CC BY
7
УДК 902.01 https://doi.Org/10.24852/pa2023.4.46.47.65
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ОБРЯД ЧУВАШЕЙ ХУ1-Х1Х ВВ. © 2023 г. М.И. Федулов
Анализ элементов погребального обряда чувашского народа проведён через статистическую обработку материалов могильников. Рассматриваются надмогильные сооружения, устройство ям, погребальный инвентарь и остатки традиционного костюма. Положение костяка детализируется в различных вариантах укладывания рук (вдоль тела, на тазу, животе, груди), редких отступлениях от вытянутого труположения на спине (скорченные, полуповернутые). Общечувашский традиционный обряд захоронения можно охарактеризовать наличием следующих элементов: неглубокие могильные ямы с отвесными стенками и ровным дном, вытянутое положение костяка, гроб или деревянная конструкция, бытовой инвентарь, носимые при жизни костюм и украшения, реже вещи, имевшие особое значение для умершего. Массово, не зависимо от пола и возраста, фиксируется наличие гроба или железного ножа, тогда как обломки серпа характерны для детских захоронений.Погребальный инвентарь является неотъемлемой частью обрядности всех этнографических групп чувашей. Среди культов широко распространены культ огня и лошади. Статистические данные позволяют установить частоту встречаемости отдельных элементов в разных могильниках, привязку к половозрастным группам захоронений.
Ключевые слова: археология, Среднее Поволжье, чуваши, ХУ-Х1Х вв., традиционный погребальный обряд, инвентарь, украшения.
Погребальный обряд является одной из важных составляющих в археологической характеристике материальной культуры народов. Материалы погребальных комплексов помогают в решении сложных вопросов этногенеза, этнической истории, реконструкции ареала расселения и этнокультурных контактов.
Статистический анализ позволяет выделить общие и особенные черты могильников разных этнографических групп чувашей, охарактеризовать основные элементы погребальных традиций и инвентарь.
К настоящему моменту раскопками на территории Чувашии изучено более 40 средневековых могильников, относящихся к широкому хронологическому диапазону - Х1У-Х1Х вв. Совокупность данных по всем могильникам представлена 1432 раскопанными погребениями. Исключив из этого числа два ранних могильника (123 погр. Кирегасьского и 44 погр. Большетаябинского) и южную (мордовскую) часть Бахтигильдинского могильника (29 погр.), получим данные по 1237 чувашским погребениям
ХУ1-Х1Х вв. (табл. 1).
В статистическую обработку мы можем включить 758 погребений (61%) с полным описанием и 479 погребений (39%) с частичным описанием. Под частичным описанием подразумеваем неполное отражение информации о раскопанных погребениях, например, обобщенные выводы о могильнике и инвентаре. Осложняют работу и различия в описании раскопок. Так, костяки описываются в «вытянутом положении», но о расположении костей рук на тазу или животе не уточняется, что вынуждало нас обращаться к иллюстрациям в отчётах о раскопках.
К сожалению, данные по некоторым могильникам найти не удалось. Например, отчёт по Новоядринскому могильнику за 1972 г. отсутствует, но коллекция предметов (предметы с соответствующей записью, позволяющей уверенно соотнести их с памятником) из 120 погребений хранится в музее ЧГПУ им. И.Я. Яковлева. Также отсутствуют описания по Татмыш-Югелевскому (198 погр.), Катергин-скому (106 погр.), Карачевскому (24
Рис. 1. Карта-схема расположения могильников. 1 - Акулевский; 2 - Балдаевский; 3 - Бахтигильдинский; 4 - Большекарачкинский; 5 - Большемеминский; 6 - Большетаябинский; 7 - Вачалкасинский; 8 - Верхнеачак-ский; 9 - Верхнемагазьский; 10 - Вурмерский; 11 - Икковский; 12 - Калугинский; 13 - Каракловский; 14 - Карачевский; 15 - Каршлыхский;16 - Катергинский «Ача масарё»; 17 - Катергинский «Тубах масарё»; 18 - Кирегасьский; 19 - Кочинский; 20 - Малоарабузинский; 21 - Мартыновский; 22 - Мусирминский; 23 - Нижнекожар-
ский; 24 - Новоахпердинский; 25 - Новосюрбеевский; 26 - Новоядринский; 27 - Орнарский; 28 -Первоклычевский; 29 - Полевокозыльярский; 30 - Староурмар-ский; 31 - Старошаймурзинский; 32 - Старощелканский; 33 - Татмыш-Югелевский;
34 - Таушкасинский; 35 - Тебикасинский; 36 - Тегешевский; 37 - Толиковский; 38 - Чегедуевский; 39 - Чирш-Сирминский; 40 - Юнгапосинский; 41 - Ядриновский;
42 - Яндашевский; 43 - Яншиховский. Fig. 1. Map-layout of burial grounds.
погр.) и некоторым другим могильникам. Исходя из этого обстоятельства может разниться количество учтённых погребений в таблицах статистики.
В Чувашской Республике большая часть раскопанных могильников соотносится с этнографической группой верховых (вирьял) и средненизовых чувашей (анат-енчи). Другая группа расположена в юго-восточной части Чувашии и примыкающих районах Татарстана на территории проживания низовой группы (анатри) (рис. 1).
Датировка. Возникновение большинства могильников по находкам монет датируется XVI в. До 1551 г Чувашский край не входил в состав Русского государства, и массового проникновения русских монет на его территорию не происходило. В ряде случаев анализ расположения и перекрытия монетных и безмонетных погребений доказывает начало функционирования могильников ранее XVI века. Среди рассмотренных объектов на наиболее раннюю датировку, по монетам второй половины XV в., претендует Новоядринский могильник (Вайнер, 1971, с. 60-71).
На территории Чувашской Республики из числа средневековых известны два могильника с ранней датировкой - у д. Кирегаси «Палаху» (ХП-ХУ вв.) и с. Б. Таяба (XIV в.). Большетаябинский могильник является мусульманским кладбищем, Кирегасьский - не имеет типичных элементов чувашского погребального обряда (практически полное отсутствие инвентаря и расположение рук на груди).
На раскопанных кладбищах погребения XIX в. изучались редко. Авторы раскопок относили их к завершающим этапам функционирования некрополей (Мартыновский, Мусирминский, Малоарабузинский).
