CC BY
116
Литературоведение
Е.О. Кузьмина
Поэтика жанровых разновидностей и структурных особенностей афористики С. Кржижановского
На основании анализа афористических высказываний писателя дается классификация жанровых разновидностей афористики как минимального жанра словесного искусства по тематике, целям и форме высказывания. Текст афоризма рассматривается как модель коммуникативного акта, в котором выделяются различные виды информации (информативная и верификативная), а также этапы процесса восприятия афористического высказывания, особенности его понимания и интерпретации.
Ключевые слова: афоризм-философема, идеологема, мифологема, персоноло-гема, афоризм-ассоциация, эпиграмма, анекдот, автор-читатель, декодирование информации.
Важную роль в литературном творчестве С. Кржижановского играет афористика. Афоризмы писателя (их насчитывается около трехсот), выражающие с предельной краткостью мысли в оригинальной, художественно заостренной запоминающейся форме. включенные в пятый том собрания сочинений С. Кржижановского в раздел «Ненаписанное» («Афоризмы», «Записные тетради», «Записи, наброски, афоризмы на отдельных листах») [4], впервые появились в «Литературной газете» в 1935 г. под заглавием «Черновые записи Пруткова-внука». Однако, как
замечает В. Перельмутер во вступительной статье к первому тому собрания сочинений С. Кржижановского, публикация вызвала отрицательную оценку, и в газете «Правда» 21 октября 1935 г. появилась редакционная заметка «Распоясавшийся пошляк», в которой остроты писателя С. Кржижановского, «потомка автора бессмертных афоризмов», были обозначены как «сомнительно дурно пахнущие» [6, с. 62-63].
В афоризмах, в которых воплотилось стремление автора в лаконичной форме дать оценку окружающей действительности, продемонстрировать переход из сферы быта в пространство бытия, чаще всего манифестируется или сентенция - умозаключение нравоучительного характера, или максима - логический, этический принцип, выраженный в краткой форме, или суждение, которое отражает определенный момент исторического, идеологического, культурного, социально-бытового развития общества. Отличительной особенностью жанровой сущности афоризмов писателя является их ироническая философичность, непосредственная связь с миросозерцанием автора и социокультурным контекстом эпохи 20-30-х гг. XX в. Следовательно, можно выделить следующие жанровые разновидности афористики С. Кржижановского:
- по тематике (афоризмы о жизни и смерти, литературном творчестве и литературной критике, об искусстве, образовании, религии, идеологии общества, назначении писателя);
- по цели высказывания (афоризм-философема, афоризм-идеологема, афоризм-культурологема, афоризм-мифологема, афоризм-гендерологема, афоризм-персонологема;
- по форме (когда форма направляет содержание) (афоризм-ассоциация, афоризм-эпиграмма, афоризм-анекдот, афоризм-эпитафия). Рассмотрим своеобразие афоризмов С. Кржижановского по их жанровым отличительным признакам.
Афоризмы-философемы передают жизненные установки автора, его мысли о вопросах бытия, о законах развития общества, об отношении к различным явлениям жизни. В своей совокупности афоризмы-философемы представляют собой философию жизни, в которой на первый план выдвигается непосредственное внутреннее переживание, раскрываемое в контексте исторического опыта духовной культуры. Писатель полагает, что жизнь необходимо понять с помощью методов вчувствования, вживания, сопереживания, которые направлены на понимание и самого себя, и других людей. Поэтому столь широк и разнообразен список тех понятий, которые охватывает автор в своей попытке дать им глубокомысленное толкование: бытие, земля, время, вечность, жизнь, истина, мышление, слава, смерть, культура, интеллигент, друг, любовь и др. Причем
Филологические
науки
Литературоведение
к некоторым понятиям жизненной философии автор подбирает несколько вариантов определений, что свидетельствует о его рассудительном и серьезном отношении к фундаментальным вопросам бытия и философии жизни. При этом мысли выражены кратко, метко и изящно: Бытие - перманентное чудо. Юдо в этом есть, а чуда нет; Гений: снежный ком, умеющий превратиться в лавину; Жизнь: игра в «нолики и крестики», -не переспорив ноля, ложимся под крест; Жизнь - глупая мучительная бессонница; Жизнь - сперва так, «ничего», а потом ничто; Интеллигент - это человек, который, когда его толкнут, отвечает: извините; Истина, знаете, это есть то, чего не бывает; Истину думаньем не возьмешь: тут надо включить мышление; Культура: труд, обращенный на свой талант; Мыслитель - не тот, кто верно мыслит, а тот, кто верен мыслям.
