CC BY
24
Т. Ф. TenepHK
ПОЭТИКА СНОВИДЕНИЙ В «ФАРСАЛИИ» ЛУКАНА
Вопрос о том, как изображение сновидений в эпосе Лукана связано с поэтикой «нового стиля», не принадлежит к числу полностью раскрытых в научной литературе, поскольку традиционно считается, что автор, полемически на-
ствующей эпической поэзии, фактически ответил на него
-
-----
принятых по инициативе Секста Помпея (indigna proles, VI 420), и в известных словах Катона о том, что прорицания -удел нерешительных и слабых fX,560-564) .
-
щих должна определить их место в ряду скорее негативных явлений. Однако закономерен вопрос: исчерпывается ли этим онейротопика «Фарсалии?
-
ния композиционно расположены на важнейших участках действия. Первый сон после важнейшего решения Помпея покинуть Италию - начало третьей книги. Второй сон Помпея, перед фарсальским сражением, и третий сон, сон Цезаря, - начало и конец седьмой книги. Там же изображены сны солдат Цезаря, которым также часто не уделяется
достаточного внимания, поскольку, во-первых, никто из
-
-
то бы не имеют самостоятельного значения.
Но на самом деле, как первое, так и второе может свидетельствовать и об обратном. Безымянностью воинов подчёркивается, что не четверо солдат видят сны, а всё
войско их видит, но только каждый - в соответствии со
VII, 774-776): ille senum voltus, juvenum videt ille figuras, Hunc agitat totis fratrerna cadavera somnis Pectore in hoc pater est.
,
.
--
та, но и с иными художественными задачами. Эстетика
-
-
III, 9-40) -
--
сти к сопротивлению. Во всём онейротопическом описании доминирует семантика похорон и погребения, однако этот зловещий и мрачный фон лишь подчёркивает мужество и
certa mente -
роны, следующий, «триумфальный» сон Помпея перед VII -
щем прошлом, являющийся явным контрастом к первому сну, обладает и неожиданным авторским комментарием,
где Лукан обозначает три возможных понимания смысла
-
ляется в прямом вмешательстве в текст (24-25):
ne rumpite somnos, Castrorum vigiles, nulla turba verberet auras. Это прямое и ясное выражение отношения автора к
VII, 776-
-
дится в резком и непримиримом противоречии со снами
-
тельными подробностями, которые характерны для снов
Помпея. После главного - omnes in Caesare manes, развитие
-
нений, где фигурируют герои греческих трагедий - Орест,
IV
сравнения расширяют как событийный, так и образный ряд «первоисточника», вводя не только тему безумия, но и тему преступления. Затем мотив преступления завершается
-
-
мщения (iltrix dies!), и чудовища (infera monstra), и Тартар, и Стикс, всё это следствие не вмешательства божества, а связано с результатом действий самого Цезаря, который не может не осознавать чудовищности своего преступления (conscia mens). Начатая сновидениями воинов, тема смерти
в сновидении Цезаря становится настолько отчётливой и
-
-
гибших и запрет на погребение выглядит как своего рода «комментарий» к сновидению.
Жанровая специфика «Фарсалии» как исторического эпоса определила отношение к сновидению не только как
приёму, который определённым образом влияет на буду-
ков Лукана. И в снах Помпея, и в снах солдат и Цезаря
-
дения «Фарсалии» ещё и психологической семантикой.
Понимание психологической природы сновидения было
-
-
венными» снами. Сложнее обстоит дело у Вергилия, где
-
-
ший из сновидений (как и из всего сюжета) роль божества,
-
-
менно решить несколько художественных задач: показать роль и значение прошлых событий, качества личности и характера героя, истинную сущность военных действий, и
наконец, роль бессознательного в понимании прошлого.
-
-
лись наиболее созвучными поэтике «нового стиля».