В дореволюционный период накапливался только историко-этногра-
фический материал, описывающий погребально-поминальный обряд чувашей. Археологическое изучение начинается с 1920-х гг., но раскопки носили нерегулярный характер на протяжении всего XX века. К числу самых масштабных работ по изучению кладбищ необходимо отнести экспедиции под руководством П.П. Ефименко (Ефименко, 1927), Ю.А. Краснова, И.С. Вайнера, В.Ф. Каховского, Б.В. Каховского (Каховский Б.В., 1978, с. 118-146), Г.И. Дроздовой (Дроздова, 2001) и др. (табл. 1).
Для учёта максимального количества элементов обрядности мы использовали отчёты о раскопках из архива Института истории материальной культуры и Института археологии РАН. К настоящему моменту отсутствуют комплексные труды, в которых был представлен статистический анализ элементов погребального обряда чувашей. В литературе порой складывалось представление о массовом распространении отдельных элементов обрядности, однако оно основывалось на публикации одного могильника, тогда как в целом такой элемент не характерен для других могильников.
Описание могильников. Общечувашский погребальный обряд включает в себя следующие характеристики. Могильники занимают возвышенные места рядом с водой и должны быть отделены от селения естественной преградой (рекой, оврагом, лесом). На местонахождение древнего кладбища может указать название местности на чувашском языке (Киве рава, масаре). В исторической литературе упоминаются общеродовые кладбища, на которых хоронили жителей нескольких деревень (например, кладбище семи/девяти деревень) (табл. 2).
На поверхности могильников, как правило, не сохраняется видимых
Таблица 1
Общие сведения о позднесредневековых кладбищах
№ на карте Название могильника, местонахождение Датировка (век) Кол-во погребений Год раскопок Руководитель раскопок
1 Акулевский, Чебоксарский район Х^КХУШ 1 2020 С.А. Краснов
2 Балдаевский, Ядринский р-н XVШ 4 1930 П.Н. Третьяков
3 Бахтигильдинский, Батыревский р-н XVI- нач. XVIII 95 1975 В.Ф. Каховский
4 Большекарачкинский, Моргаушский р-н XVП-XVШ 1 1957 Н.В. Трубникова
5 Большемеминский, Верхнеуслонский р-н Республики Татарстан XVI-XVШ 47 19941997 Г.И. Дроздова
6 Большетаябинский, Яльчикский р-н XIV 16 1948 А.П. Смирнов
28 1984 Б.В. Каховский
7 Вачалкасинский, Чебоксарский р-н XVII 4 1930 П.Н. Третьяков
2 1956 П.Д. Степанов
8 Верхнеачакский, Ядринский р-н XVI-XVШ 34 1989
18 1990 Б.В. Каховский
26 1991
9 Верхнемагазьский, Чебоксарский р-н XVI 2 1966 П.Н. Старостин
10 Вурмерский, Цивильский р-н - 1 1991 Е.П. Михайлов
11 Икковский, Чебоксарский р-н XVI-XVII 6 1961 В.Ф. Каховский
9 1966
12 Калугинский, Красночетайский р-н XVII-XVIII 1 1950 П.Д. Степанов
2 1988 Е.П. Михайлов
13 Каракловский, Аликовский р-н - 1 1954 П.Д. Степанов
14 Карачевский, Козловский р-н XVII-XVIII 24 1949 М.С. Акимова
15 Каршлыхский,Моргаушский р-н XVII-XVIII 13 1909 М.М. Хомяков
25 1926 П.П. Ефименко
16 Катергинский «Ача масаре», XVII-XVIII 1 1909 П.И. Кротов
Козловский р-н 17 1949 М.С. Акимова
17 Катергинский «Тубах масаре», Козловский р-н XVI-XVIII 106 1949 М.С. Акимова
1 1956 Н.В. Трубникова
11 1966
18 Кирегасьский «Палаху», Красноармейский р-н XII-XV 29 1970 В.Ф. Каховский
39 1971
41 1973
2 1981 В.Ф. Каховский, Е.П. Михайлов
19 Кочинский, Мариинско-Посадский р-н XVIII 4 1954 В.Ф. Каховский
20 Малоарабузинский, Батыревский р-н XVI-XIX 2 1956 Г. А. Фёдоров-Давыдов
1 1984 Г.И. Дроздова
21 Мартыновский, Козловский р-н XVI-XIX 1 1924 А.М. Линевский
91 1976 В.Ф. Каховский
22 Мусирминский, Урмарский р-н XIX 1 1983 Г.И. Дроздова
23 Нижнекожарский, XVII 1 1952 П.Д. Степанов
Красноармейский р-н 2 1956 Н.В. Трубникова
2 1984 Г.И. Дроздова
24 Новоахпердинский, Батыревский р-н XVII-XVIII 23 1985
13 1998 Б.В. Каховский
25 Новосюрбеевский, Цивильский р-н XVII-XVIII 8 2000 А.В. Михеев
14 2001 Б.С. Соловьев
2 1957 Н.В. Трубникова
Новоядринский, Ядринский р-н 9 1969 Ю.А. Краснов, И.С. Вайнер
26 XV-XVIII 95 1971
120 1972
2 2006 М.И. Федулов
27 Орнарский, Урмарский р-н XVI-XVIII 1 1983 Г.И. Дроздова
28 Первоклычевский, Чебоксарский р-н XVII 1 1980-е Е.П. Михайлов, Б.В. и В.Ф. Каховский
29 Полевокозыльярский, Яльчикский р-н XVII-XVIII 25 1927 П.П. Ефименко
30 Староурмарский, Урмарский р-н XVII-XVIII 2 1983 Г.И. Дроздова
31 Старошаймурзинский, Буинский р-н Республики Татарстан XVIII 2 1987 Г.И. Дроздова
32 Старощелканский, Урмарский р-н XVI-XVII 1 1983 Г.И. Дроздова
33 Татмыш-Югелевский, Батыревский р-н XVII-XVIII 198 1950 М.С. Акимова
34 Таушкасинский, Цивильский р-н XVII-XVIII 2 1927 П.П. Ефименко
2 1967 В.Ф. Каховский
35 Тебикасинский, Цивильский р-н XVI-XVIII 15 19981999 Б.В. Каховский
36 Тегешевский, Урмарский р-н XVI-XVIII 2 1924 А.М. Линевский
33 1977 Б.В. Каховский
46 1974
37 Толиковский, Чебоксарский р-н XVI-XVII 57 1975 Б.В. Каховский
7 2006
38 Чегедуевский, Урмарский р-н XVIII - первая пол. XIX 1 1983 Г.И. Дроздова
39 Чирш-Сирминский, Урмарский р-н XVI-XVIII 2 1983 Г.И. Дроздова
40 Юнгапосинский, Моргаушский р-н XVII-XVIII 17 1926 П.П. Ефименко
41 Ядриновский, Ядринский р-н - 1 1926 П.П. Ефименко
42 Яндашевский, Мариинско-Посадский р-н XVII-XVIII 17 1927 П.П. Ефименко
43 Яншиховский, Батыревский р-н XVI-XVIII 2 1956 Г. А. Фёдоров-Давыдов
Всего: 1432
признаков погребений. Следы захоронений находят благодаря распашке или естественным осыпям почвы. Каменные надгробия выявлены на 28 памятниках, из которых один соотнесен с золотоордынским временем, три - с казанско-ханским, и 24 камня датированы XVII - I половиной XVIII вв.