Внутренний процесс борьбы с самим собой, неудачи в писательской деятельности формируют у С. Кржижановского пессимистическое настроение и трезвый, колкий, пародийный образ мыслей, боль сердца и боль ума: Мыслить - это расходиться во мнении с самим собой. Догматизм, упрощенный взгляд на культуру подвергаются ироническому «обмысливанию»: Бытие пусть определяет сознание, но сознание не согласно; Я выбрал: лучше сознательно не быть, чем быть, но не сознавать; Самое омерзительное на свете: мысль гения, доживающая свои дни в голове бездарности.
Афоризмы-идеологемы представляют собой высказывания, в которых отражается система взглядов, идей, характеризующих общество. Наблюдение и анализ его преобразований, переоценка духовных ценностей и внедрение в сознание людей новой идеологии определяют мировоззрение С. Кржижановского и вырабатывают в нем критический взгляд на окружающую действительность. Отдельные мысли писателя - идеологе-мы - являются отражением существенных сторон социальной действительности и представляют собой определенную форму духовной жизни общества и систему принятых ценностей. Официозные стереотипы и понятия массового советского сознания делают человека жертвой навязанных иллюзий, которые подвергаются в изречениях автора иронической оценке: Сейчас незачем трудиться - зарывать талант свой в землю: другие зароют; Вместо крупных мастеров слова - мастера крупных слов.
Афоризмы-культурологемы С. Кржижановского отражают особую реальность 1920-30-х гг., когда формировались те ценностные ориентации и идеалы, которые не соответствовали авторским принципам и установкам, отсюда и его иронический взгляд на бытийное измерение
культурного и социального развития советского общества: образование, литературу, критику, периодику. Сам автор выступает своеобразным фиксатором этических принципов и эстетических норм эпохи, он убежден, что искусство исчерпало себя, внутренне нелепо, абсурдно: Искусство все-таки среднего рода; Пустыня - пустынная оттого, что в ней нет воды. Наша литература - пустыня оттого, что в ней нет ничего, кроме воды; У литературы выщипали все ее перья.
Писатель иронизирует над стереотипами советского, унифицированного образа мыслей, переосмысливает знакомые всем тексты, цитаты, образы, отчего те приобретают новые, неожиданные смыслы: У нас слаще всего живется Горькому, а богаче всех - Бедному; Произведения иных пролетарских писателей напоминают котлеты из свеклы или гороховую колбасу: по форме скоромно - по содержанию скоромно более чем надобно; Хорошо, если бы техника наших драматургов доросла хотя бы до «Недоросля»; Если когда и был Бог, то люди давно довели его до самоубийства.
Каждый компонент этих афоризмов-культурологем включен в культурную парадигму и может быть истолкован с помощью отсылок к понятийному полю, принятому в общекультурном контексте эпохи: Наших критиков особенно интересует то, что ниже всякой критики; Учительница (детям): Первый римский триумвират состоял из Кая, Юлия и Цезаря.
Как видим, смелые, язвительные, иронические выпады автора в адрес литературы, литературной критики, писателей, образования передают его пессимистическую взгляд на характерные черты культурной эпохи 20-30-х гг. XX в.
