CC BY
24
Разуваев Ю. Д. (Воронеж) Решетова И. К.
(Москва)
УДК 903.531
ПОГРЕБЕНИЯ НА МНОГОСЛОЙНОМ ГОРОДИЩЕ У С. ВЕРХНЕЕ КАЗАЧЬЕ БЛИЗ Г. ЗАДОНСКА1
На многослойном городище, расположенном на левом берегу р. Дон около с. Верхнее Казачье в Липецкой области, недавними раскопками выявлена серия погребений и разрозненных человеческих костей. В статье впервые публикуются информация об этих находках и результаты их анализа, ценные для характеристики как похоронной обрядности, так и физического облика, и условий жизни оседлого населения донской лесостепи в разные исторические периоды. Исследованию подверглись семь безынвентарных погребений, в которых представлены скелеты, как целые, так и фрагментарной сохранности. Их хронология определена на основе анализа стратиграфии и радиоуглеродного датирования. Мужское полуразрушенное погребение, располагавшееся на площадке городища, отнесено к XIII в. Оно пополнило число захоронений, изредка встречающихся на древнерусских поселениях региона. Шесть более древних погребений размещались в насыпи оборонительного вала. Останки людей при раскопках оборонительных сооружений находили ранее на нескольких донских городищах раннего железного века, но гораздо менее выразительные. Из публикуемых погребений одно появилось во II в. до н.э. -1 в. н.э., остальные - в скифское время (V-III вв. до н.э.). Несмотря на разную степень сохранности, их следует рассматривать в одном ряду с теми, пока относительно немногочисленными, комплексами, что характеризуют существовавшую в древности бескурганную похоронную традицию. Антропологические материалы из погребений были проанализированы по традиционным методикам. Серия скифского времени включает останки пяти взрослых индивидов мужского пола, средняя продолжительность жизни которых составляла 46,8 лет. В ней зафиксированы некоторые маркеры стресса и патологии, выявлены высокие индивидуальные показатели продольных размеров тела и средний уровень физических нагрузок.
Ключевые слова: Верхнее Подонье, скифо-сарматская эпоха, древнерусское время, погребения на городище.
On the multilayered hillfort located on the left coast of the Don River near the Verkhnee Kazachye village in Lipetsk oblast' recent excavation revealed a series of burials and separate human bones. Information on these finds and the results of their analysis valuable to characteristic of both funeral ceremonialism, and physical shape and living conditions of settled population of the Don forest-steppe during the different historical periods are for the first time published in article. Seven burials were studied without things that present skeletons, both whole and fragmented preservation. Their chronology is defined on the basis of the analysis of a stratigraphy and radio-carbon dating. The men's half-ruined burial which was located on the platform of the hillfort is referred to the 13th century. It filled up number of the burials which are occasionally found on Old Russian settlements of the region. Six more ancient burials were placed in an embankment of a defensive shaft. Remains of people at excavation of defensive works found on several Don hillforts of the Early Iron Age earlier, but much less expressive. From the published burials one appeared in the 2nd century BC - 1st century AD, the others - in Scythian time (the 5-3rd centuries BC). Despite different degree of safety, they should be considered in the same row with those, rather not numerous, complexes so far that characterize the cemetery funeral tradition existing in the
1 Работа подготовлена при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта 18-09-00230.
ancient time. Anthropological materials from burials were analysed by traditional techniques. A series of Scythian time includes remains offive male adult individuals, average life expectancy of which made 46.8 years. It contains some markers of stress and pathology, high individual indicators of longitudinal body size and average level ofphysical activity.
Keywords: Upper Don, a Skifo-Sarmatian era, Old Russian time, burials on the hillfort.
DOI: 10.24888/2410-4205-2019-21-4-18-55-67
Раскопки городища на северо-восточной окраине с. Верхнее Казачье в Задонском районе Липецкой области, проведенные в 2015 и 2016 гг. совместной экспедицией Воронежского государственного педагогического университета и общественной организации «Фонд научного краеведения Липецкой области», дали материалы нескольких исторических периодов, начиная с эпохи ранней бронзы до древнерусского времени. В частности, в раскопах, общая площадь которых составила 1299 кв. м (примерно пятая часть территории памятника), были открыты семь безынвентарных погребений. Результаты их археолого-антропологического исследования представлены в данной статье.
Историко-культурная интерпретация комплексов стала возможной после радиоуглеродного датирования и анализа стратиграфического контекста. Антропологическое изучение проведено по стандартным методикам. Так, пол взрослых индивидов определялся с учетом морфологических особенностей черепа и посткраниального скелета [1; 2; 24]. Длина тела устанавливалась по формуле Троттер-Глезер и Пирсон-Ли для европеоидов [1, с. 216]. Маркеры стресса и индивидуальные особенности фиксировались и описывались на основе апробированных рекомендаций [5; 23].