Деревянный надмогильный столб - юпа (чув. юба), традиционно устанавливавшийся у могилы, фиксировался в грунте в виде остатков вертикально вкопанного столба или древесной трухи в яме, углублённой в материковую глину (Каховский Б.В., 1978, с. 132-138). У мужских захо-
ронений устанавливались дубовые столбы, у женских - липовые. Юпа найдены у 25 погребений. Столб вкапывался в головах, реже в ногах погребённого (Мартыновский, Боль-шемеминский, Новосюрбеевский). В Новосюрбеевском могильнике в заполнении столбовой ямы найдены две монеты Петра I.
Преобладает западная ориентировка погребений, но есть и погребения с северо-западной (северной) ориентировкой. Строгая ориентировка на север имеется на Катергинском, Ян-дашевском и Большекарачкинском, а также в северной (мордовской) части
Таблица 2
Устройство могильных ям и положение костяка
Могильная яма Положение костяка
№ на карте Название могильника Кол-во учтенных погребений Ориентировка Камен. надгробия Форма ямы Дно/стенка Подбой и заплечики Свободное место Гроб (деревянная конструкция) Столб (юпа) Кенотаф Скорченное Полуповернутое Положение рук: Вдоль тела На груди На тазу На животе Не прослежено
1 Акулевский 1 одна 1 1
3 Бахтигильдинский 66 250-295 1© 5 8 3 3 1 две 19 3 1 38
(северная часть) одна 5 1 2 4
4 Большекарачкинский 1 С две 1
5 Большемеминский 47 225-300 1 5 2 1 две 24 2 2 9
одна 9 6 3
8 Верхнеачакский 80 250-330 3© 14 1 3 1 1 две 17 3 45
одна 5 4 5
9 Верхнемагазьский 2 ЮЗ 1 две 1 1
11 Икковский 15 СЗ, З 5 две 2 2
12 Калугинский 3 З, СЗ 1 две 2 2
13 Каракловский 1 ЗСЗ 1 1 две 1
14 Карачевский 1 С-СВ + две +
15 Каршлыхский 25 255-355 1 1 2 две 5
одна
16 Катергинский «Ача масаре» 1 С, СЗ +
17 Катергинский «Тупах масаре» 1 С, СВ, СЗ + + две + +
20 Малоарабузинский 3 З 3 две 2 1
21 Мартыновский 91 250-312 + 1] 1 38 12 4 8 две 46 4 19
одна 6 6 1 3
22 Мусирминский 1 270 + 1 одна 1 1
23 Нижнекожарский 3 СВ/СЗ + две 2 1
24 Новоахпердинский 38 240-270 + 6 29 3 2 две 20 4
одна 10 8 1 3
25 Новосюрбеевский 22 245-286 2Н 2 9 16 7 две 10 8
одна 4 3
26 Новоядринский 108 235-288 2© 2„ 2 59 8 1 2 1 две 36 6 40
одна 16 13 6
27 Орнарский 1 270 две 1
29 Полевокозыльярский 11 265-290 + 4 5 4 две 1 3
одна 1 1
30 Староурмарский 2 360, 295 + 2 2 две 1
одна 1 1
31 Старошаймурзинский 2 280, 276 1 2 одна 1 1 1 1
32 Старощелканский 1 265 1 1 две 1
33 Татмыш-Югелевский 4 З, ЮЗ, СЗ две 1*
одна 1*
34 Таушкасинский 4 З 2 две 1 2
35 Тебикасинский 5 275-300 2 две 1 2 1
одна 1 1
36 Тегешевский 35 256-284 + Щ 21 9 1 2 1 две 4 7 8 2
одна 10 1 7 5 1
37 Толиковский 103 270-335 1© 1? 21 46 2 1 две 36 7 40
одна 18 12 6
38 Чегедуевский 1 270 1 1 одна 1 1
39 Чирш-Сирминский 2 240, 280 две 2
40 Юнгапосинский 17 320-345 1 1 две 4 1
одна 4 1
42 Яндашевский 1 С, СВ
43 Яншиховский ЮЗ + две 1
Итого: 699 ) ох ) ох ,3 и ) ох ,4 ) ох ох ,6 6, ох ,5 2, ох ,6 ох ,6 ) ох 4 ^ ох ,6 две 239 (34,2 %) ■ ) -а- ^ (6 ) 1 % 211 (30,2 %)
ОО Н я © 7 (0, 3 7 (2 6 ОО (2 7 (3, 5 (М (3, 5 (М (0, 3 одна 95 (13,6 %) ) % ^ -а- (0, %) 00 ¡¡_ (9, ) % ОО ^ ) а * (4,
Условные обозначения:
© - овальная форма ямы; ^ - не прямоугольная яма; ^ - сужающиеся стенки; * - условные (учтенные) единицы
Рис. 2. План раскопа № 1 1971 г. на Новоядринском могильнике (по И.С. Вайнеру и Ю.А. Краснову). Примеры перекрытия могильных ям.
Fig. 2. Excavation plan No. 1 of 1971 at the Novoye Yadrino burial ground (according to I.S. Vainer and Yu.A. Krasnov). Examples of covering grave pits.
Бахтигильдинского. Большая часть исследователей объясняет северозападную ориентировку влиянием марийцев, а западную - сохранившимися булгарскими традициями. С распространением христианской религии западная ориентировка продолжала доминировать.
Распространенное мнение о частом перекрытии могильных ям не находит своего подтверждения, что объясняется наличием столбов-юпа и могильных холмов. Перекрытия отдельных погребений зафиксированы на Новоядринском, Бахтигильдин-ском, Мартыновском и Кирегасьском (рис. 2).