Афоризм-мифологема связан с мифологическими сюжетами. В немногих афоризмах-мифологемах С. Кржижановского предпочтение отдается Орфею, которой является для писателя символом высочайшего искусства и профессионализма, а также борцу против филистимлян Самсону, являющемуся для писателя олицетворением мужества, стойкости и созидательной борьбы: Писателей (музыкантов) разделяю на Орфеев и Морфеев; Самсона всегда предпочту Дон-Кихоту: ибо последний, кидаясь на мельницы, мешает их вращению, в то время как первый в поте чела вращает свой мельничный жернов; Самсон не боролся со своей мельницей. Он отращивал волосы, а может, и то, что под ними: мысль.
Специфика языкового сознания и речевого поведения в афористических высказываниях автора выявляется также и в гендерном аспекте. Афоризм-гендерологема выражает в социокультурном плане статус чело-
Филологические
науки
Литературоведение
века, обусловленный полом говорящего. С лингвистической точки зрения, гендер проявляется как в стереотипах, фиксируемых языком, так и в речевом поведении, хотя данные о гендерных различиях речевого поведения весьма противоречивы [3, с. 182]. Тематика высказываний такого рода, а также речевая тактика в оценке женского пола отражает стереотипность мужского взгляда на природу женщины и ее место и роль в социокультурном жизненном пространстве. В афоризмах С. Кржижановского, с точки зрения гендерных особенностей, обусловленных ситуативным контекстом, выделяются фиксированные стереотипы, выражающие ироническое представление о женщине как объекте оценивания. Приведем примеры: Там, где мужчина может только подсидеть, женщина может еще и подлежать; Теперь, когда не достать молока, только женское декольте напоминает мне, что я млекопитающее; Двояковогнутые стекла его очков жадно ловили двояковыпуклости легко одетых встречных женщин; Любовница и жена на вкус - это телятина и... конина.
Афоризмы писателя содержат множество добавочных смыслов, обогащающих буквальный смысл высказывания и нередко возводящих его в ранг философского обобщения. В «шутливой упаковке» непристойность становится допустимой шалостью и глубокомыслием.
Афоризм-персонологема касается биографии С. Кржижановского и отражает его собственные мысли о себе, содержит критический взгляд на свое место в литературе. Увидеть «жизнь глубинных пластов бытия», «понять сущность ее движения» может только писатель-мыслитель [1, с. 31]. Таким писателем-мыслителем и был С. Кржижановский, так и не увидевший при жизни в печати своих произведений, которые не являлись ответом на социальный заказ или пропагандой насущных идей социализма. Непонятный широкой публике оригинальным неповторимым языком и стилем своих произведений, не способный ни на какие компромиссы, создавая литературу, не отвечающую пролетарским стандартам и потребностям советской действительности, С. Кржижановский не печатался на страницах пролетарских журналов, оставаясь известным своей неизвестностью. Писатель, пишущий «не то», представлялся фигурой заведомо обреченной. Отсюда - опыт одиночества писателя, опыт обоснования себя в пространстве культуры, доказательство возможности существования с внутренней пустотой. «Источник всех моих горестей, - писал Кржижановский, - литературные невезятины». При относительной скупости биографических данных о С. Кржижановском, воспоминаний тех лиц, кто был наиболее близок писателю, значение афористических пер-сонологем, выступающих в качестве собственного портретирования, зна-
чительно возрастает. В афоризмах-персонологемах представлены эмфатически переживаемые черты внутреннего мира писателя, параметры его целостного этико-эстетического идеала.
Творчество Кржижановского обусловлено личной необходимостью. Надежда на признание является основой существования. Но чем больше человек тратит сил на надежду и достижение цели, тем сильнее разочарование, если цель оказалась недосягаемой. Поэтому страх разочарования увеличивает страх предстоящего опустошения: Уж сколько лет сердце мое стучится в жизнь, а ему не отворяют; Раз почвы подо мной нет - значит, надо под почву; Единственные мои гости: мысли; Я известен своей неизвестностью; Я бы и хотел выйти из художественности (и совести), но не знаю, где дверь; Настроение - это предмет психологической роскоши. Я не могу себе ее позволить.