Публикуемые погребения, за исключением одного, сопряжены с оборонительными сооружениями, ограничивающими с двух сторон занимаемый городищем участок мыса коренной террасы левого берега Дона (рис. 1).
Основная линия укреплений, состоящая из четырех рвов и валов, располагается на ведущем к плато узком перешейке. Самый значительный внутренний вал в современном состоянии имеет длину 40 м и ширину 16 м. Его вершина возвышается над подошвой на 0,7 м, а над материком - на 1,7 м. Насыпь имеет неоднородную структуру (рис. 2, 1). Ее низ состоит из остатков уничтоженных пожарами деревоземляных фортификаций раннескиф-ского времени, предварительно датированных VII-VI вв. до н.э. [14]. Это насыщенные золой и углями почвенные напластования, которые перекрывают углубленные в материк канавки, столбовые ямки и ров того времени. Над ними залегает слой серого суглинка, стратиграфически связанный с наземной постройкой IV-III вв. до н.э., прослеженной под внутренней полой вала [15]. Именно в нем размещались человеческие останки, как разрозненные, так и в составе четырех погребений (рис. 2, 2).
Погребение 1 (объект 1 в раскопе 1) - неполный скелет мужчины возрастом около 50 лет, лежавший вверху внешнего склона вала на глубине 0,2 м от дневной поверхности (рис. 3, 1). Сохранились кости ног (бедренные были немного смещены и отчасти перекрывали голенные), левая тазовая кость и несколько нижних позвонков. По ним устанавливается поза, вытянуто на спине, и ориентировка, юго-восточная. Среди костных останков, как было установлено уже при камеральной обработке, лежали еще и две кости левой голени ребенка 7-9 лет.
Погребение 2 (объект 2 в раскопе 1) находилось на верху вала на глубине примерно 0,4 м от дневной поверхности. От скелета взрослого человека (adultus) сохранились кости таза и ног (рис. 3, 2). Не исключено, впрочем, что другие части остались вне раскопа. Судя по сохранившимся останкам, захороненный человек лежал на спине в северо-западной ориентировке.
Погребение 3 (объект 3 в раскопе 1) размещалось ниже предшествующих на глубине 0,5 м от дневной поверхности. Это лежавшие в западной ориентировке бедренная и голен-
ная кости, а также размещавшийся поодаль обломок черепной крышки неполовозрелого индивида infantilisII-juvenilis (рис. 3, 3).
Погребение 7 (объект 55 в раскопе 1), открытое в верхней части внешнего склона вала на глубине порядка 0,2 м от дневной поверхности, представляло собой посмертно деформированные фрагменты свода черепа мужчины, судя по состоянию швов, 35-45 лет. Неподалеку лежали две фаланги кисти, пястная кость, фрагмент правой плечевой кости и две кости правого предплечья, которые, возможно, относятся к тому же индивиду. Впрочем, помимо них, найден фрагмент ветви нижней челюсти с зубами, принадлежавшей женщине 25-35 лет.
С гребня вала происходят еще несколько разрозненных костей. На глубине 0,2-0,4 м обнаружены три обломка костей свода черепа человека возрастом 30-45 лет, а также кости плюсны. Сантиметров на 20 ниже лежали обломок левой бедренной кости младенца 6-12 месяцев, несколько мелких фрагментов черепа, а еще ниже - фрагмент левой теменной кости ребенка (infantilis I).
Погребение 4 (объект 11 в раскопе 1), единственное из всех, размещалось на площадке городища, в 7 м западнее подошвы вала. Для него предназначалась подпрямоуголь-ная яма, не просматривавшаяся в культурном слое (толщина которого в этом месте немногим превышала 0,4 м) и зафиксированная по нижней части, углубленной в материк примерно на 0,05 м и заполненной глинистой почвой. На дне могилы, имевшей ширину 0,4 м и прослеженной в длину на 1,5 м, лежал неполный скелет мужчины 35-49 лет (рис. 3, 4). Череп, большинство позвонков и ребер отсутствовали, остальные кости были плохой сохранности, многие раздавлены. Захороненный человек лежал на спине в юго-юго-восточной ориентировке.
Вторая оборонительная линия, отделяющая городище от оконечности мыса, сейчас просматривается по двум коротким рвам. Но в древности при них, у края городищенской площадки, несомненно, имелся и вал, ныне совершенно оплывший. В его основе та же золистая насыпь, что осталась от древнейших укреплений, видимо, опоясывавших весь периметр городища. Таким образом, выявленные и здесь погребения были впущены в некогда выделявшееся на местности возвышение, в котором также встречались и разрозненные кости людей.
