CC BY
35
УДК 902.2
В. И. Молодин 1 2,
Е. А. Сидоров
3, Л. Н. Мыльникова 1 2 , Д. В. Селин 1 2
1 Новосибирский государственный университет ул. Пирогова, 2, Новосибирск, 630090, Россия
2 Институт археологии и этнографии СО РАН
пр. Акад. Лаврентьева, 17, Новосибирск, 630090, Россия
3 Новосибирский государственный педагогический институт ул. Вилюйская, 28, Новосибирск, 630028, Россия
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ ВОСТОЧНОГО ВАРИАНТА ПАХОМОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ НА ПАМЯТНИКЕ ГАНДИЧЕВСКИЙ СОВХОЗ
(БАРАБИНСКАЯ ЛЕСОСТЕПЬ) *
Представлены результаты исследования погребального комплекса восточного варианта пахомовской культуры, выявленного на памятнике Гандичевский Совхоз (Барабинская лесостепь). Изучены три земляных конструкции, обнаружены три захоронения. Погребения не потревожены, располагаются на уровне погребенной почвы или в насыпи кургана. По результатам анализа определено, что носители традиций пахомовской культуры вступали в контакт с автохтонным ирменским - позднеирменским населением и заимствовали у него черты погребальной обрядности (захоронение умерших на погребенной почве скорченно на правом боку, головой в южном направлении). В то же время расположение погребенных на правом боку, неустойчивость ориентации и своеобразие сопроводительного инвентаря не позволяют отнести эти захоронения к ирменской культуре. Анализ составов формовочных масс сосудов показал наличие в качестве добавок органического раствора, шамота, дресвы и песка. Для посуды ирменской и позднеирменской культур Барабинской лесостепи не характерно наличие дробленой породы, присутствующей в формовочной массе исследованных изделий. Наиболее близкие памятники с добавлением в тесто дробленой породы известны на ритуально-производственном комплексе восточного варианта пахо-мовской культуры памятника Тартас-1, а также поселениях переходного времени от бронзового к раннему железному веку Прииртышья и Приобья. Близкие параллели материалы из курганов № 7-9 могильника Гандичевский Совхоз находят в памятниках восточного варианта пахомовской культуры, в частности некрополя Старый Сад, и могут быть датированы переходным временем от бронзового к раннему железному веку (вторая половина X - VIII в. до н. э.). К настоящему моменту анализируемый памятник является самым восточным для данного культурного образования, свидетельствующим о продвижении групп населения на восток.
Ключевые слова: Барабинская лесостепь, бронзовый век, восточный вариант пахомовской культуры, археология, могильник, керамическая посуда.
В 80-х гг. XX в. при раскопках погребальных памятников в Барабинской лесостепи один из авторов данной работы отметил специфику отдельных комплексов,
выделявшихся по погребальному обряду и инвентарю от материалов ирменской и суз-гунской культур. Впоследствии этот тезис был развернут в монографии В. И. Молоди-
* Исследование проведено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 14-28-00045).
Молодин В. И., Сидоров Е. А., Мыльникова Л. Н, Селин Д. В. Погребальные комплексы восточного варианта пахомовской культуры на памятнике Гандичевский Совхоз (Барабинская лесостепь) // Вестн. НГУ. Серия: История, филология. 2016. Т. 15, № 5: Археология и этнография. С. 124-135.
ISSN 1818-7919
Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2016. Том 15, № 5: Археология и этнография © В. И. Молодин, Е. А. Сидоров, Л. Н. Мыльникова, Д. В. Селин, 2016
на [1985], где отмечено наличие подобных погребений на ряде памятников Барабы (например, Преображенка-3, Абрамово-4), а также проведены аналогии между полученными материалами и бегазы-дандыбаевской культурой Казахстана [Там же. С. 142].
