациональной диалектики от мистической ее оболочки (прежде всего от гегелевского ее истолкования).
Решение проблемы объективности научного познания и знания имплицитно означал также и поиск путей решения многовековых гносеологических споров философов от Протагора до Канта - соотношения чувственно воспринимаемого и умопостигаемого, реального и универсального, опытного и логического, единичного и всеобщего, факта и теории, теории и практики, духовного и материального. В случае обнаружения искомого объективного основания и решения указанных проблем следовало окончательное отмежевание от идеалистических, метафизических и спекулятивно-мистических концепций познания и мышления.
Основоположники марксизма изначально отвергали концепции современных им философов и философов прошлых эпох (Д. Беркли, Д. Юм, Р. Декарт, И. Кант, И. Г. Фихте, Н. Кондорсе, Ф. В. Й. Шеллинг, Г. В. Ф. Гегель), которые склонны были усматривать в разуме основания собственного развития и развития других сфер общественной жизни. История развития человечества служила хорошим примером того, что по мере усовершенствования разума жизнь большинства не столько улучшается, сколько зачастую ухудшается под влиянием «растущих аппетитов» меньшинства. Маркс и Энгельс убеждались в этом даже на примере развития современной им капиталистической Европы. Во введении к работе «К критике гегелевской философии права» Маркс отмечает, что правовые и другие отношения, так же, как и формы государственного устройства, не могут быть поняты из развития человеческого духа, но, наоборот, они уходят своими корнями в материальную жизнь людей [2, с. 6].
Поэтому поиск объективного основания разума означал поиск такого источника и реальности, которые находились бы вне пределов и зависимости самого разума, но в то же самое время определяли бы собою познающее мышление. Иными словами, необходимо было уйти не только от порочной попытки усмотреть основания познания только в разуме, но и найти это основание вне разума.
Искомое основание было обнаружено Марксом и Энгельсом в практике, чувственно-предметной производственной деятельности людей. Они впервые установили, что вся общественная жизнь зиждется на практической деятельности: и материальное, и духовное отношение человека к миру строится на практических основаниях.
Мир практики оказался именно тем миром, который продолжал существовать независимо от сознания и его продуктов, но в тоже время определяющим природу и характер его функциониро-
вания [3, с. 210]. В «Святом семействе», критикуя Бруно Бауэра и Ко, считавших мир тождественным самосознанию и на этом основании отрицавших существование мира, в котором сознание и бытие отличаются друг от друга, Маркс отмечает, что они, придерживаясь идеалистической позиции, трактовали практику всего лишь как процесс, совершающийся в сфере самосознания; при этом неизбежно происходило ее отождествление с мыслительной деятельностью субъекта. Противовес этим воззрениям Маркс разработал точку зрения, согласно которой практика рассматривается как играющая определяющую роль в возникновении и решении любых теоретических проблем.
Человек - существо деятельное. Это его социокультурное качество характеризуется как непрерывный процесс практического и теоретического освоения окружающего универсума в историческом срезе времени. Рассматриваемый процесс является процессом самоактивизации человека через созидание предметных воплощений. Сознание, мышление предстает как производное от этой деятельности, как возможное в контексте этой активности, как являющееся выражением активного, деятельностного отношения человека к окружающей среде и друг другу. В «Немецкой идеологии» Маркс пишет: «Сознание... с самого начала есть общественный продукт, и остается им, пока вообще существуют люди» [4, с. 29].
Критикуя младогегельянцев, которые отрицали наличие объективного содержания мышления и его материального выражения, основоположники материалистической философии раскрыли источник материальности и объективности содержания мышления: источником является общественное бытие людей, их целеустремленная и созидательная практическая деятельность.
Показывая несостоятельность взглядов Макса Штирнера, отрывавшего мышление от языка и рассматривавшего последнее как совокупность пустых, лишенных смыслового содержания фраз, Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» обосновывают статус языка, представляя его как носителя мышления и форму выражения его содержания. Процесс мышления как отражения объективного мира всегда проявляется в форме языка. Подчеркивая тем самым существование неразрывной связи между мышлением и языком, они отмечают, что ни мысли, ни язык сами по себе не образуют особого царства, они есть всего лишь «только проявления действительной жизни» [4, с. 449], предметно-преобразующей, производственной жизни людей.
