CC BY
50
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 50-60.
УДК 902.2
DOI 10.25513/2312-1300.2017.3.50-60
А. В. Полеводов, О. С. Шерстобитова
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ СУЗГУНСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ИШИМО-ИРТЫШСКОМ МЕЖДУРЕЧЬЕ (УСТЬ-КИТЕРМА-IV, УСТЬ-КИТЕРМА-V)
Посвящено публикации новых материалов сузгунской культуры, происходящих с двух могильников, исследованных на территории Ишимо-Иртышского междуречья. На основании новых данных авторы затрагивают вопросы культурно-хронологической интерпретации позднебронзовых комплексов на указанной территории, в частности соотношения пахомовских и сузгунских древностей.
Ключевые слова: сузгунская культура; пахомовская культура; взаимодействие; погребальный комплекс.
A. V. Polevodov, O. S. Sherstobitova
BURIAL COMPLEXES SUZGUNSKOY CULTURE IN ISHIMO-IRTYSH INTERFLUVE
(UST-KITERMA-IV, UST-KITERMA-V)
The work is devoted to the publication of new materials suzgunskoy culture, originating from two burial grounds, investigated on-site Ishimo-Irtysh interfluve. Based on new data, the authors address the issues of cultural-chronological interpretation of the Bronze Age complexes, in particular, the ratio suzgun and pakhomovo antiquities.
Keywords: suzgunskaya culture; pakhomovskaya culture; interaction; funerary complex.
В лесостепном Ишимо-Иртышье погребальные памятники, относящиеся к анд-роноидной культурной общности, известны начиная уже с 1960-х гг.: могильники Абат-ский-! [1], Лихачевский, Черноозерье-П [2]. Однако затянувшиеся на десятилетия публикация одних и окончательная культурно-хронологическая атрибуция других не позволили в полной мере сформировать представление о погребальных традициях сузгунского населения. Дополнительные трудности для обобщения и анализа данных заключались в единичности изученных погребений. Ситуация начала меняться с начала 1990-х гг. в связи с открытием ряда новых погребальных комплексов, относящихся к сузгунской культуре. В их числе - могильники Абат-ский-3 и Кокуйский-3 в Приишимье [3], в лесостепном Прииртышье - могильники Батаково-ХХ! [4], Боровянка-ХХУГГ [5],
© Полеводов А. В., Шерстобитова О. С., 2017
а также Усть-Китерма-1У и Усть-Китерма-У, публикации материалов которых и посвящена настоящая работа.
Оба погребальных комплекса расположены в Ишимо-Иртышском лесостепном междуречье в районе Больших Крутинских озёр и приурочены к юго-западному берегу озера Салтаим (рис. 1). Погребения эпохи поздней бронзы были обнаружены на сузгун-ском поселении Усть-Китерма-ГУ, а также при раскопках расположенного в непосредственной близости от упомянутого поселения курганного могильника Усть-Китерма-У [6]. Памятники находились на расстоянии менее 100 м друг от друга (рис. 2), исходя из чего можно предположить, что места для погребений выбирались в ближайших окрестностях поселений либо, по всей видимости, при определённых обстоятельствах непосредственно на их территории.
-поселение Усть-Китерма-1У -курганный могильник Усть-Китерма-У
Рис. 1. Карта-схема расположения памятников у озера Салтаим (Усть-Китерма-1У, Усть-Китерма-У) Глазомерная съёмка А. Я. Труфанова. 1989 г., Омская область, Крутинский район
Омская область Крутинский район д. Усть-Китерма Поселение-IV Могильник^У
Горизонтали проведены через 0,5 м - раскоп 1996 г.
Рис. 2. Карта-схема расположения памятников у озера Салтаим (Усть-Китерма-1У, Усть-Китерма-У) Инструментальная съёмка А. Я. Труфанова. 1989 г., Омская область, Крутинский район
Поселение Усть-Китерма-1У (см. рис. 2) находится в 2,1 км на ЮЮВ от д. Усть-Ки-термы на высоте террасы 2,5 м. Поселение открыто в 1989 г. А. Я. Труфановым, который зафиксировал 8 жилищных западин, расположенных параллельно краю террасы в два ряда, вытянутых в направлении ЮЮВ - ССЗ [7]. Поселение было частично разрушено при сооружении грунтовой дороги. В 1996 г. А. В. Полеводов заложил раскоп площадью 130 м2 над сохранившейся западиной жилища 3 и полуразрушенным жилищем 2 [8]. При раскопках однослойного сузгунского поселения были обнаружены два захоронения. Оба совершены на древней поверхности, перекрывая при этом поселенческие объекты (угол жилища 3 и комплекс столбовых ям южнее жилища 2). Одно из них (рис. 3-1) представлено захоронением подростка 1213 лет (определения К. Н. Солодовникова) на правом боку, головой на ЮЗЗ, со слегка подогнутыми ногами. В заполнении могилы собраны фрагменты от небольшого кругло-донного сосуда (рис. 4-1), обломки которого находились в разрозненном состоянии в области ног погребённого. При этом останки погребённого находились в анатомическом порядке.