Важный момент в концепции личности Кржижановского - тема жертвенности писателя как следствие принципиальной свободы и самостоятельности. В афоризмах-персонологемах фиксируется сложность личности автора, в которой сочетается опустошенность и трагизм бытия: Я живу на полях книги, называемой: «Общество»; С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность; Я - колесо, у которого отняли обод, вдернули спицы и говорят... «катись»; Меня выбросили из социализма, как слишком мелкую рыбу из сетей; Я - музей: все идеи, возникающие во мне, я погружаю в омут хранилища.
Тем не менее творчество помогает жить и удерживает от распада. Однако при отсутствии хоть какого-то признания подкрадывается сомнение в объективной абсолютной ценности творческого созидания и остается банальное пьянство, и, пожалуй, именно это осознание и было для писателя наиболее трагичным опытом: Алкоголь дает недоданную человеку жизнь, правда, начисляя 40% с его реальной жизни; Да, я опустился . на дно бутылки; Опьянение дает глиссандо мироощущений до миро-неощущения включительно (итал. glissando - скользить).
Творчество, подразумевая обращенность к высшему началу, в конечном счете требует абсолютного признания творческого успеха, однако отдаленность цели порождает ощущение эфемерности жизни и напряженное предвосхищение смерти. Поэтому стержнем лексико-семантического ряда афоризмов-персонологем является ключевое слово «смерть». Неоднократно обыгрываемая тема смерти предстает как уход из бытия в небытие. Мысли о смерти преследуют писателя, потерявшего веру в жизнь и уставшего от нее: Я не рискую жизнью - я иду на верную смерть; Близится станция назначения: Смерть. Пора укладывать мысли; Я не хочу, чтобы мое сердце достучалось. Ведь откроет ему Смерть; Я умер.
Филологические
науки
Литературоведение
И слышу рост травы надо мной. Это все-таки лучше, чем слышать пощечины на своей щеке.
Кржижановский утверждает трагическую судьбу писателя в образах странника, блуждающего по пустыне; остроконечного меча, место которого в ножнах; крапивы, беспощадно и больно жалящей словами правды: Моя жизнь - сорокалетнее странствование в пустыне. Земля обетованная мне будет предложена с заступов могильщиков; Я не человек, но меч. Я лягу в гроб, как в ножны (Варианты: Пусть буду не человек, но меч, и в гроб меня пусть вложат, как в ножны. Я был мечом и в гроб лягу, как в ножны); Когда умру - пусть растет над моей могилой крапива и -в память обо мне - жалит.
Афоризм-ассоциация (лат. association - присоединение, приобщение) -высказывание, в котором отражается и устанавливается связь между отдельными представлениями, образами; при этом одно из представлений вызывает другое, тем самым расширяя образный ряд понятий, предметов, явлений окружающего мира. Мышление в образах, свойственное автору, есть путь, возвращающий читателя от формы и оболочки знака к его первоначальному образному представлению - к замыслу, к самой идее. Автор как бы вовлекает читателя в игровую ситуацию - процесс опознания стереотипа в новом ассоциативном контексте, дающем работу творческому воображению. Например: Единица всегда ходит тощей и с опущенным носом, а ноль чванно пятит свое двубрюшие; Вопросительный знак в юности был стройным восклицательным знаком. Но постепенно состарился, отвосклицал, стал горбиться крюком, оглох и лезет теперь ко всем со стариковскими переспросами; Ассоциативный ряд: на улице афиша о пианисте Марешаль (Париж) - котлеты марешаль -а на первое суп из Парижа - Гоголь, Пушкин... [4, с. 319].
Афоризм-эпиграмма - короткое сатирическое стихотворение, но это может быть и колкое, язвительное умозаключение, носящее характер эпиграммы, адресованное, как правило, современникам С. Кржижановского, фамилии которых зашифрованы заглавной буквой: Литератор Р. носит портфель под мышкой, как официант салфетку; Голова пародиста А. - увы - подобна солонке, в коей ни крупицы соли; Критик Р. делает большие успехи: он уже умеет отличить гипотезу от гипотенузы.