Систематические раскопки в Барабин-ской лесостепи позволили выявить новые археологические комплексы на разных памятниках, связанных с этим своеобразным культурным образованием (рис. 1). Более детальный анализ новых материалов из могильников и поселений продемонстрировал их несомненную специфику и своеобразие на фоне автохтонного для данной территории ирменского пласта, причем не только культурную, но и антропологическую и генетическую [Зубова, 2014; Чикишева, 2012]. Достаточно отчетливо была зафиксирована их взаимосвязь с материалами памятников пахомовской культуры из Тоболо-Иртыш-ского междуречья [Генинг, Стефанов, 1991; Зах, Илюшина, 2011; Корочкова, 1987; 1993; 2009; 2010; 2013; Косарев, 1981; Костомаров, 2010; 2014; Матвеев, Костомаров, 2011; Матвеев и др., 2009; Матвеева, Костомаров, 2009; Ткачев, 2009]. На этом основании был выделен особый восточный вариант пахо-мовской культуры.
Реконструкция историко-культурных процессов, связанных с восточным вариантом пахомовской культуры, чрезвычайно важна для понимания эпохи в целом не только на территории Барабинской лесостепи, но и в Тоболо-Иртышском междуречье, Прииртышье и Казахстане. Материалы восточного варианта пахомовской культуры активно востребованы антропологами и палеогене-тиками [Зубова, 2006; 2014; Чикишева, 2012]. Выявление и публикация новых археологических комплексов, связанных с этим культурным образованием, актуально и имеет сегодня большое научное значение. Целью работы является определение места публикуемых погребальных комплексов среди других памятников эпохи поздней бронзы и переходного к раннему железному веку в Барабинской лесостепи. Результаты исследования позволяют реконструировать продвижение пахомовского населения на восток и их взаимодействие с населением ирменской культуры.
К числу объектов восточного варианта следует отнести курганный могильник Ган-дичевский Совхоз, расположенный в Убин-
ском р-не Новосибирской обл., у д. Ново-гандичево, неподалеку от заболоченного займища, в прошлом, очевидно, озера (рис. 2, 1). Памятник открыт в 1975 г. Е. А. Сидоровым, им же проведены первые раскопки и исследования в 1976 и 1980 гг. В 1979 г. шесть курганов раскопаны В. И. Молоди-ным. Всего на могильнике зафиксировано 12 насыпей, 4 из них относятся к андронов-ской (федоровской) культуре, 2 - к ирменской, 3 - к восточному варианту пахомов-ской культуры, еще три насыпи остались неисследованными (рис. 2, 2).
Прежде чем перейти к характеристике погребальных комплексов, следует отметить, что часть сопроводительного инвентаря после раскопок утрачена, и там, где это было возможно, мы постарались восстановить хотя бы описание предметов.
Курганы восточного варианта пахомов-ской культуры расположены цепочкой по линии север - юг, в 45-60 м друг от друга. Они составляют самостоятельную группу, не соприкасаясь и не накладываясь на насыпи андроновской (федоровской) и ирменской культур.
Курган № 7 (рис. 2, 2; 3, 1-3) является северным объектом в цепочке. Его диаметр по линии СВ-ЮЗ 8 м, по линии СЗ-ЮВ 9 м, высота насыпи составляет 0,1 м от уровня современной дневной поверхности. Курган исследовался двумя секторами.
Стратиграфия кургана представлена дерновым слоем мощностью 0,07-0,10 м. Под ним располагался слой почвы черного цвета мощностью от 0,25 до 0,32 м (насыпь кургана). Материк - желтый суглинок (рис. 3, 2).