Таким образом, основу всей мыслеобразую-щей деятельности составляет производственная практика, трудовая деятельность, которая является процессом опредмечивания индивида, предметного воплощения субъекта [5, с. 109-110]. Способность исторического субъекта к опредмечиванию и рас-
предмечиванию возвышает человека над остальным миром, делает его умственно развитым существом.
В контексте исторической практики человечества разум предстал как функция, продукт и предпосылка процесса общественного производства. Маркс и Энгельс обосновали существование неразрывной связи между мыслью и практикой человека. В прежних гносеологических концепциях эта связь либо вовсе не обнаруживалась, либо преднамеренно игнорировалась. Разум истолковывался либо как божественная данность, независимая от природы, либо как самостоятельная субстанция, развертывающаяся в человеческой истории из побуждения внутренней необходимости.
С выявлением генетической связи между разумом и материальным миром, мышлением и практикой, мысль и природа гармонично соединились для взаимного творчества и созидательной деятельности. Особенно творческим данный союз оказался для разума, так как «разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу» [6, с. 545].
В предметно-преобразующей практике выкристаллизовываются первичные формы рациональности человеческой деятельности. Способность разума выводить из предметной данности и практико-познавательной деятельности всеобщие принципы и логические нормы является результатом многовекового развития общественного бытия и предметной деятельности людей. Основные структурообразующие элементы практической деятельности в их генезисе образуют устойчивое семантическое значение и закрепляются в сознании человека, в котором трансформируются в нормы, правила и схемы логики. Им он подчиняет свою интеллектуальную и чувственно-предметную деятельность. Рациональность, понимаемая Марксом, есть, таким образом, идеальная схема деятельности разума, опирающегося в своих действиях на реальную практику и его закономерности.
Из этого следует, что познавательное отношение возникает как инобытие предметно-производственной деятельности, естественных объективных общественных отношений. Взаимодействие деятельного индивида с миром, его жизненная практика составляет онтологическую основу, в пределах которой «формируется познавательное отношение субъекта к объективной реальности» [13, с. 7].
Поэтому логика человеческого мышления и его формы имеют опору, которая предпосылается в виде рациональной основы, находящей свое выражение в логике осмысленной деятельности субъекта. Связь логики мышления с логикой практической деятельности детерминирует объективность содержания мышления и его форм, являющихся отражением всеобщих связей вещного мира, служащего предметом человеческой активности и его
деятельности. По форме своего бытия мышление является субъективным, ибо выступает продуктом социально-культурной динамики человека и его осмысленной и целеполагающей деятельности.
Диалектика Гегеля была осмыслена Марксом и Энгельсом в контексте становления реальных форм общественного сознания, порождаемых общественным бытием. Практика материального производства и производственные отношения оказались определяющими все остальные надстроечные отношения, в том числе и формы духовного отношения человека к миру. Классики марксизма установили, что «из определенной формы материального производства вытекает, во-первых, определенная структура общества, во-вторых, определенное отношение людей к природе. Их государственный строй и их духовный уклад определяются как тем, так и другим. Следовательно, этим же определяется и характер их духовного производства» [7, с. 279].
Акцентируя внимание на общем положении разума в теории познания Нового времени и немецкой классической философии, Маркс подчеркивает настоятельную необходимость перевода его на уровень подлинной рациональности [8, с. 456]. Основание последней обнаруживается при анализе разума в контексте практической деятельности человека по опредмечиванию мира материальной действительности. Разум, обнаружив свою основу и критерии не в самом себе, а в объективной действительности, наконец-то, был вырван из замкнутого кругооборота гегелевской абсолютной идеи и обращен в реальный процесс практических действий. Взгляд на практику как на основу, источник, критерий познания позволил выяснить те причины, которые уводили теорию рациональности в мистицизм. Отныне познание нашло свое рациональное и объективное обоснование в практике и ее понимании [9, с. 263].