Другое погребение (рис. 3-2) представляло собой коллективное захоронение по крайней мере 11-13 человек. Судя по расположению останков, тела умерших были компактно уложены в два ряда, главным образом вытянуто на спине, головой на С и СЗ. При этом тела, образовавшие второй (южный) ряд, были уложены непосредственно на ноги умерших из первого ряда. Погребённые подверглись сильному воздействию огня, в результате чего представлены неполными костяками. Верхняя часть туловища у большинства погребённых сожжена практически полностью, в то время как ноги некоторых костяков из южного (второго) ряда лишь частично тронуты огнём. Исключение из общей картины демонстрируют два крайних западных костяка обоих рядов: они не тронуты огнём, а, кроме того, один, вероятно, был уложен скорченно на правом боку. В слое непосредственно над погребением и на прилегающих участках встречались многочисленные мелкие угольки, но при этом следы прокала почвы на месте захоронения не зафиксированы.
По мнению автора раскопок, с захоронением связаны развалы двух крупных суз-гунских сосудов (рис. 4-2-3), расположенных в головах первого ряда в 1 м к северу от останков. В слое над погребением, помимо угольков, встречались фрагменты сузгунской керамики, идентичные найденным на остальной части раскопа, и обломки костей животных, из чего можно заключить, что погребение было засыпано культурным слоем. Это фиксировалось на дневной поверхности в виде слабого всхолмления наподобие курганной насыпи.
Могильник Усть-Китерма-У (см. рис. 2), выявленный А. Я. Труфановым в том же году [7], что и поселение Усть-Китерма-ГУ, располагался в 2,15 км к ЮЮВ от д. Усть-Китермы в лесном массиве, приуроченном к краю озёрной террасы высотой около 2,5 м. Могильник состоял из двух курганов округлой формы диаметром около 8 (курган 1) и 13 м (курган 2), высотой 0,3 и 0,5 м соответственно. Курганы были хорошо задернованы, следы «ограбления» на поверхности насыпей не фиксировались. Раскоп, заложенный на кургане 2, в связи с залесенностью поверхности кургана, имел форму прямоугольника, вытянутого в направлении З-В, размерами 6^11 м. В пределах раскопа обнаружено захоронение, содержащее останки не менее чем 37 человек (рис. 5-6). Останки располагались выше материка на погребенной почве двумя компактными группами (условно - «восточное» и «западное» скопления). «Восточное» скопление занимало площадь около 3,8^2 м и включало останки по меньшей мере 23 человек. «Западное» скопление распространялось на площади около 2,5 х 2 м и включало останки не менее чем 14 умерших. Между обоими скоплениями был промежуток около 0,9 м, свободный от захоронений. Было ли это предусмотрено устроителями захоронения или является следствием позднейших проникновений в насыпь, остаётся неизвестным. Останки каждого индивидуума представляли собой компактное скопление кремированных костяков (тел?) умерших, представленных в захоронении фрагментами костей черепа и длинных конечностей. Вероятно, им пытались придать подобие анатомического порядка, при котором остатки кремированных
Рис. 3. Усть-Китерма-1У. Погребения: 1 - могила 1, план и разрез; 2 - могила 2, план и разрез
Рис. 4. Керамика из погребений: 1, 2, 6 - Усть-Китерма-1У; 3-5 - Усть-Китерма-У
■«ей: / л> '
И : : ------ж ? ;; , т7\ у
^ V .г, ^ г.-
' ... • --.к*
\1
V \ мк
Г'
ш я I -'Ль*
» «й «Рфг* <; ^ у я, V. А»*;
лзд^ к 1
Е
А
\ V),
0 60 см
Рис. 5. Усть-Китерма-У. Могила. «Западное» и «восточное» скопления. План и разрез
конечностей и иных костей располагались к югу или юго-западу относительно костей черепа. По этим наблюдениям можно судить, что погребённые должны были лежать вытянуто, головой на СВ (в сторону озера). Дополнительным подтверждением этой гипотезы являются останки двух погребённых, располагавшихся на западной периферии «западной» группы захоронений, представленные верхними и нижними конечностями, лежащими в анатомическом порядке, с раздавленными черепами. В отличие от остальных
эти захоронения не тронуты огнём, однако их неполный анатомический состав, по всей видимости, указывает на вторичный характер данных погребений [6, с. 21-22].