Погребение № 1 размещалось в южной части насыпи кургана на глубине 0,2 м, на уровне погребенной почвы (см. рис. 3). Захоронен взрослый человек скорченно на левом боку, головой на ЮВ. Ноги согнуты в бедренных суставах и коленях, руки -в локтевых суставах. На тазовых костях и у коленных суставов найдены две каменные пластинки из сланца. Под ключицей обнаружена почти полностью истлевшая цилиндрическая бусина, свернутая из бронзового листка. В 0,2 м к востоку от черепа обнаружен бронзовый нож, а в 0,5 м к югу - два сосуда, между которыми находилось бронзовое шило (см. рис. 3). Один из сосудов -горшковидный с уплощенным дном. Изделие орнаментировано по горловине рядом треугольников, расположенных вершинами
Рис. 1. Памятники восточного варианта пахомовской культуры Барабы: 1 - местонахождение памятников восточного варианта пахомовской культуры Барабинской лесостепи на карте азиатской части России; 2 - карта-схема расположения памятников восточного варианта пахомовской культуры в Барабинской лесостепи (1 - Новочекино-3; 2 - Нижняя Тунуска-3; 3 - Гришкина Заимка; 4 -Ходуненково-2; 5 - Старый Сад; 6 - Тартас-1; 7 -Ложка-6; 8 - Преображенка-3; 9 - Туруновка-4; 10 - Гандичев-ский Совхоз; 11 - Абрамово-4)
Условные обозначения:
Для карты;
# ■
- могильники
- поселения
Для планов курганов: 1Н1 - погребение € - фрагменты черепа х - фрагмент керамики а; - развал сосуда
Для стратиграфии курганов:
- погребение
- дерново-гумусный слой I I - черный суглинок
I I - материковый выкид
Для погребений: Е" I - бронзовое изделие ■■ - керамический сосуд ■■ - фрагменты сланца
-19 - нивелировочная отметка -19 * нивелировочная отметка
вверх, выполненных гребенчатым штампом. Под горловиной - три горизонтальные линии, прочерченные инструментом с округлым рабочим краем. Тулово орнаментировано треугольниками, состоящими из трех рядов треугольников, заполненных косой штриховкой, выполненной гребенчатым штампом.
Курган № 8 - южный объект цепочки (рис. 2, 2; 4, 1-3). Диаметр насыпи 8 м, высота от уровня современной дневной поверхности достигает 0,3 м. В ЮЗ и ЮВ секторах кургана на глубине 0,28 и 0,4 м найдены два небольших обломка керамики.
Стратиграфия кургана представлена в верхней части дерновым слоем мощностью 0,07-0,10 м. Под ним располагался слой почвы черного цвета, толщиной от 0,2 до 0,36 м (насыпь кургана). Материк - желтый суглинок (рис. 4, 2).
Погребение № 1 расположено в центре кургана на глубине 0,2 м, на уровне погребенной почвы (рис. 4, 3). Захоронен взрослый человек в скорченном положении на правом боку, головой на ЮЗ. Правая рука вытянута вдоль туловища, левая согнута в локте. Рядом с черепом найден сосуд, других находок не обнаружено.
Курган № 9 находился в центре цепочки (рис. 2, 2; 5, 1-3). Диаметр насыпи 10 м, высота от уровня дневной поверхности достигает 0,1 м. Насыпь кургана испорчена колеей полевой дороги. Она состояла из однородной черной почвы толщиной до 0,4 м. Под ней фиксировался материковый слой черного цвета с большим количеством светлых включений. Он образовался в результате иловых наносов во время весенних разливов и затопления займища, на краю которого расположен могильник (рис. 5, 2).
Рис. 2. Местоположение (1) и общий план (2) памятника Гандичевский Совхоз
Рис. 3. План исследованных объектов кургана № 7: 1 - план кургана после снятия земляной конструкции; 2 - стратиграфический разрез кургана; 3 - план погребения № 1
2
Рис. 4. План исследованных объектов кургана № 8: 1 - план кургана после снятия земляной конструкции; 2 - стратиграфический разрез кургана; 3 - план погребения № 1
О 150 см
Рис. 5. План исследованных объектов кургана № 9: 1 - план кургана после снятия земляной конструкции; 2 - стратиграфический разрез кургана; 3 - сосуд из насыпи у черепа
В связи с тем что этот слой по цвету почти не отличается от насыпи, очертаний могильной ямы в нем обнаружить не удалось. Раскопки были продолжены по всей площади кургана.
На глубине 0,6 м в центральной части кургана обнаружено погребение ребенка. Все части скелета, кроме черепа, истлели (рис. 5, 1-2). По положению черепа можно предположить, что погребенный лежал в скорченном положении (?) на левом боку головой на СВ, возможно с отклонением к востоку. В 0,4 м к северу от черепа находился плоскодонный горшковидный сосуд (рис. 5, 3). Плечики изделия украшены двумя горизонтальными рядами вертикальных семечковидных вдавлений, разделенных тремя горизонтальными линиями, выполненных гребенчатым штампом. Тулово сосуда орнаментировано тремя рядами ромбов, расположенных в шахматном порядке, также выполненных гребенчатым штампом. Других находок не обнаружено.
