CC BY
26
КГБ выполнял широкий спектр функций, довольно успешно решая поставленные перед ним задачи. Причем авторитет КГБ в партийно-государственном аппарате при Ю.В. Андропове значительно вырос. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1978 г. статус комитета был повышен — КГБ при Совете Министров СССР был преобразован в КГБ СССР [16].
Нужно признать, что немалая заслуга в этом принадлежала лично Ю.В. Андропову, который отличался деловым подходом к работе, проявлял организаторский талант. Ю.В. Андропов сумел снискать уважение среди работников КГБ. Даже по свидетельствам недоброжелателей — перебежчиков, заседания коллегии Юрий Владимирович вел профессионально: логически излагал свои выводы, критически анализировал произошедшие события и всегда выслушивал рекомендации от помощников и прочих работников комитета, и только после конструктивной дискуссии принимал решение по важным вопросам деятельности комитета [17].
Вместе с тем нельзя не видеть, что деятельность Ю.В. Андропова в сфере обеспечения государственной безопасности вряд ли можно признать в полной мере успешной. На наш взгляд, она объективно не могла быть такой в условиях углубления общего кризиса советской системы. Не случайно кризисные явления нарастали и в самом обществе, и в партийно-государственном аппарате, и в аппарате самого КГБ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хлобустов О.М. Неизвестный Андропов. — М., 2009; Александров-Агентов АМ. От Коллонтай до Горбачева. — М., 1994.
2. Кеворков В. Тайный канал. — М., 1997.
3. Семичастный В.Е. Беспокойное сердце. — М., 2002.
4. Алидин В.И. Государственная безопасность и время. — М., 2001.
5. Гришин ВВ. От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н. Косыгина. Мемуары. — М., 1996.
6. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 18. — Док. 49.
7. Хлобустов О.М. Неизвестный Андропов. — М., 2009.
8. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 37. — Д. 28.
9. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 37. — Д. 17.
10. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 28. — Д. 24.
11. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 17. — Д. 49.
12. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 18. — Д. 63.
13. Козлов ВА. Крамола: инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе. 1953—1982 годы // Отечественная история. — 2003. — № 4.
14. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 37. — Д. 19.
15. РГАНИ. — Ф. 89. — Пер. 37. — Д. 7.
16. Авторханов А.Г. Сила и бессилие Брежнева. — Франкфурт-на-Майне, 1979.
17. Калугин ОД. Прощай, Лубянка! — М., 1995.
ПОИСК НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ В УСЛОВИЯХ СМЕНЫ МОДЕЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА РУБЕЖЕ 1980-1990-Х ГГ. (НА ПРИМЕРЕ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ РОССИИ)
Д.А. Ступаков., кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Московского педагогического государственного университета, (495) 4381741
В статье исследован процесс эволюции Демократической партии России — одной из наиболее заметных и ярких политических партий начала 1990-х годов.
Ключевые слова: политический процесс, политические партии.
SEARCH A NATIONAL POLITICAL ALTERNATIVE IN A CHANGING MODEL OF SOCIAL DEVELOPMENT IN RUSSIA AT THE TURN OF 1980IES—1990IES (FOR EXAMPLE, THE DEMOCRATIC PARTY OF RUSSIA)
Stupakov D.A.
The article examined the evolution of the Democratic Party of Russia — one of the best and brightest political parties of the early 1990-ies.
Key words: political process, political parties.
На рубеже 1980-х — 1990-х гг. после длительного перерыва российское общество вновь оказалось в условиях возрождения многопартийности, что стало одним из неотъемлемых проявлений специфики переходного периода в сфере политических отношений. Основной причиной возрождения многопартийности в СССР, безусловно, являлся идейный кризис КПСС на фоне политики ограниченной «гласности» и умеренной демократизации советского общества в 1988—1989 гг. Зарождение и развитие альтернативных политических групп и организаций отражало объективную потребность поиска выхода из создавшегося критического положения в экономике и политической сфере на иных основах, нежели предлагало руководство КПСС и СССР.
Одной из наиболее заметных и ярких политических партий начала 1990-х гг. являлась Демократическая партия России (ДПР), учредительная конференция которой состоялась 26—27 мая 1990 г. в помещении Октябрьского райсовета г. Москвы. С первых дней своего существования ДПР зарекомендовала себя в качестве активной политической организации. Уже на первой конференции присутствовали около 600 делегатов, в том числе 310 с правом решающего голоса, представлявшие 99 городов и 85 областей, 225 народных депутатов различных уровней. На конференции были приняты декларация, программные тезисы и организационные принципы ДПР.