Исследователи уже неоднократно обращали внимание на сложности, возникающие при выявлении вторичных захоронений, и сформулировали ряд критериев, позволяющих более или менее чётко вычленять их из потревоженных («ограбленных») погребений [9, с. 42; 10, с. 134-135; 11, с. 81-82; 12]. Суммируя заключения исследователей,
в качестве вторичных следует рассматривать те захоронения, в которых анатомический порядок останков или их целостность нарушены без каких-либо следов «ограбления» или иных признаков вмешательства, либо, напротив, те погребения, где при явно неполном составе останков прослеживаются манипуляции с целью придания им некоего подобия антропологического порядка. Такого рода действия отмечены в отношении нескольких погребённых, представленных неполными костяками, располагавшихся на периферии коллективных погребений на поселении Усть-Китерма-ГУ (могила 2) и в могильнике Усть-Китерма-У (в «западном» скоплении погребений). Как правило, останкам умерших придавали позу «вытянуто на спине», в одном случае - «на правом боку скор-ченно». Возможно, в пользу «вторичности» захоронений в описываемых погребальных комплексах говорят отмеченные К. Н. Соло-довниковым следы спила (?) или строгания (?) на некоторых костях (табл.). Данные свидетельства указывают также на какие-то «посмертные» манипуляции с телами умерших, возможно заключавшиеся в освобождении (полном или частичном) костей от мягких тканей. Сопроводительный инвентарь представлен одним целым (см. рис. 4-4) и фрагментами двух небольших сосудов, один из которых удалось реконструировать (см. рис. 4-3, 5). Сосуды представляли собой миниатюрные по форме чаши, диаметр венчика которых не превышал 10-13 см. Целый сосудик был обнаружен в границах условного погребения XXI в «западной» группе, реконструированный круглодонный сосудик обнаружен в условном погребении Г в «восточной» группе.
Половозрастной состав погребённых определён для 43 костяков (см. табл.). В погребениях обоих могильников преобладали взрослые субъекты (88,3 %). При этом в 48,8 % случаев это были женщины, в 25,6 % - мужчины, в остальных случаях (13,9 %) пол взрослых погребённых определить не удалось. Среди детских захоронений обнаружено два младенческих (до 6 месяцев), одно - 7-летнего ребёнка и четыре погребения с костяками подростков 12-16 лет.
Оба исследуемых погребальных комплекса, расположенных, как уже указыва-
лось, в непосредственной близости друг от друга, имеют множество общих черт: использование процедуры кремации останков1, коллективный характер захоронений, расположение останков умерших плотными рядами, присутствие погребённых по «вторичному обряду». Ещё один общий для обоих комплексов момент, являющийся к тому же совершенно определённым хронологическим индикатором, - это размещение погребений выше материка на «древней» почве (или в верхних горизонтах).
Есть, однако, и отличия. Главное из них касается характера использования огня в ритуале. Если в кургане 2 могильника Усть-Китерма-У умершие кремированы практически полностью, то у захороненных на поселении Усть-Китерма-ГУ основательному сожжению была подвергнута главным образом верхняя часть тела, в то время как ноги были тронуты огнём не столь значительно, сохранив даже во многих случаях антропологический порядок, что говорит о сожжении именно тел (или, возможно, частично «освобождённых» от мягких тканей, но не утративших целостности скелетов). Нет никаких сомнений, что в случае Усть-Китермы-У кремация умерших происходила на стороне, чего нельзя, в свою очередь, сказать однозначно о погребении на территории поселения Усть-Китерма-ГУ (могила 2). В пользу первого говорит отсутствие следов прокала почвы, который можно было бы ожидать при разведении столь мощного кострища непосредственно на земле. Однако сложное взаиморасположение останков, подвергшихся воздействию огня в разной степени, не позволяет исключать «единовременное» размещение на месте захоронения всех или большей части погребённых с последовавшей кремацией на месте. В то же время в отношении кургана могильника Усть-Ки-терма-У можно допускать его более или менее длительное функционирование в качестве своеобразного «склепа». При этом, возводились ли какие-то специальные земляные конструкции над погребениями на поселении Усть-Китерма-ГУ, неизвестно. И наконец, наличие индивидуальной ингумации подростка (могила 1) на Усть-Китерме-ГУ позволяет предполагать использование и такого способа погребений.