Погребение 5 (объект 2 в раскопе 2) выявлено в золистом слое на глубине 0,6 м от дневной поверхности. В нем практически параллельно размещались два скелета, низ которых разрушила яма гуннского времени (рис. 4, 1).
Первый скелет принадлежал мужчине 30-39 (около 35) лет, лежавшему вытянуто на спине головой на запад с незначительным отклонением к югу. Череп был развернут на правую сторону и немного смещен. Грудная клетка и позвоночник в целом не потревожены, но ключицы отсутствовали. Руки размещались вдоль туловища. От низа скелета осталась лишь часть разрубленной правой тазовой кости.
Скелет характеризуется как массивный. На черепе присутствовали некоторые эпигенетические признаки: метопический шов, вставочная кость в затылочном шве, лобные борозды. Выявлены пародонтопатия, равномерные отложения зубного камня (2-3), начальная стадия остеофитоза (грудной и поясничный отдел).
Второй скелет, лежавший вплотную к первому практически в той же позе и ориентировке (с небольшим смещением к северу), принадлежал мужчине возрастом старше 50 лет. Череп отсутствовал. Правая рука была согнута в локте и покоилась кистью, видимо, на груди. Левая сторона скелета оказалась нарушена, надо полагать, в результате деятельности какого-то грызуна: некоторые ребра, лопатка, ключица и плечевая кость, были смещены, другие части руки отсутствовали. Низ этого костяка, как и первого, разрушила яма. Древние землекопы разрубили левую бедренную кость, часть которой оказалась в 2 м северо-западнее погребения. Видимо, этому же скелету принадлежали еще несколько найденных неподалеку костей.
Второй скелет тоже массивный. На нем выявлены выраженные дегенеративные изменения позвоночника и суставов, остеофиты и остеохондроз поясничного отдела позвоночника. На шейке бедренных костей имеются фасетки.
Погребение 6 (объект 200 в раскопе 2) находилось примерно в 1 м к юго-востоку от пятого. На глубине 1,3-1,5 м от дневной поверхности немногим выше уровня материка лежал скелет мужчины 45-55 лет, похороненного вытянуто на спине, головой на восток с небольшим отклонением к северу (рис. 4, 2). Кисти рук размещались на тазе. Средняя часть скелета просела вниз, в заполнение углубленной в материк канавки, оставшейся от стены раннескифского времени. Под тазовой костью сохранился маленький кусочек древесины.
На этом скелете выявлены пародонтопатия, зубной камень (балл 3), torus palatinus. Отмечены периостальные реакции на диафизах бедренных и большеберцовых костей, заживший перелом носовых костей.
Заметим, что и неподалеку, и на значительном удалении от погребений, в том же золистом слое, нередко встречались отдельные человеческие кости. В частности, среди них были ключицы мужчин 30-39 и 35-49 лет, обломок мужской тазовой кости, фрагмент бедренной кости мужчины старше 40 лет, принадлежавшие разным индивидам кости ступни и кисти, шейный позвонок, часть нижней челюсти.
Хронология погребений, не сопровождавшихся каким-либо инвентарем, изначально была неопределима. Во многом ее прояснили результаты радиоуглеродного анализа пяти костей, осуществленного в изотопном центре РГПУ им. А. И. Герцена (табл. 1).
Таблица 1. Результаты радиоуглеродного датирования погребений на городище у _с. Верхнее Казачье
Лабораторный № Описание образца Материал Радиоуглеродный возраст, ВР Интервал калиброванного возраста(вероятность)
SPb_2582 Погребение 1 (объект 1) кость 2369±45 68,2 % probability 511-394 BC (68,2 %) 95,4 % probability 747-686 BC (8,7 %) 666-643 BC (2,5 %) 555-366 BC (84,2 %)
SPb_2583 Погребение 2 (объект 2) кость 2030±30 68,2 % probability 88-77 BC (5,6 %) 56 BC-20 AD (62,6 %) 95,4 % probability 156 BC-137 AD (2,7 %) 114 BC-53 AD (92,7 %)
SPb_2584 Погребение 4 (объект 11) кость 764±25 68,2 % probability 1247-1278 AD (68,2 %) 95,4 % probability 1222-1280 (95,4 %)
SPb_2585 Погребение 5 (объект 2) кость 2820±50 68,2 % probability 1026-911 BC (68,2 %) 95,4 % probability 1114-892 BC (91,6 %) 879-847 BC (3,8 %)
SPb_2586 Погребение 6 (объект 200) кость 3645±50 68,2 % probability 2128-2089 BC (16,4 %) 2046-1943 BC (51,8 %) 95,4 % probability 2190-2181 BC (0,9 %) 2142-1891 BC (94,5 %)
Ожидаемо из общего ряда выпало погребение 4, отличающееся местоположением. Оно датируется XIII в. ^РЬ_2584), материалы которого присутствуют на городище. В принципе, наличие захоронения на территории древнерусского поселения не выглядит необычным. В Подонье подобные факты зафиксированы на Животинном городище [3, с.220] и на Семилукском поселении [19, с. 105]. Два захоронения открыты на 3-ем поселении у с. Лавы [21, с. 154, 255].