Стремясь стать реальной альтернативой правящей партии, лидеры ДПР выступили с достаточно радикальными программными тезисами. Национально-государственная программа предусматривала в качестве основной задачи ДПР «Возрождение Российской государственности в форме суверенной демократической федеративной республики». По мнению авторов тезисов, РФ должна стать «самостоятельным государством», однако входящим в «добровольный союз суверенных республик, делегирующих часть своих прав центру» [1]. Что касается прав других республик, то ДПР безоговорочно признавала их право на самоопределение, включая отделение. В тот момент партия воздерживалась от предложений по национально-государственному устройству России, но признавала за национально-территориальными образованиями право на ту степень суверенитета, которую они сочтут возможной. ДПР выступала также за безусловный приоритет прав отдельной личности перед интересами государства, за поддержку стремления народов и этнических групп к национально-культурной самобытности.
Достаточно смелые и актуальные программные формулировки в кратчайшие сроки сделали ДПР одной из наиболее заметных политических сил страны начала 1990-х гг. В социально-экономической области заявлялось о необходимости создания общества равных возможностей на основе предпринимательства и равноправия всех форм собственности. Лидеры партии настаивали на децентрализации государственного управления,введении антимонопольного законодательства. Необходимым
считалось сокращение расходов на военные цели, пересмотр государственных программ и затрат. Обязательной функцией государства считались программа социальной помощи малоимущим, индексация зарплаты работникам государственных учреждений, финансирование программ по охране окружающей среды, в области образования и здравоохранения (при переходе к страховой медицине). Приоритетной областью государственной политики должна была стать стимуляция предпринимательской деятельности в сфере производства товаров и услуг. В партийной прессе много говорилось о необходимости передачи земли крестьянским хозяйствам, привлечении иностранного капитала в сельское хозяйство и промышленность. В экономических отношениях с зарубежьем Россия, по мнению лидеров ДПР, должна была интегрироваться в международную систему разделения труда [2].
В культурной сфере ДПР считала первоочередной задачей деидеологизацию образования и культуры, невмешательство государства в процесс духовного развития. Власти при этом должны обеспечивать охрану памятников культуры, создавать условия, благоприятствующие свободной культовой, миссионерской и благотворительной деятельности всех церквей и конфессий [3]. Подобные положения были на тот момент общепринятыми для демократического движения в России, и поэтому программные тезисы ДПР не несли в себе особой специфики.
Весной и летом 1991 г. ДПР провела большую работу с тем, чтобы выступить ядром Объединенной Демократической партии, включающей представителей самых разных организаций, разделяющих ее идейные принципы. Однако августовский политический кризис 1991 г. изменил расстановку сил в лагере демократов. Провозглашение союзными республиками государственного суверенитета вызвало большую обеспокоенность руководства ДПР. Была выработана особая позиция ДПР по национальному вопросу, который предполагалось решать в несколько этапов. Первым шагом должно было стать подписание союзного договора. В республиках, отказавшихся его подписать, провести референдумы о самоопределении в местах компактного проживания нацменьшинств (подразумевалось русскоязычное население). В случае отказа на проведение референдума, руководство России должно начать переговоры о границах, соблюдении прав человека, и «защищать права человека всеми ... имеющимися средствами» [4]. Было указано на необходимость защиты Россией прав русскоязычного населения. Таким образом, партией была занята достаточно радикальная позиция, правда, в дальнейшем она была несколько смягчена, но тем не менее это предвещало возможность разногласий внутри «Демроссии», где по этому вопросу придерживались совершенно иных взглядов.
В целом оценка лидерами ДПР Беловежских соглашений была весьма противоречивой. По их мнению, создавалась реальная угроза неконтролируемого распада единого государства и жесткого противостояния бывших союзных республик. В этих условиях предлагалась, во-
первых, консолидация федералистских сил на либерально-консервативной платформе (например, на базе блока «Народное согласие»). Во-вторых, давление на правительство с целью проведения разумной политики в рамках СНГ.
Фактически в начале 1990-х гг. ДПР превратилась в партию, сочетающую либеральные программные положения с жесткой централизованной структурой. В этот период активно обсуждалась идея создания Союза Демократических Партий Европы и Азии, куда должны были войти все основные партии федералистской союзной ориентации. Однако после неудачных попыток его образования ДПР согласилась на вхождение в союз тех политических партий страны, которые, не отвергая необходимости проведения в России реформ, выступали за их корректировку. 21 мая 1992 г. состоялась пресс-конференция, на которой было объявлено о предстоящем создании коалиции «Гражданский союз», учредительный форум которого должен был пройти 21 июня. В него планировали войти: ДПР, НПСР, Союз «Обновление», фракция «Смена — новая политика» Съезда Народных Депутатов РФ, Российский союз молодежи (бывший ВЛКСМ), МС ДПР, МДСР (Молодежное движение «Свободная Россия»), являющееся молодежным движением НПСР. 20 июня 1992 года на правлении ДПР было принято решение о вхождении в ГС, а также о переходе в конструктивную оппозицию к правительству и президенту [3].