Половозрастной состав погребённых в могильниках Усть-Китерма-ТУ и Усть-Китерма-У
№ п/п Памятник № могилы, скопления Пол Возраст Примечание
1 УК-IV Мог. 1 ? 12-13 лет -
2 УК-IV Мог. 2, ск. А М 15-16 лет -
3 УК-IV Мог. 2, ск. Б М Взрослый -
4 УК-IV Мог. 2, ск. В Ж Взрослый -
5 УК-IV Мог. 2, ск. Г ? Взрослый -
6 УК-IV Мог. 2, ск. Д Ж 18-20 лет -
7 УК-IV Мог. 2, ск. Е Ж Взрослый -
8 УК-IV Мог. 2, ск. Ж М 20-25 лет Правая бедренная кость со следами слома в верхней трети диафиза, левая ключица со следами спила в области плечевого эпифиза
9 УК-IV Мог. 2, ск. И М Взрослый -
10 УК-IV Мог. 2, ск. К Ж Взрослый -
11 УК-IV Мог. 2, ск. К Ж Взрослый -
12 УК-IV Мог. 2, ск. К ? Новорождённый Возможно, нерождённый (последние месяцы эмбрионального развития)
13 УК-V Ск. ГУ запад Ж Взрослый -
14 УК-V Ск. У запад Ж Взрослый -
15 УК-V Ск. УГГ запад М Взрослый -
16 УК-V Ск. ГХ запад Ж Взрослый -
17 УК-V Ск. Х запад ? Взрослый -
18 УК-V Ск. ХГ запад М Взрослый -
19 УК-V Ск. ХГ запад Ж Взрослый -
20 УК-V Ск. ХГ запад ? До 12 лет -
21 УК-V Ск. ХГГ запад Ж Взрослый -
22 УК-V Ск. Г вост М Взрослый -
23 УК-V Ск. Г вост Ж Взрослый -
24 УК-V Ск. ГГ вост ? Взрослый -
25 УК-V Ск. ГГГ вост Ж Взрослый Правая лучевая кость со следами строгания
26 УК-V Ск. ГУ вост Ж Взрослый -
27 УК-V Ск. У вост Ж Взрослый -
28 УК-V Ск. УГ вост М Взрослый -
29 УК-V Ск. УГГ вост ? До 15 лет -
30 УК-V Ск. УГГГ вост Ж Взрослый -
31 УК-V Ск. ГХ вост М Взрослый -
32 УК-V Ск. Х вост Ж Взрослый -
33 УК-V Ск. ХГ вост Ж Взрослый -
34 УК-V Ск. ХУ вост Ж Взрослый -
35 УК-V Ск. ХУГГ вост М Взрослый -
36 УК-V Ск. ХУГГ вост Ж Взрослый -
37 УК-V Ск. ХУГГ вост Ж Взрослый -
38 УК-V Ск. ХУГГ вост ? До 0,5 лет -
39 УК-V Ск. ХГХ вост М Взрослый -
40 УК-V Ск. ХГХ вост Ж Взрослый -
41 УК-V Ск. ХХГ вост Ж Взрослый -
42 УК-V Ск. ХХГГ вост ? Взрослый -
43 УК-V Ск. ХХГГ вост ? До 7 лет -
Суммируя вышесказанное, можно констатировать, что практики обращения с телами (останками) умерших, которые можно было бы квалифицировать как «ритуалы некро-сферы» [13], были чрезвычайно разнообразны. Тем не менее подчеркнём, что общим для обоих комплексов является устройство коллективных захоронений под специально сооружёнными насыпями на «древней» почве, доминирование кремации с использованием практики так называемых вторичных захоронений, а в отдельных случаях и ингумации. Ещё одной показательной деталью, сближающей оба комплекса, является чрезвычайно скудный сопроводительный материал, представленный исключительно керамикой, морфологическая и орнаментальная специфика которой как раз и определяет культурно-хронологическую принадлежность погребальных памятников эпохи поздней бронзы.