Могильные ямы имеют глубину до 1 м, что объясняется религиозными представлениями, по которым чуваши копали могилу до глины или незначительно углублялись в неё. В то же время часть захоронений совершена в почвенном слое (Толиковский, Бахти-гильдинский).
Могильные ямы имели подпрямо-угольную форму с отвесными стенками и ровным дном. Углы погребений незначительно скруглены. Единичные примеры овальных контуров ям являются исключением из правила (Ново-
ядринский, Толиковский, Бахтигиль-динский, Верхнеачакский). Также редки иные формы: закругленные с одной стороны, сложнофигурные, ширина ямы с одной стороны уже противоположной.
Наклонные, сужающиеся ко дну стенки редки ввиду незначительности глубины ям (Новоядринский, Мартыновский, Старощелканский). Сложные формы в виде уступов-заплечиков сооружались для перекрытия деревянным накатником. В этом случае внешний контур могилы был значительно больше контура ниши, в которую укладывали погребённого. Вопреки мнению, что традиция делать уступы в виде ступеней встречается у всех групп чувашей, археологически зафиксировано только три погребения ХУН-ХУШ вв. (Новосюрбеевский, Акулевский). Заплечики зафиксированы как в мужских, так и в женских захоронениях (Большемеминский, Толиковский). Следов деревянных настилов, закрывающих тело усопшего от могильной земли, обнаружено не было. Расширение могильной ямы в виде двухстороннего подбоя найдено в двух погребениях Новоядринского могильника, но они сооружались не
Рис. 3. Разрез погребений на Новоядринском (№ 1, 2) и Старощелканском могильниках (№ 3). Fig. 3. Section of burials at the Novoye Yadrino (No. 1, 2) and Starye Shchelkany burial grounds (No. 3).
для размещения костяка. В одном из подбоев найден перстень (рис. 3).
Ширина могильной ямы незначительно превышает размеры костяка, длина ям 2,4-2,5 м была нормой, но могла достигать трёх метров (в Новоядринском до 2,85 м, Мартыновском до 3 м). В связи с этим возникает свободное место в головах или ногах. Зафиксировано 189 случаев свободного места, что составляет 15,4% всех погребений.
Деревянные конструкции в виде гробов, колод, рам или иных конструкций отмечены практически на всех могильниках, в более чем 20% погребений (рис. 4: 1). Остатки древесной трухи вокруг костяка указывают на истлевшие стенки гробовищ (Полевокозыльярский, Таушкасин-ский, Чегедуевский, Каракловский), под костяком - на остатки подстилки. Раскопано несколько крышек гроба (Толиковский, Мартыновский, Ново-ахпердинский).
В Новосюрбеевском могильнике вскрыта полностью сохранившаяся дубовая колода, подобная описана на Яншиховском могильнике. В Толи-ковском, Новоахпердинском и Старо-шаймурзинском могильниках изучена рамная конструкция. В могилах найдены металлические гвозди, однако авторы раскопок не всегда соотносят их с деревянными конструкциями.
Лубяная подстилка и крышка гроба найдены в одном погребении Мар-
тыновского могильника. Покрытие из луба (коры) зафиксировано в Ка-ракловском и Старошаймурзинском могильниках, подстилка в Большеме-минском и Новосюрбеевском могильниках. Войлочная подстилка найдена в Новоахпердинском могильнике.
Кенотафы. Вопрос о кенотафах требует отдельного подхода к изучению. К их числу относились погребения без костяка и инвентаря, однако к ним авторы раскопок причисляли погребения с полностью истлевшим костяком, особенно если они совершались в почвенном слое. Детские могилы (могилы малых размеров) часто к кенотафам не относились, однако ни следов костяка, ни инвентаря там не было. В засыпи кенотафов находятся вещи: нож (Толиковский, Мартыновский, Каршлыхский), обломок серпа (Верхнеачакский), череп лошади (Мартыновский).
Костяк. Преобладающим положением костяка является трупоположе-ние на спине с вытянутыми руками и ногами (рис. 4). Череп чаще обращён лицевым сводом вверх, но имеется естественное смещение на правый или левый висок.
Анализ положения рук отталкивается от определения положения обеих рук. В статистике учтены данные по 699 погребениям, имеющим графическое отображение костяка (мы опирались на прорисовки погребений в отчётах, т. к. в публикациях
Рис. 4. Погребения с чувашских могильников: 1 - Новосюрбеевский II могильник (погр. 10, по А.В. Михееву): 1 - серьги; 2 - раковина каури; 3 - железная дужка; 4 - накосник хуре; 5 - монета; 6 - обломок серпа; 7 - бусина; 8 - гробовище. 2 - Новоядринский (погр. 14, по И.С. Вайнеру); 3 - Толиковский (погр. 97,
по В.Ф. Каховскому).
Fig. 4. Burials from Chuvash burial grounds: 1 - Novoye Syurbeevo II burial ground (burial 10 according to A.V. Mikheev): 1 - earrings; 2 - cowry shell; 3 - iron shackle; 4 - hure's earpiece; 5 - coin; 6 - sickle chip; 7 - bead; 8 - coffin. 2 - Novoye Yadrino (burial 14 according to I.S. Vainer); 3 - Tolikovo (burial 97 according to V.F. Kakhovsky).
не все планы представлены) (табл. 2). Большой процент погребений, в которых из-за плохой сохранности кистей, лучевых и локтевых костей положение рук не прослежено (обе - 211 (30,1%), и одна - 32 (4,6%)).
Вытянутое положение обеих рук зафиксировано в 238 погр. (34%), ещё в 95 погр. (13,6%) вытянута только одна рука. В этом плане археологические данные совпадают с этнографическими описаниями.
На втором месте по количеству зафиксированных случаев располагается тазовое положение рук (обе - 43 (6,1%), одна - 68 (9,7%)).
Очень редко встречается положение рук на груди (обе - 0, одна - 3 (0,4%)) и на животе (две - 11 (1,6%), одна - 8 (1,1%)). Положение рук на груди из всех средневековых могильников характерно только для Кирегасьского могильника (обе - 5, одна - 15).