Таким образом, охарактеризованные погребальные комплексы являются отдельным могильником, сооруженным на месте анд-роновского (федоровского) некрополя. Курганные насыпи представляют собой оплывшие холмы округлой формы. Современный диаметр их составляет от 8 до 10 м, а высота 0,1-0,3 м. Насыпь курганов сложена из почвы черного цвета. Кроме погребений, в земляных конструкциях не обнаружено каких-либо других объектов.
Три захоронения восточного варианта пахомовской культуры - одиночные, расположены практически в центре курганных насыпей. Могилы не потревожены, находятся на уровне погребенной почвы или в насыпи кургана. Умерших укладывали на левый (курганы № 7, 9) или правый (курган № 8) бок. Ориентировали погребенных головой на ЮВ (курган № 7), ЮЗ (курган № 8) и СВ (курган № 9).
По количеству сопроводительного инвентаря выделяется погребение в кургане № 7, в курганах № 8, 9 в захоронениях выявлено по одному керамическому сосуду.
Погребальный инвентарь представлен керамическими сосудами (4 ед.), бронзовыми изделиями (3 ед.) и двумя фрагментами изделий из сланца.
В коллекции сохранились два полных керамических сосуда, для которых проведен микроскопический (бинокулярный) анализ
исходного сырья и составов формовочной массы.
Оба изделия изготовлены из ожелезнен-ного глинистого сырья. Как естественная примесь отмечен разноразмерный бурый железняк. В состав формовочной массы входили как органические, так и минеральные добавки. К первым относится органический раствор (возможно, из навоза жвачных животных), о чем свидетельствует наличие аморфных пустот со сглаженными стенками, имеющийся налет «глянца» и следы мелкой растительной органики (рис. 7, а).
Минеральные примеси представлены шамотом (рис. 6, а; 7, б, в), дробленой породой (рис. 6, б; 7, б, в) и песком (рис. 6, б). Шамот калиброван, в одном случае в диапазоне 1-1,9 мм (курган № 9), в другом - 0,2-2 мм (курган № 7). Доля шамота в глинистом сырье составляет 1 : 9 (курган № 9) и 1 : 6 (курган № 7).
Дробленая порода встречена вместе с шамотом. Сырьем для дробления служили кварциты (рис. 6, б; 7, б, в). Породные обломки также калиброваны, в одном случае в диапазоне 0,5-0,9 мм (№ 9), в другом - 0,51,9 мм (курган № 7). Концентрация дробленой породы в глинистом сырье составляет для обоих образцов около 1 : 6-7. В одном случае зафиксирована искусственная примесь окатанного калиброванного песка (11,9 мм), в концентрации не менее чем 1 : 4 (курган № 9).
Таким образом, для двух сосудов могильника выявлены два рецепта формовочных масс:
• глина + шамот + дробленая порода + органический раствор;
• глина + шамот + дробленая порода + песок + органический раствор.
Подобное исследование проведено для ирменских и позднеирменских комплексов Барабинской лесостепи [Мыльникова, Че-мякина, 2002. С. 34]. Так, для ирменской и позднеирменской керамики в составе формовочной массы типичен шамот, поэтому не представляется возможным считать наличие этой примеси специфическим признаком какой-то конкретной культуры в этот период. Для ирменской культуры характерно добавление органики в формовочную массу, в то время как в позднеирменских изделиях доминирует рецепт без органических добавок (46,4 % на памятнике Омь-1). Примесь песка фиксируется в керамике обеих культур,
Рис. 6. Микрофотографии примесей в формовочной массе сосуда из кургана № 7: 1 - микрофотография излома сосуда; а - шамот в составе формовочной массы; б - дресва и песок в составе формовочной массы
однако доля рецептов с его содержанием незначительна. Традиция добавления породных обломков в состав формовочных масс посуды ирменской и позднеирменской культур Барабы не является автохтонной. Если такая керамика выявляется, она или привозная, или изготовлена по смешанной гончарной традиции. Наиболее близкие памятники с добавлением в тесто дробленой породы известны на ритуально-производственном комплексе восточного варианта пахомовской культуры Тартас-1, а также поселениях переходного времени от бронзового к раннему железному веку Прииртышья и Приобья.