Всего с исследованной площади обоих могильников происходит шесть целых сосудов, пять из которых удалось реконструировать полностью (см. рис. 4). Орнаментальное поле сосудов украшено прямо поставленными и разнонаклонными оттисками, «ёлочными» мотивами, ямками, желобками, геометрическими узорами. На двух сосудах присутствует так называемый ленточный орнамент (см. рис. 4-2, 4), фигурный штамп в виде «скобы» (см. рис. 4-4), диагонально ниспадающие ряды оттисков, - словом, наиболее характерные элементы именно сузгунского орнаментального канона, который, демонстрируя андроноидность в целом, имеет свою ярко выраженную специфику.
Если в орнаментальном плане внутри этой выборки из погребений Усть-Китермы сохраняется некая однородность, то морфологически керамический комплекс могильников более разнообразен: от больших корчаг на Усть-Китерме-ГУ до миниатюрных сосудиков Усть-Китермы-У. Крупные плоскодонные горшки вытянутых пропорций с широким горлом составляют основу керамического комплекса сузгунских поселений, соответствуя Г типу по В. И. Мошинской [14, с. 120-122] или Г группе по Т. М. Потёмкиной, О. Н. Корочковой, В. И. Стефанову [15, с. 51-53]. Как таковые для погребальных комплексов они не характерны. В свою очередь, приземистые чашевидные сосуды с ши-
роким горлом, округлым, реже плоским дном, украшенные, как правило, геометрическими мотивами по тулову, встречаются в сузгунских погребениях наиболее часто. Они известны практически на всех могильниках, причём в Калачёвке-ГГ [16], Батако-во-ХХГ [4], Усть-Китерме-У встречены сосуды только этого типа. Такие же сосуды сопровождают и захоронения некрополя Боро-вянка-ХХУГГ [5, рис. 5-7-2], встречаются они и в погребениях на мысу Потчеваш [17; 18]. Связь сосудов этого типа (ГГГ-ГУ типов по В. И. Мошинской [14], ГГГ группы по Т. М. Потёмкиной, О. Н. Корочковой, В. И. Стефано-ву [15]) с погребальными комплексами позволяет говорить об их особом, ритуальном, назначении. На сузгунских поселениях сосуды подобного облика встречаются в незначительном количестве (менее 10 %), в то время как для пахомовских поселений они вовсе не характерны.
Предложенная идентификация описанных погребальных комплексов с Больших Крутинских озёр неизбежно приводит к необходимости пояснения авторской позиции относительно ключевой проблемы, связанной с культурно-хронологической атрибуцией лесостепных андроноидных комплексов.
Суть уже имеющей свою историографию дискуссии заключается в наличии двух точек зрения на степень обособленности «пахомовского» и «сузгунского» культурных образований. Согласно наиболее распространённой, в основном виде сформулированной О. Н. Корочковой ещё в своей диссертации 1987 г. [19] и вновь подтверждённой в монографии 2010 г., обе культуры принадлежат андроноидной общности, при этом лесостепная - пахомовская - сформировалась чуть раньше в рамках постандроновского «пахо-мово-ордынского культурно-хронологического горизонта» и, вероятно, дала импульс к сложению «лесной» сузгунской культуры, существование которой синхронно ирмен-ским древностям [20].
Иной взгляд на культурно-хронологическую атрибуцию андроноидных памятников лесостепного Приишимья и Прииртышья, Ишимо-Иртышья предлагают омские исследователи. Не оспаривая хронологический приоритет пахомовских древностей и их роль в генезисе сузгунской культуры,
они обратили внимание, что как хронологически, так и культурно андроноидные комплексы в лесостепи неоднородны: помимо собственно пахомовских, в лесостепном Ишимо-Иртышье присутствуют также памятники, демонстрирующие гораздо большую близость с сузгунскими. Основываясь на этом, А. Я. Труфанов [21], а позднее А. В. Полеводов [22] сочли возможным рассматривать оба культурных комплекса («па-хомовский» и «сузгунский») в качестве этапов в рамках единого культурного образования, объединённого близостью происхождения, сходными тенденциями в развитии и определённой общностью судеб андроно-идного населения как лесостепного Ишимо-Иртышья, так и южнотаёжного Тоболо-Иртышья.