Афоризм-анекдот рассматривается нами, с одной стороны, как короткий, занимательный, смешной рассказ с неожиданной концовкой, с другой - как забавный поучительный случай из жизни или практически-бытовая реализация официально-массовых мифологем, раскрываемых в сюжетном механизме. Задача автора - создать и поддержать скрытую двойственность (амбивалентность) текста вплоть до наступления пуан-
та - финальной перемены точки зрения субъекта изображения, поворотного пункта, демонстрирующего возможность увидеть любую ситуацию в новом и неожиданном свете [7, с. 199]. Развязка анекдота заключается в соединении в комическом сообщении образов и скриптов (ситуаций), а их интерпретация происходит благодаря мобилизации социокультурной памяти; смех же является признаком того, что острота анекдота была адекватно воспринята:
1) - Вы талантливый сатирик, но вас надо перевоспитать.
- Да? Разве сатира не есть искусство быть невоспитанным?;
2) О нашей периодике можно побасенничать так:
- Она красная?
- Нет, желтая.
- Почему желтая?
- Потому что зеленая (то же о смородине);
3) Апостол Пётр потерял ключи. Поиски. В это время у ворот скопились праведники. Нашел - открыл: праведники дерутся - как в очереди за маслом - в очереди за раем;
4) Писатель:
- я провожу идею о том, что...
Идея (вмешавшись):
- Нельзя ли без провожатых?
Афоризм-эпитафия - надгробная надпись, стихотворение, которое автор приготовил для себя, сформулировав и подведя итог своей деятельности:
Когда умру, а это будет скоро, <...>
Пусть надо мной растет, иглясь, крапива И жалит всех, как мыслью жалил я:
Да будет мне, как и была, тяжка земля [4, с. 419].
Рассмотрим своеобразие структуры афоризмов С. Кржижановского.
В качестве единой доминанты афористической жанровой формы современное афористоведение указывает, прежде всего, на особое афористическое «дальше-мышление» [5, с. 26]. Исключенность отдельного афоризма из какого-либо контекста обусловливает «афористическую рецепцию», т.е. ситуацию необходимого индивидуально-читательского «допонимания», «достраивания» «смысловых пустот» афористического высказывания, не заполненных или не исчерпанных словом. В афоризмах С. Кржижановского как модели коммуникативного акта каналом коммуникации является цепочка: автор - текст (высказывание) - читатель (пассивный участник). Задача автора - в лаконичной форме не только передать информацию, некий ее смысл, но и создать и поддержать скры-
Филологические
науки
Литературоведение
тую двойственность (амбивалентность) высказывания. Текст афоризма (непосредственно высказывание) в соответствии с законами жанра включает в себя два компонента: информативную часть (авторское видение мира), в которой содержится основная информация (фактологическая, концептуальная), и верификативную, в которой передается информация фоновая, дополнительная, оценочная, интерпретирующая (чаще всего подтекстовая). Автор кодирует, читатель декодирует сообщение. Поэтому можно выделить этапы «обратного» процесса в восприятии текста афоризма для читателя: 1) принятие сообщения - собственно восприятие, непосредственное раскрытие значений слов; 2) фаза шока - усилия читателя направлены на преодоление коммуникативного тупика; 3) фаза осмысления - понимание и интерпретация сообщения через анализ внешней вербальной формы и раскрытие внутреннего смысла сообщения;
4) развязка - понимание сообщения и реакция читателя, приводящая к фазе озарения, которая является признаком того, что острота афоризма была адекватно воспринята. Понимание включает в себя осмысление афористического текста по его компонентам, соотнесение языковых единиц с их значениями и установление отношений между ними. Что касается интерпретации, то она обозначает переход в восприятии текста афоризма на более глубинный уровень понимания, связанный с соотнесением языковых знаний с неязыковыми и получением выводных знаний на основе логического вывода [2, с. 248-249]. Такой тип эстетической организации текста афоризма превращается у С. Кржижановского в особый художественный прием.