Скорченное положение костяка -на боку с подогнутыми ногами - зафиксировано на могильниках при-сурских чувашей в Новоядринском и Верхнеачакском могильниках (три погребения (0,4%)). В 11 случаях наблюдается положение на боку или в полуповернутом положении (Кахов-
Рис. 5. Металлический инвентарь: 1-3 - ножи; 4-6 - обломки серпов; 7-12 - кресала. 1-5, 7, 10 - Толиковский, 6 - Верхнеачакский; 8-9 - Бахтигильдинский.
Fig. 5. Metal inventory: 1-3 - knives; 4-6 - fragments of sickles; 7-12 - steels. 1-5, 7, 10 - Tolikovo; 6 - Verkhniye Achaki; 8-9 - Bakhtigildino.
ский В.Ф., 1991, с. 20) (рис. 4).
Инвентарь погребений. Инвентарь представлен ограниченным набором предметов. Наиболее часто встречающимися находками являются железные предметы (табл. 3).
Ножи и их обломки встречены в большинстве погребений независимо от пола (390 экз.) (рис. 5: 1-3). Большой процент обломанных ножей (25 из 80 (31,3%)) встречается в Новоя-дринском и Верхнеачакском (13 из 48
Рис. 6. Металлический инвентарь: 1 - топор; 2 - бур; 3 - зубило; 4-6 - стрела; 7-8 - пряжка. 1, 3-6, 8 - Новоядринский, 2 - Верхнеачакский, 7 - Бахтигильдинский.
Fig. 6. Metal tools: 1 - axe; 2 - drill; 3 - chisel; 4-6 - arrow; 7-8 - buckle. 1, 3-6, 8 - Novoye Yadrino, 2 - Verkhniye Achaki; 7 - Bak^^giM^.
(27,1%)) могильниках. Общий процент обломанных ножей составляет 18,4%. Загнутых ножей найдено пять (по одному экземпляру в Новоядрин-ском и Каршлыхском, три в Больше-меминском).
На материалах Толиковского могильника Б.В. Каховским разработана классификация ножей по форме лезвия и черешку. Он выделил ножи четырех типов и кинжалы: А - с узким острым лезвием, прямой спинкой, плоским черенком; Б - лезвие широкое, с овальным закруглением на конце, прямой спинкой, черенок плоский прямоугольный; В - с широким лезвием, прямой спинкой, плоским черенком с упором для рукоятки, лезвие с
овальным закруглением на конце; Г - ножи с горбатой спинкой, черенки с упором и без упора (Каховский, 1975, с. 212-214). Кинжалы, кроме Толиковского, представлены двумя экземплярами в Бахтигильдинском и Верхнеачакском могильниках.
Серпы представлены исключительно обломками в женских (9 экз.), детских и подростковых (15 экз.) погребениях. Детские погребения, в которых невозможно определить пол погребённого, но присутствует серп, автоматически относились к погребениям девочек. В отдельных случаях незначительные размеры обломков не позволяли исследователям точно определить их как серп или косу. В
Таблица 3
Погребальный инвентарь
№ на карте Название могильника Элементы костюма Инвентарь Следы тризны
перстни и кольца браслет серьги а г а тухья и хушпу железная пряжка крестик нательный пуговицы подковы обувные накосник (хуре) сюльгама монеты нож кресало кремень а л и & с обломок косы обломок серпа топор игла ножницы гвозди пряслице керамика кости лошади кости птицы угли и зола
1 Акулевский 1 1 1 1 1
3 Бахтигильдинский (северная часть) 7 7 2 4 1 20 30 10 3 2 1 13
4 Большекарачкинский 1 1 1
5 Большемеминский 2 1 5 3 1 4 3 19 21 6 2 1 1 9
8 Верхнеачакский 11 9 4 2 9 3 9 6 13 40 48 15 3 2 5 1 2 2 1 1
9 Верхнемагазьский 1 1 2 2
10 Вурмерский 1
11 Икковский 2 1 4 5 1 3 1 3
12 Калугинский 1 1 1 2 1
13 Каракловский 1 1
14 Карачевский + +
15 Каршлыхский 2 2 1 1 1 3 4 18 2 2 2 2 1 3
16 Катергинский «Ача масаре» + +
17 Катергинский «Тупах масаре» 5 + + +
19 Кочинский 1 1
20 Малоарабузинский 1 3 1 2
21 Мартыновский 9 2 10 3 5 23 38 1 2 4 3
22 Мусирминский 1 1 1
23 Нижнекожарский 1 1 2
24 Новоахпердинский 6 4 1 29 15 1 1 1 6
25 Новосюрбеевский 5 1 1 3 5 2 10 2 13 9 1 3 5
26 Новоядринский 19 5 11 2 7 12 8 11 21 9 60 80 20 26 22 5 1 1 7 3 2 3 1 87
Предметная коллекция 1972 г. 2 1 2 1 2 5 30* 10 4 1 1 -
27 Орнарский 1 + 1
29 Полевокозыльярский 3 2 1 4 6 1 1
30 Староурмарский 1 1 1 1
31 Старошаймурзинский 1 1
32 Старощелканский 1 1
33 Татмыш-Югелевский 2* 4*
34 Таушкасинский 2 2 1 1
35 Тебикасинский 1 1 3 1 4 4 1 1 3
36 Тегешевский 3 1 1 1 4 5 1
37 Толиковский 11 5 2 3 6 1 1 5 17 12 38 63 15 6 8 1 5 1 4 1 2 4
38 Чегедуевский 1 1 1 1
39 Чирш-Сирминский 1 1 1 1 1 2 1
40 Юнгапосинский 1 1 2 1 1 5 4 1 1 1
41 Ядриновский 1 1
42 Яндашевский 6 2 2 2 2 7 9 9 7 1 1 1 4 1 1
43 Яншиховский + 1
Итого: 93 26 28 9 9 40 3 48 40 88 65 325 390 72 51 37 7 24 4 5 4 12 5 9 17 2 143
Условные обозначения:
+ - количество найденных экземпляров не известно; * - условные (учтённые) единицы.
Орнарском могильнике такой обломок отнесён к железным дужкам от деревянной посуды (рис. 5: 4-6).
Из семи обломков косы один найден в женском погребении (Аку-левский и Мартыновский), один в детском (Толиковский), ещё четыре экземпляра не соотнесены с полом погребённого (Яндашевский).
Кресало (51 экз.). Находки кресал чаще совершены отдельно от кусков кремня. В Новоядринском могильнике кресало и кремень с трутом лежали
в кожаном мешочке. По форме выделяются прямоугольные, калачевид-ные и салазковидные кресала (рис. 5: 7-12).