Исходя из анализа специфики погребальной обрядности и керамических изделий можно заключить, что материалы из курганов № 7-9 могильника Гандичевский Совхоз находят параллели в памятниках восточного варианта пахомовской культуры, в частности в некрополе Старый Сад, и могут быть датированы по аналогии с ним переходным временем от бронзового к раннему железному веку (2-я половина X - VIII в. до н. э.). Могильник Гандичевский Совхоз является самым восточным памятником для данного культурного образования и свидетельствует о продвижении групп пахомов-ского населения на восток. Непотревожен-
ные погребения, обнаруженные на Ганди-чевском Совхозе, оказались особо значимыми для понимания ряда захоронений на некрополе Старый Сад, где зафиксировано восемь случаев расположения костей умерших в насыпи курганов, интерпретация которых как погребальных объектов оставалась не ясной. В настоящее время данные захоронения следует однозначно интерпретировать как погребения, совершенные на погребенной почве (вариант погребальной обрядности населения восточного варианта пахомовской культуры), и считать его влиянием автохтонной ирменской культуры.
Наличие на памятнике нескольких курганов ирменской культуры позволяет предположить, что и ирменский, и пахомовский некрополи существовали одновременно и использовались смешанным населением. Об этом говорят отмеченные выше черты
автохтонной погребальной практики и наличие новации в морфологии и технологии изготовления глиняной посуды, вероятно, связанные с пришлым пахомовским населением.
Отметим и еще одну черту погребальной практики носителей восточного варианта пахомовской культуры. Все выявленные на данный момент могильники в Барабе приурочены к пунктам существования андро-новских (федоровских) некрополей, хотя и локализованы планиграфически. Особенно явственно данная ситуация зафиксирована на памятнике Старый Сад.
Можно предложить несколько объяснений этому факту: глубинные генетические связи носителей культур, общее направление миграционных потоков, выбор одних и тех же мест для сооружения погребальных конструкций. Решение данной проблемы
Рис. 7. Микрофотографии примесей в формовочной массе сосуда из кургана № 9: 1 - микрофотография излома сосуда; а - следы органического раствора в формовочной массе; б, в - дресва и шамот в составе формовочной массы
позволит определить наличие (или отсутствие) общих ритуальных представлений у населения восточного варианта пахомов-ской культуры и андроновской (федоровской) в Барабинской лесостепи
Список литературы
Генинг В. Ф., Стефанов В. И. Могильники андроноидной культурной общности Ишимской лесостепи // Древние погребения Обь-Иртышья. Омск, 1991. С. 52-60.
Зах В. А., Илюшина В. В. Позднебронзо-вый могильник Чепкуль-5 в Нижнем Прито-болье // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 1 (14). С. 20-29.
Зубова А. В. Демографические характеристики андроноидного населения Западной Сибири (по материалам могильников Елов-ский-2 и Старый Сад // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: Материалы итоговой сессии ИАЭТ СО РАН 2006 г. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006. Т. 12. С.336-340.
Зубова А. В. Население Западной Сибири во II тысячелетии до нашей эры (по антропологическим данным). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2014. 228 с.
Корочкова О. Н. Предтаежное и южнотаежное Тоболо-Иртышье в эпоху поздней бронзы: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1987. 26 с.
Корочкова О. Н. Андроноидные культуры Западной Сибири // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург: Изд-во Ин-та истории и археологии УрО РАН, 1993. С.95-96.
Корочкова О. Н. Пахомовская культура // Археология, этнография и антропология Евразии. 2009. № 3 (39). С. 75-84.
Корочкова О. Н. Взаимодействие культур в эпоху поздней бронзы (андроноидные древности Тоболо-Иртышья). Екатеринбург: Изд-во Уралюриздат, 2010. 103 с.
Корочкова О. Н. Андроноидные культуры Западной Сибири и бегазы-дандыбаев-ская культура Центрального Казахстана // Бегазы-дандыбаевская культура степной Евразии. Алматы: Изд-во Бегазы-Тасмола, 2013. С. 340-348.