В этом случае снимается коллизия, возникающая при атрибуции многочисленных андроноидных материалов Прииртышья, Приишимья и Ишимо-Иртышской лесостепи, синхронных ирменской, бархатовской, крас-ноозёрской культурам, а подчас даже содержащих материалы данных культур (городища Кучум-гора и Абатское-УГ в Приишимье, Калугино-Г в Ишимо-Иртышском междуречье, Калачевский-ГГ могильник, Сибирская Саргатка-Г, Боровянка-ХХУГГ и другие в Прииртышье). Следуя логике О. Н. Короч-ковой, перечисленные выше памятники -пахомовские комплексы [20, с. 5]. Однако очевидное присутствие в перечисленных памятниках материалов и иных культурно-диагностических черт (например, размещение умерших выше материка на «древней» почве), принадлежащих культурам, относящимся к иным культурно-хронологическим горизонтам, нежели пахомовско-ордынский, входит в противоречие с декларированным принципом «своего времени» [Там же, с. 85]. Возникает впечатление, что в вопросе соотношения пахомовских и сузгунских древностей важнее стал не оглашённый тезис о «своём времени для каждой культуры», а именно территориальный фактор.
Думается, что современное состояние дискуссии только подтверждает необходимость фундаментальной ревизии источнико-вой базы, которая невозможна без публикаций материалов. В какой-то мере данная работа служит выполнению этой цели.
Материалы погребений Усть-Китерма-IV и Усть-Китерма-IV демонстрируют соответствие характерным чертам именно сузгунско-го культурно-хронологического этапа в развитии позднебронзовых древностей Ишимо-Иртышья. В рамках данной работы наша принципиальная позиция относительно культурно-хронологической интерпретации анд-роноидных древностей Прииртышья в целом не изменилась. Надеемся, что, вводя в научный оборот новые материалы, мы тем самым дополнительно усиливаем свою аргументацию.
ПРИМЕЧАНИЕ
1 Мы намеренно избегаем термина «трупосож-жение», поскольку допускаем не только сожжение непосредственно тел, но также и скелетированных останков.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мошкова М. Г., Генинг В. Ф. Абатские курганы и их место среди лесостепных культур Зауралья и Западной Сибири // Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени : материалы и исследования по археологии СССР. - М. : Наука, 1972. - С. 87118.
2. Генинг В. Ф., Стефанов В. И. Могильники анд-роидной культурной общности Ишимской лесостепи // Древние погребения Обь-Иртышья. -Омск : ОмГУ, 1991. - С. 52-60.
3. Матвеева Н. П. Сузгунские погребения у могильников близ пос. Абатский // Вестник Тюменского государственного университета. Серия «Гуманитарные исследования». - 1999. -№ 2. - С. 154-158.
4. Погодин Л. И., Полеводов А. В., Плешков Е. А. Курганный могильник Батаково-XXI - новый погребальный памятник сузгунской культуры // Четвёртые исторические чтения памяти М. П. Грязнова. - Омск : ОмГУ, 1997. -С. 121-125.
5. Полеводов А. В. К характеристике погребального обряда населения лесостепного Прииртышья в эпоху поздней бронзы - канун раннего железного века (по материалам могильника Боровянка-XXVII) // Этнокультурные процессы в Верхнем Приобье и сопредельных регионах в конце эпохи бронзы. - Барнаул : Концепт, 2008. - С. 69-77.
6. Полеводов А. В., Труфанов А. Я. О погребальном обряде сузгунской культуры // Россия и Восток: проблемы взаимодействия : материалы IV Международной конференции. -Ч. IV. - Омск : ОмГУ, 1997.
7. Труфанов А. Я. Отчёт об археологических работах в Крутинском и Омском районах Омской области, проведённых в 1989 г. - Омск, 1990 // Архив МАЭ ОмГУ. Ф. II. Д. 64-1.
8. Полеводов А. В. Отчёт о раскопках поселения Усть-Китерма-IV в Крутинском районе Омской области, проведённых в 1996 г. - Омск, 1997 // Архив МАЭ ОмГУ. Ф. II. Д. 117-1.
9. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. - Т. 2. - Томск : ТГУ, 1994. - 476 с.
10. Молодин В. И. Бараба в эпоху бронзы. - Новосибирск : Наука, 1985. - 200 с.