Другие погребения гораздо древнее. Для первого из них получена радиоуглеродная дата в рамках второй половины VI - первой половины IV вв. до н.э. ^РЬ_2582). Второе относится ко второй половине II в. до н.э. - первой половине I в. н.э. ^РЬ_2583).
Если датировки верны, то и остальные антропологические материалы из вала основной оборонительной линии могут быть разновременными. Однако, вероятнее всего, они принадлежат той же эпохе, что и погребение 1. Разрозненные кости залегали в слое почвы, насыпанном в скифское время. На это, помимо стратиграфии, указывает и распределение керамических фрагментов. На гребне вала встречались черепки разных хронологических периодов, но лишь до глубины 0,4 м. Ниже, а также на внешнем склоне, где и залегала основная масса человеческих останков, найдено несколько обломков сосудов исключительно скифского времени.
Погребения 5 и 6, располагавшиеся на другом крае городища, также были подвергнуты радиоуглеродному анализу. К сожалению, полученные результаты абсолютно не согласуются со стратиграфическими позициями комплексов.
Погребение с двумя скелетами по радиоуглероду датировано эпохой бронзы ^РЬ_2585). Однако оно впущено в золистую насыпь VII-VI вв. до н.э. и частично разрушено ямой ГУ—У вв. н.э., следовательно, появилось в промежутке между этими столетиями. Почва над костяками содержала керамику разных эпох вплоть до древнерусского времени, но лишь до глубины 0,4 м. На уровне же погребения и ниже изредка встречались только черепки ГУ-Ш вв. до н.э., не считая обломков более древней посуды. Такая же картина наблюдалась и на крае городищенской площадки, где под полуметровыми напластованиями лежали некоторые части разрушенного костяка. Таким образом, создается впечатление, что погребение относится к скифскому времени.
Тем более, что и расположенное рядом в той же золистой насыпи погребение 6, наверняка, этого же периода. Впрочем, его радиоуглеродная дата еще более древняя ^РЬ_2586). Однако по положению скелета видно, что захоронение было совершено спустя не слишком продолжительное время с момента разрушения строений начала скифской эпохи, от которых осталась углубленная в материк канавка, оказавшаяся непосредственно под погребением. Усадка заполнявшего это сооружение рыхлого грунта привела к тому, что тело покойного заметно прогнулось в пояснице.
Есть еще один примечательный факт, думается, проясняющий хронологию 6-го погребения. При расчистке скелета был обнаружен фрагмент венчика лепного горшка, типичного для ¡У-Ш вв. до н.э. В слое рядом такой керамики не было. Очень возможно, что находка имеет прямое отношение к погребальной обрядности того времени. Некоторые наблюдения на сей счет имеются. Так, венчик кухонного горшка лежал возле голени мужчины, погребенного в Ксизовском бескурганном могильнике, кстати сказать, расположенном всего в нескольких км ниже по течению Дона [10, с. 190]. Обломок горловины сосуда был найден в грунтовой могиле у хут. Бузенки, располагавшейся, впрочем, на территории синхронного поселения [4, с. 141].
Останки людей в оборонительных сооружениях городищ лесостепного Подонья находили и ранее, хотя нечасто. Два скелета были обнаружены при раскопках вала, предположительно, имевшего отношение к фортификациям 1 -го Волошинского городища скифского времени [6, с. 4; 7, с. 30]. На Семилукском городище ГУ-Ш вв. до н.э. на дне рва лежала бедренная кость, попавшая туда, видимо, вместе с грунтом из срытого в древности вала
[11, с. 206]. При исследовании полуразрушенной оборонительной линии 2-го городища у с. Стрелица была найдена фаланга пальца [20, с.174]. В насыпь начала н.э. на III Чертовиц-ком городище, видимо, была впущена могила, в которой сохранились части скелета [9, с. 49]. В одном из валов Подгоренского городища II-III вв. размещалась сгоревшая деревянная конструкция с несколькими кальцинированными костями [8, с. 118].
На фоне этих находок публикуемые материалы, безусловно, выделяются многочисленностью и выразительностью. Строго говоря, количество погребений на городище вышеописанными не исчерпывается. Дело в том, что метрах в десяти к юго-востоку от погребений 5 и 6 располагался глубокий колодец, в заполнение которого лежали четыре мужских скелета. Однако этот погребально-жертвенный комплекс скифского времени, хотя и синхронен большинству городищенских захоронений, но имеет совершенно иной облик и станет объектом специального исследования.