Костомаров В. М. Пахомовские древности Западной Сибири: культурная атрибуция, хронологическая и территориальная локализация: Дис. ... канд. ист. наук. Тюмень, 2010. 168 с.
Костомаров В. М. К вопросу о генезисе андроноидных древностей лесостепного То-боло-Ишимья во II тыс. до н. э. // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. 2014. № 4 (27). С. 40-46.
Матвеев А. В., Костомаров В. М. Пахо-мовские древности Западной Сибири // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 1 (14). С. 46-55.
Матвеев А. В., Костомаров В. М., Костомарова Ю. В. К характеристике хозяйственной деятельности носителей пахомов-ской культуры лесостепного Зауралья // Вестник Тюменского государственного университета. 2009. № 7. С. 3-14.
Матвеева Н. П., Костомаров В. М. К вопросу об особенностях погребального обряда населения пахомовской культуры лесостепи Западной Сибири // Вестн. Тюмен. гос. ун-та. 2009. № 1. С. 15-25.
Молодин В. И. Бараба в эпоху бронзы. Новосибирск: Наука, 1985. 202 с.
Мыльникова Л. Н., Чемякина М. А. Традиции и новации в гончарстве древних племен Барабы (по материалам поселенческого комплекса Омь-1). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. 200 с.
Ткачев А. А. Пахомовский комплекс поселения Оськино Болото // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, 2009. № 11. С. 81-89.
Чикишева Т. А. Динамика антропологической дифференциации населения юга Западной Сибири в эпохи неолита - раннего железа. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2012. 468 с.
Косарев М. Ф. Бронзовый век Западной Сибири. М.: Наука, 1981. 279 с.
Материал поступил в редколлегию 11.04.2016
V. I. Molodin 1 2 , E. a. Sidorov 3, L. N. Mylnikova 1 2, D. V. Selin 1 2
1 Novosibirsk State University 2 Pirogov Str., Novosibirsk, 630090, Russian Federation
2 Institute of Archaeology and Ethnography, SB RAS 17Acad. Lavrentiev Ave., Novosibirsk, 630090, Russian Federation
3 Novosibirsk State Pedagogical Institute 28 Vilyuiskaya Str., Novosibirsk, 630028, Russian Federation
BURIAL COMPLEXES OF THE EAST VARIANT PAKHOMOVO CULTURE FROM THE SITE GANDICHEVSKY SOVHOZ (BARABA FOREST-STEPPE)
Purpose. The article is devoted to burial complexes of the site Gandichevsky sovhoz, which belongs to the east variant of the Pakhomovo culture and is situated in the Baraba forest-steppe. There were found three ground constructions of this culture. After dismantling them, we discovered three burials. The burials were not disturbed and were situated on the level of the burial ground or in the mounds. The remains were disposed on the right or left side, with heads oriented southwards.
Results. Our research showed that the population of the Pakhomovo culture had contacts with the autochthonous population of the Irmen' - Late Irmen' culture and learned from them certain features of funeral rites, such as burial of the dead on the burial ground crouched on the right side with the head oriented south-west. At the same time, the position of the buried on the right side as well as the instability of the remains orientation and of the accompanying equipment do not allow us to attribute these burials to the Irmen' culture. The analysis of the two complete ceramic vessels with respect to their molding compounds showed the presence of organic solution additives, fireclay, sand and gravel. In one case the fireclay is calibrated in the range of 1-1.9 mm, in the other - 0.22 mm. The concentration of fire clay in the raw clay is 1 : 9 and 1 : 6 respectively. Crushed rock is mixed with fireclay and consists of crushed quartz and feldspar. Gravel is also calibrated, in one case in the range of 0.5-0.9 mm, in the other - 0.5-1.9 mm. The concentration of the crushed rock in the raw clay for both samples is about 1 : 6/7. In one case, we discovered artificially calibrated admixture of rounded sand (1-1.9 mm) in a concentration of not less than 1:4. The presence of crushed rock, which was detected in both vessels, is absolutely not typical for the Irmen' - Late Irmen' culture in the Baraba forest-steppe. The closest sites where ceramic with addition of crushed rock was found are known to be located on the ritual-industrial complex on the site Tartas-1, the east variant of the Pakhomovo culture, and also on the settlements or the transitional period from the Bronze Age to the Early Iron Age on the territory of the Irtysh and Ob' basins.