Таким образом, ДПР оказалась в центре (подразумевается «центр» между «командой Гайдара», с одной стороны, и коммунистической оппозицией — с другой) политического спектра России весны 1992 г. Согласованная в рамках ГС программа предусматривала: индексацию оплаты труда на 90% от роста потребительских цен; разгосударствление с созданием вертикально интегрированных концернов с акционерной формой собственности; использование государственного заказа; государственную поддержку коммерческих банков, поощрение их интеграции с производственными концернами; поддержку высокотехнологичных производств, ТЭК, АПК, транспорта за счет перераспределения средств, стимулирование инвестиций; государственное регулирование цен на энергоносители, дотирование разницы между ценами производителей и внутренних потребителей из госбюджета, регулирование валютного курса. Предполагалось также снижение НДС, введение прогрессивного налога на прирост фонда зарплаты, регулирование цен на основные продукты питания.
Для осуществления этой программы предполагалось восстановление дееспособности государства, обеспечение общественной стабильности и восстановление межреспубликанских экономических связей. Особенность данной части программы состояла в том, что она отражала требования работников промышленности, причем перерабатывающей, наукоемкой (в том числе ВПК), в отличие от сырьевой, в условиях, когда ситуация в экономике способствовала процветанию именно сырьевых отраслей промышленности.
Именно специфика программы партии не позволила ДПР найти политических союзников и создать более широ-
кую политическую коалицию, в том числе в рамках гражданского союза. Тем не менее идеи демократической консолидации вплоть до октябрьского политического кризиса 1993 г. доминировали практически во всех выступлениях лидеров ДПР [4].
Обострение политической ситуации в России весной-летом 1993 г. не могло не отразиться на положении в ДПР. Уход партии из ГС в «свободное плавание» привел к тому, что в условиях подготовки к парламентским выборам социальная база ДПР значительно сузилась. Не последнюю роль в наметившейся утрате позиций партии сыграло начавшееся формирование в ее руководстве нескольких «центров притяжения», что создавало потенциальную угрозу раскола. Политическую ситуацию еще более осложнил указ Президента России от 21 сентября 1993 г., который вызвал неоднозначную реакцию у лидеров и рядовых членов ДПР. Официальная реакция руководства была достаточно сдержанной, в то время как в кулуарах Н.И. Травкин и другие лидеры не скрывали своей положительной оценки этого документа. Вместе с тем региональные организации ДПР в большинстве случаев поддержали Верховный Совет, а некоторые признали неконституционными действия президента и потребовали его отставки. С этой позицией не могли не считаться руководители ДПР. Не случайно после силовых действий Ельцина 3—4 октября ДПР по целому ряду вопросов солидаризировалась с АПР и КПРФ, в связи с чем новую позицию партии по отношению к президенту Б.Н. Ельцину можно было бы охарактеризовать как «враждебный нейтралитет».
После октябрьских событий 1993 г. в Москве главным становится участие в выборах в Думу и именно этому направлению деятельности ДПР посвятила свои основные силы.
Победа на выборах и формирование собственной думской фракции в составе 15 депутатов положило начало новому этапу деятельности ДПР. «Вхождение во власть» не ограничилось лишь депутатской деятельностью партийных представителей. В 1994 г. лидер партии Н.И. Травкин был назначен министром без портфеля федерального правительства. Все это привело к тому, что весной — летом 1994 г. в партии стали преобладать стагнационные процессы. Руководство ДПР заметно снизило критику действующей власти и практически заняло соглашательскую позицию по отношению к ней. Это не замедлило сказаться на авторитете партии в глазах избирателей. На прошедших весной 1994 г. выборах в законодательные органы власти различных уровней 45-ти субъектов Федерации ДПР выдвинула кандидатов в 40 регионах, а победить ее кандидаты смогли только в 5.
Слабость политической позиции ДПР проявилась, в частности, в предложениях партии по урегулированию чеченской проблемы, решение которой виделось ДПРовцам достаточно простым: «Создать наблюдательную комиссию», которая произведет «разведение противоборствующих сторон и разоружение», а затем «... свободные выборы...», по результатам которых должны состояться «...переговоры с
законно избранным руководством республики по определению государственного статуса Чечни в составе Российской Федерации» [5]. Оценивая подобные политические заявления, нельзя не удивиться наивности и незнанию ситуации, которые были свойственны лидерам партии в середине 1990-х гг.