Из числа найденных на городище полноценными погребениями выглядят только скелеты, найденные в обращенном к стрелке мыса валу. Их следует рассматривать в одном ряду с теми, пока относительно немногочисленными, комплексами, что характеризуют бескурганную похоронную традицию, существовавшую в донской лесостепи в среде оседлого населения скифского времени [12].
Обстоятельства появления этих захоронений установить невозможно, но вероятность их принадлежности обитателям городища достаточно велика. В силу этого, особый интерес представляет антропологическая информация, существенно дополняющая судные пока сведения о жителях донских поселений.
Полученная на городище антропологическая выборка скифского времени невелика (пять взрослых индивидов мужского пола из погребений 1, 5-7), что не позволяет определить достоверную статистику. Тем не менее, можно заключить, что средняя продолжительность жизни в рассматриваемой серии составляла 46,8 лет. Это значение представляется достаточно высоким в сравнении с другими группами, что ожидаемо в виду малочисленности, но, в то же время, могло быть обусловлено некой избирательностью (отсутствием женских захоронений). Демографическая картина для синхронного грунтового некрополя у с. Ксизово выглядит несколько иначе. При общей малочисленности (10 индивидов) группа там представлена погребениями как мужчин (5), так и женщин (4). Средний возраст смерти в ней составил 35,5 и 30 лет соответственно [18, с. 159].
На основании размеров длинных костей была реконструирована прижизненная длина тела захороненных на городище людей (табл. 2). Отметим, что для всех индивидов значения индивидуальных показателей размеров тела высокие. Средний показатель восстановленной длины тела составляет порядка 171,6 см.
Таблица 2. Реконструкция продольных размеров тела индивидов
шифр плечевая кость лучевая кость бедренная кость большеберцовая кость
погр. 5, ск. 1 320 246
Троттер-Глезер 170,6 172,7
Пирсон-Ли 163,2 166,4
погр. 5,ск. 2 335 257 485
Троттер-Глезер 175 176,8 178,1
Пирсон-Ли 167,6 170 172,5
погр.6 332 255 484 400
Троттер-Глезер 174 176,1 177,8 178,7
Пирсон-Ли 166,7 169,3 172,2 173,7
В серии были зафиксированы некоторые маркеры стресса и патологии. Среди патологий зубочелюстной системы наибольшая частота отмечена для зубного камня и изменений тканей пародонта. Эти патологические состояния, как отмечают исследователи [22], часто сопровождают друг друга. Распространение зубного камня может быть вызвано как системными заболеваниями, так и пищевым фактором - вязкой пищей, высокобелковой диетой, а также недостаточной гигиеной полости рта. Случаев кариеса в серии не выявлено.
В качестве показателя двигательной активности оценивалось состояние позвоночника и крупных суставов. Можно заключить, что уровень нагрузок средний. Отмечены остеофиты позвоночника, остеохондроз, дегенеративные изменения (что не удивительно, учитывая большой процент индивидов старше 50 лет). Выявленные маркеры двигательной активности нельзя отнести к специфическим. Среди травм был обнаружен перелом носовых костей.
Судить о найденных на городище и предположительно относящихся к скифскому времени разрозненных останках людей сложно. Их самих по себе довольно много. Также погребения 3 и 7 фактически представляли собой отдельные кости. Да и погребение 1, на первый взгляд, разрушенное эрозионными процессами, могло уже изначально содержать лишь часть скелета (в пользу такого предположения отметим, что один из захороненных в упомянутом колодце костяков был неполным). Все кости, обнаруженные в разных местах насыпи городищенского вала, имеют вид таких же останков, что находятся в культурных слоях и в строительных сооружениях многих поселений скифского времени как в Подонье [14], так и в других регионах Лесостепной Скифии [15]. К сожалению, интерпретация таких материалов пока остается неясной [17].
Список литературы
1. Алексеев В. П. Остеометрия. Методика антропологических исследований. М.: Наука, 1966. 252 с.
2. Алексеев В. П., Дебец Г. Ф. Краниометрия. Методика антропологических исследований. М.: Наука, 1964. 130 с.
3. Винников А. З. Юго-восточная окраина славянского мира в VIII - начале XIII вв. (Животинное городище на р. Воронеж). Воронеж: Кварта, 2014. 396 с.
4. Золотарев П. М. Новые материалы скифо-сарматского времени в районе с. Мастюгино // Археология Среднего Дона в скифскую эпоху: Труды Донской (Потудан-ской) археологической экспедиции ИА РАН, 2001-2003 / Ред. В. И. Гуляев. М.: ИА РАН, 2004. С. 127-150.
5. Историческая экология человека. Методика биологических исследований / Ред. А. П. Бужилова, М. В. Козловская, М. Б. Медникова. М.: Старый сад, 1998. 260 с.