Практика предстала как основа духовного отношения человека к миру и построения теоретических концепций, отражающих этот мир. В контексте данной мысли естествознание оказывается детерминированным практическими потребностями людей. Поэтому между научными знаниями и практикой устанавливаются взаимозависимые отношения: развитие конкретных наук обусловлено уровнем и потребностями развития практики и, наоборот, в практике материализуются теоретические достижения конкретных наук. Практика при этом имеет содержание единства предметной области и субъективного ее познания.
С истолкованием практики с диалектико-мате-риалистической позиции было выявлено, что идеи, понятия, категории, законы, теории вытекают не из спекулятивных систем, созданных силою ума, не опирающегося на действительный процесс практической деятельности, а из реальных общественных отношений, которые возникают в ходе этой деятельности [10, с. 45].
Практика оказалась выше познания в силу своей всеобщности и непосредственной действительности [1, с. 195]. Люди, удовлетворяющие свои потребности и интересы путем развития материального производства и усовершенствования производственных отношений, оттачивают свое мышление и его продукты. Целесообразно изменяя природу в соответствии со своими потребностями, человек совершенствовался интеллектуально, развивались его умственные способности. Поэтому продукты мыслительной деятельности имеют практическое значение, способны служить рациональными орудиями практики, испытывающей знание на истинность, проверяющей его соответствие объективной действительности.
Детерминируемые практикой продукты рассудка и разума предстали так же отражениями закономерностей объективного мира, реальных жизненных отношений людей. Господство человека над природой посредством практической деятельности есть результат объективного верного отражения в умах людей явлений и процессов природы.
Научное истолкование природы в рамках материалистической философии позволило Марксу, Энгельсу и впоследствии Ленину представить ее как структурно упорядоченную реальность с присущими ей законами и закономерностями, которым подчиняется ее бытие. Было обнаружено, что природа имеет рациональное начало.
Проявление подлинной рациональности основоположники марксизма видели в том, что человек в процессе практико-познавательной деятельности подчиняет своей воле и целям окружающий универсум. Человек имеет эту возможность в силу того, что и природе, и мышлению присуще рациональное начало, основу которого составляют диалектические противоречия. Согласно Энгельсу, любому явлению объективной реальности и человеческому мышлению присуща внутренняя противоречивость. Поэтапное разрешение противоречий составляет основу существования и развития материальной действительности и человеческого мышления.
Процесс познания, отмечает Энгельс, строится на разрешении этих противоречий, поэтому и оно само пронизано противоречиями: «с одной стороны, перед нами задача - познать исчерпывающим образом систему мира в ее совокупной связи, а с другой стороны, их собственная природа, как и природа мировой системы, не позволяет им когда-либо полностью разрешить эту задачу. Но это противоречие не только лежит в природе обоих факторов, мира и людей, оно является также главным рычагом всего умственного прогресса и разрешается каждодневно и постоянно в бесконечно прогрессивном развитии человечества» [6, с. 36].
В ходе интеллектуального взаимодействия субъекта и объекта, основанного на указанных противоречиях, возникает противоречие между
многообразием материальной действительности и результатами ее познания. Следовательно, противоречие можно рассматривать как атрибутивное свойство рациональности.
Предшествовавшие эпистемологические концепции либо вовсе не фиксировали эти противоречия, либо приписывали их только мышлению. Указывая на гносеологическую ограниченность данных концепций, Энгельс отмечает, что процесс познания по своему предназначению направлен на отражение тех связей и отношений, которым подвержены предметы и явления действительности, на реальное воспроизведение обозначенных выше противоречий познающим мышлением, а не на конструирование их с помощью «чистого» разума [6, с. 278].