Conclusion. Our analysis of the funeral rites and ceramic products shows that the materials from the mounds #7-9 from the Gandichevsky sovhoz cemetery are most similar to the findings on the sites of the east variant of the Pakhomovo culture, in particular, on the Stary Sad necropolis and can be dated as a transition period from the Bronze Age to the Early Iron Age (second half of the 10th -8th centuries BC). Now the burial ground Gandichevsky sovhoz is the most eastern site for this cultural formation, which suggests the local groups moving to the east. The site Gandichevsky sovhoz is very important for understanding the Stary Sad necropolis with eight cases of bones found in the mounds. Without relation to the Gandichevsky sovhoz, it was difficult to identify and date the burials. Currently these burials are precisely interpreted as burials on the level of the burial ground in the mounds, which corresponds to the burial rite of the population of the east variant of the Pakhomovo culture. It is considered to have appeared under the influence of the autochthonous population of the Irmen' - Late Irmen' culture.
Keywords: Baraba forest-steppe, Bronze Age, the east variant of the Pakhomovo culture, archaeology, burial ground, ceramic vessels.
References
Chikisheva T. A. Dinamika antropologicheskoi differentsiacii naseleniya yuga Zapadnoi Sibiri v epokhi neolita - rannego zheleza [Dynamics of anthropological differentiation in population of southern Western Siberia in Neolithic - early iron age]. Novosibirsk, IAE SB RAS Publ., 2012, 468 p. (in Russ.)
Gening V. F., Stefanov V. I. Mogil'niki andronoidnoi kul'turnoi obshchnosti Ishimskoi lesostepi [Burial andronoid cultural community Ishim forest-steppe]. Drevnie pogrebeniya Ob'-Irtysh'ya [Ancient burial Ob-Irtysh]. Omsk, Omsk State Univ. Publ., 1991, p. 52-60. (in Russ.)
Korochkova O. N. Andronoidnye kul'tury Zapadnoi Sibiri [The culture Andronovo Time of Western Siberia]. Arkheologicheskie kul'tury i kul'turno-istoricheskie obshhnosti Bol'shogo Urala [Archaeological cultures and cultural-historical community of the greater Urals]. Ekaterinburg, Institute of history and archaeology UrO RAN Publ., 1993, p. 95-96. (in Russ.)
Korochkova O. N. Andronoidnye kul'tury Zapadnoi Sibiri i begazy-dandybaevskaya kul'tura Tsentral'nogo Kazakhstana [The culture Andronovo Time of Western Siberia and Begazy-dandybay culture of Central Kazakhstan]. Begazy-dandybaevskaya kul'tura stepnoi Evrazii [Begazy-dandybay culture of the Eurasian steppe]. Almaty, Begazy-Tasmola Publ., 2013, p. 340348. (in Russ.)
Korochkova O. N. Pakhomovskaya kul'tura [Pakhomovo culture]. Arkheologiya, etnografiya i antropologiya Evrazii [Archaeology, Ethnology & anthropology of Eurasia]. 2009, no. 3 (39), p. 75-84. (in Russ.)
Korochkova O. N. Predtaezhnoe i yuzhnotaezhnoe Tobolo-Irtysh'e v epokhu pozdnei bronzy: avtoref. dis. [Priedaine and southern taiga Tobol-Irtyshye in the late bronze age: abstract of thesis of candidate of historical Sciences]. Moscow, 1987, 26 p. (in Russ.)
Korochkova O. N. Vzaimodeistvie kul'tur v epokhu pozdnei bronzy (andronoidnye drevnosti Tobolo-Irtysh 'ya) [The interaction of cultures in the late bronze age (The Andronovo Time ancient Tobol-Irtyshye)]. Ekaterinburg, Uralyurizdat Publ., 2010, 103 p. (in Russ.)