6. Либеров П. Д. Отчет о работе Воронежской лесостепной скифской экспедиции ИА РАН в 1971 г. // Архив Института археологии РАН. Р-1, № 4549.
7. Либеров П. Д. Отчет о работе Воронежской лесостепной скифской экспедиции ИА РАН в 1974 г. // Архив Института археологии РАН. Р-1, № 5257.
8. Медведев А. П. Подгоренское городище на р. Воронеж // Археологические памятники лесостепного Придонья. Ред. А. Н. Бессуднов. Липецк: ЛГПИ, 1996. Вып.1. С. 111-121.
9. Медведев А. П. III Чертовицкое городище (материалы 1-ой половины I тыс. н.э.) // Археология восточноевропейской лесостепи. Ред. А. П. Медведев. Воронеж: ВГУ, 1998. Вып.12. С. 42-84.
10. Обломский А. М., Разуваев Ю. Д. Грунтовые погребения скифского времени у с. Ксизово на Верхнем Дону // Краткие сообщения Института археологии. 2013. Вып. 231. С. 183-195.
11. Разуваев Ю. Д. Результаты исследований оборонительных сооружений Семилук-ского городища в 2012 г. // Восточноевропейские древности. Ред. А. Н. Ворошилов. Воронеж: Научная книга, 2013. С. 196-211.
12. Разуваев Ю. Д. О грунтовых могильниках скифского времени в донской лесостепи // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: История. Политология. Социология. 2014. № 2. С.103-111.
13. Разуваев Ю. Д. Захоронения и останки людей на поселениях Лесостепной Скифии: состояние источников // Российская археология. 2016. № 3. С. 102-120.
14. Разуваев Ю. Д. Находки человеческих костей на поселениях скифского времени в лесостепном Подонье // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. 2018. Т. 23, № 6. С. 6-17. DOI: 10.15688/jvolsu4.2018.6.1
15. РазуваевЮ. Д. Новые поселенческие материалы начала раннего железного века на Верхнем Дону // Российская археология. 2018. № 1. С. 93-104.
16. Разуваев Ю. Д. Постройка IV-III вв. до н.э. с бронзолитейным комплексом на верхнедонском городище у с. Верхнее Казачье // Краткие сообщения Института археологии. 2018. Вып. 251. С. 181-192. DOI: 10.25681/IARAS.0130-2620.251.181-192.
17. Разуваев Ю. Д. Разрозненные человеческие останки на поселениях Лесостепной Скифии: обзор интерпретационных подходов // Вестник Томского государственного университета. История. 2018. № 55. С. 142-147. DOI: 10.17233/19988613/55/21
18. Решетова И. К., ДобровольскаяМ. В. Новые антропологические источники в изучении скифоидного населения Среднего и Верхнего Подонья // Восточноевропейские древности. Ред. Ю. Д. Разуваев. Воронеж: Научная книга, 2012. С. 154-164.
19. Саврасов А. С. Семилукское поселение XII-XIII вв. в комплексе археологических памятников «Семилукское городище» // Filo Ariadne. 2018. № 1. С. 94-108. [Электронный ресурс]. Режим доступа: filoariadne.esrae.ru/11-200 (дата обращения: 01.10.2019).
20. Сарапулкина Т. В., Сарапулкин В. А., Божко А. А. Оборонительные сооружения Стрелецкого городища-2 скифского времени // Восточноевропейские древности. Ред. Ю. Д. Разуваев. Воронеж: Научная книга, 2012. С. 170-178.
21. Тропин Н. А. Южные территории Чернигово-Рязанского порубежья в XII-XV вв. Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2006. 368 с.
22. Hillson S. Teeth. Cambridge manuals in Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.
23. Ortner D. J., Putschar W. G. J. Identification of pathological conditions in human skeletal remains. Smithsonian Institution Press, Washington, D.C., 2003. 479 p.
24. Ubelaker D. Human skeletal remains. Excavation, analysis, interpretation. Chicago: Adline publishing company, 1978. 118 p.
References
1. Alekseev, V. P. Osteometrija. Metodika antropologicheskih issledovanij [Osteometry. Anthropological research methodology]. Moscow, Nauka Publ., 1966, 252 p. (in Russian).
2. Alekseev, V. P., Debec, G. F. Kraniometrija. Metodika antropologicheskih issledovanij [Kraniometry. Anthropological research methodology]. Moscow, Nauka Publ., 1964, 130 p. (in Russian).
3. Vinnikov, A. Z. Jugo-vostochnaja okraina slavjanskogo mira v VIII-nachale XIII vv. (Zhivotinnoe gorodishhe na r. Voronezh) [The southeast outskirts to the Slavic world at the VIII beginning of the 13 th centuries (the Zhivotinny hillfort on the river Voronezh)]. Voronezh, Kvarta Pub., 2014. 396 p. (in Russian).