Топоры - достаточно редкая находка для чувашских погребений. На Каршлыхском могильнике они представлены двумя экземплярами, по одному экземпляру топоров найдено в погребении XVIII в. Новоядринского и Полевокозыльярского могильников (рис. 6: 1).
В рассматриваемых материалах
Рис. 7. Украшения и детали костюма: 1-3 - сюльгама; 4-7, 9 - бусина; 8 - раковина-каури; 10-11 - пуговица-гирька; 12 - булавка; 13 - бронзовая бусина; 14 - серьга-подвеска. 1, 3 - Яндашевский; 2, 4, 11 - Каршлыхский; 5 - Полевокозыльярский; 6 - Юнгапосинский; 14 - Верхнеачакский; 7-9 - Новосюрбеевский; 13 - Новоядрин-
ский; 12, 10 - Мартыновский.
Fig. 7. Jewelry and costume details: 1-3 - sulgama; 4-7, 9 - bead; 8 - cowry shell; 10-11 - button-kettlebell; 12 - pin; 13 - bronze bead; 14 - earring-pendant. 1, 3 - Yandashevo; 2, 4, 11 - Karshlykhi; 5 - Polevye Kozylyary; 6 - Yungaposi; 14 - Verkhniye Achaki; 7-9 - Novoye Syurbeevo; 13 - Novoye Yadrino; 12, 10 - Martynovo.
мы находим сведения о 37 плоских, черешковых наконечниках стрел
(рис. 6: 4-5). 22 наконечника относятся к Новоядринскому могильнику, где наблюдается нахождение стрел по два (в четырех погребениях) и три (в двух погребениях) экземпляра. Среди них представлен единственный четырёхгранный наконечник. В погребениях, где авторами раскопок указан пол, преобладают стрелы в мужских погребениях. В женских погребениях Толиковского могильника найдено два наконечника.
Железный инструментарий представлен кочедыком (Татмыш-Югелев-ский, Каршлыхский), буром (Верхне-ачакский), зубилом (Новоядринский)
(рис. 6: 2-3); бытовой инвентарь и личные вещи - железной бритвой, стременем (Мартыновский), бронзовым гребнем (Ердовский, Мартыновский и Каршлыхский) (рис. 8: 5), бронзовым (Новоядринский) и металлическим колокольчиками (Катергин-ский «Тупах масаре»).
Железные иглы представлены четырьмя экземплярами, и дважды упоминаются шилья (Толиковский и Верхнеачакский).
Керамическая посуда не входила в состав инвентаря. Целые керамические сосуды и их развалы не найдены. Преобладают фрагменты стенок сосудов (девять случаев), в Толиков-ском найдена ручка сосуда. С боль-
Рис. 8. Металлические украшения и инвентарь: 1-3 - ама; 4-5 - гребень; 6 - наконечник пояса; 7-11 - бронзовые браслеты; 12-13 - пряжка. 1-2 - Яндашевский; 3 - Толи-ковский; 4 - Мартыновский; 5, 13 - Каршлыхский; 6-12 - Верхнеачакский.
Fig. 8. Metal jewelry and inventory: 1-3 - ama; 4-5 - comb; 6 - belt tip; 7-11 - bronze bracelets; 12-13 - buckle. 1-2 - Yandashevo; 3 - Tolikovo; 4 - Martynovo; 5, 13 - Karshlykhi;
6-12 - Verkhniye Achaki.
шой вероятностью они попадали в погребения при засыпке могилы. На Новосюрбеевском и Орнарском могильниках найдены железные дужки от котлов (?).
Керамические и одно свинцовое пряслица найдены в Новоядринском и Верхнеачакском могильниках.
Украшения и элементы костюма. Бытовало нескольких типов традиционных женских головных уборов - повязки (масмак, сурбан)
или шапочки (тухья или хушпу). Исследователям не удалось полностью реконструировать облик всех ранних уборов. В отчетах имеются указания на остатки материи, кожи, бисера, бусин, монет, реже металлических пластин (Толиковский, Мартыновский, Верхнеачакский, Икковский). В отличие от образцов, хранящихся в музейных коллекциях, и этнографических описаний количество нашитых украшений на тканевую или кожа-
Рис. 9. Перстни: 1, 5, 6, 16 - Новоахпердинский; 2, 4, 9, 17 - Новоядринский; 3, 8, 13 - Верхнеачакский; 10, 11, 14 - Бахтигильдинский; 7 - Катергинский; 12 - Ян-
дашевский; 15 - Каршлыхский могильники. Fig. 9. Rings: 1, 5, 6, 16 - Novoye Akhperdino; 2, 4, 9, 17 - Novoye Yadrino; 3, 8, 13 - Verkhniye Achaki; 10, 11, 14 - Bakhtigildino; 7 - Katergino; 12 - Yandashevo; 15 - Karshlykhi burial grounds.
ную основу было меньше.
Для женских захоронений характерны находки украшений. Преобладают застежки-сюльгамы, серьги, накосники (хуре, юпинэ), перстни, кольца, браслеты, бусы, бисер, булавки, остатки материи от одежды и вышивки.
Сюльгамы овальной формы подразделяются на плоские и дротовые. Серебряный сюльгам найден в Верх-неачакском могильнике, в остальных они были бронзовые. На плоских
сюльгамах нанесён геометрический орнамент. Концы расплющены или загнуты в кольцо. Для застегивания применяется бронзовая или железная игла (рис. 7: 1-3).
Серьги или височные подвески. Серьги имели форму знака вопроса, иногда дополнены бусинами или оплетками из тонкой проволоки. Встречаются как в бронзовом, так и в серебряном исполнении. В одном могильнике может наблюдаться их нахождение парами и по одному эк-
земпляру. В Большемеминском в пяти погребениях серьги найдены по одному экземпляру, что дает основание считать их височными подвесками (рис. 7: 12).
Бытовало несколько типов медных пластинчатых браслетов с растительным и геометрическим орнаментом. В Юнгапосинском и Новосюрбеевском могильниках найдены плоские браслеты из железа.
Перстни. Комплекс перстней и колец представлен 93 экземплярами. По форме перстней их можно разделить на перстни с овальным щитком и перстни-печатки. По орнаментальному признаку их можно условно разделить на несколько типов:
- сюжеты с изображением людей и их деятельности (рис. 9: 1-4);
- растительные стилизованные орнаменты (рис. 9: 5-8);
- животные и птицы (рис. 9: 9-12);
- геометрические орнаменты -изображение кругов, треугольников, заштрихованных фигур, имеется рубчатое окаймление перстней, в том числе вырезанные на обратной стороне печатки (Татмыш-Югелевский) (рис. 9: 13-17).