Принципиально иные основания трактовки предпосылок познавательной деятельности позволили совершенно с новой позиции подойти к рассмотрению категорий субъекта и объекта. Субъект, объект и общественные отношения образуют ту основу, на базе которой протекают все целесообразные и человекозначимые действия. Марксистская теория о человеке констатирует, что он существует только в реальных общественных отношениях, как и само общество, которое существует только через действия конкретных субъектов. Деятельность субъекта рассматривается в составе наличных предметных условий, как предметную, чувственно преобразующую деятельность, объективно положенную развитием общественного бытия.
Тем самым элиминируется различие между обществом и индивидом. Общество как гносеологический субъект функционирует через когнитивную деятельность исторически конкретного мышления. В свою очередь само индивидуальное мышление и конституируемое на нем научное познание могут в действительности реализоваться только в общей связи социальных отношений, общественной жизни, на основе социально-практического и истори-ко-духовного опыта поколений. Обращая на это внимание, Энгельс писал, что мышление отдельного индивидуума «существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей» [6, с. 87].
Очевидно, что мышление в данном утверждении характеризуется не как индивидуально-психологическое явление, а как общественно-исторический продукт, находящийся в состоянии развития. Мышление здесь понимается как способность, подверженная в исторической эволюции изменению своих форм, использующих разнообразные средства своего выражения. А для раскрытия онтологической природы мышления вводится категория предметно-практической деятельности, которая выполняет функцию его исходной формы, из которой возникают закономерным образом формы самого мышления.
Познавательная деятельность, рассматриваемая под углом зрения общественных отношений, предстает как инобытие социальных связей. Для диалектико-материалистической теории отражения, отмечает отечественный психолог С. Л. Рубинштейн, взаимодействие субъекта с объектом, его действительная жизнь и практическая деятельность составляют онтологическую основу, в рамках которой возникает познавательное отношение субъекта к предметам объективного мира [13, с. 7]. Познание есть форма и способ бытия объективного, существующее в рамках социальной действительности и предметно-практической деятельности как их результат и условие.
По утверждению классиков марксизма, субъект и объект в своем существовании не отделены друг от друга, как это представляют мыслители в предшествующих философских теориях, а объединены общим материальным началом. Специфика человеческой организации в том и состоит, что природа не дана ему адекватным образом ни в объективном, ни в субъективном смысле [11, с. 164]. Но люди, вынужденные присваивать себе предметы внешнего мира как средства для удовлетворения своих собственных потребностей стремятся в своей целесообразной деятельности очеловечить природное
начало и превратить его в человеческое бытие.
Очеловеченная природа не может быть чуждой человеку. Наоборот, его индивидуальная жизнь в социальном измерении становится неотъемлемой частью истории природы [11, с. 124-125]. Значит, выглядит нелепо, по словам Энгельса, стремление искать истину в призрачных потусторонних областях, вне времени и пространства, в каком-то боге, якобы пребывающем внутри мира, или противопоставленном ему; истину следует искать в самом человеке. Смысл поиска истины в том и состоит, чтобы познать лишь себя самого и «сделать себя самого мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности» [12, с. 593].
Таким образом, предметно-практическая деятельность в ее историческом развертывании становится субстанциональной основой возникновения всякого познавательного отношения человека к миру. Именно практика выступает тем базовым критерием, который определяет объективность и достоверность результатов познавательных действий человека. Только непосредственная предметно-преобразующая деятельность может являться обоснованным ориентиром для теоретического сознания в его научно-исследовательском отношении к миру.
Литература
1. Ленин, В. И. Полное собрание сочинений: в 55 тт. 5-е изд. / В.И. Ленин - М.: Издательство политической литературы. М., 1958-1968. - Т. 29.
2. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 13.
3. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 2.
4. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. Т. 3.
5. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 46. - Ч. 2.
6. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 20.
7. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 26. - Ч. 1.
8. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 29.
9. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 42.
10. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 32.
11. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 42.
12. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения: в 50 тт. Изд. 2-е. / К. Маркс, Ф. Энгельс - М.: Государственное издательство политической литературы, 1955-1981. - Т. 1.
13. Рубинштейн, С.Л. Бытие и сознание. О месте психического во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира / С.Л. Рубинштейн. М.: Изд-во АН СССР, 1957.