Kosarev M. F. Bronzovyi vek Zapadnoi Sibiri [The bronze age Western Siberia]. Moscow, Nauka, 1981, 279 p. (in Russ.)
Kostomarov V. M. K voprosu o genezise andronoidnykh drevnostei lesostepnogo Tobolo-Ishim'ya vo II tys. do n.e. [To the question about the Genesis andron time of antiquities from the forest-steppe Tobol-Ishim s in II thousand BC]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of archaeology, anthropology and Ethnography]. 2014, № 4 (27), p. 40-46. (in Russ.)
Kostomarov V. M. Pakhomovskie drevnosti Zapadnoi Sibiri: kul'turnaya atributsiya, khronologicheskaya i territorial'naya lokalizatsiya. Avtoref. dis. kand. ist. nauk [The Pakhomovos ancient Western Siberia: a cultural attribution, chronology and territorial localization. Cand. histor. sci. syn. diss.]. Tyumen', 2010, 168 p. (in Russ.)
Matveev A. V., Kostomarov V. M. Pakhomovskie drevnosti Zapadnoi Sibiri [The Pakhomovos ancient Western Siberia]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of archaeology, anthropology and Ethnography]. 2011, no. 1 (14), p. 46-55. (in Russ.)
Matveev A. V., Kostomarov V. M., Kostomarova Yu. V. K kharakteristike khozyaistvennoi deyatel'nosti nositelei pakhomovskoi kul'tury lesostepnogo Zaural'ya [The characterization of economic activities media Pakhomovo culture forest-steppe of Zauralye]. Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Tyumen state University]. 2009, no. 7, p. 3-14. (in Russ.)
Matveeva N. P., Kostomarov V. M. K voprosu ob osobennostyakh pogrebal'nogo obryada naseleniya pahomovskoi kul'tury lesostepi Zapadnoi Sibiri [To the question about the peculiarities of the burial rite of the population Pakhomovsky culture of forest-steppe of Western Siberia].
Vestnik Tyumenskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Tyumen state University]. 2009, no. 1, p. 15-25. (in Russ.)
Molodin V. I. Baraba v epohu bronzy [The Baraba in the bronze age]. Novosibirsk, Nauka, 1985, 202 p. (in Russ.)
Myl'nikova L. N., Chemyakina M. A. Traditsii i novatsii v goncharstve drevnikh plemen Baraby (po materialam poselencheskogo kompleksa Om'-1) [Traditions and innovations in the pottery
of the ancient tribes of Baraba (on materials of the settlement complex oml)]. Novosibirsk, IAE SB RAS Publ., 2002, 200 p. (in Russ.)
Tkachev A. A. Pakhomovskii kompleks poseleniya Os'ino Boloto [Pakhomovo complex settlement Oskino Swamp]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of archaeology, anthropology and Ethnography]. Tyumen', 2009, no. 11, p. 81-89. (in Russ.)
Zakh V. A., Ilyushina V. V. Pozdnebronzovyi mogil'nik Chepkul' 5 v Nizhnem Pritobol'e [Late burial Chakul 5 in the Lower Pritable]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of archaeology, anthropology and Ethnography]. 2011, no. 1 (14), p. 20-29. (in Russ.)
Zubova A. V. Demograficheskie kharakteristiki andronoidnogo naseleniya Zapadnoi Sibiri (po materialam mogil'nikov Elovskii-2 i Staryi Sad) [Demographic characteristics of the population Andronovo Time of Western Siberia (on materials of burial grounds elovka-2 and the Old Garden)]. Problemy arkheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nykh territorii: mat-ly itogovoi sessii IAET SO RAN 2006 g [Problems of archeology, Ethnography, anthropology of Siberia and adjacent territories: materials of the final session of the Institute of Archaeology and Ethnography SB RAS, 2006].Novosibirsk, IAE SB RAS Publ., 2006. vol. 12, p. 336-340. (in Russ.)
Zubova A. V. Naselenie Zapadnoi Sibiri vo II tysyacheletii do nashei ery (po antropo-logicheskim dannym) [The population of Western Siberia in the second Millennium BC (according to anthropological data)]. Novosibirsk, IAE SB RAS Publ., 2014, 228 p. (in Russ.)