4. Zolotarev, P. M. Novye materialy skifo-sarmatskogo vremeni v rajone s. Mastjugino [New materials of Scypho-Sarmatic time in the area of Mastugino] in Arheologija Srednego Dona
v skifskuju jepohu: Trudy Donskoj (Potudanskoj) arheologicheskoj jekspedicii IA RAN, 20012003. Red. V. I. Guljaev [Archaeology of the Middle Don in the Scythian era: Works of the Don (Potudan) archaeological expedition of IA RAS, 2001-2003. Ed. V. I. Gulyaev]. Moscow, IA RAS, 2004, pp. 127-150. (in Russian).
5. Istoricheskaja jekologija cheloveka. Metodika biologicheskih issledovanij. Red. A. P. Buzhilova, M. V. Kozlovskaja, M. B. Mednikova [Historical human ecology. Biological Research Methodology. Ed. A. P. Buzhilova, M. V. Kozlovskaya, M. B. Mednikova]. Moscow, Old Garden Pub., 1998, 260 p. (in Russian).
6. Liberov, P. D. Otchet o rabote Voronezhskoy lesostepnoy skifskoy ekspeditsii IA RAN v 1971 g. [Report on the work of Voronezh Forest-steppe expedition IA RAN in 1971] in Arhiv In-stituta arheologii Rossijskoj akademii nauk [Archive of Institute of archeology of the Russian Academy of Sciences], R-1, № 4549 (in Russian, unpublished).
7. Liberov, P. D. Otchet o rabote Voronezhskoy lesostepnoy skifskoy ekspeditsii IA RAN v 1971 g. [Report on the work of Voronezh Forest-steppe expedition IA RAN in 1971] in Arhiv In-stituta arheologii Rossijskoj akademii nauk [Archive of Institute of archeology of the Russian Academy of Sciences], R-1, № 5257 (in Russian, unpublished).
8. Medvedev, A. P. Podgorenskoe gorodishhe na r. Voronezh [The Podgorenskoye hillfort on the river Voronezh]. Arheologicheskie pamjatniki lesostepnogo Pridonja. Red. A. N. Bessud-nov [Archeological sites of the forest-steppe Don region. Ed. A. N. Bessudnov]. Lipetsk, LGPI, 1996, iss.1, pp. 111-121. (in Russian).
9. Medvedev, A. P. III Chertovickoe gorodishhe (materialy 1-oj poloviny I tys. n.je.) [III Cherchovitskiy hillfort (materials of the 1st half of the I thousand A.D.)] in Arheologija vostoch-noevropejskoj lesostepi. Red. A. P. Medvedev [Archaeology of Eastern European forest steppe. Ed. A. P. Medvedev]. Voronezh, VGU, 1998, iss. 12, pp. 42-84. (in Russian).
10. Oblomskij, A. M., Razuvaev, Yu. D. Gruntovye pogrebenija skifskogo vremeni u s.Ksizovo na Verhnem Donu [Flat graves of the Scythian period near the village of Ksizovo in the upper reaches of the Don] in Kratkie soobshhenija Instituta arheologii [Short messages of Institute of archeology], 2013, iss. 231, pp. 183-195. (in Russian).
11. Razuvaev, Yu. D. Rezul'taty issledovaniy oboronitel'nykh sooruzheniy Semilukskogo gorodishcha v 2012 g. [The results of the research of the defensive constructions of Semilukskoye hillfort in 2012] in Vostochnoevropeyskie drevnosti. Red. A. N. Voroshilov [Eastern European Antiquities]. Ed. A. N. Voroshilov. Voronezh: Nauchnaya kniga Pub., 2013, pp. 196-211. (in Russian).
12. Razuvaev, Yu. D. O gruntovyh mogil'nikah skifskogo vremeni v donskoj lesostepi [About cemeteries of Scythian time in the Don Forest-Steppe] in Vestnik Voronezhskogo gosu-darstvennogo universiteta. Serija: Istorija. Politologija. Sociologija [Vestnik of Voronezh State University. Series: History. Political science. Sociology], 2014, no. 2, pp.103-111. (in Russian).
13. Razuvaev, Yu. D. Zahoronenija i ostanki ljudej na poselenijah Lesostepnoj Skifii: sos-tojanie istochnikov [Burials and human remains on habitations sites of the Forest-steppe Scythia: the state of sources] in Rossijskaja arheologija [Russian archeology], 2016, no. 3, pp. 102-120. (in Russian).
14. Razuvaev, Yu. D. Nahodki chelovecheskih kostej na poselenijah skifskogo vremeni v lesostepnom Podon'e [Finds of Human Bones in Settlements of the Scythian Time in Forest-Steppe Region of the Don Basin] in Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Se-riya 4, Istoriya. Regionovedenie. Mezhdunarodnye otnosheniya [Science Journal of Volgograd State University. History. Area Studies. International Relations], 2018, vol. 23, no. 6, pp. 6-17. DOI: 10.15688/jvolsu4.2018.6.1 (in Russian).