Сюжеты дают нам сведения о хозяйственной и военной деятельности человека, косвенно говорят о религиозных и мифологических представлениях.
Весьма специфичным нагрудным украшением является ама - треугольник из цветных металлов с орнаментом и символами (Новоядринский, Мартыновский, Толиковский, Янда-шевский) (рис. 8: 1-3).
Бусины характеризуются разнообразием как материала, из которого они изготовлены (стеклянные, па-стовые), так и оформления (цветовая гамма, наличие рельефа, размер). Бусины использовались для нашивания на элементы костюма или в качестве самостоятельного украшения (рис. 7: 4-7, 9).
Пуговицы делятся на подвески-гирьки из бронзы и плоские костяные с отверстиями (рис. 8: 10-11).
Монеты — очень важный элемент датировки. Они содержатся в 325 погребениях, что составляет 26,4% общего числа. Преобладают русские серебряные копейки чеканки XVI -начала XVIII вв. (до денежной реформы Петра I). Кроме монет регулярной русской чеканки имеются подражания («мордовки», «нухратки»), западноевропейские монеты и счётные жетоны.
Монеты использовались для украшения одежды и головных уборов, о чём свидетельствуют отверстия для нашивания. Монеты без отверстий служили сопроводительным инвентарем в загробный мир. Существовала традиция закрывать глаза, уши и рот умершего, что бы он ничего не смог рассказать на том свете. Монета во рту или под челюстью отмечены в Верхнеачакском, Новоахпердинском, Малоарабузинском могильниках. Монеты в кожаном мешочке найдены на Бахтигильдинском, Мартыновском, Тебикасинском могильниках.
Хюре - девичье поясное украшение (букв. хвост), имевшее охранительное значение. Длинные верёвочки, украшенные медными пронизками, являлись частью традиционного женского костюма до XVШ-XIX вв. Найдены в 90 погребениях как целым украшением, так и в виде отдельных веревок, трубо-чек-пронизок, бусин, раковин-каури и полусфер на концах. Большинство исследователей склонны считать, что эта часть костюма перешла к чувашам от марийцев (юпине), но в XIX веке выходит из употребления.
Остатки кожаной обуви прослеживаются по тлену кожи (Новоядрин-ский, Толиковский, Большемемин-ский, Икковский, Таушкасинский), железным подковам и гвоздям.
Культ огня. Для чувашской традиции не характерны трупосожжения,
но в могилах присутствуют следы огня. В засыпи могил есть отдельные угольки (143 погр.), на дне могилы -кострища (Новоядринский, Верхне-ачакский, Тебикасинский, Кирегась-ский, Большемеминский). В 35 погребении Тегешевского могильника кострище устроено в отдельной яме. В Новоахпердинском и Малоарабу-зинском такие кострища устраивались вне ям, что может быть расценено как остатки поминальных обрядов. Чуваши верили в очистительную силу огня, так изгоняли злых духов.
Кости животных. Самой частой находкой были кости и зубы лошади. Целые скелеты не обнаружены. В Мартыновском могильнике найдены целые черепа и челюсть лошади, в Икковском три зуба располагались в руке погребённого. На Новоахпер-динском могильнике кость лошади располагалась вне могилы. Кости птицы найдены в двух погребениях Новоядринского и Верхнеачакского, а зуб теленка - в Орнарском могильнике.
В засыпи средненизовой группы чувашей найдены орехи (Больше-меминский, Старошаймурзинский, Чирш-Сирминский).
Православные нательные крестики найдены в двух женских погребениях, по монетам датированных I половиной XVIII в. (Тебикасинский и Чегедуевский), и недатированном женском погребении Толиковского могильника.
В погребальном обряде исследователи выделяют этнокультурные компоненты и особенности обрядности, складывающиеся из сочетания православных, мусульманских и традиционных верований (Краснов, 2007). Бахтигильдинский могильник, вероятно, имеет два периода существования. Южная связывается с местным мордовским населением, северная часть - с пришлым чувашским (Каховский В.Ф., Каховский Б.В., 1978,
с. 94).
Тегешевский могильник указывает на тесные связи с татарским населением. В нём раскопаны погребения по традиционному обряду, мусульманскому обряду и обряду, сочетающему мусульманские и языческие традиции (присутствует немногочисленный инвентарь, но череп обязательно обра-щён к югу, с западной ориентировкой костяка).
В Мартыновском могильнике в западной, более поздней части могильника присутствуют элементы христианства и отход от традиционного обряда (Каховский Б.В., 1978, с. 113).
Северо-западная ориентировка, скорченные и полуповернутые костяки объясняются влиянием поволжских финнов. Полуповернутые костяки встречены на раннем мусульманском Большетаябинском кладбище.
Проведённый статистический обзор всех доступных материалов позволяет конкретизировать особенности погребального обряда и выявить, насколько часто встречаются предметы быта и украшения. Преобладают сведения о верховой и средненизовой группе чувашского народа.
Общечувашский обряд обладает консервативными чертами. Трупо-ложение совершалось в неглубоких могилах и деревянных гробах. При могилах устанавливался деревянный столб. Костяк располагался головой на запад или северо-запад. Руки расположены вдоль тела или уложены на тазовых костях.
Неизменным атрибутом погребения является наличие погребального инвентаря. Бытовой инвентарь (ножи, кресала) являются массовой находкой, реже предметы, указывающие на ремесла и промыслы чувашей (кочедыки, стрелы, серпы, столярные инструменты).
Элементы одежды, головных уборов и украшений дают представление о традиционном костюме, часть из ко-
торых не представлена в современном костюме (сюльгамы, накосники), эволюции головных уборов.
Следы традиционных культов и
тризны представлены культом огня, остатками заупокойной пищи, практически полным отсутствием христианских традиций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Вайнер И. С. Отчёт о работах 3-го Чувашского отряда Чебоксарской экспедиции в 1971 г. // Архив ИА РАН. Р. 1. Д. 4696. 71 л.
2. Дроздова Г.И. К вопросу об истории изучения позднесредневековых кладбищ и погребального обряда чувашского народа // Вопросы древней истории Волго-Камья / Ред. Е.П. Казаков, С.И. Валиулина, Р.М. Валеев. Казань: Мастер Лайн, 2001. С. 180185.