Именно в этот период в самой ДПР начались затяжные дискуссии о сути переживаемого политического момента, усилилась фракционная борьба между группами, возглавляемыми С. Глазьевым и С. Говорухиным.
Разразившийся летом 1995 г. внутрипартийный кризис привел к очередному исходу из партии, а VIII съезд поделил ДПР на две части, причем Глазьеву удалось увести с собой наиболее сильные партийные структуры, а с Говорухиным остались те, кто по разным причинам не попал в Конгресс Русских Общин.
Фракция ДПР в Государственной Думе больше практически не собиралась, каждый из депутатов действовал сам по себе, и хотя на декабрь 1995 г. в нее формально входили 10 человек, от первоначального состава остались только 8, да и те между собой практически не общались. Расчеты ДПРовцев пройти по чужим спискам в парламент и там объединиться в свою фракцию не оправдались.
К началу 1996 г. ДПР практически лишилась своего представительства в парламенте, ее ряды покинули многие известные партийцы, рейтинг партии был близок к нулю, однако потенциал партии все еще был высок: оставалась разветвленная партийная структура в регионах, управляемая высокопрофессиональными партфункционерами из центра.
О шаткости политической позиции ДПР свидетельствует участие партии в предвыборной кампании по избранию Президента РФ в 1996 г. На первом этапе выборов партия поддержала кандидатуру А.И. Лебедя, что во многом способствовало его успеху в первом туре. Однако после того как в финал выборов вышли Ельцин и Зюганов, мнения не только членов партии, но и руководителей ДПР разделились. Большая часть партийной элиты ДПР к концу 1996 г. окончательно разочаровалась в Лебеде, хотя и продолжала формально его поддерживать, но идея необходимости создания нового политического союза без А.И. Лебедя стала в партии к этому времени явно доминирующей.
8 февраля 1997 года прошло заседание Политического Совета ДПР, на котором состоялась обстоятельная дискуссия, посвященная вопросам блоковой тактики партии. Глазьев выступил с идеей об образовании Союза патриотических и демократических сил России. В принятом на Политсовете постановлении достаточно критически оценивались результаты деятельности коалиций и союзов с участием партии в 1996 году.
Обострилась и ситуация с финансированием партии. На март 1998 года долг партии, по словам В.Н. Смирнова, состоящий из арендной платы, оплаты телефонов и коммунальных платежей, составлял 53 231 у.е. [6]. Кроме того, партии было необходимо в короткий срок, в связи с принятием нового Федерального закона «Об основных гаран-
тиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», пройти перерегистрацию своего Устава в Министерстве юстиции РФ. В противном случае ДПР лишалась права на участие в выборах и подлежала ликвидации. Для принятия новой редакции Устава ДПР необходимо было провести съезд, что, в свою очередь, тоже требовало значительных финансовых средств. Тем самым руководство ДПР в стремлении получить необходимые средства было вынуждено открыто игнорировать основные положения своей Программы и искать возможных партнеров, готовых поддержать партию материально.
Отсутствие пропаганды, программных документов партии и четких идеологических ориентиров в партийной деятельности постепенно приводило к размыванию организационных структур и членской базы партии. Руководство ДПР все меньше интересовали вопросы партийной идеологии и все больше — распределение партийных должностей.
Наконец, к руководству ДПР пришли люди малоизвестные не только в стране, но и в самой партии. Это резко снижало авторитет самой организации и делало почти невозможной ее самостоятельную победу на думских выборах
1999 г. В свою очередь, все эти обстоятельства диктовали необходимость блоковой тактики ДПР. На выборах в Государственную Думу в декабре 1999 г. ДПР поддержала избирательный блок «Отечество — вся Россия», а в марте
2000 г. на президентских выборах — В.В. Путина. Оценивая сегодня основные вехи истории ДПР, нельзя
не признать, что, являясь реальной политической альтернативой власти в начале 1990-х гг., партия не только упустила свой исторический шанс, но и косвенно способствовала дискредитации тех идей, которые были заложены в ее программе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Демократическая Россия. 1990 г. — Июль. — № 1.
2. ДПР. Без слухов и домыслов. — М., 1991.
3. Протокол № 2 заседания Правления ДПР от 20.06.1992. С. 4 // Архив Исполкома ДПР. Фонд «Протоколы». Дело «Протоколы Правления 1992 — 1993 г.».
4. Независимая газета. — № 493. — 14.04.1993.
5. Материалы VII съезда ДПР. — М., 1994.
6. Протокол № 1 Заседания Политического Совета ДПР от 15.03.1998 г// Архив Исполкома ДПР. Фонд «Протоколы». Дело «Материалы заседаний и документы Политического Совета партии. Июнь 1996 — апрель 2000 г».