Так, например, основная информация выражена в лаконичности и емкости следующих высказываний: У нас часто путают властителей дум с блюстителями дум; Литература: борьба властителей дум с блюстителями дум. Понимание данных афоризмов включает в себя осмысление текста по его компонентам: «властители дум» и «блюстители дум». Верификативная часть высказывания - присутствие в ней недостающей информации в виде фоновых знаний - вклинивается в текст афоризма, и этот художественный прием дает эффект диалогизации: читатель, мобилизуя ресурсы своей социокультурной памяти и соединяя авторское видение и дополнительную подтекстовую информацию, получает адекватное восприятие афоризма. Аллюзийная ссылка на два стихотворения: Г.Р. Державина «Властителям и судиям» (1780) и А.С. Пушкина «К морю» (1924), - дает представление о «властителях дум» человечества. Парономазийное обыгрывание известного слова «властитель» (тот, кто имеет власть: тиран, судия - у Державина, великий человек - у Пушкина) и новооразования «блюститель» (тот, кто соблюдает закон) разво-
дит эти понятия в афоризмах Кржижановского на противоположные по смыслу: «властителями дум» оказываются не свободно мыслящие творческие личности, а люди, зависимые от диктата власти, поэтому они превращаются в «блюстителей дум». Быть властителем дум - значит занимать позицию нравственного авторитета, воплощающего в своей личности и в своем творчестве комплекс представлений о служении Отечеству. Однако, с точки зрения автора, таких фигур в России больше нет, поэтому словосочетание «блюстители дум» обозначает утрату общепризнанных лидеров и снижение социального статуса литературы, освобожденной от многих традиционных обязательств, а также от обязательств властвовать умами, и потому литература есть всегда «борьба властителей дум с блюстителями дум». Соединение в одном высказывании взаимоисключающих друг друга понятий создает диссонанс в его логической структуре и приводит к логическому парадоксу: противоречивости между общепринятыми взглядами и авторским представлением о действительности.
Таким образом, тематическое, смысловое, стилистическое оформление афористических высказываний С. Кржижановского, представляющих собой вкрапление культурных реалий, философских, идеологических, религиозных, гендерных, персональных характеристик, разрушает жанровые каноны афористики и приводит к созданию новых типов жанровых разновидностей афористических образований по тематике, целям и форме высказывания. Текст афористического высказывания писателя опирается на информативные и верификативные дискурсы, существующие в виде фоновых знаний (идеология, культура, литература, образование), которые требуют от читателя их декодирования - понимания и интерпретации не только содержания, но и языковой, стилистической и эмоционально-экспрессивной информации оценочного характера. Парадокс, ирония, интертекстуальные связи, каламбурная игра слов и мыслей моделируют стилистические особенности афоризмов писателя. Эти речевые средства, кроме функции непосредственной передачи авторской позиции, выполняют и иные роли: во-первых, они служат для создания иронического контакта автора с читателем; во-вторых, активно воздействуют на читателя с целью расширения его критических знаний о ценностях бытия; в-третьих, демонстрируют интеллектуальное мастерство писателя, богатство и искусность его словотворчества.
Библиографический список
1. Бовшек А. Глазами друга (Материалы к биографии Сигизмунда Доминико-вича Кржижановского) // Кржижановский С. Возвращение Мюнхгаузена. Повести. Новеллы. Л., 1990. С. 5-40.
Филологические
науки
Литературоведение
2. Валгина Н.С. Теория текста. М., 2003.
3. Кирилина А.В. Гендерные исследования в лингвистике и межкультурной коммуникации. М., 2004.
4. Кржижановский С. Афоризмы. Записные тетради // Кржижановский С. Собр. соч.: в VI т. Т. V. М., 2010. С. 312-431.
5. Кулишкина О.Н. Афоризм // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко. М., 2008. С. 25-26.
6. Перельмутер В. После катастрофы // Кржижановский С. Чужая тема. Собр. соч. Т. 1. СПб., 2001. С. 5-73.
7. Тамарченко Н.Д. Пуант // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко. М., 2008. С. 199.