3. Ефименко П.П. Материалы Средневолжской экспедиции 1926-1927 г. // Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. № 230, 231, 240, 241.
4. Каховский Б.В. Толиковский могильник // История, археология и этнография Чувашской АССР. Вып. 56. / Ред. А.В. Изоркин. Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ, 1975. С.196-216.
5. Каховский Б.В. Мартыновский могильник // Исследования по археологии Чувашии. Вып. 80 / Отв. ред. В.Ф. Каховский. Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ СМ ЧАССР, 1978а. С. 95-118.
6. Каховский Б.В. Раскопки Тегешевского могильника // Исследования по археологии Чувашии. Вып. 80 / Отв. ред. В.Ф. Каховский. Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ СМ ЧАССР, 1978б. С. 129-151.
7. Каховский Б.В. Погребальный обряд чувашского языческого населения // Современные социальные и этнические процессы в Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНИИ ЯЛИЭ, 1978в. С. 118-146.
8. Каховский В. Ф. Исследование языческого могильника близ д. Верхние Ача-ки Ядринского района // Вопросы археологии и антропологии Чувашии / Отв. ред. В.Ф. Каховский. Чебоксары: ЧНИИ ЯЛИЭ, 1991. С. 3-20.
9. Каховский В. Ф., Каховский Б.В. Бахтигильдинский могильник // Исследования по археологии Чувашии. Вып. 80 / Отв. ред. В.Ф. Каховский. Чебоксары: ЧНИИЯЛИЭ СМ ЧАССР, 1978. С. 78-94.
10. Краснов С.А. Погребальный обряд населения Чувашского Поволжья в позднем средневековье // Влияние природной среды на развитие древних сообществ / Отв. ред. В В. Никитин. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ, 2007. С. 274-280.
Информация об авторе:
Федулов Михаил Игоревич, старший преподаватель. Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова (г. Чебоксары, Россия); mfedulov.chuvsu@mail.ru
BURIAL RITE OF THE CHUVASH PEOPLE IN THE 16TH-19TH CENTURIES
M.I. Fedulov
The analysis of the elements of the burial rite of the Chuvash people was carried out through statistical processing of burial grounds materials. Tombstone structures, pit construction, burial equipment and remnants of traditional costume are considered. Position of the skeleton is detailed in various ways of laying the arms (along the body, on the pelvis, stomach, chest), rare deviations from the elongated corpse position on the back (crouched, half-turned). The all-Chuvash traditional burial rite can be characterized by the presence of the following elements: shallow grave pits with steep walls and a flat bottom, an elongated position of the skeleton, a coffin or a wooden structure, household equipment, a suit and jewelry worn during life, rarely things that were of particular importance to the deceased. Massively, regardless of gender and age, the presence of a coffin or an iron knife is recorded, while the fragments of a sickle are characteristic of children's burials. The burial inventory is an integral part of the ritual of all ethnographic groups of the Chuvash people. Among the cults, the cult of fire and the horse are widespread. Statistical data allow us to establish the frequency of occurrence of individual elements in different burial grounds, binding to the sex and age groups of burials.
Keywords: archaeology, Middle Volga region, Chuvash, 16th-19th centuries, traditional funeral rite, inventory, jewelry
REFERENCES
1. Vainer, I. S. 1971. Otchet o rabotakh 3-go Chuvashskogo otryada Cheboksarskoy ekspeditsii v 1971 g. (Report on the work of the 3rd Chuvash detachment of the Cheboksary expedition in 1971). Archive of the Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences, R-1, dossier 4696 (in Russian).
2. Drozdova, G. I. 2001. In Kazakov, E. P., Valiulina, S. I., et al. (eds.). Voprosy drevnei istorii Volgo-Kam'ia (Issues of the Ancient History of the Volga-Kama Region). Kazan: "Master-Line" Publ., 30-36 (in Russian).
3. Efimenko, P. P. 1927. Materialy Srednevolzhskoy ekspeditsii 1926-1927 g. (Materials of the Middle Volga expedition of 1926-1927). Archive of the Institute for the History of Material Culture, Russian Academy of Sciences. F. 2. Op. 1, dossier 230. 231. 240. 241 (in Russian).
4. Kakhovsky, B. V. 1975. In Izorkin, A. V. (ed.). Istoriya, arkheologiya i etnografiya Chuvashskoy ASSR (History, archeology and ethnography of the Chuvash ASSR) 56. Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 196-216 (in Russian)
5. Kakhovsky, B. V. 1978. In Kakhovsky, V. F. (ed.). Issledovaniia po arkheologii Chuvashii (Studies in the Archaeology of Chuvashia) 80. Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 95-118 (in Russian)
6. Kakhovsky, B. V. 1978. In Kakhovsky, V. F. (ed.). Issledovaniia po arkheologii Chuvashii (Studies in the Archaeology of Chuvashia) 80. Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 129-151 (in Russian)
7. Kakhovsky, B. V. 1978. In Sovremennye sotsial'nye i etnicheskie protsessy v Chuvashskoy ASSR (Modern social and ethnic processes in the Chuvash ASSR). Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 118-146 (in Russian)
8. Kakhovsky, V. F. 1991. In Kakhovsky, V. F. (ed.). Voprosy arkheologii i antropologii Chuvashii (Issues of Archaeology and Anthropology of Chuvash). Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 3-20 (in Russian)
9. Kakhovsky, V. F., Kakhovsky, B. V. 1978. In Kakhovsky, V. F. (ed.). Issledovaniia po arkhe-ologii Chuvashii (Studies in the Archaeology of Chuvashia) 80. Cheboksary: Chuvashia Institute of Language, Literature, History, and Economy affiliated to the Council of Ministers of Chuvashian ASSR, 78-94 (in Russian)
10. Krasnov, S. A. 2007. In Nikitin, V. V. (ed.). Vliianie prirodnoi sredy na razvitie drevnikh soobshchestv (Influence of the Natural Environment on the Evolution of Ancient Communities). Yosh-kar-Ola: Mari Research Institute of Language, Literature, and History, 274-280 (in Russian).
About the Author:
Fedulov Mikhail I. Chuvash State University. Moskovsky Ave., 15, Cheboksary, 428015, Russian Federation); mfedulov.chuvsu@mail.ru
Статья принята в номер 01.12.2023 г.