11. Бобров В. В., Чикишева Т. А., Михайлов Ю. И. Могильник эпохи поздней бронзы Журавлё-во-4. - Новосибирск : Наука, 1994. - 154 с.
12. Зайцева О. В. Погребения с нарушенной анатомической целостностью костяка: методика исследования и возможности интерпретации : авто-реф. дис. ... канд. ист. наук. - Новосибирск : Ин-т археологии и этнологии СО РАН, 2005. - 29 с.
13. Корусенко М. А., Полеводов А. В. Новые подходы в интеграции археологических и этнографических материалов для исторических реконструкций культуры и социума // Этно-графо-археологические комплексы народов Тарского Прииртышья: могилы, могильники, погребальный обряд и мир мёртвых в свете этноархеологических работ : монография. -Омск : Издат. дом «Наука», 2016. - С. 233261. - (Этнографо-археологические комплексы проблемы культуры и социума; т. 14).
14. Мошинская В. И. Сузгун II - памятник эпохи бронзы лесной полосы Западной Сибири // Материалы и исследования по археологии СССР. - 1957.- № 58. - С.114-135.
Информация о статье
Дата поступления 28 июня 2017 г.
Дата принятия в печать 12 июля 2017 г.
Сведения об авторах
Полеводов Альберт Викторович - канд. ист. наук, главный специалист отдела государственного надзора, учёта и использования объектов культурного наследия управления по сохранению и государственной охране объектов культурного наследия Министерства культуры Омской области (Омск, Россия) Адрес для корреспонденции: 644043, Россия, Омск, ул. Гагарина, 22
E-mail: [email protected]
Шерстобитова Ольга Сергеевна - директор ООО «РАДИУС» (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644047, Россия, Омск, ул. Чернышевского, 21, каб. 1 E-mail: [email protected]
Для цитирования
Полеводов А. В., Шерстобитова О. С. Погребальные комплексы сузгунской культуры в Ишимо-Иртышском междуречье (Усть-Китерма-IV, Усть-Китерма-V) // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2017. № 3 (15). С. 50-60.
15. Потёмкина Т. М., Корочкова О. Н., Стефанов В. И. Лесное Тоболо-Иртышье в конце эпохи бронзы. - М. : Наука, 1995. - 207 с.
16. Труфанов А. Я. Ирменский курган могильника Калачёвка-11 // Древние погребения Обь-Иртышья. - Омск : ОмГУ, 1991. - С. 72-78.
17. Фёдорова Н. В. Исследования на городище Потчеваш у г. Тобольска // Из истории Сибири. - Томск : ТГУ, 1974. - Вып. 15. - С. 35-40.
18. Стефанов В. И. Сузгунские погребения на Потчеваше // Вопросы археологии Приобья : научные труды. - Тюмень, 1979. - С. 82-90.
19. Корочкова О. Н. Предтаёжное и южнотаёжное Тоболо-Иртышье в эпоху поздней бронзы : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 1987. -26 с.
20. Корочкова О. Н. Взаимодействие культур в эпоху поздней бронзы (андроноидные древности Тоболо-Иртышья). - Екатеринбург : УралЮрИздат, 2010. - 104 с.
21. Труфанов А. Я. Культуры эпохи поздней бронзы и переходного времени к железному веку лесостепного Прииртышья : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Кемерово, 1990. - 25 с.
22. Полеводов А. В. Сузгунская культура в лесостепи Западной Сибири : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - М., 2003. - 22 с.
Article info
Received June 28, 2017
Accepted July 12, 2017
About the authors
Polevodov Albert Viktorovich - Candidate of Historical sciences, Chief Specialist of the Department of State Supervision, Accounting and Use of Cultural Heritage Objects of the Department for Preservation and State Protection of Cultural Heritage Objects of the Ministry of Culture of the Omsk Region (Omsk, Russia)
Postal address: 22, Gagarina ul., Omsk, 644043, Russia
E-mail: [email protected]
Sherstobitova Olga Sergeevna - Director of Ltd RADIUS (Omsk, Russia)
Postal address: 1 cab., 21, Chernyshevskogo ul., Omsk, 644047, Russia E-mail: [email protected]
For citations
Polevodov A. V., Sherstobitova O. S. Burial Complexes Suzgunskoy Culture in Ishimo-Irtysh In-terfluve (Ust-Kiterma-IV, Ust-Kiterma-V). Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2017, no. 3 (15), pp. 50-60. (in Russian).