15. Razuvaev, Yu. D. Novye poselencheskie materialy nachala rannego zheleznogo veka na Verhnem Donu [New materials from the Upper Don settlements of the beginning of the Early Iron Age] in Rossijskaja arheologija [Russian archeology], 2018, no. 1, pp. 93-104. (in Russian).
16. Razuvaev, Yu. D. Postrojka IV-III vv. do n.je. s bronzolitejnym kompleksom na verhne-donskom gorodishhe u s.Verhnee Kazach'e [The building of the 4th - 3rd centuries BC with a bronze casting assemblage in the Upper Don fortified settlement near the village of Verkhnee Ka-zachye] in Kratkie Soobshcheniya Instituta Arkheologii [Short messages of Institute of archeology], 2018, iss. 251, pp. 181-192. DOI: 10.25681/IARAS.0130-2620.251.181-192. (in Russian).
17. Razuvaev, Yu. D. Razroznennye chelovecheskie ostanki na poseleniyakh Lesostepnoy Skifii: obzor interpretatsionnyh podkhodov [Separate Human Remains in the Settlements of Forest-Steppe Scythia: Review of Interpretative Approaches] in Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya [Bulletin of the Tomsk State University. History], 2018, no. 55, pp. 142-147. DOI: 10.17233/19988613/55/21. (in Russian).
18. Reshetova, I. K., Dobrovol'skaja, M. V. Novye antropologicheskie istochniki v izuche-nii skifoidnogo naselenija Srednego i Verhnego Podonja [New anthropological sources in the study of the scyphoid population of Middle and Upper Don]. Vostochnoevropejskie drevnosti. Red. Yu.D. Razuvaev [Eastern European antiquities. Ed. Yu. D. Razuvayev].Voronezh: Nauchnaja kniga Pub, 2012, pp. 154-164. (in Russian).
19. Savrasov, A. S. Semilukskoe poselenie XII-XIII vv v komplekse arheologicheskih pam-jatnikov «Semilukskoe gorodishhe» [The Semiluki settlement of the XII-XIII centuries in a complex of archeological sites "The Semiluki hillfort"] in Filo Ariadne [Ariadne's thread]. 2018, no. 1, pp. 94-108. [Electronic resource.] Mode of access: filoariadne.esrae.ru/11-200 (date accessed: 01.10.2019).
20. Sarapulkina, T. V. Sarapulkin, V. A., Bozhko, A. A. Oboronitel'nye sooruzhenija Stre-leckogo gorodishha-2 skifskogo vremeni [Fortification of the Streletsky hillfort-2 of Scythian time] in Vostochnoevropejskie drevnosti. Red. Yu. D. Razuvaev [Eastern European antiquities. Ed. Yu. D. Razuvayev].Voronezh: Nauchnaja kniga Pub, 2012, pp. 170-178. (in Russian).
21. Tropin, N. A. Juzhnye territorii Chernigovo-Rjazanskogo porubezhja v XII-XV vv. [Southern Territories of Chernihiv-Ryazanskoye in XII-XV centuries]. Elets, Bunin YSU, 2006. 368 p. (in Russian).
22. Hillson S. Teeth. Cambridge manuals in Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. (in English).
23. Ortner D. J., Putschar W. G. J., 2003. Identification of pathological conditions in human skeletal remains. Smithsonian Institution Press, Washington, D.C., 2003. 479 p. (in English).
24. Ubelaker D. Human skeletal remains. Excavation, analysis, interpretation. Chicago: Adline publishing company, 1978. 118 p. (in English).
Рис. 1. План городища у с. Верхнее Казачье.
а - лес, б - ров и вал, в - эскарп, г - траншея военного времени, д - раскоп, е - погребение.
Рис. 2. Основной (внутренний) вал городища. 1 - профиль вала, 2 - местоположение погребений 1 - 3, 7.
а - гумусированный суглинок, б - глина, в - обожженная почва, г - зола, д - уголь, е - камни. Слои в верхней части насыпи вала: 1 - темно-серый с коричневатым оттенком суглинок, 2 - темно-серый суглинок, 3 - серый суглинок с золой, 4 - темно-серый рыхлый суглинок, 5 - материковая желтая глина, 6 - желтая глина с серым суглинком, 7 - серый суглинок, 8 - серый суглинок с включениями мелких комочков обожженной земли, 9 - коричневато-серый суглинок, 10 - темно-серый комковатый суглинок.
Рис. 3. Планы погребений 1 - 4.
Рис. 4. Планы погребений 5 и 6.
